Текст книги "Красная дорама 2 (СИ)"
Автор книги: Денис Кащеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
25. Вкус победы
Расчеты Джу оказались верны: на первое место мы благополучно вышли. Не то чтобы вовсе не напрягаясь, но и не в героическом порыве, не выбиваясь из последних сил. Все было достаточно буднично, почти как у Юлия Цезаря: прибыли в поле – отработали – победили.
Нет, конечно, мы все очень старались – но, пожалуй, не более того.
Здорово, кстати, снижало нервозность, что Мун Хи, время от времени появлявшаяся у нашего чека, держала меня в курсе текущего расклада – а я, соответственно, информировал бригаду. Так, еще до полудня мы узнали, что уверенно опережаем Восьмое, а к двум часам дня – что уже точно оставили позади и бригаду Сима. Оставалось лишь спокойно довести дело до конца, что и было нами сделано. И никаких тебе подлых подстав, никаких досадных накладок – просто сказка, а не работа!
Единственная мелочь, выбившаяся их рутины заключительного дня весенней битвы лично для меня – короткий разговор, состоявшийся у нас с Чан Ми. Точнее, болтали-то мы, как обычно, много – а что еще делать, пока ждешь у теплицы выдачи рассады? – но все больше о пустяках, однако тут выпал особый случай.
– Говорят, этой ночью в гостевой дом приходили с сукпак комёль? – как бы невзначай спросила у меня девушка.
– Было дело, – не придав сперва вопросу особого значения, рассеянно кивнул я. В тот момент еще даже не было известно, что мы обставили бригаду Хонга, да и какого-нибудь подвоха я продолжал ждать – так что витал мыслями достаточно далеко от событий минувшей ночи. Тем более, что там как раз все обернулось сущим пшиком.
– И?.. – выразительно посмотрела на меня напарница.
– Что «и»? – сообразил наконец я, что это не обычный пустой треп.
– Была проверка ночующих – и?..
– Безо всяких «и». Пришли, разбудили, заглянули под одеяло, слазили в шкаф – и ушли! – хмыкнул я.
– А… А товарищ Джу? – не унималась Ким.
– Наверное, ей тоже заглянули под одеяло. Не знаю, без меня происходило. У нас с товарищем Джу были разные одеяла. У каждого – свое. И комнаты – тоже разные! – с нажимом выговорил я.
– Правда? – зримо расслабилась девушка.
Я аккуратно взял ее за плечи. Слегка (самую малость!) надавил.
– Чан Ми, давай уже договоримся – окончательно и бесповоротно, – произнес, как сумел, вкрадчиво. – В этом контексте тема товарища Джу всплыла у нас последний раз! Что там кто за спиной болтает – не моя забота: как говорится, когда меня нет, если хотят, они могут меня даже бить! Но у нас с тобой будет так. Хорошо?
– Хорошо, – торопливо закивала моя напарница. – Я поняла…
– Вот и умница, – улыбнулся я – и убрал руки.
Отвернулся к теплице – там как раз принесли наши ящики – но краем глаза заметил, что девушка потирает плечо. Неужели я все-таки стиснул сильно? Вроде же нет!.. В любом случае – не хотел.
* * *
Окончательные итоги соцсоревнования были подведены около пяти вечера. Но сперва в поле к нам приехала целая делегация – человек десять – из которых я знал только Джу, председателя Хура и Шим Ку Ан, а еще двоих-троих, возможно, видел в Пэктусан на праздничных митингах. Длинной вереницей они прошлись вдоль всех засаженных нашей бригадой чеков, что-то между собой многозначительно обсуждая и периодически делая пометки в блокнотах. Затем погрузились в машины – и отбыли к бригаде Восьмого Управления – дав той, таким образом, по меньшей мере полчаса форы: пока доберутся, пока все посмотрят… А Девятому, куда поехали принимать работу в последнюю очередь – так и лишний час перепал!
Но, как мимоходом шепнула мне Джу, это уже абсолютно ничего не решало.
