Текст книги "Красная дорама 2 (СИ)"
Автор книги: Денис Кащеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
45. Вопросы опеки
Ни в понедельник, ни во вторник Джу в Пэктусан действительно не появлялась. Правда, пару раз звонила в приемную Пак и однажды даже мне – предупредила, что заедет майор Мин, и объяснила, какие документы нужно для него отобрать.
Но это еще ладно: по словам Хи Рен, ее онни, как уехала на работу утром в субботу, так с тех пор дома практически и не бывала. Даже ночевать явилась лишь однажды, с воскресенья на понедельник, и то пришла за полночь, а ушла – еще гимн по радио не заиграл. Но тоже несколько раз за эти дни разговаривала со своей тонсен по телефону.
Оценив ситуацию, помимо наших регулярных занятий английским я снова взялся контролировать выполнение моей ученицей школьных домашних заданий по другим предметам – благо девочка с готовностью давала мне на проверку свои тетрадки и пересказывала устные темы. Впрочем, как я быстро убедился, особых проблем с уроками у Хи Рен нынче не возникало.
Чего, увы, нельзя сказать о моих собственных ночных упражнениях с Катей Кан. Несмотря на все наши с ней усилия, результат их так и оставался нулевым.
В Пэктусан же в отсутствие начальницы Управления все шло тихо-мирно-гладко. Особых дел у меня не было – ну, если не считать того приезда майора Мина, с которым мы в понедельник добрых полтора часа ходили по отделам «Семерки». Так что, по большей части, время я коротал за штудированием пособий по четырем революционным предметам.
Ну, то есть, все же, скорее за попытками штудирования – очередные героические детали биографий Вождей в памяти у меня что-то совсем не откладывались. При малейшей возможности мозг спешил переключиться на наши с Джу проблемы – а временами и вовсе закрадывалась мысль: а нужно ли мне теперь вообще все это политическое фэнтези? Состоится ли пресловутый экзамен – или вместо него поеду на пару с опальной начальницей куда-нибудь в дальние горы, сбивать из зениток залетные дроны коварных южан?
Кстати, прозвучал в этой связи один, по-своему характерный, звоночек: в понедельник я застал в приемной два ведра роз – свежие и субботние – а вот утром во вторник увидел там лишь одно. Что завяло – то завяло, а вот нового букета для Мун Хи товарищ старший лейтенант сегодня не прислал. Нет, может быть, конечно, Юн попросту прознал, что та на месте не появляется – а значит, вроде как и нечего вхолостую дергаться… Но вдруг адъютант Кана осведомлен о чем-то ином – и уже тупо списал ее со счетов? Типа, на кой ему, всему из себя такому Пэктусан чульги, сдалась проштрафившаяся перед начальством невеста?
Нагнетаю, наверное – но тем не менее…
Как бы то ни было, в среду нового ведра роз в приемной снова не оказалось. В отличие от адресата букетов: не успел я взять у Пак газету, как из своего кабинета вышла Джу – замотанная, но сосредоточенная.
– Едем к военным прокурорам, – коротко бросила она мне вместо приветствия – и, не задерживаясь, вышла в коридор.
Другого варианта, как только устремиться следом, у меня, понятно, не имелось.
В руках у начальницы Управления была кожаная папка для документов – и я еще подумал, что, теоретически, мы и впрямь можем направляться к майору Мину. Но привезла меня Мун Хи снова в парк Моранбон. При этом, выйдя из машины, папку она прихватила с собой. И уже на тропинке, раскрыв, достала оттуда стопку бумаг и ручку – и протянула их мне.
– Пока не забыла: подпиши и верни, – подставила она папку в качестве импровизированной опоры.
– Что это? – нахмурился я.
– Документы об опеке над Хи Рен. На тебя.
– Что⁈ – уже занесенная было мной над листком ручка словно сама собой отпрыгнула в сторону.
– Что слышал! Подписывай, давай – мне их до полудня нужно в горкомитет по семье и детству вернуть! Они там и так пошли на нарушение, выдав это мне на руки в таком виде!
– Сначала объяснись! – почти машинально спрятал я ручку за спину.
– Да что тут объяснять – так, что ли, не ясно? – кисло скривилась моя собеседница. Но все же продолжила: – Уезжаю. И, видимо, уже не вернусь. Но Хи Рен остается учиться в Первой школе, а ты – работать в Пэктусан. Вероятно, станешь теперь подчиняться Юну – ну или еще кому-то, кого пришлет полковник Кан.
