Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Вот тут-то и помогла домашняя заготовка Амирдовлата. Он выдернул хрустнувшими зубами из горлышка кожаной фляги пробку, даже не заметив закровоточащих при этом десен, плеснул себе на ладонь бурой жидкости, и жестом сеятеля, с заговором, оросил поле боя:

– Заговорю от глаз, прежде себя,

глаз чужих, воинов наших,

заговорю от того, кто

сглазил тебя,

в глаза ему сажу, в сердце плетку,

в душу пепел,

из дома ему молнии, в двери ему огня.

Это моя тебе

Федограну молва. – Гремел голос знахаря.

Пронзительный визг тварей заложил уши, болью проникнув в самый мозг. Они стали лопаться как воздушные шарики, забрызгивая округу желтой воняющей клопами слизью, а обрубки живых мертвецов начали сжиматься, медленно превращаясь в сухие мумии.

Сражение вновь остановилось, а поле боя стало похоже на зловонную, разлагающуюся свалку. Напряженная тишина накрыла пещеру, так, что было слышно собственное сердце.

Федогран глотал поганый воздух широко раскрытым ртом, приводя дыхание в норму, Амирдовлат быстро обрабатывал его раны, той же самой жидкостью, что и остановил нечисть, и перевязывал их, заготовленными ранее бинтами, сотканными из крапивной нити.

Ведьма замерла в недоумении. Ее удивленные глаза вылезли из орбит, налились кровью, и смотрели в лицо Федограна, словно говоря: «Такого не может быть!».

Пауза затянулась не на долго. Старуха встряхнула головой, прогоняя наваждение, взвыла, брызнув слюной и взлетела, оседлав клюку.

В нее мгновенно полетели брызги отвара, брошенные рукой, ожидающего подобного со стороны старухи, знахаря. Они соприкасались с черным платьем Аджу, попадали на лицо и голые руки, и тут же вскипали маленькими фонтанчиками взрывов, вырывая мелкие кусочки ткани и плоти, которые мгновенно сгорали вспышками голубых искр. Но это не останавливало ведьму, она нарезала круги около защитников, выискивая возможность для атаки, и читая заклятье.

И тут глаза Федограна начали слипаться, и вместо ведьмы он увидел свою Алину. «Он, что? Сражается с собственной женой?» – Богатырь посмотрел вокруг, и никакого поля боя не обнаружил. Зеленый луг, сочная трава, светит солнце, цветы, и улыбающаяся молодая женщина, готовящаяся стать матерью, улыбается и манит его к себе.

– Я иду. – Попытался воскликнуть он и броситься вперед, но кто-то схватил его за плечи, и сунул в рот горлышко фляги, воин захлебнулся и закашлялся. Горькая как полынь жидкость потекла в горло, рассеяв видение. Грязь, вонь, ведьма, летящая прямо на опустившего руки Федограна, и крик Амирдовлата, вихрем ворвались в почти уснувшее сознание:

– Очнись!!!

Это он плеснул в рот все тот же бурый эликсир, и вернул затуманенный Аджу разум. Меч сверкнул, перерубив заскулившую от боли и обиды клюку ведьмы, а сама она упала и покатилась в дальний угол пещеры.

Медлить нельзя. Превозмогая боль в прокушенных ногах, и усталость, богатырь прыгнул следом.

– Остановись. – Взвыла старуха. – Давай договоримся. Я выполню все, что ты хочешь, только оставь жизнь.

Парень на миг замер, с занесенным мечем.

– Ты слишком много горя принесла в этот мир, и не заслуживаешь милости. – Выдохнул он гневом пылающие слова. – Сдохни тварь!

– Меч опустился одновременно с вытянувшейся рукой, ставшей вновь опрятной бабушкой, а не королевой смерти, ведьмы, коснувшейся раны на прокушенной ноге, и как злобным плевком прозвучавшими словами:

– Ты уйдешь вместе со мной.

Череп Аджу лопнул под сталью, брызнув черными шевелящимися мозгами с желтой кровью, которые тут же задымились облитые эликсиром знахаря, у Федограна подогнулись ноги, и он устало сел прямо в смердящую лужу.

– Спасибо. – Прошептал парень знахарю. – Если бы не ты, она заманила бы меня в ловушку своей ворожбой.

– Это тебе спасибо. – Засмеялся нервно Амирдовлат. – Если бы не ты, мы бы тут сдохли вместе.

