Текст книги "Вор и Книга Демона"

Автор книги: Дэвид Эддингс

Соавторы: Ли Эддингс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

ГЛАВА 20

Примерно неделю спустя в один из непогожих дней незадолго до полуночи Эмми разбудила чутко спящего Альтала, ткнувшись ему носом в затылок. Ее нос был таким же холодным и влажным, как и всегда, и Альтал вскочил, как бывало раньше.

– Прошу тебя больше этого не делать, – проворчал он.

– Раз уж это срабатывает, зачем что-то менять? Пойди разбуди остальных, Альтал. Нам нужно кое о чем поговорить – там, в Доме.

Он сдернул с себя одеяло, оделся и вышел в коридор, чтобы разбудить друзей.

– Что случилось? – спокойно спросил Бхейд, когда они собрались все в холле.

– Не знаю. Она ничего мне не сказала, но она хочет с нами поговорить – наедине. Отведи нас в Дом, Элиар.

– Хорошо.

Элиар повел их в оружейную комнату, открыл дверь, и они снова очутились в знакомой башне.

– У нас какие-то проблемы, Эмми? – спросил Гер у Двейи, когда она приняла свой истинный облик.

– Вовсе нет. Я просто подумала, что нам нужно обсудить, как мы представим наше предложение вождям кланов, вот и все. Все пройдет более гладко, если мы будем рассказывать им одно и то же. Само собой разумеется, мы не сможем рассказать им, что происходит на самом деле.

Если Альброн прав, арумцы не любят участвовать в религиозных войнах, и, чтобы их отвлечь, нам нужно придумать какой-нибудь политический повод.

– Если тебе нужна война, Двейя, я буду чрезвычайно счастлива одолжить тебе свою, – предложила Андина. – Мне приятно, когда я представляю себе, как все кланы Арума маршируют по городу Кантону.

– Это подходящее решение, – согласился Бхейд. – Арумцы уже наслышаны об этой бесконечной войне между Остосом и Кантоном, так что нам не придется придумывать никаких скучных историй, чтобы объяснить, зачем нам понадобилась такая огромная армия.

– А я смогу произнести перед ними страстную речь с призывом помочь нам сокрушить кантонских выродков, – добавила Андина.

– Здесь есть о чем поговорить, Двейя, – сказал Альтал. – Андина – эрайя Остоса, поэтому само собой разумеется, что у нее в кармане есть ключ от казны. Это могло бы объяснить, откуда у нас золото – на случай, если вожди кланов станут интересоваться.

– А умеешь ли ты выступать перед публикой, Андина? – спросила Лейта у своей миниатюрной подруги.

– Ты что спала все эти несколько месяцев, Лейта? – насмешливо сказала Андина. – Да я все время только и выступаю на публике. Неужели ты думала, что я не нарочно говорю таким драматическим голосом? Мой голос – самый точно настроенный инструмент в Треборее. Если я захочу, то могу спеть так, что птицы попадают с деревьев и камни зарыдают. Мне, может быть, даже не понадобятся все эти бочки золота. Дай мне полчаса и небольшую комнату, и одним своим голосом я поставлю под знамена всех арумцев.

– Возможно, она и права, – сказал Элиар. – Когда я стоял привязанный к столбу в ее тронном зале, она так много обо мне наговорила, что я и сам поверил в то, что участь этого чудовища, Элиара, будет ужасна.

– Все как будто сходится, Двейя, – согласился Альтал. – Мы попросим Альброна ее представить, а затем она произнесет пламенную речь с призывом о помощи. Потом она может передать слово мне, и я объясню им детали сделки. Альброн знает, что на самом деле происходит, так что он сумеет сказать вступительное слово, а также сгладить некоторые шероховатости. – Он откинулся в кресле. – Однако есть одна неувязка. Будет ли прилично для правителя вот так, лично, произносить речи? Разве не для этого нужны дипломаты?