– А тебя – в горы? – почти само собой выскочило у меня.
– Нет, – мотнула головой Джу. – Если бы в горы, и вам бы с тонсен тоже прилетело… Еду в Сеул. Но это – билет в один конец, – ее голос, до того звучавший достаточно ровно, слегка дрогнул. – На следующий день по прибытии меня не станет – и вот это все вступит в силу, – кивнула она на бумаги в моих руках.
– Легенда такая? – с надеждой спросил я.
– Да какая там легенда! – поморщилась Мун Хи – и добавила пару емких фраз вполне в стилистике рабочих на строительных лесах. Но тут же снова взяла себя в руки и продолжила уже без надрыва: – В общем, так. В Сеуле к нашему резиденту пришли некие люди. Видимо, те самые, что подловили моего агента в банке. И огласили самый настоящий ультиматум – для передачи сюда, в Пхеньян. Или в ближайшие дни им сдают того, кто предоставил Паку реквизиты известного тебе счета – или вся наша секретная сеть на Юге будет раскрыта местной контрразведке. Прозвучал ряд имен – я и сама некоторые из них впервые услышала. Что уж говорить о Паке – сведения точно не от него. Но, судя по реакции полковника Кана – все в точку! Да что там, сеульского резидента Пак тоже не знал! А эти – знают. Но обещали сделать вид, будто обо всем забыли – в обмен на одну-единственную голову. Получается – на мою. Я ведь солгала начальству – сказала, что про банк узнала из донесения еще одного агента, некоего Ли Мин Сонга – он глупо погиб две недели назад в Пусане. Не в связи с заданием – в случайной автокатастрофе. Я и подумала – свалю все на покойника! Тогда еще не понимала, что отчитываться придется не перед своими, а перед этими всезнайками в Сеуле… Но теперь меня отправляют на Юг. И тут получается вот что. Допрашивать будут под сывороткой – об этом любезно предупредили. Но для меня это станет вторым приемом менее чем за два месяца. Если основные действующие вещества у их препарата те же, что и у нашего – а скорее всего, так и есть – это три шанса из четырех, что здравствуй стойкая зависимость… Неизлечимая.
– А Кан что, этого не понимает? – хмуро осведомился я, воспользовавшись тем, что собеседница взяла паузу, чтобы перевести дыхание.
– Понимает, конечно. С его стороны это сознательная жертва – малым ради куда большего. Собственно, о своем окончательном решении он объявит только вечером, но уже ясно, каким оно станет… Да я бы и сама добровольно на это пошла, раз нужно стране! – вскинула голову Джу. – Но дело в том, что этим ничего не закончится! Под сывороткой я им расскажу, откуда узнала про счет – и все закрутится по новой. В Сеул потащат уже тебя – и Хи Рен останется одна… Поэтому я решила так. Действию сыворотки можно сопротивляться – я знаю, я уже так делала. Долго – не получится, но один-два раза соврать – реально. Поэтому, собственно, вопросы всегда повторяют – для надежности, до десятка раз… Я скажу, что получила те реквизиты от Ли Мин Сонга – а затем раскушу ампулу с ядом. Внешне все будет выглядеть как сердечный приступ. Испытано на контрразведке южан – смотрится достоверно! У оппонентов останется мой ответ, проверить который станет уже невозможно. Как если бы след действительно вел к Ли Мин Сонгу – ни у него, ни у меня уже будет не спросить! Как понимаю, при таком раскладе нашу разведсеть они раскрывать не станут. Ее, конечно, все равно придется полностью менять, но уже в рабочем порядке. То есть интересы страны останутся защищены. Как и интересы Хи Рен – за ней приглядишь ты. Вот, собственно, и все… А теперь – подписывай! – потребовала она, снова указав на бумаги в моих руках.
– Нет, – покачал я головой.
– Делай, что сказано!
– Не буду, – повторил я – и демонстративно порвал бумаги об опеке.
– Что ты творишь⁈ – метнувшись ко мне, Джу выхватила у меня из рук обрывки. Зачем-то попыталась их соединить – словно надеясь, что кусочки срастутся. – Не представляешь, как трудно было все это провернуть в городском комитете по семье!
