Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Шишок с Федограном прокрались на опушку. Надо было рассмотреть возможные варианты проникновения внутрь крепости. План у богатыря созрел по дороге, и теперь надо было подумать, как его получше воплотить в жизнь.

– Ну как? – Прошептал он угрюмому Ильке. – Сможешь внутрь незаметно попасть?

– Глупый вопрос. – Огрызнулся тот. – Конечно могу. Норы кротовьи да крысиные ходы никто не засыпал. – Он повернулся к брату и посмотрел в глаза. – Ты уверен, что у нас получится?

– Не уверен, но другого выбора нет. Сейчас все будет зависеть от тебя. Если справишься, то я думаю, все будет хорошо.

– Ладно, чего попусту лясы точить. Пойду я. Ждите сигнала, не спите. Благослови нас Перун.

Маленькая тень мелькнула и исчезла. Словно и не было никого.

– Удачи тебе, маленький брат. – Прошептал Федогран и отполз в глубину леса. Надо было готовиться.

Глава 16 «Поле»

– Как же долго… Ты думаешь у него получится? – Бер мерил поляну широкими шагами, хмурил лоб и рычал нетерпением, Федогран сидел неподалеку на поваленном, полу гнилом стволе березы и молча наблюдал за ним безучастным взглядом. Успокаивать и приободрять не пытался, самого бы кто успокоил, сам готов был вот-вот сорваться и вот так же забегать, с ненавистью топча траву. Хлуд со своей ватагой так же находился неподалеку. Они расположились кружком, и тихо о чем-то разговаривали, изредка бросая на братьев настороженные, полные ожидания и надежд взгляды.

– Не могу больше! Пошли на опушку, там будем ждать сигнала. Может он его уже дал, а мы тут сидим и не видим. – Медведь подскочил к Федограну и толкнув в плечо кулаком, сел рядом. – Идем?

– Нет. – Ответил богатырь и достал меч. – Там нас могут заметить, а сигнал будет виден, и от сюда. – Он поднял из-под ноги камень и принялся точить клинок. – Займись чем-нибудь, отвлекись. Сам на нервах и других заводишь.

– Не могу. Колотит всего. Как подумаю, что там с Вулом сделать собираются, зубы скрипеть начинают. Еще и от шишка ни слуху не духу, вечно за него беспокоится приходится. – Он врезал кулаком по дереву, и береста с трухой брызнули в стороны. – Сил уже нет ждать.

– Дым!!! – Кто из ватаги Хлуда произнес эти долгожданные слова, навсегда останется тайной, да и не важно это. Все, кто был на поляне вскочили на ноги и повернулись в сторону скрытого от глаз лесом города.

Там, в безветренном, словно застывшим в ожидании, воздухе, высоко в небо, поднимался белесо-серый, ровный столб, и только в самом верху, размазанный кистью неизвестного божественного художника, растекался в сторону скатывающегося к горизонту солнца.

– Сигнал! Пора! Пошли парни! – Федогран не дожидаясь остальных рванул к городским стенам. Нервы на пределе. Там уже должен был ждать шишок. Маленький герой выполнил первую часть плана, но это только начало. Да не оставит бог Авось друзей в их деяниях. Чуточку везения им не помешает.

Выскочили на опушку, остановились, замерли и затаились, внимательно всматриваясь, и выискивая на стенах врагов. Столб дыма, где-то в городе как след пожара, и ни одного воина на стенах, только маленькая, расплывающаяся в слезящихся радостью глазах тень, машущего рукой брата. Он смог.

– Пошли. – Полу-пригнувшись, словно стелясь по земле, друзья и ватага Хлуда рванули вперед. Вот и бревна крепостной стены. Раскрутив лассо, сильной рукой Бера, веревка взмыла в высь, и спустя мгновение задергалась, предупреждая, что крепко привязана.

Какое же удовольствие доставляет встреча с тем, за кого волнуешься, кого ждешь и кого боишься потерять. Илька вскарабкался на свое привычное место и дернул как обычно за мочку уха.

– Все получилось брат. – Улыбнулся он.

– Чего так долго? – Не скрывающий радости Федогран ткнул друга в плечо кулаком в наигранном недовольстве.