– А откуда ты взял, что я стану вести себя подобно другим правителям? – спросила Андина. – Мои поступки почти всегда неожиданны. Я всегда такая, Альтал. Несмотря на яростные возражения моих советников, отбросив всякую предосторожность и взяв с собой в дорогу лишь нескольких слуг, я отправилась в Арум, чтобы попросить помощи в продолжающейся войне против ненавистных кантонцев. С большим риском для жизни я презрела все опасности неспокойного мира и явилась в замок Альброна, чтобы рассказать о своей просьбе благородным вождям кланов. Моя храбрость настолько велика, что вы и все остальные, кто будет там, едва ли осмелитесь находиться в одной комнате со мной.

– А не слишком ли это отдает мелодрамой? – заметил Бхейд.

– Я буду говорить с арумцами, брат Бхейд, – подчеркнула Андина. – К жителям Перкуэйна или Экуэро я применила бы другой подход. Арумцы любят мелодраматические сюжеты, и я разыграю перед ними такой спектакль, который они никогда не забудут. Просто попроси Альброна представить меня, а затем отойди в сторону. Через полчаса все эти вожди кланов будут моими.

– Не слишком ли мы самонадеянны? – засомневалась Лейта.

– Нисколечко, Лейта, – отозвалась Андина. – Я самая лучшая.

– Простите… – сказал Гер.

– Говори, Гер, – подбодрил его Альтал. – Ты хотел что-то добавить?

– Не слишком ли все это просто? Я хочу сказать, поверят ли арумцы в то, что для защиты всего лишь одного города потребовалось так много солдат?

– А он ведь прав, Альтал, – согласился Элиар. – Сержант Халор всегда говорил нам, что жители нижних земель всегда стараются обходиться как можно меньшим количеством солдат. Думаю, нам нужна война побольше, чтобы вожди кланов нам поверили.

– Но это единственная война, которая у нас пока есть, – ответил Альтал.

– Ну, не совсем, – возразил Гер. – Есть ведь еще война между тобой и Гендом.

– Это религиозная война, Гер. Разве ты не слышал, что сказал Альброн: арумцы не вмешиваются в войны, которые развязываются на религиозной почве? – Он покачал головой. – Нам нужно придерживаться политических причин, а религию отбросить подальше.

– Почему бы просто не сказать, что кантонцы служат Некверу? Или что они на их стороне, или что-то вроде этого? По словам Лейты, никто толком ничего не знает о жителях Неквера – кроме того, что это жуткие типы. Может, нам просто сказать, что в Нагараше есть некий король, который хочет владеть целым миром, и что ему удалось уговорить этих дурачков из Кантона примкнуть к нему?

Не будет ли это несколько ближе к тому, что происходит в действительности? Разве добрая ложь не должна содержать в себе некоторой доли правды? Если мы станем говорить только о войне между леди Андиной и тем придурком из Кантона, история будет какой-то слишком ясной и понятной. Может, оставить в ней некую недосказанность, что-то необъяснимое?

– Гляди-ка, Альтал, тебе наступают на хвост, – заметила Лейта. – По-моему, этот мальчишка тебя нагоняет.

В ночь после того, как Альтал с друзьями вернулись в замок Альброна, с гор Арума повеял теплый ветерок и смел снег с дорог, как горячий нож срезает масло. От талого снега ручьи и реки вышли из берегов, а когда паводки спали, начали подъезжать остальные вожди кланов.

Первым до замка Альброна добрался Колейка – очевидный наследник толстого вождя Нейгваля. Колейка оказался тощим молодым человеком с мягкими черными волосами и выступающей нижней челюстью. Это был суровый человек в кожаной куртке, предпочитающий носить облегающие кожаные штаны, а не традиционный килт, как большинство арумцев. Он был очень скуп на слова, а когда что-нибудь говорил, то обнаруживал странную привычку держать верхнюю губу неподвижной. По прибытии он коротко переговорил с вождем Альброном, а затем погрузился в глубокое молчание.

Несколькими днями позже прибыли Смеугор и Таури – вожди двух южных кланов. Смеугор был коренастый человек с багровым лицом, испещренным едкими красными прыщами и глубокими шрамами. На лице он силился изобразить наигранную веселость, но взгляд его узких глаз оставался холодным и суровым, как стекло. У Таури были жиденькие светлые волосы и никаких следов бороды на лице. Очевидно, он считал себя дамским любимцем. Одет он был в элегантное, хотя и не очень чистое платье, скроенное по моде, принятой у жителей нижних земель, и с неприкрытой похотью глазел на каждую особу женского пола в замке Альброна. После своего приезда Смеугор и Таури, подобно Колейке, предпочитали больше молчать, чем говорить.