– Значит, зря старалась, – пожал я плечами. – Твой план никуда не годится! – выговорил, скривившись от боли в так и незажившем суставе.
– Лучшего нет!
– Есть. Ты в Сеул не полетишь – туда отправлюсь я!
– Ни за что! – пришел черед уже Мун Хи замотать головой. – Это была моя операция – и мне нести всю ответственность за провал!
– А я и не собираюсь нести никакой ответственности! – как сумел беззаботно хмыкнул я. – И предлагать свою жизнь вместо твоей – тоже не собираюсь, если ты вдруг об этом подумала! – ну да, мне еще, вообще-то, Чан Ми спасать! – За то, что хотела меня прикрыть – искреннее тебе спасибо, но штука в том, что твоя смерть ничего не даст! Не получив твердых доказательств, эти люди не остановятся! Южную контрразведку вы своим хитрым ядом, может, и обманывали – но с ними такое не прокатит! Они продолжат рыть – и рано или поздно дело сведется к новому ультиматуму. Это первое. Второе: ищут они именно меня. Так что будет и справедливо, и целесообразно, если именно я попаду к ним в руки! На этом в деле точно будет поставлена точка! И третье, – остановил я жестом Джу, попытавшуюся влезть с решительными возражениями. – Как я уже сказал, жертвовать собой я вовсе не собираюсь! Просто у меня – и, думаю, только у меня – есть хороший шанс этих ребят обмануть и свалить все на твоего покойника… как там его? Ли Мин Сонга! Даже несмотря на сыворотку. Каким образом – тебе лучше не знать, просто поверь: расклад тут действительно в мою пользу! Единственное: перед допросом мне потребуется хотя бы один свободный день в Сеуле!
Для встречи с Катей Кан – но этого я вслух, понятно, не произнес. Лишь спросил:
– Сможешь такое устроить?
– Ты меня не обманываешь? – вместо ответа на вопрос хмуро уточнила моя собеседница. – Ты способен сопротивляться сыворотке? Да еще и не вызывая при этом подозрений?
– Сейчас – еще нет. Но стану способен, если получу этот несчастный день в Сеуле!
Сыворотка – всего лишь наркотик. Значит, вознесясь сознанием, я вырвусь из ее власти! Осталось освоить этот шаманский навык – но если мы с ученицей мудан встретимся…
– Звучит как полный бред!
– А что про меня не звучит как полный бред? – лукаво подмигнул я Мун Хи.
– Тоже верно… А если это будет ночь, а не день? – уже деловым тоном спросила та после довольно продолжительной паузы. – В моем случае предполагалось, что прилетаю я вечером, а на допрос иду утром.
– Тоже, думаю, годится, – в свою очередь малость помедлив, кивнул я.
Лучше бы было, конечно, оговорить все это с Катей заранее, но до завтра вопрос, судя по всему, не ждет – Джу же небось еще нужно успеть как-то обосновать начальству встраивание меня в схему! Можно, конечно, сделать это в лоб – но тогда она подставится перед своими, признав, что солгала им…
Как она намерена выкручиваться, кстати?
– Тогда осталось объяснить, почему я узнала о банке от тебя – а указала в качестве источника Ли… – словно прочла эти мои мысли собеседница. – И как до этого информация попала к тебе… Скажу, что поручила тебе сортировать доклады агентов! – придумала Мун Хи уже через пару секунд. – Ты – мой штатный сотрудник! И не только по Пэктусан!Нужный допуск у тебя имеется… А я, типа, в командировке была… Как раз все бьется: убыла я в ночь на пятницу, а Ли разбился в субботу… Ты прочел его последнее донесение – и затем изложил мне… А полковнику Кану я тебя сразу не назвала, потому что ты здесь был лишь посредником. Упущение с моей стороны, конечно – но вроде как вовремя исправленное…
– То есть: решили? – спросил я.
– Решили… Но вот что, Чон Сун Бок! – снова яростно воззрилась она на меня. – Если ты меня все же обманул – и сгинешь на Юге, я… я… Не знаю… Я выбью себе командировку в Сеул, найду твою могилу – приду, сяду и помочусь на нее! Чтоб знал!.. А потом там же и застрелюсь! Учти!
– А как же Хи Рен? – хмыкнул я. – Бросишь ее одну? Или оформишь опеку на товарища старшего лейтенанта?
