Текст книги "Тринадцать часов"

Автор книги: Деон Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Но работа прежде всего. Мбали Калени слушала очень внимательно. Она задавала вопросы – только на английском, хотя знала и африкаанс. Дело в том, что Деккер терпеть не мог английский язык.

Рейчел Андерсон закрыла за собой дверь туалета. Оказывается, ей ужасно хочется по-маленькому! Она расстегнула «молнию» на шортах, спустила их до колен и села на унитаз. Сразу стало легче. Но журчание показалось ей таким громким, что она устыдилась. Наверное, даже в кухне слышно… Что подумает о ней хозяин дома? Рейчел огляделась по сторонам. Стены покрашены в голубой цвет, раковина, ванна и унитаз – белоснежные. Ванна большая, старинная, на ножках в виде птичьих лап. Вдруг ей страшно захотелось помыться. Горячая пенная ванна прогонит смертельную усталость и тупую боль во всем теле. Рейчел приказала себе не думать о купании. Она пока не готова совсем расслабиться. К тому же хозяин дома ждет ее в кухне. Он жарит ей омлет. Рейчел спустила воду, наклонилась над раковиной, включила воду, взяла мыло, намылилась… Руки до локтя были в крови, присохшей грязи, в земле с колючками и мелкими камешками. Мутная вода ушла в слив. Она подставила ладони под струю воды и ополоснула лицо. Намылила щеки, лоб, подбородок и снова смыла водой.

Рейчел не спеша вытерлась чистым темно-синим грубым полотенцем и повесила полотенце на крючок. И только потом посмотрелась в зеркало. Машинально потянулась к голове; откинула со лба прядь волос.

Ну и вид у нее! Просто ужас. Волосы грязные, сальные. Из косы выбились неопрятные пряди волос. Глаза красные, в углах рта наметились морщинки. На подбородке ссадина; вокруг ссадины вздулся кровоподтек. На лбу длинная царапина – она даже не помнит, когда оцарапалась; она не чувствовала боли. Шея от грязи сине-серая; по цвету почти сливается с темно-синей футболкой.

И все-таки она жива.

Душа преисполнилась радостью и благодарностью. И вдруг Рейчел вспомнила: Эрин погибла! Милая, милая Эрин… Она почувствовала себя виноватой. Изнутри поднималась жалость – как мощная приливная волна, внезапная, неодолимая. Чему она радуется? Она жива, а Эрин мертва. Стыд растопил ледяную броню, которую она воздвигала последние несколько часов, и она снова все вспомнила: как они вдвоем убегали от погони, как Эрин ухватилась за край металлической ограды и ловко перескочила через нее на церковный двор. Она совершила роковую ошибку!

– Не туда! – закричала тогда Рейчел. И все же она, не думая, последовала за подругой и тоже проворно перескочила через ограду. Эрин остановилась на узкой дорожке, в густой тени между огромными деревьями. Рейчел поняла, что они попали в ловушку, и забегала по двору, в отчаянии ища выход. Она завернула за угол и очутилась за зданием храма. Ей казалось, что Эрин бежит за ней. Рейчел не было видно с улицы, туда, где она скрылась, не доходил свет уличных фонарей. Вдруг она поняла, что не слышит сзади шагов Эрин. Она развернулась кругом; смертельный страх давил на нее, как ноша, которую она волокла с собой. Где Эрин? Она очень боялась столкнуться с преследователями, но все же осторожно выглянула во двор.

Эрин лежала на земле. Все пятеро преследователей столпились вокруг нее. Одни наклонились над ней, другие стояли рядом на коленях. Они выли, как дикие звери. В свете уличного фонаря сверкнул нож. Эрин страшно закричала… Потом крик оборвался. Рейчел увидела что-то темное… Кровь!

