Текст книги "Легенда (СИ)"

Автор книги: Дед Скрипун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Удирать. Удирать. – Засуетился Горын закивав согласием сразу двумя головами. – Я верю, что ты мне мешать не будешь. Слово богатыря – закон, а ты пообещал… Тут все оставлю как есть, ничего забирать не буду, ты не беспокойся, все оставлю.

– А ну брысь отсюда. – Рявкнул Федогран и топнул ногой.

Это подействовало как выстрел стартового пистолета на соревнованиях, отправляющий спортсмена, мечтающего о золотой медали, в забег. Горын, с пробуксовкой сорвался с места, заскрипев мелкими камушками под босыми ступнями, пролетел мимо раскрывших от удивления рот друзей, едва их не растолкав, и спустя минуту, откуда-то снизу со склона прозвучал его запыхавшийся голос:

– Мы еще встретимся. Федогран. Я запомнил твою подлость! Ты сдохнешь.

– Чего это с ним? – Подошел удивленный Ацамаз.

– Не знаю, – пожал плечами богатырь, – Сам удивлен. Может, дошли слухи как я Кацикина бессмертного, одним выстрелом упокоил. Трусоват оказался полубог. Жить видимо хочет. Садисты они все такие.

– Зачем ты его отпустил? – Зашипела Руймон. – Он не должен жить.

– Конечно ты права, но на данный момент, такой исход схватки меня устраивает. Я слишком вымотан для полноценного боя. Это можно считать подарком богов. Наконец-то они сжалились надо мной и послали удачу, – вздохнул Федогран, – Пошли целителя освобождать, и уйдем наконец отсюда. Сил больше нет терпеть этот холод.

Пещера оказалась просторной и теплой, где в качестве отопления использовалась глубокая трещина, разрывающая каменный пол, по дну которой, как ручей, текла, плюющаяся пузырями, раскаленная лава, освещая кровавыми бликами мрачные стены.

В правом углу, накрытая стальной решеткой, чернела выдолбленная глубокая яма, с беснующимися, воющими и рычащими, призрачными, полупрозрачными, вечно голодными гиенами. Жуткое порождение нового порядка, никогда ранее невиданное в этих землях.

По центру, на столбе, с вывернутыми руками, висел сухой как скелет старик. Он, не поднимая седой, опаленной огнем, с небольшой лысиной на макушке головы, застонал в полуобморочном состоянии, вздрогнул и затих.

– Амирдовлат? – Негромко, не то позвал, ни, то спросил с сомнением в голосе, богатырь.

Старик дернулся, словно его ударили, и вновь застонал. Загремели сковывающие руки и ноги ржавые цепи. Голова поднялась, посмотрев на богатыря бесцветными, полными боли глазами:

– Кто ты?

– Я Федогран. Пришел освободить тебя. – Парень подошел ближе.

– Уходи воин. – Мотнул головой старик. – Не знаю, как ты сюда попал, и где сейчас Горын, но, когда он вернется, ты умрешь, и твой труп сожрут гиены.

– Это вряд ли. – Подползла улыбнувшаяся Руймон, – Этот полубог оказался трусливым созданием и увидев этого парня сбежал.

– Ты тоже тут, змея? – Горько рассмеялся знахарь и закашлялся. – Не рассказывай мне сказки, этот замерзший до состояния сосульки воин не выглядит страшным. Он способен напугать, разве что мышей, ворующих зерно в амбаре.

– Однако это правда. – Ешпор гревший руки над трещиной в полу. Обернулся. – Зря сомневаешься, я сам удивился, когда это увидел.

– Тогда, вы, может меня снимите? Или вы пришли, чтобы его заменить в виде палачей?

– Конечно… – Федогран принялся рассматривать цепи, ища, замок.

– Его там нет. – Понял его действия Амирдовлат, – Они цельнокованые. Только рубить.

Богатырь на мгновение задумался, а затем резко выхватил полыхнувший огнем меч, и перерубил звенья, над ступнями и ладонями. Старик рухнул обессиленно вниз, но ему не дал упасть Ацамаз, подхвативший того под мышки, и усадивший знахаря, облокотив спиной о стену.

– Ноги не держат. – Улыбнулся с извиняющимся видом тот. – Обессилел.

