Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Алинка встретила, на радость Ильке блинами. Обнялись счастливые молодые, за столом посидели, за руки держась, поболтали, чаю попили, да и выгнали шишка вон. Пусть погуляет, не растает на свежем воздухе. Им вдвоем побыть хочется. Ночь провести. Третий лишний в таких делах. Ночь пролетела как на крыльях. Не выспались, конечно, но разве это важно?..

Чащун сидел на лавке окутанный клубами дыма и насупившись рассматривал сучки в досках на полу. Федогран пришел первым и остановился на пороге, не зная, как обратить на себя внимание, дух жизни ничего не замечал, погруженный в собственные мысли. Парень многозначительно покашлял, но это не произвело никакого впечатления. Сзади в спину подтолкнули и на плечо Федограна легла тяжелая ладонь.

– Чего это с ним. – Прозвучал удивленный голос Бера.

– Не знаю. – Богатырь ответил не оборачиваясь. – Пошли с ним рядом присядем, придет в себя, ответит.

Они вошли и молча опустились рядом, с двух сторон от задумавшегося духа. Через некоторое время в дверном проеме появился Вул.

– Привет, братья, и ты будь здрав дух жизни. – Радостно поздоровался он, но обратив внимание на безучастного старика и удивленно добавил. – Чего это с ним?

– Не знаем. – Пожали синхронно те плечами. – Мы пришли, а он вот так вот сидит, и только дым пускает.

– Еще бормочет что-то. – Прислушался Вул, окунув голову в облако дыма.

– Не мешайте, он с богами разговаривает. – Вылез откуда-то Илька. – Они все, кого природа по темечку стукнула так себя ведут. – Вздохнул он и засмеялся, карабкаясь на свое любимое место на плече Федограна. – Хорошо хоть не буйный.

– Отрежут тебе когда-нибудь язык, балабол. – Улыбнулся парень. – А я подержу, что бы не брыкался.

– Нет, не сможешь. – Вздохнул шишок.

– Это от чего же. – Сощурился Федогран ожидая подвоха.

– Пожалеешь. Ты же жену любишь? – Вновь вздохнул коротышка.

– Ну? – Богатырь насторожился.

– Так вот, если мне язык оттяпать, то некому ее блины хвалить будет. Ты не в счет. – Третий раз вздохнул проказник, и всем видом изобразил стеснение, еще немного и покраснеет.

Наступившую было настороженную тишину взорвал дружный хохот. Казалось, даже стены смеются. Чащун наконец очнулся и недоуменно огляделся:

– Вы чего это? На до мной что ли? – Стрельнул он глазами.

– Конечно над тобой, тут же больше никого нет. Развел в руки стороны Илька, но тут же был схвачен вытянувшейся рукой колдуна и погрузился в облако дыма, перед глазами старика.

– Я тебе уши оторву, негодник. – Пробасил Чащун.

– Простите дедушка, я больше так не буду. – Запричитал шишок плаксивым голоском, в котором, однако, не было ни капли раскаяния.

– Тьфу. Скоморох. – Не выдержал дух жизни кривляний, улыбнулся и вернул Ильку на место, так, что показалось воткнул ногами в плечо. – Давно вы здесь? – Обратился он к остальным.

– Нет. – Ответил за всех Вул. – Только зашли.

– Как съездили?

Братья рассказали про свои приключения, чем порадовали старика.

– Это хорошо, что духи на нашу сторону перешли. – Улыбнулся он и одобрительно закивал. – Очень хорошо. Это хоть немного ослабит Чернобога. Единственная радостная новость за последнее время. – Сказал, внезапно нахмурился и стал серьезен. – Но мало. Я ведь спал, когда вы пришли. Не удивляйтесь. Две седмицы на ногах. Сил никаких нет, а энергия из скрижали Рода больше не поступает. Вот и не выдержал. – Он вздохнул. – Видимо скоро конец нам. – И замолчал, опустив голову.

Никто не произнес ни звука в ответ. Тишина наступила в тереме, и только неугомонный сверчок, сверлил где-то под потолком бревно. Все смотрели на уставшего, ставшего сразу каким-то маленьким, сморщенным и несчастным духа жизни, и не смели помешать его горестным думам.