Тот страшный миг навеки отпечатался в ее мозгу. Этого не может быть, думала Рейчел, хотя и понимала, что все происходит на самом деле. Ноги у нее словно налились свинцом, но она побежала, превозмогая себя. Надо было спасать свою жизнь. Она снова забежала за угол. Перемахнула через ограду. Ее как будто что-то вело вперед.

И сейчас она испытывала облегчение и благодарность за то, что она жива.

Но смотреть на себя в зеркало она не могла. Собственное отражение давило на нее. Рейчел понурила голову и в безысходности обхватила руками унитаз. Изнутри поднималась тошнота; ее вырвало желчью.

Она встала, содрогаясь всем телом, и расплакалась.

Вуси Ндабени сидел на переднем пассажирском сиденье патрульной машины между участковыми констеблем и инспектором. Оба были в форме. Почти вплотную к ним остановилась еще одна полицейская машина.

Инспектор из участка хотел ехать с сиреной и мигалкой, но Вуси попросил:

– Пожалуйста, не надо.

Ему хотелось подъехать к дому Дж. М. Деклерка без лишнего шума. Инспектор сказал, что знает, где находится жилой комплекс «Атлантик-Бриз». В новом квартале, где селятся представители среднего класса – как белые, так и черные. Живут рядом, вместе. Парклэндс – наглядное доказательство успехов новой Южной Африки.

На перекрестке они повернули направо, на Парк-роуд. По обеим сторонам дороги мелькали крупные торговые центры и современные жилые массивы. Налево, на Рейвенскорт, направо, на Хьюмвуд. Здесь улицы были не прямые, как в кварталах Мандела-Парк и Хараре в Кайелитше, а извилистые, с переулками и тупиками. Вуси посмотрел на инспектора.

– Уже совсем близко, – сказал тот. – Налево и направо.

Дома, жилые комплексы, чистенькие, новые. Вокруг домов заложены сады. Сады совсем молодые; деревца совсем маленькие.

– Перед домом не останавливайтесь, – предупредил Вуси. – Не хочу его спугнуть.

– Ладно, – сказал инспектор и показал констеблю, куда ехать.

Наконец они увидели дорожный указатель: «Жилой комплекс „Атлантик-Бриз“».

Кварталы сплошной застройки. Многоэтажные дома, таунхаусы. Они ехали по четной стороне, вдоль высокой стены.

– Неужели все эти дома муниципальные? – спросил Вуси.

– Вряд ли.

Как ни странно, «Атлантик-Бриз» оказался именно муниципальным владением. Они остановились несколько поодаль.

– Выпустите меня, – велел Вуси.

Инспектор открыл дверцу и вылез сам.

Поверху высокой белой стены тянулась колючая проволока. Они увидели крупно написанные цифры 24 на больших автоматических металлических воротах. За стеной – таунхаусы в стиле кантри. Синие и зеленые ставни, коричневые оконные рамы, двускатные крыши. Мода скоротечна. Лет через пять стиль кантри будет считаться полной безвкусицей, а дома уже состарятся.

– Ну и ну! – воскликнул Вуси, который представлял себе предстоящую операцию совсем по-другому. Он жестом подозвал к себе полицейских из второй машины. Вскоре все обступили его.

– Жилеты! – приказал Вуси.

Инспектор обошел машину сзади. Перед отъездом они аккуратно уложили бронежилеты, но по дороге стопку разметало по багажнику. Вуси взял один, надел через голову и начал застегиваться.

– Вы тоже. Ждите меня здесь; я осмотрюсь и прикажу открыть ворота.

Его помощники радостно закивали. Вуси перешел дорогу и зашагал вдоль стены. Окошко, прорезанное в воротах, оказалось зарешеченным. Рядом с окошком помещалась панель домофона. Возле некоторых звонков висели таблички с фамилиями жильцов. Вуси не обнаружил среди них фамилии Деклерк. Наверху слева имелась кнопка с подписью «Администратор». Он нажал ее. Загудел звонок. И тишина.

Он нажал снова. Никакого ответа.

