Текст книги "Визит к королеве"

Автор книги: Диана Дуэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Ты хочешь сказать, что нам придется покинуть Нью-Йорк?

– Именно так сказала Шепчущая, – раздраженно бросил Урруах. – Сначала в Лондон…

– Я думала, ты обрадуешься, – сказала Рхиоу, которую, несмотря на озабоченность, немного насмешило недовольство кота. – Мясные лавки и все такое прочее…

– Одно дело, когда вы там в гостях, – проворчал Урруах, садясь и облизывая нос. – Работа – совсем другое. В прошлый раз не очень-то это было весело.

– Нам придется работать с чужими воротами? – поразился Арху, осторожно одну за другой отпуская струны. – Вы уже делали такое раньше?

– Мы помогали команде из Токио, – ответила Рхиоу, – на другой стороне планеты. Это было примерно полтора оборота солнца назад. Нам пришлось провести там почти три недели. Работу мы выполнили, хотя, должна тебе сказать, я до сих пор вспоминаю о ней, как о чем-то вроде кошмара.

– «Вроде кошмара»! – проворчал Урруах, растягиваясь на боку и глядя на спешащих по другим платформам пассажиров. – У тебя, Рхиоу, просто дар все преуменьшать.

– Никогда заранее нельзя сказать, сколько будешь отсутствовать при одной из таких консультационных командировок, – сказала Рхиоу, – но, как правило, короткими они не бывают. Уж если нас приглашают, значит, местная команда испробовала все, что могла, но так и не добилась результата.

– А почему именно нас? – спросил Арху.

– Мы – старшие смотрители ворот на планете, – ответил Урруах, – потому что работаем на Грэндсентрале. Не то чтобы мы были более умелыми, чем остальные, – Рхиоу только моргнула от этого неожиданного проявления скромности, – но главная матрица на древней Нижней Стороне соединена с нашим комплексом напрямую, а все прочие ворота связаны с ней через Грэндсентрал.

– Представь себе все комплексы ворот как ветви дерева, – сказала Рхиоу, – тогда Грэндсентрал окажется единственной сохранившейся большой ветвью, самой близкой к стволу. Существовали и такие, что были больше и древнее, но по той или иной причине они сейчас прекратили свое существование, так что Грэндсентрал – последний из «первенцев», тех комплексов, которые создала сама Ааурх Могучая, когда мир был молод. Поскольку мы постоянно работаем с воротами Грэндсентрала и, хоть и менее постоянно, с матрицами Нижней Стороны, считается, что мы наиболее компетентны в устранении неисправностей и на более далеких от ствола ветвях.

– Ух ты! – сказал Арху.

– Ух ты… – довольно кисло протянул Урруах.

Рхиоу в душе согласилась с ним.

Как некстати! – подумала она. Жизнь только-только начала снова налаживаться после всего безумия, свалившегося на них в конце лета, после отчаянной схватки на Нижней Стороне, во время которой Арху сделался магом, а Сааш перестала… точнее, перешла после своей девятой смерти на более высокий уровень владения магией… В любом случае для команды Сааш была потеряна. Арху заполнил пустоту, хотя и не полностью. Сааш была великолепной специалисткой в области техники, Арху же оставался в первую очередь провидцем; его дар заключался в способности видеть события за пределами реальности – в прошлом или в одном из возможных будущих. Его талант не созрел в полной мере, и на это должно было уйти еще несколько лет; а уж чтобы сделаться специалистом класса Сааш, Арху предстояло учиться и учиться. С тех пор как они вернулись с Нижней Стороны, Рхиоу и Урруах почти все свое свободное время посвящали обучению Арху, гадая, когда же жизнь вернется в нормальную колею. – Какая уж там нормальная жизнь!

– Так что нам делать с нашими обычными обязанностями? – сказал Урруах.

Рхиоу дернула хвостом.

– Ими придется заняться команде с Пенсильванского вокзала.

– Вот они обрадуются!

– От нас тут ничего не зависит, и им это прекрасно известно. Всем нам приходится подменять друг друга. Иногда это бывает даже забавно.

– Ну, им вряд ли так покажется, – хмыкнул Урруах. – Сколько времени все это займет?

