Текст книги "Тринадцать часов"

Автор книги: Деон Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

32

Глядя на Джека Фишера, Мбали Калени думала: усы у него такие же огромные, как и его честолюбие.

Они с Джеком Фишером сидели за круглым столом в роскошном кабинете. У окна стоял громадный письменный стол темного дерева, напротив высился стеллаж с книгами во всю стену. Мбали окинула взглядом полки. Похоже, Джек Фишер собрал у себя все имеющиеся юридические справочники. На двух оставшихся стенах висело по одной картине маслом: соответственно виды массива Бушвельд и виноградников Боланда. Окно за столом отгораживали от улицы тяжелые винно-красные шторы. На полу – персидский ковер, новый, красивый.

Фишеру на вид можно было дать лет шестьдесят. Он сохранил пышную шевелюру, разделенную до тошноты аккуратным косым пробором. На висках проглядывала седина. Обветренное ястребиное лицо избороздили характерные морщины старого курильщика. И разумеется, сразу бросались в глаза его широкие, экстравагантные усы. Осмотрев темно-синий костюм главы сыскного агентства, Калени решила, что Джек Фишер не покупает одежду в магазине готового платья, а шьет на заказ. Уж больно хорошо сидит. В целом Фишер ей не понравился. От него исходило фальшивое, слегка снисходительное дружелюбие, которое свойственно африканерам-мужчинам определенного возраста, когда они общаются с чернокожими. Когда она вошла, он встал из-за стола, сжимая в руке синюю папку, и пригласил ее сесть за круглый стол. Разговор он начал вопросом:

– Чем мы можем вам помочь?

«Мы»! Ну надо же! Когда Калени объяснила цель своего прихода, Фишер улыбнулся в усы.

– Все ясно. – И лукаво добавил: – Я предложил бы вам чего-нибудь поесть, но мне передали, что вы уже закусили… у меня в приемной.

Калени не улыбнулась.

– Как вы понимаете, – продолжал Джек Фишер, – я не обязан предоставлять вам какие-либо сведения без ордера.

Калени поудобнее устроилась в дорогом кресле и кивнула.

– Тем не менее мы, как-никак, бывшие сотрудники полиции.

Именно его «тем не менее» вывело Мбали из себя. Пора преподать ему пару уроков современного языка!

– Мы предпочитаем называть ЮАПС полицейской службой, – объяснила она. – Я рассчитываю на то, что бывшие сотрудники оценят всю важность и срочность нашего дела. Ведь речь идет об убийстве!

Фишер снова изобразил ту же улыбку с видом превосходства.

– Конечно, мы все прекрасно понимаем. Я готов предоставить вам все необходимые сведения.

Он раскрыл папку. На внутренней стороне обложки имелось слово «Африсаунд» и кодовый номер. Калени подумала: может быть, ему позвонил бухгалтер звукозаписывающей компании и предупредил о скором приезде полиции? Это уже кое-что интересное.

– Мы просто вычислили получателя денежного перевода. Фирма «Африсаунд» перевела пятьдесят тысяч рандов на счет некоего Даниеля Лодевикуса Флока, который проживает в Блумфонтейне. Затем мы связались с нашим филиалом в Блумфонтейне и попросили одного из сотрудников побеседовать с мистером Флоком. Целью данной беседы было одно. Мы хотели убедиться в том, что мистер Флок – именно тот человек, на чье имя перевели деньги. Нам не хотелось бросать тень на невинного человека.

– И сотрудник вашего филиала избил его.

– Ну что вы! – возмутился Фишер.

Калени смерила Джека Фишера взглядом, который без слов говорил: хотя она и женщина, которой приходится работать в мужском окружении, пусть не считает ее полной дурой!

– Инспектор Калени, – произнес Фишер все с той же фальшивой учтивостью, – наше сыскное агентство считается лучшим во всей стране. Почему? Все дело в том, что у нас имеются свои нравственные принципы. Кроме того, клиенты довольны нашей работой. Подумайте, зачем мне рисковать своим будущим из-за каких-то противозаконных действий?

Тогда-то инспектор Калени и подумала про связь между честолюбием и усами.

– Как зовут вашего блумфонтейнского сотрудника? Мне нужны также его контактные данные.

