Текст книги "В погоне за Иштар (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 62
– Не проще ли было примкнуть к этому каравану, кап? – на плечо Эддара опустилась тяжелая железная рука робота.
Эддар проводил взглядом скрывшегося в кустах варана, и вернулся к веренице верблюдов на горизонте.
– Может, и проще, – согласился он, и добавил после паузы, – Только заметил ли ты, какие взгляды они бросали на нас, и в особенности на тебя, уважаемый эн-имэ?
– То, что лица караванщиков не отмечены печатью добродетели, и мне бросилось в глаза, капитан.
Атлант сделал вид, что вздохнул.
Хотя это, конечно, полная чепуха.
Роботы не вздыхают.
Но в его компьютере была целая подборка классической художественной литературы – и Атлант обожал изучать новые книги, которые потом, к месту и не к месту, цитировал. Эддар мог бы поклясться, что любой человек, не будучи даже знакомым с бессмертными произведениями земных, вестерианских и сириусянских классиков, пообщавшись с роботом пару дней, неизбежно заговорит словами Ходжи Насреддина, Бегемота, Базарова, Дика Сэнда, Алеши Карамазова и даже малышки Червен.
– Брось, Атлант. Они без зазрения совести напали бы на нас и продали в рабство.
– Ну, продать нас в рабство не так-то просто, кап.
– Согласен. Но проверять не намерен. Доберемся до следующего селения своим ходом – Олу вполне справится с ролью проводника, а там примкнем к другим караванщикам, может, к купцам.
Олу звали двенадцатилетнего загорелого мальчишку с щербатой улыбкой: пацан каким-то образом умудрился лишиться половинок двух зубов – сверху и снизу, как нарочно. Но ничуть не унывал, и приспособил получившееся отверстие для замечательных плевков в длину и даже по мишени – если какая бабочка или другая насекомая мелочь зазевается.
Потеряв связь со спутником, пришлось отметить частичную несостоятельность приборов, которые придут в готовность только после восстановления связи. Поэтому Эддар и взял с собой Олу, предложившего свои услуги проводника при переходе к следующему селению. Пацан имел и свой интерес: он возвращался к тетке, вырастившей его, домой, с небольшим заработком. И с ушедшим караваном не пожелал связываться по той же причине, что и Эддар. Олу опасался не только за заработанные гроши, но и за свободу. Как он сообщил Эддару и Атланту, он бы пошел по пустыне один, «и дошел бы, можете мне поверить!», но раз почтенным инопланетцам нужна его помощь, он поможет – всего лишь за каких-нибудь полтора медных гроша и еду в пути.
В доказательство, что он может быть полезным, Олу попытался подхватить с земли рюкзак, который нес Атлант, чтобы закинуть себе на спину, в знак «совсем уже взрослой силы». Но мальчишка не рассчитал, что корабельный экспедиционный робот – на то и робот, чтобы многую работу делать лучше человека, и свалился рядом с рюкзаком. Поднялся насупленный, вытер под носом, отчаянно стараясь не разреветься – надо же, так сходу опозориться перед богатыми инопланетцами!
Теперь, конечно, они его с собой не возьмут, придется добираться через пустыню самому и молить Богиню, чтобы охранила в пути от хищных зверей на четырех ногах, которые без зазрения совести заберут его жизнь, и на двух – которые не побрезгуют прихватить с таким трудом заработанные деньги, а может, и свободу.
Эддар же, вопреки ожиданиям Олу, рассмеялся, заявил, что он подходит, и сразу же выдал ему аванс – пять серебряных монет, пообещав, что остальные деньги он получит по приходу в селение. К слову, заработок Олу, который тот нес тетке, составлял три четверти серебряной монеты – на эти деньги семья из нескольких человек может прожить два месяца, не голодая.