– Нам нужна твоя помощь, – Федогран присел перед ним на корточки. – Мои братья умирают. Их заразила Аджу.

– Вот же гадкая старуха. – Нахмурился собеседник. – Все ей неймется. Сколько лет я боролся с ее злобой… – Он вздохнул и замолчал уснув.

– Амирдовлат. – Федогран коснулся его плеча. – Не время сейчас для отдыха, и не место. Нужно выбираться отсюда. Если не сможешь идти сам, то я тебя понесу.

– По очереди понесем. – Склонился к ним Ацамаз. И Богатырь ему с благодарностью кивнул.

– Я, то же еще не совсем обессилел. – Обиделся Ешпор. – Тоже могу помочь.

– Ну тогда пошли, времени у нас мало, а если точнее, то совсем нет. – Богатырь подхватил и приподнял застонавшего знахаря. – Терпи старик, ободряюще улыбнулся парень, посмотрев тому в глаза, и закинул на плечо худое тело. – Уходим. – Отдал он команду и направился к выходу, а за ним поспешили и остальные.

Глава 26 Освободим мир от заразы

– Я не смогу их вылечить. – Несмотря на смертельную усталость, после трудного пути, физическое истощение после плена и пыток в пещере-тюрьме Горына, Амирдовлат первым делом осмотрел больных братьев. – Я слишком слаб, и у меня нет поддержки богов, а Аджу сильна, как никогда ранее. Мне под силу только поддержать в них некоторое время жизнь, но и то не на долго. Простите, что не оправдал ваших надежд. Зря вы меня освобождали.

– И ничего нельзя сделать? – Федогран устало опустился на пол и сел рядом с угрюмым, стоящим на коленях перед больными, знахарем, а тот отвел в сторону глаза и тяжело вздохнул:

– Только убить ведьму, или заставить ее отозвать фантомы. – Произнес в сторону Амирдовлат. – Ее двойники, которые она подселила в парней – это сгустки энергии, и пожирают они людей из внутри. Бороться с ними можно только божественной силой, а ее у меня больше нет, боги не отвечают на молитвы. Физически, с помощью трав и эликсиров нельзя уничтожить то, что не имеет материального тела. Прости. Мне такое не под силу.

Федогран ничего не смог сказать в ответ. Такая тоска, и безысходность накрыла душу, сдавив спазмом горло, так, что он застонал.

«Неужели все зря? Неужели вот так, бесславно закончиться путь тех, кто ему дорог? Зачем тогда все? Зачем пережитые боль и мученья? Зачем стремленья, зачем победы и мечты, если конец будет таким?»

Бер и шишок лежали на высушенной траве, заботливо принесенной и расстеленной в виде своеобразной кровати родителями Агунду. Сознание покинуло их тела. Едва заметное дыхание поднимало хрипами грудь богатырей. Черные пятна рассыпались по телам, а некоторые, из этих проявлений болезни, надувались пузырями и лопались, оставляя после себя жуткие, кровоточащие, разъеденные кислотой язвы. Невеста Ацамаза, протирала их отваром приготовленным Къарткъуртха, не давая растечься выделяющемуся гною.

– Сколько им осталось? – Федогран не повернул головы к знахарю, все также рассматривая братьев, и не стал больше ничего уточнять. Такой вопрос понятен каждому.

– Дней десять, если повезет двенадцать. Больше я их не удержу. – Ответил угрюмо Амирдовлат.

– Где мне искать Аджу? – Федогран говорил безучастным, отрешенным голосом, в котором звучала накопленная усталость. Ему надоела эта жизнь.

– Думаю, что все там же где вы ее и повстречали. Старуха упряма и злопамятна, она никогда не простит поражения и обиды, и обязательно будет мстить. Скорее всего она ударит по Агач-киши, поэтому затаилась где-то рядом с поселением, копит силы и ждет нужного момента. Ты куда? – Знахарь схватил поднявшегося парня за руку.

– Убью тварь. – Ответил Богатырь. – Если нет другого способа, то и выбора у меня нет. Мои братья не должны умереть, сгнив заживо от злобы обиженной ведьмы. Если им и суждено отправиться к Калиновому мосту, то пусть это произойдет в бою, и с мечем в руках, как и положено воину, а не как куску протухшего мяса. – Он ненадолго задумался и прошептал. – Или же я пойду с ними дорогой предков.

