Текст книги "Отбор... или беги, Принц, беги! (СИ)"
Автор книги: Дим Цыбин
Соавторы: Лика Ясинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 29.
– Ни за что! – в отчаянии пролепетала Эйлис, еще ровнее выпрямляя спину и для убедительности скрестив руки на груди.
Даже букет в бесценной антикварной вазе, стоящий на столике в покоях Королевской Кобры, выразил свое молчаливое негодование покачиванием крупных, ароматных бутонов пурпурных роз и дрожанием светло-розовых лепестков камелий. Величие и скромное превосходство в одном букете. Прямо, как обе находящиеся в комнате женщины.
– А я сказала, зови меня мамой, д-д…дд-д-оченька, – наконец выдавила из себя Королева, и, как ни странно, мир не рухнул, а вот рыжая бестия, уже полчаса до хрипоты отказывающаяся называть свекровь мамой, побледнела и чуть не села мимо кресла.
Оказывается, добиваться доверия от принцессы было настолько же забавно, насколько сложно. От свадебного платья молодая отказалась, от фамильных украшений, прогулки по парку, шоколада из самой дорогой кондитерской и малюсенькой, визгливой собачки, похожей на откормленного, общипанного крысеныша, тоже. Но Королева не сдавалась. Был созван шабаш… то есть рабочее совещание, где «змейки» высказывали свои идеи. И поначалу некоторые из них можно было принять за теорию применения оружия массового поражения. Но вскоре под не допускающим двоякого понимания взглядом Кобры девицы сосредоточились и пошли метать по-настоящему дельные советы.
– А давайте, Ваше Величество, я вас буду называть Региной, – почти ласково пропела Лиса, наслаждаясь сузившимся прищуром королевских глаз. Но хитрая девчонка тут же подлила ложку меда в бочку дегтя. – Исключительно наедине и… так вы мне станете совсем-совсем близкой. Да и выглядите вы, смею заметить, ненамного старше меня… Совсем как… старшая сестра.
Удар был ошеломляюще простым и точным. Кто, как не Регина, трясся над своей внешностью с одержимостью стареющей драконицы! Сколько кремов, притирок, масочек и прочей восстанавливающей фасад Королевы пакости было изведено во время ежевечерних и каждоутренних процедур. Но, будем честны, эффект того стоил. Как и стоило краткое мгновение, когда Реджи не выдержала, мельком глянула на себя в зеркало, и с величественной грацией, добиться которой Лисе не светило и за полвека, одобрительно кивнула.
Но разве могла Ее Величество оставить такой прогиб невестки без поощрения?
– Эйлис, – женщина подхватила идею «младшей сестренки» и, просветлев напудренным и подрумяненным челом, торжественно возвестила. – Раз ты отказалась от всех моих подарков. И, между прочим, весьма зря, – тут Королева слегка покривила душой, так как платье она собиралась приказать расшить кристаллами, и весить оно должно было немерено, а собачий крысеныш был намеренно обучен писаться в домашние тапочки и грызть обувь и сумочки, доставленные принцессе от королевского модельера, – но я прощаю твою дерзость и…, – тут Регина набрала побольше воздуха, чтобы выпалить про свои подачки на одном дыхании.
Надо отдать должное крошке-лисичке, она не скрипнула ни одним зубом, не расхохоталась в лицо, не отрастила когти и не высказалась в стиле подвыпившего замначальника папиного гарнизона по культурно-массовой работе. Видимо, начинала приобретать иммунитет против королевской семейки. Она медленно встала из кресла, в которое после третьей попытки приструнить хвостик примостилась, и присела в идеально изящном реверансе. А то, что она подумала про себя, этого ведь никто не узнает.
Регина была щедра.
«Прикажу снять все подслушивающие и подсматривающие артефакты в вашем крыле Дворца, это раз. Мои «змейки» получат команду не использовать свои навыки против тебя и свои таланты в отношении Ринэйрта, это два. И ты можешь назвать третьего ребенка тем именем, какое выберешь сама. Три.»
***
Неприлично бодрый с утра Аустин Вельтлант поправил стопку девственно чистых листов бумаги на рабочем столе и перевел оценивающий взгляд на собравшихся мужчин.
