Текст книги "Бросая вызов"
Автор книги: Дебора Гордон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– С удовольствием. Если мой адвокат сочтет это необходимым.
Клементе посмотрел на нее долгим взглядом, вздохнул и отошел в глубь комнаты. Лаура последовала за ним, надеясь, что он решил оставить ее в покое и направляется к двери. Вместо этого он сбросил ботинки, улегся на ее постель и, заложив руки за голову, устремил взгляд в потолок. Мало того, что он проглотил ее ланч, так теперь еще претендует на ее жилплощадь.
Лаура подошла к нему:
– Что вы делаете? Позвольте напомнить, что это кровать моя. И я не приглашала вас ею воспользоваться.
– Мне ужасно стыдно. – Он посмотрел на нее. – Подумайте о том, что я вам сказал. Обо мне. О том, кто я есть на самом деле. Вы можете вывести меня на чистую воду, стоит вам только захотеть. Рассказать всем, начиная с Джерри Бурка и кончая Крэгом Томлинсоном, кто я такой.
Глаза Лауры широко открылись, ее привело в ужас его предположение.
– Не валяйте дурака. Я этого не сделаю.
– Нет? Почему же?
– А вы сами как думаете, черт вас дери! Потому что не хочу мешать вашему расследованию. Подвергать вас опасности. Я добропорядочная американка, мистер Клементе.
– Я вам верю. И благодарен вам. – Он сделал паузу. – Я не должен был приходить к вам. Не должен был говорить с вами. Теперь я это понимаю.
Теперь она тоже начала его понимать.
– Потому что вы работаете «под крышей»?
– Да.
– Тогда почему же вы все-таки пошли на это?
– Потому что вы можете мне помочь. Потому что знаете больше, чем уже сказали, возможно, больше, чем сами осознаете. И потому, что как я ни старался, так и не смог вас уговорить. Раз уж вы не уступили мне даже после разговора в четверг, вы уже никогда этого не сделаете. – Он сел, облокотившись на спинку кровати. – Ваше природное любопытство не знает удержу, а сочинять небылицы вообще ваше призвание. Я уверен, что у вас нет задних мыслей. Маккинери, однако, так не считает. И не доверяет вам. Поверьте, узнай он, что я приходил сегодня к вам, он натравил бы на меня своего добермана. Потому что я не имею права раскрываться никому, даже местной полиции, не говоря уже о лицах, вызывающих подозрение. Советую вам держать это в голове.
– Зачем?
– Затем, что я – ваше спасение. Если Маккинери решит вас арестовать, скажите, что вы знаете, кто я такой. Уж поверьте мне, для него гораздо важнее, чтобы я продолжал работу, чем преследовать вас. Конечно, я надеюсь, что вам не придется этого делать. И еще я надеюсь, что вы не будете привлекать к этому делу никаких адвокатов, потому что они могут посоветовать вам не говорить ничего вообще. А вот этого нам совсем не хочется.
Лаура обошла вокруг кровати и села с противоположной стороны. Сейчас он обращался с ней как с разумным человеком, обладающим информацией, так что кое-что можно и обсудить. А то, что он сидел на ее кровати в джинсах и футболке и смотрелся при этом ужасно привлекательно, явно не располагало к упрямству и конфронтации.
– После того как вы побеседовали со мной в субботу, мне стало плохо.
– Я догадался. Простите меня.
– Вся последняя неделя было кромешным адом. И во многом благодаря вам. Я считала вас отъявленным бандитом. Я боялась и презирала вас. И сейчас я все еще ужасно на вас сержусь.
– Это легко объяснить.
– Вы пытались манипулировать мной все эти дни, включая сегодняшнее утро. И я возмущена этим.
– Я вас понимаю. Наверное, то же самое чувствовал бы на вашем месте и я.
– Но цель оправдывает средства. Так?