– Но я пришел, не что бы жаловаться. – Поднял он наконец глаза. – Я за вами. Ягира ждет нас у себя в лесу, на поляне у костра. Время пришло. Пора. Собирайтесь в путь. С воеводой и князем я все решил, они вас отпускают. Прощайтесь с женками, завтра поутру выезжаем.

И еще вот что. – Он вновь замолчал, собираясь с мыслями, словно не решаясь сказать то, что хотел. – У тебя Федогран пацан родится, а у тебя Вул – девка. Дайте им сразу имена. Пусть женки запомнят. Мало ли что. Подстрахуйтесь, чтоб ваша воля дома осталась. – Он встал, окутавшись дымом. – Идите, более не держу. У вас один день, да одна ночь остались.

Глава 11 Нужен браслет.

Здесь все было, как и раньше, ничего не изменилось. Все тот же незатухающий никогда, плюющийся в небо искрами костер на поляне в темном, дышащим смертью ельнике, все тот же ствол поваленного, подгнившего дерева, и все те же два бомжеватых персонажа сидящих на нем и неторопливо беседующих. Федогран непроизвольно улыбнулся, вспомнив как он первый раз сюда попал почти два года назад.

Испуганный пацан, выдернутый из теплой постели, из спокойного, благополучного с виду мира, и заброшенный в далекое прошлое волей богов и силами духов. Сколько же всего пришлось пережить с тех пор… Спроси его теперь, хочет ли он вернуться назад? Нет. Не хочется вновь стать инфантильным потребителем жизни. Здесь есть то, чего там не было: свой дом, жена, друзья… Друзья – эта мысль пробежала темной волной воспоминаний, на ставшем в миг угрюмом лице.

Здесь, на этой поляне, он убил собственными руками друга. Того, кто пожертвовал жизнью ради него. Последнего из волотов, благородного Крома. Того, кто показал на деле, что такое долг и что такое честь, и как к этим понятиям надо относиться. Такое невозможно забыть, и такое невозможно предать. Это навсегда останется в памяти кровоточащей занозой совести.

– Что встали, как не родные? Проходите, да присаживайтесь к костру, разговор будет серьезный. – Вернул из грустных воспоминаний Федограна в действительность, скрипучий голос Ягиры.

– Все очень плохо. – Продолжила она когда все расселись, и даже костер перестал стрелять искрами, словно прислушавшись к старой ведьме. – Видимо последние события подстегнули нашего врага к активным действиям. Думаю, что он испугался. Если раньше изменения происходили медленно, постепенно, десятилетие за десятилетием перекрывая поток силы из скрижали Рода, то теперь это полностью остановилось. Нет больше силы у богов.

Они полностью обессилили. Пока это еще не заметно, но если присмотреться, то можно все же увидеть. Молнии уже не такие, как раньше, они стали жиже, восход блеклым, а месяц по ночам тусклым. Объяснила мне все изменения Морена, она единственная из всех, кто из богов еще может преодолеть грань между Явью и Правью, остальные слегли.

Но, к сожалению, скрижаль Рода, это еще не все беды. Сила богов подпитывается не только ей, есть еще вера жителей Яви, но и она то же ослабевает. Влияние бога лжи расползается по земле как зараза, верой в него. Войска Чернобога подминают под себя государства и княжества, силой насаждая новую религию. Рубят старых идолов и ставят новых. Приверженцам старой веры некуда больше нести требы и молится. Они бы и рады, даже под страхом смерти, но нет больше кругов веры. Порушены.

Черный бог не боится вмешиваться в дела людей и духов. Ему плевать на устои и традиции. Он несет новый порядок, основанный на физической силе, по-новому трактуя понятие справедливость. – Она вздохнула и замолчала, нахмурившись и посмотрев на костер так, словно он был источником всех бед. – Нам осталось недолго. – Вновь заговорила она, не отрывая немигающего, задумчивого взгляда от огня. – Если это не остановить, то скоро все закончится. Пора выполнить то, ради чего призвали тебя в этот мир, Федогран. – Повернулась она к богатырю и посмотрела с такой мольбой в глазах, что сердце у парня сжалось.