Фишеру очень не хотелось отвечать. Он долго смотрел на одну из картин и, судя по всему, подавлял неслышный глубокий вздох. Наконец он медленно встал и, выдвинув один из ящиков своего громадного письменного стола, достал оттуда адресную книгу.

Матт Яуберт, объяснив, что не хочет им мешать, встал. Гриссел проводил его до дверей. Как только они оказались вне пределов слышимости для остальных, здоровяк детектив сказал:

– Бенни, я перехожу в агентство Джека Фишера.

– Матт, не может быть! – воскликнул Гриссел.

Яуберт повел могучими плечами.

– Бенни, я долго думал. Решение далось не сразу. Ты ведь знаешь: я полицейский.

– Тогда почему смываешься? Из-за денег? – Бенни разозлился на Яуберта. Выходит, он, Гриссел, остается едва ли не последним белым в ЮАПС! Надо же! Они с Маттом столько пережили вместе!

– Ты ведь знаешь, что из-за одних денег я бы не ушел.

Гриссел оглянулся на Вуси. Тот сидел за столом с Оливером Сэндсом. Он понимал: Яуберт не кривит душой. Маргарет, жена Матта, – богатая наследница. С финансовой точки зрения они вполне обеспечены.

– Тогда из-за чего?

– Потому что мне не нравится то, чем я сейчас занимаюсь. В отделе особо тяжких преступлений я еще что-то делал, но сейчас…

В прошлом Яуберт был начальником бывшего отдела особо тяжких преступлений. Он был хорошим начальником, лучшим, который когда-либо был у Гриссела. Поэтому он сочувственно кивнул.

– Бенни, я работаю в управлении вот уже четыре месяца, но так и не понял, какая у меня должность. Я понятия не имею, что входит в круг моих обязанностей, – продолжал Яуберт. – У меня нет ни одного подчиненного. Никто не говорит, что я должен делать. По-моему, начальство тоже не знает, куда меня приткнуть. Когда Джон Африка брал меня в управление, он заранее предупредил, что на повышение рассчитывать нечего. Сейчас не то время. Но меня смущает не столько карьера, сколько ничегонеделание… Знаешь, Бенни, стар я стал для таких игр. Начальник полиции занимается интригами, «Скорпионов» [4]4
  «Скорпионы» – элитное полицейское подразделение.


[Закрыть]распускают, каждый год вводят новые расовые квоты. Кругом одна политика! Если президентом станет Зума, представителей коса начнут вытеснять из властных структур. Им на смену придут зулусы. Начнутся новые скандалы, новые интриги и новые проблемы.

Грисселу хотелось спросить: а мне-то куда податься? Ему стало не по себе. Он молча смотрел на Яуберта.

– Я, Бенни, свое отслужил. Сколько смог, сделал ради нового строя. Да и какие у меня перспективы – в моем-то возрасте? В июле мне исполняется пятьдесят. Тут один тип набирал желающих служить в австралийской полиции. Он и ко мне подъезжал, но зачем мне ехать в Австралию? Здесь моя родина, я ее люблю…

– Ясно, – кивнул Бенни Гриссел. Он видел, что Яуберт настроен серьезно, и постарался скрыть огорчение и досаду.

– Хотел сам тебе рассказать.

– Спасибо, Матт… Ты когда уходишь?

– В конце месяца.

– Но ведь Джек Фишер – первостатейный подонок!

Яуберт улыбнулся. Бенни неподражаем!

– На скольких подонков мы с тобой работали, а, Бенни?

Гриссел широко улыбнулся в ответ:

– На многих.

– Нам с Джеком довелось послужить вместе в отделе убийств и ограблений. Он был хорошим сыщиком. Честным. Хотя обожал останавливаться возле каждого зеркала и расчесывать свои шикарные усы.

Билл Андерсон сбежал вниз по лестнице. В Уэст-Лафейетте было девять минут седьмого утра. В прихожей, рядом с женой, стояли адвокат Коннелли и начальник городской полиции Домбковски.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал Андерсон. – Надо было переодеться.

Начальник полиции, рослый мужчина среднего возраста со сломанным «боксерским» носом, протянул руку:

– Билл, прими мое сочувствие.

– Спасибо.

– Ну что, поехали? – спросил Коннелли.