– Я ничего не планировал заранее. Маккинери хотел допросить вас после первого разговора с Бонитой. К тому времени у меня уже сложилось о вас мнение, я знал, что это не принесет результатов. Я сообщил ему, что не советую этого делать, и он согласился, с условием, что я сам с вами разберусь. И я бы, пожалуй, смог это сделать, но вы очень плохо относитесь к полицейским и лоббистам. Кевин в понедельник перегнул палку. Он должен был предоставить Клинту возможность самому поговорить с вами, но он лично ведет это дело и ни с кем не желает считаться. Многие не выдерживают его манеры разговора и ломаются. Но вы очень сильная. Очень.
– Вы так об этом говорите… Как будто я игрушка в ваших руках, марионетка. И все это просто игра.
– Я пытаюсь объяснить вам, что происходит. Мне жаль, что вы не верите, но я действительно сожалею о своем поведении. Я очень сожалею.
– Правда? А мне показалось, что вы с легкостью прибегаете к любым методам, чтобы добиться нужного вам результата. По части сочинительства и вранья мне за вами не угнаться.
– Если б я не умел врать, то меня давно бы не было в живых. – Он пододвинулся к ней. – Но я никогда не ломаю комедию в реальной жизни, Лаура. А вы – реальная жизнь. Моя реальная жизнь. Я не могу гарантировать, что буду рассказывать вам все до конца, но лгать я тоже не буду. Или пытаться использовать вас. Обещаю.
Майк придвинулся совсем близко и погладил ее по колену, легко, но со скрытой страстью. Теория Лауры о том, что чувственность уходит на задний план в напряженной ситуации, разлетелась в прах. Вспыхнув, она откинула его руку и отскочила в противоположный конец кровати.
Он улыбнулся так нежно, что она раскраснелась, как девчонка.
– В начале нашего знакомства ты отказалась пойти со мной на свидание, потому что не одобряла мой род деятельности. В чем же проблема сейчас? Тебе снова не нравится моя профессия? Или ты еще слишком сердишься, чтобы подпустить меня ближе?
– У тебя слишком большое самомнение, – сказала Лаура, открыв ему этими словами больше, чем ей бы хотелось. – Тебе никто не говорил, что женщины не любят самонадеянных мужчин?
– Значит, я тебя не интересую? Я тебе не нравлюсь?
– Я думаю, что нам следует отложить этот разговор до будущих времен.
– Хорошо. – Он улыбнулся. – У тебя напряглись соски. У тебя великолепная грудь. И ты смущаешься, как девчонка.
– Орлиный взгляд видавшего виды агента, – сухо ответила Лаура. – Я тронута.
Он рассмеялся и сказал низким голосом, от которого у Лауры побежали по спине мурашки:
– Другими словами, я слишком тороплю события. Я могу и подождать. – Он спрыгнул с кровати. – Расскажи мне о своих телефонных звонках Боните.
В таком контексте этот вопрос был, по меньшей мере, неуместен.
– Так что, ты говоришь, является предметом твоего расследования? Коррупция политических деятелей? А как с этим связано убийство Холлистера?
– Не пройдет, моя прелесть. Вопросы буду задавать я. И никакой торговли!
Лаура посмотрела на него лукавым взглядом.
– Если я назову имена адвокатов, к услугам которых хочу прибегнуть, ты подскажешь, кто из них самый лучший?
– Только не это! – возопил Майк. – Не начинай все сначала, Лаура.
– Взгляни на все с другой стороны. Чем больше я знаю, тем больше пользы принесу. Но есть вещи, о которых я могу даже не упомянуть, потому что, с моей точки зрения, они не заслуживают внимания.
– Не волнуйся. Я такой дотошный, что докопаюсь до самого главного. Можешь на меня положиться.
– Ты видел видеозапись моего визита к вам, Майк. И знаешь, что у меня дырявая память. Например, в среду кто-то обыскал мой дом. Я догадалась, что здесь искали, но позабыла. Они оставили записку, но у меня совсем вылетело из головы ее содержание. И еще я рассказала Осману об одной аудиокассете. Но это всего лишь копия. Оригинал пока у меня, но я никак не могу вспомнить, куда его спрятала.
– Маккинери все-таки был прав, – пробормотал он, – нужно было посадить тебя в темную камеру, врубить мощный свет и допрашивать, тюка ты не расколешься.
Лаура улыбнулась.