Рхиоу вздохнула. В человеческих школах как раз начался учебный год, эххифы вернулись с каникул и из отпусков, и все деловые контакты оживились. Нью-Йорк снова жил полной жизнью, а это означало увеличение потребности в быстрых перемещениях. Значит, и воротам придется работать в Усиленном режиме и вероятность их поломок увеличится, поскольку чем больше эххифов покидает город и возвращается в него, тем больше нагрузка на ткань реальности, особенно в тех местах, где большие массы людей перемещаются в непосредственной близости от ворот. Структуры гиперструн начинают капризничать, матрицы деформируются – дня не проходит без неисправности. Команда, обслуживающая ворота на Пенсильванском вокзале, наверняка по уши загружена работой. Получить в добавление еще и заботу о Грэндсентрале в самое напряженное время…

– Урруах, тут уж ничего не поделаешь. Они могут обратиться к самим Вечным Силам, если пожелают, но только получат выволочку от Шепчущей. Всем известно, что неприятности случаются в самый неподходящий момент.

– Ладно, а как насчет тебя?

– Меня?

– Ну ты же знаешь, о чем я… Что будет с твоим эххифом?

Рхиоу снова вздохнула. Урруах был «неприсоединившийся» – так Народ именовал кошек, не имеющих постоянного жилища, не входящих в родственный прайд, но, главное, не связанных личными отношениями с эххифами; люди называли их бродячими. В настоящий момент Урруах по преимуществу обитал в мусорном контейнере рядом со строительной площадкой в районе Шестидесятых улиц. Арху унаследовал от Сааш должность главного ловца мышей в подземном гараже и теперь был на хорошем счету у своих «работодателей», регулярно оставляя пойманных мышей у стойки дежурного и не менее регулярно являясь в часы кормежки. Рхиоу же жила вместе с эххифом в квартире на двадцатом этаже дома между Первой и Второй авеню. Ее отсутствие в рабочие часы не волновало Йайха, ее хозяина, поскольку он о нем ничего не знал; однако вечерами, если Рхиоу вовремя не являлась домой, он начинал тревожиться. Рхиоу совсем не хотелось причинять ему беспокойство; у них и так хватало горестей – Хуха, жена Йайха и любимая хозяйка Рхиоу, недавно трагически погибла.

– Мне придется как-нибудь заморочить ему голову, – ответила Рхиоу Урруаху. – Он в последнее время много работает сверхурочно, это может мне помочь. – Говоря это, Рхиоу уже в который раз подумала: заключается ли причина сверхурочной работы в том, что без заработка второго члена семьи Йайху иначе трудно платить за квартиру, или же он просто лучше чувствует себя, проводя в ставшей слишком тихой квартире, где все напоминает о Хухе, как можно меньше времени? – Да и для тебя, – постаралась сменить тему Рхиоу, – командировка не слишком приятна.

Урруах фыркнул.

– Несвоевременна, скажем так. В конце недели начинаются репетиции «Богемы».

– Я не то имела в виду. Ты ведь регулярно встречаешься с сомалийской красоткой – кошечкой примадонны – в театре «Метрополитен».

Урруах так отчаянно затряс головой, что уши захлопали. Этот жест он в последнее время повторял все чаще, а на морде его прибавилось шрамов.

– Ну да, – самодовольно сказал он.

Рхиоу отвела глаза и принялась с невинным видом умываться. Интерес Урруаха к разновидности искусства эххифов, именуемой «опера», все еще казался ей легким сумасшествием, хотя Рхиоу и признавала, что это лишь гипертрофированное проявление общего для всех котов увлечения пением в любом виде. Впрочем, в последнее время Урруах рассуждал об опере как таковой в несколько абстрактной манере и гораздо подробнее – о гримерной одной из певиц и о том, что в ней происходит. Интерес Урруаха к Хуиф, сомалийской кошечке, носил, несомненно, вовсе не абстрактный характер и встречал, судя по всему, взаимность. Большая часть того, что теперь Урруах пересказывал Рхиоу со слов Хуиф, заключалась в пикантных описаниях бурно развивающегося романа примадонны с приглашенным на гастроли дирижером.

– Ах, хоуфф[5]5
  Хоуфф (айлурин.; мн. число – хоуифф) – собака.