Мужчины кивнули. Андерсон взял руки жены в свои.

– Джесс, если она позвонит, ты, главное, не волнуйся и постарайся узнать как можно больше.

– Хорошо.

– И дай ей телефон того капитана, Хризила. Пусть обязательно позвонит ему…

– Билл, а может, лучше останешься дома? – предложил Коннелли.

– Нет, Майк. Я должен ехать с вами. Ради памяти Эрин я сам должен сообщить ее родителям. – Билл Андерсон распахнул парадную дверь. В дом проникла прохлада; Джесс поплотнее запахнулась в халат. – Мобильный беру с собой, – сказал он. – Звони, если что.

– Сразу позвоню.

Мужчины вышли на крыльцо. Билл Андерсон закрыл за собой дверь. Джесс, погруженная в раздумья, вернулась в кабинет.

Зазвонил телефон.

Она вздрогнула, испуганно приложив руку к сердцу, и громко ахнула. Потом выбежала на крыльцо и увидела, что мужчины садятся в патрульную машину.

– Билл! – закричала она испуганно и пронзительно.

Ее муж бегом вернулся, и она поспешила к телефону.

Рейчел Андерсон сидела за столом, на котором стоял ноутбук Пита ван дер Лингена и лежала целая куча справочников и научных статей. Прижав трубку к уху, она слушала гудки, которые раздавались на другом континенте. Почему отец так долго не подходит? Что сейчас делает отец?

– Рейчел? – вдруг послышался мамин голос. Она говорила встревоженно, запыхавшись.

– Мама! – крикнула захваченная врасплох Рейчел. Она ожидала услышать спокойный голос отца.

– О господи, Рейчел! Где ты? Как ты? Ты здорова? – Рейчел почувствовала, что мама на грани истерики.

– Все хорошо, мам, я у одного очень доброго человека, пока все хорошо…

– Ох, слава богу, слава богу! Мы говорили с тамошней полицией, говорили с послом, говорили с конгрессменом. Рейчел, все будет хорошо. Все обязательно… Билл, она в безопасности, она сейчас у какого-то доброго человека. Рейчел, какая замечательная новость! Я люблю тебя, милая! Слышишь? Я очень тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, мама…

– Передаю трубку отцу. Слушай очень внимательно, он продиктует тебе номер телефона, по которому ты обязательно должна позвонить. Обещай, Рейчел, что сделаешь в точности, как скажет папа!

– Обещаю, мама. Я в порядке. Понимаю, как вам тяжело пришлось…

– За нас не волнуйся, мы обо всем позаботимся, детка. Как здорово слышать твой голос! Просто не верится! Даю трубку папе. Я люблю тебя, доченька, я очень тебя люблю.

– Я тоже. – Рейчел Андерсон улыбнулась сквозь внезапно подступившие слезы. Как она соскучилась – и как благодарна родителям! Тут в трубке послышался голос отца:

– Доченька, как ты?

– Все нормально, папа, я у одного очень доброго человека, в его доме, и я в абсолютной безопасности.

– Просто передать не могу, какое я сейчас испытываю облегчение, доченька. Вот по-настоящему прекрасная новость! – Голос отца был спокоен. – Мы тут со своей стороны нажали на влиятельных людей, задействовали всех, кого можно. Я говорил с нашим генконсулом в Кейптауне. Они в курсе. Я дам тебе номер нашего консульства, но сначала продиктую тебе телефон капитана южноафриканской полиции. Когда ты в последний раз звонила, то что-то такое говорила насчет полиции, но того человека рекомендовало его начальство и я беседовал с ним лично. Он ведет твое дело и дал мне слово, что позаботится о твоей безопасности. Ты поняла?

– Ты уверен?

– Совершенно. Даже их… даже их министр полиции знает о тебе, наш генконсул беседовал с ними, поэтому рекомендации на самом высоком уровне. С тобой не может случиться ничего плохого. Ты записываешь?

Рейчел оглядела стол и увидела, что из-под какой-то статьи торчит кончик желтого карандаша. Она вытащила карандаш и перевернула страницу, на которой был напечатан текст.

– Записываю, – произнесла она решительно и с невыразимым облегчением. Скоро этот кошмар закончится!