– А что касается адвокатов…
– …то лучшего парня, чем мой приятель Клементе, тебе не сыскать. – Он шагнул к Лауре, заключил ее в объятия и поцеловал в губы. – И он победил. Мы все с тобой обсудим.
Они бродили по зоопарку, тихо переговаривались между собой, пока Роб, наравне со зверями, развлекал Сита и Сару. Майк не стал распространяться о своей деятельности в Лос-Анджелесе и о том, как устроился на работу в «Бурк/Моравич». Сказал только, что выполняет задание в рамках крупномасштабного расследования в сфере игорного бизнеса, его связей с преступным миром и отмыванием денег, а также в рамках программы по борьбе с вымогательством и давлением на государственных чиновников. После года работы Майк вплотную приблизился к самой верхушке и уже накопил материал об их нелегальной деятельности. Но схватить преступников за руку пока было невозможно: полного доверия он еще не заслужил.
Майку приходилось действовать вслепую. Он получил указание встретиться с Карлсеном по поводу билля АВ 2962, и сенатор почему-то согласился. Во время их разговора Кен был сильно раздражен, но не дал волю своим эмоциям и пообещал, что выдержит нейтральную позицию, но ни за что на свете не согласится поддержать законопроект. И не изменит своей позиции ни под каким, даже самым сильным, давлением. Однако Майк недоумевал, что могло послужить причиной и без того серьезной уступки.
На похоронах Холлистера Майк уже знал, что судья находился под следствием, но пришел туда не в поисках убийцы, а чтобы прощупать влиятельных друзей умершего. Расследование началось прошлой осенью, когда ФБР получило запись разговора, в котором Холлистер обещал кому-то снисхождение суда в обмен на оплату его карточных долгов. Подобных разговоров в дальнейшем накопилось великое множество. В течение последнего месяца полиция изучила о судье все, начиная с привычек Холлистера проводить свободное время и кончая его приговорами в суде. В день, когда Чарли созвал гостей, Майк обшарил весь дом, но не обнаружил ничего интересного.
Однако основным объектом внимания Майка был не Холлистер, а его дружок Томлинсон и его товарищи по казино и автогонкам И персональное расследование Майка фокусировалось в первую очередь на их деятельности. Поэтому он и пытался подъехать с ухаживаниями к Боните Фрэнкс: в деле Холлистера она играла не последнюю роль.
Бонита была не только любовницей Холлистера, но имела связь с Томлинсоном, а также тесные контакты со многими мафиози. Ее телефон стал прослушиваться где-то через неделю после убийства Холлистера.
Судья влюбился в Бониту с первого взгляда, и произошло это около трех лет назад когда его страсть к игре начала выходить из-под контроля. Мафия уже нацелилась на него, как на потенциального законника, которого можно приручить с помощью карточных долгов. Бониту попросили ответить на его притязания благосклонностью, что она и сделала, все глубже вовлекая его в водоворот преступных связей. За труды Бонита получила антикварные побрякушки.
Холлистер скомпрометировал себя услугами, которые оказывал преступникам, но увяз не настолько, чтобы кому-то понадобилось отправлять его на тот свет Однако Бонита определенно предчувствовала, что это может произойти, и решила оградить себя от неожиданностей с помощью небезызвестного страхового полиса. Но несмотря на это, она была искренне привязана к судье. Он относился к ней, как к леди, и старался расширить ее кругозор. Она отвечала ему благодарностью, удовлетворяя мазохистские и гомосексуальные потребности судьи.
На следующий день после похорон Майк отправился на озеро для встречи с агентом, а заодно попытаться выяснить что-нибудь у Бониты. Поздно ночью он подъехал к ее дому, намереваясь узнать, с кем она должна была встретиться, и обнаружил там Чарли Холлистера Вскоре вернулась Бонита. Она откровенно сходила с ума по Чарли, теша себя надеждой, что выйдет замуж за адвоката. Но Чарли плевать на нее хотел. Перед ее приходом он цинично доложил Майку, что завязал с ней шашни исключительно ради того, чтобы насолить отцу. И сказал, что если Майк испытывает к ней сексуальный интерес, то Бонита ему не откажет.