– Нет! – Знахарь еще сильнее сжал ладонь богатыря. – Я не отпущу. Тебе нужен отдых, и моя помощь. У нас еще есть время. Дай мне два дня. Я приведу себя в порядок, немного окрепну, подготовлюсь и мы пойдем вместе. Эту гадину не убить простой сталью. Есть только один способ, и я его знаю. Доверься старику. Вдвоем у нас есть шанс, а один ты не справишься.

– И мы пойдем. – Подошли Ешпор, Руймон и Ацамаз, встав нахмурившись рядом. – Это наша война тоже.

– Нет. – Мотнул головой Амирдовлат. – Вы будите помехой. Я не смогу обеспечить вам защиту, а лечить вас после прикосновения старухи, у меня может не хватить сил. Вы останетесь здесь… и не спорьте. Я знаю, что говорю.

Два дня тянулись долго, несмотря на многочасовой, на грани обморока, сон, и загруженность работой. Знахарь быстро приходил в себя наливаясь силой и даже щеки на его лице покрылись легким румянцем. Он варил снадобья, пил сам, поил больных и Федограна, а нужные для приготовления ингредиенты приносили друзья.

Ешпор добывал, где-то в глубине гор, и дробил в порошок, прямо в ладонях, нужные кристаллы. Руймон таскала мумие, гоняя по пещерам летучих мышей, и еще какую-то непонятную субстанцию, скользкую и вонючую, но столь необходимую знахарю. Агунду с родителями носила целебные травы из леса, наполняя помещения ароматами цветов, а Ацамаз таскал дрова для костра, и дичь для пищи. Къарткъуртха, огромной поварешкой мешала бурлящее варево в медном котле, который сама же и принесла, бормоча при этом не переставая заговоры, и все это под руководством, развившего бурную деятельность, помолодевшего, занявшись любимым делом, Амирдовлата.

На второй день, знахарь велел Федограну разоружиться и раздеться. Разложил на камнях вещи, и полил их обильно приготовленным эликсиром. Затем развесил сушиться, но на этом не остановился и постоянно бегал проверяя. Кое-где, хмурил лоб, и сбрызгивал желто-зеленым варевом подсыхающие доспехи, видимо недовольный качеством пропитки, а иногда, изредка, даже улыбался, довольный результатом.

Последнюю ночь спали как убитые. Устали все смертельно, но уснули с чувством выполненного долга. Дальше все зависело от Федограна и Амирдовлата.

Выехали с утра, как только солнце развеяло ночь первыми лучами робкого восхода. Чепрак с двумя всадниками на спине, застучал копытами по каменистой тропе, унося воинов к месту новой битвы, а остальные стояли, и смотрели им молча вслед, пока путешественники не скрылись за ближайшим поворотом, растворившись в утреннем тумане, оставив после себя надежду.

Оставалось только молиться богам об удаче. Даже когда ты подготовлен, силен и уверен в себе, эта капризная девка – Удача, должна тебе благоволить, ибо если она отвернется и посмотрит в другую сторону, то проигрыш неизбежен, и уже не ты, а враг, будет праздновать победу, танцуя на костях.

Путь знаком, гнать коня не стали. Зачем выматывать себя спешкой? Время есть. Если они победят, то болезнь отступит сама собой, и братья поправятся, а если нет, то умрут все, и доктора, и больные. Другого не дано. Все поставлено на карту. Одну ночь переночевали в лесу, недалеко от дороги, а следующим вечером приехали.

Поселение Агач-киши встретило путешественников тишиной и угрюмой скорбью. Даг стоял у входа в пещеру хмурый и злой. Он не шагнул на встречу, как это положено в их племени встречая дорогих гостей, а стоял на месте, не шелохнувшись, и сверлил гневными глазами лица приехавших, и пережевывал злобу скрипя стиснутыми зубами.

– Мы поверили тебе, и умираем. – Плюнул он славами в спешившегося богатыря. – Половина племени покрылась пятнами смерти, и лежит не вставая, ты их убил! Их смерть на твоей совести. Ты хуже Чернобога. Ты притворялся другом и предал… Тебе тут не рады. Уходи.

