Текст книги "Божественное правосудие"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 83

Оливер Стоун открыл калитку кладбища «Гора Сион» и прошел к своему коттеджу. Входная дверь была не заперта. Войдя, он обнаружил, что никаких изменений, сделанных в свое время Аннабель, больше нет. Все снова было в том виде, как он когда-то оставил.

Он сел за стол и провел ладонью по старому дереву столешницы, откинулся на спинку скрипящего кресла и оглядел стену полок с любимыми книгами. Сварил кофе и с кружкой в руке пошел осматривать ряды могил, отмечая, что и как он сделает завтра в первую очередь. Он снова стал смотрителем священной земли. Это были его долг и обязанность.

Вечером пришли друзья. Он крепко обнял Рубена, Калеба и Аннабель, еще раз благодаря их за все. Рубен принес несколько упаковок пива, а Калеб – бутылку хорошего красного вина. Позже появились Алекс, Гарри и Нокс.

Пока Нокс и Стоун беседовали перед камином, в дальнем углу шел оживленный разговор между Алексом и Аннабель. Она держала бокал с вином, он – пиво.

– А с чего ты, в самом деле, решился нам помогать? – вдруг спросила она.

– Друзей не бросают умирать от собственной глупости.

– Вот спасибо.

Он придвинулся ближе.

– А если честно, мне пришло на ум, что мы позволили событиям принять зловещий оборот. А еще я хотел бы сказать, что, несмотря на все те гадости, что ты наговорила, мне по-прежнему приятно иногда с тобой потусоваться.

– Ой, неужели правда?

– Очень даже правда.

– Никак, вариант строчки «Вернись ко мне», который распевают агенты секретной службы?

– Нет, мы народ молчаливый. Но надежный.

Аннабель взяла его под руку.

– Ты поступил замечательно, – прошептала ему на ухо. – Прости меня за те слова. – Она взглянула на Рубена. – Это он мне мозги вправил.

– Тогда давай начнем с нуля, а там видно будет.

Сидевший в противоположном углу Рубен простонал:

– Чувак, меня сейчас стошнит.

– Не ревнуй так, Рубен, – ответил ему Калеб. – Он моложе и гораздо симпатичней. У меня, между прочим, тоже никого нет. По женской части я такой же неудачник, как и ты. Надеюсь, хоть это тебя утешит.

Рубен залпом опрокинул целую банку пива и, ворча себе под нос, отошел от друга.

Все обернулись, когда у Алекса зазвонил мобильник.

– Алло? – Алекс чуть не выронил банку пива и щелкнул пальцами, прося тишины. – Так точно, сэр. Нисколько, сэр. Будет сделано, сэр. Можете рассчитывать, сэр.

Он закончил разговор и обвел всех удивленным взглядом.

– Кто это? – спросил Нокс. – Уж не президент ли?

Алекс медленно покачал головой, подошел к Стоуну и положил руку ему на плечо.

– Председатель Объединенного комитета начальников штабов.

– Чего-о? – Рубен вдруг побледнел. – Какого дьявола ему надо? Я давным-давно не в армии.

– Он звонил по поводу тебя, Оливер.

– А что по поводу меня?

– Мы снова приглашены в Белый дом, – пояснил Алекс. – На завтра.

– Как? Зачем?

Алекс улыбнулся.

– Насчет твоей медали, друг мой. Давнишний долг. Высокое начальство подняло твое личное дело и обновило представление. Президент его немедленно утвердил.

– Фантастика! – взревел Рубен и хлопнул Стоуна по спине.

Остальные окружили его с поздравлениями.

Когда унялась суматоха, заговорил Стоун:

– Алекс, будь так добр, перезвони и передай им, пожалуйста, что я признателен за награду, но не могу ее принять.

– С ума сошел! – вскричал пораженный Рубен.

Алекс поддержал его:

– Оливер, еще никто не отвергал Почетную медаль Конгресса. Никто. Черт, а сколько солдат награждены ею посмертно!

– Я не отвергаю награду. Это было бы бесчестьем для всех, кто ее заслужил. Я только отказываюсь от награждения. Произошла ошибка.

– Черта с два! Ты ее заслужил, – подал голос Гарри. – Я читал твое дело, Оливер.

– Может, и заслужил. Еще тогда. И принял бы ее в то время. Но сейчас-то я ее не заслуживаю. Принять Почетную медаль мне теперешнему – значит опозорить всех награжденных ею солдат.

– Оливер, прошу тебя, – сказала Аннабель, – подумай как следует. Ты станешь частью американской истории. Много ли народу получило такую возможность?

– Я и так уже часть американской истории, Аннабель. Я знаю, что делал на поле боя, чтобы не погибли товарищи. Но я также прекрасно осознаю, что творил после армейской службы.

– Ты выполнял приказы, – возразил Алекс.

– Слепо повинуются бараны. Мы же не считаем себя баранами.

Последним, положив руку ему на плечо, высказался Калеб:

– Я не служил в армии, и мне трудно об этом судить. Могу лишь сказать, что я горд от того, что моего друга решено наградить. Но за то, что ты решил отказаться от награждения, я горжусь тобой даже больше.

Когда друзья ушли, обещав в скором времени заглянуть к нему снова, Стоун достал контейнер, в котором хранил магнитофон. Там были еще две вещи.

Сначала он долго смотрел на фотографию малышки Бет, которая, став взрослой, погибла, так и не узнав, что он ее отец. Затем взял в руки другую выцветшую фотографию.

На этом снимке Клэр навсегда осталась молодой женой и матерью. Только Клэр Карр все эти годы не позволяла ему опустить руки и сдаться обстоятельствам. В страшной тюрьме, где Тайри с подручными доводили их до звероподобного состояния, только память о Клэр заставляла его цепляться за жизнь.

Ни одной их совместной фотографии не осталось: в те страшные дни он интуитивно уничтожил все, сохранив лишь этот кусочек памяти. Снимок Клэр был единственным воспоминанием, не дававшим умереть в его душе молодому солдату, мужу и отцу Джону Карру. Не правительственному киллеру, а ему, каков он есть. Или каким когда-то был.

Стоун погладил ее по волосам, по лицу, провел пальцем по губам. Только она и их дочь были светлыми лучиками в его жизни, во всем остальном полной страданий, жестокости и боли.

И только их светлая память позволила ему все это выдержать и преодолеть. Смыв всю боль и грязь, словно искупительный водопад кристально чистой воды.

Он долго сидел, глядя на жену и дочь.

В конце концов за несколько коротких мгновений все встало на свои места.

Стоун убрал контейнер, взял новый мобильник, подаренный ему Аннабель, и по памяти набрал номер. С каждым нажатием кнопки росла уверенность, что он поступает правильно.

В конце концов, сколько еще отпущено мужчине в его возрасте? Нельзя терять ни минуты.

Когда на том конце ответили, он тихо произнес:

– Аби, это я.