– В следующий раз сам полезешь по кротовьему лазу, выследишь Чернобоговского ублюдка, подпалишь сеновал, посеешь панику среди стражи, и встретишь неторопливых увальней, которые едва не раздавят тебя своей веревкой. – Беззлобно огрызнулся Илька и добавил, повернувшись к подошедшему Беру. – Потоньше что, не было?

– Нее… – Протянул тот, и не пойми, чему довольный, растекся в улыбке. – Эту-то Хлуд едва нашел, остальные еще толще, или короче.

Город бегал, орал и суетился, наполняя воздух отчаянием и паникой. Любой пожар в деревянной застройке всегда чреват глобальными, катастрофическими последствиями. Были случаи, когда поселения выгорали дотла, унося с собой и безвинные, случайные жертвы, от возгорания чьей-то бани, дома, или даже от простого костра, растяпы-горожанина, сжигающего мусор во дворе, а тут полыхал целый сеновал, осыпая искрами округу.

Скрываться друзья не стали, не видели смысла, так как в суете и панике, на них никто не обращал внимания. Они бегом направились в Харчевню, где по заявлениям шишка, должен был находиться новоявленный жрец Чернобога. Как объяснял Илька, и Хлуд подтвердил его утверждение, Истома пропагандировал культ удовольствия от обжорства, и потому там создал своеобразный храм, проводя за столом большую часть своего времени.

Дверь была не заперта, и хозяин находился на месте один, без охраны. Кого ему боятся в городе, где он хозяин. Даже князь подчиняется слову, слову великого служителя культа Чернобога.

Он поднял склоненную на сложенных, на крышке стола ладоней голову, и провел пьяным, бессмысленным взглядом по посетителям.

– Кто такие? Кто дозволил входить без разрешения? Пожар потушили? – Забубнил он заплетающимся языком, пытаясь говорить грозно, но хлюпающий нос не давал этого сделать. – Меду мне еще подайте. – Поднял он руку, и рухнул, громко стукнув лбом о столешницу.

– Сейчас. Будет тебе мед. – Подскочил к нему Бер и одним рывком вырвал из-за стола, приподняв одной рукой над полом, а второй размахнувшись для удара.

– Вы кто!!! – Заверещал толстяк, вращая выпученными от страха глазами и молотя ногами в воздухе. Хмель мгновенно из него выветрился. – Я позову стражу! Вы за это ответите!

Кулак Бера заставил его замолчать, превратив в тряпичную куклу.

– Фу, пакость какая. – Сморщился медведь, бросив тело на пол. – Обгадился.

– Ты его случаем насмерть не зашиб? Всё-таки думай, что делаешь, хоть иногда. – Федогран присел рядом с Истомой и пощупал пульс. – Вот же пакость. Подох. Он наша гарантия освобождения оборотня был. – Повернулся он к медведю. – Красимир обменял бы, деваться ему некуда. Чернобог не простит потерю своего жреца. – А теперь что? – Он встал и обратился к замершим, немного растерянным людям Хлуда. – Привяжите это дерьмо к лавке, покрепче, чтобы казалось, что он пошевелиться не может, и в рот кляп засуньте поглубже. Да не стесняйтесь, ему теперь все равно. А мы попробуем обмануть князя.

Подождем, кто-нибудь обязательно придет, заодно и перекусим, в харчевне как-никак. Только хмельного в рот не брать. Вы мне трезвыми нужны.

– Я вроде несильно. – Бер по-детски захлопал глазами. – Ты хорошо посмотрел-то? Может жив еще?

– Жииив… Пробубнил шишок намеренно растягивая сарказмом гласные. – Вот почему боги дали этому бугаю силы так много, так что через край плещется, а в разуме отказали, нельзя же быть такими жадными. Ну хоть бы чуть-чуть добавили. – Ожег он глазами медведя.

– Хватит Илька, все уже сделано. Чего уже теперь в пустую болтать. – Сел за стол Федогран. – Давайте перекусим. Тут стол богатый накрыт, все равно ждать, пока пожар не потушат. Раньше вряд ли кто придет.