Это все произошло до сегодняшнего утра, когда Левочка вышел на связь, – механику удалось запустить еще один спутник, совсем миниатюрный; чтобы засечь такой, надо точно знать его траекторию и еще постараться. Поэтому приборы, в том числе и голограммы-навигаторы, пришли в норму, и надобность в проводнике отпала. Однако Эддар, понятное дело, этого мальчишке не сказал, а наоборот, время от времени нагружал того важными поручениями, которые пацан бежал выполнять со всех ног – отрабатывал полученное вознаграждение. Вот и сейчас он умчался за лепешками – себе и Эддару, и сладкими оранжевыми шариками – только себе. А Эддар с Атлантом выходили на связь с Левочкой, и строили планы дальнейших действий.
То, что сегодня Левочке удалось выйти на связь, стало огромным облегчением для Эддара и Атланта. Кроме того, оказывается, ему удалось уже повидаться с Риммой и Демом, которые тоже направляются в Цал Исиды, правда, подойдут немного с другой стороны. Им пока не удалось найти Тару – и Эддар уже знал, почему – но все же успокаивало, что команда собирается вместе. Левочка сообщил ему координаты и позывные Риммы с Демом, которые, как оказалось, путешествуют вместе с Эстель.
Услышав о бывшей региональной жене, Эддар даже удивился, насколько равнодушно он воспринял это известие. Эддар оставался совершенно спокоен, вспоминая ее предательство, кражу ключа и последовавшее за этим нападение на Тритоне. Он по-прежнему уверен был в том, что то нападение подстроил Леднев, оказавшийся нанимателем его бывшей жены. И это вот безучастное спокойствие не шло ни в какое сравнение с его злостью на Тару. Когда, проснувшись утром, после той ночи – первой ночи на Персефоне, и их первой ночи, и не обнаружив ее рядом, он подумал, что Тара не хочет давать почву слухам и демонстрировать команде их отношения. И когда не обнаружил на месте электронного ключа – там, где его положил, он опять-таки даже не подумал на нее! Просто решил, что оставил ключ в сейфе… Лучше бы он оставил его в сейфе! Электронный ключ нашли одиноко лежащим у трапа, а вот девчонку найти не удалось… Эддар порой сам не знал, что сделает с Тарой, когда найдет ее!! Только бы найти. Найти живой.
Тем временем вернулся Олу, и, наскоро перекусив, и пополнив запасы еды, троица отправилась в путь.
Все-таки Атлант прав. Нужно присоединиться к каким-нибудь караванщикам. Иначе Тару не нагнать.
Глава 63
Ближе к вечеру, когда белое солнце скатилось к зениту, а красное пока держалось за фиолетовую небесную твердь, окрашивая серебристые барханы багровыми полосами, Атлант пристально всмотрелся в горизонт, помогая себе максимально настроить дальнее видение. Со стороны, куда так внимательно вглядывался робот, потянуло горячим воздухом.
– Что-то не нравится мне эта погода, кап…
Олу потянул курносым носом воздух и поддержал робота:
– Почтенный эн-имэ прав. Надвигается песчаная буря, – и мальчишка-проводник замолчал, чтобы его наниматели не подумали, что он испугался.
Эддар ободряюще потрепал его по голове.
– Песчаная буря – так песчаная буря. Звучит не так устрашающе, как может показаться на первый взгляд.
Конечно, это задержка в пути. Но судя по карте, накроет и караван це-Цали Яклина, причем, если Эддар не ошибается, накроет даже на больший срок, что поможет сократить расстояние между ним и Тарой.
Песчаные бури на Зиккурате – явление регулярное и стремительное. Поэтому местные давно научились с ними бороться. Точнее, не сопротивляться. Надо просто разбивать палатку и надеяться, что не присыплет песком настолько, что потом не откопаться.
Вот уже и человеческие глаза Эддара и Олу смогли различить стремительно приближающиеся к ним серые клубы, размером со стоэтажный дом. Красное солнце окрашивало бурю в зловещие оттенки багрового. Фиолетовое небо сгущалось на глазах.