У нас, кстати, еще оставалось три ящика рассады – ее мы высадили, уже проводив начальство, так сказать, вне зачета. Не пропадать же народному добру!
Несмотря на заверения начальницы Управления, что опасаться уже нечего, последние минуты ожидания выдались у нас весьма волнительными – народ буквально места себе не находил. И лез с вопросами ко мне – типа: а что это они у себя такое помечали на бумажках? Это потому, что там ростки полегли? Тот чек у нас весь вычтут, да? А почему вот здесь они так долго стояли? Что-то не понравилось? А Девятое за оставшееся время нас снова не обгонит?
Ну и все в таком духе.
Сперва я старался отвечать спокойно, но в какой-то момент всеобщая взвинченность, видимо, начала передаваться и мне – и кажется, на кого-то я даже от души рявкнул. Вал вопросов, впрочем, это не прервало – разве что слегка урезало.
Но вот наконец показался возвращавшийся УАЗик, из которого в сопровождении Шим Ку Ан выбралась Джу. И уже официально объявила, что мы победили! Народ взорвался истошными криками, все принялись обниматься, а затем обступили меня плотным кружком – и вдруг подхватили на руки и принялись качать. Подкинули раз, другой, третий… А на седьмой – видимо, в честь номера нашего Управления – уронили в воду. Думаю, нарочно – уж больно аккуратно исполнили, грамотно подстраховав.
Пока я выбирался из этой импровизированной ванны, народ недвусмысленно развернулся к Джу. Не иначе, хотели устроить праздничное купание и ей – но в итоге не решились. Однако начальница на всякий случай отступила к УАЗику, еще раз поздравила всех с победой – возможно, несколько более скомканно, чем собиралась – после чего села в машину и укатила в Пхеньян.
Ну а нам предстояло отправиться домой лишь на утро – сегодня же нас в колхозе еще ждал праздничный ужин.
Кстати, для полноты передачи воцарившейся атмосферы. Как потом вскользь упомянула при мне Чан Ми, шагая с поля, бригада дружно затянула песню. Да, ту самую, про «майский бой, плечом к плечу» и все такое!
Больше скажу: и сам бы, наверное, с удовольствием им подпел, если бы не уехал вперед на байке!
По возвращении в поселок, правда, возникла небольшая загвоздка: если сейчас все пойдут праздновать – кто присмотрит за мотоциклом? Пусть все уже и закончилось – но я заметил, какой взгляд бросил на меня тот же Сим (мы мельком столкнулись с ним у Администрации)! Зыркни он так в упор на Кавасаки – думаю, у несчастного байка вся его японская электрика могла бы сгореть!
Ответив бригадиру Девятого самой любезной из своих улыбок, я лишний раз напомнил себе, что расслабляться рано.
Ким предложил на время ужина устроить возле мотоцикла дежурство – по проверенной схеме. Но лишать кого-то удовольствия праздничной трапезы – или даже ее существенной части – мне как-то показалось несправедливым. В итоге байк просто поставили прямо под окном обеденного зала. Для верности то еще и распахнули – благо погода стояла совершенно летняя. Сразу трое или четверо, включая узколицего и Пак Су Бин, клятвенно обязались не спускать с Кавасаки глаз прямо из-за стола, и эти меры я счел вполне достаточными.
Да, еще я коротко встретился в гостевом доме с Ханом – и вручил ему обещанные пятьдесят юаней. Пусть студены отработали у нас всего половину оговоренного срока, но главное же – результат, а оный – на лицо!
Кроме этого, на глазах «Профессора» я удалил с телефона ролики и фотографии с его подопечными. На чем мы с коллегой-бригадиром и расстались, вполне довольные друг другом.
Что касается самого ужина, то потчевали на нем победителей не какой-нибудь там кукурузой – рисом с курицей! Говорю же: настоящий праздник!