Вуси нагнулся к окошку. За воротами он увидел асфальтированную дорогу. Дорога поворачивала за угол и исчезала за первым рядом домов. Никаких признаков жизни. Уже ни на что не надеясь, Вуси снова нажал кнопку.

Домофон захрипел и свистнул.

– Чего вы хотите? – спросил монотонный женский голос.

Окно на шестнадцатом этаже выходило на оживленную Аддерли-стрит. У окна, повернувшись спиной к роскошно обставленной комнате, стоял мужчина. Он смотрел на раскинувшийся под ним город. Впереди – торговый центр «Золотой акр», слева пятизвездочный отель «Капское солнце», за ним – высотные башни приморского квартала. Исторический центр тоже совсем рядом; он поражает пестротой архитектурных стилей. Сверху виден и океан, правда, вид слегка подпорчен силуэтами портовых кранов, двумя буровыми установками и корабельными мачтами.

На вид хозяину роскошной квартиры было не больше пятидесяти лет, но в его рыжеватых, коротко стриженных волосах и бороде уже проглядывала седина. В остальном хозяин квартиры выглядел неплохо: поджарый, стройный. Джинсовая рубашка и плотные хлопчатобумажные брюки цвета хаки подчеркивают спортивную фигуру. На ногах – синие мокасины. Загорелое лицо, отражающееся в оконном стекле, совершенно бесстрастно.

Одну руку бородач сунул в карман; в другой он сжимал плоский мобильный телефон. Набрав номер по памяти, он поднес телефон к уху. Барри ответил сразу же.

– Мистер Би!

Бородач удовлетворенно кивнул, радуясь быстроте реакции Барри и его хладнокровию.

– Беру руководство на себя, – невозмутимо заявил мужчина.

– Хорошо! – В голосе Барри слышалось явное облегчение.

– Опиши дом.

Барри послушно выполнил приказ: дом одноэтажный, стоит на углу улицы. Он рассказал, где находится парадная дверь.

– Черный ход есть?

– Не знаю.

– Если есть, то, наверное, выходит на Белмонт-стрит?

– Да, наверное.

– Хорошо. Пусть с тыла подойдут Эбен и Роберт. Правда, вряд ли она побежит через черный ход, она ведь не догадывается, что мы ее засекли. Ты со мной согласен, Барри?

– Да, сэр.

– И о том, что мы следим за домом, она не знает.

– Да, сэр.

– Хорошо. Пусть и дальше ни о чем не подозревает. Мне доложили, ты заметил всего одного жильца, старика.

– Да.

– Как насчет других? Никого больше не видел?

– Нет, сэр.

– Молодец, Барри. А теперь слушай меня внимательно. Ты, Эбен и Роберт – в резерве. Но будьте готовы в случае необходимости прийти на помощь. Как только получишь сигнал, беги в дом и хватай ее во что бы то ни стало! Ты меня понимаешь?

– Да, сэр.

– Но это в самом крайнем случае и только если она позвонит копам. Мы не знаем, почему она до сих пор не обратилась в полицию, но это может случиться в любой миг, и нас предупредят не сразу, а минут через пять. То есть вам придется действовать очень быстро.

– Хорошо. – В голосе Барри послышалось беспокойство.

– Что бы ни случилось, бери рюкзак.

– Ладно.

– Кстати, свидетели нам ни к чему.

– У меня нет пушки.

– Барри, Барри, вспомни, чему я тебя учил?

– Действовать по ситуации, импровизировать и побеждать.

– Вот именно. Возможно, оружие и не понадобится. По нашим расчетам, все должно пройти без шума. На всю операцию уйдет минут двадцать, от силы полчаса. Работайте быстро, тихо и чисто. А пока, Барри, ты у меня за главного. Как только получишь сигнал, немедленно входи в дом. И чтобы без ошибок. Больше ошибок мы себе позволить не можем. Ты понимаешь?

– Да, сэр.