Мбали Калени оставила машину на площади. Щурясь от яркого солнца, она прошла по аллейке мимо торговцев цветами, мимо Старой почты. Она брела между лотками, на которых продавалось все – от ботинок до пакетиков с арахисом. Ей захотелось кешью в глазури, но она одернула себя. Ей нужно как можно скорее добраться на Аппер-Ориндж-стрит. К тому дому…

Она зашагала быстрее, на ходу размахивая большой черной сумкой.

– Объясните мне только одно, – обратился Гриссел к Оливеру Сэндсу. Он стоял, а Оливер сидел за столом, широко раскрыв глаза, как будто ему трудно было сосредоточиться. – Зачем девушки взяли с собой рюкзаки в ночной клуб?

– А, рюкзаки… – сказал Оливер. – Они никогда никуда без них не ходили. По-моему, все девушки такие. Наверное, у них там косметика и всякие важные для них вещи…

Гриссел вспомнил рюкзак, который принес Урсон. Маленький, компактный. Да, пожалуй… Надо будет порыться в большом мешке с мусором, только не здесь. Придется вернуться на Каледон-сквер.

– Джереми, – ответил Урсон, и Франсман Деккер по голосу угадал цветного. А еще он понял, что его собеседник в машине.

– Брат, меня зовут Франсман Деккер, я из ЮАПС. Ну, как там у вас? – дружелюбно начал он. Гриссел предупреждал, что у сотрудника муниципальной полиции «трудный характер».

– Да все нормалек, а у вас как?

– Да так себе, брат. Слушай, в мешке, который вы насобирали, чего только нет! Меня интересует мужская туфля сорок четвертого размера с половиной. Ты не помнишь, где ее подобрали?

– Понятия не имею, брат. Я выясню у своих.

– Спасибо, брат, у нас тут убийство, мне надо бежать. Знаешь ведь, как бывает.

– Знаю. Дай мне десять минут, сейчас у меня туговато со временем.

– Ты мне перезвонишь?

– Заметано, брат!

Деккер отключился и постучал в дверь бухгалтера, Ваутера Стенкампа. Так как ему никто не ответил, он открыл дверь. Стенкамп разговаривал по телефону:

– …помочь долбаным копам, иначе мне придется изобрести другую схему. – Увидев Деккера, он сказал в трубку: – Погоди! – и, обернувшись к Деккеру: – В приемной полным-полно журналистов. Вы не можете их как-то обуздать?

– Ладно!

– Они согласны, – сказал бухгалтер в трубку. – Ладно, пока! – Он выжидательно посмотрел на Деккера.

– Я выгоню их на улицу, но парадную дверь вам лучше запереть.

– Ну и дела, – вздохнул Стенкамп.

– Не уходите, вы мне нужны. Хочу кое о чем вас спросить! – сказал Деккер.

– О чем?

– У меня появились новые сведения. – Деккер развернулся с порога. – Некоторым вашим клиентам кажется, что их обманывают.

– Ваши служащие свободны, – сказал Вуси Галине Федоровой.

– Значит, вы никого не арестуете, – язвительно хмыкнула управляющая, выпуская дым.

– Нет. Они нам очень помогли.

Уж больно Вуси вежливый, подумал Гриссел. Он бы рявкнул на русскую, что засадит ее за решетку, если она будет умничать. Гриссел понял, что его терпение на исходе. Пора выбираться отсюда, подальше от разноцветных бутылок и запаха спиртного. Не то его проклятая жажда победит все его зароки. Он понятия не имел, что теперь делать. Да, выяснилось, что девушки побывали в клубе «Ван Хункс». Они танцевали и, похоже, ссорились. Сразу за девушками из клуба ушли двое молодых людей. Дальше? Дальше была погоня по Лонг-стрит. Ну и что, скажите на милость?! Как узнать, где сейчас Рейчел Андерсон?

Тут зазвонил его сотовый, и он сердито ответил:

– Бенни Гриссел.

– Бенни, я только что от Алексы Барнард, – сказал доктор Баркхёйзен.

– Как она, док?

– Сейчас ее накачали снотворным, но вы ведь прекрасно знаете, что ее ждет. Она сильная женщина. И красивая. Понимаю, почему ее состояние так заботит вас.

– Ох, док, прекратите!

Доктор Баркхёйзен хихикнул, и тут Гриссел услышал пиканье: еще один входящий звонок.