Почти сразу, как все расселись, по рядам прошлась бутылочка. Правда, сперва ее по большей части передавали не над, а под столом, с опасливой оглядкой в мою сторону. Пришлось с грозным видом вопросить:
– Так, а бригадира почему стороной обносят⁈
На этом с незатейливой конспирацией было покончено, и выяснилось, что бутылок в зале гуляло не одна и даже не две – с полдюжины! И не этой отравы из колхозного магазинчика – качественного самогона, который мне еще в самый первый вечер бесхитростно прорекламировала Чан Ми!
Пошли тосты: за нашу победу, за Седьмое Управление… Затем Ким предложил выпить за бригадира. Но только я поднялся с бокалом для ответного слова, как вдруг в зале началась какая-то непонятная суета. Вскочила на ноги Пак Су Бин, а Чан Ми, подорвавшись и мухой рванув вокруг стола, и вовсе взяла да и выпрыгнула в открытое окно – хорошо, был первый этаж! Резко отставив стакан, туда же за ней отчаянно рванул и узколицый…
Что оказалось: к байку на улице неосторожно подошли трое местных подростков. Может, просто любопытные, а может, Сим с Хонгом подослали – теперь было уже не понять: от внезапного десанта из окна столовой детки удирали, только их и видели!
Гоняться за мелкими по поселку никто, понятно, не стал: шуганули – и довольно. Ким и Ким вернулись в зал, где я наконец произнес свой тост:
– За лучшую полеводческую бригаду провинции Хванхэ-Пукто, да что там провинции – всех времен и народов!
Тут меня едва снова не затеяли качать – но обошлось. Видимо, места в зале не хватило.
Ужин затянулся – кроме всего прочего, в добавке сегодня никто никого не ограничивал – но все хорошее рано или поздно заканчивается. Встали наконец из-за столов и мы. Но единодушно решили продолжить банкет – в школе.
Как я понял, выпить у народа было припасено с запасом, а вот с закусками дело обстояло похуже. Собственно – практически никак не обстояло, за неимением таковых. Но ведь есть же чудесный магазин! Туда мы почти всей толпой и ломанулись – не забыв, впрочем, оставить человека на страже у байка.
Увы, нового завоза креветочных чипсов за последние дни не случилось, но на полках нашлось какое-то печенье. Мы выгребли все, что было.
Затем хорошо посидели в школе, но ближе к полуночи народ стал потихонечку рассасываться по классам-спальням. Собрался к себе и я – и тут за окном как из ведра ливанул дождь.
– Товарищ Чон, а вы оставайтесь! – скептически покосившись на непогоду, предложил мне Ким.
– В самом деле, Товарищ Чон, что вам зря мокнуть? – с готовностью вторила ему Пак Су Бин.
– А если сукпак комёль? – усмехнулся я.
– Да что полицейские – не люди? – пожал плечами узколицый. – Не поймут? Бригада выиграла! Есть что праздновать!
– Ну а даже составят протокол… Что в нем напишут? Что бригадир был вместе со своей бригадой, отмечал победу? – подала тут голос Чан Ми. – К тому же, здесь у нас две трети народа – из нашей ячейки Союза молодежи! Как начнем орать на собрании – товарищ Гу первый предложит дело закрыть!
– А мы его еще и от имени парторганизции Управления попросим! – горячо поддержала идею тхэквондистка.
– И от профсоюза! – веско кивнул узколицый. – Общая же победа – всего Седьмого!
Так-то, мне и самому не особо хотелось соваться под ливень – который и не думал ослабевать. В общем – остался.
Мы еще немного посидели под самогон с печеньем – уже в относительно узком составе – а затем мне выделили лучший в школе тюфяк, на который я и завалился до утра.
* * *
Ни в какое сравнение с моим пробуждением после пьянки с трактористом это и близко не шло: встал я, что называется, как огурец – вот что значит качественный продукт! Ну и закуска, конечно… Сходил вместе со всеми на завтрак, а когда вышел из столовой, у здания Администрации уже стоял автобус, чтобы везти бригаду в Пхеньян.
Что ж, значит, пришла пора отправляться в обратный путь и мне.