– Вот хотя бы ради нее – и вернись живым!
– Хорошо, – легко обещал я.
А то у меня мало причин не умирать в расцвете лет! Одна Чан Ми чего стоит!
* * *
Утром следующего дня с документами на имя некоего Ким Ку Ена я уже поднимался по трапу самолета компании «Корё Эйр» рейсом из пхеньянского международного аэропорта Сунан… нет, пока не в сеульский Инчхон – в те края отсюда и не летает ничего напрямую. Для начала – на Владивосток. В России мне предстояло пересесть на лайнер «Аэрофлота» до Пекина, а уже оттуда – махнуть в столицу Республики Корея. Каждый раз перед регистрацией меняя паспорт – но не сопровождающего.
Да, летел я не один – компанию мне составлял не кто иной, как адъютант полковника Кана красавчик Юн Ён Су. И в некотором смысле его общество было проблемой: товарищ старший лейтенант получил приказ не спускать с меня глаз – и не скрывал этого.
Утром в четверг, кстати, в приемную Джу доставили свежие розы.
46. Мендон
Казалось бы, срок моей «новой жизни» составил едва пару месяцев, но кое от чего я уже успел порядком отвыкнуть, внутренне перенастроиться на нечто совсем иное. И по прилете, сидя на заднем сиденье такси, ползущего в вечерней сеульской пробке из аэропорта, при созерцании окрестностей мне даже не приходилось специально делать большие глаза. Яркий (слишком яркий!), пестрый (слишком пестрый!), шумный (слишком шумный!), людный (слишком людный!) город одновременно и подавлял – и манил влиться в свою хорошо организованную сумятицу, раствориться в ней, почувствовать себя здесь как дома…
Да, мне ли не знать, что у всего на свете существует неприглядная изнанка – но после Пхеньяна Сеул реально завораживал.
Товарищ старший лейтенант посматривал на меня с покровительственной усмешечкой, но нет-нет – и сам заглядывался в окошко. Капиталистический рай – он же Ад Чосон – явно был моему сопровождающему не в новинку и все же не оставлял равнодушным и его.
Забронированный для нас отель располагался в районе Мёндон – по сути, квинтэссенции туристического Сеула. Просторный светлый холл был оформлен по-восточному пышно, а вот номер, формально вроде как – «дабл», оказался довольно тесным и всего с одной узкой кроватью – ради второго спального места нужно было раскладывать угловой диванчик.
По ходу, сэкономило на нас начальство! Лучше бы уж тогда локацию выбрали попроще, но комнату взяли получше!
Или, может, наверху просчитали, что большую часть времени из отведенных нам в Сеуле четырех суток Юн все равно будет жить тут один – так зачем тогда переплачивать за невостребованный простор? В смысле – если на допросе я задержусь или вовсе с него не вернусь…
С самого вылета из Пхеньяна старший лейтенант не отходил от меня ни на шаг. Разве что в туалетную кабинку за мной не совался, но до двери провожал и там. Сам он, кстати, за все время в «комнату гигиены» не отлучился ни разу – профессионал, куда деваться!
Не знаю уж, чего мой сопровождающий так опасался – что сбегу? Выпрыгну из самолета? Попрошу политического убежища в аэропорту имени Арсеньева – или в пекинском «Шоуду»?
Как бы то ни было, навязчивое присутствие Юна мне действительно мешало: накануне ночью с Катей Кан наши планы мы оговорили лишь в самых общих чертах. Я даже названия отеля не смог ей назвать – не знал его еще тогда.
С ученицей мудан мы условились, что с дороги или, в крайнем случае, уже из Сеула я ей обязательно позвоню и все детали уточню, но проделать это на глазах у старшего лейтенанта было, конечно, невозможно. Не на глазах-то затруднительно: мобильного телефона у меня с собой не было – не велели брать – но тут хоть оставались бы какие-то возможные варианты. Попросить у кого-нибудь из пассажиров трубку, например – сказав, что потерял свою, а рейс, типа, задержан и дома волнуются… И рассчитывать на человеческую доброту – за услугу я даже денег предложить бы не смог бы: выданные мне командировочные хранились у Юна.
А он, этот Юн, бдел – так что до вопроса платы за звонок у меня и не доходило.