– Ты обвиняешь меня во лжи, или в том, что я помог вам спасти стадо? В том, что у меня лежат присмерти, после такой помощи два брата? В том, что я вступил в схватку с тем, кто убивает этот мир и ваше племя? В чем ты обвиняешь меня вождь? – Федогран шел на встречу и бил словами в опускающего плечи после каждого услышанного слова Дага. – Или в том, что та тварь, что заразила нас всех, сбежала? Кто из нас был готов к подобному? Если я оплошал, то почему же твои славные воины не схватили ее? Или они растерялись, и не успели? Отвечай вождь…

– Прости. – Даг сложил на груди руки, что было знаком примирения. – Я растерян. Я первый раз в жизни не знаю, что делать. Болезнь косит моих людей, а знахари лишь разводят руками в бессилии. Я вижу смерть и не знаю как помочь. Ответь мне: «Что делать?».

– Я привез с собой великого Амирдовлата. Он уже сталкивался с Аджу и поможет. Вместе с ним я вступлю в схватку с ведьмой и, или убью ее, или погибну. От исхода зависят и ваши жизни. Я требую помощи племени, причем совсем необременительной. Позволь моему знахарю поговорить с людьми. Это важно. Мы должны найти логово твари, и любая информация нам в этом поможет.

– Согласен. – Кивнул Даг, и отошел в сторону освобождая дорогу в пещеру. – Проходите в лагерь. Я соберу племя.

– Не надо всех, собери пока мне тех, кто хоть что-то ведает во врачевании. – Проходя мимо вождя остановился Амирдовлат, посмотрев тому в глаза. – Я расскажу, как поддержать жизнь в больных, и какие для этого нужны травы, и заодно расспрошу их о том, что меня интересует. И вот еще что... – он задумался, – всех, кто слег, отнесите в отдельную пещеру и никого к ним кроме лекарей не подпускайте. Поверь, это важно. Болезнь распространяется от прикосновений, подселяя фантомы в здоровые тела. Не надо ей облегчать жизнь.

Около двух часов знахарь общался с племенем что-то объясняя и расспрашивая, и Федогран ему не мешал, он сидел на прячущемся за склонами, уже не греющем солнышке, недалеко от входа в пещеру, и облокотившись о камень бездумно точил меч. Точильный песчаник скрежетал по стали, полируя жало, а богатырю было все равно. Волненья последних дней выжгли душу, и он воспринимал действительность как страшный сон. Смотрел на мир пустыми глазами и ни о чем не думал. Ему все надоело и все было лень. Он устал, и хочет отдохнуть.

– Вот, что я узнал, – присел рядом Амирдовлат, – Заразу в племя принес мальчик. Он первый заболел, и уже умер. Этот ребенок собирал грибы около старого кладбища, и встретил добрую бабушку, которая с ним ласково поговорила и погладила по голове. Догадываешься кто это был? – Усмехнулся он и поднял глаза полные скорби. – Так вот, – продолжил старик рассказ, – Это место всегда пользовалось у племени дурной славой, там есть заброшенный склеп, оставшийся еще со времен «Войны богов», и из него время от времени доноситься жуткий вой, и тот кто в этот момент там находиться рядом, через несколько дней умирает. Чего туда понесло пацана непонятно, да и уже не важно. Думаю, что там логово Аджу, и она там не одна, там есть кто-то еще, и скорее всего он нам тоже не друг.

– Когда идем? – Федогран даже не поднял головы, и голос его прозвучал буднично и безучастно, словно они идут не на смертельную схватку, решающую кому жить, а кому умереть, а в гости на ужин к надоевшим родственникам, соблюдая скучную традицию.

– Как всегда, с утра, – пожал плечами старик, – день для подобной нечисти, время неприятное, а нам самое лучшее. – Он повернул голову к парню. – Мне не нравиться твое настроение. Что случилось?

– Ничего. – Федогран провел ладонью по жалу меча, и даже не почувствовал, как порезался. – Надоело все. Устал.

– Иди отдохни, время есть, а я тебе травки заварю. – Амирдовлат стал похож на заботливого дедушку, беспокоящегося о внуке, от чего на душе парня стало еще гаже.