Забрав из комнаты в гостевом доме остававшиеся там вещи, я погрузил свои пожитки на мотоцикл и подъехал назад к Администрации – отметить напоследок командировочное.
Шим Ку Ан я нашел в ее кабинете. Вот только на заместителе председателя буквально не было лица! Я еще успел подумать: видать, Джу здорово ее взгрела за попытку махинаций с отчетностью!
Но дело оказалось не в этом.
– Слышали насчет товарища Хана? – мрачно осведомилась у меня хозяйка кабинета.
– Что насчет товарища Хана? – беззаботно переспросил я.
– Умер, – коротко обронила Шим Ку Ан.
– Что⁈ – вытаращился я на нее. – Как? Когда?
– Видимо, вышел ночью, в дождь, из гостевого дома… Поскользнулся – и ударился головой о дверной косяк. Там его с утра и нашли – уже холодного…
– Поскользнулся, значит? – нехорошо прищурился я на собеседницу. – Вот так, сам по себе?
– Скользко было, – кивнула зампредседателя. – А он еще и принял, похоже, со своими студентами – в честь завершения весенней битвы… Я тоже сперва подумала: вдруг дело тут нечисто? Но полицейские при нем какую-то крупную сумму денег нашли. В валюте! Чуть ли не пятьдесят китайских юаней! Если бы кто товарища Хана в темноте подкараулил – то зачем, как не чтобы пройтись по карманам?.. Да и нет у нас тут такого, чтобы людей грабили! Пару лет назад был, правда, случай – тоже приезжего обчистили – так быстро изловили негодяев и посадили! С тех пор – тихо… В общем, и товарищ следователь сказал – типичный несчастный случай!
Ну да. Несчастный случай. Прямо как с товарищем Ли – только тот, оказывается, легко отделался.
А что еще, раз не взяли деньги? Не месть же… Кому и за что сводить счеты с безобидным товарищем Ханом?
И еще подумалось мне сакраментальное: а ведь похоже, что на его месте должен был быть я… Запросто – если бы не остался сегодня ночевать в школе!
Вслух я, понятно, этого произносить не стал.
– А следователь тот сейчас где? – спросил небрежно.
– Вроде назад в Саривон уехал…
– Понятно… Ну что ж, до свидания, товарищ Шим! – поклонился я собеседнице.
– До свидания, товарищ Чон, – кивнула мне та. И добавила: – Не держите зла, если что…
– И не думал, – заверил я ее.
После чего забрал свои бумаги – со всеми положенными канцелярскими отметками – и вышел на улицу.
* * *
На въезде в уездный центр меня остановили на армейском блокпосту. Как раз под дорожным указателем: направо – в Пхеньян, налево – в Саривон. Но если от Шим Ку Ан я выходил с твердым намерением поехать прямиком к следователю, то пока пробирался проселками – малость поостыл.
Как таковых, доказательств у меня не было. Ну, кроме ролика с обвинениями Хана против Хонга. А на Сима – вообще ничего, а ведь именно у него имелся резон мстить «Профессору» – не помоги нам студенты, в соревновании победила бы как раз бригада Девятого Управления!
Боюсь, без чего-то наподобие сыворотки, которую кололи в Кукка анчжон повисон Джу, негодяя было не разоблачить. А едва ли это средство активно применяется полицией – иначе, наверное, нераскрытых преступлений не оставалось бы вовсе! Надо бы, кстати, при случае спросить у Мун Хи, почему так – раз, типа, существует надежное средство…
Да и, положа руку на сердце, совсем не в кассу нам с начальницей было бы открытие следствия! Начнут опрашивать студентов – сразу вскроется их работа на наших чеках…
Так что, пускай все так и сойдет Симу с рук?
«Получается, ему ничего не будет?» – вспомнился мне простодушный вопрос Чан Ми про Пака. «Дело важнее», – менторским тоном ответил я тогда ей.
Но Пак хотя бы никого не убивал…
Твою ж наперекосяк!