– Господа, смею вас заверить, моя супруга некоторое время будет занята и вмешиваться в наши дела не станет, – он помедлил, следя за тем, как Рин молча подошел к портьере и двумя пальцами вытащил «следилку», встроенную в витой шнур зажима для штор. Бросив на пол и припечатав артефакт каблуком, он подал Раулю знак «чисто». – Ну, разве что, немного. Миран, представь нам нашего нового архимага, милорда Каста Рафхара…
Чернявый, гибкий мужчина, в щегольской одежде знатного придворного, гладковыбритый до синевы и белозубо улыбающийся, не дождавшись безопасника, отвесил грациозный поклон Королю.
– Мессир, милорды, – с мягким выговором уроженца южной Орантии произнес главный королевский маг, – мой дар к вашим услугам.
Когда с любезностями было покончено, лорд Миран, который тяжело переживал гибель своего старого приятеля Вероэни, наконец смог приступить к докладу.
– У нас внештатная ситуация, – начал он сухим, надтреснутым голосом, выдающим крайнюю степень его усталости. – Прошу вас принести клятву молчания, так как сведения не подлежат разглашению.
Послышались негромкие слова обета, несколько раз вспыхнули родовые перстни и наступила напряженная тишина.
– На территории Королевства действует заклинатель, – он переждал скупые восклицания выраженного собравшимися недоверия и отрицания и продолжил, – пока еще не вошедший в полную силу, но уже подкинувший нам несколько…, – он бросил взгляд на Аустина и по его молчаливому кивку выдал, – десятков ритуальных жертв.
– Как!? Где?! Когда!? Кто?! Не может быть…, – послышалось со всех сторон, так что Королю осталось лишь резко хлопнуть по столу ладонью.
– В Столице и в пределах ее пригорода, молодые, сильные мужчины, не маги, поэтому не могли распознать змеиное племя и подпустили к себе, – безопасник повернулся к Северному Барсу, пристроившемуся на стуле в отдалении, и, не скрывая сожаления, сказал. – Милорд Дерхо ваши «призрачные волки» были выпиты этим недобитком.
– Знаю, – мрачно отозвался Эльтийский, – мы провели ритуал вызова из-за Грани. К душе Марка не смог пробиться даже шаман северных… Но двое «матерых» из его тройки откликнулись и рассказали про жертвоприношение Змеиному Богу. Личности убийцы они не запомнили, он был под мороком. Но Ликс упомянул, что слышал, как бряцает перевязь, значит, это какой-то военный, потому что во дворце только гвардейцам и агентам Мирана разрешено носить оружие. И голос, хоть и искаженный, но в нем были странные нотки…
– Он им, что, песни пел? – попытался сострить новый архимаг, но сразу же скис под прицелом десятка изучающих взглядов. – Поясните, что ваш «волк» расслышал.
– Мои люди были под ментальным внушением, все что один из убитых рассмотрел и расслышал происходило до момента нападения, – попытался объяснить для всех граф. – Голос заклинателя был искажен, но, когда начался ритуал, и он убрал искажение, чтобы прочитать заклинание, это был голос молодого мужчины, который звучал, как «шорох змеиной чешуи по раскаленным камням».
– Прям, поэтические откровения невинно убиенных, – не удержался от насмешки архимаг Рафхар, за что заработал взгляд графа, полный недвусмысленно обещания.
– Милорд архимаг, – сквозь зубы процедил лорд Миран, – если вы в чем-то не разбираетесь, лучше промолчите. Вам, как орантийцу, не понять, что «призрачные», которых не провели в Посмертие через особый ритуал после их ухода из жизни, будут вынуждены вечность скитаться в изнанке Грани. Не мне ли вам разъяснять, что эта сволочь лишила их возможности переродиться.
– Кому, как ни вам, милорд Миран, не знать, что я являюсь самым преданным верноподданным Его Величества Аустина IV Вельтланта, – отмахнулся маг от начальника службы безопасности, как от назойливой мошки. – Но ваше замечание не останется без моего пристального внимания… Север будет мной пристально изучен в самое ближайшее время. И начну, с позволения мессира, с графства Эльт.
– Вы забыли спросить моего позволения, – тяжелый, как гранитная глыба, голос Его Сиятельства Дерхо упал на плечи присутствующих. – Север не нуждается в изучении, и любопытным там обычно не везет на излишне длинные части тела… носы отмерзают в первую очередь.