– Я чувствую в воздухе намек на прошлые раздоры, Альброн, – несколько позднее сказал Альтал хозяину замка. – Не затевается ли здесь что-нибудь такое, о чем мне следовало бы знать?

– Это пережитки старых междоусобных войн, Альтал, – признался Альброн. – На самом деле никто из вождей кланов не доверяет друг другу. Совет, который ты попросил меня созвать, идет вразрез с традицией, и другие вожди относятся ко всему этому с большой подозрительностью. История Арума – это печальная череда обманов, предательств и открытых убийств. Мы всегда настороже, когда входим на территорию другого клана. Если бы я не рассказал им о твоем золоте, большинство из них наверняка бы не приехали. Когда приедет Твенгор, дела должны немного оживиться.

Вождь Твенгор – большой, крепкий человек с лопатообразной бородой – был пьян в стельку, когда добрался до замка Альброна, а его племянник вождь Лайвон ехал рядом с ним, чтобы не дать дяде свалиться с лошади. По дороге Твенгор орал старинные застольные песни, фальшивая мелодия которых эхом разносилась по всему ущелью.

Лайвон оказался суровым молодым человеком, который, бесспорно, держался в тени своего более знаменитого дяди.

Последним прибыл вождь Гуити, и Альтал сразу заметил, что остальные вожди кланов изо всех сил стараются обходить его стороной. У Гуити была несоразмерно большая голова и очень маленькое лицо, которое едва ли занимало на ней даже четверть. Это придавало ему приплюснутый вид. Его глаза навыкате беспрестанно вращались, а одна щека подергивалась в нервном тике. Когда он говорил, его голос был очень похож на овечье блеяние.

– Я думал, они будут больше похожи на Альброна, – слегка нахмурившись от беспокойства, сказала своим друзьям Андина, – но это же сущие варвары!

– У нас возникли сомнения по поводу наших ораторских способностей, дорогая? – спросила Лейта у подруги.

– Нет, конечно нет, – отозвалась Андина. – Думаю, мне нужно изменить подход, вот и все. Альброн сравнительно культурный человек, но любой тонкий намек будет выше понимания всех остальных. Чтобы привлечь их внимание, мне придется бить их дубинкой по головам.

– Мне просто не терпится услышать твою речь, Андина.

– Если честно, Лейта, мне тоже, – с тем же обеспокоенным видом ответила Андина.

Наутро после приезда Гуити одетые в килты вожди арумских кланов и их свита, которая была им под стать, собрались к завтраку в гостиной Альброна, и в этот раз там было несколько шумнее, чем обычно. Во время трапезы Альброн предпочитал соблюдать некоторые правила этикета, однако вожди других кланов вели себя несколько развязно. После завтрака Альброн предложил вождям и их ближайшим советникам собраться в каком-нибудь более спокойном месте и обсудить причины, по которым он созвал этот совет.

Зал для собраний, куда он их привел, был расположен в Дальней части замка, в стороне от шума и бесчинств, творившихся в столовой. Здесь было безопасно, зал хорошо охранялся, к тому же он не был расположен в одной из башен. В старом народном предании Арума рассказывалось о массовом убийстве, которое однажды произошло в башне, поэтому по традиции все встречи вождей разных кланов проходили на первом этаже. В середине комнаты стоял стол, окруженный широкими креслами для вождей, а позади них располагались кресла поменьше для всякого рода советников. Двадцать бочонков, которые Альтал и Элиар принесли из Дома, незаметно стояли в углу, а у дальнего края стола для Альтала и его друзей были приготовлены стулья, так что они могли видеть собравшихся вождей.

– Что случилось, Альброн? – проревел Твенгор. – Никто не собирал всеобщий совет уже более ста лет.

– Ко мне обратился за помощью правитель одного из городов в Треборее, – отвечал Альброн. – Мне кажется, джентльмены, намечается неплохая возможность подзаработать.