[Закрыть] ее закусай, – через несколько секунд сказал Урруах, – в конце концов, ради чего мы стали магами? Ради путешествий. Ради приключений. Ради того, чтобы попадать в незнакомые интересные места…

И влипать там в неприятности, – подумала Рхиоу. Вслух она сказала:

– Совершенно верно. Ладно, пошли, разберемся с логистикой.

Рхиоу повернулась и пошла по платформе, потом спрыгнула на рельсы и двинулась в сторону пути 24. Урруах не спеша поплелся следом, но Арху вприпрыжку догнал кошку.

– Чего ты так повесила нос? – спросил он. – Ведь это же будет здорово!

– Будет, если ты чего-нибудь не выкинешь, – буркнула Рхиоу и тут же пожалела о своих словах.

– Что ты имеешь в виду – «выкинешь»? Я очень хорошо себя веду.

Рхиоу искоса взглянула на догнавшего их Урруаха.

– По сравнению с Великим Котом в неистовстве или Разрушительницей в охоте, это, несомненно, так. Но чтобы сделать тебя достойным членом Народа, нам еще предстоит над тобой поработать.

– Послушай меня, Арху, – сказал Урруах, следом за Рхиоу направляясь вдоль пути 24 к главному залу. – Мы отправляемся на территорию, где живут другие представители Народа. Это дело всегда деликатное. И более того: мы отправляемся туда, потому что сами они не справились. Представь себе их чувства, а тут еще мы явимся, задрав хвосты, чтобы исправить их ошибки; радоваться им будет особенно нечему. Ситуация такова, что они будут казаться себе неумехами. Ты понял?

– Ну, если они и в самом деле неумехи…

Арху не договорил и припал к земле, чтобы избежать оплеухи.

– Арху, – попыталась вразумить его Рхиоу, – не тебе судить об умениях Народа вообще, а о других магах в особенности. Прародительница Иау создала нас всех с разными способностями, и то, что они не проявили себя с лучшей стороны сейчас, вовсе не означает, что этого не случится в будущем. Что же касается теперешних обстоятельств, то случается, что магу достается работа, с которой он не может справиться. Когда такое случается, нас зовут на помощь, и мы ее оказываем, понимая, что в один прекрасный день можем оказаться в таком же положении.

Кошки миновали арку, ведущую к платформе, и, прижимаясь к стене, чтобы не попасть под ноги эххифам, спешащим на поезд, прошли в главный зал.

– Мы – члены одного братства, а не конкуренты, – сказал Урруах, когда они двинулись к выходу через пассаж Грейбар. – Мы не лезем вон из шкуры, чтобы показать своим братьям и сестрам, что они не справляются с работой. Мы сами достаточно часто не справляемся со своей.

– Вот что, – сказала Рхиоу. – У нас есть примерно день на то, чтобы закончить дела здесь. Урруах, к счастью, не делит жилище с эххифами, поэтому ему будет легче всего…

– Эй, послушай, – перебил ее кот, – ты что думаешь, если за время моего отсутствия мой мусорный контейнер перевезут в другое место, у меня не возникнет проблем? Мне придется заглядывать сюда через день, чтобы убедиться, что все на месте.

Рхиоу потребовалось значительное усилие, чтобы не спросить: разве Урруах хранит в мусорном контейнере нечто ценное?

– Арху, – сказала она, – люди в гараже часто обращают на тебя внимание?

– Ага, есть там один, длинный такой. Его зовут Аххах. Он был вроде хозяина Сааш, а теперь, похоже, считает себя моим хозяином. – Арху смущенно посмотрел на старших кошек. – Он обо мне заботится.

– Понятно. Тебе тоже придется каждые день-два возвращаться из Лондона, чтобы он тебя видел и знал, что с тобой все в порядке.

– Одному? – с внезапным интересом спросил Арху.

– Да, – ответила Рхиоу, – только если я узнаю, что ты при этом решил прогуляться на другую планету, твои уши и мои когти повстречаются! Не забывай того, что говорил тебе Урруах.

– Никогда-то мне не перепадает от магии никаких удовольствий! – плаксиво пожаловался Арху, взъерошив шерсть. – Одна только скучная работа!

– Вот как? – спросил Урруах. – А как насчет той рыженькой милашки, с которой я видел тебя вчера вечером?