– Пора сразиться с Чернобогом и освободить скрижаль. Даже если ты его не сможешь убить, то ходьбы отгони от пещеры с артефактом, открой путь потоку, он вдохнет силу в наших богов. Думаю, что после этого они отринут старые догмы: «Не вмешиваться в дела Яви». Горькая наука для них вряд ли пройдет бесследно. Пора меняться. Время нынче не то. Отсидеться в Прави не получится.

– Так вот почему Перун молчит. – Окутался дымом Чащун. – Я призывал его, требы идолам приносил, молился, но все без результата. – Теперь понятно. – Он выпустил струю сразу из носа и рта одновременно, что, бывало, с ним, только когда он был особенно сильно чем-то расстроен. – Как все это не вовремя. – И вновь струя дыма вырывается со зловещим шепотом. – Не готовы мы еще. Придется все на ходу доделывать. Нужен Болотный браслет, перед тем как идти к горе Аргоран. – Он посмотрел на Федограна. – С доспехами у нас все в порядке, а вот браслет необходим. – Облако окутало его голову. – Без него будет тяжко, вряд ли Чернобог один вас будет встречать. Там еще Горын есть и наверняка войско адептов уже собрано, и сомневаюсь, что оно будет маленькое.

– Где этот браслет искать? – Федогран посмотрел на старика, но тот отвел взгляд.

– Прости ты меня парень. Втянул я тебя… Жил себе, в своем будущем, и горя не знал. А здесь практически на смерть пойдешь.

– Не пугай дед, и не извиняйся. Я может только тут и понял, что значит жить по-настоящему. И уж если мне будет суждено сгинуть, то я знаю за что. Мир должен остаться таким какой он есть сейчас. Не хочу, чтобы забыли прошлое. Хочу, чтобы мои потомки помнили нас, и видели, что они не одни разумны на земле. Хочу, чтобы вот такие шишки. – Он пихнул задумчивого Ильку пальцем в бок. – И дальше подшучивали над людьми, и что бы Баюн рассказывал сказки, русалки спасали утопленников, а Берендей охранял лес. Пусть будут даже упыри. Пусть. Будет с кем биться богатырям без надетых на голову виртуальных шлемов. Пусть боги спускаются с небес и помогают людям. Пусть все останется по-старому. Это важно… Говори, где браслет искать, и что с ним делать? Я готов.

– Правильная кровь в тебе, Федогран. Рад, что я не ошибся. – Кивнул и улыбнулся Чащун, только вот улыбка его не была веселой. – Браслет, мне в руки принесете. В нем Велес заточен. В последней битве богов он не ту сторону выбрал. А теперь не то время, чтобы старые обиды помнить. Я с ним поговорю, объясню все и освобожу. Он сохранил в себе силы, не на что в узилище их тратить было. Он поможет в битве. В Северные болота вам теперь путь, в черные топи. Там вход в подземный мир. Мир Индрика-Зверя. У него браслет. Попробуйте с ним договориться. Он, конечно, характер имеет скверный, но должен понять. Про меня не рассказывайте, недолюбливаем мы друг друга, а вот на Ягиру ссылайтесь. Они одной богине служат.

– Я знаю дорогу. – Кивнул Вул. – Был там. С Берендеем Хухликов гоняли, они в тот год распоясались, и житья людям в соседних селениях не давали. Вот мы и расчищали топи. Давно это было, но дорога туда в памяти осталась.

– С тобой понятно. – Вздохнул Чащун положив руку на плечо оборотня. – Вы с Федограном одной судьбой повязаны, еще со времен легендарных предков, можно сказать кровью, а вот остальных я спросить обязан. Они добровольно присоединились, по собственной воле, и заставлять их, на смерть идти, без спроса, я права не имею. Ты, Илька, и ты, Бер, вам решать, неволить никто не будет. Вы можете уйти. Старая клятва не в счет, обстоятельства изменились. Никто не осудит.

– Уйти? – Шишок даже подпрыгнул от негодования. – Ты чего старый несешь? Сдурел на старости, или мухоморов обожрался? Как я могу уйти от того, кто меня братом назвал? Как я могу клятву нарушить? Я остаюсь до конца. Да и интересно мне, что дальше будет. Только дурак добровольно откажется быть участником событий, которые станут легендами. На веках в памяти останутся. Нет уж, уволь. Я может и шутейный дух, но не дурак, и не трус.

