Текст книги "Божественное правосудие"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 39

Стоун медленно сел: руки и ноги дрожали, голова раскалывалась, подкатывала тошнота. Он потрогал шишку на голове. Кровь запеклась, рана покрылась коркой.

Наконец Стоун, пошатываясь, встал и огляделся. Во всяком случае, попытался. Он смог вытянуть руку вперед, но по-прежнему ничего не видел. Затем поднял руку вверх – и нащупал твердый низкий потолок.

Пещера. Стоун вздохнул и чуть не поперхнулся. Нет, шахта. Угольная шахта. Он сделал несколько неуверенных шагов и застыл как вкопанный, услышав шелестящий треск.

«Гремучка?!»

Стоун осторожно шагнул назад. Судя по звуку, там не одна змея. Большинство людей осталось бы стоять на месте, дожидаясь укуса и смерти. Стоун замер, тоже испугавшись – но не настолько, чтобы оцепенеть от страха. Он развел руки в стороны: правая задела стену, левая повисла в пустоте. Он чуть подался влево, и пальцы коснулись стены. Стоун знал, что хотя гремучие змеи не видят в темноте, у них есть специальный орган – термолокатор, улавливающий тепло тела, а еще они чувствуют вибрацию, передающуюся по земле при движении.

Готовая могила – неширокая горная выработка, полная ядовитых змей, и без всякой возможности выбраться. Сколько пройдет времени, прежде чем найдут его тело? Или уже кости? Так вот почему его не стали убивать – чтобы труп случайно не нашли. А затем пустят слух, что он ушел из города; не надо ничего объяснять и ничего прятать.

И все же во всем этом было что-то еще. Его могли просто оставить в штреке, не имеющем выхода на поверхность. Или могли застрелить, а сюда скинуть труп. Нет, здесь сквозила жажда страшной смерти. Хотели, чтобы он умер от ужаса, в темноте и одиночестве.

Тут им овладела паника – по совсем иной причине.

«Аби».

Могут расправиться и с ней. На всякий случай.

Стоун стал ощупывать потолок, пока его пальцы не коснулись опорной балки. Крепь удерживала многотонные массы горных пород от обвала, за что Стоун, понятное дело, мог только благодарить установивших ее когда-то шахтеров. Но что еще важнее, к балке был прочно прикручен светильник с защитной проволочной сеткой. Освещение, конечно, не работало, однако пока ему нужен не свет, а только светильник.

Он двинулся назад, подальше от треска змеиных погремушек, перебирая руками по потолку. Примерно через четыре фута пальцы коснулись следующей балки со светильником, через четыре фута – еще одной.

Решив, что змеи находятся между ним и выходом на поверхность, Стоун медленно двинулся на звук погремушек, с каждым нерешительным шагом рискуя получить ядовитый укус в ногу. Дойдя до первой обнаруженной им балки, поднял руки и крепко вцепился в металлический светильник. Молясь, чтобы он выдержал его вес, Стоун повис на нем, подтянув колени к груди. Ушибленная рука страшно болела, но он заставил себя сосредоточиться и заставил боль отступить. В «Тройной шестерке» он отработал эту технику на тренировочном комплексе «Убийственная горка». Обучали их непревзойденные спецы в причинении всех видов мучений – и физических, и моральных.

Стоун качнулся взад-вперед и, вытянув руку, сделал выпад в воздухе, как на рукоходе в период начальной подготовки. Пальцы схватились за сетку следующего светильника. Он отпустил первый светильник и повис на двух руках уже на втором. Он понятия не имел, способны ли гремучие змеи бросаться вертикально вверх и не укусят ли его снизу за зад, но задерживаться не стал и продолжил движение.

Через четыре балки, промахнувшись по одному светильнику и чуть не свалившись, Стоун остановился и прислушался, продолжая висеть с подтянутыми к груди коленями. Треск прекратился. Однако он не стал пока спрыгивать на пол, а, раскачиваясь и цепляясь за светильники, двигался вперед, пока вытянутая вперед рука не коснулась скальной породы.

«Черт побери!»

Он двигался не в том направлении? А может, змеи, пока он лежал без сознания, проползли мимо него? Или те, кто сбросил его в шахту, вытряхнули змей со стороны, противоположной выходу? А вдруг это в самом деле кошмарный сон и через минуту он проснется?