– Она просила передать: когда сможете к ней зайти, заходите. Она хочет с вами поговорить. О чем-то, связанном с ее мужем.

– Доктор, у меня тут еще один звонок, извините. Спасибо, что навестили ее. Потом поговорим. – Гриссел нажал кнопку «Прием второго вызова».

Он назвался, и женский голос с американским акцентом спросил:

– Это капитан Бенни Хризил?

Да ведь я только что представился, подумал Бенни, но вежливо ответил:

– Да.

– Меня зовут Рейчел Андерсон. Папа велел мне вам позвонить.

Гриссел вздрогнул и тут же забыл и о Матте Яуберте, и обо всех сегодняшних злоключениях, и о желании выпить. Сжавшись, как пружина, он вскричал:

– Господи! Да, да… Как вы? Где вы? – Возбуждение и облегчение овладели им одновременно. Он подошел к Вуси, тронул его за плечо. Чернокожий коллега обернулся, и Гриссел шепнул: – Рейчел Андерсон!

Лицо Вуси расплылось в улыбке.

– Да, все хорошо. Сейчас я у мистера Пита ван дер Лингена, он живет… – Гриссел услышал на заднем плане мужской голос. Потом до него снова донесся голос Рейчел: —… в доме номер шесть по Аппер-Ориндж-стрит… как-как? Орайнизи?

– Знаю, Ораньезихт, Аппер-Ориндж, дом номер шесть. Никуда не уходите оттуда! Я еду! Никому не открывайте дверь! Я перезвоню, когда приеду, мисс Андерсон! – Вот в самом деле хорошая новость. Гриссел жестом показал Вуси: им надо ехать. Он метнулся за дверь, понесся к выходу, набирая темп. За спиной пыхтел Вуси.

– Я никуда отсюда не уйду, – произнесла Рейчел Андерсон. Голос у нее был бодрый, как будто она с нетерпением ждала встречи с ним.

Бенни выбрался в аллейку и понесся так быстро, как только мог.

Барри стоял у багажника своей машины и наблюдал за водителем грузовичка. Продукты, наконец, разгрузили. Водитель сел на сиденье и завел мотор. Барри посмотрел направо, где стоял в ожидании серебристый микроавтобус «пежо-боксер». Рука, сжимавшая телефон, вспотела. Он нажал кнопку вызова и поднес трубку к уху.

– Да? – произнес седобородый.

– Грузовик уезжает.

– Хорошо. Нашу машину видишь?

Барри посмотрел на грязный, пыльный «пежо».

– Да. Они двинулись с места.

– Пусть Джей позвонит Эбену. Они заблокируют черный ход. Потом они развернутся, подъедут к калитке по Аппер-Ориндж и встанут капотом к центру города. Когда выйдут и войдут в калитку, позвони мне.

– Хорошо. Оставайтесь на связи.

33

Пит ван дер Линген подошел к своему большому письменному столу.

– Полицейские уже едут сюда, – сообщила ему Рейчел. – Капитан Бенни Хризил.

Старик словно преобразился – глаза засияли, напряжения как не бывало. Он улыбнулся, сверкнув своими красивыми искусственными зубами, и сказал:

– Придется поучить вас настоящему африканскому произношению. Не «Хризил», а «Гриссел».

– Хр-р-рис… – попробовала она, словно полоща горло.

– Вот так, – похвалил он. – «Р» более раскатистое. Гриссел!

– Ги… риссел.

– Почти получилось. Гр-р-риссел!

– Гриссел.

– Отлично! – Они вместе рассмеялись.

– Как я смогу вас отблагодарить? – воскликнула Рейчел.

– За что? За то, что вы скрасили старику день?

– За то, что вы спасли мне жизнь, – ответила Рейчел Андерсон.

– Ну, раз уж вы так ставите вопрос… я настаиваю, чтобы вы еще раз пообедали у меня до того, как вернетесь домой.

– Я с удовольствием…

Вдруг Пит посмотрел в окно, и лицо его омрачила тревога. Проследив за его взглядом, Рейчел увидела их – четверых молодых людей, которые приближались к дому по дорожке.

