Текст книги "Запретная любовь. Колечко с бирюзой"

Автор книги: Дениза Робинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Подождите несколько минут, я докурю сигарету, – улыбнулась ей в ответ Дория. – Вы пока можете подняться к себе и надеть халат, а потом спуститесь ко мне.

– Хорошо.

Почти сразу, как только Рози вышла, позвонили у входной двери. Дория была очень удивлена, увидев, что итальянец-дворецкий провел в комнату Синтию Ховард, одетую, как обычно, в черные брюки и свитер. Ее лицо было угрюмым, одежда выглядела неряшливо. Наверное, у нее очередной кризис. Это не девушка, а клубок нервов.

Синтия взглянула на Дорию немного смущенно:

– Извините, что надоедаю вам, но сейчас нет и десяти и вы еще не ложитесь. Мне очень нужно поговорить. У вас найдется свободная минута?

– Я бы с удовольствием выслушала вас, Синтия, но я уже почти сплю и не в силах поддерживать беседу, – ответила Дория со своей обычной отзывчивостью.

Она всегда сочувствовала Синтии.

– Мама разговаривала с вами сегодня и сообщила мне, что Эш уехал в Швецию.

– Да, со мной осталась Рози Беннет, она заменяет Дикки.

Лицо Синтии вытянулось. Она вся как бы застыла. Боже, как она ревновала Эша к этой секретарше! С того самого дня, когда они пили шампанское в конюшне и Рози окрестила жеребенка.

– А-а, – только и смогла выговорить Синтия.

– Бедняжка очень переживает, – негромко пояснила Дория. – Ее помолвка расторгнута.

Брови Синтии поднялись вверх. Нетерпеливым движением она постучала сигаретой по пачке, которую держала в руке. Вот это новость! Дория несколько раз упоминала о готовящейся свадьбе Рози. А теперь выясняется, что эта красотка, от которой Эшли без ума, свободна! У Синтии в груди разгорелось пламя ненависти.

Дория была совершенно права, когда предположила, что сегодня у Синтии очередной кризис. Она давно не виделась с Эшли и теперь была просто в отчаянии. И еще эта дурацкая ссора с дядей из-за совершенной ерунды! Она вылетела из дому в надежде обрести душевное спокойствие, поговорив с сестрой Эшли.

И вдруг Дория заявляет, что хочет спать и что у нее гостит Рози Беннет. Эта девица!

– Я вижу, что мне лучше уйти. Я пришла не вовремя. Спокойной ночи, Дория. – И прежде чем та успела ответить, Синтия выскочила из комнаты.

Рози как раз спускалась по лестнице. В своем белорозовом халатике она была так красива, что дух захватывало. Синтии стало дурно от одного ее вида.

Рози не испытывала особого расположения к Синтии, но все-таки вежливо улыбнулась ей:

– Добрый вечер, мисс Ховард.

Синтия пристально смотрела на нее, затягиваясь сигаретой. Ее воспаленное воображение уже рисовало картину: Эшли в объятиях этой особы с тонкими белыми пальцами и огромными васильковыми глазами.

Синтию совершенно не интересовало, по какой причине расстроилась помолвка Рози. Она больше не владела собой:

– Ну что, сумела наконец втереться в семью?

Рози уставилась на нее, озадаченная:

– Что вы имеете в виду?

– Не надо таращиться на меня с невинным видом, – злобно проговорила она, – меня не проведешь. Увидела добычу покрупнее и послала своего парня подальше! А теперь хочешь показать, какая ты добренькая и ухаживаешь за Дорией. Хитра, нечего сказать.

Рози покраснела.

– Мисс Ховард!

– Я все скажу! – воскликнула Синтия вне себя от ярости. – Пока ты не появилась, у меня еще была надежда, что Эшли женится на мне. Но он встретил тебя и совершенно потерял голову. Здорово ты все устроила!

– Но это неправда! – задохнулась от возмущения Рози.

– Нет, правда! Ты все время знала, что Эшли с ума по тебе сходит, и поэтому расстроила свою помолвку. Но ничего у тебя не выйдет. Эшли не будет счастлив с тобой. Ты ему не пара. Это в меня он должен был влюбиться, это я… – Лицо Синтии исказилось в злой гримасе, она была не в силах говорить.