– Оба молодцы. – Улыбнулся в ответ Федогран. – Пошли отсюда на верх, здесь такая вонь, что меня сейчас вывернет. Там по дороге, я видел ручей. Поедем, смоем с себя эту пакость. И горло прополоскаем свежей водичкой, у меня такое чувство, что без соли съел покойника. – Он поднялся и не оборачиваясь зашагал на выход.

Казавшимся нескончаемым бой, на самом деле занял не более нескольких минут. Солнце все еще висело низко над горизонтом и улыбалось, поздравляя героев. Или это так ему показалось? А откуда тут взялись Бер с шишком, жарят на костре мясо? Вул о чем-то разговаривает с Алинкой, и машет ему рукой. Волот тащит из леса дрова. От куда они тут? Их не должно быть здесь, они далеко. Глаза затуманились, острая игла боли воткнулась в висок и мир погас.

Федогран успел сделать всего несколько шагов по зеленой траве, несколько глотков свежего воздуха и упал, раскинув руки с застывшей, удивленной улыбкой на губах, и широко раскрытыми глазами, смотрящими прямо на солнце. Боль ушла, и сердце больше не билось.

Тьма.

Глава 28 Кромка

Серое небо, серая земля, серое солнце. Все отличается только оттенками, что-то более светлое, что-то более темное, но все равно все серое и тоскливое, тягуче и давящее на душу.

Федогран приподнялся, и сел вытянув ноги, протер кулаками глаза, и недоуменно огляделся.

Он отчетливо помнил схватку с Аджу. Помнил, что убил ее, затем вышел на свежий воздух, где каким-то странным образом оказалась его жена, названные братья и погибший давным-давно Волот. Потом провал в памяти, и он тут, непонятно где. «Что это было? Галлюцинация? Тогда сейчас что? Тоже бред воспаленного мозга или… Он умер? Нет, не так он представлял себе загробный мир, да и Перун с Мореной, рисовали это место другими красками. Может он спит. Нет это не сон, слишком все реально».

Он провел себя ладонью по волосам. «Снова что-то не так, но что?». Федогран посмотрел на свои руки. Перчаток нет. Вот оно в чем дело, вот чего не хватает. С него сняты доспехи, он в белой, полупрозрачной нательной рубахе ниже колен, босой и без штанов.

Полуголый, в незнакомой местности, хорошо, что хоть помнит, кто он такой. Как же он здесь оказался? В предательство Амирдовлата не верится, не тот он человек, да и зачем ему это было бы надо. Их кто-то ждал, напал сзади, и оглушил, а потом отнес сюда?

Бред. Зачем? Если бы напали, то просто убили бы его там, где есть, и не утруждали бы себя перетаскиванием тела, тем более так далеко.

Тогда всё-таки он умер. Что там сказала Аджу перед смертью…: «Ты уйдешь вместе со мной», – и коснулась рукой раны на ноге. Забрала с собой бабка, как и обещала». Федогран непроизвольно коснулся голени, где должна была быть рана от клыков одного из Сипаушей, но ее там не оказалось. Чистая розовая бархатная кожа, как у младенца. Даже шрама нет. Такого не может быть в реальной жизни, значит это или бред или смерть.

Федогран встал и огляделся. Кругом, сколько хватало зрения, одна сплошная, ровная как стол, серая степь, без горизонта. Там, где солнце появляется утром и прячется на ночь, марево тающей бесконечности. Куда идти? Везде одно и то же – безликая, серая пустота.

– Ну и как тебе Кромка? – Голос прозвучал сзади на столько внезапно, что неожидающий подобного Федогран, вздрогнул и резко обернулся. За спиной стояло странное существо, смесь человека и огромного таракана.

Женская кудрявая рыжая голова с милым, грустным лицом в конопушках, надутыми, пухлыми обиженными губками, носиком-уточкой, и умными, налитыми слезами, голубыми глазами, словно отрезанная извращенцем хирургом от обычного тела и пришитая к туловищу насекомого.

– Теперь здесь все не так. – Продолжило говорить непонятное существо, теперь здесь серо и пусто, а когда-то царила жизнь.

– Ты кто? – Федогран напрягся, сделал несколько шагов на встречу, и остановился.

– Не узнаешь? – Засмеялось оно. – Твой враг. Тот, кто тебя сюда отправил.

– Аджу?! – Удивленно воскликнул богатырь, догадавшись кто перед ним стоит. – Ты не похожа на себя.

– Ты то же выглядишь не так как в Яви. – Огрызнулась беззлобно та. – Ты тут посимпатичнее, и не делай страшных глаз. Я не собираюсь с тобой воевать. Не хочу быть больше врагом. Надоело. Тем более, что мы тут одни, и то не на долго. Судьба скоро сотрет наши сущности из реальности. – Ведьма вздохнула и опустила глаза. – Какая я была дура. Повелась на красивую сказку. На пустые обещания. – Она снова вздохнула. – Дура и есть дура.

