Текст книги "Мечты сбываются"
Автор книги: Дейна Рэнсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Дейна Рэнсом
Мечты сбываются
1
«У вас нет уверенности в себе и, откровенно говоря, вам нужно что-то делать с лишним весом».
Лиза поморщилась. Это было уже в прошлом, однако слова шефа до сих пор звучали в ушах. Сегодня утром они казались напоминанием о том, каких успехов она достигла. В то мрачное мартовское утро, когда она стояла перед столом Джексона Макгуайра, в ней было на девяносто три с четвертью фунта больше. Она вспомнила это и улыбнулась, передавая ему папку над полированной поверхностью этого стола.
– «Бурлей Индастриал» и все восемьдесят семь служащих, подписи, печати и страховка.
Макгуайр посмотрел сквозь свои очки в металлической оправе на ее впечатляющие формы и молча кивнул. Это был самый выразительный комплимент для столь скупого на слова человека.
– Черил сказала, что вы хотели увидеть меня, прежде чем я отправлюсь в аэропорт.
Он закрыл папку.
– Да. Садитесь, Лиза. И не волнуйтесь. Никто не заслужил этой поездки больше, чем вы.
Лиза сидела в одном из жестких кресел, стоявших в кабинете шефа, припоминая, как она пристраивалась на краешке этого самого кресла много месяцев назад. Тогда она не могла удобно разместиться между его ручками. Это было не самое главное изменение, происшедшее с нею. Были и другие. Теперь у нее был офис и сияющая машина от компании, которая была припаркована за ним. И Джейсон Макгуайр собственноручно наливал ей кофе.
– Все упаковано и готово к отправке?
– Совершенно верно. – Она, улыбаясь, приняла чашку. – Я не говорила вам, как много я изучила за такое короткое время?
– Очень много. – Шеф тоже улыбался.
С тех пор как он перевел ее в торговый отдел три недели назад, они легко пришли к взаимопониманию. Ее продвижение по службе свершилось так быстро, что она чувствовала себя неловко, получая отпуск.
Но ситуация была не совсем обычной, и ее шеф был прекрасно об этом осведомлен, когда дал согласие на эту поездку. Это был не столько отпуск, сколько вознаграждение за ее упорство. Пухлый свежий отчет содействовал хорошему настроению.
– Лиза, пока вы будете отсутствовать, я собираюсь сделать небольшую перестановку в вашем офисе.
Прежде чем она смогла возразить, что там все в порядке, он указал на картотеку, заполнявшую его кабинет.
– Вам понадобится место для всего этого.
Лиза уставилась на серый металл ящиков и заморгала, ничего не понимая. Здесь были документы личных клиентов Джейсона Макгуайра, на заказах которых он построил свою компанию. Те, ради которых любой из его семи агентов готов был умереть. Постоянные комиссионные за эти сделки одни должны были обеспечивать шестизначный оклад. Еще до того, как она поступила на работу три года назад, ходили слухи, что Макгуайр собирается оставить активную работу и наслаждаться плодами своего труда. Он хотел иметь больше свободного времени. В жарких дискуссиях обсуждалось, каким образом эта картотека будет поделена между шестерыми сотрудниками – а теперь уже и семерыми – наподобие щедрой рождественской премии. Лиза не смела даже надеяться, что ее Рождество наступит в этом году.
– В чем дело? Думаете, это не подойдет к вашей комнате?
Лиза поджала губы, затем выдавила:
– Это… это не так. Я… я просто подумала, что Фред или Джефф…
– Вы подумали, что я должен передать свои дела одной из старых боевых лошадок? – закончил он за нее.
– Ну… да.
– Больше двух лет я ждал, что появится подходящий человек, ведь я не мог передать своих заказчиков кому попало. Кое-кто из служащих был рядом со мной почти тридцать лет. Но у Фреда слишком много дел с его собственными клиентами, а Джефф, говоря напрямую, не заинтересован в том, чтобы принимать дополнительные обязанности. Дон заботится больше о своих сезонных спортивных абонементах, чем о том, чтобы приходить в офис вовремя. Генри подумывает об отставке через пару лет, а Билл – ну, вы знаете Билла. С ним никто не может работать вместе.