– Ох… – Арху неожиданно уселся у стены и ничего больше не сказал.

– Вот именно, – хмыкнул Урруах. – Нехорошо воровать покупки из сумки эххифа! Поэтому ты и свалился потом в люк… Вселенная замечает, когда маг опускается до подобных проделок. А иногда это замечают другие маги.

Арху вытаращил глаза на Урруаха, но промолчал. Сцена была такой забавной, что Рхиоу еле удержалась от смеха.

– Впрочем, нужно отдать малышу должное: вкус у него есть, – сказал Урруах Рхиоу и тоже уселся у стены. – Он гулял по Бродвею и заглядывал в сумки эххифов, выходивших из лучших магазинов. В одной сумке оказались икра, копченый лосось и сметана: эххиф, наверное, собирался ими позавтракать на следующий день. Наш котеночек прибег к заклинанию, открывшему багажник машины эххифа, и все повытаскивал из сумки… а потом скормил пушистой малышке с большими зелеными глазами.

Арху отвернулся в сторону и принялся деловито вылизывать бок. Это явно был ххейх – процедура, предназначенная для восстановления душевного равновесия. Впрочем, Арху это помогало мало: шерсть его, только что приглаженная, снова вставала дыбом.

– Даже охранная система машины не сработала, – продолжал Урруах, уютно обвивая хвостом лапы. – Арху воровал у всех на виду, но никто из проходивших мимо эххифов, как всегда, не поверил своим глазам.

– Я должен был делать это у всех на виду, – буркнул Арху, вылизывая теперь другой бок. – Нельзя делать «шаг вбок», когда…

– Когда воруешь, – закончила за него Рхиоу и тоже села у стены. Малыш, прежде чем попасть к ним, успел приобрести множество скверных привычек, со вздохом подумала она. И все же… значительная часть ценности Арху как мага как раз и была следствием его неуемных, хотя зачастую и трудно выносимых предприимчивости и живости, которые не удалось загасить даже действительно тяжелому детству. Если бы его способности провидца не проявились уже так ярко, Рхиоу сочла бы, что Арху суждено стать таким же, как Урруах, «источником энергии»: питать и поддерживать своей силой заклинания, составленные другими. Как бы то ни было, именно живость Арху давала энергию его дару провидца. Неиссякаемое любопытство Арху, необычное даже для представителя Народа, помогало его магическим способностям раздвигать и комкать ткань линейного времени, так что иногда котенку удавалось улавливать образы будущего или прошлого.

– Что ж, – сказала наконец Рхиоу, – ты по крайней мере быстро схватываешь основные понятия… в прикладных областях. Обучение этике потребует больше времени. – Арху повернулся к ней и открыл уже рот… – Нет, не нужно со мной спорить, – не дала ему ничего сказать Рхиоу. – Если не веришь нам, поговори с Шепчущей: она тоже скажет тебе, что воровство рано или поздно тебе же принесет неприятности. Ладно, где встретимся утром?

Урруах оглянулся на Арху, который поднялся на ноги, явно забыв о недавних переживаниях.

– По-моему, здесь и встретимся. В пять тридцать? Это было время, когда вокзал открывается и когда царит затишье, если вообще можно представить его для такого большого и многолюдного здания, как Грэндсентрал.

– Годится, – кивнула Рхиоу.

Кошки двинулись по пассажу Грейбар в сторону выхода на Лексингтон-авеню.

– Арху, – обратилась к котенку Рхиоу, когда они направились к углу Сорок Третьей, – мы встречаемся за час до рассвета и за два часа до того, как зайдет Око Великого Кота.

– Я знаю, когда бывает пять тридцать, – с легкой обидой сказал Арху. – В гараже дежурный сменяется, когда луна переместится на две ширины лапы после этого.

– Прекрасно, – сказал Урруах. – Тебе еще чем-нибудь нужно заняться до отбытия? Сказать, например, той рыженькой малышке?…

– Ее зовут Хфеу, – перебил его Арху.

