Текст книги "Жизни Кристофера Чанта (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, – ответил Такрой. – Твой дядя никогда особо не рассказывал мне о тебе. Что за замок?

– Замок Крестоманси. Но вчера мой учитель сказал, что в субботу состоится матч с деревней. Никто, конечно, и не мечтал приглашать меня играть, но зато я буду следить за счетом.

– В самом деле? – глаза Такроя сузились до щелок.

– Конечно, они не знают, что я здесь.

– Надеюсь, нет! – сказал Такрой таким тоном, что разговор заглох.

Они продолжали молча идти впереди повозки, пока не дошли до длинного склона холма с примостившимся во впадине посередине фермерским домом. Под тяжелым серым небом, из-за которого валы вересковой пустоши и холм казались желтоватыми, место выглядело более мрачным и одиноким, чем когда-либо. Не доходя до фермы, Такрой остановился и пнул повозку, отпихивая ее с дороги, когда она, по инерции продолжая двигаться, ударилась сзади в его ноги. Его лицо было таким же мрачным, желтоватым и сморщенным, как вересковые пустоши.

– Слушай, Кристофер, – сказал он, – люди в Замке Крестоманси не будут довольны, узнав, что ты этим занимаешься.

Кристофер засмеялся:

– Конечно, нет! Но они не узнают!

– Не будь так уверен. Они там эксперты во всех видах магии.

– Именно поэтому это такая хорошая месть им, – объяснил Кристофер. – Они думают, будто я у них на крючке – и вот я ускользаю прямо у них из-под глупых, чванливых, скучных носов. Я для них просто Вещь. Они используют меня.

Люди в фермерском доме заметили их приближение. Маленькая группа женщин выбежала во двор и встала рядом с кучей свертков. Одна из них помахала. Кристофер помахал в ответ и, поскольку Такрой не проявил к его чувствам того интереса, на который он надеялся, начал подниматься по холму. Это заставило повозку снова двинуться.

Такрой поспешил догнать его.

– А тебе не приходило в голову, – спросил он, – что твой дядя тоже тебя использует?

– Не так, как люди в Замке. Я занимаюсь экспериментами по своей собственной свободной воле.

Такрой поднял взгляд на низкое затянутое тучами небо и сказал ему:

– Не говорите, что я не пытался!

Приветствуя Кристофера во дворе, женщины, как всегда, дохнули на него чесноком. И как обычно, этот запах смешался с запахом из свертков, когда он принялся загружать их. Свертки в Восьмой серии всегда издавали этот запах – резкий, пьянящий, отдающий медью. Но теперь, после практических уроков Флавиана, Кристофер остановился, чтобы принюхаться. Он знал, что это за запах. Драконья кровь! Он удивился, поскольку драконья кровь – самый опасный и могущественный магический ингредиент. Следующий сверток он положил на повозку с гораздо большей осторожностью. А аккуратно подобрав следующий, помня, что он может сделать, Кристофер посмотрел на Такроя, пытаясь понять, знает ли Такрой, что это за свертки. Но Такрой прислонился к окружающей двор стене и грустно смотрел наверх холма. В любом случае, Такрой говорил, что вне тела почти не чувствует запахи.

В тот момент, когда Кристофер посмотрел, глаза Такроя расширились, и он отпрыгнул от стены, воскликнув:

– Эй!

Одна из женщин закричала и указала наверх. Кристофер повернулся посмотреть, в чем дело, и вытаращился. И продолжал в изумлении таращиться, замерев на месте со свертком в руках. К ферме спускалось громадное багрянисто-черное существо. В тот момент, когда Кристофер увидел его, оно складывало громадные кожистые крылья и опускало когтистые лапы на землю, скользя вниз по холму так быстро, что он не сразу увидел, насколько большим оно было на самом деле. Пока Кристофер еще думал, что это животное размером с дом, оно приземлилось прямо за фермой, и он понял, что по-прежнему видит большую его часть, возвышающуюся над домом.

– Дракон! – крикнул Такрой. – Кристофер, вниз! Отвернись!