– И ты воспользовался его предложением? – спросила Лаура. Они стояли у дверей серпентария, ожидая детей. Змеи вызывали у Лауры отвращение, и она никогда не заходила внутрь.
– Нет, – улыбнулся он. – Я предпочитаю колючих брюнеток.
Это был первый комплимент за весь день.
– Ты ведь, кажется, собирался дать мне время подумать?
– Полутора часов разве недостаточно?
– Нет. Как ты думаешь, кто мог убить Бониту? Чарли?
Лаура предложила версию: Бонита убивает Холлистера, получает страховку и требует, чтобы Чарли на ней женился. А он в ответ на это стреляет в нее из пистолета.
Майк покачал головой.
– У него есть алиби. В день убийства он был с Дженнифер Харис. Алиби довольно сомнительное – почти весь день они провели только в компании друг друга. Но Чарли сказал, что Бонита делала все, что он ни попросит, включая десять тысяч на прием, который он устроил в субботу. Какой смысл убивать источник своих доходов? Чарли не знает, где она взяла деньги, но думает, что она могла продать часть своих драгоценностей Револьвер, найденный около тела Бониты, оказался орудием убийства, а не игрушкой. Из этого же пистолета был застрелен и Холлистер.
– И оставлен на месте преступления лишь после второго убийства. Как ты думаешь, почему?
Он пожал плечами.
– Я даже не уверен, что убийство совершено одним и тем же лицом.
– Вы изучали пистолет? Выяснили, кому он мог принадлежать?
– Мы над этим работаем. У нас возникли трения с местной полицией, и поэтому мы не смогли отправить пистолет в Вашингтон раньше среды. Баллистики утверждают, что на пистолете нет никаких отпечатков, серийный номер стерт. Но в лаборатории удалось его восстановить. Пистолет принадлежал женщине, которая несколько лет назад уехала из Сакраменто. Ее следы затерялись, никто из соседей ничего не может о ней сообщить. Мы ее разыскиваем.
– Но вы установили ее имя? Оно кому-нибудь знакомо?
– Нет. Андреа Фурильо. Тебе это о чем-то говорит?
У Лауры подкосились ноги.
– А этот пистолет… Он ведь серебряный, с деревянной рукояткой? «Леди Смит» фирмы «Смит и Бенсон»?
Майк изумился:
– Да. Откуда, черт возьми…
– Я видела этот пистолет. И знаю, кто такая Андреа Фурильо. Она была секретарем Фредди Фелпса. И его любовницей. Год назад она умерла от рака груди.
Майк сложил руки на груди в той же элегантной манере, как это делал Маккинери.
– А теперь рассказывай. Я хочу знать все, Лаура. Ты слышишь меня? Всё.
22
Дети вышли из серпентария и подошли к Лауре и Майку. Лаура представила его как коллегу по работе, но они нутром чуяли, что он интересен матери совсем с другой стороны, лучше, чем Сэм предчувствует землетрясение. Сит заявил, что умирает с голода, а Сара пожаловалась на усталость, но на самом деле они просто не желали оставаться в стороне, пока внимание Лауры занято посторонним мужчиной. Она купила им по мороженому и пообещала на обед пиццу, если они отправятся без нее в Сказочный городок и поиграют там подольше. Городок, населенный героями сказок, находился на другой стороне улицы.
Благодаря видеозаписи, Майк уже знал все то, о чем Лаура рассказала Осману и Маккинери. А ее рассказ соответствовал действительности больше чем наполовину. Лаура изложила Майку упущенные ею факты: как она случайно обнаружила кассету Бониты и сделала копию записи; как раздобыла у Бониты информацию о страховом полисе на жизнь Холлистера; как обнаружила в ящике пистолет и записку Андреа; как в среду вечером неизвестные лица обыскали два дома на одной улице, оставив угрожающую записку.