– А как же Чак? – Сама мысль о напористом Чаке Уэббе заставила ее вспыхнуть. Он перехватил у нее должность год назад, но как могла она завидовать мужчине с такими невероятно длинными ресницами? И потом, у него был ласковый голос и такая обаятельная улыбка. Она ни в чем не могла отказать Чаку Уэббу.
– Чак – способный парень и, несомненно, у него хорошее будущее. Я просто подумал, что ему лучше делать свое дело, а не заботиться о моем. Год назад я не мог поверить, что в вас скрыты такие способности, но теперь убедился в ваших деловых качествах и верю, что вы будете уделять моим клиентам то внимание, которое они заслужили. Вот почему я принял это решение.
Таковы были причины, перечисленные Макгуайром, но было еще кое-что, что повлияло на его решение. Он видел, что стремления Чака ограничены получением комиссионных. Как только нужные бумаги были подписаны клиентом, обаятельная улыбка на его лице тут же гасла, он передавал бумаги кому-нибудь из клерков и начинал заниматься следующим проектом. Он не думал о своих клиентах – они были для него не более чем средством достижения своей цели. Клиентам же нравится, чтобы им уделяли внимание, они любят чувствовать собственную значимость. Но им нечего было ждать подобного от Чака Уэбба. И пока он не научится вести дела по-другому, как бы хорошо он ни работал, Джейсон Макгуайр не мог уважать его. Ничего подобного он не мог сказать о Лизе. О Лизе, которая могла разослать рождественские открытки, не перепутав адресатов, и помнила по именам жен и детишек многих клиентов. У которой всегда было время и которая всегда была любезна.
– Я хочу знать, что мои люди в надежных руках. Я думаю, что это ваши руки. Если вы думаете, что это слишком сложно для вас…
– Нет! Я имею в виду, я знаю, что могу справиться.
– Это все, что мне было нужно услышать, – сказал Макгуайр. – А теперь желаю вам приятно провести отпуск. Идите. Мы поговорим, когда вы вернетесь.
Позже, когда самолет уже набрал высоту, он все равно не летел так высоко, как парила над землей Лиза Рейнольдс.
Когда погас транспарант «Пристегните ремни» и от перепада давления в салоне перестало закладывать уши, она откинулась назад и закрыла глаза. Через пару часов она будет в Майами, где, если верить прогнозу погоды и сообщению второго пилота, небо было безоблачно и стояла тропическая жара. Мечта – после холодной, дождливой мичиганской весны. Одна мечта из многих, которые она реализовала за последние несколько месяцев. Даже сейчас она чувствовала, что ошеломлена переменами, словно пыталась ухватить что-то еще из этой быстро убегающей жизни. Некоторые перемены стоили ей пота и слез, некоторыми она была обязана фортуне. Все началось с тех судьбоносных слов, которые прозвучали в кабинете Джейсона Макгуайра.
«У вас нет уверенности в себе…»
Единственное, что помнила Лиза о возвращении домой в тот вечер, была вещь, которую она видела ежедневно, но не обращала на нее внимания – яркая неоновая реклама «Все для вас». Почему-то этот образ не покидал ее даже тогда, когда она сидела на диване, делясь йогуртом со своим любимым серым котом Чамли. Она всегда покупала низкокалорийные продукты. Вдруг до нее дошло, что она опорожнила всю упаковку – до самого донышка.
Чамли гонял блестящую крышечку по полу, а Лиза разглядывала пустую упаковку и размышляла о пустоте своей жизни. Ей было тридцать лет, и единственным выдающимся событием в ее жизни были короткие две недели на четвертом курсе, когда она была удостоена внимания Джорджа Майнора. Это продолжалось до тех пор, пока она не обнаружила, что он просто обхаживает ее из-за того, что у нее хороший удар с правой ноги по мячу. Больше у нее никого не было, потому что Джордж разбил ей сердце на спортивной площадке. И она с тех пор защищала свое разбитое сердце тем, что толстела. «Ешь и почувствуешь себя лучшее», – советовала ей мать, когда Лиза приходила домой в слезах. Мать всегда была права.