На мгновение Рози онемела. На сегодня с нее достаточно! Эти обвинения Синтии так неожиданны и пугающи! Все, что она говорит, – просто ее глупые нелепые фантазии. Не может быть, чтобы Эш был влюблен в нее.

Рози нарушила молчание:

– Вы не имеете никаких оснований утверждать, что мистер Риверс влюблен в меня.

– Ах, ты этого не знала! – выпалила Синтия. – Здесь все про это знают. Еще «мистер Риверс!» Могу поспорить, вы в куда более близких отношениях…

– Я не желаю вас слушать, – решительно прервала ее Рози, не на шутку рассердившись.

Но внезапно жгучая ревность и обида, застилавшие сознание Синтии, растаяли. Припадок миновал. Прекрасное лицо Рози было перед ней как в тумане. Синтия поняла, что натворила: своими же руками лишила себя последней надежды, и теперь этого никак не исправить.

Она смешалась. Потом повернулась и выбежала вон, хлопнув за собой тяжелой входной дверью.

Рози осталась стоять, как будто приросла к полу. Она тяжело дышала, лицо ее по-прежнему пылало, сердце бешено колотилось. Она была совершенно смущена и растеряна. Слова Синтии, абсолютно неожиданные и ошеломляющие, потрясли ее до глубины души. Нет, не может Эшли и вправду влюбиться в нее. Надо же, придумала – все про это знают! Она не настолько самоуверенна, чтобы вообразить себе, будто такой человек, как Эшли Риверс, может влюбиться в нее. Но мать и Клифф тоже намекали, что Эшли к ней неравнодушен.

Неужели это правда? Рози закрыла лицо трясущимися руками. Неужели он именно поэтому согласился помочь Клиффу и вообще столько сделал для них обоих? Ведь он даже пытался ускорить их свадьбу. И все это время мечтал о ней?!

В первый момент она испытывала огромное искушение помчаться к Дории и выложить ей все, что сказала мисс Ховард. Несчастная, по-видимому, уже была не в силах сдержать свои чувства, потому что безумно влюблена в Эшли, и потому ее очень жаль.

Рози постаралась взять себя в руки. Вернувшись в гостиную, где ее ждала Дория, она сказала только, что обменялась парой слов с мисс Ховард и что Синтия ушла.

Дория тоже предпочла не высказываться по этому поводу. И выходка Синтии больше не обсуждалась. Рози полагала, что не должна огорчать и тревожить Дорию перед сном. Она пробыла у нее ровно столько, сколько было нужно, чтобы выполнить свои несложные обязанности: дать Дории горячего молока – она любила на ночь выпить молока; укрыть неподвижные ноги мягким шерстяным одеялом, а сверху еще и пуховым; убедиться, что у Дории есть под рукой все, что может потребоваться ей ночью. Дория часто просыпалась ночью, зажигала свет и читала. На столике всегда стоял термос с горячим чаем и лежали книги.

– Спокойной ночи, Рози, – на прощание сказала ей Дория. – Как мило с вашей стороны так обо мне заботиться. Я просто в восторге.

И она притянула к себе голову Рози и поцеловала ее.

Рози застенчиво коснулась губами бледной, впалой щеки Дории.

– Ухаживать за вами – это такая честь для меня, – пылко ответила она.

– Эшли больше никому не доверил бы меня, – улыбнулась Дория. Ей и в голову не могло прийти, какую бурю чувств вызвали у Рози эти простые невинные слова теперь, после того как ей открылась правда о чувствах Эшли.

Она направилась к двери, и Дория сказала ей вслед:

– Обещайте мне, что постараетесь уснуть сегодня.

– Обещаю, – ответила Рози.

Но она никак не могла уснуть. Это был самый длинный и самый кошмарный день в ее жизни: столько событий и переживаний сразу!

Она лежала в темноте и смотрела на лунный свет, падавший на пол ее комнаты через раздвинутые занавески. Ночь была ясная, небо расчистилось после дождя. В воздухе витал аромат цветов, которые росли в ящике на балконе.

В ее голове проносилось множество мыслей. Перед глазами стояло лицо Клиффа, хотя Рози и старалась забыть его. Теперь оно было так же ненавистно, как когда-то было дорого. В эту самую минуту он обнимает другую. Думать об этом было больно и стыдно.