– И ты хочешь поделиться с нами? – проблеял Гуити. – Ты в своем уме?

– Правитель, о котором я говорю, хочет нанять больше солдат, чем я могу ему дать, Гуити, – ответил Альброн. – Я хочу сказать, что даже если все мы соберемся вместе, людей все равно будет недостаточно. Там много работы – и много золота – для всех дееспособных мужчин Арума.

– Люблю, когда кто-нибудь начинает говорить о золоте, – сказал Гуити, и на его приплюснутом лице появилось мечтательное выражение.

– Я полагаю, эти чужеземцы – посланцы правителя, о котором ты говорил? – спросил Колейка, глядя на Альтала.

– Я как раз хотел об этом сказать, – ответил Альброн. – У жителей нижних земель весьма странные обычаи. Каким бы неподобающим нам это ни казалось, но там вполне обычное дело, когда трон занимает женщина.

– Отвратительно! – прогремел Твенгор. – Я, конечно, выслушаю тебя, Альброн, но в моем мнении ты потерял пару очков. – Он обратил свои налитые кровью глаза к рядам стоящих в углу бочек. – Почему бы нам не откупорить один из этих бочонков? – предложил он. – Дела пойдут как по маслу, если сперва промочить горло элем.

– В этих бочках не эль, Твенгор, – ответил Альброн с легкой улыбкой, – но их содержимое поможет скрасить нам тот факт, что человек, который хочет нас нанять, – женщина.

– Я ухожу немедленно, – объявил Колейка, поднимаясь.

– Очень богатая женщина, Колейка, – добавил Альброн. – Может, прежде чем убегать, дослушаешь ее предложение до конца?

– Если ты откажешься от большого количества золота, Колейка, то потеряешь популярность у своих соплеменников, – заметил ему вождь Лайвон. – Иногда в результате таких ошибок вождя могут вспыхнуть открытые восстания.

Колейка почесал свою выступающую челюсть.

– Хорошо, – сказал он, усаживаясь. – Я послушаю, но обещать ничего не могу.

– А меня не беспокоит, что я буду служить под началом женщины, – проблеял вождь Гуити, – если только она достаточно богата. Я бы работал даже на богатого козла, если он даст мне достаточно золота.

– Козла? – раздался возмущенный голос Андины.

Лейта положила свою руку на руку маленькой девушки.

– Не сейчас, – прошептала она.

– Полагаю, мы подошли к самой сути вопроса, – мягко продолжал Альброн. – Молодая леди, которая сейчас, по-моему, готова выцарапать глаза вождю Гуити, – это эрайя Остоса Андина, и она хотела бы поговорить с нами по поводу золота.

– Я собираюсь позаимствовать кое-что из твоей тяжелой артиллерии, Альтал, – шепнула ему Андина. – Тебе придется немного подправить свое выступление.

Затем она встала, и ее огромные темные глаза загорелись огнем.

– Хорошенькая штучка, да? – заметил Таури Смеугору. – она могла бы предложить нечто большее, нежели золото.

– Я и сам это заметил, – плотоядно посмотрел на нее прыщавый Смеугор.

– Как по-вашему, я похожа на похотливого козла, вождь Гуити? – спросила Андина.

– Я, наверное, неправильно выразился, – заблеял Гуити. – Простите меня.

– Со временем, вождь Гуити, – отозвалась Андина. – Думаю, сегодня я отправлю вас спать без ужина, а завтра мы поговорим. – Она помолчала, пристально вглядываясь своими огромными глазами в каждого из вождей, потом предложила: – Не будем терять время, джентльмены. Я хочу вам что-то показать, а затем мы это обсудим. – Она повернулась вполоборота назад. – Элиар, – сказала она, – не будешь ли ты так любезен открыть для меня один из этих бочонков?

– Конечно, Андина, – ответил Элиар.

Он встал, подошел к бочкам и снял крышку с одной из них.

– Опрокинь его на пол, – скомандовала она.

– На пол?

– Это часть комнаты, которая находится внизу, Элиар. То, что по бокам, – это стены, а наверху – потолок. Опрокинь его, Элиар, давай.

– Как скажешь.

Элиар взял бочонок и медленно наклонил: с музыкальным звоном на пол водопадом полились ярко-желтые монетки.