– Так это…– Пробурчал медведь, когда Илька замолчал, отвернулся насупившись и недовольно засопел, что-то бормоча себе под нос. – Я тоже несогласный. Как же я братов одних оставлю? Не гоже это – в бою да беде бросать. Как я после этого Алинке да Данке в глаза посмотрю? А Агли с Камалом? Отцу с мамкой наконец? Да, я после такого жить не смогу. После такого только в омут, да и то Водяной не примет. Не дело это. Я остаюсь, и то же до конца пойду. Если уж суждено будет голову сложить, так хоть не стыдно будет перед предками. Пусть лучше они, встречая меня у Калинова моста, гордятся своим потомком, чем отворачиваются и говорят: «Трус». – Он замолчал, и посмотрел в глаза Чащуна. – Ты не посмеешь меня выгнать. Я остаюсь в любом случае.

– Ты еще меня спроси, дурак старый, на чьей я стороне, и не сбегу ли когда прижмет? – Возмутилась Ягира. – Это же надо такое удумать, богатырям их слово вернуть. Не будь сейчас так тяжко, я бы с тобой поссорилась, и даже по рылу твоему бесстыжему заехала, но время не то. Силы для другого поберечь надобно. – Она перевела взгляд со сконфуженного духа жизни, на Федограна. – Вот тебе парень перстенек с топазом. На палец не одевай, это не подарок. Отдашь Индрике-Зверю, это знак, что ты от меня пришел. Доказательство. Иначе не поверит. Говори с ним уважительно. Он, с богами, Родом в одно и то же время создан. Он прародитель всей живности, что по земле бегает, по воде плавает, и по воздуху летает. Древний, как сама земля.

Расскажи ему все без утайки, как на духу. Совета спроси, он любит наставлять на путь истинный, вот и не мешай ему высказаться. Выслушай уважительно и поблагодари, даже если не согласен. Вот когда он свои нотации закончит, вот тогда и проси браслет, а лучше подведи разговор так, чтобы он сам его отдать захотел. Надеюсь на тебя и братьев твоих названных. Не подведите. От этого многое зависит.

Северные болота выглядели как заполярная тундра, сошедшая с картинок про заполярье. (Кто видел, тот поймет, а кто не видел, картинки посмотрите). Куда ни кинь взгляд – поле, покрытое мхом с лужами озер и топей, разбросанных хаотично неизвестным, нерадивым сеятелем, только в отличие от твердой, северной почвы, тут каждый шаг мог обернуться смертью. Утонуть в болотной жиже, быть сожранным квакнувшей запахом торфа пастью коричневой трясины, тут на много легче, чем выжить.

Путешественники остановились на краю мшистой, сырой, поросшей низкими кривыми березками и заплесневелыми, полу желтыми елками, поляне. Дальше идти, не зная дороги было смертельно опасно и от того глупо.

– Подождем. – Спрыгнул с коня Вул. – Думаю нас долго без внимания не оставят. Нам Болотник нужен, он точно вход в подземелье знает, но он дух ленивый, сам на встречу не выйдет. Нужно самим к нему идти. Только без поводыря мы утопнем. Дождемся кого нибудь и попросим проводить. Тут духи любопытные, гостей без внимания не оставят.

– Согласен. – Присоединился к нему Федогран. – Лошадей стреножим и лагерем временным встанем. Место правда неприятное, и сырое, но выбора у нас все равно нет.

Просидели до сумерек. Болото вздыхало вонючим газом, шуршало на ветру камышом, квакало лягушками, но интереса к гостям не проявляло, не считать же проползшую гадюку посланцем местного хозяина. Только когда месяц показался на горизонте произошли изменения. Покряхтывая и похрамывая, сгорбившись, почти до земли, на поляну вышла из сумерек бабушка.

Маленькая росточком, худенькая, с распущенными седыми волосами она остановилась неподалеку, внимательно рассматривая гостей. Потянула воздух крючковатым носом, и сощурила зеленые глаза, под мохнатыми бровями.

– Заблудились, соколы? Дорогу через топь ищите? Помочь? Я могу проводить. – Голос у нее на удивление оказался приятным и вызывающим доверие.

– Будем благодарны бабуля. – Подскочил Бер. – Нам бы к Болотнику.

– Таки к нему самому? – Удивилась гостья. – Это по какому такому поводу, позвольте спросить?

