Текст книги "Запретная любовь. Колечко с бирюзой"
Автор книги: Дениза Робинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
Однако Рози великолепно справлялась и без мистера Трамма, так что он даже снизошел до похвалы. А хвалить Оливер Трамм не очень-то любил. Он был далеко не молод и уже подумывал об уходе на пенсию. У него была больная печень и несдержанный нрав. Но к Рози он с самого начала отнесся хорошо. Полгода назад она стала секретарем директора и начала получать приличное жалованье. До этого она работала машинисткой, теперь ее место занимала Берил Джонс.
Устраивать дела клиентов для Рози оказалось очень увлекательным занятием. Ей еще не исполнилось и двадцати, но она привыкла трудиться. Она росла старшим ребенком в большой семье, так что с детства присматривала за малышами и помогала по дому.
В шестнадцать Рози закончила школу. Она была способной девочкой, с цепким умом и прекрасной памятью, и родителям ничего не оставалось, как послать ее в коммерческий колледж. Получив диплом секретаря, она год проработала в машбюро большой адвокатской фирмы. Потом увидела объявление в газете, ответила на него и получила место в туристическом агентстве мистера Трамма. Осуществилась ее мечта – ведь больше всего на свете Рози влекли путешествия. В школе ее любимым предметом была география. Сам мистер Трамм порой дивился познаниям своей помощницы. Прослужив в агентстве около полутора лет, Рози изучила свою работу в совершенстве. Она быстрее всех отыскивала в справочнике нужный рейс, находила удобные пересадки и размечала маршруты.
– Завтра я буду, мисс Беннет, – сказал на прощание мистер Трамм.
Рози вернулась к столу и стала заполнять карточку Джона Уисли. Хорошо, что он ушел. Как он на нее смотрел! Конечно, всегда приятно, когда красивый молодой человек бросает в твою сторону долгие взгляды. Поневоле чувствуешь себя привлекательной. Но Рози не любила кокетничать. И кроме того, у нее был Клифф.
На безымянном пальце Рози носила тоненькое золотое колечко с бирюзой. Они с Клиффом вместе купили его прошлой осенью, перед тем как он возвратился в Кейптаун.
Рози была страстно влюблена и в каждой строчке, адресованной ей Клиффом, находила признаки ответного чувства.
Улучив свободную минутку, она достала из сумочки конверт со штемпелем «Авиапочта» и с радостным волнением распечатала его. Обычно весточки от Клиффа приходили два раза в неделю. Правда, она-то ему пишет каждый день, но мужчины куда менее склонны к бумагомаранию. Клифф так ей и сказал. Клифф никогда не забывал вовремя прислать ответ, но этого письма она прождала целую неделю. Его принесли только сегодня утром, когда Рози уже собралась на работу. Жили они в Энсфилде, добираться приходилось на метро, а в переполненном вагоне не очень-то почитаешь любовное письмо от жениха. Придя в агентство, она застала сразу двоих клиентов – в это время года их всегда много. Бессовестная Берил, по обыкновению, опоздала, так что Рози пришлось еще и отвечать на звонки. Только в час дня она освободилась и могла наконец узнать, что пишет ей ненаглядный Клифф. Читать второпях она не стала: не хотела портить удовольствие.
Прежде всего она рассмотрела тоненький бледно-голубой конверт со своим именем и адресом, написанными знакомой рукой. Почерк у Клиффа крупный, круглый, довольно необычный для мужчины. Мама как-то сказала, что это признак бесхарактерности. Но Рози наверняка знала, что кого-кого, а уж Клиффа никак не назовешь бесхарактерным. А женственность, в которой упрекает его мама, лишь говорит о неотразимом природном обаянии, столь милом девичьему сердцу.
Рози перевернула конверт обратной стороной.