И еще одно лицо стояло перед ее мысленным взором в эти долгие бессонные часы – лицо Эшли. Мужественное, благородное. Его самообладание просто необыкновенно. Ни единым словом он не уронил ни своего, ни ее достоинства. Снова и снова она вспоминала полубезумные выкрики Синтии:

«Он встретил тебя и совершенно потерял голову… Эшли с ума по тебе сходит… Ах, ты этого не знала?!»

Рози верила в это с трудом, но шестое чувство говорило ей, что это правда. Нет женщины, которая не была бы горда и счастлива, узнай она такое. Но Синтия наговорила ей еще много неприятных слов:

«Ничего у тебя не выйдет… Эшли не будет счастлив с тобой… Ты ему не пара…»

Как она посмела говорить такие вещи! У Синтии нет никаких оснований утверждать, что она, Рози, специально расстроила помолвку, чтобы выйти за Эшли.

Внезапно Рози расплакалась. Горькие слезы текли по ее щекам и капали на подушку. Все рухнуло в одночасье: любовь, свадьба… и теперь даже дружба с Эшли. Если то, что сказала Синтия, правда, она не сможет принять со стороны Эшли даже дружбы: ей будет неловко.

Грустная и усталая, Рози встретила рассвет. Она так и не смогла уснуть. Веки у нее отяжелели, и на сердце тоже было нелегко. Но она собрала волю в кулак, чтобы ухаживать за Дорией, развлекать ее и помогать во время небольшой вечеринки, которую та устраивала в субботу вечером для друзей и соседей. Гости, с которыми Рози общалась, потом говорили Дории, что в жизни не видели такой красивой и очаровательной девушки. Воскресное утро выдалась солнечным, и все отправились в конюшню, где Рози – крестная Тимкина – снова была в центре внимания.

День подходил к концу, и Рози буквально цепенела от страха при мысли, что сейчас ей придется встретиться лицом к лицу с Эшли, который должен вот-вот вернуться из Стокгольма.

Много раз она собиралась с духом, чтобы открыть Дории свое сердце и передать ей слова Синтии. Но не смогла себя заставить. Она не смогла даже ответить, когда Дория, поговорив по телефону, сообщила ей, что Синтию Ховард отвезли в психиатрическую лечебницу – бедняжке стало совсем плохо.

– Знаете, – грустно прокомментировала Дория, – девушка немного не в себе. Жалко Ховардов, они столько из-за нее пережили.

Рози мрачно отметила про себя, что вчера Синтия точно была не в себе.

При обычных обстоятельствах Рози получила бы от сегодняшнего дня много удовольствия. Последнее время погода не баловала Англию, но в это воскресенье на чистом небе ярко сияло солнце. Дория и Рози сидели на террасе и пили чай. Рози ничем не выдавала своего волнения, но она ни на минуту не забывала о словах Синтии и обмирала при мысли о встрече с Эшли.

Но страх и эмоциональное переутомление были так велики, что Рози наконец не выдержала и призналась Дории, что чувствует себя отвратительно – это было правдой, – что у нее, наверное, температура и что ей надо срочно уехать, чтобы не заразить хозяйку. Первой мыслью Дории было уложить ее в постель и приставить Дикки ухаживать за ней, как только та вернется, но в конце концов было решено отправить Рози на машине в Лондон.

– Я буду очень беспокоиться, пока не узнаю, что с вами, – сказала ей на прощание Дория с искренней тревогой. Она и сама видела, что бедная девочка выглядит неважно. – Я думаю, Эш очень огорчится, не застав вас сегодня вечером у нас в доме.

Но эти слова еще больше взволновали Рози. Когда она целовала Дорию и выслушивала слова благодарности, у нее в глазах стояли слезы.

– Честное слово, я так рада, что повидалась с вами! Спасибо вам, что вы выслушали и утешили меня, – прошептала Рози.

Дория на секунду задержала тонкие пальцы Рози в своей руке.

– Крепитесь, дорогая. Не надо так огорчаться. И я, и Эш будем беспокоиться о вас и поддерживать с вами связь.

На обратном пути Рози сидела позади шофера, – и слава богу, потому что всю дорогу она тихонько плакала.

