Текст книги "Мечты сбываются"
Автор книги: Дейна Рэнсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Будь спокойна, Лиза. Нет проблем.
Она благодарно улыбнулась, и у него не хватило смелости сказать ей, что этот снимок был самым безобидным из трех, отпечатанных Мо. Два других были в той пачке, которая дожидалась у Харлана в каюте, чтобы он просмотрел это все. И те снимки он тоже увидит.
6
Лиза всегда ненавидела многолюдную толпу. В беседе один на один она не терялась и могла разговаривать с кем угодно, но присутствие большого числа незнакомых людей повергало ее в состояние, близкое к панике, которую Лиза никак не могла побороть, несмотря на то, что всячески уговаривала себя не бояться. Ей казалось, что она не знает никого из собравшихся, хотя на самом деле многих она видела во время съемок. Лиза чувствовала себя чужой, зная, что собравшиеся будут обсуждать свою работу. Она не переставала думать о фотографиях, которые лежали у нее в сумочке и никак не шли из головы. А те два человека, рядом с которыми она не чувствовала неловкости, предпочли другую компанию. Очень скоро у Лизы заболела голова. В каюте у нее были таблетки, и она подумала о том, что надо бы пойти и принять лекарство. Если она пойдет через пустую сейчас столовую, то сможет спуститься по внешней лестнице никем незамеченной, и не надо будет пробираться между столпившимися людьми. А когда ей станет лучше, она может и вернуться.
Как только Лиза переступила порог пустой и полутемной столовой, ее объяли тишина и спокойствие, облегчая пульсирующую боль в висках. Она ясно поняла, что ни за что не вернется назад, в толпу и шум. А завтра утром ей будет легче, и настроение поднимется. Она хотела пойти взглянуть на расписание съемок и ознакомиться со списком экскурсий – на случай, если у нее выдастся завтра свободное время. Вполне вероятно, что этот круиз – ее единственный шанс побывать на Карибском море, так что она хотела привезти домой помимо загара максимум впечатлений. Она еще даже не заглядывала в корабельный магазин дьюти-фри. Самое время пойти в каюту – скинуть туфли и составить себе расписание дел на завтра. Это была прекрасная идея.
Но пройти через столовую было не так-то легко. Ноги сами остановились, когда Лиза шла мимо витрины с самыми разнообразными десертами. Торты, пироги, муссы, пирожные, кексы, взбитые сливки… Они манили и притягивали. Лиза застыла, разглядывая эти запретные для нее калории. А где-то в глубине души слышался мамин голос, призывавший ее к нарушению всех запретов.
«Вперед. Смелее, и ты почувствуешь себя лучше».
«Вперед. Ты заслужила это после всего, через что прошла».
«Вперед. Никто ведь не узнает».
Шоколадный жирный крем – самое лучшее натуральное успокаивающее средство. Лиза предвкушала предстоящее удовольствие. Она может всего лишь попробовать его. Она может только…
– Чего изволите, мисс?
Лиза виновато отпрянула и пробормотала:
– Да нет, просто смотрю.
Маленький стюард-индонезиец мягко улыбнулся и кивнул.
– Я вам подам все, что понравится.
Лиза почувствовала, что лицо у нее жарко вспыхнуло от смущения. «Остановись!» – велела она себе. Она волевая женщина и может контролировать свои желания и поступки. Если ей захочется пирожного, она может его взять. Ей не нужны никакие оправдания. Этому человеку нет дела до того, что она возьмет себе десерт. Он не побежит и не станет кричать об этом на весь мир. А если и станет – что, корабль остановится? Или Харлан Джеймсон скинет ее за борт? Лиза совершенно не обязана согласовывать свои вкусы с его программой, так что она вполне может дать себе маленькое послабление.
– Я, пожалуй, возьму шоколадное пирожное с орехами.
Стюард остановил вращающийся поднос и откинул стеклянную крышку. Оттуда пахнуло ароматом – сильным, сладким, манящим.
– Пожалуйста, мисс.
Стюард выложил пирожное на тарелочку и протянул ей, а сам направился к очередному посетителю.