Руки налились свинцом; Стоун осторожно опустил ноги и встал на плотный грунт. Снова развел руки в стороны, пытаясь определить ширину выработки. Коснулся одной рукой стены того, что посчитал тупиком; с противоположной стороны стены не было. Стоун еще продвинулся в ту сторону – ничего. С минуту стоял, пытаясь разгадать головоломку, потом до него вдруг дошло.

«Болван!»

Поворот выработки! Стоун сориентировался и, касаясь пальцами стены, двинулся вперед, внимательно прислушиваясь, нет ли где гремучек. Через десять минут он врезался в стену. Деревянную.

Выход на поверхность, должно быть, забили досками – внизу виднелась узкая полоска света. Стоун прикинул возможные варианты действий. Собственно, вариантов-то и не было. Отступив на несколько шагов, он с разбегу врезался в деревянный щит. Все, чего он добился, – шлепнулся задом на землю, еще и задев больную руку. Зато пальцы наткнулись на полузасыпанный породой металлический предмет, длинный и узкий. Откопав его, Стоун на ощупь определил: монтировка.

Он вставил плоский конец инструмента в щель между брусом деревянной коробки и краем щита и резко дернул. Визгливо скрипнули гвозди, щель чуть увеличилась. Он переместил инструмент и дернул еще раз. Снова переместил рычаг… Через двадцать минут в расширившуюся щель хлынул дневной свет. Ободренный удачей, Стоун стал бить плечом, высаживая щит. Еще через четверть часа, ударив в очередной раз, он вылетел наружу и, не удержавшись на ногах, упал на землю.

«Свободен!»

Из груди вырвался вздох облегчения. Местность была незнакомой. От заколоченной шахты тянулась грунтовая дорога густо-черного цвета. Годами самосвалы вывозили отсюда уголь, и колеса вминали угольную пыль и крошку породы в рыжую глину. Стоун осмотрел одежду. Она вся была покрыта угольной пылью. Отряхнувшись, он пошел по грунтовке, незаметно поглядывая по сторонам на случай, если тот, кто нанес удар исподтишка, все еще следит, не сбежал ли покойник со змеиной вечеринки.

Через милю лес закончился, и Стоун свернул на покрытую гравием дорогу. Захрустевшие под ногами камешки вывели его из усталой задумчивости, и он сунул руку в карман куртки. Пузырек из-под тайленола исчез. Замечательно. Голова раскалывается, а единственная найденная им улика пропала!

На попутке он доехал до ресторана. Аби там не появлялась. Тогда он стал звонить ей домой. Никто не отвечал.

Стоун бегом бросился к трейлеру Вилли, взял пикап, сломя голову помчался на ферму и поймал Аби, когда та шла к своей машине.

– Ну и где тебя черти носят? – возмутилась она.

Ответа она уже не слышала, с ужасом глядя на Стоуна.

– Б-боже, – наконец смогла выдавить, заикаясь, Аби. – Что… что ж такое творится?

– Ты когда говорила с Дэнни?

– Только что. Я как раз собиралась к нему.

– Я звонил тебе от «Риты».

– Я думала, мне показалось, – я сушила волосы. Что ты намерен делать?

Стоун задумался.

– Сначала к Тримблу. Потом надо пересечься с Тайри, узнать, не удалось ли чего выяснить. – Он взял ее под руку. – Аби, пожалуйста, будь осторожней. Помню, у тебя есть ружье. А как насчет пистолета?

– У Сэма было, по-моему, два. Они наверху в стенном шкафу.

– Умеешь обращаться?

– Ты спрашиваешь выросшую в горах девчонку, умеет ли она стрелять?

– Ладно, будем считать, что это «да». Говоришь, два? Не возражаешь, если я возьму один на время?

– Я даже не знаю, кому он сейчас нужнее, чем тебе.

Они зашли в дом, и Стоун проверил пистолеты. Зарядил оба, и один передал Аби.

– Хотелось бы иметь с тобой постоянную связь, но у меня нет мобильника.

– Можешь взять телефон Дэнни. – Аби критически посмотрела на его грязную одежду. – Не стоит идти к Чарли в таком виде. Прими душ и переоденься.

Стоун повернулся к пикапу и бросил взгляд на грузовую платформу. Его рюкзак пропал.

– Я, гм… Мне уже не во что переодеваться.

– Пошли. У вас с Дэнни размер почти одинаковый.

Аби привела его в комнату Дэнни и быстро набрала целый комплект. Когда он вышел из душа, все было аккуратно уложено в сумку, кроме пары брюк, рубашки, белья и носков.

Приодетый, с мобильником и пистолетом, Стоун крепко обнял Аби.

– Спасибо. Встретимся у Дэнни.