Но вот теперь, в номере, товарищ старший лейтенант почему-то наконец выдохнул и, строго-настрого проинструктировав меня ни в коем случае не выходить одному из комнаты (почти буквально: «тут шпионки с крепким телом, ты их в дверь – они в окно…»), отправился принять с дороги душ. Ну а я, прислушавшись и убедившись, что за тонкой стенкой и впрямь зашумела вода, пулей метнулся к телефонному аппарату на прикроватной тумбочке – и, опасливо косясь на дверь санузла, набрал-таки Кате.
– Алло? – послышалось из трубки.
– Прилетел, – стараясь говорить потише, сообщил я – и коротко изложил подробности: гостиница, этаж, номер. – Но есть нюанс, – поведал под конец. – Со мной сопровождающий – безотлучно!
– Поняла, – собранно ответила ученица мудан. – Буду в вашем отеле минут через сорок пять. Что касается сопровождающего – постарайтесь вытащить его из номера. Лучше всего – в ресторан или в бар. Идеально – чтобы он выпил спиртного, хоть каплю! Остальное – моя забота.
– Принято, – обронил я – и торопливо повесил трубку: звук текущей воды в душе будто бы пропал.
– Мне показалось, или ты тут с кем-то разговаривал⁈ – даже не потрудившись толком вытереться, не то что одеться, выскочил в комнату взъерошенный Юн. – Причем, не по-корейски!
К слову, на неформальную речь между собой мы с ним перешли еще в Пекине.
– Конечно, не по-корейски, – с равнодушным видом кивнул я. – По-английски, – согласно легенде, я был гражданином США, вывезенным родителями из КНДР еще ребенком, во времена Трудного похода – начальство решило, что мой северный диалект может вызвать ненужные подозрения, и велело на «родном» языке болтать поменьше. Старший лейтенант, к слову, тоже въехал на Юг по американскому паспорту, но его сеульское произношение считалось у руководства безупречным. – Горничная заходила, – пояснил я между тем сопровождающему, – с ней объяснялся.
– Горничная? – не перестал хмуриться мой собеседник. – Зачем?
– Проверить мини-бар, – сымпровизировал я.
– А у нас есть мини-бар? – удивился Юн.
Я похолодел: брякнул-то на автомате!
Впрочем, мини-бар, на мое счастье, в номере действительно обнаружился – как раз в тумбе под телефоном.
– Не бери отсюда ничего! – распорядился старший лейтенант, внимательно изучив содержимое холодильничка – и прейскурант на оное. – Цены – просто сумасшедшие!
– Да? – разочарованно буркнул я. – А как раз хотел горло промочить… Ну и поужинать было бы неплохо – как думаешь? – закинул затем собеседнику «удочку» – согласно инструкциям Кати Кан.
Худшим вариантом сейчас стало бы, предложи мой сопровождающий заказать нам еду в номер – пришлось бы тогда придумывать что-то еще. Но, помедлив, Юн наконец расслабился и кивнул:
– Да, сходим, перекусим. Но не в отеле – в здешнем ресторане тоже разоримся. Есть тут неподалеку одно местечко, – лишний раз подтвердил старший лейтенант, что на местности вполне себе ориентируется. – Там относительно недорого – и весьма вкусно. Туда пойдем. Но только гляди: куда-то в сторону – ни-ни! – снова посуровев, добавил он. – Все время – рядом со мной!
– Конечно, конечно! – с готовностью заверил я его.
– Тогда, если надо, давай тоже в душ – и пойдем! – бросил мне собеседник.
От водных процедур я не отказался.
* * *
Вот чего мне действительно сильно не хватало последнее время – так это джинсов! Одна из немногих расхожих баек о КНДР, оказавшаяся на поверку чистой правдой: эта удобная и практичная одежда в стране находилась под строгим запретом. Если встретишь в Пхеньяне человека в джинсах – наверняка иностранный турист! Тебе и сигнал – лучше перейди на другую сторону улицы.
Но в командировку мне от щедрот военной разведки выдали фирменные 501-е Levi’s, сразу сделавшие меня бóльшим сеульцем, чем сами местные – многие из них предпочитали на улице строгие офисные костюмы. Ну да это их южнокорейское дело – а я сейчас буквально кайфовал. Как мало человеку нужно для счастья!
