Текст книги "Запретная любовь. Колечко с бирюзой"
Автор книги: Дениза Робинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
Джек особенно не настаивал. Он еще раз извинился за забывчивость и распрощался.
Мгновение Рози в задумчивости глядела перед собой, постукивая карандашом по стопке бланков с новыми заказами. Постепенно сердцебиение улеглось, и ей стало стыдно. Что она за дурочка такая? Кто дал ей право думать об Эшли как о мужчине, а не просто как о друге? Но она ничего не могла с собой поделать.
За долгие недели разлуки с ним Рози поняла, как много он для нее значит. И теперь ее глубокая страстная натура снова ожила. Да, Клифф убил в ней любовь – но только любовь к себе самому.
Вечером, придя домой, Рози написала дружеское письмо Дории.
Она завершила его так:
«Знаю, что вы, по доброте своей, принимаете во мне участие, поэтому скажу вам: я ничуть не жалею о разрыве с Клиффом. Он вернулся в Южную Африку, и больше мы с ним не увидимся. В прощальном письме он наговорил мне гадостей, так что я получила суровый урок.
Надеюсь, вы позволите мне как-нибудь приехать повидаться с вами, когда вы поправитесь.
С любовью, Рози».
Имени Эшли она не упомянула из стеснительности.
Она отправила письмо в среду, а в четверг вечером ей позвонила Дория. Ее голос звучал твердо и весело.
– Спасибо за письмо, милая Рози. Слава богу, у вас все хорошо, – сказала она.
– Рада, что вам лучше. Вы так сильно болели.
– Да, не стану притворяться. Я бы сдалась, если бы не Эш. Он почти не отходил от меня.
– Я рассказала об этом своим братишкам, – волнуясь, заговорила Рози. – И о том, как много близнецы значат друг для друга. Они слушали разинув рты, а вечером я зашла к ним в комнату и застала их за игрой. Они играли в вас с Эшли. Робин лежал в кровати с закрытыми глазами, а Мики сидел рядом и умолял его не умирать.
Дория рассмеялась:
– Какая прелесть! Передавайте им привет. Да, кстати, Эшли послезавтра возвращается. Почему бы вам не заглянуть к нам в воскресенье?
Рози так и подскочила.
– Ну что вы… Он не успеет вернуться, а тут я… – начала она.
– Чепуха, – перебила Дория. – Его не было всего неделю. И я уверена, он будет рад вас видеть. Приезжайте.
Рози смущенно поблагодарила, Под конец Дория предупредила ее, что погода плохая, и советовала одеться потеплее.
– Наденьте брюки и толстый свитер, иначе замерзнете. Не бойтесь, мы с Эшли тоже будем одеты просто. Развлекаться не будем, мне пока нельзя, но не терпится вас увидеть.
Остаток вечера Рози была взволнована и возбуждена. Она сидела в гостиной с мамой и братишками и смотрела какой-то фильм, но ее мысли были далеко. Перед глазами стояло тонкое лицо Эшли, и голос Дории говорил: «Я уверена, он будет рад вас видеть…»
Наверное, так оно и есть, иначе Дория этого не сказала бы. Тем более, что к ней пока никого не пускают.
Миссис Беннет заметила, как раскраснелась Рози:
– Ты не простыла, доченька? Щеки вон какие красные. Уж не температура ли у тебя?
– Нет, мама, мне просто от камина жарко, – поспешно сказала Рози.
Потом, когда дети пошли спать, Маргарет с мужем остались одни. Миссис Беннет думала о дочери. Мистер Беннет читал «Ивнинг стандарт».
– Знаешь, Уолли, каждый вечер я гляжу на нашу дочку и благодарю Бога, что она не вышла за этого проходимца. Вот что называется – пронесло!
– Это точно, – хмуро подтвердил мистер Беннет.
– И ведь как быстро она оправилась! Кто бы мог подумать! Еще недавно ей без Клиффа белый свет был не мил.
– Ума набралась и сообразила, что к чему, – сказал мистер Беннет. – Этот малый ей здорово насолил, небось сама рада, что не выскочила за него.
– Спасибо мистеру Риверсу. Думаю, это он ей все разъяснил.
– Она что, собирается в воскресенье к Риверсам?
– Да, – откликнулась миссис Беннет.