Скучать и вправду не пришлось. Стол ломился от яств. Тут были и перепела на угольях, на прутьях насаженные и прожаренные, и гусь в яблоках, и осетр горячего копчения, и поросенок целиком, на подносе с румяной корочкой, и яблоки печеные, и клюква в сахаре, меда, взвары, квас, глаза разбегались от изобилия, хорошо жрецы нового культа живут. После трудной и дальней дороги, как раз все по вкусу голодным путникам, силы восполнить.

Когда с округлившимся животами, они потягивали из высоких глиняных кружек горячий взвар, в дверь осторожно постучали, и не дожидаясь ответа в открытую щель просунулась голова.

– Позволь, Великий, войти? – Дрогнул голос гостя, подслеповато щурившегося в полусумрак харчевни.

– Заходи, чего уж там. – Бер мгновенно схватил того за ухо и втащил в двери.

– Аккуратнее медведь. – Забеспокоился Федогран, так как глаза друга засветились злобой, и от него можно было ожидать повторения неприятной истории со жрецом. – Не трогай его и не бей. – Проходи, присаживайся. – Обратился он к опешившему воину.

– Кто вы. – Закрутил тот головой. – Что вы сделали с Великим? – Выдохнул он, увидев связанного Истому.

– Устал. Отдохнуть прилег. – Хохотнул шишок сверкнув ненавистью во взгляде. – Не хочешь рядышком прилечь?

– Кромочник? В храме? – Увидел его и выпучил в страхе глаза гость. – Что тут вообще происходит?

– Много вопросов. Сядь! – Рявкнул на него Федогран, и дождавшись, когда тот рухнет напротив, на лавку, продолжил уже более спокойным голосом. – Ответы на них получит только князь. Ты сейчас пойдешь и его позовешь. Скажешь, что жизнь вашего жреца висит на нитке, и если он не придет, то я вот этой рукой. – Парень воткнул кинжал в стол. – Ее перережу. Ваш бог, конечно, любит кровавые жертвы, но эта ему явно не понравится. Надеюсь, что ты меня понял. – Он посмотрел в глаза так, что воин вздрогнул. – Я все сказал. Иди и веди сюда Красимира. – И вновь рявкнул так, что гость подпрыгнул. – Пошел вон!

И вновь ожидание, которое, впрочем, не затянулось на долго. На улице загремело оружие и дверь пинком слетев с петель впустило несколько решительно настроенных ратников, однако мгновенно растерявших воинственность от увиденного.

Бер стоял над связанным жрецом, уперев тому в медальон на груди меч и изображал из клинка своеобразную юлу, вращая то влево, то в право, и хищно улыбался. Федогран пил неторопливо взвар за столом, в крышке которого торчал нож, на вершине рукоятки которого, сидел шишок со злобным выражением на лице, а сзади стояла ватага Хлуда, с обнаженным оружием.

– Я звал вашего хозяина, рабы, а не вас. – Федогран даже не вздрогнул при их появлении, и отхлебнув из кружки, громко поставил ее на стол. – Пошли вон отсюда, я только с Красимиром говорить буду.

– Здесь нет рабов, здесь служители. – Из-за спин воинов вышел высокий статный мужчина в зеленой, расшитой золотыми узорами рубахе, бездоспешный, видимо уверенный в своей безопасности. – Что вам надо от князя? – Голос его клокотал от злобы, и он еще даже что-то хотел сказать, но брызнул кровью из пробитого кинжалом горла.

– Какого черта!.. – Вскочил Федогран выхватив меч.

– Прости богатырь, не сдержался. Это сотник Лис, это он мою жену во славу Чернобога сжег. – Подошедший сзади Хлуд пытался выглядеть виноватым, но в глазах плескалась такая радость от свершившейся мести, что поверить в его раскаяние было невозможно.

– А хорошо попал. – Хмыкнул шишок. – Прямо в яблочко. А говорил, что не воин? Где же ты так ножи метать научился? – Стрельнул он хитрым взглядом по атаману.

Тот ничего не ответил, лишь пожал плечами, мол думай что хочешь, я свое дело сделал, и отошел назад с чувством выполненного долга.

– С вами не соскучишься. – Пробурчал недовольно Федогран, и вновь сел за стол, взяв неторопливо кружку, и рассматривая с любопытством застывших в растерянности в дверях вражеских ратников, которые, однако, уже успели обнажить мечи. – Ну что встали? – Почти ласково спросил он у них и вдруг рявкнул так, что те вздрогнули. – Пошли вон отсюда. Князя зовите, а это дерьмо уберите с порога, полы пачкает. Быстро!