Вот только по-прежнему недоумевал: неужели плотные синие штаны – именно то, от чего способно рухнуть Чучхе? Хотя, вон, говорят, что СССР продали за джинсы и жевательную резинку… Но жвачка в КНДР как раз водилась, собственного производства, не хуже импортной – к слову, не было в продаже кое-каких других резинок, тоже важных. Не повезло и джинсам…
Выйдя из отеля и свернув за угол, мы оказались на запруженной народом пешеходной улочке. И без того неширокой, так еще и заставленной прилавками и вешалками со всякой всячиной: сувенирами, одеждой, чем-то съестным… Особо полюбоваться на здешние товары Юн мне, впрочем, не позволил – подхватив под локоток, уверенно потащил через толпу, завел в переулок – и мы очутились на пороге небольшого ресторанчика, с основной улицы почти и не заметного.
Внутри, на удивление, нашлись свободные места – нам даже достался столик у окошка.
Подошла официантка, и мой сопровождающий сделал заказ. Принесли быстро. Понятно, кимчи, но также и рис, и мясо… Причем, не какую-то там курицу – говядину!
– Шикарно! – покачал головой я. Настоящий Чон не мог бы подобной «роскоши» не оценить. – А неплохо живут проклятые буржуи!
– Так на то и буржуи, – смурно буркнул старший лейтенант. – Здешние бедняки в такие места, понятно, не суются!
– Только не говори, что все эти люди вокруг нас – сплошные миллиардеры! – не без едкой нотки бросил я. – Будь так – кто же тогда ест в ресторане гостиницы, где, как ты сам сказал, еще дороже?
– Не миллиардеры, конечно, – кивнул мой собеседник. – Так называемый средний класс. Обслуга этих самых миллиардеров. Перепадает им что-то с барского стола, да.
– И неплохо, гляжу, перепадает!
– А что ты хочешь? Страна – верный пес Америки! А те – весь мир грабят! Ну, кроме нас – и теперь в какой-то мере русских! И какого-нибудь там Ирана, может, еще – тоже с оговорками… Китай и то им колониальный налог отстегивает, пусть и не в открытую, косвенно! И понятно, что хозяин свою преданную шавку подкармливает! За то, что та ему задницу вылизывает, повизгивая от усердия! А свою – по первому свистку подставляет! Тут есть неподалеку один бар, куда часто американцы с военной базы захаживают… Мы с тобой туда не пойдем, так что поверь на слово. На моих глазах дело было: зашел один местный с девушкой… Ну, видимо, не совсем местный – приезжий из провинции – не знал, куда попал. И вот спутница его приглянулась одному из америкосов. И что думаешь? Просто забрали девку и увели! А этому дурачку еще и по морде на прощанье съездили! Уж на что я южан не перевариваю – так чуть было не полез за него и бабу его впрячься! Удержали сеульцы, что со мной там пили! Пока от них вырывался, девки нигде не было уже!
– Сурово… – пробормотал я.
– Страна-шлюха! – скривился Юн. – За что и терпеть их не могу – позорят великую корейскую нацию!.. По мне, так лучше вовсе голодать – чем настолько себя не уважать!
«Так-то оно все так… Вот только лично ты-то как раз не особо голодаешь – розы, вон, невесте покупаешь охапками…» – подумалось мне мимоходом.
– Но даже и при всем при том, – уже чуть спокойнее продолжил тем временем старший лейтенант, – с каждым годом жизнь у них тут все хуже! А у нас – все лучше, хоть мы и ни под кого не ложимся! А наоборот, под санкциями! Это, дружище, называется тенденция, и она – в нашу пользу! Пусть на первый взгляд и кажется, что тут богато и красиво…
– По-моему, под такие разговоры надо выпить соджу, – аккуратно заметил тут я. – Или хотя бы пива!
– Ну, мы, как бы, не расслабляться сюда приехали… – прищурился на меня сопровождающий. – Завтра будет о-очень непростой день – особенно у тебя!
– Вот именно! – вскинулся я. – Может, я завтра вообще с этого допроса не вернусь! Как накачают сывороткой – так и скопычусь!
– Тебе же перед вылетом антидот вкололи! – веско напомнил мой сопровождающий. – Все рассчитано: как раз к утру окончательно усвоится – не скопытишься!
– А если у них другой состав сыворотки⁈
– Ну, это вряд ли… Предупредили бы – им же поговорить нужно, а не чтобы ты там помер сразу после укола!