Проводив взглядом ее машину, он быстро направился в противоположную сторону на условленную встречу с Тримблом. Потом нужно заехать к Тайри. И как следует просчитать свои действия. Иначе его ближайшее будущее – шесть футов под землей или календарь, нацарапанный на стене камеры.

ГЛАВА 40

К дому Нокса подлетел внедорожник. Оттуда выскочил человек и бросился к входной двери. Вручив Ноксу пакет, агент так же быстро умчался.

Нокс прошел в кабинет, включил компьютер, запустил диск DVD, и по экрану рассыпались изображения. Художник и Лерой наконец-то пересеклись. С экрана на него смотрели цифровые эскизы предположительно бородатого Джона Карра. Также, в соответствии с инструкциями Нокса, художник сделал изображения без бороды и очков. Нокс сравнил их со старыми фото Джона Карра времен военной службы и с более поздними снимками, которые он получил из архивов ЦРУ. Похоже. Он распечатал пачку цветных копий, вышел за дверь и сел за руль «ровера».

Дальше по улице Калеб завел фургон и двинул следом.

Сначала Нокс приехал в Национальный аэропорт, [11]11
  Полное название – Вашингтонский национальный аэропорт имени Рональда Рейгана. Один из двух аэропортов г. Вашингтона (находится в штате Виргиния).


[Закрыть]куда Аннабель зашла следом за ним. Через час он сел в свой внедорожник и отъехал.

Аннабель запрыгнула в «крайслер».

– Очевидно, ни шиша он в аэропорту не выяснил.

Следующим пунктом Нокса был вокзал Юнион-стейшн. По правилам следовало наводнить весь регион изображениями Джона Карра, поместить его в базу данных метрополитена, всех авиалиний и правоприменительных органов, но сейчас Нокс так сделать не мог. Если фэбээровцы признают в бородатом типе того чудака, которого они проворонили, их непременно заинтересует внимание к нему ЦРУ. И несмотря на все гарантии Хейеса, что может утаить припертое к стене ФБР, не знает никто.

На вокзале Нокс сорвал банк. Билетный кассир признала в портрете Стоуна с бородой и в очках одного из пассажиров. Он заплатил наличными за билет в туристическом классе, но она никак не могла вспомнить, что за имя было в его удостоверении.

– А не помните, на какой поезд?

– Не так много народу платит наличными. Он взял на «Кресент». До Нового Орлеана.

– Как связаться с кем-нибудь из поездной бригады? С проводником, например?

Женщина сняла трубку. Через считанные минуты Нокс общался с ревизором. Тот сделал несколько звонков и сообщил, что один из проводников того поезда как раз вернулся из поездки. Вскоре подъехал проводник. Ему предъявили портрет Стоуна, однако он его не опознал. Тогда Нокс достал следующий – без бороды и очков.

– Похоже, это тот тип, который влез в драку.

– В драку?

– Уложил в вагоне трех парней намного моложе себя.

– Да ну?

Проводник доложил об инциденте, закончившемся тем, что Стоун и остальные участники драки сошли на следующей станции.

– Не захотел предъявлять документы. Я предложил ему сойти. Подозрительный тип.

– А имена остальных вам известны?

– Нет. Они заявили, что тоже сойдут, и сошли. Какое мне дело? Избавили меня от составления отчета полиции. Шпана паршивая.

– Тогда опишите мне каждого из них.

Закончив записывать, Нокс глянул на ревизора.

– Вы можете распечатать списки пассажиров, купивших билеты на этот поезд?

– Да, конечно.

Ревизор распечатал списки и отдал их Ноксу.

– Неужели дело настолько серьезное? – спросил проводник.

– Чрезвычайно серьезное. И настоятельно вам советую, джентльмены, забыть, что я вообще здесь был.

Нокс быстро вышел из здания вокзала.

Внедорожник рванул со стоянки, фургон последовал за ним.

«Ровер» прибавил скорость. Когда Калеб, чтобы не отстать, начал выписывать слалом, совершая обгоны в плотном потоке машин, Аннабель его остановила.

– Но он оторвется!

– Не оторвется. – Она достала из сумочки небольшой прибор. – Пока я каталась с ним по Джорджтауну, прикрепила под креслом радиомаячок. Дальность действия двадцать миль.

– А почему раньше мне не сказала?

– Прости. Голова забита.

Калеб немного поворчал, затем кивнул:

– Здорово с маячком получилось.

– Ну да, теперь нам можно приотстать, чтобы он нас не засек в зеркале заднего вида.