– Красиво, правда? – спросила Андина у изумленных вождей.

Они не ответили. Альтал заметил, что многие даже перестали дышать.

Элиар вытряхнул на пол последние монеты.

– Пусто, Андина, – отрапортовал он.

– Тогда опрокинь еще один.

– Слушаюсь, мэм.

Он взялся за второй бочонок.

Когда были высыпаны еще два бочонка, Андина подняла руку.

– Пока этого достаточно, – сказала она ему, глядя на груду золота на полу. – Затем она хитро улыбнулась собравшимся вождям арумских кланов. – Ну как, мне удалось завоевать ваше внимание, джентльмены?

– Не знаю, что думают другие, но мое внимание полностью в вашем распоряжении, принцесса, – хохотнул Гуити.

– Может быть, я все же не стану лишать вас ужина, вождь Гуити, – сказала она своим чарующим голосом. – Видите, джентльмены, со мной не так уж трудно иметь дело. – Затем тон ее изменился, и в голосе зазвучал вызов. – Цель этого небольшого представления в том, джентльмены, чтобы показать вам: я набираю солдат. Вам это интересно?

Старый вождь Делур не мог справиться с дрожью.

– Мой клан в вашем распоряжении, властительная эрайя! – объявил он.

– Ну разве он не самый прелестный старик на свете? – нежно произнесла Андина.

– Кого ты хочешь, чтобы мы убили, малышка? – спросил Твенгор. – Назови мне его имя, и я принесу тебе его голову.

– Удивительно! – сказала Андина в притворном изумлении. – Все говорят, что произносить речи так трудно. Лично у меня с этим не возникло никаких проблем.

– Любая речь слушается приятней под такой музыкальный аккомпанемент, Андина, – предположила Лейта. – А Элиар играет на бочках с золотом, как всемирно прославленный виртуоз.

– Это самая прекрасная музыка, которую я когда-либо слышал, – с воодушевлением произнес Колейка. – Я рад, что остался послушать концерт.

– Я просто глупая, ничего не смыслящая девчонка, – сказала им Андина, – а потому пускай всякие скучные подробности вам расскажет лорд Верховный гофмейстер моего двора. Теперь, когда вы меня полюбили, я уверена, что вы только и ждете моих приказаний.

– А что это могут быть за приказания, ваше высочество? – спросил Гуити.

– Ну, не знаю. Скажем, «Жги! Круши! Убивай!» – этого не достаточно?

– С этим проблем не будет, – сказал вождь Лайвон. – Одно ваше слово, эрайя Андина, и получите ваше «жги-круши-убивай».

Вставая, Альтал был в явном замешательстве.

– Кажется, моя драгоценная эрайя выбила почву у меня из-под ног, – сконфуженно сообщил он вождям кланов. – Это замечательное золото должен был продемонстрировать вам я.

– Всегда доверяй женщине и пользуйся любой возможностью показать в выгодном свете ее качества, – со смехом знатока сказал Таури.

– Может быть, так и надо, – смирился Альтал. – Во всяком случае, сначала я должен был обрисовать вам ситуацию, а затем только высыпать перед вами золото, дабы вы знали, что она готова платить. Но она ухитрилась лишить меня гвоздя моей речи.

– Зато она завоевала наше безраздельное внимание, гофмейстер Альтал, – просто сказал Альброн. – Думаю, не будет большого вреда, если я скажу, что все мы уже под вашими знаменами. Вам же остается только назвать тех несчастных, кто встал на ее пути.

– Ну что ж, – сказал Альтал, – в настоящее время ее пальчик указывает на Кантон, но, вероятно, этим дело не ограничится. Эрайо Кантона думает, что он вот-вот станет властителем всей Требореи, однако в «думании» он явно не силен. «Придурок» – вот, вероятно, наиболее мягкое определение, какое я когда-либо о нем слышал. – Вожди рассмеялись. – В настоящее время кантонцы попались на приманку Неквера. И моей драгоценной правительнице это известно. Пускай вас, джентльмены, не смущает наивность ее огромных глаз. Ее ум острее, чем мой кинжал, и она точно знает, кто ее настоящий враг. Агенты из Нагараша навербовали во всех странах нижних земель людей, которые будоражат народ, и моя эрайя была бы вам бесконечно признательна, если бы вы отчасти перебили всех этих нарушителей спокойствия.