От Клиффорда Патерсона. Чудесное имя! Скоро, очень скоро она станет миссис Патерсон. Поедет в Кейптаун и выйдет замуж за любимого человека. Как там, должно быть, замечательно: круглый год тепло, солнечно. Клифф ей часто об этом рассказывал. Они поселятся в беленьком бунгало с верандой и – самое главное! – английским садиком, за которым будет ухаживать Рози. Она так любит цветы! Жизнь там, под золотым солнцем, будет беззаботна и приятна, не то что в доброй старой Англии, где вечно холодно и сыро. А какие там ночи! Клифф ей описывал, как в небе зажигаются мириады звезд и над вельдом всплывает огромная белая луна. Они будут кататься верхом на лошадях, купаться в море, ходить на вечеринки. Тамошняя молодежь – и бедняки, и богачи – всегда не прочь повеселиться. У Клиффа полно друзей. Он хороший танцор и отменный гитарист-любитель – его, одного из немногих в Кейптауне, приглашают играть на богатых приемах. Этим он подрабатывает в свободное время. Но его профессия – совсем другое дело. Клифф инженер в одной южноафриканской фирме. Родители Рози считали его хвастуном, но сама она искренне верила, что он действительно на хорошем счету и его ждет блестящая карьера.
Они обручились в конце прошлого лета, когда Клифф приезжал в Англию. Он считает себя южноафриканцем, но на самом деле родился и вырос в Великобритании. Его родители умерли, мальчик воспитывался в доме своего дяди, в Бирмингеме. Узнав о дядиной смерти, Клифф приехал на похороны. Он надеялся получить небольшое наследство и открыть собственное дело. Но был жестоко разочарован: дядя оставил ему всего-навсего триста фунтов стерлингов.
Отец Рози, почтовый служащий и англичанин до мозга костей, считал, что Клиффу незачем возвращаться в Южную Африку. Подумать только, ехать в такую даль! И чего, спрашивается, ради? Беспорядков вы, молодой человек, там не видели? Апартеида? Политикана Фервурда? Да разве уважающий себя британский подданный туда поедет! Но любые беспорядки казались Клиффу лучше английского климата. Он прожил в Кейптауне три года и завел массу полезных знакомств.
Рози с энтузиазмом поддерживала Клиффа. Конечно, мама с папой будут скучать без нее. Да и ей жаль с ними расставаться. Она так привязана к родителям! А как ей будет не хватать Мики и Робина, двенадцатилетних близняшек, и восьмилетней сестренки Аннабель! Но ради Клиффа она готова на все.
Рози познакомилась с Клиффом на вечеринке в Энсфилде и с первого взгляда поняла, что они созданы друг для друга. Поклонники у нее были и раньше: симпатичные девушки уже в шестнадцать лет пользуются вниманием мужчин. Но Рози ни разу в жизни не влюблялась всерьез – пока не появился Клифф.
Ей никогда не забыть их первой встречи. Рози пришла на день рождения к Клариссе Мартин. Они учились в одной школе, только Кларисса годом раньше. Танцевали в основном под пластинки, но был еще импровизированный ансамбль: брат Клариссы (он играл на саксофоне), незнакомый пианист и Клифф с чужой гитарой в руках.
Она и представить себе не могла, что Клифф инженер и возится со скучными железками. У него была внешность музыканта: высокий, безупречно сложенный – девичья мечта! – широкоплечий, узкобедрый. Светлые кудри, смеющиеся глаза, короткий нос и дерзкая улыбка. Дерзкая, но без нахальства. Пленительная, как звуки его голоса. И руки… Волшебные руки, с длинными пальцами, красиво и умело перебирающими гитарные струны. Его игрой восхищались все. Даже Кларисса, у которой куча поклонников, шепнула на ухо Рози: «Что за душка этот Клифф!» Оказалось, Клиффа пригласил ее брат. Они играли вместе на какой-то вечеринке, но на какой – узнать не удалось.
Клифф Патерсон был королем вечера и, к большому удовольствию Рози, явно выделял ее среди других девушек. Наконец ансамбль умолк, снова поставили пластинку, и Клифф пригласил Рози на танец. Раз за разом он приглашал ее одну.
– Пусть меня сочтут невежей, – сказал он. – Но я хочу танцевать только с тобой.
Рози кружилась в танце, глядя снизу вверх на Клиффа, в его голубые, цвета незабудок, глаза, очень светлые на загорелом лице. Рози была очарована. Она тоже хотела танцевать только с ним. Перед ней предстал прекрасный принц, тот, кого она, не отдавая себе отчета, ждала всю свою жизнь. На улицу они вышли держась за руки. Клифф отвез ее домой на такси и поцеловал на прощание. После этого долгого, страстного поцелуя Рози поняла, что влюблена отчаянно, безнадежно. Влюблена с первого взгляда.