– Уверен? Ты обдумал все возможные варианты?

– Да.

– Вот и хорошо.

Владелец квартиры на шестнадцатом этаже положил телефон в карман и посмотрел в окно. Над Столовой горой полицейский вертолет. Он летел в его сторону. Бородач проводил взглядом вертолет, он летел угрожающе низко.

27

Вооруженные полицейские в бронежилетах стояли у ворот. Внутрь вошел только Вуси. Он шагал за сторожихой, то есть «управляющей жилым комплексом», как она представилась. Управляющая напоминала Вуси тесто – бледная, рыхлая тетка. И даже голос у нее какой-то… непропеченный.

– Деклерк живет в квартире А-шесть. Нет, он ее не снимает; он ее собственник. Я нечасто его вижу. Налоги он перечисляет через банк.

Они вошли в кабинет, устроенный в крошечной комнатке. Управляющая села за маленький, дешевый пластиковый стол. На столе перед белыми меламиновыми полками выстроились папки, стояли монитор и клавиатура. Рядом с клавиатурой лежала раскрытая папка. Вуси остановился в дверях.

– Деклерк сейчас дома?

– Не знаю, – без всякого выражения ответила тетка.

– Когда вы видели его в последний раз?

– По-моему, в ноябре.

– Значит, в последний раз он был дома в ноябре?

– Не знаю. Я нечасто выхожу.

– У вас есть его телефон?

Тетка посмотрела список жильцов.

– Нет.

– Можете его описать?

– Молодой. – Тетка заложила документ коротким, толстым пальцем. – Двадцать шесть лет. – Она посмотрела на Вуси и увидела на его лице вопросительное выражение. – Довольно высокий. Волосы светло-каштановые.

– Где он работает?

Указательный палец двинулся вниз по списку.

– Здесь написано только: «Консультант».

– Позвольте взглянуть…

Управляющая пододвинула ему папку. Вуси вытащил блокнот и ручку, приготовился записывать. Фамилия, инициалы: Дж. М. Деклерк.Серия и номер удостоверения личности.

Квартира: двухэтажная, с двумя спальнями.

Статус: собственник, проживает здесь же.

Поднаем: нет.

Налог: 800 рандов в месяц.

Дата вселения: 1 апреля 2007 г.

Род занятий: консультант.

Почтовый адрес: 7441 Парклэндс, «Атлантик-Бриз», 24, кв. А-6.

Рабочий адрес: неизвестен.

Домашний телефон: неизвестен.

Рабочий телефон: неизвестен.

Мобильный телефон: неизвестен.

Вместо подписи стояла какая-то закорючка. Деклерк соглашался с правилами, установленными для жильцов данного комплекса.

– Какая у него машина? «Лендровер-дефендер»?

– Не знаю.

Вуси вернул папку управляющей.

– Большое вам спасибо, – сказал он и с надеждой спросил: – У вас есть ключ от его квартиры?

– Да.

– Пожалуйста, откройте ее нам.

– Согласно правилам, для этого мне требуется копия ордера на обыск.

Бенни Гриссел сидел в диспетчерской полицейского участка «Каледон-сквер». На столе он расстелил карту Кейптауна; на карте лежали блокнот и ручка. Молодой сержант беседовал по рации с экипажами патрульных машин. Гриссел вписывал в блокнот улицы, которые уже были осмотрены. Где сейчас Рейчел? Куда она направляется и, самое главное, что им делать? От неопределенности кружилась голова – слишком много в деле неясностей.

Зазвонил его телефон. Он кивком головы попросил сержанта ненадолго уменьшить звук, посмотрел на экран и нажал кнопку «Прием вызова».

– Вуси?

– Бенни, чтобы попасть в дом, нам нужен ордер на обыск.

– А что, его нет дома?

– Да. Мы хотим к нему зайти, но у сторожихи есть ключ… – Послышался приглушенный женский голос, и Вуси поправился: – То есть у управляющей. У нее есть ключ.