– Может объяснишь? Я ничего не понял. Мы мертвы? – Федогран подошел ближе. Поверив почему-то, в то, что Аджу говорит правду, и от нее не исходит угрозы. Странная, ни на чем не основанная уверенность, видимо дело в интуиции, к который наш герой стал прислушиваться, и которая никогда не подводила.

– Да чего там непонятного, вздохнула еще раз ведьма. – Умерли, конечно, умерли, убили друг друга воюя за чужие интересы. – Она подогнула тараканьи лапы и легла в серую траву. – Присаживайся, поболтаем, скоротаем время перед развоплощением. – Она ненадолго задумалась, пытаясь видимо поймать нить мысли. – Ах да… Умерли. – Вновь заговорила Аджу. – Конечно умерли. Ты сразу попал сюда, в мир между Явью и Правью. Мир старых богов теперь закрыт, и тебя туда, естественно, не пустили, а назад я дорогу оборвала подселенной болезнью, уж извини. – Хмыкнула она. – На войне, как на войне, все методы хороши.

Но и я не получила того, что ожидала. Чернобог не тот, за кого себя выдает. Тот мир, который он рисует своим поклонникам, мир удовольствий и счастья – это обман. Его нет – этого сладостного мира. Бог лжи выпивает энергию того, кто к нему попадает. Высасывает как упырь кровь. Ничего мерзостнее я не видела. Этим он наполняет себя дополнительной силой. Ему мало молитв и подношений от живых, мало ворованной энергии от скрижали создателя, так он еще и отбирает остатки того, что остается после смерти. Он не бог лжи, он бог жадности.

– И как же тебе удалось уцелеть? – Федогран сел рядом, вытянув ноги и с любопытством посмотрев на странное создание, в которое превратилась ведьма.

– Он забыл, что связался с самой смертью. – Усмехнулась ехидно Аджу. – С той, кто на кромку ходил как к себе домой. Я влила в его вытянувшиеся хоботом, готовые присосаться губы всю энергию желчи и гноя, которую собирала веками, и сдобрила все это своим проклятьем. Ты бы видел его искривленную отвращением рожу, в тот момент. – Старуха рассмеялась, и добавила хохотом. – Пока он отплевывался, я нырнула сюда. Вот и вся история. – Она внезапно стала серьезной. – Не на того я поставила, не ту сторону выбрала при жизни. Мне жаль, но уже ничего не поправить, ты уничтожил мою голову, даже если бы я могла, то мне некуда возвращаться. Мозг поврежден, а он основа жизни, ее центр. Но я не в обиде, в том нет твоей вины. Сама виновата.

– А почему тут так пусто? – Провел Федогран рукой, показывая на серое пространство вокруг.

– Местные жители растворяются в пустоте. Этот мир умирает. Он жил за счет энергии скрижали, а теперь ее не поступает. Те, кто могли, давно сбежали в Явь, и пытаются еще существовать за счет веры в них людей, а те, кто не смогли, те исчезли. Может они еще смогли бы вновь воплотиться, вернись сила, но ее нет.

– Мне надо назад. – Федогран встал. – У меня есть шанс вернуть все как было. Я и появился в этом мире для этого. Прошел тяжелейший путь, готовясь к схватке с Чернобогом. Не может быть, что все напрасно… Должен быть путь назад.

– Теоретически да. – Задумалась Аджу. – Для духов в этом вообще не было раньше никаких препятствий, они живут в двух мирах, но ты человек, у тебя другая душа. Вот если бы кто-то тебя проводил. – Она нахмурилась. – Но тут нет никого. Все истаяли… Хотя… – У тебя же есть знакомые духи в мире Яви?

– Есть. – Кивнул Федогран. – Много. Мне перечислить?

– Нет. Просто ответь. Оборотни среди них есть? В них сразу две сути, им проще. – В ее глазах засветилась надежда.

– Вул. – Кивнул богатырь.

– Он может тебя вспоминать, и пожелать твоего возвращения? – Ведьма так возбудилась, что вскочила на ноги и зашуршала хитином тараканьих крыльев.

– Думаю, что да. Мы названые братья, и всю свою жизнь, в этом мире, я провел с ним. Но что это меняет?

– Все меняет. – Она даже подпрыгнула от возбуждения. – Надеюсь у старого дурака Амирдовлата хватит ума поддерживать жизнь мозга в оставленном твоей душой теле. Пошли. Нам надо спешить. Иди за мной, не отставай. – Выкрикнула ведьма и кинулась куда-то в серую бесконечность.