В то время Клифф только-только уладил дела с наследством и собирался обратно в Кейптаун, но остался в Англии еще на полтора месяца. Каждый вечер он заходил к Беннетам повидаться с Рози.
Клифф казался ей чрезмерно щедрым: он потратил на нее чуть ли не все полученные по завещанию деньги – брал напрокат машину и возил ее повсюду – по театрам, танцплощадкам, даже за город.
Ее скучная размеренная жизнь превратилась в сплошной праздник. Но как ни радовала Рози такая перемена, она решила остановить Клиффа:
– Клифф, милый, так от твоего наследства скоро и гроша не останется.
Но он только рассмеялся по-мальчишески и, зажав в руке прядь ее каштановых волос, провел ею по губам как кисточкой.
– Подумаешь! Вернусь в Кейптаун и еще заработаю. Ей-богу, Рози, ты потрясающая девушка. Я от тебя сам не свой. Вот уж не думал, что до такой степени потеряю голову. Я-то собирался ходить в холостяках лет до тридцати. Но теперь все будет по-другому.
– Да, все по-другому, – шепнула она. – Ты околдовал меня. Я думаю только о тебе. Ты такой необыкновенный! Не то что другие ребята.
– И ты необыкновенная, – сказал он.
– Но почему все переменилось, стоило тебе встретить меня?
– Потому что ты чертовски мила, – ответил он. – Милее всех на свете. Не жадина и не воображала, как другие. Ты не могла оставить меня равнодушным… и твои родители тоже.
Рози обрадовалась его словам. Ей очень хотелось рассказать маме с папой о том, что они с Клиффом решили пожениться.
Мама признала, что Клифф удивительно хорош собой, и даже назвала его славным парнем. Но отец встревожился. Он ничего не знал о южноафриканских фирмах и положении Клиффа. Что ждет там его старшую и любимую дочь? Иными словами, Беннеты, как и все родители на свете, мечтали, чтобы дочка жила поближе и вышла замуж за человека побогаче. Лучше за кого-нибудь знакомого. А этот мальчик из Кейптауна был для них все равно что иностранец.
Но Рози не колебалась ни минуты. Они с Клиффом купили кольцо, объявили о помолвке, и он вернулся в Кейптаун, пообещав, что вызовет Рози, как только утвердится в теперешней должности или получит повышение.
Клифф сказал, что ситуация в Южной Африке непростая и с женитьбой лучше подождать. Родителям Рози такое решение пришлось очень по душе.
А у Рози при расставании с Клиффом едва сердце не разорвалось. Ей было невыносимо видеть, как взлетает самолет, унося любимого за тысячи миль. Ее жизнь до появления Клиффа была так пуста, а теперь стала яркой. К тому же Рози немного ревновала. Клифф такой красавчик! Любой девчонке голову вскружит, стоит ему только заиграть на гитаре и запеть своим хрипловатым баском. Прощаясь с ним в аэропорту, она умоляла в слезах:
– Обещай, что не вернешься к своей прежней девушке и не станешь искать себе другую вместо меня.
– Рози, детка, мне нужна только ты, и я пришлю за тобой, как только смогу.
Он так нежно и любовно целовал ее заплаканные глаза, что она поверила в неизменность его чувств. Ей оставалось только набраться терпения и ждать…
Когда Берил ушла на обеденный перерыв, Рози осталась в агентстве одна. Теперь можно прочесть письмо Клиффа.
«Любимая!
Прости, что долго не писал. У нас тут страсти накалились – того гляди, взлетим на воздух.
В стране творится черт знает что, но, по-моему, Фервурд наведет порядок, пусть даже британское правительство его не поддерживает.
Конечно, все это мелочи. Я от тебя без ума, и это неизлечимо. Но, видишь ли, детка, как ни грустно, придется тебе пока повременить с отъездом. Слишком тут все неопределенно.
Только не вешай носа, синеглазка. Думаю, ждать осталось недолго. Задержка меня бесит, но делать нечего.