– О господи! – вскрикнула она. Она их узнала. Рейчел вскочила на ноги. – Не открывайте дверь! – В ее голосе снова зазвенели истерические нотки. – Они хотят меня убить – вчера они убили мою подругу! – Она метнулась в конец коридора: тупик. Со стороны входной двери послышался грохот. Рейчел в ужасе развернулась.

И тут со звоном разбилась стеклянная панель. Она бросилась бежать в кухню, к черному ходу. В образовавшуюся дыру просунулась рука и отодвинула задвижку.

– Бежим! – крикнула она Питу ван дер Лингену. Но старик словно прирос к месту. Неужели хочет их остановить?

– Нет! – закричала Рейчел.

Дверь распахнулась. Она бросилась в кухню. Из прихожей послышался выстрел. Рейчел в ужасе взвизгнула, с трудом распахнула дверь черного хода и выбежала на задний двор, щурясь от яркого света. Путь к калитке ей преграждали еще двое, белый и чернокожий. Они бросились наперерез с самым решительным видом. Сзади тоже загрохотали чьи-то шаги… Рейчел поняла, что выход у нее только один. Она бросилась на ближайшего к ней преследователя. Белый молодой человек раскинул руки, собираясь ее схватить. Она замахнулась ножом и ударила его в грудь. Ненависть смешалась у нее с омерзением и страхом. Молодой человек попытался уклониться, но было поздно. Нож вонзился в горло. В его глазах появилось изумленное выражение.

– Сука! – заорал подоспевший чернокожий парень и ударил ее кулаком. Удар пришелся в глаз. Голова точно раскололась; перед глазами заплясали разноцветные искры. Как салют! Рейчел упала на правый бок, на траву. Она слышала их крики. Она пыталась подняться, но они набросились на нее – один, двое, трое… их оказалось слишком много. Ее снова били кулаком по лицу, чьи-то сильные руки пригвоздили ее к земле. Ее преследователи сопели и ворчали; вот вверх взметнулась рука, в которой блеснуло что-то металлическое. Потом – темнота.

Гриссел гнал во весь опор. Он достал из бардачка мигалку и воткнул ее в прикуриватель. Мигалка заняла собой почти всю приборную панель, но упорно не желала включаться. Поэтому он ехал, включив на служебном «опеле» аварийную сигнализацию. Правда, аварийка не очень-то помогала. Гриссел почти непрерывно жал на клаксон. Время от времени он говорил Вуси:

– Надо было взять машину с сиреной! Что я за болван!

На Лонг-стрит они пролетали на красный свет один перекресток за другим. Всякий раз приходилось притормаживать, высовывать из окошка руку и бешено махать водителям, собиравшимся поворачивать. Вуси на своем сиденье поступал точно так же.

– Хорошо, что она сейчас в безопасности, – устало произнес Вуси. Дипломат паршивый! Гриссел понимал, что он хотел сказать на самом деле. Им вовсе не нужно так гнать; она сказала, что находится в доме у хорошего человека.

– Да, она в безопасности, – повторил Гриссел, не переставая жать на клаксон. – Но облажаться я себе позволить не могу. – Он прибавил газу, и «опель» с визгом понесся дальше.

Мбали Калени ехала не спеша. У поворота на Аппер-Ориндж-стрит образовалась большая пробка. Она включила поворотник и принялась терпеливо ждать, пока ее пропустят, но никто не желал уступать. Мбали покачала головой. Уж эти кейптаунские водители! В Дурбане ничего подобного бы не случилось. Наконец поворот направо освободился, и она повернула руль.

Но тут на светофоре загорелся красный свет.

Прямо осиное гнездо какое-то, подумал Франсман Деккер, оглядывая гудящую в приемной толпу. Почти все репортеры выставили вперед микрофоны, словно собирались его ужалить.

Не спускаясь до конца, он громко крикнул:

– Внимание!

Весь рой ринулся к нему. Он насчитал человек двадцать, причем все говорили одновременно. Настоящие осы, только руками размахивают. До Деккера доносились лишь обрывки вопросов:

– …его убил Иван Нелл?

– …Гейсеры сознаются?

– …покушался на Алексу Барнард?

– …Джош Гейсер арестован?

– … Ксандра погибла?

Деккер поднял правую руку ладонью вперед, опустил голову, чтобы ни с кем не встречаться глазами, и некоторое время постоял в такой позе. Он знал: гул голосов постепенно стихнет.