– Вряд ли – но ведь не точно! Как я, по-твоему, должен перед таким «на сухую» уснуть⁈
– Как, как… – проворчал Юн. – Ну ладно, давай… – довольно легко сдался тут он – видно, и сам был не прочь пропустить стаканчик-другой. – По чуть-чуть – можно, что я, зверь, что ли? – заявил затем. – Только пиво у них тут – дрянь, не чета нашему «Тэдонган»! Давай лучше соджу.
По чуть-чуть обернулась четырьмя бутылочками на двоих – правда, маленькими и содержимого слабенького. Но Катя же сказала: достаточно капли – так что поставленную мне задачу я посчитал выполненной.
* * *
– Ты прям здесь как у себя дома, все знаешь! – заметил я спутнику уже на обратном пути в отель. – И ресторанчик этот уютный, и про бар с американцами…
– Ну так! – хмыкнул старший лейтенант. – Четыре года здесь прожил!
– Да ну!
– Ладно, три с половиной. Вокруг шоу-бизнеса крутился. Кей-поп, все дела… Даже пластику, вон, пришлось сделать, – небрежно провел он ладонью себе по лицу. – Чтобы, так сказать, вписаться в тусовку. Несколько месяцев брезгливо морщился, когда по утрам в зеркало на себя смотрел – еле привык… Но потом главный мой контакт в здешней музыкальной индустрии провалился – и бежал из страны. Был тут такой популярный айдол, кумир местных школьниц, Ким Ли Ен звали – вовсю на нас работал… Скандал разгорелся страшный! Почти как после отъезда от них в Японию певицы Агдан!
– Тоже на нас работала? – имя (или псевдоним?) исполнительницы я, признаться, слышал впервые.
– Как раз нет… Да и там до меня еще дело было. Собственно, не о ней речь! Как «мой» Ким «засыпался» – меня на всякий случай домой и отозвали. Вот только теперь разрешили вернуться…
– Погоди, а зачем ты мне это рассказываешь – меня же завтра под сывороткой допросят? – нахмурился тут я.
– Да эти и так все знают! – отмахнулся мой собеседник. – Меня и отправили с тобой, потому что уже перед ними засвечен. Мое досье прислали нашим наряду с несколькими другими – вместе с пресловутым ультиматумом. Там такое, о чем, честно говоря, и я сам уже успел позабыть!
– Серьезные люди! – присвистнул я.
– Не то слово! Если удачно закроешь с ними тему и вернешься живым – считай, орден заработал! – понизив голос – хотя и до того говорил совсем негромко – посулил Юн. – Да и мне что-то перепадет – тема на контроле у самого министра! А это, знаешь ли, не шутки! Всем причастным достанется! Как и в случае провала – только уже не орденов-медалей…
– Ну да, наверное…
Мы вошли в отель. Я поискал в холле глазами Катю, но никого на нее похожего не приметил. Где же она? Опаздывает? Да нет, едва ли: прошло уже минимум вдвое больше заявленных ею на дорогу сорока пяти минут!
Неужели не дождалась и уехала?
А старший лейтенант уже увлек меня к лифту.
И только на нашем этаже, почти у самых дверей номера я вдруг услышал позади жалобное:
– Извините, вы мне не поможете?
Обернулся – и увидел спешившую в нашу сторону по коридору девушку. В которой, признаться, узнал ученицу мудан не сразу.
С момента нашей первой и единственной очной встречи – той самой, в Москве – Катя будто бы стала немного выше ростом и сменила прическу. Ну и одета сейчас она была не в белоснежный чосонот – то есть ханбок, как это платье называют на Юге – а в обычные (не для Пхеньяна, конечно) джинсы и футболку.
В левой руке девушка держала небольшой, но туго набитый рюкзачок, в правой сжимала телефон, экран которого будто бы и пыталась показать нам.
– Я впервые в Сеуле – и не могу понять: это вот где? – спросила она, подходя и учтиво кланяясь.
– Простите, девушка, но мы сами, как бы, не местные… – попытался было Юн и сам от нее отстраниться, и меня отодвинуть (шпионка с крепким телом, да – такая как наложит тола под корсет…), но Катя уже ловко сунула ему под нос телефон – и одновременно как бы невзначай коснулась тыльной стороной ладони выставленного запястья моего сопровождающего.
Мгновение – и закатив глаза, старший лейтенант начал оседать на пол.