– Сядь. – Вул ухватил за край кольчуги медведя и потянул на себя. – Она нас в топь зазывает, заманивает… Карга старая… Не признала, Болотница? – Обратился он к старухе. – А ведь мы с тобой встречались.

– Как тебя не признать, оборотень. Такого разве забудешь. – Хмыкнула она, скривив бледные губы, в подобии улыбки, обнажив беззубые десна. – Только вот признавать не хочется, после того, что вы тут с Берендеем натворили.

– Так вы сами с муженьком виноваты, распустили Хухликов, те трех девок в трясине и утопили, вот крестьяне и осерчали на вас, да нас позвали на выручку. Но то дело прошлое. Дело у нас к Болотнику, важное и срочное.

– Не будет он с тобой разговаривать. Занят. Жаб пересчитывает.

– Ты не поняла. Я не спрашиваю занят он или нет. – Вул зарычал почти по-волчьи. – Я сказал дело у нас к нему. Мир меняется, ни ужели не чувствуете, как силы вас покидают.

– Не пужай. Не боюсь. – Огрызнулась та. Берендейку своего еще позови. Мы теперь ученые. Спуску не дадим.

– Подожди Вул. – Подошел Федогран. – Так мы только поссоримся, но ни о чем не договоримся. – Взял он его за плечо. – Мы ведь действительно по делу. – Обернулся он к старухе. – Мир действительно быстро становится опасным для нежити. Скоро вас не будет на этом свете. Про Чернобога слышала? – Бабка заинтересованно кивнула, но промолчала. – Так вот это его дела. Сейчас вы силы теряете, болеете, или возможностей лишаетесь, боги старые вообще слегли. Скоро конец придет мироустройству, и вам новый порядок не понравится, хотя бы потому, что вас в нем не будет. Мы воюем с этим злом и нам нужна помощь.

– Пустые слова. Чем докажешь? – Сощурилась Болотница.

– Да вроде и нечем доказать. – Растерялся парень. – Хотя, смотрю спина у тебя болит? Давно такое в последний раз было?

– Так это… Не было никогда, а прием тут моя спина. – Удивилась гостья. Твое дело какое?

– Так вот это и есть признак разрушения. Сначала спина, потом ноги, потом сляжешь и растаешь, как снег зимой. – Как можно убедительнее, помогая себе жестами сказал Федогран. Бабка задумалась.

– Допустим. – Уже более неуверенно произнесла она. – Только Болотник вам зачем? Он не воин, в битве не поможет?

– Никто его воевать не потащит, будь спокойна старая. – Встрял в разговор оборотень. – Нам от него небольшая помощь нужна. Подскажет, что надо, и мы уйдем, оставим ваше болото в покое.

– Помощь… – Хмыкнула старуха. – Так и нам помощь нужна. – Она подошла ближе, встав напротив Федограна, и принялась сверлить его лицо зелеными глазами. – Давайте баш на баш. Вы помогаете нам, мы помогаем вам?..

– И что попросишь в замен. – Вул не дал Федограну ответить и мгновенно согласиться, оттерев в сторону плечом и заняв его место.

– Светляков пять штук изловить, и мне отдать. – Выпалила старуха.

– Это чем же вам эти духи не угодили. – Усмехнулся Вул, с самой ехидной улыбкой, на какую только был способен.

– Нуу... – Протянула Болотница. – Хотя чего тут скрывать. – Мельтешат по ночам и спать не дают. Совсем обнаглели. В глаза светят, и не боятся ничего. Спасу нет.

– Ну так пусть Хухлики поймают. – Не соглашался оборотень.

– Какие из них ловцы. Заплутать кого, глаза отвести, тут они мастера, а поймать… Не, ни пойдет. – Вздохнула и махнула рукой бабка.

– Так как же мы по топям их ловить-то будем? Дорог не зная? Потопнем все. – Не унимался упрямый оборотень.

– Так я вам хрусталики дам. На глаза наденете и все тропинки видны будут. Соглашайся. – Сменила она тон на заискивающий. – Я еще трость дам само вытягивающуюся, если что, из топи вытащить поможет... Ну ежели кто оступится.

– Ну если еще и трость… – Задумался упрямец. – Да еще и навсегда подарки отдашь, да потом к мужу проводишь…

– Все так и будет соколик, так и будет. – Поспешила согласиться старуха. – Все так и будет, и хрусталики, и тросточка, и к Болотнику, все исполню, только помоги.