– Хфеу, – повторила Рхиоу. – Она гордится тем, что на нее обратил внимание маг? – Арху глянул на Рхиоу с гордой радостью; если бы он мог улыбнуться еще шире, его усы сошлись бы на затылке. Рхиоу не удержалась и улыбнулась в ответ: бывали моменты, когда этот подросток оказывался просто неотразим. – Ну так попрощайся с ней и скажи, что несколько дней ты будешь очень занят. И вот еще что, Арху…

– Я знаю: «Будь осторожен». – Котенок откровенно смеялся над Рхиоу. – Удачи, Рхиоу.

– Удачи, – ответила она, глядя уже вслед юному магу: он небрежно пересек Сорок Третью и едва не попал под колеса вынырнувшего из-за угла такси.

Рхиоу шумно выдохнула воздух, а Урруах тихо засмеялся. Они проскользнули в дверь почтового отделения, сделали там «шаг вбок», снова вышли на улицу и дождались зеленого сигнала светофора.

– Ты слишком беспокоишься об этом найденыше. С ним ничего не случится.

– Ну да, я знаю: за его выживанием теперь присматривают Вечные Силы, – сказала Рхиоу, – но все-таки…

– Ты все равно чувствуешь за него ответственность, – кивнул Урруах, перебегая вместе с Рхиоу улицу, – потому что какое-то время мы и правда были его опекунами. Только свое испытание он прошел, и мы, слава богам, теперь от этого свободны. Другое дело, что нам предстоит научить его работе в команде.

– В результате у меня ощущение от прошедшего месяца такое же, как если бы передо мной лежали десять мертвых птичек, а поделиться добычей было бы не с кем. – Рхиоу, прищурившись, посмотрела вдоль Лексингтон-авеню. Эххифы не могли заглядывать в соседнюю реальность, где оказывались сделавшие «шаг вбок» кошки и где были хорошо видны струны и гиперструны; Рхиоу же, несмотря на все помехи, сумела различить черно-белую фигурку Арху – там, где он пробегал, гиперструны вспыхивали ярче.

– По крайней мере он учится с охотой, – сказал Урруах, – чего раньше не было.

– Ну, этим мы в значительной мере обязаны тебе… твоему положительному примеру.

Урруах довольно ухмыльнулся. Дойдя до угла, кошки быстро пересекли переулок.

– Ощущение иногда бывает странным, – признался Урруах.

– Отчего? – Рхиоу тоже усмехнулась. – Уж не потому ли, что бывший нарушитель всяческих правил превратился теперь в большого, строгого, серьезного…

– Ну, не так уж много правил я нарушал.

– Вот как? А если вспомнить ту овчарку?

– Да брось, это было всего лишь небольшое развлечение.

– Только не для овчарки. А как насчет торговца сосисками с Тридцать Третьей?

– Его постигло справедливое возмездие. Сосиски были отвратительны.

– Ты же это выяснил, только обманом заставив его их уронить! А что ты в прошлом году сделал со старой леди…

– Ладно, ладно! – рассмеялся Урруах. – Ну люблю я розыгрыши, так что с того? Серьезных правил, Рхи, я ведь не нарушаю. Свою работу я выполняю.

Кошки свернули на Сорок Пятую и остановились на углу, глядя на светофор. Рхиоу вздохнула и потерлась щекой о щеку кота.

– Конечно, выполняешь. Несмотря на все твои шутки, ты из всех магов маг. А теперь отправляйся и сделай со своим мусорным контейнером все, что считаешь нужным.

– Я не думал, что ты об этом заговоришь, – ухмыльнулся Урруах. – Удачи, Рхи.

Кот галопом помчался по Пятьдесят Пятой, а Рхиоу в смущении смотрела ему вслед.

Он слышал мои мысли. – Что ж, иногда случалось, что маги подслушивали не предназначенные для них мысли других магов, если долго работали в тесном сотрудничестве с ними. Они с Сааш часто оказывались в такой ситуации – и не обязательно в чрезвычайных обстоятельствах. С тех пор как появился Арху, подобное случалось чаще. – Может быть, это как-то связано с переменами в составе команды? Да сейчас и времени нет, чтобы тревожиться о таком.

И все же, направляясь по Лексингтон-авеню в сторону Аппер Истсайда, к своему логову, Рхиоу не удержалась от иронической улыбки. Именно потому, что она так обо всем тревожилась, она и возглавляла команду. Потерять эту привычку значило потерять команду… если не хуже.

Что ж, придется тревожиться и дальше.