– Милорды, ваша перепалка мешает расследованию, – Король решил вмешаться в дело, чтобы не допустить войны между своими подчиненными прямо в кабинете. – Обсудим все ваши предложения и замечания после. Миран, еще новости?
– Герцог Хаелотский в магическом стазисе, – отчитался безопасник, – управляющий его поместья прислал вестник. Ему не повезло получить в подарок каменного аспида. И предваряя ваши вопросы, кронпринц, точно такого же, как и … в тот раз.
Ринэйрт, до этого сидевший рядом с отцом без движения, очнулся от размышлений и прикрыл глаза, намекая, что понял, о чем идет речь и проверит эти сведения лично. Вертлявый архимаг весь извертелся в попытках уточнить детали, но был вынужден прикусить язык. Никто не собирался рассказывать ему подробности. Он был ставленником Ковена магов, который находился в вечном противоборстве с королевской семьей. Поэтому Король был вынужден включить его в состав Малого Совета, но полностью информацию ему не доверял.
– Какие будут рекомендации по текущей ситуации, – монарх активировал магперо и положил перед собой лист бумаги. Секретарь не присутствовал в ограниченном круге, поэтому Аустин самолично записывал предложения участников Совета, – граф Дерхо?
– Мои люди готовы взять на себя розыск убийцы в Торторене и, в частности, во Дворце, тихо, быстро, незаметно – это дело чести для северных, – скупо предложил Эруан Эльтийский. – Необходимо только выдать «призракам» защитные артефакты, блокирующие магию заклинателя.
– Да вы знаете, сколько один такой амулет стоит?! – возмущённо подпрыгнул на месте архимаг, размахивая руками. – Отдавать такие ценные артефакты каким-то…
– Не дороже вашей жизни, Каст, – веско прихлопнул Король ладонью и распорядился. – Укомплектовать две… нет, четыре тройки «призраков». И чтоб все работало! Иначе испытывать менталку будем на вас, Рафхар, пока не откалибруем. Две тройки работают в Столице и окрестностях, две – Дворец и подземные ходы под ними. Миран, Орлант – берете под личный контроль.
– Рин, ты уже проверил сигнальные и охранные контуры моего Хранилища? – отец удержал довольную усмешку и демонстративно сдвинул брови. – Судя по количеству новых украшений на Лисичке, охранка требует доработки. В любом случае, твоя мама и моя любимая невестка на тебе. Плюс к этому – выводок «змеек». Это наше слабое звено. Со всех девиц возьмешь клятву молчания.
– Эруан, на тебе и твоих людях силовая поддержка, – старший Вельтлант вздохнул, ожидая сопротивления Северного Барса, но тот промолчал и лишь по-военному приложил сжатый кулак к груди в знак согласия. Аустин немного расслабил напряжённые плечи и отчеканил. – Мои военачальники настолько зажрались и забили на армию, что случись нападение, нас бы взяли за горло в течение нескольких дней. Принимай командование, но постарайся не допустить раскола среди военных. Все полномочия у тебя будут к полудню.
– Миран, на тебе наши дорогие гости – иностранные шпионы, – тут Король замялся, предполагая, какой дипломатический шторм поднимется, если резидентов начнут пачками депортировать за пределы Гориции. Поэтому он благоразумно решил все спихнуть на тайную службу. – Разберись, не маленький. Тихо, быстро, бесшумно, – повторил он слова графа Дерхо и добавил едва слышно, – собери их, что ли, на один кораблик и утопи в нейтральных водах.
Архимаг поперхнулся воздухом, а Рауль довольно ощерился, переглянувшись с лордом Мираном.
– Ах, да! – Аустин театрально придавил пальцами виски и закатил глаза, точь-в-точь копируя свою супругу. – Свадьба!
– А может нам объявить карантин и перенести сие пренеприятнейшее, прости, Рин, не в обиду будет сказано, по организаторским меркам мероприятие на другой месяц… или год, – пробурчал лорд Миран, для которого инициативы Регины являлись худшими кошмарами. – Заодно ограничим вход в резиденцию…
– Отец, считаю, что этого делать нельзя, – Ринэйрт стиснул кулаки. – Но количество гостей мы все же ограничим. А в приглашения и в охранный контур Храма вплетем сигналку, реагирующую на заклинателя. Только бесшумную. Запитаем на алтарь, чтобы не фонила и не спугнула раньше времени.