Майк обрадовался, узнав о кассете, поскольку поиски оригинала в доме Бониты ничего не дали, а работать с копией было невозможно. Теперь он хотел получить оригинал, чтобы отправить его на экспертизу в Вашингтон. Информация об Андреа Фурильо тоже оказалась полезной. Не было сомнений, что у Фредди хватало мотивов для обоих убийств – прекратить шантаж со стороны Холлистера и заставить молчать Бониту, знавшую все о страховом полисе. И если пистолет, который видела Лаура у Фредди в ящике, неожиданно исчез, то ему придется объяснить, как это могло произойти. Наконец, предположение, что Томлинсон беспокоился об украденных из его компьютера данных, соответствовало результатам расследования Майка, хотя он не уточнял, каким образом.
Письмо, оставленное неизвестными на странице учебника в доме Вики, могло быть написано кем угодно, кто знал о письме, присланном Мэгги Холлистер. А поскольку и она, и Чарли ни от кого особенно не скрывали его содержания, сходство ничего не доказывало. Первое письмо оказалось абсолютно бесполезным – отпечатанные на лазерном принтере листок и конверт без единого отпечатка. Но Майк все же хотел отправить на экспертизу вторую записку.
– Остался один, не освещенный тобой вопрос, – сказал он, когда дети нырнули в модель пиратского корабля. – Я понимаю, почему ты этого не делаешь, но настаиваю на том, чтобы ты рассказала мне об Артуре Олбрайте. Что тебе о нем известно?
– Что он хороший парень, у которого чокнутая мамаша и серьезные проблемы с бизнесом. Он мне нравится, Майк. Он сказал мне, что ведет честную игру, пытаясь справиться с дурно попахивающим наследством, которое оставил ему отец. Я ему верю. Он сказал еще, что им интересуется ФБР, но не объяснил, по какой причине.
– На самом деле мы имеем к этому лишь косвенное отношение. По его делу ведется гражданское расследование. Но все равно, на твоем месте я бы задумался, стоит ли доверять Олбрайту.
– Слушай, я рассказала тебе все, что могла. И если я что-то упустила… то теперь ты уже не можешь прибегнуть к своим волчьим методам и заставить меня вспомнить то, что я никогда не знала. А в чем обвиняют Арта? Чем он-то насолил государству?
Майк смотрел на детей, скачущих по палубе пиратского корабля.
– Ну, ладно. Изначально это была отлаженная система отмывания денег. Прибыль от продажи наркотиков в Мехико, от автогонок в Калифорнии, наличные, награбленные в казино и на автогонках. Мы думаем, что Арт Старший контролировал несколько предприятий, в которые предлагал вкладывать деньги своим клиентам. Вложения, надо сказать, очень выгодные, но ненадежные. Судя по документам, куда только ни вкладывались их деньги, начиная с золотых приисков и кончая исследованиями в области генетики. Но весь бизнес оставался в основном на бумаге. Золотой прииск был давно исчерпан, жила истощена. Мощная исследовательская компания оказалась заурядной лабораторией. И так далее и тому подобное. Клиенты вкладывали грязные деньги, а потом получали огромные прибыли от скромных вложений в несуществующие или смехотворные предприятия, или от производства товаров и услуг, которые никто никогда не производил и не оказывал.
Лаура не хотела бы этому верить, но все это было слишком просто, чтобы не быть правдой. И это объясняло, откуда Арт Старший брал деньги, когда наступали тяжелые времена, и за что он мог подвергаться шантажу. И все это ничего не доказывало в отношении Арта Младшего.
– Арт рассказывал мне, что старается остановить своих клиентов от вложений в такие нестабильные предприятия, как прииски, например, – сказала она. – Попробуй взглянуть на все его глазами, Майк. Он приобрел эту фирму только потому, что родители умоляли его это сделать. Он отказался продолжать в том же духе, что и отец, но, согласись, переориентировать компанию от отмывания денег к честному бизнесу не так-то просто. Он не хотел привлекать внимание и осложнять жизнь родителям, поэтому ему приходилось действовать тактично и осторожно. Естественно, что это может вызвать сегодня подозрения, но какой у него оставался выбор?
– Никакого, если все обстоит так, как ты говоришь. Но давай проследим, как разворачивались события.