Мистер Беннет поглядел на нее поверх газеты. Что это она разулыбалась? И этот многозначительный взгляд… Он улыбнулся в ответ:
– Слушай, Мегги, хватит. Уж эти мне фантазии…
– Какие фантазии? – рассеянно спросила миссис Беннет. Ей было приятно, что он назвал ее так, как звал, бывало, много лет назад. Она села рядом с мужем на диван, взяла под руку и положила голову ему на плечо. – Уолли, я была счастлива с тобой все эти годы. Ты очень добрый. Ко всем нам. Господи, хоть бы нашей красавице Рози повезло как мне.
– Повезет, – сказал мистер Беннет и обнял женя за еще стройную талию. – По-моему, насчет нее можно уже не беспокоиться. Она едва не вышла за этого шалопая – что ж, в другой раз будет разборчивее.
Они еще долго говорили об этом и решили, что в их семье о Клиффе жалеет лишь маленькая Аннабель. Ей очень нравилось, как он поет, подыгрывая себе на гитаре. Еще одно обманутое женское сердце – правда, еще юное.
Миссис Беннет больше не упоминала об Эшли Риверсе. Но она была любящая мать, гордилась дочерью и уже размышляла, что бы Рози надеть в воскресенье. Миссис Беннет не знала, что Дория посоветовала приезжать в брюках и свитере.
ГЛАВА 16
Воскресный ленч подошел к концу. Дикки откатила кресло Дории из столовой в гостиную. Покойная миссис Риверс обставила ее восхитительной старинной мебелью, по большей части итальянской.
На окнах были парчовые, желтые с золотом, шторы; на полу – бледно-серый ковер. По обе стороны от камина на черных подставках стояли две огромные вазы с желтыми хризантемами. На каминной полке красовалось несколько статуэток саксонского фарфора и два высоких золоченых канделябра.
Над камином висел потемневший от времени живописный натюрморт. Дория как-то сказала, что это итальянская работа семнадцатого века в настоящей флорентийской раме.
В гостиной было столько предметов искусства, что Рози могла разглядывать их часами. А как приятно после холодного домика в Энсфилде очутиться здесь, среди красоты и роскоши, в доме с центральным отоплением и огромным камином? Даже блюда, которые подавали за обедом, были для нее экзотикой: консоме с нежными приправами, жареный фазан и черничный пирог. Рози никогда не ела черники. Эшли сказал, что эти ягоды из Америки. Из поездки он привез подарок сестре и к радости и удивлению Рози, вручил и ей небольшую коробочку.
– Ведь вы были так добры к Дории, – улыбнулся он и протянул ей коробочку. – Так, пустячок.
Но Рози не учла, что значит пустячок для человека положения Эшли: в коробочке лежала изящная булавка из витого золота, усыпанная жемчужинками. Рози тут же приколола ее на ворот голубого свитера, который она надела с черными брюками вопреки настоянию матери. Миссис Беннет считала, что в таком виде по гостям не ходят.
– Какая чудесная вещичка! – воскликнула Рози.
И как всегда, ее торопливая манера говорить тронула Эшли.
Он не мог налюбоваться на Рози с самого утра, словно они не виделись сто лет. Погода переменилась. Для ноября было очень холодно. Эшли прежде не видел Рози в брюках. Она казалась выше и грациознее, с соблазнительно-стройными ногами. Под голубым свитером вырисовывались маленькие твердые груди. Как она похудела за эти шесть месяцев. Сколько всего произошло за это время!
Пока болела любимая Дория, Эшли был поглощен ею и почти не вспоминал о Рози. Потом он срочно выехал за границу, не успев даже позвонить ей. Пришлось попросить Джека. Теперь-то он знал, что Джек не выполнил его просьбу. Очень на него похоже!
Конференция в Нью-Йорке прошла успешно: удалось заключить выгодные контракты и обеспечить процветание компании «Томас Риверс и сын». Дела у Эшли шли просто блестяще, чего нельзя было сказать о его личной жизни. А личная жизнь теперь значила для него на удивление много.
Он был безумно влюблен и понимал это. Он нуждался в этой девушке, хотел жениться на ней, но не решался спросить: согласится ли Рози стать его женой. Наверное, еще рано. Со времени разрыва ее помолвки с Клиффордом Патерсоном прошло слишком мало времени. А может, она его никогда не полюбит. Он гораздо старше. Да и захочет ли она вообще замуж?