И вновь ожидание, на этот раз более долгое. То ли местного хозяина долго искали, то ли тот решиться никак не мог, непонятно. Но наконец вновь раздался звон оружия и гул приближающихся разгневанных голосов.

Дверной проем загородила тень огромного воина. Гора мышц, покрытая блестящей кольчугой. Водянистые глаза на загорелом лице смотрели без всяких эмоций, прирожденного убийцы, а острый нос, сжатые в нитку губы и волевые желваки скул, дополняли это ощущение.

– Кто вы такие? – Густой бас привыкшего повелевать человека, прозвучал грозно, а мощная ладонь опустилась на яблоко меча. – Отпустите жреца, и вы умрете без мучений. Иначе будите просить смерти на дыбе, с содранной плетьми шкурой, и вывернутыми суставами.

– Уже можно боятся? – Не мог не вставить колкое замечание все также сидящий на кинжале шишок, почесав лапой ухо, словно он был пес.

Князь вздрогнул, видимо не ожидая, что кто-то посмеет шутить над ним, и побледнел. Ярость заклокотала в его горле.

– Тебя, маленькое недоразумение, я буду лично поджаривать, насадив на вертел. Медленно и со вкусом переворачивая, что бы не подгорел.

– Вот теперь точно боюсь. – Захохотал Илька. – Чего от тебя еще ждать, кроме гадостей, боров-людоед, он демонстративно повернулся к разъяренному гостю спиной, фыркнув при этом.

– Помолчи. – Улыбнулся Федогран другу и перевел взгляд на князя. – Хочешь получить своего жреца живым? Веди сюда моего брата, Вула, тогда поговорим.

– Смешно. – Скривился в подобии улыбки, больше похожей на оскал Красимир. – Человек и оборотень братья… – Он ненадолго задумался. – А кто ответит мне за смерть сотника? Его семья требует мести.

– Он это заслужил. – Выкрикнул Хлуд, но мгновенно замолчал, уткнувшись взглядом в Федограна, и тут же опустив глаза в пол.

– Заслужил или нет, это сейчас не имеет значения. – Посмотрел на него князь. – Это убийство, и оно требует ответа. Месть кровью еще никто не отменял.

– Вот даже как… – Усмехнулся Федогран. – А за жену Хлуда значит ответ получить нельзя? Или тут у вас в княжестве другой закон?

– Ее казнили по приговору моего суда. – Гордо поднял голову князь.

– А Сотника, по приговору моего. – Прорычал богатырь и встал с лавки во весь рост, опершись руками о столешницу.

– Твой суд в моих землях ничего не значит, я тут хозяин. – Тряхнул надменно русыми кудрями Красимир.

– Суд чести и правды везде одинаков. – Не менее надменно поднял подбородок наш герой.

– Тогда пусть боги решат, кто из нас прав. – Рявкнул князь. – Требую судебного поединка. До смерти без оружия и доспехов.

– А где гарантия твоей честности. – Усмехнулся Федогран. – Кто тебе помешает отдать приказ не схватить нас, когда мы разоружимся? Веры тебе нет, раб бога лжи.

– Он так не сделает. – Дернул за ухо шишок. – Это древняя традиция, если нарушит, то его свои же порвут.

– Ну так что, ты согласен на «Поле».

– «Поле», – Это высший суд, схватка между соперниками, отдающими себя воле богов. – Пояснил, прошептав, Илька. – Исход решит кто прав, проигравший подчиняется и это безукоризненно выполняется от века к веку.

– С нашей стороны выйду я. – Продолжил между тем Красимир. – Кто будет представлять правду с вашей? – Он с любопытством посмотрел на вздрогнувшего и расплывшегося в улыбке, ожидающего драки Бера. – Он? – Палец князя устремился в сторону увальня.

– Много чести. – Хмыкнул Федогран. – Мой брат, в таких, как ты, за завтраком блины макает. Я сам выйду в «Поле». Так у тебя хотя бы шанс будет, не сдохнуть. Сразу.