– Для того чтобы получить ордер на обыск, у нас материала маловато. Только номерные знаки, да и то не целиком, всего три цифры…

– Так я и думал. Ладно, я потом перезвоню…

Гриссел нажал отбой, взял ручку и жестом показал сержанту, чтобы тот продолжал. Он смотрел на карту и двигал кончик ручки по направлению к парку Кампани-Гарденз. Вот где она.

Внутренний голос подсказывал, что она там, потому что он отлично знал окрестности парка. Его дом совсем недалеко. Он почти каждый день ездит там на велосипеде. Если бы ему пришлось спасаться бегством и если бы он не знал города, он бы бежал примерно в район Лонг-стрит и скрылся в парке.

– Пошлите два наряда в Гарденз, – распорядился Гриссел. – Но сначала пусть заедут сюда и возьмут ее фото.

Пит ван дер Линген подошел к двери ванной и собрался постучать, но услышал плач. Он ссутулился. Ему очень не хотелось пугать свою гостью.

– Рейчел! – негромко позвал он.

Рыдания резко прекратились.

– Рейчел!

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Мне сказала та женщина из полиции. Вы Рейчел Андерсон из города Лафейетт в штате Индиана.

После долгой паузы дверь медленно открылась. На пороге стояла заплаканная Рейчел.

– Не Лафейетт, а Уэст-Лафейетт, – поправила она.

Лицо Пита расплылось в добродушной улыбке.

– Пойдемте, дорогая моя. Еда почти готова.

Франсман Деккер рассказал толстухе инспектору Мбали Калени о десяти тысячах рандов, заплаченных за услуги частному сыскному агентству «Джек Фишер и партнеры». И вдруг его осенило, как можно одним выстрелом убить нескольких зайцев. Продолжая вводить Мбали в курс дела, он одновременно обдумывал тактику. Надо заставить ее съесть приманку, но главное – соблюдать осторожность. Мбали славится своей способностью издали чуять подвох.

– Надо разобраться, что произошло в Блумфонтейне. – Деккер старался говорить невозмутимо. – Но Фишер и компания – крепкие орешки. Ты как, справишься?

Мбали презрительно фыркнула.

– Крепкие орешки? – Она вскочила на ноги. – Они всего лишь мужчины! – бросила она, уже направляясь к двери.

Деккер вздохнул с облегчением, стараясь не выдать радости.

– Они все люди бывалые, специалисты со стажем.

Мбали открыла дверь.

– Предоставь Блумфонтейн мне!

Вуси позвонил в парадную дверь. Потом обошел дом и постучал в дверь черного хода. Своих помощников он отправил по соседям. Может, кто-нибудь хорошо знаком с Деклерком. Сам он остался на заднем дворике, подошел к окну и, встав на цыпочки, попробовал заглянуть в комнату. Вид загораживал стоящий под окном большой гриль на колесиках.

Вуси увидел просторный зал свободной планировки. Справа – кухонный уголок. Возле раковины пустая пивная бутылка. Кроме того, он разглядел диван, обитый чем-то темным, а перед диваном – угол большого телевизора с плоским экраном.

На плиточным полу ковра нет. Пустая пивная бутылка, скорее всего, украшает кухню уже давно. Под решеткой гриля серый пепел – наверное, тоже давнишний.

Вуси встал в тень, отбрасываемую балкончиком на втором этаже. Он разглядывал полоску газона и ждал, когда вернутся посланные по соседям констебли.

Рыхлая управляющая сообщила, что такие двухэтажные квартиры, с двумя спальнями и ванной на втором этаже, большой гостиной, кухней-столовой и запасным туалетом на первом этаже, в прошлом году стоили чуть меньше миллиона рандов. Новый «лендровер» стоит больше трехсот тысяч. Большой новый телевизор. Откуда у двадцатишестилетнего парня такие доходы?