Женщины вокруг Кристофера бежали к сараям. Одна прибежала обратно, обеими руками держа большое тяжелое ружье, которое она бешено пыталась установить на треноге. Когда она установила его, оно упало.

Пока она поднимала ружье, дракон положил гигантскую угольно-черную голову на крышу фермы между дымоходами, небрежно раздавив ее, и пристально посмотрел на двор громадными сияющими зелеными глазами.

– Он громадный! – произнес Кристофер.

Он никогда ничего подобного не видел.

– Вниз! – закричал на него Такрой.

Глаза дракона почти одухотворенно встретили взгляд Кристофера. Среди руин и балок фермерской крыши дракон распахнул громадную пасть. Будто открылась дверь в сердцевину солнца. Бело-оранжевый протуберанец струей вылетел из солнца – сильный точный луч, прямиком на Кристофера. ФУУХ. Кристофер оказался в печи. Он слышал, как поджаривается его кожа. За мгновение чистой агонии он успел подумать: «Тьфу ты! Еще сотня строчек!»

Тяжелое дыхание Такроя было первым, что некоторое время спустя услышал Кристофер. Он обнаружил, что Такрой пытается перетащить его с обугленного остова безлошадной повозки на тропу. Повозка и Такрой пошатывались рядом с пижамой Кристофера.

– Всё в порядке, – Кристофер сел, поморщившись.

Кожу жгло везде. Похоже, одежда на нем полностью сгорела. Те части тела, которые он мог видеть, были сырого розового цвета и запачканы углем от наполовину сгоревшей повозки.

– Спасибо, – выдохнул Кристофер, поняв, что Такрой снова спас его.

– Пожалуйста, – выдохнул Такрой.

Он выцветал в серую тень себя. Но затем приложил громадное усилие, от которого его глаза закрылись, а рот растянулся в усмешку. И из состояния настолько прозрачного, что трава лощины просвечивала сквозь его лицо, на секунду он стал четким и плотным. Он наклонился над Кристофером:

– Всё, хватит! Ты больше никогда не отправишься на эти увеселительные прогулки. Ты бросаешь их, понимаешь? Прекращаешь. Придешь сюда еще раз, и меня здесь не будет, – к этому времени Такрой выцвел до серого, а потом – до молочности за серостью. – Я улажу с твоим дядей, – прошептал его голос так тихо, что Кристофер скорее угадал, чем расслышал последнее слово.

Такрой растаял.

Кристофер свалился с повозки, и она тоже исчезла, оставив лишь пустую мирную лощину и сильный запах гари.

– Но я не хочу бросать! – произнес Кристофер.

Его голос прозвучал так сухо и надтреснуто, что он едва услышал его сквозь журчание ручья в лощине. Пара слезинок проделала жгучие дорожки на его лице, пока он подбирал пижаму и проползал обратно сквозь щель в чарах.

Глава 14

И снова, когда Кристофер проснулся, с ним всё было в порядке. В то утро он слушал Флавиана с вежливо-рассеянным выражением, погрузившись в восторженные мысли о драконе. Но восторг постоянно нарушался вспышками горя – он больше никогда не увидит Такроя! – и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы думать только о драконе. Он был потрясающим. Подобное зрелище почти стоило потерянной жизни. Кристофер задумался, как скоро в Замке заметят, что он потерял еще одну жизнь. А некая маленькая встревоженная часть его постоянно спрашивала: «Но потерял ли я ее… уже?»

– Я распорядился, чтобы нам упаковали обед, – весело сообщил Флавиан. – И экономка раскопала непромокаемый плащ, который должен тебе подойти. Мы отправимся на прогулку сразу же, как ты закончишь с французским.

На улице лил дождь. Кристофер нарочно тянул с французским, надеясь, что Флавиан посчитает погоду слишком мокрой для пешей прогулки. Однако когда Кристофер уже не знал, как еще растянуть рассказ про ферму своей тети, Флавиан сказал:

– Небольшая сырость еще никому не повредила.

И вскоре после полудня они вышли под мелкий, но сильный дождь.