– Выходит, Оливер сел на поезд?

– Выходит, что так.

«Ровер» Нокса повернул на Шестьдесят шестое шоссе и направился на запад. Миновав Гейнсвилл, Нокс съехал с автострады.

– Вряд ли где-то рядом проходит железная дорога, – засомневался Калеб.

– Посмотрим, куда его несет.

Через двадцать минут Аннабель возмутилась:

– Вот гад! Плакал мой радиомаячок.

Они смотрели, как Нокс садится в вертолет и тот взлетает, беря курс на юго-запад.

– Что теперь? – спросил Калеб.

– Назад, на Юнион-стейшн, и как можно быстрее. – Аннабель насмешливо посмотрела на Калеба. – Минутку. – Она схватила камеру. – Снимай свою дурацкую шапочку и свитер.

– С какого перепугу?

– Мне нужно твое фото.

Она щелкнула Калеба.

– По дороге заедем в фотоателье. Потом надо найти ламинатор и еще кое-какие устройства.

– Что ты там опять придумала? – спросил Калеб, заводя мотор.

– Ты меняешь профессию.

ГЛАВА 41

Вертолет, предоставленный Хейесом, высадил Нокса в тридцати милях от городка, где Стоун сошел с поезда. Там ему приготовили пикап. Генерал чрезвычайно воодушевился, когда Нокс наконец взял четкий след.

Его инструкции были предельно ясны. Определить местонахождение Карра, но к нему не приближаться.

– Звоните, дальше уже моя забота.

«Не сомневаюсь, генерал».

Когда Нокс приехал в городок, он решил сначала найти примечательное место. Его чаяниям суждено было сбыться практически сразу: впереди маячила вывеска ресторана. Он припарковался, вошел внутрь, сел у стойки и сделал заказ. Если Карр, сойдя с поезда, заходил перекусить, то кто-нибудь может его вспомнить. Нокс показывал портрет и задавал вопросы, однако, выйдя через полчаса на улицу, знал ничуть не больше, чем по приезде.

Ни персонал за стойкой, ни посетители наблюдательностью не отличались, а может, просто никогда и ни с кем никакими сведениями добровольно не делились. Не помогло и предъявление служебного удостоверения. Наоборот, только все портило. Надо будет учесть, что в здешних краях федеральное правительство любят лишь чуточку больше, чем Усаму бен Ладена.

Местная автостанция оказалась временно закрыта. Очевидно, аборигены не испытывали тяги к автобусным поездкам.

Нокс сел в машину и внимательно изучил карту. Редкие, далеко отстоящие друг от друга небольшие населенные пункты соединялись извилистыми двухрядными шоссе. Он решил подыскать себе место для ночлега, а с утра начать по новой. Придется еще раз съездить на автостанцию, провести опрос персонала; они работают по сменам и не каждый день появляются в городе. Тем не менее Нокс не терял надежды. Возможностей скрыться из этой дыры не так уж и много; Карр, сойдя с поезда, мог сесть на автобус.

В захудалом, выкрашенном в желтый цвет мотеле расценки были столь низкими, что легко покрывались даже официальными суточными. Крекеры и газировка из торгового автомата возле крохотной конторки – вот и весь гостиничный сервис. Нокс предъявил портрет управляющему, но тот лишь молча покачал головой и вернулся к своему телевизору и своему «Будвайзеру». Еще с час Нокс пошатался по улицам, приставая к прохожим и владельцам магазинчиков. Никто чужака не видел – либо не хотел в этом сознаваться.

В номере Нокс уселся на постель, запивая диетической колой миниатюрные сандвичи с сыром и арахисовой пастой. Пощелкал телеканалы – война, стихийное бедствие, коррупционный скандал, автогонки – и в результате на местном телевидении – с ума сойти! – нашел тридцатилетней давности серию «Счастливых дней».

Карр был дичью, а Нокс охотником. Во всяком случае, по официальной версии. В жизни они могли в любое время поменяться ролями, а при квалификации Карра это чем дальше, тем вероятнее. С учетом всего ныне известного Ноксу ему нельзя было забывать и о своих незащищенных тылах, где сидел в засаде великий и ужасный мастер подстав Маклин Хейес.

Он достал мобильник и нажал кнопку быстрого набора.

– Алло?

– Мелани, это папа.

– Привет, а я только тебя вспоминала. Не хочешь провести вместе завтрашний вечер? Я взяла места в партере, у самого оркестра. Идет «Злая». [12]12
  «Злая» (англ. Wicked) – мюзикл Стивена Шварца.