– Скорее, нужно найти поющие пески, – мальчишка начал паниковать. – Пережидать бурю в них безопаснее всего!
– Пока мы будем их искать, нас засыплет, – не согласился с ним робот.
– Не волнуйся, мы расположимся за гребнем дюны, и она укроет нас не хуже поющих песков, – подбодрил проводника Эддар.
Разыскав подходящий холм, они быстро раскинули палатку с подветренной стороны. И успели вовремя – стоило только застегнуть внутреннюю молнию, как кажущийся с виду шатким домик заходил ходуном от порывов ветра и первых песчаных потоков.
– Расскажи пока о своей семье, – попросил Эддар Олу, – И вообще, о жизни в твоем селении. А мы с Атлантом расскажем о жизни у других звезд, раз уж мы здесь надолго.
– Для укрытия от Гнева Пустыни мы раскидываем шатры с плотными, толстыми стенами. – прошептал Олу, недоверчиво косясь на тонкие стенки палатки инопланетцев. Он уже попрощался с жизнью, потому что не верил, что такой ненадежный с виду материал способен защитить их от такого страшного бедствия.
– Ты не смотри, что стенки тонкие, – ободряюще улыбнулся Эддар. – Это сверхпрочный жидкий графен.
Олу лишь недоверчиво фыркнул и вытер нос.
Изготовленная из сверхпрочного материала, палатка не должна была пропускать мелкую песчаную пыль, но все равно, наутро весь пол импровизированного домика был покрыт тонким слоем песка. С первыми лучами белого солнца все утихло.
– Ну что, – Эддар потянулся. – Думаете, откопаемся?
Атлант издал звук, который должно быть отвечал за насмешливое фырканье – мол, обижаешь, кап. И даже Олу улыбнулся, начиная привыкать к странному юмору инопланетцев. Но тут же упрямо сдвинул брови:
– А может, и не стихло, – задрал он курносый нос. – Может, нас настолько занесло песком, что Гнев Пустыни продолжает свирепствовать наверху, а мы даже не слышим!
И тут Олу представился наглядный случай убедиться в возможностях космических роботов – Атлант быстро и четко прорыл путь наверх, не позволяя тяжелым песчаным потокам спуститься в палатку.
... Опытным глазом Олу определил, что буря практически прошла стороной – и задержалась немного южнее. Это же показывали и приборы.
Атлант, вглядываясь в ту сторону, напрасно корректировал прибор дальнего видения – слишком далеко сейчас бушевала буря, скрытая многими верхушками дюн и барханов. Эддар понял, что робот думает сейчас только об одном – как бы не пострадал караван, с которым едет Тара.
– Брось, старик, – он положил руку на железное плечо. – Она же с целым караваном, тем более караваном местного принца. Уж они-то привыкли защищаться от таких вот напастей.
Робот ничего не ответил.
Он невыносимо страдал от мысли, что маленькое существо, которое он нашел после стольких лет разлуки, подвергается опасности, где-то там, в далекой и безжалостной пустыне на планете с двумя солнцами.
Глава 64
Песчаная буря застала нас в селении Уко.
Слава прогрессу, Вольные Поселения О мы благополучно миновали...
Задержались там всего на ночь, и еще неизвестно зачем на следующих целых полдня, а кажется, что я буду помнить ту стоянку вечно. Мы с Ишмой, как миленькие, ходили по брови замотанными в тряпки. Очень не хотелось привлекать к себе внимание, показываясь вольным жительницам и жителям на глаза. Правда, наши наряды, больше похожие на коконы шелкопрядов, имели совершенно обратный эффект.
По обилию этих тряпок О делали безошибочный вывод, что мы пришлые, и, по словам развеселившегося Яклина, который находил ситуацию весьма забавной, еще больше хотели нас украсть. Виданое дело – я готова была вместе с Ишмой благодарить на коленях «Богиню», за то, что нас охраняли стражники-«ниндзя».