– Ты можешь объяснить, в чем дело? – Побежал за ней Федогран, едва успевая. – Да остановись ты на минуту. Скажи, что задумала.

– У тебя появился шанс вернуться. Там… – Она резко остановилась, обернулась и мотнула головой куда-то в сторону. Есть родник снов. Он доступен только духам, они черпают там видения. Мы окунемся в него, и я попробую достучаться до сознания оборотня. Если он поверит мне, то придет сюда, и проводит тебя назад. Подумай, чем мне доказать, что я друг и посланник, а не засланный враг.

– Не понимаю, как это можно доказать, да еще во сне. – Задумался богатырь.

– Вспомни что-то, что знаете только вы. Я ему это сообщу, и он мне поверит.

– Свинорез. – Выдохнул парень.

– Что «свинорез» – не поняла ведьма.

– Нож, подаренный дочерью Перуна. О нем никто, кроме Вула, Ягиры и Чащуна не знает, даже Алинка. Он невидим и не осязаем. Он, словно часть меня, на столько, что я забываю иногда, что он на мне одет.

– Замечательно. – Улыбнулась Аджу. – Поспешим. Не стоит терять время. Нам еще предстоит ждать, и подгадывать момент, когда твой брат уснет.

Родник был одним из тех чудес этого удивительного мира, которое завораживало глаз. Прямо из серого неба, из ниоткуда текла радуга. Самая настоящая, переливающаяся цветами, небесная красавица. Только это было не преломление солнечного света в каплях дождя, как это происходит на Земле, это было преломление желаний в потоке мечты. Переплетающихся, бегающих друг за другом или убегающих желаний людей и духов, всех тех, кто имеет душу и разум, тех кто о чем-то страстно мечтает.

Она ныряла в малюсенький пруд колокольчиками детского смеха, восхищением женщин и скупыми улыбками мужчин. Купалась, выпрыгивая радостью, и искрясь удовольствием.

Понимаю ваш скепсис, дорогой мой читатель, что такого не может быть, и что все это невозможно увидеть… понимаю, но не принимаю. Это не наш мир материального восприятия, это мир души, где все то, что нам недоступно в реальности, становиться осязаемым, и имеет свой цвет и вкус, а детский смех – это цвет ангела.

Они остановились на берегу, маленького оазиса красок, посредине серой бесконечности.

– Ныряем, сидим и ждем. – Видно, что ведьма волнуется. – Нам нужно, что бы оборотень уснул.

– Зачем тебе это. – Федогран дотронулся до хитинового крыла. Аджу вздрогнула, словно ее ударили током. – Ведь это я убил тебя, а ты вместо того, чтобы мстить, помогаешь.

– Надеюсь ты поймешь. – Ответила она, не поворачиваясь и задумчиво рассматривая радугу. – Я, в своей долгой жизни, сделала много зла, но то, что было до прихода Чернобога, не в счет, на то была воля старых богов, я была создана ими для уравновешенья счастья и страданий, а вот с появлением бога лжи, все изменилось. Я стала воплощением ужаса, не знающего пощады. Я упивалась смертью, наслаждалась страданиями, не оставляя места счастью. Я забыла свое предназначение, поведясь на вранье о справедливости. Не хочу, чтобы в памяти людей Яви, я осталась чистой злобой. – Она замолчала, и Федогран мог поклясться, что Аджу беззвучно заплакала. – Может ты… – Дрогнул ее голос. – Ты расскажешь, что я раскаялась и отдала свою жизнь во искупление, за победу над черной гадостью, захватившей мир.

– Почему жизнь? – Удивился богатырь.

– Потому, что мне от сюда уже никогда не выбраться, я растаю безвестно в этой серой неизбежности. – Вздохнула она, и вдруг ее голос стал жестким и волевым. – Но я не допущу такого. Аджу не тот дух, который смириться, не дождутся. Тебе и твоему брату, для перехода нужна будет энергия, а мое нынешнее тело и есть эта энергия. Я умру и отдам ее вам, оставшись в памяти. – Она перешла на полный ярости шепот. – Только пообещай, что убьешь эту лживую, жадную тварь – Чернобога.

– Могу только пообещать, что все для этого сделаю. – Вздохнул Федогран. – Но я не хочу, чтобы ты жертвовала собой.