Вуси все больше укреплялся в мысли о наркотиках.

Вернулись его помощники. По их лицам он сразу понял, что сообщить им нечего. Вуси едва не побежал им навстречу. Ему захотелось поскорее вернуться в город, в «Ван Хункс». Теперь он был почти уверен: именно там находится ключ к разгадке.

Все казалось ей каким-то ненастоящим. Старик в безупречно белой рубашке придвинул ей стул. От аромата жареного бекона проснулся зверский голод. Стол был аккуратно накрыт на двоих. Заметив большой запотевший стеклянный кувшин с апельсиновым соком, она поняла, что жажда сильнее голода. Пит подошел к плите и спросил, как сделать ей омлет: с сыром? с беконом?

– И с тем и с другим, – ответила Рейчел.

Старик предложил ей налить себе сок. Когда она поднесла стакан к губам, рука задрожала. Оказывается, она испытывает просто невыносимую жажду!

– А можно мне два тоста?

– Да, конечно.

Старик хлопотал: распустил масло, добавил желтки к заранее взбитым белкам, вылил яичную смесь на сковородку. На тарелке с натертым сыром лежали полоски жареного бекона. Он поставил сковородку с омлетом на конфорку.

Он пояснил, что по-прежнему накрывает стол на двоих, хотя его жена умерла. Но привычка выработалась еще раньше, когда она болела. Так он чувствует себя не таким одиноким. Он так рад, что она составила ему компанию! Она должна его извинить, он сделался болтлив, ведь у него редко кто-нибудь бывает. В основном он общается с книгами. Кстати, когда она ела в последний раз?

Рейчел не сразу сообразила. Вчера, ответила она и вспомнила огромные гамбургеры, которые они поглощали в каком-то заведении, где атмосфера чем-то напоминала американскую. Эрин назвала то место «забегаловкой»… Рейчел помотала головой. Она не хотела вспоминать.

Пит разложил на поверхности омлета бекон и сыр и открыл духовку. Снял сковородку с огня, поставил в духовку, закрыл дверцу. Повернулся к ней лицом. Омлет, объяснил он, очень быстро опадает, если за ним не следить. Заметив, что стакан у гостьи опустел, он подошел к столу и подлил ей сока. Рейчел поблагодарила его, улыбнувшись едва заметно, но искренне.

Наступила тишина – хорошая, уютная.

– У вас столько книг… – полувопросительно сказала она, чтобы поддержать разговор. Из вежливости и благодарности.

– Раньше я был историком, – пояснил хозяин дома. – А сейчас я просто старик, у которого в избытке свободного времени и сын-врач в Канаде. Мы переписываемся по электронной почте. Сын велит мне обязательно чем-нибудь занимать себя, ведь я еще много могу дать людям.

Старик наклонился над духовкой.

– Почти готово! Сейчас я пишу книгу о Южной Африке после Англо-бурской войны. Обещал себе, что она станет моим последним творением. Я пишу книгу для моих соплеменников, африканеров. Молодежь часто не знает, что их деды и прадеды переживали такой же период, какой сейчас переживает чернокожее большинство. Их тоже подавляли, они тоже были очень бедны, у них отобрали землю, их сломили. Но они возродились. Возродились благодаря политике равных возможностей и благодаря расширению экономических полномочий. Здесь прослеживается много исторических параллелей. В начале двадцатого века англичане тоже высказывали недовольство по поводу качества оказываемых муниципальных услуг. Вдруг все стало не таким хорошим, как раньше, потому что власть перешла к неотесанным бурам…

Старик взял прихватки и открыл духовку. Омлет высоко поднялся, сыр расплавился, в воздухе поплыли соблазнительные ароматы. У Рейчел потекли слюнки. Старик взял лопаточку, выложил омлет на белоснежную тарелку, ловко свернул пополам и протянул ей.