Лиза намеревалась взять только это пирожное, но внезапно руки, как будто подчиняясь чужой воле, нагрузили поднос грудой всего – эклеров, кремов и шоколада. Все протесты были подавлены силой более могущественной, которая побудила ее немедленно покинуть это место прежде, чем кто-нибудь увидит ее. Прежде, чем ее мысли будут окончательно подчинены голосу желудка.
И прежде чем Лиза смогла рассуждать спокойно, она уже была в своей каюте. А там она была наедине с этим средством утешения. Никакая сила на земле не могла бы удержать ее от того, чтобы не откусить кусочек. Лиза скинула свои туфли на высоком каблуке и села на кровать с подносом на коленях. Света она не включала. Пожиранием краденого, как и противозаконным сексом, лучше заниматься в темноте. Через иллюминатор в каюту попадало достаточно света, чтобы осветить ее неправедную добычу.
Откусив маленький кусочек шоколадного пирожного, Лиза от удовольствия издала стон. Нет ничего лучше сладостей для лечения от беспокойства. Лиза продолжала есть, говоря себе, что она держит все под контролем, потому что не набросилась на пирожное и не уничтожила его в один присест. Так что изменится от одного раза? Лиза доела первый эклер. Она испытывала настоящее блаженство. И она не позволила угрызениям совести испортить ей наслаждение этим моментом. Она не хотела думать о том, как и почему ее отношения с Чаком не складываются так, как ей хотелось бы. Она не хотела думать о своих чувствах к Харлану. И не собиралась сейчас анализировать ситуацию и останавливать свой выбор на ком-то из них. Сейчас она была занята собой и исполнением своих желаний, какими бы неправильными они ни были. И эффект от этого не замедлил сказаться. Лизе было хорошо. Пусть на время, пусть ненадолго и только здесь. Реальность поджидала ее в холодном ветреном Мичигане. В реальности был Чак Уэбб в окружении женщин. В реальности была Мэгги под руку с Харланом. А дома были только толстый серый кот и работа. Тяжело вздохнув, она сосредоточила внимание на аппетитной, воздушнейшей слойке с кремом.
Внезапно стук в дверь заставил Лизу вскочить с кровати, подхватив поднос с лакомствами. Ее первой, инстинктивной реакцией была злость от того, что кто-то может прервать ее тайное пиршество. Потом она испугалась, что ее застанут за этим занятием. Инстинкт подсказал ей засунуть поднос со сладостями под кровать. Она сейчас отправит восвояси незваного пришельца, кто бы это ни был, и вернется к своему утешению. Смахнув крошки со своей юбки, Лиза подошла к двери.
Это был Харлан.
– С вами все в порядке? Я забеспокоился, когда вы не пришли на обед. Я принес вам драмамин и свое сочувствие, если вы в этом нуждаетесь.
Лиза слабо улыбнулась, уверенная, что он запросто прочтет по ее лицу совершенный ею проступок, заметит эти лишние калории, прежде чем они отразятся на ее талии или бедрах.
– Со мной все в порядке. Просто меня утомила вся эта светская жизнь, к которой я совсем не привыкла. Спасибо, что зашли.
– Как насчет того, чтобы погулять со мной в лунном свете или посидеть за столом, сервированным получше, чем ваш?
Она уставилась на него растерянным взглядом. Вместо пояснения Харлан коснулся пальцем уголка ее рта – он был вымазан кремом. Лиза потупилась, ожидая от него лекции на тему калорий и прочего, увещеваний, сожалений и презрения.
Вместо этого Харлан стер пятнышко крема с ее кожи и обезоруживающе улыбнулся.
Лунный свет заливал пустынную палубу, которая целиком была в их распоряжении. Остальные пассажиры были внизу, в столовой. Лиза уже привыкла к соленому дыханию моря и легкой вибрации корабля. Бесконечный водный простор больше не страшил ее. Ярко освещенный лайнер отбрасывал на мелкие волны полосы света из иллюминаторов. Лиза и Харлан прогуливались в молчании, их неясные отражения в оконных стеклах следовали за ними. Дойдя до поворота, они остановились у полированных перил, глядя вниз, на грузовую палубу, на которой были уложены в огромные бухты толстенные канаты, а сами грузы прикрыты от непогоды парусиной.