– Уговорила языкастая, согласны мы. – Шишок влез в разговор к неудовольствию оборотня, видимо желавшего еще что-то выторговать за услугу.

– Вот и хорошо, вот и сговорились. – Запрыгала старуха словно десятилетняя девочка через скакалку. – Я быстро обернусь. Хрусталики и трость принесу. Нет с собой. Только не передумайте и не уйдите.

– Обижаешь бабка. – Нахмурился Бер. – Слово богатыря закон.

– Вот кто тебя за язык тянул, балабол. – Рявкнул на шишка Вул, когда старуха ушла. – Скрывает что-то Болотница. Не верю я в сказку про Светляков. Тут что-то другое. Больно шустро она согласилась. Ну да что теперь… Слово дали, держать надо. – Вздохнул оборотень.

Глава 12 Энтомологи.

Вот чему я был очень сильно удивлен, дорогой мой читатель, так это тому, что очки не являются изобретением современности. Придумали их, оказывается, далеко до нас, и сделали это духи – хозяева болот, и не их вина, что человечество забыло столь полезную вещь, которую пришлось изобретать по новой.

Конечно же это были не современные оптические приборы, в элегантной оправе. Черные солнцезащитные линзы, перевязанные шнурком, с петельками на концах, чем-то напоминали предметы для подводного плавания. Одевший уже их, и крутящий в восхищении головой Вул, был похож на кота Базилио, из детского кино, а оттопыренные, перетянутые петлями уши, еще более дополняли этот образ.

– С такими штуками по болоту ходить одно удовольствие. – Вглядывался вдаль оборотень. – Все тропинки видно, словно по лесу идешь.

– А я же говорила, что помогу. Вот еще тросточка. – Болотница протянула корявый гнилой сук. – Ему даже приказывать не надо, просто подумаешь, он и вытянется.

– Залежалый товар пытаешься на нас скинуть? – Возмущенный шишок скосил на нее глаза и сощурился, скривившись в ехидной улыбке.

– Ты что же такое говоришь, маленький гаденыш. Да ей и трехсот лет нет, ее даже жучек еще не пробовал, даже плесень не касалась.

– А это что, по-твоему, старая? – Поддержал брата Бер, уткнув палец в характерное зеленое пятно. – Почечка набухает или листочек проклевывается?

– Так испачкала я ее, спешила, вот за тину и зацепилась. Смотри. – Протерла она палку рукавом, стерев грязь. – А еще, вот, я вам сеточку принесла. С ней ловчее будет Светляков ловить. – Вытащила она из-за пазухи что-то похожее на бредень. – И мешочек. Вы уж постарайтесь, соколики.

В очках было действительно удобно ходить по болоту. Все притопленные гати, все скрытые в жиже тропинки, все полыньи, подсвечивались, и каждая деталь имела свой цвет. Даже шишку достались черные линзы, несмотря на крохотный размер, и смотрелся он в них на столько забавно, что Федогран едва сдерживал смех.

Светляки представляли собой летающих, духов синего цвета, размером с бабочку капустницу, с крохотными светящимися синим, мерцающим цветом, крылышками. Эти мелкие создания были необычайно быстрыми, сбивались в стайки над самыми гибельными топями, и в добавок, ко всему, были разумны, безудержно говорливы, да и еще характер имели гадостно-веселый. Поймать их оказалось делом нелегким.

Залезть в топь, к ним по ближе, сойдя с тропы, было делом смертельно-глупым, а поймать издали в сеть, не получалось. Эти духи-насекомые, ловко уворачивались, предугадывая действия своеобразных этнологов, и вернувшись назад, нависали над валяющимся в грязи орудием лова, дразнились, высовывая розовые языки,расплываясь довольными, ехидными улыбками, на румяных, бородатых, рогатых рожицах, и сыпали оскорбительными шутками.

У Бера начали сдавать нервы, и он ругался по чем зря, и даже попытался один раз кинуться в драку, но под смех наглых духов, издевающихся над его силой и ростом в самых гадких выражениях, был остановлен Федограном.