– А разве «перебить» не имеет абсолютного значения, гофмейстер Альтал? – спросил Альброн. – Не понимаю, как можно перебить кого-то наполовину. Во всяком случае, после того как мы будем стоять по колено в крови, она хочет, чтобы мы захватили Неквер, правильно?

– Возможно, позже, – ответил Альтал. – Эрайя Андина считает, что было бы лучше разделаться с вражескими силами в нашем тылу, прежде чем брать в осаду Нагараш.

По-видимому, она полагает, что необходима некоторая четкость действий.

– Четкость – это хорошо, – почти прорычал Твенгор, – но идея с этим «жги-кружи-убивай» нравится мне гораздо больше. Может, сделать это нашим девизом и поместить на боевое знамя?

Он залился полупьяным хохотом.

– Все не так просто, гофмейстер Альтал, – многозначительно произнес прыщавый Смеугор. – Мы можем тут заниматься бахвальством сколько душе угодно, но странно, что вы не упомянули ни об одной осаде и ни об одном из предстоящих сражений. Вы говорите только о всеобщей войне, которая охватывает земли от Ансу до Регвоса. Мы, арумцы, – лучшие в мире воины, но готовы ли мы в действительности к такого рода войне?

– Смеугор прав, – быстро подхватил Таури. – Золото – это прекрасно, но человек должен остаться в живых, чтобы его потратить. В этой большой войне нас так мало, что не будет никаких шансов на победу.

– Если вы придерживаетесь такого мнения, Таури, тогда оставайтесь дома, – прогремел Твенгор. – Я в жизни не проиграл ни одного сражения. Если мне хорошо заплатят, я вызову на бой даже солнце.

Этот необычный спор длился весь остаток дня. Смеугор и Таури продолжали выдвигать все больше и больше возражений, напирая на тот факт, что арумцев недостаточно, чтобы сражаться во всеобщей войне. Твенгор и остальные поднимали на смех их опасения, но оба вождя южных кланов продолжали гнуть свое.

– Становится поздно, джентльмены, – робко выступил вождь Альброн, когда солнце склонилось к закату. – Почему бы нам не переместиться в столовую и не поужинать? Мы смогли бы обсудить это завтра.

– Хозяин этого дома прав, дети мои, – нараспев произнес старый вождь Делур. – Давайте сядем за стол, а потом пойдем спать, утро вечера мудренее.

– Хорошо сказано, – пробормотал Колейка без тени улыбки.

– Ты, наверное, ошибаешься, Лейта! – воскликнул Альброн позднее в тот же вечер, когда они ушли, оставив вождей кланов бражничать в столовой.

– Нет, вождь Альброн, – твердо ответила бледнолицая девушка. – Смеугор и Таури оба служат Генду.

– Может, нам их убить? – предложил Гер.

– По-моему, тебе надо попридержать этого мальчишку, Альтал, – посоветовал Альброн. – Я не знаю более быстрого способа развязать междоусобную войну, чем убить этих двоих.

– Кроме того, это лишит нас возможностей, которые могут оказаться для нас весьма полезными, – в задумчивости сказал Альтал. – Раз я знаю, что они работают на Генда, значит, они представляют для меня прекрасный способ передавать ему ложные сведения. Я могу использовать их, чтобы водить Генда за нос.

– Только на некоторое время, Альтал, – заметил Бхейд. – После того как они несколько раз введут его в заблуждение, он предпочтет убить их обоих.

– Какой ужас, – вздохнул Альтал с притворным сожалением. – Это, конечно, означает, что кланы Смеугора и Таури морально будут обязаны идти на войну вместе с кланом Генда – не так ли? А разве не этого мы так или иначе хотим? Разумеется, нам всем будет чертовски жаль, но вы же знаете, нет худа без добра. Я почти уверен, что мы переживем нашу скорбь. В конце концов, мы же храбрецы!

На следующее утро сразу после завтрака вожди кланов снова собрались в той комнате, что располагалась в дальней части замка Альброна.

