Текст книги "Передача Ермакова (СИ)"

Автор книги: Дерек Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

  Педераст сказал: «Делай, что хочешь. Я пойду один ». Он ухмыльнулся. «Удачи в шахте». Потом он ушел, направляясь в деревню.

  Он миновал полуразрушенную лавку, где останавливался с другими, и пошел дальше, пока не подошел к небольшому деревянному зданию, обрамленному березками. Кто-то смахнул снег над дверью, и он все еще мог прочитать, что это еврейский молитвенный дом. Он решил помолиться впервые за двадцать лет; Впервые с тех пор, как его отца, воевавшего на стороне Красной Армии в блокадном Ленинграде, забрали у меня и бросили в трудовой лагерь, где он и умер. Он прошел через сломанный дверной проем, куда его сразу же забрали двое солдат в снежной боевой форме, прежде чем он успел вытащить пистолет.

  Плантатор подождал пятнадцать минут, пока Изыскатель снова появился в пятидесяти футах вниз по шахте и начал подниматься по ступеням. Достигнув вершины, он сказал Плантатору: «Все в порядке. Там внизу есть галерея. Если мы не замерзнем насмерть, мы сможем там спрятаться. Войска будут искать нас и дальше. Давай, друг мой.

  Они направились к соснам, пробиваясь сквозь огромные столбы деревьев. «А теперь, – сказал Геолог, – молитесь о снеге».

  «А что мы делаем, когда вылезаем из шахты?»

  «Мы делаем именно то, что делали старые пионеры, когда у них не было ни рублей на билет на поезд. Мы становимся летчиками. Мы прыгаем в поезд и угоняем машину ».

  * * *

  Виктор Павлов и Василий Ермаков смотрели друг на друга через стол, между ними стояла полупустая бутылка бренди. Павлов предложил заложнику стакан, но Ермаков отказался: он не хотел пахнуть алкоголем, когда сталкивался с другими членами Президиума, особенно с молодым выскочкой. Говорят, ему нужно подкрепиться бренди; И когда они вернутся в Москву, они будут шептаться, что он был пьян, как раньше Никита Хрущев. Он принес бутылку нарзанной воды, налил стакан и сел напротив Павлова. Он подумал: я мог бы взять его сейчас, если бы захотел. Его взгляд упал на автомат на столе. Но в чем был смысл? Борьба, выстрелы из пистолета, когда они боролись на полу ... Нет, я выйду из этого вагона, как государственный деятель, улыбаясь, как будто я приветствую президента США в аэропорту Шереметьево.

  «Итак, – сказал Павлов, – через десять минут вы станете свободным человеком. Если, – добавил он, – в Советском Союзе кто-нибудь будет свободен ».

  «Если кто-то свободен в любой точке мира. Свободен ли мужчина на Западе, когда у него есть семья, ипотека, и ему приходится ползти к своему работодателю, опасаясь потерять работу – потерятьвсе? Свободен ли американец, призванный в армию вести войну, о которой он ничего не знает? Свободны ли французские студенты, истекающие кровью из полицейских дубинок? Свободно ли британское правительство, когда горстка забастовочных пикетов требует от него выкуп? Свободны ли ирландцы, убивающие друг друга в Белфасте? » Ермаков перегнулся через стол и ткнул пальцем. «Нет, товарищ Разин, свобода – это роскошь прошлого. Просто русский народ это первым осознал ».

  «На Западе, – сказал Павлов, – люди могут уехать». Его голос был хриплым, зрачки его глаз неестественно расширены. Но теперь все было кончено, он держался, как Ермаков. Что было сделано, то было сделано; больше никаких сомнений; победа была его – средства оправдали цели.

  Ермаков сказал: «Я вам это скажу. Разница между демократией и социализмом только в следующем: в социалистическом государстве мы прячем свое грязное белье: в демократии его проветривают ».

  «И я вам вот что скажу, – сказал Павлов. „Разница между демократией и социалистическим государством в том, что при демократии человеку позволено сохранить свою душу…“

  Ермаков встал. «Очень скоро, – сказал он, – вы будете в состоянии, в соответствии с вашей верой, вынести окончательное решение по этому поводу». Он проглотил остаток своей минеральной воды. «А теперь я возьму пальто. Вы, я полагаю, разрешаете мне уйти?

  «Конечно.»

  Ермаков вернулся, застегивая пальто, поправляя шапку . Он взглянул на часы. 13,59. Он протянул руку. «Вы выдающийся человек. Я бы хотел, чтобы ты был на правильной стороне ».

  Ермаков пробрался по мосту, затем повернул направо по снегу в сторону вокзала. Когда он подошел ближе, они начали аплодировать и аплодировать. Ермаков поправил улыбку на лице, когда люди в темных халатах изКремль шагнул вперед, заломил ему руку и хлопнул его по спине. Он уже давно уже слышал такие аплодисменты. Это напомнило ему далекую стрельбу – прелюдию к битве.