– Не глупи. Они специально издеваются над нами, пытаясь вывести из себя и заманить в топь. Пошли назад. Есть у меня задумка, родом из деревенского детства. Переночуем на поляне, подготовимся и вернемся. У нас все получится. – Мстительно посмотрел на стайку Светляков парень. – Смеется тот, кто смеется последним.

Друзья вернулись на поляну, разожгли огонь, что для опытных путешественников не составило труда сделать, даже используя сырые дрова. Костер правда получился дымным, но и это пошло на благо, отпугивая злющих комаров, присутствующих тут в огромных количествах. Названые братья нарезали ивовых прутьев и несколько относительно ровных, тоненьких, березовых стволов, развесили сушиться мокрую одежду, и сели изготавливать новое орудие лова.

Сачки, именно это пришло на ум нашему герою, который увидев болотных духов, сразу вспомнил бабочек, и как он их ловил, вместе с деревенскими пацанами, у бабушки на даче.

Свернув из ивового прута, кольца, (ветки этого дерева эластичны, и хорошо гнуться, недаром из них плетут корзины), натянув на них сетку, путем простого протягивания через ячею, и привязав то, что получилось к палкам, братья стали владельцами сачков. Кривых, неудобных, мало похожих на своих, изготовленных на фабриках собратьев, но вполне способных выполнить возложенные на них функции.

Ночь провели спокойно. Переночевали у костра, не забывая об осторожности и дежуря посменно. Места тут гиблые. С утра вышли на новую охоту. Словно почуяв неприятности, Светляки исчезли. Только ближе к полудню, обнаружилась первая стайка этих духов-насекомых, резвящаяся над булькающей зловонным газом топью. Первого поймал Бер, но тут же бросил сачок, выпустив добычу. Обернувшиеся к нему друзья с застывшим вопросом в глазах: «Ты чего?», обнаружили медведя, быстро погружающегося в трясину с другой стороны тропы, на достаточном расстоянии, чтобы не было возможности, протянуть ему руку и вытащить.

Только подумал о помощи Федогран, как гнилой сучек, подарок Болотницы, в его руках вытянулся, превратившись в длинную, прочную и легкую палку.

– Держись! – Крикнул он и протянул медведю конец.

– Тяните вдвоем, меня кто-то держит. – Прорычал тот ухватившись за преобразившийся сучек.

Когда он вылез на твердую тропу, весь в болотной жиже, со свисающей с рукавов тиной и хлюпающими сапогами, то разразился отборной руганью, проклиная и болото, и светляков, и хозяев местных территорий – чету Болотников. Только спустя несколько минут, когда он хоть немного успокоился, можно стало наконец добиться объяснений, что произошло.

– Едва я обрадовался, что наконец-то поймал эту маленькую гадину, как меня кто-то ухватил сзади жестко за сапог и потянул с тропы. Я даже крикнуть не успел, как меня словно на лодке утянули на середину топи, и потащили вниз. Если бы не вы, то утоп бы.

– Плохо. – Нахмурился Вул.

– Конечно плохо. – Кивнул ему медведь. Светляка-то я упустил.

– Не в Светляках дело. Тут другое. Не одни они. То-то Болотница такая сговорчивая была. Мне сразу это странным показалось. Обычно у нее кусок коры с гнилой березки не выпросишь, а тут и хрусталики, и трость, и даже сеть. Вот же бабка подлая, могла ведь предупредить…

– Да что случилось-то. – Смотрели на него братья, ничего не понимая, и ожидая объяснений. – Игоши. – Вздохнул оборотень. Эти светящиеся гадости, которых вы видите. – Мотнул он головой в сторону Светляков. – Нас отвлекают, а другие, не менее пакостные. – Он кивнул в другую сторону. – Нас сзади хватают и в болото тянут. Игра у них такая, они же души младенцев, родителям ненужные, да в болоте потопленные. Вот и мстят людям, а заодно и развлекаются.

– И чего делать. – Бер даже крякнул с досады. – Как теперь ловить-то?

– В футбол поиграем. – Рассмеялся внезапно Федогран. – Ты, медведь эту светящуюся нечисть лови, а мы сзади подежурим, понаблюдаем, схватить за ноги не дадим, но и убивать не будем. Детки все же. Они решили над нами поиздеваться? Ответим им симметрично.

– А что такое хубол? – Бер заинтересованно посмотрел на парня.