ГЛАВА 15

Не следующей неделе на долю Рози выпали тяжелые испытания. В воскресенье вечером позвонил Эшли. Он благодарил за то, что она прекрасно справилась со своими обязанностями. Сейчас он сам сделает все что нужно, а завтра утром приедет Дикки, она нашла замену и может вернуться в поместье. Дория говорит, что замечательно провела время в компании Рози.

– Сестра сказала, что вы уехали, потому что плохо себя чувствовали. Надеюсь, вы не заболели?

Рози чувствовала себя совершенно разбитой и уже легла в постель, когда раздался звонок. Мама позвала ее к телефону, она накинула халатик и спустилась вниз. Хорошо, что в коридоре больше никого нет и никто не видит ее лица. При звуках этого глубокого, красивого голоса у нее мороз пробежал по коже.

«Мисс Ховард сказала, что он влюблен в меня. И все это знают».

Эта мысль ужасна, но от нее захватывает дух.

Она кое-как убедила Эшли, что с ней все в порядке. Они договорились, что он позвонит ей в агентство на следующей неделе.

– Я хочу, чтобы вы пообещали мне одну вещь, – сказал он напоследок.

– Какую? – спросила она.

– Вы дадите мне знать, если мистер Патерсон будет доставлять вам какие-нибудь неприятности. Я не хочу, чтобы у вас были лишние переживания. И ради бога, не делайте глупостей: не вздумайте помириться с ним и выйти за него замуж.

– Нет, ни за что! – решительно заявила она.

Рози поднялась к себе в спальню, уткнулась головой в подушку и заплакала. Ей казалось: она плачет не переставая с тех пор, как ей позвонила эта девица насчет Клиффа… с тех самых пор, как услышала в телефонной трубке этот гадкий смешок.

Она любила Клиффа, каким бы он ни был… Она его любила!

Испытания начались в понедельник с самого утра, едва только Рози вошла в агентство Трамма.

Клифф звонил из Бирмингема. Поначалу он заговорил с ней раздраженным тоном.

– Что, черт возьми, происходит? Я прихожу утром на работу и обнаруживаю, что уволен: мне выплатили жалованье за неделю вперед и сказали, что больше не нуждаются в моих услугах. Тебе что-нибудь про это известно? Ты должна знать, ведь ты гостила у Риверса.

Рози сидела в кабинете мистера Трамма. Он еще не пришел. В последнее время мистер Трамм плохо себя чувствовал и редко приходил на работу раньше половины одиннадцатого. Теперь Рози полностью владела собой. Накануне у нее был долгий разговор с матерью. Узнав всю правду, миссис Беннет умоляла дочь больше никогда не встречаться с Клиффом. Она была согласна с общим мнением: он не стоит ее любви. И никогда не стоил.

В то утро Рози окончательно убедилась, что мать была права. Клифф говорил с ней так грубо! Ей стало совершенно очевидно, какой он наглец! Как это она раньше не разглядела!

– Я вижу, ты еще не прочел моего письма?

– Я не успел, – признался он. – Конверт такой толстый, я думал, что ты послала проспект отеля на Мальорке, в котором мы собирались провести медовый месяц.

Рози неподвижно сидела за столом, в ее душе не осталось ничего, кроме холодной ярости. Глаза были как два куска синего льда.

– Тогда прочти его сейчас, – предложила она.

– У меня не было времени, – повторял он. – Я пулей вылетел из конторы с выходным пособием и весьма нелицеприятной запиской от твоего приятеля.

Она спросила:

– Откуда ты звонишь?

– Из автомата, и мелочи у меня осталось еще на три минуты разговора.

– Я в этом не сомневаюсь, – ледяным голосом произнесла Рози. – Но ты начни, а если не успеешь дочитать, то я оплачу конец разговора.

Потом она явственно услышала женский голос, говоривший раздраженным шепотом. Рози почувствовала, что нервы напряжены до предела. Она сказала:

– Пусть Маурин О’Рейли выйдет из автомата и подождет, пока ты поговоришь со мной.

Молчание.

Видно, для Клиффа это было как гром среди ясного неба. Потом он растерянно произнес:

– Откуда ты узнала?

Больше сомнений не оставалось. Он провел уик-энд с Маурин, и та по-прежнему была с ним.