Медведь ожег парня полным упрека взглядом, но тот сделал вид, что не заметил обиды друга. Он видел, что будущий соперник, хоть и уступает по силе брату, но на много умней, и хитрей, что и видно по взгляду. Простому, и прямолинейно-бесхитростному Беру не победить, а значит тот погибнет, а вместе с ним и все остальные, так как суд буден проигран.

– Выбор ваш принят. – Улыбнулся хищно князь. – Можете помолиться своим мертвым богам. Тебя я раздавлю, как червя. – Его палец указал на Федограна. – Остальных поджарю, и они будут визжать от боли, на радость Чернобогу. – Он перевел взгляд на связанного жреца. – Потерпи, скоро тебя освободят. – И вновь посмотрел будущему сопернику в глаза. – Через час, на площади у княжеских хором. Вас никто не тронет до окончания боя. – Он резко развернулся и вышел.

– Почему не я? – Медведь выглядел обиженным маленьким мальчиком, у которого большой дядя отобрал леденец.

– Не обижайся, брат. У тебя еще будут бои, и слава будет, но эта схватка моя. – Как можно ласковее произнес Федогран.

– Он прав, поддержал шишок. – Тут одними мышцами не обойтись, тут еще и головой работать надо.

– Я и головой умею. Сам знаешь. – Надул губы Бер. – Она у меня крепкая, в прошлой стенке на стенку, я ей из сруба свежего бревно выбил, когда меня толкнули и я на ногах не устоял.

– Ну так, то бревно, а тут целый князь. – Захохотал шишок, и медведь в ответ улыбнулся, забыв про обиду.

– Ладно. Пусть бьется Чего уж теперь рядиться.

Глава 17 Вече

Первый удар он пропустил. Нет не расслабился и не почувствовал эйфорию непобедимости, и вера в себя великого взгляд не застила, наоборот, подошел к схватке слишком серьезно, может поэтому и перенервничал так, а это в такой момент недопустимо. Соперник оказался очень опытным, профессиональным бойцом, холодным и расчетливым.

Кулак летел в грудь, и вдруг, против всех существующих законов, сменил направление и ударил в голову. Это было на столько неожиданно, что Федогран, приготовившийся блокировать первый выпад, получил удар в скулу, и только неимоверно развитая реакция, и ловкость, не допустили катастрофы, уложив парня с первого раза, позволив уклонится в сторону, и продолжить схватку. Но кулак врага, все равно пройдя по касательной, рассек кожу, открыв неприятное кровотечение.

Красимир улыбнулся, оголив крупные белые зубы и, нагло подмигнув, пригласил жестом нападать. Уверенность в победе светилась в его глазах, и весь гордый вид воина доказывал это.

Бой обещал быть тяжелым. Соперник выше на голову и тяжелее нашего героя почти в два раза, силен как бык, и при этом чрезвычайно ловок, двигается плавно и уверенно, как кот, охотящийся на мышь. С таким держи ухо в остро, один пропущенный удар и конец схватки и жизни.

Федогран решил действовать от обороны. Уворачиваться, уклоняться, и как можно меньше блокировать, так как мог и не выдержать бешеного напора стальных кулаков князя, которым было под силу пробить любой блок. Парень плавно пошел по кругу, делая обманные движения имитируя атаку, но в последний момент останавливаясь.

Два ненавидящих друг друга хищника закружили в танце смерти, плавно перекатываясь на расслабленных с виду ногах, раскачивая в такт шагу плечами и выписывая замысловатые фигуры руками, ожидая любой ошибки соперника.

Босиком по песку главной площади перед княжескими палатами, в своеобразном ринге стоящих по кругу угрюмых, вооруженных воинов, на лицах которых застыли ничего не выражающие маски, и пустые глаза. Кому из соперников они желают победы, а кому поражения непонятно. Складывалось впечатление, что это им безразлично.

Федогран в белой холщовой, нательной рубахе, той, что была надета на нем под кольчугой, единственным украшением которой был вышитый Алиной небольшой лик Перуна в районе сердца, опоясанный черным шнурком в коротких простеньких штанах, в общем, простом нательном белье, и князь, в красной атласной косоворотке, с золотым теснением черепов по всему телу, подпоясанный синим кушаком и в черных шароварах, и так же согласно правилам босой.