Флавиан был очень весел. Он явно считал блаженством прогулки по дождливой погоде, с рюкзаком и в толстых носках. Кристофер слизал воду, постоянно стекавшую с волос и по носу, и подумал, что по крайней мере он оказался вне Замка. Но если уж он вынужден находиться на ветру и под дождем, он предпочел бы Место Между. Это вернуло его мысли к Такрою, и снова пришлось сражаться с вспышками горя. Он пытался думать о драконе, но было слишком сыро. Пока они несколько миль шагали по вересковой пустоши, Кристофер мог думать только о том, как сильно будет скучать по Такрою, и о том, что намокшие кусты дрока выглядят такими же несчастными, каким он себя чувствует. Оставалось надеяться, что скоро будет остановка на обед и он сможет подумать о чем-нибудь другом.

Когда они дошли до края вересковой пустоши, Флавиан указал на обдуваемый ветрами открытый путь к холму, издалека казавшемуся серым.

– Там мы остановимся на обед. Там – на холме, в лесу.

– До него еще мили и мили! – потрясенно воскликнул Кристофер.

– Всего около пяти. Мы лишь спустимся в лощину между холмами, а потом снова поднимемся, – Флавиан начал жизнерадостно спускаться.

Задолго до того, как они добрались до холма, Кристофер перестал думать о Такрое и мог думать только о том, как он замерз, промок, устал и проголодался. Когда он, наконец, с трудом выбрался следом за Флавианом на поляну в этом далеком лесу, ему казалось, что время скорее для полдника, чем для обеда.

– А теперь, – сказал Флавиан, сбрасывая рюкзак и потирая руки. – Мы немного попрактикуемся в настоящей магии. Ты соберешь веток и сделаешь из них большую кучу. А потом потренируешься в наколдовывании огня. Когда разожжешь хороший костер, мы зажарим сосиски на палочках и пообедаем.

Кристофер поднял взгляд на ветки над головой, увешанные гигантскими прозрачными каплями дождя. Посмотрел на промокшую траву вокруг. А затем – на Флавиана, пытаясь понять, не издевается ли он. Нет. Флавиан считал, что это отличное развлечение.

– Ветки будут мокрыми, – сказал Кристофер. – Весь лес промок.

– Тем интереснее задача, – ответил Флавиан.

Кристофер понял: не имеет смысла говорить, что он ослабел от голода. Он угрюмо собрал палки. Сложил их в пропитанную водой кучу. Она развалилась, и он собрал ее заново. После чего встал на колени, чтобы наколдовать огонь, и у него промокли брюки, а холодный дождь стекал за воротник. Просто нелепо. Кристофер наколдовал тонкую желтую спираль дыма, которая продержалась около секунды. Палки от нее даже не потеплели.

– Вкладывай желание, когда поднимаешь руки, – посоветовал Флавиан.

– Знаю, – ответил Кристофер и яростно пожелал: «Огонь! Огонь! ОГОНЬ!!!»

От кучи веток с ревом взметнулось пламя в десять футов высотой. Кристофер снова услышал, как поджаривается его кожа, а мокрый плащ затрещал и тоже вспыхнул. Практически мгновенно Кристофер стал частью костра. «Вот жизнь, которую сжег дракон!» – подумал он посреди агонии.

Когда началась его пятая жизнь – кажется, минут десять спустя, – он услышал, как Флавиан истерично говорит:

– Да, я знаю, но это должно было быть абсолютно безопасно! Лес насквозь промок. Поэтому я и велел ему попытаться.

– Доктор Посан считает, почти ничто не бывает безопасным, когда за дело берется Кристофер, – заметил чуть подальше сухой голос.

Кристофер перевернулся. Его накрыли плащом Флавиана, и под его прикосновением кожа чувствовалась очень новой и мягкой. Земля перед Кристофером выгорела дочерна, промокла и воняла от дождя. Мокрые листья на дереве над головой потемнели и съежились. Габриэль де Витт сидел в нескольких ярдах от него на раскладном стуле под большим черным зонтом, выглядя раздраженным и ужасно неуместным. В тот момент, когда Кристофер посмотрел на него, дымящаяся трава рядом со стулом вспыхнула небольшим оранжевым пламенем. Габриэль нахмурился на пламя, и оно снова сжалось в дым.