Калени сразу заметила: что-то неладно.

Перед домом стоял серебристый микроавтобус марки «пежо». Сначала Мбали решила, что микроавтобус принадлежит экспертной службе. Неужели два клоуна, Толстый и Тонкий, уже здесь? Мбали их терпеть не могла. Интересно, что они здесь забыли?

Повернув на Аппер-Ориндж, она заметила шевеление со стороны Белмонт-стрит. Несколько человек что-то несли.

Что происходит?

Подъехав ближе, она увидела четверых мужчин, которые, пятясь и озираясь по сторонам, тащили какой-то сверток. Видимо, тяжелый. Из-за забора не разглядеть, что именно они тащат. Четверка направлялась к микроавтобусу, стоявшему перед домом.

Странно!

Едва четверо мужчин вышли из-за забора, Калени поняла, что они несут человека. Она присмотрелась: молодые люди несли девушку за руки и за ноги. Девушка не подавала признаков жизни. Мбали нажала на газ, одновременно нащупывая пистолет на бедре, выхватила его из кобуры и прицелилась в капот микроавтобуса. Но она не рассчитала расстояния. Пришлось экстренно тормозить. Ее машинку занесло, и она остановилась перед самым капотом микроавтобуса. С водительского сиденья спрыгнул мужчина. В руках он сжимал пистолет с глушителем. Мбали выкрутила руль; маленькие колеса ее «опеля-корсы» ударились о бордюр. Мбали инстинктивно посмотрела на номерной знак «пежо»: СА 4…

Прямо перед ней чернело пистолетное дуло. Вдруг лобовое стекло пошло трещинами, и пуля ударила в кузов у нее за спиной. Калени захотелось пригнуться, но мешал ремень безопасности.

– uJesu, – тихо сказала она, нащупывая свободной рукой карабин ремня.

Мужчина снова выстрелил. Калени как будто что-то сильно толкнуло. Хорошо, что успела отстегнуться! Она пригнулась, нащупывая правой рукой пистолет. Подняла его и, не целясь, три раза выстрелила через лобовое стекло. Ее накрыло волной боли. Боль медленно завладевала всем ее существом, она делалась все сильнее. Калени скосила глаза и осмотрела рану. Увидела дыру под левой грудью; оттуда льет кровь. Обивку запачкала… Жалко, она всегда следила, чтобы на ее машине не было ни пятнышка! Она выстрелила еще несколько раз и, задохнувшись, выпрямилась. Грудь сковало болью, как корсетом. Мбали посмотрела вперед. Где тот, кто в нее стрелял? Впереди его нет… Она услышала шорох. Оказывается, он успел обойти машину сбоку и уже открывал дверцу. В обеих руках он сжимал по пистолету. Один нацелен прямо ей в глаз. Калени успела заметить на шее у мужчины нечто вроде африканского ожерелья: бусы, из которых складывалось какое-то слово. Пистолет выпал у нее из руки. Мбали Калени вдруг поняла: сейчас она умрет. Ей стало грустно. Какая короткая жизнь… Палец мужчины нажал на спусковой крючок.

Не переставая давить на клаксон, Гриссел лавировал в плотном потоке машин. Наконец он повернул на Аппер-Ориндж. Водитель желтого армейского «хаммера» грязно выругал его, двум машинам пришлось экстренно тормозить, когда он промчался на красный свет. Вуси вцепился в ручку на дверце и молчал.

Бенни мчал вперед, не сбрасывая скорости на поворотах. Почти приехали! Навстречу промчался серебристый микроавтобус. Водитель – настоящий псих, гонит прямо по разделительной полосе! Бенни снова нажал на клаксон и крутанул руль. В окошке мелькнуло лицо водителя. Совсем молодой, ожесточенный. Ну и болван! Бенни оглядел улицу. Здесь все словно вымерло. Он переключил передачу, прибавил газу – мотор протестующе застонал – и помчался в гору. Здесь его территория, его квартира всего в квартале отсюда, на Френд-стрит, чтоб ей пусто было, какое дурацкое название, ему и сейчас оно кажется дурацким. Справа парк Де Вал.

– Вон там, – нарушил молчание Вуси.