Федогран встал, и молча ушел в пещеру, где завалился в ворох душистого сена. Уснул мгновенно, словно провалился в глубокий омут. Никаких снов, никаких видений. Черный, беспробудный сон, в который единожды нырнув выныривать совсем не хочется. Наверно такова она и есть, для неверующих, смерть. Черное, пустое ничто, без картинок, звуков, запахов и эмоций

Но богатырь не волен в своих желаниях. Пришлось возвращаться к жизни, и вставать. Знахарь растолкал его безжалостно. Сунул в руки кружку с вонючей холодной жидкостью, вяжущей зубы, и заставил выпить.

Легче не стало. Жить не хотелось. Надоело. Не подействовало ни снадобье, ни сон. Единственное желание лечь и смотреть в потолок, и что бы никто не беспокоил. Выгорел богатырь. Устал от свалившихся на его плечи испытаний.

К склепу подъехали, когда окончательно расцвело. Кто, и что будет делать договорились заранее. Остановились, спешились, покрутили головами, рассматривая местность. Тишина. Даже птицы молчат.

Выложенное из природного серого камня, наполовину укрытое пожухлым дерном, низенькое сооружение с арочным сводом, похожее на заброшенную землянку. Черный провал входа, где несколько веков назад висела видимо дверь, от которой не осталось даже трухи, а вокруг смешанный лес, и кустарник в стороне, на опушке, выросший непроходимой стеной на месте древнего захоронения. Кто и когда организовал там кладбище, уже никто не помнит. Память канула в вечность, оставив после себя холмики безымянных могил и тайну.

Федогран вытащил лениво из ножен меч и неторопливо подошел к склепу. Нехотя, с полным отсутствием желания, постучал сталью по камням и, согнувшись, заглянул в мрак низкого входа:

– Есть кто дома? – Прокатился эхом по внутренностям мрака его безучастный голос. – Хозяева!!! – Вновь позвал он. – Что за пренебрежение к гостям? Выходите, я жду. – Все без ответа, только эхо собственных слов разговаривает само собой, отталкиваясь от стен, и гулкий звук капающей воды внутри. – Аджу! Я знаю, что ты там. Выходи! Давай решим наш спор до конца! Поставим точку. – Федогран прислушался, вздохнул, и повернулся к стоящему неподалеку Амирдовлату. – Может там нет никого? – Произнес он бесцветным, пустым, ничего не выражающим голосом, в котором читалось желание уехать.

– Что с тобой, парень? Ну-ка соберись. С таким настроением даже покойников в последний путь не провожают. Или ты сдохнуть тут решил? Ну что же, это твое право, и мне плевать на тебя, но вот на тех, кто из-за тебя умирает и хочет жить, нет. Там половина племени Агач-киши в горячечном бреду, два твоих брата уже на пути к предкам, а ты нюни распустил. Соберись. Убей ведьму, а потом подыхай. Жалеть не буду. Не заплачу. Мне на тебя чихать. – Старик ловко подскочил к парню и влепил пощечину, разбив в кровь губы. – Приди в себя, слабак! Ничтожество. Распустил сопли. Мальчишка!

И словно пелена упала с глаз богатыря: «Что же он делает? Там братья, там поверившие в него люди и духи. Он же их предает… Себя пожалел? Расклеился? Действительно мальчишка. Прав старик. Нет! Врешь! Он еще поживет… Он еще повоюет… Не дождетесь…».

– Спасибо. – Улыбнулся Федогран разбитыми губами. – Я в порядке. – Он развернулся к входу в склеп и рявкнул уже другим голосом, в котором прозвучала злость. – Или ты сейчас вылезешь, тварь, или я спущусь к тебе и закопаю в этой вонючей, старой могиле.

– Напугал. – Послышался ехидный голос старухи. – Спускайся, я попотчую тебя своим гостеприимством. Так попотчую, что ты возвращаться не захочешь, на веки тут останешься. Мне куклы нужны. Старые уже почти все сгнили.

– Ты что задумал? – Заволновался знахарь, увидев, что Федогран собирается спуститься в склеп.

– Тварь убить. – Обернулся парень, пожав плечами, словно спросив: «Что тут непонятного». – Она по доброй воле на поверхность не поднимется, из склепа не выйдет. Что бы биться, нам придется самим спускаться.

– Но она там не одна, там еще кто-то есть. – Амирдовлат схватил за руку, удерживая богатыря. – Там их территория, они там хозяева… Нам придется тяжело.