Он решил пока ничего не говорить. Пусть Рози немного придет в себя после разрыва с бывшим женихом.
Но как отпустить ее домой и ничего не сказать о чувствах, которые кипят у него в душе! Милая, любимая Рози!
Они собирались в конюшню навестить Тимкина, но тут зарядил дождь. Пришлось остаться в доме. Близнецы и Рози поговорили о многом, в том числе и о Ховардах. Само собой, всплыло имя Синтии.
– Бедняжка! – сказала Дория. – Помните, как она вдруг появилась здесь? Вы как раз у нас гостили. Она и тогда казалась немного странной, а на следующий день ее пришлось отвезти к психиатру. Он поместил ее в лечебницу. Для Ховардов это страшный удар.
– Да, я помню, – ответила Рози. Как могла она забыть слова Синтии! Но сегодня, узнав, что девушка больна, Рози перестала тревожиться: стало быть, Синтия не имеет никаких прав на Эшли.
Брат с сестрой тем временем обсуждали Ховардов. Рози слушала и смотрела на них. Дория выглядела бледной и хрупкой, хотя Дикки уверяла, что за эту неделю ее подопечной стало гораздо лучше. Ей нужно только поправляться понемногу и, главное, не волноваться.
Рози повернулась к Эшли. Какой у него волевой профиль! Упрямый подбородок, твердый рисунок губ. Сразу видно: сильная личность. Ей нравилось, как он одет: в коричневые брюки и темно-зеленый пуловер с воротником поло. При этом вид у него был элегантный и, Как сказала бы мама, богатый. В пальцах он держал вечную сигару. Рози казалось, что образ Эшли в ее сознании навсегда связан с густым ароматом гаванских сигар.
Она смотрела на него, а он говорил:
– Мне всегда казалось, что бедняжка Синтия немного не в себе. Но, Дория, согласись, одно время ты всерьез думала, что мы с ней…
– Нет-нет, – торопливо вставила Дория. – Я понимаю, что ошибалась.
– Да, ошибалась, – кивнул Эшли и вдруг поглядел Рози прямо в глаза. Так серьезно, так странно, что у нее екнуло сердце. Тогда он поднялся. – Дикки взяла с меня обещание, что после кофе ты отдохнешь часок, – улыбнулся он сестре. – Пойду позову ее.
– Милый, довольно обращаться со мной как с инвалидом!
– Сейчас три, – сказал Эшли, взглянув на часы. – В четыре мы вернемся. Идти в конюшни сейчас слишком сыро, поэтому мы с Рози отправимся ко мне в кабинет. Я хочу показать ей несколько цветных слайдов, которые привез из-за границы.
– С удовольствием посмотрю, – откликнулась Рози и сама удивилась, как весело и уверенно прозвучал ее голос. Но когда она пошла вслед за Эшли по коридору, сердце у нее внезапно забилось, как у пойманной птички.
Как он смотрел на нее! Что бы это значило?
Кабинет оказался большой комнатой с видом на конюшни. Как и весь дом, она хорошо отапливалась, и здесь было тепло даже в этот холодный, промозглый, ноябрьский день. Рози прежде тут не была, но кабинет ей понравился. Он разительно отличался от изысканной гостиной подчеркнуто мужской простотой. Старинные ковры на дощатом полу; массивное ореховое бюро; книжные полки по стенам; шкаф с оружием; чучела уток и разнообразные охотничьи и рыболовные принадлежности; несколько хороших гравюр на охотничьи сюжеты, а над камином – живописное изображение кобылы, матери Тимкина. Рози сразу ее узнала.
– Обещаю заказать портрет вашего крестника и подарить его вам, – заметил Эшли, когда они смотрели на картину.
– Ой, как чудесно! – воскликнула Рози.
– На ваш взгляд жизнь – сплошные чудеса, – сказал Эшли с чувством. – Поэтому с вами так интересно. Это завидный дар! Большинство людей равнодушны к жизни.
– Вы же не такой. И Дория тоже.
– Насчет себя не знаю. Возможно, теперь я не так равнодушен, как раньше. А что касается Дории – она действительно не от мира сего. Даже проклятый полиомиелит не убил в ней интереса ко всему и вся.