Позднее Рози узнала, что Маурин тоже уволили, потому что в то утро она не успела вернуться в Слу. А потом мистер Форд позвонил родителям Маурин, и ее отец сам приехал за ней.

Рози услышала треск разрываемой бумаги. Потом он заговорил совсем другим, извиняющимся тоном.

– О господи! Рози, прости меня, ради бога… У меня нет слов… Послушай, откуда ты все узнала?

– Неважно. Узнала и все. Ты получил мое письмо, а больше меня ничего не интересует. Всего хорошего.

– Но, Рози, выслушай меня. Неужели ты бросишь меня?

– А ты еще сомневаешься?

– Но я тебя очень люблю, Рози. Маурин для меня ничего не значит…

Рози рассмеялась:

– Не говори глупостей. Мне просто слушать тебя противно. Скажи Маурин, что мне ее жаль. Меня абсолютно не волнует, что будет с тобой дальше. Может быть, ей это небезразлично.

– Но, Рози… Я этого не переживу…

– Меня это абсолютно не волнует, – повторила она, – да и вообще, тебе, наверное, подвернулась другая работа и поэтому ты больше не нуждаешься в моей помощи.

– О боже! С другой работой еще ничего не известно, – воскликнул он.

– Зато известно наверняка – между нами все кончено. И, пожалуйста, не приходи к моему дому и не пытайся увидеть со мной, потому что, если ты это сделаешь, дверь тебе открою не я, а папа. Всего хорошего, Клифф.

И Рози положила трубку. Она была бледна и тяжело дышала, но все-таки после разговора с Клиффом почувствовала себя гораздо лучше. Она посмотрела на свой безымянный палец. Там, где было золотое колечко с бирюзой, осталась узкая полоска незагорелой кожи. Интересно, скоро ли она исчезнет, скоро ли исчезнут воспоминания о Клиффе? Первое потрясение было велико. Оно убило в ней все чувства. Убило даже способность страдать. Ей просто стало все равно. Надо благодарить судьбу за то, что она узнала правду о Клиффе до того, как вышла за него замуж. Это спасло ее от куда большего несчастья.

Она услышала, что телефон снова зазвонил, и вышла к Берил.

– Если это мой бывший жених, то скажи ему, что меня нет и пусть он больше не звонит.

Берил уставилась на нее:

– Бывший жених! Вот так номер! Неужели ты расторгла помолвку?

– Да, Берил. Боюсь, что пока тебе не придется покрасоваться в платье подружки невесты.

Берил, добрая душа, смотрела на нее удивленно и сочувственно. Потом послушно сняла трубку. Рози слышала, как она говорит:

– Кто ее спрашивает? – И потом: – Нет, Рози нет, а даже если бы и была, то не стала бы с вами разговаривать.

Она бросила трубку и посмотрела на Рози, которая пробормотала:

– Я так и знала, что он будет звонить еще раз. Но я ему не нужна. Это все потому, что он потерял работу и ему не дадут рекомендации.

– Рози, что случилось? – воскликнула Берил.

Рози ей все рассказала.

Рассказала она обо всем и мистеру Трамму, когда он пришел в агентство. Мистер Трамм не знал, что ему делать: то ли сочувствовать, то ли радоваться. Последнее чувство возобладало:

– Значит ли это, что вы не покидаете нас, мисс Беннет?

– Да, разумеется, мистер Трамм. Я не выхожу замуж, и мне бы очень хотелось сохранить место – конечно, если я по-прежнему вам нужна.

– Вы мне очень нужны! – радостно воскликнул он.

За это утро Берил несколько раз заводила с Рози речь о Клиффе.

– Я просто не могу прийти в себя. Какими низкими могут быть люди. И с кем? С тобой, такой милой и доброй. Он просто последний негодяй. Хотя теперь, после того, что я от тебя услышала, я могу тебе сказать, что никогда не считала его подходящей парой для тебя.

Рози грустно улыбнулась:

– Похоже, все просто сговорились и без конца твердят мне об этом.

– Но это правда. Помнишь, ты приглашала меня на вечеринку, где Клифф играл нам на гитаре? Он был очень мил и хорош собой, но я чувствовала, что нельзя ему доверять, и я оказалась права.

Почему же Рози не разглядела подлинной сущности Клиффа за его обаянием и красивой внешностью? Она был так очарована им, что совершенно лишилась способности что-либо замечать.