Ну, я побегу. На работе страшная запарка.
Целую, Клифф».
Это был сокрушительный удар. Рози почувствовала, как у нее холодеет внутри. Ее взгляд, ищущий слов любви, остановился лишь на первой и последней строчках. Это письмо было обычным для Клиффа: в середине новости, в начале и в конце – нежные слова. Рози, как любая девушка, разлученная с возлюбленным, с нетерпением ждала этих слов, означавших, что все идет хорошо.
Рози ни дня не сомневалась, что Клифф будет рад встрече с ней. Но, похоже, не этим летом. Отъезд переносится на неопределенное время. А прошлое письмо было совсем другое. Гораздо оптимистичнее. Клифф писал, что уже ищет подходящее бунгало и сообщит ей, как только все уладится. Еще до осени. Рози была на седьмом небе от счастья. Они с Клариссой даже устроили поход по магазинам: надо же готовить приданое! Рози вела себя крайне расточительно, даже исходя из хорошего жалованья, которое платит ей мистер Трамм, и купила пару восхитительных летних платьев, подходящих для южноафриканского климата.
Потом, в выходные, Кларисса пришла к ним ужинать, и они с маминой помощью придумали фасон подвенечного платья. Мама мастерица шить. Правда, сначала она не приняла помолвку всерьез, но увидев, что Рози твердо намерена выйти замуж за Клиффорда Патерсона, решила одеть дочку как подобает.
А теперь это письмо.
Рози была так разочарована, так огорчена, что из глаз хлынули слезы. Она отдала бы все на свете, лишь бы сейчас в агентство вошел улыбающийся Клифф. Протянул бы к ней руки, прижал бы к себе, обнял так крепко, что она забудет все страхи и тревоги. Где же ты, Клифф? Нет ничего хуже разлуки.
Надо как-то досидеть до конца работы. Только бы Берил ничего не заметила. Рози дождалась, пока все ушли домой, вынула из сумочки письмо и прочла еще раз. Она сидела в кабинете мистера Трамма. И вдруг услышала, как открылась парадная дверь и мужской голос произнес:
– Есть тут кто-нибудь?
«О господи, – подумала расстроенная Рози, – опять клиент! И так поздно».
Она приняла уверенный вид и торопливо обмахнула нос пуховкой.
– Минуточку, – крикнула она и, открыв стеклянную дверь, вышла к запоздалому клиенту.
ГЛАВА 2
Без сомнения, Эшли Риверс слегка растерялся, увидев, что вместо Оливера Трамма ему придется иметь дело с очаровательной девушкой.
Эшли был не в настроении. День для него выдался плохой: за что ни брался, все шло не так. Эшли был директором одной из самых крупных в Великобритании электротехнических компаний с главным управлением в Лондоне, на Риджент-стрит, и сетью заводов в Средней и Южной Англии. Недавно на предприятиях прошли забастовки.
На его плечи легли все мыслимые заботы современного предпринимателя – ноша, неподъемная для одного человека. Но делать нечего, он справлялся, и чаще всего в одиночку: его партнер, кузен Джек Уинтрингем, оказался неважным администратором, хотя и хорошим технологом. Эшли еще не исполнилось и тридцати, когда он унаследовал огромную фирму «Томас Риверс и сын». Его отец скончался от инфаркта. Много лет он прокладывал курс компании между подводных камней и мелей, которых, на взгляд Эшли, в те времена было куда меньше, чем теперь. Даже в годы войны, когда многие перешли на производство вооружений, старик не остался в убытке. А его сыну порой казалось, что он унаследовал не фирму, а мешок забот. Одна политика чего стоит: сокращают рабочий день, вводят квоты на производство, а сырье дорожает. У кого угодно голова пойдет кругом.
Но не у Эшли. Он с ранних лет приучился к трудностям. Его постигла катастрофа в личной жизни. Но что касается работы, препятствия только раззадоривали его, и лишь немногие из конкурентов могли похвастаться победой над ним.
Джек Уинтрингем был превосходным инженером, но управлял компанией и добивался прибылей именно Эшли. Он был администратором от бога. Эшли много работал. Временами слишком много. Пора было отдохнуть, и в конце апреля он решил совершить круиз на яхте. Но планам не суждено было сбыться. На крупнейшем заводе компании началась забастовка, и яхта ушла без него.