– Счастливого пути, товарищ Чон, – козырнув, вернул мне между тем документы офицер блокпоста.
– Спасибо, товарищ лейтенант! – ответил ему я. – А вам – хорошей службы!
После чего завел мотоцикл, тронулся – и поехал направо. На Пхеньян.
26. Маленькие человеческие радости
К тому, что приблизительно увижу, свернув с улицы во дворы, я был внутренне готов, и все же, по факту не сдержался – восторженно прицокнул. Три пятиэтажки – наша и две соседние – выделялись на фоне окрестностей, как девочки-отличницы из хороших семей, по недоразумению забредшие в неблагополучный городской район. Уже окруженные со всех сторон угрюмой местной гопотой, но, кажется, еще не понимающие, что их ждет. Вот правда: так и хотелось огородить их глухим высоким забором, для верности поставив на ворота пару солдат с пулеметом! Превратить в этакий мини «запретный город»!
Ну, не знаю… Одно дело, если бы обновили весь квартал, а так… Словно в гнилую челюсть – запущенность которой до недавних пор не особо и бросалась в глаза – три блестящие золотые коронки поставили! Не начнется теперь, часом, классическое: «Это не твой зуб! И даже не мой – он ихний!»?
Хотя, может, это я и на пустом месте нагнетаю…
Как бы то ни было, самими по себе отреставрированными домами оставалось только восхищаться. Стандартные фасады не просто покрасили – полностью переделали, щедро добавив разного рода архитектурные излишества – эркеры, фризы, консоли, пилястры… Чтобы, попав сюда впервые, узнать за всем этим великолепием бывшую типовую пятиэтажку, нужно было, наверное, обладать незаурядным воображением!
Вокруг, правда, еще оставались следы недавних работ: проплешины на газонах – видимо, в местах, где на траве что-то лежало, поломанные ветки деревьев, не убранный до конца строительный мусор… С торца одного из домов – не моего, другого – еще высились леса, которые как раз сейчас разбирали рабочие в уже знакомых мне серебристо-оранжевых спецовках. Получается, не успели к концу весенней битвы!
Хмыкнув, я завернул за угол и остановился у подъезда, украшенного теперь неким подобием небольшого классического портика. На его фронтоне виднелся идеологически выдержанный горельеф – три руки, сжимавшие молот, серп и кисть – в точности как на монументе в честь основания Трудовой партии.
Я спешился и хотел было вкатить байк внутрь – на привычное место под лестницей – но, окинув скептическим взглядом перепачканный Кавасаки, замешкался. Оперев его пока на подножку, сперва заглянул в подъезд без верного железного коня: ну да, блестящая плитка, декоративные панели, зеркала… Сюда в замызганной одежде-то входить стыдно, а уж парковать исколесивший рисовые поля и прихвативший с них на память немалую толику деревенской грязи мотоцикл – тем более!
И как быть?
– Чон! – окликнули тут меня сзади.
Я обернулся – и увидел нашу инминбанчжан. Впрочем, еще до того узнал ее голос.
– Здравствуйте, тетушка Мин! – улыбнувшись, поклонился вежливо.
– Здравствуй, здравствуй! – кивнула мне глава народной группы. – Вернулся?
– Как видите.
– На этот раз надолго, надеюсь?
– Как получится, – развел я руками. – На все воля начальства!
– Ясно. А что встал в проходе, о чем замечтался?
– Да вот, хотел мотоцикл под лестницу завезти, – кивнул я на Кавасаки, – но, думаю, надо бы его сперва как следует помыть…
– Да уж, будь столь любезен, – усмехнулась женщина. – Подъезд у нас теперь – не чета прежнему!
– Ага, вижу.
– А уж во что твою квартиру превратили, – слегка понизив голос, продолжила инминбанчжан, – так и вовсе словами не описать!.. Вот, кстати, держи, – сунув руку в карман, она вытащила оттуда колечко с ключами и протянула его мне. Пояснила: – Там железная дверь, два новых запора… Знаешь, я такие только в каком-то старом фильме видела, про ограбление банка в Америке!