Арт Младший купил фирму отца за шесть недель до того, как правительство наложило арест на все документы компании. Четыре недели спустя – за две недели до того, как ему Должны были предъявить обвинения, – Арт Старший нырнул в океан и не вынырнул обратно. Я думаю, что у него сдали нервы. Уже несколько месяцев он чувствовал, что мы идем по следу. А если он еще и вынужден был платить за молчание Холлистеру, то это только добавляло еще один мотив к самоубийству. Поэтому он прикинулся банкротом, оставил сына расчищать свои инвестиционные конюшни, а сам канул в воду. Мы не могли предъявить обвинение отсутствующему обвиняемому; и пока не можем доказать, что Арт Младший не только свертывал нелегальный бизнес, но и сам нарушал закон, мы не можем предъявить обвинение и ему В связи с отсутствием обвиняемого и состава преступления в настоящий момент, компания «Олбрайт инвестментс» не может быть закрыта. Это очень ловко придумано.
– Ты считаешь, что Арт Старший жив? Что он разыграл свою депрессию, инсценировал смерть и укатил в Рио?
– Не в Рио, а скорее на Таити. Честно говоря, мне кажется, что у него всегда было что-то не в порядке с головой. Он мог быть необыкновенно расчетливым и трезвым, но в следующую минуту выкидывал такие номера, что только держись. Он сдвинулся на живописи. И считал себя чуть ли не вторым Гогеном. И часто говорил, что тоже мечтает уехать в тропики и посвятить свою жизнь искусству. Может, он и осуществил свою мечту, потому что оборвал все контакты с семьей. – Майк остановился. – Что случилось? У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.
Приблизительно так Лаура сейчас себя и чувствовала.
– Марион Кирби, – сказала она, словно в полусне.
– Мариан Кирби, верно. И кто это такая?
– Меня только сейчас осенило Мариан Кирби из старинной книжки «Истории доброго дядюшки». Она и ее муж Джордж были привидениями, но Марион, которого знаю я, – мужчина. – Это было почти невозможно, и все же – вероятно. – Несколько месяцев назад человек по имени Марион Кирби стал писать Фредди из Нью-Мехико. Фредди сказал, что Марион его кузен, полупомешанный художник. Я тоже считала его законченным психом, потому что он без конца писал о великом вакууме, которые его вот-вот поглотит и утащит на дно преисподней. Я думала, что он имеет в виду космос. Что это символ смерти и вечного страдания. Но возможно, что это был вакуум Гувера. Дж. Эдгара Гувера.
Майк спокойно кивнул. Но Лаура видела, что он возбужден и обрадован.
– Возможно, что письма Кирби… Ты их сохранила?
– Да. Я никогда ничего не выкидываю.
– А оригинал страхового полиса на жизнь Олбрайта? Он находится в офисе?
– Должно быть, так.
– Тогда мне потребуются твои ключи от офиса.
Лаура не спрашивала зачем. Без объяснений было понятно, что он хочет обыскать кабинет Фредди. И сравнить почерк на письмах Кирби с почерком Олбрайта на страховом полисе. А заодно взглянуть и на «Леди Смит».
Лаура слегка улыбнулась.
– Эй, Майк, а почему бы тебе не взломать замок?
– Потому что ты говорила, что офис на сигнализации, а я предпочитаю не связываться с электрикой. Так ты дашь мне ключи или нет?
– Ты просишь, чтобы я позволила тебе совершить противозаконные действия?
– Разве они могут сравниться с теми, которые уже совершила ты? – Майк обнял ее за плечи. – Одним ударом мы сможем убить сразу нескольких зайцев, если раскрутим это дело. А если мы предъявим ордер на обыск, то наших пташек как ветром сдует. Пока мы будем рыться в бумажках, Олбрайт скроется из Нью-Мехико. И вообще, я еще никогда и нигде не попадался. Не попадусь и на этот раз.
Лаура рассеянно следила, как дети спрыгнули с корабля и побежали к костелу.
– Просто ты авантюрист, – впрочем, как и она сама. – Ты не знаешь, где искать документы. Это сделаю я. И я должна пойти туда одна.
Он покачал головой.
– И думать об этом забудь. Слава Богу, что существует такая прекрасная вещь, как план местности.