Це-Цали откровенно наслаждался тщательно скрываемым ужасом в моих глазах – совершенно невыносимо было видеть женщин О с обезображенными лицами, и знать, что они… Они… Даже хуже, чем инвалиды – сейчас медицина шагнула так далеко, что практически не осталось неизлечимых недугов, а эти люди шли на то, чтобы калечить себя, с огромным риском умереть от сепсиса добровольно, от страха перед власть имущими Зиккурата.
В Уко, не смотря даже на привычную уже атмосферу страха, было спокойнее.
Может, потому что хоть у здешних женщин и тряслись руки, когда они приносили нам с Ишмой еду и воду для мытья, и они старались не поднимать на нас глаз, все же лица были чистыми, живыми.
Изможденными, напуганными, затравленными – какими угодно, но без тех жутких сине-черных отметин. Я заметила, что они стараются как бы ненароком меня коснуться. Улыбнулась. Да, точно, я же «ожившая статуя». Ласково погладила девчушку, совсем еще подростка, по щеке. Девочка внезапно накрыла мою ладонь своей, удерживая мою руку. Наверно, для них это что-то вроде благословления. Пусть, от меня не убудет. Не объяснять же им, что я такой же человек, как они – все равно не поверят. Слухи, бегущие впереди нашего каравана, работают лучше видео-газет.
Поздно вечером, нежданно – негаданно, в наш с Ишмой шатер зашел сам Яклин, и, не обращая внимания на Ишму, принялся развлекать себя беседой со мной.
– Ты видела женщин О, Статуя?
– Мне не нравится, что вы называете меня, такого же живого человека, как сами – статуей. Вам бы понравилось, если бы я называла вас истуканом?
– У тебя слишком острый язык и бойкий нрав, женщина, – как-то даже добродушно улыбнулся Яклин, и, недолго подумав, добавил: – Тара.
– Это только если сравнить с вашими до смерти запуганными женщинами, – вежливо поддержала я разговор.
– Вообще-то, принято считать, что наши женщины не запуганы, а просто знают свое место.
– Принято считать?
Яклин улыбнулся почти дружеской, открытой улыбкой.
– Мне по душе гордые и своенравные женщины, Тара, – сказал он, сделав акцент на моем имени, отчего продолжать разговор резко расхотелось.
К слову, как и начинать его.
– Да вы по местным меркам месье, знающий толк в извращениях.
Не знаю, на что я рассчитывала, просто была очень и очень зла на це-Цали, который откровенно забавлялся моим видом, глядя, с каким ужасом я смотрю на женщин О.
К моему удивлению Яклин расхохотался. Он смеялся, запрокинув голову, громко и с удовольствием.
– Ты очень красива, Тара, – отсмеявшись, сказал он.
Я на всякий случай встала и отошла назад, старательно делая вид, что это я так, просто решила пройтись по земляному полу шатра, чем вызвала у Яклина очередную порцию веселья.
– И очень забавна.
Мне нечего было на это сказать, разве что опять какую-нибудь дерзость, но что-то подсказывало мне, что свою норму на сегодня я уже израсходовала. И даже малость перебрала. Не ожидая, пока я ему отвечу, Яклин продолжил рассуждать вслух:
– Я рад, что подарю тебя Иннатхе.
Чего мне стоило сдержаться, чтобы не выдать этому раздутому индюку что-то типа «а вот хрен тебе на всю чалму, уважаемый» – одна только Ишма знает. Она стояла за спиной и до боли сжала мою кисть, так, что я даже поморщилась от боли. Девчонка всегда боялась за меня, когда я так вот рамсила, а сейчас переживала особенно, опасаясь, что моя невоздержанность может сыграть нам плохую службу в планируемом побеге.
Яклин же воспринял мою мину на свой счет. И постарался меня утешить, правда, на свой манер:
– Быть подарком для Цалибу – великая честь, Тара. Почти такая же, как быть Ожившей Статуей Зиккурата.