Я взял связку. Ключей на ней висело две пары – видимо, по два экземпляра к двум упомянутым замкам.
– Спасибо, тетушка Мин! – поблагодарил собеседницу.
– Ну, ступай, – обронила та. – Полюбуйся на свои хоромы! А мотоцикл твой пока пусть тут постоит – среди бела дня ничего с ним не случится. Да и пригляжу – я здесь рядом буду…
– Спасибо, тетушка Мин! – повторил я. Забрал с багажника баул с вещами – и направился в подъезд.
Поднявшись по лестнице, я отпер дверь своей квартиры – и впрямь массивную, металлическую. Шагнул в темную прихожую, на автомате коснулся пальцами выключателя – тот располагался на том же месте, что и раньше – но почти тут же сообразил, что день-то у нас нынче будний и, значит, электричество отключено… Но по инерции все же успел завершить движение рукой.
Свет нежданно зажегся.
Ну да, помнится, донджю Ли Хо Сок что-то там говорил про солнечные батареи. Интересно, это только у меня теперь так или во всем доме? Если первое – что подумают соседи, увидев единственное светящееся окно?
Хотя по вечерам, когда это может броситься в глаза, электричество как раз обычно у всех есть…
Усмехнувшись, я поставил на пол сумку с вещами, положил на нее сверху запыленный мотошлем и огляделся.
Прихожая словно сделалась несколько просторнее – видимо, так казалось из-за новеньких светлых обоев. Старая лампа под потолком исчезла – ее заменили пара стильных бра на стенах. Пол покрывал симпатичный ламинат.
Я пожал плечами. Неплохо, но в целом – ничего особенного. И что тут такого «словами не описать»?
Разувшись, прошел в ванную – и вот тут уже малость проникся. Завезенную сантехнику я уже видел в прошлый раз в коридоре, полураспакованной, и тогда она особого впечатления на меня не произвела. А вот сейчас, на своих местах, и впрямь смотрелась шикарно – особенно унитаз, заменивший собой пресловутую дыру «чаши Генуя». А еще мне, оказывается, поставили закрытую душевую кабину – на место прежнего кустарного поддона! Для этого, правда, пришлось потеснить бочку с аварийным запасом воды – вместо той здесь теперь был высокий, но узкий пластиковый резервуар с краником.
Еще бы ванну сюда – и вообще бы стало классно! Но для нее места уже, конечно, не осталось.
Шагнув к раковине, я пустил воду – приготовившись, что сначала пойдет холодная. Но под потолком загорелась оранжевая лампочка новенького нагревателя, что-то негромко загудело, и струя сразу же потекла теплой – и с хорошим напором! А через каких-то четверть минуты она и вовсе сделалась обжигающе-горячей – хорошо я вовремя сообразил отдернуть ладони!
Это вообще законно⁈
Вымыв руки и умывшись, я проследовал на кухню – полагая, что уже готов ко всему – но и та сумела меня удивить. Отремонтированные стены, пол, потолок – это понятно. Однако новой здесь была и вся мебель – за исключением низкого обеденного столика (на время ремонта, кстати, будто бы куда-то исчезавшего – по крайней мере, тогда я его что-то не видел), смотревшегося тут теперь каким-то бедным родственником.
Но и это еще не все! Я было нахмурился, не обнаружив на привычном месте холодильника – но за высокой пластиковой дверцей кухонного гарнитура почти тут же нашел встроенный, раза в полтора объемнее старого! И внутри него – видимо, в порядке комплимента от фирмы – три бутылки пива и пакетик соленых орешков!
Вот это, я понимаю, сервис!
Ну а уж когда в углу обнаружилась стиральная машинка, также спрятанная от посторонних глаз в недрах мебели, и к ней – коробочка моющего средства, я уже окончательно выпал в осадок.