[Закрыть]

– Извини, лапочка, не смогу. Я не в городе.

– А где ты? В Париже? В Амстердаме? В Кабуле? В Тикрите? [13]13
  Тикрит – город на севере Ирака. Известен как родина Саддама Хусейна (1937–2006).


[Закрыть] – Голос звучал игриво, но, зная свою дочь, Нокс понял, что она встревожилась.

– Немного западнее тебя. Практически в деревне.

– Террористы разбегаются как тараканы, да, пап?

– Никогда не знаешь, что они выкинут, солнце. С братом давно общались?

– Утром пришло письмо по электронке. Он не унывает. Прислал фотки. Правда, есть и плохая новость. Предполагалось, что через месяц их уже выведут оттуда, но вместо этого пришел приказ о продлении режима повышенной боевой готовности еще на полгода. По всей видимости, талибы со страшной скоростью восстанавливают утраченные позиции. Кенни пишет, что двухсоттысячный контингент выводят из Ирака в Афганистан.

Нокс выругался про себя.

– Как там у него дела?

– Утверждает, что старается не высовываться.

Нокс снова шлепнулся на постель.

– Помнишь, ты говорила про наши общие планы после его возвращения? Ну, куда-нибудь съездить. К примеру, на Средиземноморье. Втроем. Расслабиться, подышать воздухом. Пусть это будет за мой счет.

– Клево. Только там дорого, а я зарабатываю, наверное, больше тебя. Так что я в доле. С Кенни, естественно, не берем. Служба родине не обеспечивает даже прожиточный минимум.

– Нет, я настаиваю, все за мой счет. Побереги свои деньги.

– Для чего?

– Будешь заботиться обо мне в старости. Не вечно же копаться в этом дерьме.

Его голос лишь чуточку изменился, но дочь сразу почувствовала.

– Папа, у тебя все в порядке?

– Все отлично, лапочка. И мой тебе совет: не переводи театральные билеты на старых пердунов вроде меня. Лучше пригласи на «Злую» приятного молодого человека. Я уже созрел для внуков, понимаешь?

– Хорошо.

– Скоро еще позвоню.

– Пока, папа. И… береги себя.

– Обязательно.

– Пап?

– Да?

– У тебя правда все в порядке?

– Все хорошо, Мел.

Нокс отключился и бросил телефон на кровать. На душе стало еще хуже, чем до звонка. Напугал дочь… Возможно, он и хотел ее напугать. Подготовить к тому, что может не вернуться, – или к тому, что ее пригласят на опознание.

Он оглядел унылую обстановку номера. Сколько ж в его жизни было паршивых забегаловок, долбаных городишек, дерьмовых стран!..

Нокс лег на постель, чувствуя себя одиноким как никогда.

«„Злая“… Я сам могу порассказать про злых и безнравственных, лапочка. Боюсь только, ты возненавидишь своего отца».

Зажужжал мобильник.

Хейес. Он понял это, даже не глядя.

– Джо Нокс.

– Вы где? – тут же выпалил Хейес.

– В упорных поисках.

– Где конкретно вы упорно ищете?

– На юго-западе Виргинии.

– Конкретно!

– Сказать по правде, я и сам толком не знаю, где нахожусь, а прием здесь такой отвратительный, сэр, что вас почти не слышно.

Хейес повысил голос:

– Вы его уже засекли?

– Если бы засек, я бы вам позвонил. Пока что пытаюсь найти зацепки и сузить район поисков.

– Почему вы не взяли вертолет, чтобы облететь весь район?

«Потому что тогда бы ты совсем точно знал, где я нахожусь».

– Вертушка, высаживающая федерала в центре городка, вызвала бы у местных подозрения. И Карр, если он где-то рядом, сразу бы скрылся. Я здесь еще порою и тогда перезвоню.

– Мне не очень нравятся темпы расследования, Нокс.

– Ношусь как угорелый, сэр. Делаю все возможное – с учетом указаний туда не ходить, а сюда не смотреть.

– Как что-то прояснится, Нокс, сразу звоните. В ту же минуту!

Он отключился.

И вовремя. Нокс успел досмотреть серию, где Фонз [14]14
  Фонз – Артур Фонзарелли, герой популярного телесериала «Счастливые дни».


[Закрыть]опять выдал свою фирменную посылалку.

– А шел бы ты лесом, козел, – заявил Нокс следом за Артуром Фонзарелли.