Сделав полушаг назад, Федогран отклонился от очередного удара и тут же сам обозначил контратаку в область живота, но бить не стал, Красимир отреагировал и по-кошачьи прыгнул назад, прикрывшись локтем, уходя от атаки.

Постепенно для богатыря начала проясняться картина боя. Обмануть соперника трудно. Нужно ловить момент. Не показывать все умения, а выставить себя растерянным, пусть и хорошим, но малоопытным бойцом. Дать сопернику почувствовать эйфорию скорой победы, заставить спешить и в итоге ошибиться.

Все рассказы о возникновении каких-либо единоборств в более-менее обозримом прошлом оказались сказками. Они существовали уже в эти стародавние времена и были нагло присвоены себе отцами основателями школ современности, которых мы с вами, дорогой мой читатель знаем и восхищаемся. Если бы вы видели, что происходило на этом своеобразном ринге, то поняли бы, что современные сенсеи лишь слабое подобие своих древних учителей, не знающие и половины того, что было известно им.

Следующий удар князь нанес ногой, целясь в область печени, резко быстро, профессионально без замаха. Уйти от такой атаки невозможно, как этого не хотелось, но пришлось блокировать, подставив голень. Боль пробила по нервам, словно кувалда опустилась на ногу, но то, что почувствовал Федогран, мелочи, по сравнению с тем, что ощутил Красимир. Непроизвольный стон вырвался из его груди, напрочь стерев улыбку с губ, но он справился и отпрыгнув назад захромал по кругу.

И вот она – долгожданная ошибка. Красимир поставил хромающую стопу, развернув внутрь, из такого положения блокировать удар не получится, каким бы ловким и опытным не был воин. Такой шанс упускать нельзя. Атака последовала молниеносно.

От качнувшегося вперед таза, от брошенного в стремительную атаку бедра и ноющей от боли голени, жесткой стопой, под коленную чашечку. Такое не лечится. Даже если выживешь в схватке, инвалидность обеспечена на всю жизнь.

Хрустнул вылетающий коленный сустав и противник, побледнев, начал заваливаться на бок. Но и это еще не все. Бой до смерти никто не отменял. Удар без размаха, сбоку, собранными в щепоть натренированными пальцами, как копьем, вдавил височную кость в мозг. Глаза соперника мгновенно налились кровью, и закатились. На песок упал уже скребущий землю пальцами, передергивающийся конвульсиями труп.

Победа!

Федогран вытер с лица перемешанный с кровью пот, и поднял глаза посмотрев на собравшихся вокруг зрителей.

– Суд свершился. – Устало произнес он. – Есть еще кто-то несогласный с его приговором? Или с результатом схватки? Я жду.

В этот же миг на плече взлетел шишок, а со спины встал насупившийся Бер, всем своим видом спрашивая: «Кого еще тут можно убить?». Ватага Хлуда так же не осталась стоять в стороне, и растолкав круг локтями, с самым воинственным видом, встала рядом.

– Чего уж там. – Вышел вперед невысокий седоусый воин, с умными карими глазами. – Все, по правде. – Пригладил он лысину на затылке и вздохнул. – Только вот что нам теперь делать, богатырь? Ты ведь всю верхушку княжества извел. Жрец-то Чернобоговский то же к Калиновому мосту по твоей воле ушел, я новика посылал его развязать так он бедолага сказал, что Истома уже и остыть успел. Ловко ты Красимира обманул, ничего тут не скажешь. Умен. Может посоветуешь, как нам теперь быть, кому служить?

– Как звать? – Посмотрел ему в глаза Федогран.

– Трислав я. Десятник. – Гордо вскинул тот подбородок.

– Что делать спрашиваешь? – Задумался парень. – Достойного выбрать, на общем сборе.

– Вече предлагаешь? -Улыбнулся тот. – А что, добре. Давно люд свободный свою волю не изъявлял. Клич кинем, соберем народ. Ты уж не откажи, проведи сбор. Других вождей нет.

– Где мой брат? – Внезапно сменил тему разговора Федогран, и грозно посмотрел на десятника.

– Освободили уже, сюда ведут. – Тот не испугался и даже улыбнулся в ответ, вновь погладив лысину. – Сейчас явится. Встретитесь.