– Вот и посмотрю, что там да как. Не впервой мне. Я уже два года по лезвию между жизнью и смертью хожу. Привык. – Сверкнул глазами парень. – Ты со мной, или тут подождешь?

– С тобой. – Кивнул знахарь. – Только помни, о чем мы договаривались, не лезь на рожон, дай мне время сделать то, что задумано, и помни… Там еще кто-то есть. Старуха не просто так к себе заманивает. Она что-то задумала. Будь повнимательней.

– Пошли. – Кивнул Федогран и улыбнулся. – Убьем ее и того, кто там есть, а потом назад вернемся, к Ешпору. Я что-то проголодался. Соскучился по жаренному мясу, сырая свежатина и орехи, чем потчуют Агач-киши, в глотку не лезут.

– Вот это другой разговор, вот это мне по нраву. – Рассмеялся Амирдовлат. – А-то помирать он собрался. Пошли. Сделаем то, зачем пришли. Освободим мир от заразы.

Глава 27 Склеп

– Кап! Кап! Кап! – Говорили гулкие капли отражающимся, предупреждающим об опасности, многоголосым эхом.

Вы думаете, дорогой мой читатель, что капли не разговаривают? Ошибаетесь. Попробуйте спуститься, пусть даже солнечным днем, в мрачное подземелье, начитавшись перед этим страшных историй, или насмотревшись до дрожи фильмов, где ужасы выпрыгивают из экрана кровавыми щупальцами уродливого страха. Прислушайтесь к гробовой тишине… И…:

– Кап! – Громко, жутко, по темечку камнем паники, и по телу изморозью дрожи, а спустя время еще раз, – кап! – Словно вопль: «Беги!!!». И уже что-то совсем не хочется тут оставаться. И вся смелость рухнула куда-то вниз, а еще, вдобавок: «Хрусть», – песок под ногами, и ты не понял, как уже оказался снаружи, под теплым солнышком, но тебя почему-то колотит мелкая дрожь.

Попробуйте на досуге, и поймете, какие чувства испытывал наш герой. Вам вряд ли понравиться. Ведь неизвестно, что там ждет впереди, в темноте. Может смерть, а может просто привиделось, померещилось что-то? Неизвестность, это вам не кино, и не игрушка, и воскрешения, если случится умереть, в месте сохранения не будет, вы уйдете к предкам, один раз и навсегда.

Страшно?

Сапоги хрустели по рассыпанному по полу веками накопленному мусору, а где-то впереди капала вода. Полумрак склепа туманил взгляд, рисуя все черно-белыми тонами теней. Федогран осторожно шел вперед.

Странный склеп. Узкий коридор с нишами, где белели холмики осыпавшегося праха истлевшей плоти и обломков разгрызенных кем-то костей скелетов, как напоминания о неизбежности.

Не так себе представлял парень древние усыпальницы. Не должно быть в них длинного тоннеля. Спуск и дальше зал, с каменным гробом, вот и все, что рисовало раньше воображение, а здесь убегающий в мрак путь, словно это не склеп, а пещера.

Сзади шуршал сапогами настороженный Амирдовлат, его учащенное, слегка хриплое дыхание, говорило о крайней взволнованности старика.

Федогран вспомнил полученную от него оплеуху, и улыбнулся. Действенное оказалось средство. Вместе с оскорблениями, в миг всю хандру сняло. Сразу захотелось жить и сражаться, и успокоительных пилюль не надо. Антидепрессанты не понадобились. Хрясть, и все, как водичкой ключевой из ведра окатили. Дед настоящий врач, ничего не скажешь. Знает, как лечить и душу, и тело.

Света было достаточно, чтобы не спотыкаться и не держаться за стены, выбирая дорогу. Время подгадали удачно. Вход располагался на востоке, поэтому проснувшееся утром солнце, заглядывало в узкий проход, делая видимость относительно комфортной, еще и выставленный вперед, наполненный божественной силой меч, полыхал огнем, напоминая собой разозлившийся на темноту факел.

Шли молча, внимательно всматриваясь в полумрак, и ежесекундно ожидая нападения. Шли довольно долго. Толи путь был действительно длинный, то ли двигались очень медленно, то ли Числобог пошутил, растянув, как это он иногда делал, время, заставляя поволноваться того, кто торопиться или чего-то ждет с нетерпением.

И вот, впереди налилось черное пятно.