Лиза продолжала следовать ее советам, пока весы не показали две сотни фунтов. К тому же она обнаружила с досадой, что ее фигура раздается все сильнее и ей придется снова менять гардероб, покупая одежду следующего размера. Решив, что двадцать фунтов, которые она обычно сбрасывала в результате диеты, ничего кардинально не изменят, Лиза сдалась и вместо этого сконцентрировалась на той сфере своей жизни, которой могла управлять, – на карьере. Она клялась не обращать внимания на вес, пока на горизонте не появился Чак Уэбб, чтобы получить ту работу, к которой стремилась она. Чак Уэбб, с его сражающей наповал улыбкой и магнетическим взглядом. Когда их представили друг другу, он пожал ей руку и посмотрел сквозь нее, как смотрят красивые мужчины на непривлекательных женщин – словно она была чем-то неодушевленным. Это были последние капли – слова Макгуайра и равнодушный взгляд Чака.
Чувствуя себя подавленной, она посмотрела на дно упаковки из-под йогурта, поняла, как много калорий только что прибавила. И тут Лиза вспомнила эту вызывающую вывеску «Все для вас» и обещание: «Лучшее, что вы можете найти». Не было ли это армейским лагерем? Может быть, именно это и было ей нужно. Армия. Дисциплина. Строгий режим, не позволяющий валяться на этой софе, где она только и делает, что жалеет себя. Слова Джейсона Макгуайра больно задели ее. Уверенности в том, что сказано это было честно, вызвало у нее глубокую ярость. Не против ее начальника или красивого и агрессивного Чака, перехватившего работу с клиентами, а против единственного человека, который был во всем виноват и единственный мог что-то сделать. Настало время Лизе Рейнольдс действовать, это было очевидным. Пока Чамли слизывал последние капли низкокалорийного питания со своих усов, она достала телефонную книгу и нашла нужный номер.
Она пошла на консультацию на следующий же день, и битва началась. После того как она сбросила первые двадцать пять фунтов, Макгуайр спросил, не хочет ли она изменить прическу. На отметке в пятьдесят ее коллеги-мужчины стали провожать ее заинтересованными взглядами. Семьдесят пять: Чак Уэбб стал откидываться в своем кресле, когда она входила в его кабинет. Девяносто: Макгуайр повысил Лизу в должности, и сотрудники помогли перенести ее вещи из закутка в отдельный кабинет. И Чак пригласил ее на обед, чтобы отметить это событие, поглядывая на нее с удовольствием. Лиза была уверена, что лучше и быть не может.
Но настала минута, когда она перешагнула рубеж в сто восемнадцать фунтов. Диетолог Джулия, порывистая в движениях брюнетка, радостно сообщила:
– Вы не поверите! Он выбрал вас! Харлан Джеймсон выбрал вас!
Харлан Джеймсон, основатель «Все для вас», обладатель страстного голоса, звучавшего на выдаваемых фирмой кассетах с призывами отказаться от тех или иных продуктов или перейти к гимнастическим упражнениям. Она знала, кто он, но…
– Выбрал меня для чего? – растерялась Лиза.
– Клиент года. Разве не замечательно?
Лиза не знала, чем это все обернется. Джеймсон держал сеть из сорока клиник «Все для вас» на северо-западе, и она узнала, что он распространил ее почти на всю страну после феноменально успешного завершения первого года работы. Он получал отчеты из всех сорока отделений о лучших результатах, достигнутых их клиентами. На юго-востоке Мичигана таковыми были девяносто фунтов, сброшенные Лизой Рейнольдс. Смутно она помнила, что подписалась под соглашением, в котором говорилось, что ее внешность может быть использована для продвижения программы «Все для вас». Никогда в самых смелых своих мечтах она не могла вообразить, что отправится в полностью оплаченный круиз по Карибскому морю!
Билеты на двоих. Лиза мрачно разглядывала их. В ее жизни не было никого, кто мог бы составить ей компанию. Она в шутку сказала о своем серьезном затруднении Чаку, и он смутил ее, сказав: «У меня на той неделе отпуск. Я могу составить тебе компанию».
Лиза была уверена, что перестала дышать, когда он улыбнулся ей через разделявший их столик. Когда она обрела дар речи, то немедленно ответила:
– Почему бы нет?
Она поедет на Карибское море вместе с Чаком Уэббом!