  Со стороны тренера Виктор Павлов видел, как они вывели Анну впереди толпы. Но она не помахала рукой. На мгновение она была его жизнью: крестовый поход позади него. Его мозг очистился, и некоторые цифры начали превращаться в неоспоримое уравнение. Виктор Павлов не хотел знать ответа. Он сделал последний большой глоток бренди, стараясь удержать его в желудке. Комплекс Масада. Он подошел к концу экипажа и выбросил бутылку из двери, услышав, как она разбилась о берег оврага. В этот момент из-за груды валунов с глубоким кором открылся пулемет. Пули врезались в деревянные конструкции вокруг него, разбив окна. Он схватил Груянова и открыл ответный огонь. Ему показалось, что он видел, как упало тело. Еще одна пуля попала в вагон, и он подумал: «Они пытаются достать детонатор». Он выпустил автомат. Когда он встал, пуля попала ему в грудь, отбросив к стене. Кровь непрерывно текла из его груди. Еще несколько пуль попали в вагон, группируясь вокруг детонатора. Прижав руку к груди, Виктор Павлов шел по улицам Бейрута с автоматом «Узи» под мышкой…

  * * *

  Взрыв послал взрывные волны со снегом на толпу у вокзала; они наклонили головы, когда истерзанный воздух обрушился на их лица. Взрыв обогнул горы, но нашел выход и затерялся в Сибири. Мост треснул посередине, сломав хребет карете. Казалось, что он медленно падает под грибом дыма и снега, прорезанного пламенем. Мост и карета исчезли, и долгое время воцарилась тишина.

  ПРЕБЫТИЕ

  Транссибирская магистраль вышла из Шилки в 21.19 двенадцатого дня. Либби Чендлер делила купе с храпящим матросом, направлявшимся во Владивосток, новозеландцем, который с энтузиазмом рассказывал о том, что девушка-гейша купается сразу по прибытии в Японию, и шотландской школьной учительнице с родственниками в Гонконге.

  Когда они прибыли на Ксеньевскую в 04.32 на тринадцатый день, двое мужчин, один с очень косматым лицом, другой с любознательным птичьим лицом, были найдены полузамороженными на крыше поезда. Их прогнали заспанные железнодорожники: такие выходки были делом Сибири, а кто им такой, чтобы отдавать их полиции?

  На четырнадцатый день, проехав через имитацию еврейского поселения Биробидзан, поезд наконец прибыл в Хабаровск, город, названный в честь Ерофея Хабарова, который в семнадцатом веке помогал укротить туземцев путем грабежа и пыток.

  Сегодня Хабаровск – самый большой город на тихоокеанской стороне Иркутска, в 8 531 км по железной дороге от Москвы. Он кишит промышленностью и является перекрестком для иностранных путешественников, направляющихся на восток по Транссибу. Здесь они садятся напоезд с кондиционерами и красивыми девушками-служанками; им нужно 736 километров до порта Находка, откуда они отправляются на лодке в Японию.

  Путешественники ночуют в гостинице «Хабаровск», и именно здесь Либби застала полковника Юрия Разина, ожидающего ее в своей комнате. Он тепло поприветствовал ее и жестом указал на стул, как будто это была его комната.

  Либби сказала: «Уходи».

  Разин поднял руку. «Дайте мне три минуты. Все в порядке?"

  Либби резко села, ей стало плохо. "Чего ты хочешь? Разве вы не сделали достаточно? »

  «Достаточно, – сказал Разин, – но я восхищаюсь вами, и я хочу дать вам несколько слов совета. Слушай внимательно. Как вы знаете, мы изо всех сил стараемся не допустить, чтобы наш ... наш общий опыт рассказывался на Западе. А теперь, – он изучил ее лицо, – я полагаю, Бриджес дал вам какую-то историю, которую вы хотите отправить в свою газету. Я прав?"

  Она не ответила, и он продолжил: «Это позиция. Мы держим мистера Вагстаффа несколько месяцев. Когда мы наконец отпустим его, история станет настолько старой, что потеряет свое влияние. И всерьез к нему все равно никто не отнесется. Бриджес не может уехать без выездной визы, и мы позаботимся о том, чтобы он не мог связаться со своим офисом – или с кем-либо, кто мог бы получить его отчет из страны. Это, мисс Чендлер, оставляет вас.

  Разин встал и подошел к двери. «Я хочу сказать вам вот что. Если вы сделаете то, что вам говорят, и не передадите историю Бриджеса, то, возможно, однажды вы сможете снова встретиться с ним. Если да, то Бриджес – мертвец ». Он осторожно закрыл за собой дверь.

  .

  ОБ АВТОРЕ

  Дерек Ламберт родился в 1929 году. Два с половиной года он служил в ВВС в качестве санитара, а затем работал журналистом в местных газетах, Daily Mirror и Daily Express. Он был автором двадцати шести книг, в том числе «Перевод Ермакова», «Дотронься до львиной лапы» (снятый с Бертом Рейнольдсом в роли «Грубый удар») и «Код Иуды». Последние годы своей жизни он провел в Испании, где умер в 2001 году в возрасте 71 года.