ГЛАВА 42

Аннабель и Калеб вошли в зал Юнион-стейшн и плечом к плечу решительно направились прямо к билетному кассиру. Аннабель махнула фальшивым значком ФБР.

– Агенты Хантер и Келсо. У вас здесь был мужчина, который показывал фото и задавал разные вопросы? Он мог представиться как Джо Нокс из министерства национальной безопасности.

– Да, был такой, – занервничала женщина.

Аннабель шумно вздохнула.

– Значит, у нас будут большие проблемы.

Женщина посмотрела на нее с беспокойством.

– Какие еще проблемы? Мы наилучшим образом оказали содействие агенту Ноксу.

– Проблема в том, – чеканя слова, заявил Калеб, – что он вовсе не Нокс и к министерству национальной безопасности отношения не имеет.

– Только этого не хватало, – побледнела женщина.

– Совершенно верно, – холодно согласилась Аннабель. – Мне придется опросить каждого, с кем он тут… беседовал. Немедленно!

Уже через несколько минут они расположились в кабинете ревизора. Проводник тоже стоял здесь, поскольку задержался на вокзале оформлять какие-то бумажки и был срочно вызван по требованию Аннабель.

– Мы считали, что он из ФБР…

– Естественно. И наверное, велел вам хранить молчание, так? – спросила Аннабель.

– Именно так.

– Обычный прием мошенников.

– Но его документы были в полном порядке, – начал оправдываться ревизор.

Калеб поднес свое, еще не остывшее после ламинатора удостоверение поближе к его глазам.

– Смотрите, это я из министерства национальной безопасности. Вы не помните, а у него вот в этом слове буковка «е» тоже была напечатана в перевернутом виде?

Железнодорожники переглянулись и дружно покачали головами.

– Я не знал, что нужно проверять именно здесь, – сказал ревизор.

– Потому что такие вещи не афишируются, – вступила в разговор Аннабель. – Это палка о двух концах. Конечно, нужно поставить заслон мошенникам с поддельными документами. С другой стороны, такого рода информацию широкой общественности знать не полагается. Однако я считала, что циркулярка была доведена до федеральных служащих соответствующего уровня. Вы ведь, если не ошибаюсь, федеральная корпорация?

– Частично государственная, – уточнил ревизор и быстро добавил: – Должен заметить, что ни один правительственный чиновник не удосужился намекнуть о существовании такого циркулярного письма. Многие из них, черт возьми, вообще делают вид, что не понимают, зачем стране нужны железные дороги. При развитой сети автомагистралей и бурном развитии авиаперевозок во всем цивилизованном мире строительство и ремонт железных дорог ведутся рекордными темпами. Никто ведь не скажет, что там деньги считать не умеют.

– Мы замолвим за вас словечко при ближайшем обсуждении бюджета, – саркастически резюмировал Калеб. – А сейчас нам нужно остановить преступника, и как можно скорее.

– Секундочку, а разве ваши агенты не обязаны ходить в куртках с надписью «ФБР» на спине? – вдруг засомневался подозрительный проводник.

– Конечно, обязаны, – с раздражением ответила Аннабель. – Когда мы вламываемся к кому-то с ордером на арест! Но не в тех случаях, когда нам нужно тихо, без огласки схватить шпиона.

Калеб бросил на нее якобы незаметный предостерегающий взгляд и осуждающе дернул головой.

– Так он шпион?! – в ужасе воскликнул ревизор.

– Да. И поэтому мне нужно знать дословно все, что вы ему наболтали.

Двое служащих выложили все, Калеб только успевал записывать. Когда они закончили, Аннабель их слегка приободрила:

– Я не виню вас за случившееся. Будем надеяться, мы схватим его благодаря полученной от вас информации.

– И пожелайте нам удачи, – кисло добавил Калеб. – Она тем более нужна, раз уж благодаря вам он получил фору.

Парочка быстро ретировалась и вернулась в фургон.

– Отличная работа, Калеб, – с восхищением сказала Аннабель.

– В университете я занимался в театральном кружке. Видишь ли, у меня была мечта… Нет-нет, не Голливуд, Боже упаси! Сцена.

– Значит, ты стремился на Бродвей, а попал в библиотеку? Почему?

– Я обожал актерскую профессию, но не смог побороть в себе боязнь сцены. За несколько часов до спектакля меня начинало колотить, как в лихорадке. Я худел, буквально усыхал от неврастении и в результате, поменяв кучу костюмов на все меньший и меньший размер, я решил отказаться от своей мечты.

– Зато сегодня ты с успехом сыграл главную роль.