Точнее, не совсем вместе. Он должен был сначала побывать на свадьбе своего брата в Виргинии. Потом он встретит ее в Майами у трапа. Они решили отправиться в путешествие как двое разумных взрослых людей. У них будут разные спальни и никаких обязательств друг перед другом. Но попробуйте объяснить это сослуживцам. Поскольку Чак улетает раньше, чем Лиза, не лучше ли будет не упоминать об их совместном рандеву на борту судна? Лиза была слишком ошеломлена тем, что у нее будет такой спутник. Чак рассудил правильно, решив не афишировать их путешествие. Но когда они вернутся после этой семидневной идиллии со всеми ее возможностями для романа, никакие меры секретности уже не понадобятся. Она была способна сказать всем и каждому, что они с Чаком безнадежно влюблены друг в друга.
Таков был ее план.
– Мы прибываем в Майами по расписанию. Пожалуйста, приведите спинки ваших кресел в вертикальное положение и пристегните ремни. Мы начинаем снижение. Я и мой экипаж желаем вам всего хорошего и благодарим за полет, – раздался в салоне голос пилота.
Лиза судорожно вздохнула, когда самолет пошел вниз через слой облаков. Она приближалась к раю. Что может ожидать ее там, кроме хорошего?
Пока все шло чудесно. Весь ее багаж прибыл в целости и сохранности. Она поймала такси и нашла свой корабль – «Парадиз», который стоял у причала, заполненного народом. Это был норвежский лайнер, и любезные служащие в национальных костюмах сновали между темнокожими музыкантами, игравшими бравурную музыку. Куда бы Лиза ни взглянула, она видела семьи, провожающие кого-то, прощальные объятия и напутствия. Она надеялась, что объятия ждали впереди. Наконец багаж прошел таможню, билеты были проверены, а Чак, конечно же, был на борту. Она легко взбежала по трапу.
– Лиза!
От взгляда на него дыхание на миг прервалось. Она никогда не видела его иначе как в деловом костюме. В кремовой рубашке-поло и бежевых слаксах он выглядел еще более стройным и красивым, чем обычно. И он был с ней рядом. Осуществление давно лелеемой мечты наполнило ее законной гордостью. Наконец-то она со своим спутником сама могла вызывать завистливые взгляды окружающих.
– Как прошла свадьба? – спросила она, когда сердце перестало бешено колотиться.
– Как и все подобные события. Пойдем посмотрим наши каюты и бассейн.
Но Лиза оперлась о перила.
– Я бы хотела остаться и посмотреть на отплытие.
Он пожал плечами и встал рядом с ней.
– Как хочешь.
Пока она восхищенно оглядывалась, Чак устремил взгляд на других женщин, которые толпились на палубе у буфетной стойки с соблазнительными закусками, которые он намеревался вскоре отведать. На трапе вдруг началось волнение, всполошились репортеры с их микрофонами и кабелями.
– А вот и наш благодетель.
Лиза заметила Харлана Джеймсона, окруженного толпой, которая увлекала его куда-то в сторону. Потом Лиза и Чак оказались в толпе остальных пассажиров, устремившихся к ограждению, и махали остающимся на берегу, пока судно медленно отдалялось от пирса.
Еще раз из динамика прогремело пожелание хорошего плавания, и пассажиры кинулись смотреть свои каюты. Чак взял ее под локоть, и Лиза вздрогнула от удовольствия.
– Пойдем, посмотрим, доставили ли наш багаж по адресу, – предложил он, когда стройный белый корабль увеличил расстояние между бортом и твердой землей.
Лиза посмотрела вниз и пожалела об этом. Внизу колыхались беспокойные волны, и желудок у нее болезненно сжался. Возбужденная предстоящим путешествием с Чаком, она не подумала о том, что им предстоит плавание. «Думай о корабле, как о плавучем отеле», – нервно сказала она себе. Лиза заставила себя оглядеться вокруг, никто из пассажиров не выражал никакого беспокойства. Играла громкая музыка, вокруг были улыбающиеся лица, слышались оживленные голоса. Может, ей лучше отойти от перил и леденящего напоминания о том, что над пучиной вод их не удерживает ничего, кроме качающейся палубы.