Оборотень выглядел бледным, но не сломленным. Сверкал глазами и шел гордо. Ему не сказали, что произошло и Вул был уверен, что ведут на казнь. Недоуменно посмотрев на Федограна, он поначалу вздрогнул, потому что решил, что того тоже пленили, еще бы, вид у богатыря был страшный. В нательной рубахе, залитой кровью из рассеченной скулы, в окружении вражеских воинов.

Почему-то у человека так устроено, что страшное он замечает сразу, а вот хорошее, только потом. Так и оборотень, не сразу увидел шишка, Бера и ватагу Хлуда, а когда наконец рассмотрел, да еще что те вооружены и не связаны, все напряжение в душе отступило, и губы сами расползлись в улыбке.

– Брат. – Вырвалось хором у счастливых друзей, и они обнялись.

– Кхе… – Покашливание, явно не от простуды, и больного горла прозвучало рядом и заставило Федограна обернуться.

– Ну так что, насчет Веча? Поможешь? – Хитро сощурился Трислав.

– Почему я? – Вопросом на вопрос ответил парень. – Я, вроде, вам не друг? Только что воевали?

– А мы и не дружить предлагаем. – Хмыкнул седоусый. – Ты с верхушкой княжества воевал, и упокоил, без начальства нас оставил, а с нами не бился, мы в сторонке стояли. Набедокурил? Значит тебе и исправлять.

– Вон, Хлуд проведет. – Кивнул в сторону атамана Федогран.

– Э нет… – Протянул воин. – Я тут с мужиками переговорил, мы его на место волхва выбирать будем, он и богов старых уважает и обряды знает, нет у нас больше желания Чернобогу кланяться, он может и живой бог да только больно уж кровавый, и справедливость не по нашенски понимает. – Он не на долго задумался, словно вспомнив что-то, а потом встрепенулся, как морок отогнал. – Так, о чем я… Ах, да… Нельзя Хлуду во главе Веча стоять, если бы его князем выбирали, то да, а вот волхвом невместно, не по правилам это будет.

– Ты как та коровья жвачка. – Не мог не вмешаться шишок. – И жевать не вкусно и выплюнуть лень. Уймись, проведет он ваше Вече, а я помогу. – Махнул он рукой, словно точку в споре поставил, и дернув Федограна за ух, затараторил склонившись, и держась за мочку. – Чего ты кочевряжишься? Проведи ты им это злосчастное собрание. Мало ли чего. Вдруг они снова какого нибудь убогого править поставят. Убивай его потом, мучайся. А ты проконтролируешь, чтобы такого не случилось, да и не допустишь непотребства.

– Тьфу на вас. – Сплюнул Федогран, уже в душе согласившись. – Только уговор. Всех, кого по старому закону в неволе держите, выпустить, извиниться и виру выплатить. Семьям тех, кого погубили безвинно, за старую веру, то же виру, и извинения.

– Сполним все, не сомневайся. – Кивнул Трислав, с серьезным видом. – Все, по правде, будет.

Три дня ушло на то, чтобы народ собрать. Три дня на нервах. Все это время братья прожили в княжеском тереме. Жены с детьми у покойного правителя не было, бобылём куковал, может характер такой у покойного был, может еще чего с ним не так, теперь уже никто не узнает, потому и выгонять никого не понадобилось, да и не смогли бы они так поступить. Не по-людски это с бабами да детьми воевать, не по правде.

За это время сожгли на костре старого князя. Правильно поступили или нет? Неизвестно. Решили по обычаям предков поступить, а там уж пусть боги выясняют, кому из них душа достанется, их это дело, а не простых смертных.

Все это время заправлял Федогран, общем мнением временно посаженный на трон. Как не пытался он противится, не получилось, в конечном итоге плюнул и согласился. Куда деваться?

Поначалу потянулись к нему с просьбами да разборками, все больше соседскими тяжбами да семейными неурядицами. Но парень рявкнул, чтобы ждали окончания Веча и нового князя, а он разбираться с мелочами не будет, так как не в курсе местных обычаев и правил, и пусть не пристают. Людской поток сразу оборвался, и больше никто к богатырю не приставал.