– А, вижу, ты вернулся к жизни, – произнес он. – Будь добр, погаси этот свой лесной пожар. Он необычайно стойкий, а я не хочу, чтобы сгорела вся округа.

– Могу я сначала что-нибудь съесть? – спросил Кристофер. – Я умираю от голода.

– Дай ему сандвич, – велел Габриэль Флавиану. – Припоминаю, когда я потерял жизнь, новой, чтобы начаться, требовалось немало энергии.

Он подождал, пока Флавиан передаст Кристоферу упаковку сандвичей с яйцом. Пока Кристофер поглощал их, он сказал:

– Флавиан говорит, что берет на себя всю ответственность за эту последнюю глупость. Можешь поблагодарить его за то, что я снисходителен к тебе. Я лишь замечу, что из-за тебя меня отозвали в тот момент, когда мы почти схватили одного из членов банды Тени, про которую я рассказывал тебе. Если он ускользнет у нас меж пальцев, это будет твоя вина, Кристофер. А теперь, пожалуйста, встань и потуши огонь.

Кристофер с облегчением встал. Он боялся, что Габриэль запретит ему записывать счет на завтрашнем крикетном матче.

– Гасить огонь – это как зажигать его наоборот, – сказал ему Флавиан.

Так Кристофер и сделал. Это было легко, если не считать того, что из-за облегчения по поводу крикета по всей поляне постоянно возникали маленькие вспышки пламени.

Когда даже дым исчез, Габриэль сказал:

– И предупреждаю тебя, Кристофер: если с тобой произойдет еще какой-нибудь несчастный случай – со смертельным исходом или без него, – я приму весьма суровые меры.

С этими словами Габриэль встал и со щелчком сложил стул. Зажав его подмышкой, Габриэль потянулся внутрь зонта и начал его закрывать. Когда зонт полностью сложился, Кристофер обнаружил, что находится рядом с Флавианом в центре пентаграммы в вестибюле Замка. На лестнице стояла мисс Розали.

– Он ушел, Габриэль, – сообщила она. – Но теперь мы хотя бы знаем, как они это делают.

Габриэль повернулся и одарил Кристофера испепеляющим взглядом.

– Отведи его в комнату, Флавиан. А потом возвращайся на совещание, – и велел мисс Розали: – Скажи Фредерику, чтобы он немедленно приготовился войти в транс. С этого момента я хочу, чтобы Грань Мира патрулировалась постоянно.

В сопровождении Флавиана Кристофер потопал прочь, дрожа под непромокаемым плащом. У него даже ботинки сгорели.

– Ты походил на жареную картошку! – сказал Флавиан. – Я жутко испугался!

Кристофер верил ему: дракон основательно его прожарил. Теперь он был абсолютно уверен, что потеря жизни в Везделке не считается, и он должен потерять ее как полагается в собственном мире – способом, максимально похожим на смерть в Везделке. Мораль: в будущем быть осторожнее в Везделках. Натягивая на себя побольше одежды, Кристофер подпрыгивал от облегчения, что Габриэль не запретил ему пойти на крикетный матч. Однако он опасался, что игра всё равно не состоится из-за дождя. По-прежнему лило как из ведра.

Дождь прекратился ночью, хотя погода оставалась пасмурной и промозглой. Кристофер спустился к деревенской площадке вместе с командой Замка, которая представляла собой пеструю смесь из колдунов, лакея, садовника, конюха, доктора Симонсона, Флавиана, молодого чародея, который специально прибыл из Оксфорда, и, к величайшему изумлению Кристофера, мисс Розали. Мисс Розали выглядела порозовевшей и почти хорошенькой в белом платье и белых митенках. Она бодро шагала в белых туфлях, громко сокрушаясь о том, что ловушка, предназначенная поймать Тень, не сработала.