В это время дня домой идти можно было прямой дорогой: по Лексингтон-авеню до Семидесятой, потом на восток до квартала между Первой и Второй авеню. Улица, на которой жила Рхиоу, была довольно тихой. По обеим сторонам ее тянулись ряды старых особняков из песчаника и лишь на углу высились новые многоэтажные жилые дома. В квартале было несколько маленьких кафе и лавок. На углу Семидесятой и Второй Рхиоу задержалась, чтобы поздороваться с великаном-швейцаром, который всегда ласково гладил ее. Он как раз открывал дверь перед одним из жильцов; потом, повернувшись, наклонился к кошке.

– Привет, Полночь, как делишки?

– Сегодня все хорошо, Фрэнк, – ответила Рхиоу, поднимаясь на задние лапки, чтобы потереться о его колено: ее слов человек, конечно, не понял, как и любой эххиф, но язык жестов был ему хорошо знаком. Фрэнк был славным малым, всегда готовым угостить Рхиоу кусочком колбасы со своего бутерброда; ей не раз случалось видеть и как он сует пятидолларовую бумажку кому-нибудь из самых нуждающихся бездомных. В этом мире даже магу нечасто встречались существа добрые и неравнодушные, так что Рхиоу очень ценила своего приятеля.

Обменявшись с ним приветствиями, Рхиоу пошла дальше; сегодня даже так близко от дома она не стала делать «шаг вбок». Йайх редко ходил этой дорогой, по какой-то причине предпочитая сворачивать на Первую авеню, – может быть, чтобы иметь возможность заглянуть в магазин деликатесов на углу.

Рхиоу не спеша шла по тротуару, глядя на особняки, мусорные баки, деревья с росшими вокруг них сорняками. Ей легко удавалось уворачиваться от эххифов с сумками, портфелями, детскими колясками. Посередине квартала располагался старинный особняк с типичным для XIX века крыльцом, окаймленным каменными перилами, и лесенкой, ведущей в подвал. На перилах сидел довольно облезлый белый кот и умывался. Он всегда умывается, подумала Рхиоу, хоть это и не отражается на его внешности. Дойдя до нижней ступеньки крыльца, она остановилась.

– Удачи в охоте, Йафх!

Кот посмотрел вниз и моргнул. На круглой и белой, как блюдце со сметаной, мордочке сияли зеленые глаза. У кота были сильные плечи, большие лапы, покрытая шрамами шкурка; он выглядел как боец, не побоявшийся схватиться с мясорубкой. Таков был Йафх, и у вас при взгляде на него создавалось впечатление, что мясорубке пришлось плохо.

– И тебе удачи, Рхи, – весело ответил кот. – Мне она сегодня улыбнулась. Хочешь крысу?

– Очень любезно с твоей стороны, – ответила Рхиоу, – но я иду обедать и не хочу портить аппетит, а то мой эххиф огорчится. Откуси ей голову за меня.

– С удовольствием. – Йафх наклонился и без проволочек выполнил просьбу Рхиоу.

Она взбежала по ступенькам и присела рядом с котом, глядя на улицу, пока тот с хрустом расправлялся с крысой. Йафх принадлежал к тем представителям Народа, кто, формально живя с эххифами, их вниманием не пользуется. Он промышлял объедками из помойных баков, крысами, мышами и тараканами – благо в доме его хозяев, которые не занимались уничтожением паразитов едва ли не с начала столетия, недостатка в них не было.

– Закончила свою работу? – спросил Йафх, хрустя крысиной головой.

– На сегодня закончила, – ответила Рхиоу, – но завтра рано утром нам придется отправиться в Хлоххохн.[6]6
  Хлоххохн (звукоподра. жательн.) – Лондон.


[Закрыть]

– Это на той стороне Ист-Ривер, верно?

– Да уж, на той стороне, – улыбнулась Рхиоу. Йафх улыбнулся тоже.

– Опять тебя эксплуатируют, Риох, – сказал Йафх. Это было шутливое прозвище, которое он дал Рхиоу: так по-айлурински называлось «животное для ноши» – лошадь, но также иногда обозначалась тележка или тачка. – Тут определенно имеет место заговор. Кошки не должны работать, они должны лежать на подушках и лакомиться сливками, рыбным филе или в крайнем случае рагу из мышей в сметанной подливке.