Их каюты были на прогулочной палубе. «Парадиз» имел девять уровней. Устланные коврами холлы разделяли жилые блоки с лифтами и лестницами. Каюты 6000 и 6200 были в самом конце коридора. Лиза узнала свои матерчатые чемоданы еще через холл. Когда она вставляла в замок ключ, до нее донеслось быстрое: «Увидимся позже». Щелкнула, закрываясь, его дверь. Лиза посмотрела на медную табличку с номером 6000 и улыбнулась про себя. Конечно же, они скоро увидятся. И будут видеться еще целых семь чудесных дней. Потом Лиза открыла свою дверь и втолкнула туда свои чемоданы.
Мгновение она стояла, ошеломленная увиденным. Она ожидала, что попадет в крохотное помещение с маленьким круглым окном и откидной койкой, какие показывали в старых фильмах о второй мировой войне. Здесь было куда уютнее, чем в тех отелях, в которых она побывала. Первое, что поразило ее, – окно во всю стену. На низком столике под окном лежал букетик весенних цветов. «Девочки из офиса, – подумала она с улыбкой. – Может быть, Чак». Она подошла к столику, стараясь не смотреть в окно, и взяла карточку.
«Счастливого плавания. Харлан».
Она изучала крупный почерк с некоторым изумлением. Как мило с его стороны. И где-то в глубине души, под теплотой и радостью, проснулось разочарование – Чак и не подумал прислать ей цветы.
Спрятав карточку, Лиза принялась разглядывать обстановку. Здесь было очень приятно, все выдержано в пастельных и кремовых тонах, с проблесками зелени и теплого коричневого цвета. Двуспальная кровать под окном. Зеркало в изголовье, создающее иллюзию пространства. Поскольку ее каюта была угловой, то в ней было два окна. У стены стояла кушетка. Элегантно и удобно.
Когда она возилась со своими чемоданами, зашипел динамик, и голос капитана приветствовал гостей судна. Он закончил просьбой к пассажирам собраться для инструктажа по поведению в экстремальных ситуациях. Одна мысль о том, что вернется тошнота, заставила желудок Лизы сжаться. Перебросив на удивление тяжелый спасательный жилет через руку, она постучала в дверь Чака. Может быть, они сделают из этого инструктажа приключение, первое из многих. Никакого ответа.
Она слегка нахмурилась. Может, он уже ушел?
Воздух на палубе был влажным и соленым. Немедленно к Лизе вернулось ощущение движения, воспоминание о толще воды под ногами. И сопротивляться первым приступам морской болезни становилось все труднее. Она пыталась сосредоточиться на том, что говорил ей стюард во время тренировки. Где же Чак? Лиза рассматривала лица пассажиров, оказавшихся по соседству с ней, но его не было. Улыбчивый стюард-филиппинец появился рядом с ней, проверил, как она застегнула жилет, и одобрительно кивнул. Хорошо. Полезно знать, что, если корабль потерпит крушение, она не должна пойти ко дну вместе с ним.
Думая, что ей станет легче, если она отвлечется и закроет на пару минут глаза, Лиза вернулась в каюту и положила на место жилет. Она открыла дверь в туалетную комнату. Вот это помещение соответствовало ее ожиданиям. Оно было крохотным, душ вплотную к унитазу. Ей пришлось перешагнуть через сиденье, чтобы оказаться под душем, который представлял собой окруженное двухдюймовым бортиком пространство, отгороженное занавеской. Ничего лишнего, все очень функционально. Лиза включила воду и умылась, потом выпрямилась и увидела в зеркале свое бледное напряженное лицо. И заметила заодно, как покачивается из стороны в сторону халат, висящий на крючке у двери. Лиза следила за его мерным раскачиванием, как за танцем кобры, в гипнотическом ужасе. Она тяжело сглотнула, потом еще раз, но не могла избавиться от ощущения нарастающей слабости.
Она выскочила из тесного помещения в поисках пакета, которым пользуются пассажиры, позеленевшие от качки. Лиза рухнула в кресло и принялась проглядывать информационный листок. Вот оно, решение проблемы. Драмамин – средство от морской болезни, продается на главной палубе. Это будет экскурсия по кораблю, на которую она отправится одна. Иначе это убьет всякий намек на роман.