– Я постоянно твердила Габриэлю, что нам надо патрулировать Грань Мира, – сказала она. – К тому времени, как они добираются с товаром до Лондона, у них появляется слишком много мест, где спрятаться.

Сам Габриэль встретил их на деревенской площадке, держа в одной руке свой складной стул, а в другой – телеграмму. Для такого случая он надел полосатую спортивную куртку, которой было лет сто на вид, и широкую панаму.

– Плохие новости, – сообщил он. – Мордехай Робертс вывихнул плечо и не придет.

– О, нет! – в величайшей тревоге воскликнули все.

– Как типично! – добавила мисс Розали и, повернувшись, бросилась к Кристоферу: – Ты сможешь отбивать, дорогой? Хотя бы так, чтобы, если придется, вступить в самом конце?

Кристофер попытался сохранить на лице невозмутимое выражение, но это было невозможно.

– Думаю, да, – ответил он.

Тот день был чистым блаженством. Один из конюхов одолжил Кристоферу великоватый для него белый костюм, который один из колдунов любезно призвал из Замка, и его отправили на край поля. Первой отбивала деревенская команда – и заработала немало ранов, поскольку отсутствующий Мордехай Робертс был лучшим боулером Замка. Кристофер ужасно замерз на промозглом ветру, зато – словно в сбывшейся мечте – ему удалось поймать мяч и вывести из игры кузнеца. Все остальные обитатели Замка, стоявшие в теплых одеждах вокруг игровой площадки, бешено рукоплескали.

Когда Замок начал свои иннингсы, Кристофер сидел с остальной командой, ожидая своей очереди – или скорее надеясь, что его очередь наступит, – и с восхищением обнаружил, что мисс Розали – великолепный энергичный бэтсмен. Она отбивала мячи во все стороны так, как всегда хотел уметь Кристофер. К несчастью, кузнец оказался чертовски хитрым боулером с крученым броском. Он владел всеми трюками, которые Такрой так часто описывал Кристоферу. Доктора Симонсона он вывел из игры за один ран, а оксфордского чародея – за два. После этого замковая команда сконцентрировалась на мисс Розали. Но мисс Розали держалась – с перекинутыми через плечо волосами и пылающим от напряжения лицом. Она играла так хорошо, что когда десятым вышел отбивать Флавиан, Замку нужно было заработать лишь два рана, чтобы выиграть. Кристофер застегнул позаимствованные щитки, абсолютно уверенный, что шанса отбивать ему не представится.

– Еще неизвестно, – сказал мальчик-коридорный из Замка, который записывал счет вместо Кристофера. – Посмотри на него. Он безнадежен!

Флавиан действительно был безнадежен. Кристофер никогда не видел, чтобы кто-либо играл настолько плохо. Его бита либо ощупью качалась из стороны в сторону, точно трость слепца, либо совершала дикие взмахи не там, где нужно. Было очевидно, что он выйдет из игры в любую секунду. Кристофер с надеждой подобрал заимствованную биту. Но выбыла мисс Розали. Кузнец ловко метнул мяч. Деревенские, столпившиеся вокруг игровой площадки, завопили, зная, что выиграли. Посреди воплей Кристофер встал.

– Удачи! – пожелали все обитатели Замка.

Но только в голосе мальчика-коридорного звучала уверенность, что у Кристофера действительно есть шанс.

Под крики и свист Кристофер с трудом побрел в центр площадки – позаимствованные щитки были на два размера больше, чем нужно.

– Сделай всё, что сможешь, дорогой, – безнадежно произнесла мисс Розали, проходя мимо него.

Кристофер продолжил идти, с удивлением обнаружив, что ни капли не нервничает.

Когда он принял боевую стойку, деревенская команда облизнулась. Они вплотную окружили Кристофера, присев в ожидании. Куда бы он ни посмотрел, повсюду вытягивались большие мозолистые руки и издевательски ухмылялись смуглые лица.

– Ну, послушайте! – воскликнул Флавиан на другом конце поля. – Он же всего лишь ребенок!

– Мы знаем, – ответил деревенский капитан, ухмыляясь еще шире.