– А где золото? – тревожно проблеял вождь Гуити.

– Мы поместили его в надежное место, – ответил Альтал. – Вы же не хотите, чтобы его украл какой-нибудь вор, а?

– Упасите нас боги! – с испугом отозвался Гуити.

– Я узнал из самых достоверных источников, что они нас «упасут», – ответил Альтал. – Полагаю, джентльмены, вы уже решили, что послужите ради моей несравненной эрайи?

– Сначала поторгуемся, – сказал Твенгор. Он посмотрел на Андину. – Сколько вы намерены платить нам, маленькая леди, и в течение какого срока?

– Я обратилась за помощью к некоему сержанту Халору, – ответила Андина. – Он один из опытнейших офицеров вождя Альброна и гораздо лучше разбирается в этих деталях, чем я. Он позаботится о том, чтобы меня не обманули. А вы, джентльмены, будете сами блюсти свои интересы.

– Я о нем слыхал, – сказал Гуити с явным разочарованием. – Я-то надеялся, что…

– Что вы сможете надуть меня лично, вождь Гуити? – лукаво спросила она. – Ну не станете же вы обижать бедную невинную девушку? – Она похлопала ресницами.

Он нехотя вздохнул.

– Нет, думаю, нет.

– Ну не прелесть ли он? – нежно сказала Андина. – Тогда мы с Лейтой оставим вас, джентльмены, – забавляйтесь. Насколько я понимаю, торг обещает быть жарким, а значит, будут использованы некоторые чересчур цветистые выражения, не предназначенные для ушей невинных девушек. Развлекайтесь, джентльмены, – только без драк.

После чего она в сопровождении Лейты удалилась из комнаты.

Несмотря на возмущенные выкрики, сержант Халор непреклонно стоял на том, что при торговле надо исходить из «стандартного жалованья». Гуити, в частности, настаивал на довольно экзотичном определении «жалованья за службу». Очевидно, вождь Гуити сделал кое-какие вычисления и понял, что при выплате на основе «стандартного жалованья» большая часть из этих двадцати бочонков достанется не ему. Похоже, эта мысль причиняла ему почти физическую боль.

– Вообще-то, вождь Гуити, я поступаю с вами великодушно, – подчеркнул Халор. – Мы принимаем любого, кого вы можете зачислить на службу. Если он способен стоять, различать свет и слышать раскаты грома, мы за него заплатим. Я не буду настаивать и сбавлять цену на калек, как, вероятно, мне следовало бы делать. Мы честные арумцы, благородные вожди. Как посмотрит на нас остальной мир, если мы станем обманывать юную невинную девушку?

– Кто станет обращать внимание на то, что о нас думает остальной мир? – спросил Гуити.

– Вы, вождь Гуити, – сказал ему Халор. – Если весь мир узнает, что вы обманщик, никто больше не захочет иметь с вами никаких дел. Ваши солдаты будут сидеть дома, а вам придется их кормить. И прежде чем кто-то захочет снова прийти к вам и нанять людей, вы успеете стать седым, погрязшим в долгах стариком.

– Сержант говорит правду, вождь Гуити, – торжественно произнес вождь Делур. – Возможно, от того, как мы поступим сегодня, зависит процветание всего Арума. Как всем известно, арумские солдаты – лучшие воины на всем белом свете, но если арумские вожди покажут себя бесчестными людьми, кто же захочет снова прийти сюда, в эти проклятые горы, принести нам золото и разговаривать с нами о делах? Берите меньше, дети мои, чтобы потом получить больше.

Альтал пристально наблюдал за Смеугором и Таури, которые сидели несколько в стороне от других вождей и о чем-то шептались. Казалось, они были чем-то обеспокоены. Похоже, вчерашнее шумное выступление Андины несколько сбило их с толку.

Альтал обвел взглядом лица соплеменников, сидевших прямо позади двух вождей-отщепенцев, и заметил на них признаки определенного недовольства. Оказывается, Смеугор и Таури не пользовались у членов своих кланов большой популярностью, а их очевидное смятение в сочетании со стратегией Андины, демонстрировавшей свое золото направо и налево, стало вызывать в их рядах некоторый ропот. Альтал запомнил это на будущее. Пока что Смеугор и Таури могут очень пригодиться, но когда они уже будут не нужны, хорошо организованный мятеж мог бы стать быстрым решением этой проблемы.