Вчера Джек сказал ему:
– Эш, зачем так надрываться? Жизнь одна, а тебе всего тридцать. Ты же тратишь попусту лучшие годы. Плюнь на все это и отдохни как следует.
Разумеется, за такие слова Эшли чуть Джеку голову не оторвал. Он сказал, что плевать на компанию не намерен и считает, что отдавать все силы работе вовсе не значит попусту терять время. К тому же, в отличие от Джека, он не способен наслаждаться бездельем.
Джек был женат на хорошенькой молодой женщине и обожал разного рода вечеринки. На взгляд Эшли, он уделял отдыху гораздо больше времени, чем работе, а это предосудительно.
Но он и сам когда-то был другим, может быть таким, как Джек. В Кембридже в свое время даже прослыл повесой. Правда, и тогда он все-таки грыз гранит науки: выручали честолюбие и редкая работоспособность. Эшли получил диплом с отличием. Помимо учебы он находил время и для спорта: занимался греблей, боксом и еще бог знает чем. Ездил на соревнования. Совершенно помешался на спортивных автомобилях, гонках и, конечно, на девушках. Милых, восхитительных девушках, которые занимали его воображение.
Но это было десять лет назад, а теперь Эшли иногда сам удивлялся, насколько он переменился. Тот веселый, жизнерадостный юноша, которого все считали юмористом и который благодаря своим проказам едва не вылетел из колледжа на последнем семестре, исчез навсегда. Эшли точно знал, когда и почему произошла в нем эта перемена, но никогда никому не рассказывал об этом. Он не любил обсуждать свою личную жизнь с коллегами и друзьями.
И все-таки Джек был прав: отдых Эшли был необходим. Поэтому холодным майским вечером он зашел в агентство Трамма и увидел там молоденькую девушку в летнем платье, с необыкновенными васильковыми глазами. Завиток темно-каштановых волос упал на зардевшуюся влажную щеку – и Эшли растерялся.
– Добрый вечер, – выговорил он. – Мистера Трамма нет?
– Нет, – сказала Рози. – Боюсь, его не будет до завтра, а то и до послезавтра. Могу я чем-нибудь помочь?
– Вы его секретарь?
Рози нехотя улыбнулась:
– В общем, да… Но еще я его заместитель. Оформляю заказы, когда мистера Трамма нет.
– В таком случае я зайду в другой раз или, может быть, позвоню завтра.
– О, вы думаете, я не справлюсь?
Эшли показалось, что девушка расстроилась. Наверное, решила, что он ей не доверяет. А она очень милая. Правда, милые девушки в те дни почти не интересовали Эшли. Он был слишком занят. Кроме того, он вообще избегал общества молоденьких девушек. За последнее время Эшли если и завязывал дружбу с представительницами слабого пола, то только с женщинами своего возраста. Среди них была очаровательная двадцативосьмилетняя вдова, которая ему очень нравилась. Эшли познакомился с ней за границей и женился бы, если бы не случилось страшное. Вероника погибла в авиакатастрофе.
Несчастья в личной жизни преследовали Эшли. Ему нередко казалось, что те, кого он любит, обречены на гибель. Сначала он потерял мать – очень красивую, еще моложавую женщину. Она умерла от лейкемии незадолго до его возвращения из Кембриджа. Эшли долго не мог оправиться от этой потери. Тогда он окончательно повзрослел и понял, что жизнь в отчем доме не будет такой легкой и беззаботной, как в Кембридже.
Правда, оставался еще отец, которого он уважал и с которым прекрасно уживался. Оставалось множество добрых друзей, и прежде всего Дория, его сестричка. Они были близнецы, но внешне не похожи. Эшли темноволосый, а она светленькая. Он высок и силен, а она миниатюрна и хрупка. Они были очень дружны с самого детства. Хорошо ли, плохо ли шли дела у Эшли, Дория всегда оказывалась рядом, как ангел-хранитель, готовая выслушать и помочь в беде, так же как и он всегда готов был поддержать ее. После смерти родителей они еще больше сдружились. Эшли очень хотел, чтобы сестра была счастлива, и обрадовался, узнав, что Дория полюбила Руперта Дэлтри, симпатичного юношу, который управлял заводом по производству термостатов. У него было положение, деньги – все, что душе угодно. Скоро назначили свадьбу, и Эшли готовился к разлуке с сестрой.