– Вот-вот, ты именно так и живешь.

Йафх хрипло рассмеялся и с рассеянным видом подкинул в воздух обезглавленную крысу.

– Именно. Но по крайней мере я сам себе хозяин – не то что ты.

– Моя работа – не рабство, если ты это имеешь в виду, – немного раздраженно сказала Рхиоу. – Это – служение. Тут есть разница.

– Да знаю я, – ответил Йафх. – То, что делают маги, очень важно, что бы ни говорили некоторые. – Он снова подцепил крысу одним острым как бритва когтем, подкинул в воздух и ловко поймал. – И по крайней мере, судя по тому, что ты говорила, вам приходится не так тяжело, как магам-эххифам: собственный Народ знает о вас. Только, Рхи, у тебя же никогда не остается времени для себя. Когда тебе удается полежать на солнышке и быть просто кошкой?

– Ну, иногда у меня бывает свободное время.

– Угу… – усмехнулся Йафх с покладистым выражением, часто обманывавшим других котов и даже собак, которые начинали считать, будто опасаться Йафха нечего. – Бывает, может быть, но недостаточно. А уж в последнее время тебе и вовсе приходилось несладко.

– Да, – со вздохом ответила Рхиоу. – Что ж, нам всем выпадают тяжелые времена: даже магия ничего с этим поделать не может.

– Магия помогает другим пережить тяжелые времена, – сказал Йафх, – но только не тебе. Несправедливо это.

– Верно, – ответила Рхиоу после паузы.

Она смотрела на угловой дом, где жила со своим эххифом. В последнее время она часто испытывала отвращение к знакомому логову, которое неожиданно без Хухи перестало быть знакомым… Однако Йайх по-прежнему там жил и полагал, что всегда найдет дома Рхиоу. Насколько ему было известно, она могла покидать квартиру, только перебравшись с балкона на крышу соседнего здания, спуститься с которой вниз, как он считал, невозможно… Таким образом, если бы Рхиоу не вернулась вечером домой, Йайх начал бы беспокоиться.

– Ты правда не хочешь крысы? – спокойно спросил Йафх.

Рхиоу виновато посмотрела на него.

– Ох, Йафх, я ценю твое предложение, но еда тут не поможет. Поможет работа… хоть мне и не хочется в этом признаваться. А ты ешь. Ну и большущая крыса! Целый обед!

– Они все время становятся крупнее и крупнее, – сказал Йафх, снова поднимая обезглавленную крысу и рассматривая ее с выражением гурмана. – Прошлой ночью я видел одну – в половину твоего роста.

Зубы Рхиоу щелкнули от предвкушения и отвращения при одной мысли о ночной встрече с подобной добычей. Встреча была бы краткой: Рхиоу гордилась своими охотничьими умениями. И все равно слова Йафха встревожили ее: крысы действительно становились все крупнее и крупнее.

– Если так пойдет и дальше, – сказала она, поднимаясь, – скоро нам понадобятся и более крупные кошки.

Йафх с усмешкой посмотрел на нее.

– Ну, свой долг по этой части я выполнил. – Рхиоу тоже улыбнулась, зная, что Йафх успел стать отцом не менее пятидесяти котят, прежде чем его кастрировали.

– Ты сделал гораздо больше, – сказала Рхиоу. – Удачной охоты тебе, Йафх. Скоро увидимся. Тебе что-нибудь принести из Хлоххохна?

– Крысы там упитанные?

– Я тебя умоляю! – рассмеялась Рхиоу и побежала к своему дому.

* * *

Чтобы проделать последнюю часть пути, Рхиоу сделала «шаг вбок»: иначе из окон соседнего дома ее могли заметить. Она помедлила рядом с запертыми стальными воротами, ведущими в проход рядом со зданием, огляделась, чтобы удостовериться: никто на нее не смотрит, – и сделала шаг в сторону, не двигаясь с места. Ее усы, кончики ушей и хвоста словно опалило жаром, когда Рхиоу переместилась в соседнюю реальность, в которой гиперструны, соединяющие вакуум и материю, были отчетливо видны, а свет от предметов и тел не отражался. Благодаря последнему обстоятельству Рхиоу сделалась невидимой; она пробиралась между тонкими, как волоски, нитями из света всех цветов радуги, убегающими в бесконечность космоса и уходящими вниз, в земное ядро или дальше. Зная, что эххифы теперь ее не увидят, Рхиоу проскользнула под воротами в проход между домами.