– Вход в зал могильника. – прошептал взволнованно в затылок Амирдовлат. – Будь осторожен, там может быть любая гадость, старуха в состоянии неприятно удивить. Я ее знаю.

Федогран кивнул не оборачиваясь, и пошел еще медленнее. Прощупывая носком стопы дорогу, в надежде обнаружить ловушки. Кто его знает, что взбрело в голову злобной бабке. Какие пакости она приготовила?

На входе их встретила кромешная темнота. Что впереди? Неизвестно. Парень остановился, пытаясь рассмотреть, хоть что-то:

– Надо было хоть факелы взять. – Не поворачиваясь к спутнику произнес он. – Все продумали, а об этом не позаботились.

Амирдовлат не ответил, а лишь обиженно засопел. «Сам виноват, – подумал богатырь, – вместо того чтобы собираться, нюни распустил. Тряпка».

– Что встали, гости дорогие? Не стесняйтесь. Я вас уже заждалась. – Прозвучал насмешливый голос Аджу, и в тот же момент вспыхнул свет. По стенам зажглись сотни факелов, на миг ослепив привыкшие к тьме глаза. Когда же зрение вернулось, то Федогран увидел огромный зал.

Помещение, высланное мраморными плитами, с влажными, словно плачущими стенами, чьи слезы и капали на пол, леденящим звуком безысходности. Гранитный свод, поросший длинным, желто-зеленым мхом и плесенью с сине-красным оттенком, а по периметру, полукругом, выстроились каменные гробы, с приоткрытыми крышками в которых виднелись полуразложившиеся трупы людей.

Посередине этого жуткого зала, застыл трон из цельного черного алмаза, с высокими подлокотниками и царственной спинкой, покрытых замысловатыми, прорезанными насквозь узорами, изображающими мучения и смерть, и стоящим на выгнутых горбами ножках, в виде кусающих змеиными пастями мраморный пол гадов.

Не было никакой доброй бабушки, на троне, вместо нее, сидела черная королева. Антрацитовые глаза сверкали ненавистью на белоснежной до синевы коже, а угольные губы сжимались желанием убивать. Гордо расправленные плечи говорили о решимости и уверенности в себе. Это была другая Аджу – истинная повелительница смерти, красивая и страшная одновременно.

Она величественно подняла руку с клюкой, единственным, что напоминала в ней старую ведьму, зашуршав черной порчей пышного платья, отороченного кровавым, сочащимся кружевом, приказывая остановиться.

– Удивлены? – Засмеялась она другим совсем не старушечьим, а властным голосом, в котором слышались нотки звенящей стали. – Что оторопели? Вам не понравилась королева смерти и болезней? – Она вдруг резко поменяла тон, изменившись в лице, и став похожей на настоящую ведьму. Приподнялась, облокотившись на подлокотник и крикнула, словно каркнула. – Вы пришли меня убить? – Резко поднялась, стукнув о пол клюкой и рассмеялась. – Глупцы! Нет!.. Это я убью вас!

– Действуем как договорились. – Прошептал сзади Амирдовлат и забормотал заклинание. Федогран сделал короткий, кошачий шажок в сторону ведьмы. Он должен ее отвлечь, пока знахарь творит колдовство, дать время старику для подготовки и атаки.

– Ты, старый дурак, решил заговорами победить королеву смерти в ее дворце? – Она еще сильнее рассмеялась. – А ты молокосос значит меня хочешь занять схваткой, пока этот лекаришка творит добро, читая свои древние, покрытые плесенью молитвы сдохшим богам? Глупцы… – Она грохнула посохом о камень. – Взять их! Головы мне! Тела шакалам, а кровь разрешаю выпить!

Вот он, неприятный сюрприз, которого опасался Амирдовлат. Крышки с гробов слетели, грохнув о пол тяжестью гранита, и пылью векового мусора. С воем, наполнив помещение смрадом разъедающим дыханье и глаза, разорвав покрытые плесенью саваны, выскочили в центр зала полуразложившиеся трупы.

– Такого я не ожидал. – Выдохнул панику знахарь. – Это-же Сипауши – живые мертвецы, и их много. Ведьма воскресила древнее кладбище, подняв их из могил. Нам конец.