За сорок восемь часов до венчания судьба обрушила еще один удар, теперь на Дорию, а значит, и на Эшли, который ее обожал. Полиомиелит. О свадьбе не могло быть и речи. Эшли не жалел денег, обращался к светилам медицинской науки. А Дория пролежала в частном отделении Мидлсексской клиники несколько недель, находясь между жизнью и смертью.
За эти недели Эшли навсегда простился с беззаботной юностью. Ему было двадцать пять лет, но, сидя у изголовья сестры и глядя на ее страдания, он чувствовал себя стариком. Дория держалась мужественно. Даже тогда, когда ей объявили, что она больше не сможет ходить.
С тех пор она передвигалась в инвалидной коляске, а ее некогда стройные, быстрые ноги прикрывал плед. Свадьба не состоялась. Жених Дории Руперт Дэлтри, кажется, переживал случившееся наравне со всеми, сначала даже предлагал возобновить подготовку к свадьбе. Дория храбро отказалась:
– Жена – инвалид? Милый Руперт, я не дам тебе провести всю жизнь, катая меня туда-сюда.
К великому изумлению Эшли, Руперт проявил завидную покладистость. Конечно, он ушел, восклицая, что никогда с этим не смирится. А через месяц женился на другой девушке. Они познакомились на лыжном курорте.
Эшли не забыть, какое лицо было у Дории, когда она узнала об этой женитьбе. Дория любила Руперта. И тот, кто был для нее образом и подобием Бога, вдруг оказался жалким комочком глины. Страшное разочарование. Но Дория не жаловалась. Она заговорила об этом только раз, когда Эшли в бешенстве клял Руперта на чем свет стоит.
– Эш, милый, не кипятись, – мягко сказала она. – Вы с Рупертом очень разные. Надо принимать людей такими, какие они есть. Руперт – человек увлекающийся и, пожалуй, более независимый, чем ты. Я знаю: ты никогда не бросил бы любимую девушку, даже стань она калекой. Ты сильный. И все же не забывай: после больницы он просил моей руки – и я отказала.
Но Эшли остался при своем мнении: молодой Дэлтри слишком быстро сдался. Немного терпения и такта, год или два преданного ухаживания – и Дория поняла бы, что он предпочитает ее, хотя она не может ходить и танцевать. И уступила бы. Эшли ждал от Руперта самопожертвования ради любви, потому что на его месте поступил бы именно так.
Дория больше не упоминала о Руперте. Но Эшли видел, что ее душевная рана куда глубже и болезненнее физических страданий.
С тех пор он посвятил свою жизнь уходу за любимой сестрой и решил, что всегда будет с ней. Только она владела ключиком к доброй и нежной стороне его натуры. И только она не знала, что в своем офисе он твердый и жесткий человек дела, способный внушить трепет…
Эшли стоял перед столом Рози Беннет и недоумевал, с чего это вдруг его захлестнули воспоминания. Позже размышляя над этим, он пришел к выводу, что во всем виновата мисс Беннет. Она непостижимым образом действовала на него. Он смотрел в ее удивительные глаза и видел, как они печальны, а длинные ресницы поблескивали, точно девушка недавно плакала. Эшли Риверс не переносил чужих страданий.
Он решительно обратился к ней:
– Вы позволите присесть? Я сделаю заказ.
Она просияла:
– О да, пожалуйста! Но если вы хотите, чтобы вашим заказом занимался лично мистер Трамм, я ему завтра же все передам.
– Убежден, вы и сами справитесь, мисс…
– …Беннет, – подхватила она. – Рози Беннет.
Как и первый, более молодой и легкомысленный клиент, Эшли Риверс подумал: «Ей идет имя Рози. Но до чего меня раздражает эта неопрятная прическа: нет бы заколоть волосы назад!»