На третий день столица гудела как разъяренный улей. На площади насыпали свежего песка, установили дубовый помост и трон княжеский сверху настила воздвигли. Завтракать в этот день было нельзя, правило такое. Говорят, что на голодный желудок думается лучше и мысли светлее да злее становятся. Никто правоты этого утверждения не доказал, как, впрочем, и обратного. Но что уж тут поделаешь? Коль пращурами положено, значит исполняй и не перечь. Пришлось голодать.

Федограна облачили в алый атласный плащ с беличьей оторочкой и песцовым воротником с голубоватым оттенком. Надели красные сапоги с высокими голенищами на низком скошенном каблуке, и с серебряными, длинными, неудобно звякающими при ходьбе, шпорами. В руки дали княжеский венец, который на голову одевать было не положено, так как власть у богатыря временная, и он его должен будет на голову нового правителя одеть, как в принципе и плащ свой на плечи тому накинуть. Все это – символы власти, и владеет ими парень временно, чему, впрочем, тот был рад. И с нетерпением ждал, когда избавится.

В сопровождении братьев, и трех, самых авторитетных десятников, в числе которых был и Трислав, Федогран вышел на помост. Гул голосов мгновенно стих, и столица погрузилась в гробовую тишину.

– Скажи слово, Стольный глава. – Шепнул ему кто-то из-за спины. – Народ ждет.

Богатырь подошел к краю помоста и зачем-то поднял руку привлекая внимание, что было в общем-то лишним, потому что и так площадь молчала, пожирая глазами воина. Что тут скажешь, переволновался, какой бы он ни был герой, а вот перед таким количеством народа речь держать, тут особый навык нужен, привычка, сразу не получится.

– Мы собрались тут. – Начал говорить хриплым, тихим голосом Федогран, но по мере того, как лилась его речь, голос крепчал и наливался силой. – Собрались, чтобы выбрать нового князя и нового главного волхва. Все вы уже наверняка знаете, что произошло со старыми. Пошли они против заветов предков, против старых устоев, против богов своих, честь и правду предали, за то и пострадали. Я как вы знаете руку к этому приложил, но не раскаиваюсь, и за деяние это прощения просить не буду.

Сегодня вы выберете новых вождей, тех кто поведет вас по жизни дальше, станет честью и совестью княжества Подгорного и стольного города Славь. Думайте, выбирайте с умом, второго шанса не будет, на веки, избранные вами, трон займут, и по наследству титул передадут детям своим. – Он замолчал, окинул взглядом площадь. – Я все сказал. Вече объявляю открытым. Предлагайте кандидатуры.

И площадь взорвалась:

– Вакулу!!! – Первым пробасил кто-то.

– У твоего свояка мозгов как у того телка. – Заржал кто-то. – Он из княжества хлев сделает, навозом засыплет.

– Хлуда в волхвы! – Рявкнули несколько голосов.

– Трислава в князья! – Перебил их гул.

– Поддерживаем! – Загудела площадь.

– Федограна хочу! – Вот такого поворота Богатырь не ожидал, и едва не вскочил с кресла.

–А что?! Я, пожалуй, поддержу! – Выкрикнули несколько голосов в мгновенно наступившей тишине.

– И я согласная, он такой красавчик, и плащ на нем дюже здорово сидит. – Тонкий женский голос разорвал площадь хохотом.

–Федограна в князья!

– Плащ ему идет!

– И венец ему к лицу будет. Правда Фекла?!

– И я свою кандидатуру снимаю. – Улыбнулся Трислав. – Лучшего князя чем Федогран и быть не может. Поддерживаю Вече. И Хлуда в волхвы поддерживаю. Голосуй народ, кто согласен в право иди, кто нет в лево.

Вся площадь пришла в движение и с шутками и смехом начала смещаться в право, на маленьком освободившимся пространстве осталась одна дородная тетка, непонимающе хлопающая глазами.

– Ты что же Фекла? Несогласна Федограна на княжество? А как же: «Красавчик и плащ?», иль уже передумала. – Чей-то голос из толпы выкрикнул слова с хохотом.

– Чу на тебя, оглашенный. Где тут право-то? От коль я знаю. – Растерянно буркнула та и покраснела под хохот площади. – Согласная я с Федограном, да и Хлуд мужчина правильный. Пущай правят.