В тот день торг продолжался почти до самого вечера, поскольку каждый вождь клана старался найти причины, чтобы увеличить свою долю золота, а сержант Халор крепко стоял на своем первоначальном предложении, опираясь лишь на цифры. Он упрямо продолжал повторять: «Столько-то за голову», как будто покупал стадо овец. Вожди самых немногочисленных кланов яростно протестовали, но Халор не обращал внимания на их заявления о том, что их солдаты «лучше обучены», или «более воинственны», или «лучше вооружены», и сосредоточивался только на количественных показателях. Наконец он сказал им прямо:

– Это мое условие, джентльмены. Вы можете либо принять его, либо отказаться. Если в Аруме не окажется достаточного количества людей для нас, мы, вероятно, сможем найти желающих в Квероне или в Кагвере. Не сомневаюсь, что, когда я упомяну о том, как удачно можно поживиться на этой войне, у меня не будет проблем с тем, чтобы найти солдат и заполнить ряды моей армии. Я предпочитаю арумцев, но возьму тех, кого мне удастся получить.

Тут их сопротивление было практически сломлено.

– Ах да, вот еще что, – добавил Халор. – Оплата будет после прибытия солдат на место. Я не хочу платить за обещания. Прежде чем я открою свой кошелек, я должен увидеть человека в строю.

– Так не делается! – возразил Гуити. – Раньше нашему слову всегда доверяли!

– Но не теперь, вождь Гуити, – сказал ему Халор. – Я покупаю людей, а не обещания.

Альброн наклонился к Альталу.

– Я же говорил, что Халор умеет отлично торговаться, Альтал, – хитро сказал он. – Как по-твоему, разве он не заслужил какого-нибудь поощрения за свои услуги?

– Разумеется, Альброн, – мирно согласился Альтал. – Я скажу, что я дам тебе в качестве поощрения. Я один из тех, кто владеет тем золотым прииском, так что я могу купить практически все что угодно; но даю тебе свое самое честное слово, что никогда не сделаю даже попытки перекупить у тебя Халора. Ну, как тебе мое поощрение?

Было далеко за полночь, когда Эмми разбудила Альтала своим обычным способом, и он заметил, что ее нос не стал с тех пор ни суше, ни теплее.

– Нам нужно возвращаться в Дом, Альтал, – нетерпеливо сказала она.

– Какие-то неприятности? – спросил он.

– Генд начал движение. Мы еще не совсем готовы, но нам придется давать отпор.

Альтал оделся и вышел в освещенный факелами коридор, чтобы разбудить своих друзей. Они снова прошли через дверь оружейной комнаты и поднялись в башню.

– Векти на грани падения, – сказала им Двейя. – Нам придется что-то с этим делать.

– Векти? – переспросил Бхейд. – Какое нам дело до Векти? Это же просто одно большое овечье пастбище.

– Если падет Векти, падет и Плаканд, брат Бхейд, – мрачно проговорила Двейя. – Потом они пойдут на Медайо, и на этот раз, когда битва закончится, не останется больше ничего. В планы Генда всегда входило разрушение Оса.

– Как же мы доставим туда достаточное количество людей, чтобы повлиять на события, Эмми? – спросил Элиар. – От Арума до Векти больше месяца пути.

– Используй двери, – посоветовал Гер.

– Я не могу привести в Дом арумских солдат, Гер, – возразил Элиар.

– Возможно, тебе не придется приводить их в Дом, Элиар, – сказал Гер. – Пусть лучше Дом придет к ним – ну, то есть не весь Дом. Пары дверей наверняка будет достаточно.

– Ты не мог бы это объяснить? – с отчаянием в голосе попросил Элиар.

– Я некоторым образом думал над этим, – признался Гер, – поэтому я, может быть, пропущу какие-то детали. Мы не хотим, чтобы все арумцы знали о Доме и о дверях, но мне кажется, я знаю способ провести их через двери так, чтобы они ничего не заметили. Только нам понадобится очень много кустов.