Он даже своей секретарше строго-настрого велел убирать волосы с лица, так как терпеть не мог челок, которые свисают на глаза, как у йоркширских терьеров. Однако секретарша Эшли была далеко не так красива и привлекательна, как помощница мистера Трамма.
Эшли уселся и подал ей свою визитную карточку. Он сказал, что часто заказывает билеты через агентство мистера Трамма, поручая это секретарше. Рози посмотрела на визитку и всплеснула руками:
– Ну конечно! Мне хорошо знакомо ваше имя, мистер Риверс. Я уже оформляла для вас заказы, когда мистер Трамм был занят. Но вы всегда звонили по телефону и никогда не заходили к нам.
– Не заходил, – кивнул Эшли, и вдруг уголки его губ дрогнули. Он улыбнулся. Мисс Беннет была такая свежая, юная и обезоруживающе восторженная, с этими ее розовыми щечками и торопливой манерой говорить.
Потом Эшли рассказал, что ему внезапно пришлось отказаться от намеченной поездки: были проблемы на работе. Но сейчас появилась возможность отдохнуть хотя бы недельку. Он пообещал сестре устроить все до субботы. Но сегодня вдруг вспомнил, что уже четверг, а он еще ничего не предпринял. Поэтому по дороге домой решил зайти к мистеру Трамму лично.
– Понятно, – сказала Рози.
– Боюсь, сестра не поверит, когда я сообщу, что в самом деле заказал билет, – продолжал Эшли. – Надеюсь, я не опоздал? Ведь мистер Трамм умеет выполнять срочные заказы.
– Я тоже, – важно сказала Рози. – Куда вы хотите поехать, мистер Риверс?
– Честно говоря, никуда, – сухо ответил он.
– А куда вас хочет отправить сестра?
Рози улыбалась и уже не выглядела такой печальной. С каждой минутой девушка казалась Эшли все очаровательнее.
– Сестра мечтает, чтобы я целыми днями лежал на пляже, купался и отдыхал, – сообщил он. – Только не предлагайте французскую Ривьеру: не выношу всех этих жарящихся на солнце тел, автомобилей, казино. Я хочу отдохнуть в тишине. Таких мест на свете осталось немного, но одно я знаю – Каларатьяда.
– Да, это на Мальорке.
– Вижу, вы знаете свое дело, – признал Эшли.
– Конечно. Иначе было бы неинтересно – я имею в виду клиентов, – выпалила она и покраснела.
«Какая славная малютка», – подумал Эшли и вернулся к своим планам:
– У моего приятеля вилла в горах, с чудесным видом на маленькую бухту. Свой катер. Отдыхать там в это время года – одно удовольствие: приезжих мало, к тому же у моего приятеля собственный пляж и причал. Конечно, Мальорку не сравнить с круизом на яхте, но я еду всего-то на неделю.
Рози, сидя за столом, торопливо заполняла бланк, стараясь поспеть за рассказом клиента. Разумеется, мистер Трамм не раз упоминал этого Эшли Риверса. Важная шишка в электротехнической промышленности. Рози немного робела перед ним, и в то же время он разжег ее любопытство. Он был очень привлекателен, хотя и не похож на ее ненаглядного Клиффа. Но Клифф ее ровесник. Эшли Риверсу же было лет двадцать девять – тридцать. Его черные, цвета воронова крыла, волосы зачесаны назад, открывая тронутые преждевременной сединой виски. Узкое лицо, внимательные серые глаза – ну прямо Роберт Хортон из того фильма про ковбоев, который Рози недавно смотрела дома по телевизору. Забавно, но раньше она считала, что Хортон – тип мужчин, который ей нравится. А потом встретила высокого светловолосого парня из Южной Африки и вероломно переметнулась от брюнетов к блондинам. Однако мистер Риверс произвел на нее впечатление. Ходил он неторопливо, с врожденной грацией, был безупречно одет. Рози понравился его серый костюм и белый в бледно-голубую полоску галстук из дорогого магазина. Заметила она и его тонкие нервные пальцы. Наверняка он чувствительный человек, это видно по его быстрым, беспокойным движениям: как он зажигает сигарету, как курит. И все же он аккуратен и методичен. Даже обгоревшую спичку положил обратно в коробок. На пальце у него Рози разглядела перстень с печаткой. Она точно знала, какой эпитет подойдет этому человеку. Мама ужасно любит это слово.