Так что в комнату шел, даже не смея гадать – что там застану чудесного… И не то чтобы был разочарован, но уж точно ничем не поражен. По крайней мере, сперва. Нет, пол, стены, потолок – все тут также было сделано на уровне. Люстра опять же висела симпатичная. Но мебель вся осталась прежняя – и впечатление от свежего ремонта это заметно скрадывало…
Та же «буржуйка» так и стояла в углу – с приоткрытой, словно в немом укоре, заслонкой – но труба ее была демонтирована и в окно теперь не выходила. Зато на стене имелся пульт управления ондоль – для верности подписанный. Я повернул круглый регулятор – и уже через несколько секунд почувствовал под ногами растекавшееся тепло. Это сколько же солнечных батарей на меня работает⁈ Где-то читал – еще в «прошлой жизни» – что для работы квадратного метра теплого пола потребна вчетверо большая площадь фотоэлектрических панелей!
К слову, особого резерва мощности у системы, похоже, не имелось – при установке обогрева на максимум бра в прихожей, которые я так и не погасил, стали будто бы светить чуть менее ярко. И это, когда за окном – солнечное лето, а что будет пасмурной осенью?
Так что я решил, что, пожалуй, не стоит пока избавляться от проверенной «буржуйки»!
А вот остальную мебель надо бы заменить: не вписывалась она сюда теперь – словно с помойки взята…
Я выключил подогрев пола, еще раз скользнул взглядом по печке у стены – и зацепился им… Сперва даже не понял, за что – настолько это было неожиданно. Рядом с окном, определенно сделавшимся несколько уже, нежели раньше, я увидел балконную дверь!
Серьезно?
Подойдя, я открыл ее – и вышел на балкончик. Да, коротенький и тесный – но раньше-то не было никакого!
В ограждение оказалась встроена пепельница. На какой-то миг мне даже стало обидно, что не курю!
Вальяжно обозрев с высоты пятого этажа окрестности – и еще раз мысленно отметив контраст между нашими тремя домами и безликим табуном соседних – я вернулся в комнату. Ну что, надо начинать все это великолепие обживать!
Пройдя в прихожую, я взял сумку, отнес ее на кухню, раскрыл и принялся запихивать грязную одежду в машинку. Не влезла и половина – львиную долю места в барабане занял рабочий комбинезон. Ну да сделаем в два-три этапа, не вопрос!
Без труда разобравшись с управлением, я запустил стирку – и тут вспомнил, что собирался помыть байк. Обулся, вышел во двор, отыскал там тетушку Мин и попросил у нее ведро и тряпку – которые и получил на вахте. Думал здесь же и набрать воды, но сообразил, что почти наверняка та окажется холодной (свет в подъезде, кстати, отсутствовал – то есть, похоже, дневное электричество было здесь отныне моей исключительной привилегией). Поэтому поднялся к себе – и наполнил ведро горячей, аж пар шел!
С байком я провозился больше часа – воду в ведре пришлось менять четыре раза – но в итоге таки привел его к состоянию «не зазорно закатить в приличный подъезд». Так и поступил – после чего вернулся в квартиру.
Машинка на кухне как раз достирала. Я вынул чистое белье и развесил его в ванной (под потолком для этого нашлась специальная выдвижная конструкция). После чего снял с себя дорожную одежду и отправил стираться уже ее. А сам – принял душ. Сперва горячий, затем контрастный. Кайф!
После водных процедур, свежий и бодрый, я пошел в комнату, где развернул футон, в котором инминбанчжан спрятала для сохранности остававшиеся в квартире вещи – и принялся распихивать те по местам. Добра у меня имелось всего ничего, так что много времени наведение порядка не заняло.
Покончив с этим, я отправился на кухню и достал из холодильника бутылку пива – с которой и завалился на футон.
На работе Джу ждала меня только завтра, а сегодня мне был положен отгул – как, собственно, и всей нашей бригаде-победительнице. Вот и стану отдыхать! А все остальное – потом!
Горячий душ, холодное пиво – и никаких срочных дел! Что еще нужно человеку для счастья?