– Кетчуп? – спросил он. В глазах за стеклами больших очков в золотой оправе заплясали лукавые огоньки. – По-моему, вы так называете томатный соус?

– Нет, спасибо, омлет и так выглядит замечательно.

Пит придвинул гостье соль и перец, пояснив, что привык не солить пищу; так велел ему сын-врач. Да и вообще вкусовые ощущения у него с годами притупились. Поэтому омлет, возможно, придется подсолить.

– С омлетом что плохо? Я могу приготовить только один за раз. Вы ешьте, а я пока приготовлю омлет для себя.

Хозяин вернулся к плите. Рейчел взяла нож, вилку, взрезала пышную массу и поднесла вилку ко рту. Она была невероятно голодна, а вкус оказался божественным.

– Моя книга будет полезной не только для белых, но и для чернокожих, – продолжал хозяин дома. – После поражения в войне африканеры возродились и добились поразительных достижений. Но власть их сгубила. А что мы видим сейчас? Правительство чернокожего большинства идет по той же дорожке. Боюсь, они повторят наши ошибки. А будет жаль! Мы – страна огромных возможностей, страна удивительных, добрых людей, которые хотят одного: чтобы у наших детей было будущее. Здесь, а не в Канаде.

Пит поставил сковороду в духовку. Он объяснил, что обожает сыр, хотя его сын-врач считает, что молочные продукты ему вредны. Но ему уже семьдесят девять лет; можно и не считаться с запретами врачей! Старик снова улыбнулся, демонстрируя свои великолепные искусственные зубы. Тост! Он совсем забыл… Сокрушенно цокнув языком, Пит достал из хлебницы два куска хлеба и сунул их в тостер.

– Как вкусно! – сказала Рейчел. Омлет в самом деле был очень вкусный. Она уже съела половину.

– Сварить вам кофе? В малайском квартале Бо-Кап есть замечательный магазинчик. Они великолепно обжаривают кофейные зерна, но молоть я предпочитаю сам.

– Спасибо, с удовольствием. – Рейчел захотелось подойти к старику и обнять его. Ее пригибало к земле огромное горе, но забота и гостеприимство притупляли страдания.

Он открыл шкафчик и достал с полки большую жестяную банку, приговаривая:

– Главное – не забыть, что в духовке у меня омлет. Вот что самое плохое в старости: становишься забывчивым. В молодости я мог одновременно делать массу дел, но сейчас мне только и остается, что вспоминать о прошлом. – Старик отмерил кофе, засыпал зерна в кофемолку и нажал на кнопку. Ножи кофемолки издавали ужасный скрежет. Старик что-то бормотал; Рейчел не слышала, что он говорит, только видела, как шевелятся его губы. Помолов кофе, он открыл фильтр кофеварки, всыпал туда порошок. Взял прихватки и открыл дверцу духовки.

– Смесь чеддера и сыра грюйер. Запах восхитительный, а на вкус – так себе. Вот еще что плохо в старости. Обоняние сохраняется дольше, чем вкусовые ощущения.

Тостер выплюнул на поверхность два поджаренных кусочка хлеба. Старик взял тарелочку, положил на нее тост и протянул ей.

– Хотите инжирного варенья? И еще у меня есть по-настоящему хороший камамбер, душистый, свежий. Его делают в одной маленькой сыроварне возле Стелленбоша.

Старик открыл холодильник и, не дожидаясь ответа, достал оттуда сыр. Потом вернулся к плите и переложил омлет на свою тарелку. Отнес тарелку на стол, сел, попробовал.

– Я часто экспериментирую с сыром фета, но для молодой женщины такая смесь может показаться соленой… Кофе! – Он снова вскочил с поразительной энергией, чтобы налить в кофеварку воды. Немного воды пролилось на рабочий стол; перед тем как включить кофеварку, старик вытер столешницу белым кухонным полотенцем. Потом он снова сел. – Уэст-Лафейетт. Далеко вы забрались от дома, дорогая моя!