«Он настоящий джентльмен» – так она говорит.
Мистер Эшли Риверс и был джентльменом, более того он ничуть не кичился своим положением. Рози было с ним очень легко. Он приветливо улыбался ей, но в его улыбке не было и следа той двусмысленности, с которой ей строил глазки давешний Джон Уисли.
Когда Эшли Риверс умолк (какой у него приятный голос: низкий и уверенный, голос человека, умеющего принимать решения), она вздохнула:
– Для меня это звучит как сказка.
Тут мистер Риверс – совсем как утром Джон Уисли – обвел рукой увешанные плакатами стены и спросил:
– Вы что же, сами нигде не бывали?
– Нет.
Эшли удивился. Он считал, что большинство людей проводит отпуска за границей.
Рози объяснила:
– Мой отец – англичанин до мозга костей. Ненавидит иностранцев. Мы с мамой давно хотели бы куда-нибудь съездить, но папа слишком консервативен. Возит нас в Девон или в Северный Корнуолл. Он обожает корнуэльское побережье! Да и моим братьям и сестренке одно удовольствие лазить по всем этим скалам и пещерам.
За этими словами Эшли увидел еще одну черту характера юной Рози Беннет. Заботлива! Внимательна! Готова уступить желанию отца ради младших братьев и сестренки. А как подошло бы девушке такой исключительной, даже пугающей красоты что-нибудь более экзотическое.
Допустим, она в купальном костюме – ярко-синем, под цвет глаз, – лежит на частном пляже виллы Тарина, и молочная белизна ее кожи покрывается золотистым загаром. Эшли поспешно отвел глаза от белой шеи мисс Беннет. Он от себя такого не ожидал. Ни одна девушка не будоражила его воображение, с тех пор как погибла Вероника.
Они заполнили бланк целиком, и Рози сказала, что сегодня же вечером забронирует ему билет на субботний утренний рейс.
– Хорошо, – кивнул Эшли и поднялся. – Значит, решено.
– Билет я пришлю вам в офис, мистер Риверс.
– Я мог бы заехать за ним сам, – сказал он, поддаваясь внезапному порыву, но тут же опомнился и торопливо закончил: – Думаю, мне пора познакомиться с мистером Траммом. Он столько для меня сделал.
– Он очень милый. Помните, в прошлом году, как раз в мае, он сумел достать вам билет в Нью-Йорк на тот же день? Помните?
– Ну и память у вас, – восхитился Эшли: умение работать он ценил в других так же, как в себе. Потом добавил, будто его кто-то за язык тянул: – Между прочим, вам надо убедить отца съездить как-нибудь на Мальорку.
– Бесполезно, да и неважно, потому что скоро я поеду в еще более чудесное место. В Южную Африку! – гордо сообщила Рози.
Эшли уже взял шляпу и перчатки, но при этих словах быстро взглянул на нее:
– Да, это куда интереснее цивилизованных европейских пляжей. Вы едете всей семьей?
– Нет, я одна. Понимаете, я выхожу замуж, а мой жених живет в Кейптауне.
Она говорила, а он задумчиво смотрел на нее: гордо поднятая головка, упрямый подбородок. Как заблестели ее глаза! Значит, помолвлена? Выходит замуж в Южную Африку! Какая жалость. Эшли чувствовал растущий интерес к мисс Беннет. Он привык беречь каждую минуту, но сейчас готов был потратить бездну времени, чтобы узнать побольше о девушке, которую увидел впервые полчаса назад. Он не понимал, что с ним. Но жизнь есть жизнь. Проходят месяцы, даже годы, ты встречаешь сотни девушек, и ни одна не привлекает твой взгляд. Потом новая встреча – и вдруг ты чувствуешь: это она.
– Когда вы едете? – спросил он.
Внезапно лицо ее переменилось. Уголки нежных губ печально опустились. Грусть, которую заметил Эшли в первое мгновение, снова затуманила ее огромные сияющие глаза. Рози потупила взгляд. «Господи! – подумал Эшли. – Какие ресницы».