– Можно подумать, что я буду тебя спрашивать. – Засмеялась ведьма, но в ее смехе не было радости. – Аджу не надо спрашивать разрешения, Аджу сама знает, как надо поступить. Только убей эту тварь. – Она замолчала и прыгнула в радугу. – Иди сюда, не стой. – Прозвучал ее угрюмый голос оттуда.

Федограну не хотелось ее смерти, но он так же понимал, что по-другому выбраться из-за кромки не получиться. Вот вроде сама ведьма виновата в том, что случилось, а все равно ее жаль. Глупая, одинокая, обманутая старуха, которая возомнила себя королевой, и только когда свалилась с пьедестала своего величия, осознала, что натворила. Раскаивается, и не хочет остаться в людской памяти монстром, даже ценой собственной жизни мечтает исправить мнение о себе. Он вздохнул и шагнул вперед.

Поток чувств захватил его, захлестнув волной, и перехватив дыхание. Оказывается, счастья то же бывает слишком много. Радуга заплясала на коже сполохами мечущихся цветов. Переливаясь изгибами прозрачного тела, потекла по человеку, ныряя со смехом в то, что называется на кромке водой, прямо под ноги.

– Садись и жди, не мешай мне. Когда придет время, ты это поймешь. – Произнесла Аджу.

Федогран молча повиновался, опустился в лужицу радуги, и стал ждать, изредка, с любопытством поглядывая на ведьму. Та лежала, не шевелясь, закрыв глаза, и только губы что-то беззвучно шептали, ведя диалог с невидимым собеседником.

– Старик молодец. – Неожиданно прозвучал ее голос. – Он сохранил жизнь в твоей голове. – Не ожидала такого от смертного. Видимо он действительно великий знахарь. Сейчас они остановятся на отдых, так, что приготовься. – Она не стала пояснять кто и почему, и снова замолчала, а Федогран не стал настаивать на пояснениях, и мешать колдовству.

Время текло, но ничего не происходило. Аджу то хмурилась, то улыбалась, то откровенно злилась, но молчала. Все чувства отчетливо читались на ее подвижном лице, так что Федограну казалось, что она ему что-то рассказывает.

Внезапно радуга лопнула. Именно лопнула, так как другого описания этого процесса не придумать. Рывком разлетевшиеся в стороны края, открыли вид на лес, и поляну, на которой горел костер и отдыхающие до боли знакомые путники.

Дежурил Амирдовлат, откровенно засыпая, и кивая головой, а рядом лежал на еловых ветках Вул. Он вздрагивал и вскрикивал во сне, но не просыпался. Федогран увидел и свое тело, бледное и обездвиженное, лишенное дыхания. Так мог выглядеть только труп, уж он-то насмотрелся на них за два года, не перепутаешь.

Картинка отдыха друзей виделось словно из-под воды. Изображение подрагивало, и то затягивалось рябью, то становилось гладким как зеркало.

Аджу призывно и громко свистнула и от головы оборотня потянулся тоненький голубой луч. Он неторопливо приблизился к раскрытому из кромки окну и уперся в прозрачную преграду. Замер, словно разглядывая задумавшись увиденное, и приняв решение, поднажал на ставшую резиновой и надувшуюся эластичным пузырем преграду. Он проткнул ее как шприц протыкает кожу, в руках опытной медсестры. Только вместо иглы в серую повседневность кромки ворвался огромный, родной волк, и кинулся на грудь парня лизнув в губы.

– Дружище. – Федогран прижал мохнатое тело к груди, не сдерживая рвущийся наружу радости.

– Он может тут присутствовать только в образе зверя. – Хмыкнула довольная результатом ведьма. – Бери его за холку, и уходи, я сейчас растяну проход для твоей души, а брат твой и так выскочит. Только не отпускай проводника, иначе растворишься в пустоте. И не смотри ты на меня так. Все правильно. – Она хмуро улыбнулась. – И ты оборотень не зыркай глазами. Я виновата в том, что случилось, и исправляю свою ошибку. Вспомните в молитвах старую Аджу. Помяните добрым словом ведьму.

Федогран подошел и обнял ее, обхватив рыжую кудрявую голову.

– Спасибо и прости. – Голос его дрогнул.

– Все, уходи. – Оттолкнула его старуха. – Хватит сопли размазывать. – Голос ее прозвучал грубо, но глаза налились слезами. Богатырь взял волка за вздыбленную холку, и тот потащил его к проходу, который становился все прозрачнее и прозрачнее, увеличиваясь в размерах, а в это время Аджу, таяла. Тело ее истончалось, теряя цвета и плоть, как снежинка на солнце.

– Убей его богатырь, и помни старуху. – Прозвучали последние слова и мрак накрыл сознание нашего героя.