Кузнец столь же презрительно бросил Кристоферу медленный крученый мяч. Пока Кристофер смотрел, как мяч поднимается по дуге, у него было время вспомнить каждое слово из занятий с Такроем. И поскольку вся деревенская команда кольцом столпилась вокруг него, он знал: чтобы заработать раны, ему надо лишь выбить мяч за пределы этого кольца. С безупречным самообладанием он наблюдал за мячом весь его путь до биты. Мяч немного повернул, но не сильно. Кристофер с треском отбил его за каверпойнт.

– Два! – бодро крикнул он Флавиану.

Флавиан одарил его пораженным взглядом и побежал. Кристофер тоже побежал, и позаимствованные щитки на каждом шагу делали «шлеп, шлеп, шлеп». Деревенская команда повернулась и бешено погналась за мячом, но у Флавиана и Кристофера было полно времени на два рана. У них даже было время сделать третий ран, несмотря на затрудняющие движения чужие щитки. Замок выиграл. На сердце у Кристофера потеплело от гордости и радости.

Зрители из Замка разразились приветственными криками. Габриэль поздравил его. Мальчик-коридорный пожал ему руку. Мисс Розали – по-прежнему с растрепанными волосами – похлопала по спине. Все столпились вокруг Кристофера, говоря, что в итоге Мордехай Робертс им и не нужен, и впервые за весь день из-за церковной башни появилось солнце. На короткое время Кристофер почувствовал, что жить в Замке, в конце концов, не так уж и плохо.

Но к воскресному обеду всё стало по-прежнему. Разговор за обедом вертелся вокруг встревоженных планов, как поймать банду Тени. И только мистер Уилкинсон – пожилой колдун, следивший за библиотекой – всё время говорил:

– Те три редкие книги так и пропали. Не представляю, кому понадобились книги для девочек из Мира Б, но я не могу обнаружить их нигде в Замке.

Поскольку это были книги для девочек, мистер Уилкинсон явно не подозревал Кристофера. На самом деле и он, и все остальные вспоминали о Кристофере, только когда надо было передать соль.

В понедельник Кристофер язвительно спросил Флавиана:

– Никому не приходило в голову, что я могу помочь ловить Тень?

Никогда он еще так близко не подходил к тому, чтобы упомянуть Флавиану о Везделках. Его подтолкнуло к этому воскресенье.

– Ради всего святого! Люди, способные порезать русалок на кусочки, моментально разделаются с тобой! – воскликнул Флавиан.

Кристофер вздохнул и заметил:

– Русалки не оживут снова. А я оживу.

– Меня тошнит от всей этой истории с Тенью, – сказал Флавиан и сменил тему.

Больше чем когда-либо Кристофер почувствовал себя в туннеле без выхода. Он находился в худшем положении, чем Богиня, потому что она перестанет быть Живой Ашет, когда вырастет, тогда как ему придется продолжать в том же духе и превратиться в кого-то вроде Габриэля де Витта. И когда немного позже на той неделе Кристофер получил письмо от папы, лучше ему нисколько не стало. Это письмо тоже вскрывали и запечатали снова, но в отличие от маминого, марки на нем были интереснее. Папа находился в Японии.

«Сын мой,

Мои чары уверяют, что для тебя наступает время наивысшей опасности. Умоляю тебя быть осторожным и не ставить под угрозу свое будущее.

Твой любящий

папа».

Судя по дате, письмо было написано месяц назад.

– Да чтоб его, мое будущее! – пробурчал Кристофер. – Его чары, наверное, говорили о жизнях, которые я недавно потерял.

И, снова погружаясь в страдания, он подумал, что худшее во всем этом – то, что он больше не может с нетерпением ожидать встречи с Такроем.

Тем не менее ночью в четверг Кристофер выбрался сквозь щель в чарах, надеясь найти Такроя. Однако лощина была пуста. Он постоял там немного с ощущением внутренней пустоты. А потом вернулся в комнату, натянул свою одежду и через Место Между отправился навестить Богиню. Только она и Такрой никогда не пытались использовать его.