Поднявшись на холм, они сразу увидели маленькую «корсу». Ни один из них не произнес ни слова, потому что оба понимали: раз машина так странно стоит, значит, что-то не так.

Вдруг дорогу им перегородил пикап «тойота», который выбирался из переулка слева задним ходом. Гриссел нажал на тормоз. Завизжали покрышки; «опель» задымился, его занесло влево, до самого бордюра.

– Черт! – сказал Гриссел. В нос ударил запах горелой резины. Машину бросило назад, и он чуть не врезался в передний бампер пикапа. Гриссел успел заметить, какие огромные и испуганные глаза у водителя «тойоты». А что там с «корсой»? Неужели разбито лобовое стекло? Он остановился за маленькой белой машиной, выскочил наружу, оглянулся. Пикап «тойота» мчался в сторону центра. Ну и придурок! Гриссел оглянулся. Забор. На калитке номер дома: шесть. Здесь недавно стреляли – до сих пор пахнет порохом. Что-то случилось. Следы от пуль на лобовом стекле, на водительском окошке… И кто-то за рулем. Черт, черт!

– Там Мбали! – закричал Вуси, распахивая дверцу со своей стороны.

Гриссел увидел, что Мбали сидит уронив голову на грудь, заметил кровь на подголовнике. Он рывком распахнул дверцу «корсы».

– Господи! – Он приложил пальцы к ее шее, стараясь нащупать пульс. Пальцы сразу стали липкими от крови. Потом Гриссел увидел рану под ухом, осколки кости, пульсирующую вену, из которой струей била кровь.

– Вызови «скорую»! Она жива! – закричал Гриссел громче, чем собирался. Сердце у него билось так бешено, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Он бережно подсунул руку под плечо Мбали, разворачивая ее к себе спиной, затем взял ее под мышки… Эх, много крови потеряла! Он осторожно вытащил Мбали из «корсы» и уложил ее на тротуар. К машине подбежал Вуси с сотовым телефоном в руке.

Гриссел заметил две раны: за ухом и на груди. Из головы вытекает больше крови. Гриссел быстро встал, пошарил в кармане, вытащил платок, снова нагнулся над Мбали Калени и прижал платок к ране. Он слышал, как Вуси взволнованно говорит по телефону. Осторожно прижал платок, свободной рукой схватил телефон. По Белмонт-стрит на огромной скорости пронеслась машина. Гриссел не успел ее разглядеть, заметил только задние фонари. Он покосился на Калени. Эх, не дотянет! «Скорая» едет долго.

– Помоги посадить ее ко мне, – попросил он Вуси. – Я сам ее повезу.

Вуси опустился рядом с ним на колени и тихо сказал:

– Бенни, они уже едут.

– Вуси, а сколько им добираться? – Гриссел судорожно искал в списке контактов номер полицейского участка «Каледон-сквер».

– Они в курсе, что ранена сотрудница полиции. Скоро будут здесь.

Гриссел плотнее прижал платок к ране. Мбали Калени пошевелилась, слегка дернула головой.

– Мбали! – воскликнул Гриссел.

Она открыла глаза. Сначала взгляд ее был стеклянным, потом она сосредоточилась на нем.

– Мбали, «скорая» сейчас приедет! – Ему хотелось ее подбодрить: – Держись!

Она что-то булькнула.

– Полегче, полегче, они скоро приедут.

Вуси взял Мбали за руку и тихо заговорил с ней на каком-то африканском наречии. Гриссел мельком заметил, как хладнокровен тщедушный с виду инспектор-коса, и подумал: Вуси, может, и не крутой, но он сильный.

Мбали пыталась что-то сказать. Губы дернулись, и изо рта вытекла струйка крови.

– Нет, нет, ничего не говори. «Скорая» сейчас приедет.

Гриссел поднял голову и посмотрел на дом.

– Вуси, тебе придется проверить, что там внутри происходит.

Чернокожий детектив кивнул, вскочил на ноги и побежал. Гриссел посмотрел на Мбали. Та не сводила с него глаз. Она как будто молила о чем-то. Он плотнее прижал платок к ране и понял, что до сих пор сжимает другой рукой мобильник. Он позвонил в участок «Каледон-сквер». Им нужно подкрепление.

Мбали Калени закрыла глаза.