– Отходим медленно к входу, встанем в проходе, им придется нападать только спереди. – Федогран заводил мечем по сторонам, не давая нападать нечисти, которая выла, шипела, но не бросалась вперед, шарахалась от пылающего клинка. Аджу хохотала, не обращая внимания на происходящее, уверенная в победе и упиваясь собственным величием. – Пошли. – Скомандовал богатырь и попятился. Амирдовлат не подвел, выполнил приказ как надо, подавил в себе зарождающуюся панику и не бросился бежать. Отступил в проход, и встал за спиной приготовившись к схватке.

Наступила пауза. Сипауши не нападали, опасаясь силы божественного оружия, Федогран также бездействовал, перейдя в оборону, а ведьма смеялась, ничего не замечая вокруг. Но длилось это не долго.

Аджу наконец обратила внимание на то, что, что-то идет не так, и посмотрела ставшими мгновенно серьезными глазами на своих слуг и Федограна.

– Вы чего застыли, трусливые твари! – Взревела она, засверкав гневом в черных зрачках. – Меча испугались? Нет в нем той силы, что была раньше, не поддерживают ее больше старые боги. Убейте Федограна, порвите его и этого старого, упрямого, тупого лекаря, на куски. Я дарю вам за это их кровь, а того, кто принесет головы, награжу благословением королевы смерти, и он скинет гниль с тела, став вновь свежим покойником. Вперед! Смелее! Нельзя умереть тому, кто уже мертв!

Сипауши встрепенулись, в их пустых глазницах вспыхнули красные искры алчности и злобы, и они, одновременно прыгнули вперед, в атаку.

Федограна обдало смердящим трупным запахом, и тут же взревел от боли разрываемый окаменелыми от времени ногтями в щите Никто, заполыхал огненным смерчем божественный меч, рисуя замысловатые узоры смерти.

Капли гноя и черной крови, покрыли пол, а по ним покатились обрубки рук, ног, голов, но не умирали, а упрямо ползли вперед, пытаясь укусить, схватить, поставить подножку, уронить вкусного врага, кровь которого обещана в награду.

Конечности потом быстро прирастут на место, плоть восстановиться, ведьма поможет, она всегда это делает, если пострадать во время выполнения ее приказа. Это мелочи, и не стоит обращать на них внимания, а вот свежая кровь смертного, и полная регенерация тела… Вот это та награда, ради которой можно и потерпеть временные неудобства, тем более что первые ароматные капли уже упали блаженством на атакующих, разбудив жадность в мертвых душах, и дикий, ненасытный голод.

Как бы не был быстр и ловок Федогран, как бы не старался Никто, прикрыть друга телом, как бы не порхал меч огненной молнией разрезая гниющую плоть, но враг был слишком многочисленен и не уступал богатырю в скорости.

Это только в книжках и кино восставшие мертвецы глупы и медлительны, а на самом деле, в скорости и сообразительности им может позавидовать любой мастер восточных единоборств, да что там позавидовать… Он, что тот воробей против сокола, жертва против хищника, пустое место.

Кольчуга Минотавра защищала тело, шлем дракона отбивал удары как теннисная ракетка мяч, но горло, кисти рук и ноги небыли защищены так надежно. Слабым местом и воспользовался враг.

Кольчужную перчатку на кисти, держащую меч, порвали, сорвав вместе с ней лоскут кожи с мясом оголив кость, и кровь воина, смешавшись с трупной гнилью сделала рукоять скользкой и неудобной. Ступни обеих ног прокусили кривые клыки тварей, и они простреливали дикой болью при каждом движении, но Федогран стоял, покрывшись испариной, упрямо сжав губы, и рубил напирающие, живые трупы.

– Что вы медлите, трусы! – Завывала ведьма. – Убейте их. – Ну что за бездари, ничего нельзя поручить, все приходиться делать самой. – Она, вдруг не выдержала, и завертелась вокруг собственной оси, постепенно став похожей на огненный смерч, разбрасывающий вокруг себя ошметки пережеванного густого мрака. Завизжала, втянув, как пылесос, в себя мусор и песок с пола, и вдруг резко остановилась, вытянув клюку, и держа ее двумя руками на манер копья. Десятки мелких Кехай, сорвались с конца кривого посоха, заверещали, засвистели кипящими чайниками, и бросились в атаку на обороняющихся друзей.