Видя, что особого энтузиазма мне эти его доводы не придали, це-Цали продолжал:
– Знаешь ли ты, что Иннатха собирает Статуи Бессмертной Богини? Уверен, что Сама Иштар желает, чтобы ты заняла место во дворце Цалибу.
– Я знаю, как жестока ваша Цалибу со своими рабами, – не осталась я в долгу.
На что Яклин небрежно махнул рукой:
– Вот именно, Тара, с рабами. Ты – Ожившая Статуя, уверен, Иннатха будет тебя беречь.
– Да перестанете вы говорить обо мне, как о вещи, наконец! К слову и на «ты» мы с вами не переходили! Не люблю, когда малознакомые люди, с которыми к тому же я не испытываю ни малейшего желания знакомиться ближе, тыкают мне!
– Ты можешь говорить мне «ты», Тара, – о великий прогресс, как же мне осточертели сегодня эти его улыбочки!!
– И не подумаю.
– Вот видишь, ты сама выбираешь свою манеру общаться, как и я – свою. Не бойся своей новой жизни, она ничуть не хуже той, прошлой, когда ты жила, летая от звезды к звезде.
– Слушайте, если у вас есть что конкретное сказать, говорите уже, не мямлите, а если нет, так не мешайте двум уставшим девушкам, отдыхать после тряски в этих ваших кибитках!
Выдержке Яклина могла бы позавидовать даже английская королева.
– Я хотел сказать, Тара, ты правильно сделала, что пригляделась, как следует, к женщинам О. Я видел, ты впивалась глазами в их обезображенные лица. Ты расспросила, страдали ли они, когда им делали о-ана?
– Эти ваши обычаи, как и о-ана, практиковались и на Земле – в докосмические времена, чтоб вы знали. Задолго до выхода Земли в Галактику. А вы… Ваша планета… До сих пор… Это же мерзко, дико. Бесчеловечно!
– Что ж. Значит, ты поняла, что для тебя обыденность О может стать реальностью?
– Что вы хотите этим сказать?
– Имей ввиду, Тара. Тебе следует призвать на помощь весь свой женский ум, чтобы постараться угодить Иннатхе. Я намеренно показал тебе О, чтобы ты знала, чего тебе ожидать, если не угодишь Цалибу. Я хочу быть уверенным в своем подарке, Статуя.
Вот мерзавец!
Видимо, выражение лица красноречиво говорило о чувствах, которые я на данный момент испытывала. Яклин посчитал, что миссия его выполнена.
– Ты умная женщина. Настолько, насколько вообще женщина может быть умной. Ты не станешь расстраивать своего будущего господина, своего Цали, и угодишь моей Цалибу. Будешь глупой – и ты видела, что тебя ждет. Под улыбкой О никто никогда не опознает Ожившую Статую. Я сказал, а ты слышала.
Глава 65
На следующее утро мы не смогли покинуть Уко. Нам помешала песчаная буря, или, как говорят здесь, Гнев Пустыни.
Заветное селение Тришкуу отодвинулось еще на неопределенный срок. Мы с Ишмой уже приободрились – из Уко до Тришкуу сутки пути. Кто же знал, что разыграется эта злосчастная буря. Жители Уко оказались привыкшими к подобным сюрпризам природы, и их трудно было застигнуть врасплох.
Домишки в Уко строили заранее, готовые к Песчаному Гневу – как будто перевернутые вверх дном миски, наполовину врытые в землю, с покатыми крышами, они были оптимальными жилищами для пережидания подобных катаклизмов. На каждой улочке, в каждом дворе, были вырыты специальные воронки для сбора песка.