Харлан повернулся к Лизе:
– Как насчет того, чтобы перекусить чего-нибудь, а потом побеседовать?
Лиза посмотрела на него с совершенно невинным видом.
– О чем вы хотите поговорить?
Он наклонил голову, и Лиза инстинктивно закрыла глаза, когда он поцеловал ее. Быстро, легко и чудесно – так, как она и представляла себе. Она так и не открыла глаз, когда Харлан оторвался от ее губ.
– Не мог удержаться, потому что очень люблю шоколад, которым измазаны ваши губы.
Его голос был низким и мощным, как двигатель корабля, и когда она взглянула на него из-под ресниц, в ее взгляде был явный призыв. И Харлан откликнулся на него.
Лиза ждала этого поцелуя, открылась ему навстречу, и он оправдал ее ожидания. Лиза испытала все те сладостные ощущения, о которых не раз читала в любовных романах и которые надеялась испытать вместе с Чаком. Горячее пламя желания, восторженное до дрожи постижение чего-то нового и пугающе соблазнительного. Она хотела прижаться к нему, удержать его, слиться с ним в единое целое – если бы она могла это сделать. Если уж Харлан мог потрясти ее до самого основания одним лишь поцелуем, то что будет, когда он доведет эту страсть до завершения? От волнения Лиза затрепетала. Но когда она теснее прижалась к нему и положила руки на твердые сильные плечи, он неожиданно отстранился. Харлан тяжело вздохнул и этот звук сказал ей многое. Сила его тела, исходящая от него страсть поразили ее, и она с радостью подчинилась бы ему, стоило ему только захотеть.
С тяжким вздохом он коснулся лбом ее лба и прошептал:
– Человек за бортом.
Лиза не поняла его слов и не зная, как выйти из этого положения, спросила:
– Наверное, наступил мой черед рассказать историю своей жизни?
Ее вопрос вызвал у него горькую усмешку, и он едва поборол дрожь желания.
– Прелесть моя, человек за бортом – это я. А ты топишь меня. Отпусти, пока мы оба не пошли ко дну.
Лиза убрала руки и выпрямилась. Положение было неловким, но Харлан неожиданно улыбнулся, и дразнящий свет снова зажегся в его глазах. Лиза ответила слабой благодарной улыбкой, потому что знала, как близко подошла к краю и чего ему стоило сдержаться в подобной ситуации.
– Эй, – сказал он со своим приятным выговором. – Поскольку ноги вот-вот откажутся мне служить, почему бы нам не сесть, а ты расскажешь о себе.
Это было определенно безопасней, чем стоять у поручней. Он взял ее под локоть и увлек через всю открытую палубу туда, где были расставлены ровными рядами шезлонги. Не заботясь о том, что будет с ее лучшим платьем, Лиза откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Морской воздух холодил ее кожу. Лиза впитывала его запах, смешанный с ароматом одеколона, – своеобразное и довольно приятное сочетание. Вкус его поцелуев еще был жив на ее губах – и это было куда слаще шоколада.
Он упорно смотрел на нее, не отрывая взгляда. Интересно, последует ли отпор, если он даст волю импульсивному желанию и попытается овладеть ею? Место было не самым подходящим для интимных похождений, но необходимость часто не оставляет времени и желания судить о том, какое окружение подходящее, а какое – нет. В конце концов, Харлан призвал на помощь свое благоразумие, сел в соседнее кресло и откинулся в нем, совершенно расслабившись. Он сделал над собой усилие, чтобы подавить телесное желание.
– Почему ты обратилась в нашу фирму?
Лиза взглянула на него несколько удивленно.
– Ты что, затеял деловой опрос?
– Я бы назвал это скорее личной заинтересованностью.
Лизе понравились эти слова. И неожиданно она обнаружила, что не может найти рационального ответа.