Ведь сигнал тревоги для нее прозвучал еще в тот день, когда они были в Ричмонд-парке. Тогда она простила его. Она была слепо, без памяти влюблена в него.

Просто удивительно, насколько свободнее она почувствовала себя теперь. Ей не жалко было даже чудесного белого платья из гипюра.

Неприятные воспоминания о Клиффе заслонил благородный, мужественный образ Эшли Риверса. У нее на щеках выступила краска. Она постаралась сосредоточиться на своей работе и подумала: «Если это правда, что говорят о его чувствах ко мне, то мы не должны больше видеться».

От этой мысли Рози стало грустно. Ей будет не хватать Эшли, его телефонных звонков, их редких встреч в Карлтон-Тауэрс, его дружеского участия. Она будет скучать и по Дории, и по Тимкину, и по поместью.

Рози выпал тяжелый вечер. Детям уже сказали, что свадьба отменяется, и велели не упоминать имени Клиффа. Но за чаем Аннабель не выдержала: ей так хотелось быть подружкой невесты!

– Рози, а почему ты не выходишь замуж? – недовольно спросила она.

– Замолчи, деточка, – остановила ее миссис Беннет.

– Ничего страшного, мама, – сказала Рози, краснея, и повернулась к сестренке: – Не волнуйся, маленькая, ты еще будешь подружкой невесты на чьей-нибудь свадьбе.

Тут вмешался Робин:

– Рози, а ты что же, никогда не выйдешь замуж?

– Замолчи, Роби! – одернул его Мики.

Рози засмеялась через силу.

– Кто знает, что у нас сегодня по телевизору? – звонко спросила она.

Миссис Беннет, бросив озабоченный взгляд на дочь, поспешила отыскать в кипе газет ту, что с программой.

Все сели смотреть телевизор, и тут позвонил Клифф.

Лучше бы Рози не ответила! В трубке зазвучал знакомый голос – голос, всегда так пленявший ее. Даже теперь Рози было приятно его услышать.

– Я уже в Энсфилде. Стою на станции. Рози, мне надо с тобой увидеться. Дорогая, пожалуйста, приходи.

Она повесила трубку.

Руки дрожали, в горле стоял комок. Она едва справилась с охватившими ее чувствами. Она презирала Клиффа, но не так-то легко забыть старую любовь.

Он позвонил еще раз. Рози попросила отца подойти к телефону. Мистер Беннет заговорил холодно и резко, без обычного своего благодушия:

– Послушай, парень, Рози не желает с тобой разговаривать и тем более видеться. Будешь околачиваться возле нашего дома, не взыщи: живо покажу тебе где раки зимуют. Ты не смотри, что я с виду не силач. Справлюсь. Иди лучше подобру-поздорову, чтобы я тебя больше не видел. Все.

Уолтер Беннет вернулся в гостиную и поглядел на дочь:

– Не бойся, детка. Больше он не позвонит.

Рози пошла спать. Она неважно себя чувствовала, и назавтра ей лучше не стало. Конечно, Клифф больше не звонил ей домой, зато принялся названивать на работу. Рози попросила Берил, чтобы та каждый раз поднимала трубку. Однажды он заявился в агентство собственной персоной, и Рози пришлось отсиживаться в дамской комнате, пока не вернулась Берил и не сказала, что Клифф ушел. Она сообщила, что выглядел он кошмарно.

– Он все повторял, что ты издеваешься над ним, что он только тебя и любит, и всегда любил… Ну и прочую чушь.

– Да, и прочую чушь, – с горечью повторила Рози.

– В конце концов я его спровадила. Пригрозила, что позову мистера Трамма, – добавила Берил, очень довольная собой. Ей давно хотелось проучить этого южноафриканского грубияна, который посмел так обойтись с милой Рози.

После этого Клиффорд засыпал Рози письмами. Она распечатала только первое. Оно не произвело на нее впечатления, хотя Клифф заверял, что любит ее по-прежнему.

«Умоляю тебя: прости. Иначе покончу с собой. Ты права, я вел себя, как последний болван, впутался в историю с Маурин – но с этим все. Рози, дорогая, не бросай меня! Вспомни, что мы значили друг для друга. Да, я знаю, меня выгнали с работы, но давай встретимся и поговорим. Я надеюсь пройти конкурс и получить место на телевидении. Ради тебя я буду работать как вол…»

Читать дальше Рози не стала. Она порвала письмо, а остальные – штук десять – отправила назад нераспечатанными.