– Уверен, что этого будет достаточно? – Его Величество внимательно изучал лицо сына. – Я девочку уже принял в семью, и эта показуха мне до грыховой задницы, можем отменить.
– На ловца и зверь бежит, – внезапно ляпнул архимаг и покосился на графа Дерхо, – разве не так говорят в вашей северной глухомани?
– У нас другая пословица в ходу, – с вежливой улыбкой, не затронувшей ледяных глаз, ответил Барс, – по нитке дойдешь и до клубка … змей.
Глава 30.
Каменные плиты перекрытий и древние могучие колонны в забытом людьми и избегаемом нежитью акведуке под Столицей трещали и осыпались мелкой каменной крошкой, когда в них врезалось очередное атакующее плетение юноши. Слова со свистом выходили из его пересохшего от многочасовой тренировки горла. Капли пота заливали глаза с необычными вытянутыми по-змеиному зрачками, которые бешено сокращались в такт пульсу заклинателя.
А шея болела так, что казалось сам Змеиный бог обвивает ее своим шипастым хвостом.
Исхар пытался сбросить с себя мерзкий ошейник-удавку, который затянул на нем дед. Старик Хаелотский знал толк в пытках, самолично по молодости проводя допросы провинившихся слуг или вассалов. А сейчас он нашел себе последнюю игрушку, которую дергал за ниточки, пытаясь заставить служить своим безумным целям.
Исхар был близок к отчаянию. То, во что втравил его старый герцог, не находило никакого отклика в его душе, кроме желания освободиться и бежать. Бежать в края, откуда родом его мать, места, где пустынный ветер приносит с собой отголоски суетливой жизни больших городов-оазисов, напевает протяжные мотивы южных баллад, нашептывает о спрятанных в затерянных развалинах древних храмов могущественных артефактах, способных возродить Бога-Змея и вернуть его власть над всем Полуденным пределом.
Молодой мужчина медленно сполз спиной по шершавой от времени поверхности колонны и в изнеможении прикрыл лицо ладонями.
Он почти истратил весь резерв, но так и не смог зацепить плетение деда.
– Осталась неделя, семь грыховых дней! – пробормотал он, закрывая глаза и прислушиваясь к потокам магии, которые струились по его внутренним силовым линиям. – Я убью кронпринца, старый мерзавец получит власть над Эльтом и Горицией и освободит меня… Семь… дней.
***
– А я тебе говорю, симпатичный! – Геома наседала на Дусю, которая яростно молотила пуховкой по своему личику, наводя «красоту» перед прогулкой в королевскую оранжерею. Девицам выпала честь сопровождать принцессу к месту встречи с Региной, желающей похвастать перед невесткой своей коллекцией редких растений. – Только молчит постоянно, но зато глаза, глаза какие! Как посмотрит, я вся лужицей и растекаюсь.
– Геша, ты это делаешь каждый день, как происходить смена караула у гвардейцев, – проворчала баронесса Дирхо и шмякнула пуховку в пудренницу, подняв в воздух белоснежное облачко, тут же обсыпавшееся на столик. – Как увидишь новые «штаны» из охраны, так твой нижний этаж начинает ослабевать. Что тебе внушала твоя тетя Барита? Блюди репутацию!
– Ага, и при этом добавляла «на людях», – огрызнулась вечно в кого-то влюбленная Аунтийская, – эта зануда меня доконала своими наставлениями. Не знала, что быть фрейлиной такая скука. Я мечтала быть в центре скандалов, интриг…
– … расследований, – вспыхнула Дульсинея от глупостей чрезмерно романтизированной напарницы. – Забыла разве, что мы под обетом молчания и под подпиской о невыезде. Я даже с отцом не могу связаться, чтобы он уточнил по своим знакомым, что там произошло в этом жутком подвале. Секретность такая, что при любом неосторожном шаге можно загреметь в казематы к дознавателям. Если бы не протекция Короля и не статус «змейки» нас бы с тобой ожидали бы две скромные даже не камеры, могилки! Может даже безымянные. Так что, милочка, прекращай нас втягивать в свои шуры-муры.
– А что сразу я! – напыжилась Геома в обиде выставляя свой беспроигрышный аргумент, прикрытый низким вырезом платья. – Не на людях никто не запрещал! Ты сама нам встречу с Лиской через одно место устраивала! А мне запрещаешь пофлиртовать с красавчиком-лейтенантом! Подлюга ты, Дуська, вот кто!