– Не хубол, а футбол. – Повернулся к нему богатырь. – Игра такая в мяч, ну в мешок такой, вернее пузырь бычий, воздухом надутый. Пояснил он ничего не понимающе выпучившему глаза, в немом вопросе, увальню. – В нее ногами играют, в игру эту, чем дальше пнешь, тем лучше. – Злобно улыбнулся парень.

– А можно тогда Вул половит? – Смущенно предложил медведь, сообразив, о чем идет речь. – Очень мне уж хочется посмотреть, на того пакостника, который в шутку, меня едва не утопил. Ну заодно и посмотреть, далеко ли он улетит.

– Ну уж нет. – Возмутился оборотень. – Ты у нас самый ловкий. Тебе и ловить, а я уж как-нибудь в футбол поиграю.

– Хватит уже. – Оборвал их шишок. – Лови уже ты, давай, увалень, сначала потом поменяетесь, тогда и попинаешь.

– Уговор? – Медведь с такой детской наивной верой посмотрел на оборотня, что тот улыбнулся, кивнул и согласился:

– Троих поймаешь, и поменяемся.

Началась потеха. Бер ловко заорудовал сачком, всеми силами стараясь поймать юрких Светляков, которые, не унимаясь его дразнили, высовывая языки и уворачиваясь, а Федогран с Вулом внимательно следили за топью, с другой стороны, где пока ничего не происходило. Только шишок, оставшийся без дела, наблюдал за медведем, возбужденно комментируя его действия и давая советы, подпрыгивал, и вел себя как фанатичный болельщик на трибуне стадиона.

– Мазила! – Несся над болотом его крик. – Я говорил тебе снизу подводи. Ты родился с кривыми руками, или тебе их отбили? Да проснись ты наконец! Правого цепляй! Да что сегодня с тобой такое?! Вон смотри верхний зазевался!!! Есть!!! Молодец!!! Герой!!! – Заорал он так, что Федогран подумал, что оглохнет, когда первый Светляк забился в сачке. – В мешок его проказника пихай. Да поаккуратнее ты, тюфяк, не упусти.

И тут топь пришла в движение. Маленькие, коричневые, голые существа, с огромными головами, половину которых занимал зеленый рот, с длинными руками и жабьими лапами вместо ног, начали выскакивать из жижи. Они молча принялись хватать людей за ноги, а те отскакивали и отправляли их обратно пинками. Длилось это довольно долго. Одни не оставляли попыток утащить в трясину, а другие не давали им шансов это сделать.

– Три! – Крикнул запыхавшийся Бер. – Меняемся.

Но сделать этого не смог. Все остановилось. Светляки взметнулись в высь, под облака, где их уже невозможно стало достать, а Игоши ушли с головой в грязь. Раздалось громкое противное шипение, словно ножом пропороли колесо автомобиля.

– Вот же гадина. Увижу. Удавлю. Если выживу, конечно. – Выругался, сплюнув оборотень.

– Что еще? – Посмотрел на него Федогран, и понял, что дело плохо.

– Аждая пожаловала. – Вздохнул тот. – Доставай щит и прикрывай, твой выдержит, не дай ей в нас попасть.

– Чем? – Не понял Федогран.

– Плюется она ядом. – Пояснил оборотень. Попадет, плоть до костей проест. Приготовьтесь. Вон уже волна пошла, сейчас выпрыгнет. Про слюну помните, и бейте в головы.

Змей Горыныч во всей красе. Именно так представлял его Федор, слушая детские сказки. Длинное темно-зеленое тело, покрытое рыбьей чешуей, три драконьи рогатые головы с розовыми змеиными глазами, четыре лапы, словно отобранные у лягушек и прилепленные змее, и длинный хвост, расширяющийся в конце в виде шипастого шара, ну и конечно же крылья. Как без них? Только почему-то непропорционально маленькие.

Чудовище выпрыгнуло на тропу, в трех шагах от братьев, возвышаясь над ними метра на полтора и одна из голов плюнула тягучей, зеленой зловонной слюной. Федогран выставил вперед щит, принимая на него атаку. Никто взвыл от боли, и тут же сверху в голову парня ударило электрическим разрядом, на миг оглушив, а за ногу ухватились чьи-то руки и потащили в сторону топи.