Вскоре Клифф перестал писать, и только однажды, в середине октября, Рози получила от него открытку:

«Это ты поневоле прочтешь. Значит, я тебе не нужен? Ладно. Ты мне тоже не нужна – и Англия твоя. Собираю манатки и отбываю назад в Кейптаун. Так что можешь целоваться со своим ухажером. Думаю, этого ты и добивалась.

К. П.»

Рози с яростью порвала открытку на мелкие кусочки, щеки ее пылали. Какая гадость! И как похоже на Клиффа. Даже попрощаться по-человечески не сумел.

Рози подумала, что за недолгую жизнь в Англии Клиффорд сломал жизнь не одной Маурин О’Рейли. Наверняка были и другие. Слава богу, она не позволила ему сделать над собой такое. Слава богу, не пошла у него на поводу.

Но обидные намеки Клиффорда расстроили ее. Конечно, в его словах не было ни капли правды, но ухажер – это явно Эшли Риверс. Да как он смел такое вообразить! Она этого добивалась? Да ей и в голову не приходило.

Три недели спустя после разрыва с Клиффом Рози вдруг подумала, что давно не получала вестей от Эшли и его сестры, – с тех пор как ездила к ним на уик-энд.

Интересно, как они там. Надо спросить, когда Эшли позвонит – если позвонит. Почему он молчит? Может, случилось что?

Она послала открытку Дории. Поблагодарила за гостеприимство и извинилась, что так спешно уехала. Дория не ответила. Рози решила, что Риверсы на нее обиделись – но за что?

Кончился октябрь, прошла первая неделя ноября, и Англия застыла в ледяных руках зимы. Эшли и Дория по-прежнему молчали.

Рози не находила себе места. Она была очень несчастна, но не из-за разрыва с Клиффом. Это ее больше не волновало.

Она покончила с неприятными обязанностями, связанными с разрывом помолвки: написала родственникам и друзьям, всем, кого пригласили на свадьбу. После этого Рози не заговаривала о Клиффе.

Чтобы развеяться, она сходила на пару вечеринок к своей подруге Клариссе. Даже согласилась встретиться с Джоном Уисли, который не терял надежды и время от времени заглядывал в агентство. Они два раза поужинали вместе. Этот симпатичный парень был явно без ума от Рози, но она принимала его ухаживания без энтузиазма. Во второй раз он попробовал ее поцеловать. Она поцеловала его в ответ, но осталась холодна. Потом она решила больше не встречаться с Джоном.

Дома тоже отметили два события: день рождения близнецов первого ноября и праздник фейерверков – пятого. В эту ночь, как всегда, жгли костер в саду и пускали ракеты. Дети веселились вовсю. Рози казалась довольной и счастливой. Миссис Беннет радовалась, глядя на нее.

Но Рози была несчастлива.

Ее угнетала мысль об Эшли Риверсе, о странной девушке Синтии, которая утверждала, что у них с Эшли роман.

Рози очень расстроилась, поняв, как она скучает по Эшли. К тому же ее беспокоило здоровье Дории. Может быть, они не пишут, потому что в поместье стряслось что-то ужасное? Она порывалась позвонить в Чейнфилд – теперь она знала номер, – но всякий раз давала отбой. Действительно, с чего сна взяла, будто Риверсам есть до нее дело? Они принадлежат к другому кругу, к другому миру. Что им до нее? Глупо думать, что Эшли и правда в нее влюблен.

Но ей хотелось увидеться с ним. И чем дальше, тем больше.

Однажды, хмурым ненастным днем, ей пришло в голову, что Риверсы, возможно, ждут, пока она сама сделает первый шаг. В таком случае не позвонить будет просто невежливо.

На работе, улучив время, когда все разошлись на перерыв, она позвонила в «Томас Риверс и сын» и попросила позвать мистера Риверса.

– Кто его спрашивает?

– Мисс Беннет, – ответила она и почувствовала, как быстро у нее забилось сердце.

Ей велели подождать.

Потом раздался мужской голос, незнакомый:

– Мисс Беннет?