– Ой, дура-а-а, – схватилась за напудренные щеки баронесса, – через голову я нам встречу назначала! Пообещала стражнику, что помогу ему выбить свидание с одной горничной, которая над-то неприступная, что твоя монашеская обитель. Парень весь извелся, никак к ней подход не найдет. А я знаю, что девица падка на вишню в шоколаде, вот и отдала ему коробочку взамен на пропуск к Эйлис.
– А-а-а, но все равно, нечестно! – заупрямилась Геома. – Ты же мне не сказала об этом. Выходит, не доверяешь.
– Тогда мне было некогда объяснять, помнится, спешили мы клятву Лисе принести, а потом забыла, – спокойно объяснила баронесса и потянула Гешу за руку на выход. – Идем, нас ждут великие дела. Боюсь, что рядом с нашей Коброй у тебя будет полный букет всех обожаемых тобой козней и пакостей. Главное, чтобы аллергия на них не замучила… или чего похуже не приключилось.
– Поспешим, тем более симпатяга Исхарчик назначен нашим телохранителем до вечера, – защебетала Аунтийская, вихляющей походкой направляясь из комнаты. – Я тебя с ним познакомлю. Только, чур, мое не цапать! А то знаю я вас, провинциалочек, так и норовите у нас, столичных леди, кавалеров увести.
– Я тебе уже говорила, что ты дуреха, Геша? – обреченно выдохнула Дуся, надевая на лицо дежурную улыбку. – Вот застукает тебя Барита на горячем лейтенантике или, вероятнее всего, под ним, и вылетишь ты из свиты со свистом и волчьим билетом… И останется тебе тогда пилить в нашу глухомань и окучивать местное дворянство… А наши, местные, я тебе по секрету скажу, болваны еще те! Но посадит тебя один такой олух в своем мелком поместье и забудешь ты про светскую жизнь, зато будешь ты ему детишек каждый год рожать да поросятам хвосты крутить.
– Как крутить? – вылупилась на подругу Геома, которая о поросятах имела представление только в жареном на вертеле виде.
– Молча, Геша, молча. Запомни, залетишь по недоразумению, станешь фермершей в Эльте, – с издевкой добила юную фрейлину баронесса Дирхо, которая лично сама даже под расстрелом из арбалетов не вернулась бы в Северные пределы.
***
Граф Эльтийский, опираясь на балюстраду террасы, выходящей в зимний сад, наблюдал за чинной процессией фрейлин, неторопливо скользящих вслед Ее Величеству Регине Вельтлант. Среди пестрых нарядов «змеек» платье Эйлис выделялось своей элегантной простотой и глубоким нефритовым оттенком. Он с затаенной грустью вспомнил, как мелкая Лисичка забралась однажды в гардероб его покойной жены и с восхищением стягивала с плечиков и перебирала пышные юбки нарядов, а потом так и заснула в этом тряпичном гнездышке.
Северный Барс не знал, чем в будущем обернется этот брак для его малышки, такой непокорной и свободолюбивой. Королева еще не представляет, какую рыжую занозу она сейчас пытается всеми силами подчинить.
Еще одно воспоминание, чужое, обрушилось на Эруана, заставляя его схватиться за холодный мрамор перил…
«– А, ну, слезай с дерева, хулиганка! А иначе получишь ремня! Я те покажу, как плеваться! – начальник замковой стражи Сигур Стром что только пеной изо рта не брызгал да зубами не пытался выгрызть ступеньки в коре разлапистого дуба, на котором пряталась младшая Дерхо – Лиса-Эйлис.
– А ты попадёшь-то, Сигур? Позволь заметить, ты не особо отличаешься зоркостью, – Лиса беззастенчиво намекала на давнее ранение, оставившее вояку без левого глаза. – Да, и руки у тебя растут явно не из нужного места. А из за…
– Мелкая пролаза, ты всё равно когда-нибудь спустишься, и я самолично отволоку тебя к господину графу за шкирку! – уцелевший глаз главного стражника грозился подпалить надежное убежище целиком, если его требование о капитуляции не будет принято. – Ишь, чего удумала – нос воротить от воли отцовской!