– Она удивительная.
– Я едва не потерял ее, – тихо сказал Эшли, глядя на дымящуюся сигару. – Господи, вы даже не представляете, Рози! Она чудом выжила.
– Вам было очень тяжело?
– Да. Понимаете, мы с ней во многом зависимы друг от друга. Мне страшно вообразить, что я мог бы остаться без сестры.
– И она не захотела бы остаться без вас.
Он вынул изо рта сигару, положил в пепельницу.
– Мне неприятно возвращаться к этому, Рози, – начал он. – Но я хочу знать: вы правда не жалеете о Патерсоне?
– Правда, – честно сказала Рози. – И я благодарна вам за то, что вы помогли мне во всем разобраться.
– Я едва не совершил ужасную ошибку. Видите ли, я с самого начала считал, что из вашего брака с Патерсоном не выйдет ничего путного. Но Дория убеждала меня, что семейная жизнь может изменить человека, и я уступил. Сестра оказалась не права: на Патерсона ничто не повлияет. Он никогда не изменится. Слава богу, вы с ним больше не увидитесь.
Рози промолчала, только опустила голову совсем по-детски, отчего Эшли потерял власть над собой. Он вдруг положил руки ей на плечи.
– Рози, посмотрите на меня, – попросил он.
Она подняла глаза, он взглянул в их невероятную синеву и забыл обо всем. Через свитер она ощущала жар его ладоней. Наконец он очнулся:
– О господи, вы сами не знаете, что делаете со мной. Моя милая, несравненная!
Она молчала, хотя все в ней отзывалось на его слова, на то желание, что читалось в его взгляде.
– Рози, я люблю вас, – продолжал он. – Считайте меня глупцом, но я говорю правду. Я давно люблю вас и только ради вас я принимал участие в Патерсоне. Я не в силах больше молчать об этом.
Рози перевела дыхание. Мгновение она не могла ни шевельнуться, ни слова сказать.
Эшли говорил:
– Я полюбил вас безумно. Думаю, с того дня, когда мы придумали имя жеребенку и я увидел, как вы обнимаете его за шею. Вы очаровали меня. Я схожу с ума при мысли, что вы станете женой другого – неважно, Патерсона или кого-нибудь еще. Дория знает, что я люблю вас. Ах, Рози, Рози, не казните меня! Неужели я открылся вам слишком рано? Вы еще не забыли Патерсона?
Рози ответила своим торопливым говорком, который так нравился Эшли:
– Ну что вы, конечно, забыла. Ума не приложу – как это я собиралась за него замуж? Под конец я его даже не уважала. А какая может быть счастливая семейная жизнь без любви и уважения?
Он сильнее сжал ее плечи. На его лице появилась улыбка, и Рози казалось, что ни один мужчина не улыбался ей так хорошо и открыто.
– Рози, а меня вы уважаете?
– Да, да – кто же вас не уважает?
Он немного нервно покусал губу:
– И вы даже можете… полюбить меня?
– Да, да! – закивала она, к его изумлению и восторгу.
– Рози, моя несравненная Рози, вы не шутите? Так вы в самом деле меня любите?
– Да, всем сердцем. Я поняла это, как только мы с Клиффом расстались. Вас так долго не было, и я очень скучала. А потом… потом мне сказали… неважно, кто… что вы ко мне неравнодушны. И я поняла, что мне не нужен Клифф. Я думала только о вас. Вы удивительный человек, Клифф перед вами ничто. Ах, Эшли… – Рози запнулась. Она по-прежнему у себя ощущала на плечах его руки, горячие, слегка дрожащие, а на губах чувствовала его прерывистое дыхание.
– Я старше вас, Рози, – заговорил он. – Я вечно занят и помешан на работе. Но вам я посвящу всю свою личную жизнь – если вы позволите. Рози, будьте моей женой.
Она закрыла глаза. Предложение ошеломило ее. Захлестнуло волной счастливого возбуждения. Она ответила почти неслышно:
– Я даже не знаю… Разве могу я стать женой самого Эшли Риверса?
– Чушь, – перебил он.
– У вас есть все, – продолжала она. – А у меня ничего.