Лиза отыскала лестницу, забыв о лифте. Ком из желудка подкатился к горлу, и похоже, что движение только все ухудшало. Лиза судорожно ухватилась за холодные металлические перила. Она не могла ничего отыскать в киоске с яркими путеводителями на обложках и пестрыми открытками. Ничего лекарственного. И никого нет.
Подавив стон, она задела за колокольчик, который издал жалобный звон.
– Позвольте. Вы никого не дозоветесь этим тихим звоночком.
Большая рука протянулась из-за ее плеча и взялась за колокольчик, который тут же отчаянно затрезвонил. Лиза окинула взглядом мощную фигуру своего спасителя. Он никак не соответствовал ее представлению о пассажире роскошного круиза. Он выглядел, как будто только забежал сюда с нижней палубы. На нем был видавший виды тренировочный костюм. На голубой футболке красовалась надпись ШТАТ ОКЛАХОМА, которая героически пережила многократную стирку. Солнечные очки болтались на разлохмаченном шнурке. И в довершение всего на голове у него была бейсбольная шапочка. Лиза хорошо могла представить себе этого человека на футбольном поле. Несмотря на внушительный рост и скрытую силу, улыбался он по-детски. Совершенно обезоруживающая была улыбка.
– Вы позеленели, если можно так сказать, – сказал незнакомец, сверкая белыми зубами и голубыми глазами. В его голосе слышалась теплота, и говорил он с небольшим акцентом, который она не могла определить. Что-то южное, но вполне приятное для ее слуха, привычного к речи Среднего Запада. Может быть, Оклахома – судя по надписи на футболке.
– Из меня не получилось бы моряка, – подтвердила она. – Вы, должно быть, подумали, что я выросла на Великих Озерах.
– Я тоже не имею опыта в подобных путешествиях. Я начинаю думать, что отправиться в круиз было не самой лучшей моей идеей.
Лиза обнаружила, что улыбается ему в ответ. Пару минут назад она и помыслить об этом не могла.
– Могу я помочь вам?
Лиза обернулась к появившемуся наконец продавцу. Ей не нужно было ничего говорить. Ее бледность говорила сама за себя.
– Что-нибудь от морской болезни? – с симпатией спросил человек в форме. – Не беспокойтесь. Вы придете в норму, когда мы выйдем в открытое море. Карибское море – самое спокойное в мире.
Лиза надеялась, что это так и есть.
– А как насчет того, чтобы посоветовать нам что-нибудь, что убережет ваш прилавок от последствий нашей болезни? – дружелюбно спросил ее новый знакомый.
– Разумеется, сэр. – Он протянул две упаковки с лекарствами. – Это вам поможет до тех пор, пока вы не привыкнете к качке.
– У вас здесь есть чем запить?
Продавец наполнил два бумажных стаканчика водой, и Лиза приняла лекарство с облегчением улыбаясь.
– Ура!
Она проглотила драмамин и вздохнула.
– Будете жить? – участливо поинтересовался незнакомец.
– Надеюсь, что так, – ответила Лиза, чувствуя себя лучше уже от того, что этот сильный спокойный мужчина стоял рядом. Как могла она не поддаться такому сильному обаянию? Что такого было в нем, что она так легко чувствует себя в его обществе? Что-то кроме улыбки, голубых глаз и мягкого акцента. Он сам. Он заставил ее забыть о страхах, еще недавно владевших ею. Это удивило ее, но она не почувствовала никакого раздражения. И это было тоже необычно, потому что все ее чувства были написаны у нее на лице.
– Вы настоящий стоик, – похвалил он, потом понизил голос: – Это хорошо, потому что мне будет не по себе, если я не увижу вас за обедом.
Его указательный палец легко коснулся ее подбородка. Это не было интимным жестом, но Лиза вздрогнула. Она уставилась на него, широко раскрыв глаза, когда он добавил:
– Будьте осторожны, Лиза.
Она посмотрела, как он уходит. Так ходят по своим полям фермеры – широкими уверенными шагами. Она смотрела ему вслед, пока за ним не закрылись двери лифта, скрыв его улыбку, которая тронула ее. И тронула глубоко.
Конечно, она чувствовала себя с ним удобно. Это его властный голос поддерживал ее дух и решимость все эти одиннадцать месяцев, когда звучал с кассет.
Она встретилась с Харланом Джеймсоном.