Когда песчаная буря проходит, воронки самоочищаются за счет системы смещенных грузов. Все это поведали нам две женщины селения. По приказу эпарха, с которым, в свою очередь, конечно же, договорился це-Цали, они принесли в наш шатер запас пищи и воды на несколько суток и пережидали Гнев Пустыни с нами. Яклин решил подстраховаться, видимо, чтобы его «товар» не решил сбежать, и не задохнулся бы в песках. Однако он достаточно низкого мнения о нашем айкью, и это обидно. Но еще обидней то, что за нами столь тщательно следят – какая же слежка будет в заветном Тришкуу?!
Старейшина, видимо, прислал следить за нами самых неприятных старух из селения, эдаких «Шурочек-активисток на зиккуратский манер». Въедливые взгляды, противные, с привизгом, интонации, и неуместное любопытство – женщины не слишком располагали к общению. Меня, признаться, раздражало, что за каждым моим жестом, да что там жестом, я моргнуть не могла без пристального внимания гостий, и я еле сдерживала свою неприязнь и раздражение, а вот Ишма, напротив, вела себя как обычно. То есть со стороны казалось, что маленькая рабыня спокойна, как айсберг, все-таки выдержка у девчонки ого-го, мне далеко. Но Ишма своей эволюцией здорово помогала держать себя в руках. Двое суток, проведенных под Гневом Пустыни, пролетели для нас в модном тренинге смирения и молчания.
Зато, когда наутро мы двинулись в путь, я была почти рада тесной, душной кибитке – каждый час, проведенной в ставшей привычной, тряске, приближал нас к заветному Тришкуу.
Я прикладывала колоссальные усилия, чтобы чрезмерно не любезничать с Яклином, повинуясь порыву безудержной радости, – скоро, наконец, я смогу поблагодарить его, дистанционно, конечно, за то, что подбросил.
Стоило сдерживать себя, не возбуждая подозрений ни в це-Цали, ни в его правой руке, а в том, что Яклин и Вест прекрасно читают по лицам, мне уже доводилось убедиться.
***
Выезжая из селения, Тара сдержала порыв приоткрыть занавеску своей кибитки – ей вдруг показалось, что она чуть ли не кожей чувствует чей-то взгляд, проникающий сквозь тряпичную стенку. Тревога и волнение, возникшие как мгновенная реакция на этот взгляд, смешались с тупой, слабой болью внизу живота, которая через какое-то время сменилась на ощущение потери. Черт побери эту планету, думала Тара, вегетатика совсем расшаталась, не иначе, как реакция на чересчур сильный выброс адреналина в кровь. Или это проклятому Яклину удалось запугать ее настолько, что ей уже чудится взгляд со стороны, и даже слежка? Э, мать, да это все задатки паранойи, «успокоила» она себя, и решила держаться во чтобы то ни было.
Нельзя современному человеку, специалисту по культуре древних космических цивилизаций, поддаваться на провокации планеты, переживающей ни к месту свое Смутное Время.
Нельзя прогибаться и превращаться в одну из местных женщин, никак нельзя.
Даже Ишма вот – стоило ей заручиться поддержкой со стороны, и то уже не спешит раскланиваться с каждым встречным-поперечным по поводу и без повода…
Мысли об Ишме отвлекли Тару, и возникло ощущение некоего облегчения после приступа внезапной тревоги. Ее верблюд семенил дальше, шагая в ногу со своими собратьями, оставляя позади Эддара Рьи, смотревшего ему вслед.
– Черт побери, я готов поклясться чем угодно, что она там! – от напряжения Эддар так сильно сжал металлический профиль, с вмонтированным в него чипом, что тот погнулся.
– Тише, кап, прибор сломаешь, – Атлант сердито отобрал у него космо-компас.
Подбежал Олу:
– Да, господин, это караван це-Цали Яклина – он только двинулся в путь.
– Кап, ты же не собираешься нападать на караван местного принца средь бела дня? – недоверчиво поинтересовался Атлант, – Но если собираешься, то я…
– Успокойся, Атлант, я еще не окончательно выжил из ума. Главное – мы нагнали ее. Осталось недолго ждать удобного случая.