– Чушь, – повторил он. – Об этом и говорить нечего. Ради всего святого, не чувствуйте себя ущемленной оттого лишь, что этот проходимец Патерсон вас не оценил. Вы прекраснее и милее всех на свете, Рози. Я хочу жениться на вас. Вы слышите? Ну скажите же: да или нет?
Она посмотрела на него и не могла оторвать взгляда:
– Да.
Ей показалось, что ее тело стало его телом, и первый долгий поцелуй обжег ей губы. Потом были другие – еще более долгие и жаркие. Они сводили с ума. Она отвечала со страстностью, какую никогда не пробуждал в ней Клифф. Ее груди горели под его руками.
Наконец-то она поняла, что чувство, связывавшее ее с Клиффом, было не любовью, а пародией, глупостью. Как она ошибалась! Вспомнить страшно. Нет, она свяжет свою жизнь с Эшли, будет любить его, а он ее. Какое невообразимое счастье!
В окна стучал дождь. Было ветрено. По небу ползли тяжелые ноябрьские тучи. Красивый парк был прозрачен и пуст. А в теплом кабинете, как казалось Эшли, засияло солнце. Теперь он был уверен, что нашел ту женщину, которую искал. Хозяйку их старого дома, любящую и любимую, будущую мать его детей.
Он целовал ее снова и снова. Целовал ее густые каштановые волосы, гладкую молочно-белую шею, ее груди и худенькие руки.
– Рози, Рози, мы будем очень счастливы вместе!
– Счастливее, чем я мечтала! – подхватила она. – Знаешь, Эшли, с Клиффом мне всегда казалось, что до свадьбы дурно делать так, как мы сейчас. Но с тобой все по-другому. С тобой – хорошо.
Она говорила так непосредственно, что он засмеялся, расцеловал ее в обе щеки и сказал:
– Мы будем делать так каждый день – и всякий раз иначе. Ты божественно прекрасна в любви, и я непременно закажу твой портрет.
– Чтобы портрет получился, мне придется позировать, глядя на тебя, – со смехом отвечала она.
– Ты будешь самой красивой женой в портретной галерее Риверсов.
Она блаженно вздохнула и закрыла глаза:
– Я еще не верю.
– Ты счастлива, милая?
– Очень. Это как сказка с хорошим концом.
– Значит, на свете еще происходят чудеса, – сказал Эшли. – А нынешние реалисты пишут беспросветные книги.
– Я тоже так думаю, – преданно кивнула Рози. И тут же вспомнила о Дории. – Эшли, а если мы поженимся, Дория ведь тоже будет жить здесь, с нами? Мне бы этого так хотелось!
Эшли поцеловал ей руки и произнес нежно и благодарно:
– Я ждал, что ты так скажешь. Я не женился бы на девушке, которой помешает Дория. Любимая, она не встанет между нами. И, ты ведь знаешь, я никогда ее не брошу.
– Даже не думай об этом!
– Так давай пойдем и расскажем ей обо всем. Час уже прошел, она, должно быть, проснулась.
Рози встрепенулась.
– Целый час?! – воскликнула она. – А мне показалось, минута.
Эшли кивнул. Он был счастлив как мальчишка.
– Мне тоже, – сказал он. – Думаю, вся наша жизнь пролетит с той же быстротой. И нам ее будет мало. Пойдем, моя любимая…
Дениза Робинс
ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ
Какая-то невероятно возбуждающая, могучая сила захватила нас обоих.
– Боже мой, – сказал он, – никогда ни одной женщины не желал я так, как желаю вас.
Я оказалась в его объятиях, он начал меня целовать. Эти поцелуи заставляли забыть о времени, чести и здравом смысле.
Так продолжалось несколько минут. В каком-то безумии мы исступленно целовались, не в силах оторваться друг от друга.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
notes
Примечания
1
Первородный грех (ит).
2
Моя дорогая (ит.).
3
Я люблю тебя (ит.).
4
Английский художник, прославившийся своими батальными полотнами во время второй мировой войны и особенно гобеленом «Христос во славе своей» (1962), украшающим собор в городе Ковентри. (Примеч. пер.).
5
Фешенебельный жилой дом на улице Пиккадилли, построен в XVIII веке. В нем жили Байрон, Маколей, Гладстон и др. (Примеч. пер).
6
Потрясенный (фр.).
7
Очень элегантна (ит.).