Там опять скопились черные пластиковые мешки с мусором. Рхиоу помедлила, прислушиваясь, не раздастся ли красноречивое шуршание…

Сегодня тут крыс нет. А впрочем, Йафх, наверное, уже побывал здесь, – подумала она. Рхиоу прошла мимо мусорных мешков, посмотрела на стену дома слева и еле слышно произнесла несколько слов на Речи.

Все живое во вселенной, да и неживое, бывшее живым в прошлом или готовящееся стать им в будущем, понимает Речь, которой пользуются маги. Воздух – покладистое вещество; ему легко напомнить о том, что когда-то он был частью древнего камня, входил в окислы или нитраты. С тех же пор, как он освободился, воздух побывал в стольких легких, что среди магов возник спор: следует ли считать его просто веществом или уже чем-то живым. Как бы то ни было, работать с воздухом было легко. Рхиоу произнесла еще несколько слов, и гиперструны очертили в воздухе контур невидимой лестницы; воздух послушно затвердел там, где следовало быть ступеням.

Оставаясь невидимой, Рхиоу поднялась на высоту восьми этажей, добралась до крыши здания и перепрыгнула через парапет. Серый гравий на крыше всегда ранил ее лапы, и Рхиоу поморщилась; оглянувшись через плечо, кошка произнесла слово, освобождающее воздух, который стал не более твердым, чем бывал всегда из-за смога, и гиперструны. Рхиоу прошла по крыше туда, где она примыкала к соседнему дому – тому, где было логово ее эххифа.

Когда строители возводили этот дом, они украсили кладку узором из выступающих примерно на дюйм кирпичей, которые ступеньками поднимались прямо к балкону хозяйской квартиры. Рхиоу вскочила на парапет, а оттуда осторожно дотянулась до первого из выступающих кирпичей. Она поднималась медленно, хотя и хорошо знала дорогу: упасть с такой высоты было бы неприятно. Добравшись до последнего из кирпичей-ступеней, она снова сделалась видимой, прыгнула на балкон, проскользнула под стоящим на нем столом и толкнула носом прозрачный пластик, служивший кошачьей дверцей.

– Ну вот и ты.

Йайх сидел в глубине комнаты в кожаном кресле под торшером. Насколько Рхиоу разбиралась в человеческих логовах, хозяйская квартира была весьма комфортабельной; она состояла из спальни и гостиной, полной кожаной мебели и книжных полок, с большим мягким ковром на паркетном полу. Квартира была чистой и просторной, и кошка могла найти в ней для себя местечки, где можно свернуться клубочком и спать, не опасаясь быть потревоженной солнечным светом или шумом. Комнаты не казались ни заставленными, ни слишком пустыми…

По крайней мере, – подумала Рхиоу, – слишком пустыми они не казались до недавнего времени. – Она подошла к Йайху и вспрыгнула к нему на колени, прежде чем он успел встать. Всегда было очень трудно заставить его сидеть смирно – а теперь особенно.

– Привет, – продолжал Йайх и почесал Рхиоу ушко, – мы с тобой сегодня друзья? – Хозяин устало вздохнул. Рхиоу посмотрела ему в лицо, гадая, являются ли морщинки вокруг глаз признаком возраста или же следствием тяжелых переживаний. На ее взгляд, Йайх для эххифа был вполне привлекателен – правильные черты лица, короткие темные волосы, высокая стройная фигура: он поддерживал форму, каждое утро совершая пробежку. В глазах Йайха Рхиоу иногда замечала тот же озорной блеск, что и в глазах Урруаха, – отражение того, что, дай он себе волю, он совершил бы нечто ужасно забавное. Впрочем, за последний месяц веселья в глазах Йайха Рхиоу не замечала…

– Я всегда веду себя по-дружески, – сказала Рхиоу, вспрыгнула на подлокотник кресла, чтобы потереться о плечо хозяина, – ты же знаешь. За исключением тех моментов, конечно, когда ты держишь меня вниз головой и играешь в «раскачай кошку».