– Время от времени я начинала следовать какой-нибудь диете. Я съела столько грейпфрутов, что они мне опротивели на всю жизнь. Я поглотила столько риса, сколько средняя китайская семья съедает за всю жизнь. Я испробовала чудесные таблетки, от которых, как мне было обещано, мои лишние фунты должны были испариться, пока я сплю, – самый привлекательный метод. Я голодала по всевозможным программам. В первый день ешь два хот-дога, на другой – три яйца, на третий – два банана. Я перепробовала разнообразные системы питания – с высоким содержанием карбогидрата и низким протеинов, и наоборот. Я следовала предписаниям, от которых чувствовала себя как во время ядерного взрыва. Я покупала упаковки с едой, которые мой кот пытался закопать, и пила всякую дрянь. И все, что я смогла потерять, – так это самоуважение и деньги. А мои фунты так и остались при мне.
– А почему сработало на этот раз?
– Я просто дошла до такого рубежа, что ничего больше не могла предпринять. И это было к лучшему. Было куда мучительней не делать ничего, чем предпринять какое-нибудь действие. Я растратила свою жизнь на идиотские цели. И я поняла, что мне нужно кардинально измениться.
– А что заставило тебя решиться на это?
– Ты спрашиваешь просто потому, что тебе необходимо знать все тонкости моей психологии для своей будущей работы?
Его пальцы коснулись ее руки. И в ее голове завертелись другие вопросы, которые возникали при каждом легком прикосновении к коже, ставшей вдруг очень чувствительной. Вопросы вроде такого – а как далеко зайдут эти прикосновения?
– Я лишилась работы по рекламе, которая была для меня очень важна. Я была достаточно наивна, чтобы думать, будто умения и хорошей подготовки хватит, чтобы компенсировать то, что я не могу положить ногу на ногу, не думая, как ужасно это выглядит. Наверное, это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
А еще был Чак, но Лиза не думала, что Харлану будет интересно услышать об этой причине.
– Так ты решила переменить себя ради работы?
Это был вроде бы безобидный вопрос, но за ним крылось нечто большее. Что причина, вызвавшая ее желание измениться, была так же важна, как и сама перемена. Может быть, даже более важна. Сложности, которые скрывались за этим, были таковы, что могли испортить ее достижения. А Харлан хотел, чтобы она достигла успеха. Он хотел этого, и еще хотел, чтобы Лиза была для него больше, чем просто приятным воспоминанием об этом круизе.
– Да. И я этого достигла. Потеря веса изменила все.
Он изучал ее, его взгляд был холодным и проницательным. Так ли? На самом ли деле? Или потеря веса изменила только то, что было на поверхности? Харлан терялся в догадках, но не спросил этого, потому что неожиданно ее рука пошевелилась под его ладонью, и ее пальцы потихоньку сплелись с его. Все профессиональные мысли вылетели из его головы, и волна желания затопила тело.
– Это был мой шанс показать, на что я способна. И это дало мне имидж, который нужен был, чтобы я могла преуспевать в своей деятельности, и приобщение к вещам, о которых я мечтала. Это заставило людей смотреть на меня по-другому.
Но это все было внешнее, вызванное стремлением удовлетворить других, а не себя. Разве она не понимала этого? Он уже хотел как-нибудь тактично объяснить это, когда Лиза посмотрела на него своими серыми глазами и призналась:
– Это из-за тебя я изменилась, Харлан. Слушала твой голос каждый день. То, о чем ты говорил в своих записях, заставило меня держаться, когда я уже готова была снова опустить руки. Ты постоянно заставлял меня сосредоточиться на моей цели, как будто ты был рядом со мной, чтобы дать мне еще один лишний толчок. Я сделала это из-за тебя.
«О нет, Лиза, ты заблуждаешься!» – хотел прервать ее Харлан, но промолчал. Как мог он сказать ей это, когда она смотрела на него, как на некоего спасителя? Он не сделал ничего, кроме того, что заставил ее совершить еще одну ошибку.
– Вот вы где!
Харлан с раздражением повернулся на голос Мэгги. Она шла прямо к ним на своих шпильках, покачиваясь, как на высокой волне в море. В ее конкретном случае это было море выпивки перед обедом и некоторое количество после него. Рассердившись, он встал, чтобы поддержать ее.