– Да.

– Я понял, что вы звоните моему кузену, мистеру Эшли Риверсу? Я Джек Уинтрингем.

– Да, конечно, – пролепетала Рози. – Я о вас слышала.

– И я о вас наслышан, – заметил он. – Но ведь мы лично не встречались?

– Нет.

– Видите ли, Эшли еще не вернулся из Америки.

«Так вот он где», – подумала Рози, а вслух сказала:

– Я и не знала, что он поехал в Америку.

– Да… Собственно, поехать туда должен был я. По делам фирмы. Надвигалась одна важная конференция, а Эшли в таких вещах даст мне сто очков вперед. Заодно он там немного развеется, в его состоянии это полезно.

– Я не совсем понимаю…

– Вы что, не слышали о Дории?

У Рози перехватило дыхание.

– О Дории?! – ахнула она. – Она не… не…

– Нет, успокойтесь, она жива, но была на волосок от смерти.

– Как вы меня напугали, мистер Уинтрингем! Я очень за нее тревожусь.

– Как и все мы. Особенно Эшли. Они ведь близнецы с Дорией и с детства очень дружны. Я слышал, Дория вас расхваливала до небес. Это вы крестная того жеребенка, Тимкина?

– Да, но, прошу вас, скажите, что случилось с Дорией?

Джек был не прочь поговорить, и вскоре Рози узнала, почему Риверсы так долго ей не отвечали.

Через несколько дней после возвращения Эшли из Стокгольма Дория простудилась и заболела воспалением легких. Ее жизнь долго висела на волоске. Бедный Эшли был близок к безумию. Он почти не отходил от ее постели. Но едва Дории стало лучше, началось осложнение ее старой болезни, и четыре или пять недель никто не мог сказать, поправится ли она. В Чейнфилд съехались специалисты. Эшли нанял вторую сиделку. Он не жалел денег. Но Дория немного оживала, только когда рядом был брат, когда его рука сжимала ее прозрачные пальцы.

– Какой ужас! – воскликнула Рози. – А я ничего не знала!..

– И никто не знал. Иначе Риверсов замучили бы звонками, в поместье съехалась бы куча народу. А Дории необходим был полный покой. Дикки превзошла саму себя в уходе за больной, но поговаривают, что на самом деле Дорию спас Эшли. Он ее не отпустил. Про близнецов вообще рассказывают странные вещи.

Глаза Рози наполнились слезами.

– Это чудо!

– Ну теперь дела пошли на лад. Дория поправляется, и, когда Эшли понадобился в Нью-Йорке, я уговорил его поехать и немного отвлечься. А потом позвонили вы, Рози, – можно вас так называть? – и я должен сделать вам признание.

– Признание?

– Да. Я услышал, что вы звоните Эшу, и решил с вами поговорить. Можете изругать меня вдоль и поперек, а что до Эша, он меня точно убьет. Вы ведь работаете в агентстве Трамма на Слоун-стрит? В общем, он просил передать, что ненадолго уезжает в Нью-Йорк и позвонит вам, как только вернется. Он хотел пригласить вас повидаться с Дорией. Беда в том, что он поручил это дело мне. А у меня все вылетело из головы. Рози, прошу вас, простите.

– Ну конечно. Ничего страшного, мистер Уинтрингем.

И Рози облегченно рассмеялась. Во-первых, потому что милая храбрая Дория поправляется; во-вторых, потому что Эшли, оказывается, еще помнит о ней.

Рози сама удивилась своей радости.

Джек Уинтрингем продолжал болтать легко и непринужденно. Среди прочего он сообщил и самую важную для Рози новость: Эшли возвращается в конце недели.

Сердце у нее забилось часто-часто, и она, странно волнуясь, подумала: «Еще три дня. Три дня. Потом он позвонит. Быть может».

– Слушайте, – продолжал Джек. – Почему бы нам с вами не отобедать вместе? Эшли говорит, вы самая прекрасная девушка на свете. Уж очень хочется поглядеть!.. – Его голос звучал беззаботно и совсем по-мальчишески, не то что у Эшли. Дория как-то сказала Рози, что он очень славный, только ленив и склонен к веселой жизни. Рози мягко, но решительно отклонила предложение, сказав, что ей не на кого оставить агентство.