Осатаневший от невозможности добраться до мелкой заразы, которая притаилась на самых верхних ветках могучего дерева, росшего во дворе старого замка графа Эльтийского с незапамятных времен, начальник стражи с досады сплюнул на растрескавшуюся от древности дорожку и начал костерить девчонку в самых заковыристых солдатских выражениях. Мало того, что это недоразумение вырядилось в мужскую одежду и забралось на самые тонкие ветки, куда он со своей внушительной тушей ни в жизни бы не забрался, так ещё пользуется тем, что он не смеет на неё и руку поднять. Ведь граф, каким бы суровым не был к подчинённым и слугам, но свою дочку единственную бережет. В надежде однажды сбыть ее в надежные руки.
Только не видит, что ли, так и не простивши себе смерти жены, что толку-то с мелкой ни на медяшку! Ни росточком, ни статью она не вышла в покойную мать-красавицу. Так, волосы медно-рыжие, глаза ярко-зеленые, из достоинств только что голос приятный. Да еще, на кой-то грых, уму-разуму набралось у старого храмовника, который служил графу долгие годы в качестве домашнего исповедника.
Другое дело его Лейна. И подержаться есть за что, и характер веселый… Тут Сигур запнулся мыслями, перечисляя достоинства благоверной, и в задумчивости потер здоровенным кулачищем лоб. «Веселая» Лейна недавно нехило припечатала его тяжеленным кувшином, оставив на память внушительную шишку и последнее предупреждение – ночевать дома.
– Эй, Лиса, давай, слезай! Не дури! – сменил тактику выманивания девчонки из схрона стражник. – Всё равно тебе придется выйти к женихам сегодня. Аж двое приехали на тебя полюбоваться. Помолвку готовы заключить… А ты на себя посмотри! Лицо перепачкано, куртка на плече разодрана… Давай, девочка, спускайся. А я велю служанке нагреть тебе воду да платье какое поприличнее подобрать.
Сигур, «призрачный волк», нутром чуял, как сидящую на раскачивающейся под ее небольшим весом ветке шестнадцатилетнюю Лису внезапно накрыло такой беспредельной тоской, что она готова была головой вниз с дуба рухнуть, лишь бы не выслушивать очередные угрозы надоедливого стражника да папины извечные нотации. Кто ж виноват, что граф никак не может хоть на шаг подпихнуть повзрослевшее чадо в сторону обручения.
Старый вояка определенно догадывался, что Лисе совершенно не этого хотелось в жизни. Служанка подслушала разговор Эйлис с Мелиссой, судя по которому, рыжая замыслила добраться до королевской академии, куда, в принципе, женщин не брали, и под видом юноши сдать обязательные для поступления экзамены. Чего-чего, а самоуверенности в мелкой виконтессе было на целую герцогиню! Тем более, что с детства она вместо вышивания и разучивания придворных реверансов, училась владеть оружием наравне с телохранителями, носиться по окрестным лесам вместе с детьми слуг и всячески позорить славный род графов Эльтийских, который мог похвастаться не только богатством, но и древностью истинной крови.
Ловко перебирая сильными руками, девчонка подтянулась на ближайшей ветке, перебросила гибкое тело на другую, прошлась по ней на цыпочках, балансируя руками, затем ловко, как белка, соскочила на землю. Пора было отваживать несчастных женихов. И в этом деле грозный стражник уступил ей первенство, девочка должна найти себе мужа по сердцу. Так велит Север…»
Граф очнулся, разгоняя туман в голове. Старый шаман, проводя ритуал вызова в Круге, потребовал от каждого участника по одному яркому воспоминанию. И почему-то для многих северян все запоминающиеся моменты их жизни в замке были связанны с его Лисичкой.
«– Надо не забыть обязательно отдать подарок шамана Эйлис», – напомнил себе Эруан, прячась в тени благоухающих кустов и не желая попадаться на глаза Королеве.
Лиса, слегка отставшая от гомонящего выводка девиц, несколько раз обернулась и нахмурилась, почувствовав беспокойство, но не различив в густой зелени фигуру отца. Подражая негромкому скрипучему щебетанию вьюрка, граф обозначил свое скрытое присутствие и попросил о встрече. Резкие звуки птичьего клекота слились с чириканьем фрейлин, и только чуткие ушки перевертыша смогли разобрать его. Эйлис на пару мгновений замерла, делая вид, что любуется диковинками, и сложила за спиной пальчики в тайном языке жестов, используемых отцовскими стражниками. «Два часа», «у себя», «разговор».