– Ты упадешь за борт, – мягко сказал Харлан.
Он не был удивлен так, как Лиза, когда увидел пьяной холодную и уравновешенную Мэгги Джеймсон. Он видел ее в подобном состоянии на многих вечеринках. Выпившая Мэгги вовсе не теряла над собой контроль, но иной раз забывала о многих вещах, например – что он больше не был в ответе за нее. Но Харлан никогда не имел причин возражать против этого – до сегодняшнего вечера.
– Это все виноваты туфли, – пожаловалась Мэгги и резко сбросила их. Однако и без них она заметно покачивалась. Она смотрела на Лизу, в то время как ее руки сомкнулись вокруг шеи ее бывшего мужа. – Харли, дорогой, возьми меня в постель.
Выговорив это, она спрятала лицо у него на груди.
Лиза выдавила из себя пожелание спокойной ночи и, прежде чем Харлан смог сдвинуть совершенно уже бесчувственную Мэгги и окликнуть Лизу, она уже растворилась в темноте.
– О, черт!
Что за несчастье – худшей фразы Мэгги не могла выбрать. Почему она сказала «возьми меня в постель» вместо «отнеси меня в кровать», как всегда, когда ему приходилось это делать!
Мэгги пошевелилась у него на руках.
– Я вам помешала?
– Ничего страшного, Мэгги. Пойдем. Давай уйдем отсюда, пока ты не покалечилась. – «Или пока я не придушил тебя», – подумал он.
– Харли, мои туфли…
– Оставь их.
Она покорно повисла у него на плече, позволяя ему поддерживать ее. Даже когда они были женаты, Мэгги никогда не зависела от него, кроме подобных случаев. Он привел ее в роскошную каюту по соседству со своей собственной и спросил:
– Почему ты довела себя до такого состояния, Мэгги?
– Потому что не могла сделать этого с кем-нибудь другим. Ты же знаешь, как я ненавижу эти вечеринки. Все эти пустые разговоры и всех этих пустых людей. Харлан, ты единственный приличный человек, которого я знаю, – сказала она, пока он стелил ей постель. – Я не могу доверить никому другому довести меня до постели, чтобы это обошлось без борьбы в дверях.
Он улыбнулся.
– Это потому, что ты сводишь мужчин с ума.
– Я? – В этом восклицании было столько уязвимости, что оно заставило его обернуться от удивления. Очень медленно Мэгги стянула с себя черное платье, позволив ему упасть к ее ногам. Под ним на ней было надето очень мало. – Я? И даже тебя?
Харлан не ответил. Впервые она предложила ему такое после того, как стояла рядом с его кроватью в больнице. Каким-то образом он понял, что она перестала тогда думать о нем, как о полноценном мужчине. В каком-то смысле он даже сам стал сомневаться в своей полноценности. Пока не появилась Лиза.
– Ты можешь остаться, если хочешь, – добавила Мэгги.
Не желая искать компромисса между ними, он ответил очень осторожно:
– Нет. Но спасибо за предложение.
Она издала короткий низкий смех и забралась в постель, вздыхая:
– Харли, ты просто чертовски честен. Это я ненавижу.
– Да нет. – Он укрыл ее одеялом и подоткнул его. – Если бы ты была честной, ты знала бы, что ненавидишь просыпаться и видеть рядом эту надоевшую физиономию.
Ее ладонь коснулась его подбородка и нежно погладила.
– Может быть. А может и нет. – И она добавила совершенно искренне: – Я люблю тебя, Харлан.
Он накрыл ее руку своей и повернул голову, чтобы легонько поцеловать ее ладонь.
– Я знаю.
И подтолкнул ее руку под одеяло.
– Я хочу…
Его указательный палец коснулся ее губ, останавливая ее речь.
– Нет.
Она отпрянула и закончила со своим обычным самообладанием:
– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда, пока я окончательно не превратилась в дуру.
– Этого не будет, – он наклонился и поцеловал ее в лоб. – А теперь успокойся и спи.
Харлан выпрямился и вышел из спальни в гостиную. Ее слова догнали его уже в дверях.
– Они больше не делают таких мужчин, как ты, Харли.
Он остановился и выключил свет.
– Спокойной ночи!
– Только не для меня, – пробормотала она себе под нос, закрывая глаза.
После того, как он закрыл дверь каюты Мэгги, Харлан направился вверх по лестнице. Он перешагивал через две ступеньки, придумывая, что и как он должен сказать Лизе. Ему было необходимо извиниться за Мэгги. Ему было нужно продолжить их разговор. Ему нужно было ощутить вкус ее губ, уловить запах ее волос. Но все эти желания мигом улетучились, когда он увидел на лестничной площадке Чака и Лизу, которые стояли вплотную друг к другу и целовались.
Закрыв за собой дверь, Лиза стала мерить комнату шагами. Слойка с кремом, сиротливо оставшаяся на подносе, уже не казалась ей хорошим средством утешения. Она не хотела сладостей. Она хотела Харлана. Хотела его так сильно, что была вне себя от ярости. Как он осмелился провести ее – этой своей улыбкой и притворной сердечностью? Как мог он позволить ей думать о каких-то отношениях между ними, когда существует великолепная Мэгги? Как могла она соперничать с кем-то вроде Мэгги Джеймсон? Лиза расхаживала по комнате в крайнем возбуждении, перебирая в уме последние события.
Она не была влюблена в Харлана. Такие вещи не случаются в одну ночь. Ее привлекла его аура уверенности. Она была очарована его энергичными манерами. Как и миллионы других. Именно благодаря этим своим качествам он достиг успеха. В этом не было ничего личного. Ничего, что было бы только для нее. Поцелуй – влияние минуты. Это было прекрасно. Они оба получили удовольствие, но она не должна придавать этому какое-то значение. Она действовала под влиянием его голоса, который воодушевлял ее на протяжении многих тяжелых месяцев. Она купилась на то, что стояло за Харланом, а не на него самого. Было бы намного безопасней для нее поверить этому, считать, что это все минутная слабость, эмоции, а не веление сердца. Она отправилась в это путешествие как в приключение, чтобы найти своего идеального мужчину. И строила виды на Чака. Этот круиз не был чем-то большим, чем приятной паузой перед возвращением к обыденной жизни и ее повседневным делам.
Она почти убедила себя в этом, когда стук в дверь спутал всю логику ее рассуждений. Она подбежала к двери, готовая отдаться в руки судьбы и Харлана Джеймсона. Но никто из них не собирался ее обнимать. Вместо этого там был всего лишь Чак, распространяющий запах алкоголя и слегка растерявший от этого свой шарм.
Он прижал ее к груди прежде, чем она смогла возразить. От него пахло виски и сладкими духами. Сочетание, которое сделало ее холодной как лед. И как только Лиза освободила руки, она резко толкнула его в грудь.
– Тебя не было за обедом, – сказал он с глуповатой хмельной улыбкой.
– Чак! Пусти меня!
– Я ждал. Где ты была?
– Ты не очень долго ждал, судя по запаху духов.
Резкость ее собственного голоса удивила ее саму, не говоря уже о Чаке.
– Лиза, когда ты прекратишь играть в эту игру? Ты же хочешь меня. Ты знаешь, что хочешь этого.
Она уклонилась от его грубого поцелуя. Не знала она ничего такого. Зато знала, что не чувствует абсолютно никакого влечения к этому расхлябанному и отвратительно ведущему себя Чаку Уэббу.
– Я хочу, чтобы ты проспался, прежде чем появишься на пороге моей комнаты. Спокойной ночи, Чак.
Она оттолкнула его и одновременно отступила назад, захлопнув дверь и тут же закрыв ее на задвижку. За дверью воцарилось недолгое молчание, потом раздался скрип и хлопанье двери в его каюту. Лиза облегченно вздохнула.
Укладываясь на свою одинокую койку, Лиза не думала о том приятном мужчине своих грез, которого она только что с презрением отвергла. Она думала о Харлане Джеймсоне, который взял в постель прекрасную Мэгги.