– Ты ужасно вредный тип. Еще хуже, чем Алан. Я терпеть не могу вредных мужчин.
– Но я же не прошу тебя выйти за меня замуж. От тебя требуется только посильная помощь следствию.
Лаура пошла к костелу, начиная понимать, почему бывшая жена Майка так не любит ФБР.
Они уехали гулять на разных машинах и в таком же порядке вернулись обратно. Майк оставил машину в нескольких кварталах от дома Лауры, как он сделал сегодня утром, и незаметно подошел к дому вместе с Робом. Вики могла узнать Майка и его машину А он не хотел показываться ей на глаза.
Когда он постучал, Лаура говорила по телефону с дочерью Вики, а дети возились на полу. Прижав трубку к уху плечом, Лаура открыла дверь.
– В самом деле, Карен. Я рада, что он отказался идти. У меня не было настроения выходить из дому. Я обязательно заплачу за билеты.
Карен отказалась от денег и извинилась, сказав, что звонят в дверь. Майк тем временем отправил детей в гостиную смотреть телевизор. Лаура подумала, что Сит, пожалуй, может огрызнуться, но он промолчал. Роб был для него слишком значительной фигурой, он смотрел ему в рот, как новобранец бывалому сержанту. Малыши повиновались старшему по званию.
Майк закрыл за ними дверь.
– О чем шел разговор?
– Я должна была сегодня пойти с Артом в театр, но он отказался. Старшая дочь Вики со своим приятелем пойдет вместо меня. – Лаура включила автоответчик. – Он оставил мне странное послание. Хочешь послушать?
Арт заговорил тихим, вкрадчивым голосом:
«Лаура, это Арт. Мне придется отказаться от сегодняшнего похода в театр Приехала моя мама. Она ужасно расстроена. Я не знаю, что с ней случилось. Я просто сказал, что мы с тобой идем в театр. Я думал, что ты ей нравишься, то есть Я знаю, что ты ей нравишься, но иногда на нее находит… Мне нужно ее успокоить. Не сердись, хорошо? Я позвоню тебе завтра, ладно? Может, у тебя найдется для меня время в среду? Можно где-нибудь пообедать».
Лаура нажала кнопку.
– А странное во всем этом то, что Алиса сама с пеной у рта уговаривала его, чтобы он со мной познакомился. Стоило ей познакомиться с моей матерью, как они с ходу порешили нас сосватать. Возможно, Алиса чем-то напугана. Она в самом деле чокнутая. У нее какое-то патологическое желание не отпускать его от своей юбки. И если я стала занимать в его жизни важное место…
– Я схватываю на лету. Значит, он питает к тебе нежные чувства? Хм…
– Я думаю, да, – Лаура заметила искорки в глазах Майка. – Нет, Майк. Ни за что! Арт мой друг. Я не буду подсовывать ему подслушивающего устройства и подбивать на сомнительные авантюры.
Майк милостиво принял ее отказ и попросил отдать ему ключи, письмо и кассету, заметив, что чем скорее он передаст их своему агенту, тем скорее они попадут в Вашингтон, возможно, даже сегодня ночью. Лаура так и не успела спрятать ничего из перечисленных улик, и если бы их искали в среду, то обязательно бы обнаружили.
Лаура достала ключи, кассету и записку из тумбочки около кровати и отдала Майку. Только сейчас она осознала, что план Майка должен превратиться в реальность.
– Во сколько ты собираешься быть в офисе Фредди?
– Часа в два ночи. Надеюсь, что не встречу там ни души.
– Ладно, если уж ты не можешь быть добропорядочным, то будь хотя бы осторожен. А что с Робом? Ему есть где остаться?
– Он переночует у моих соседей. Он дружит с их сыном.
– А ты ему расскажешь? О том, что ночью тебе надо уйти?
– Я должен ему это сказать, вдруг со мной что-нибудь случиться? Но он сообразит, что я ухожу по делу.
– И он не расстроится? И не будет беспокоиться?
Майк обнял ее за талию.
– А ты будешь?
– Да, – у Лауры было тяжело на душе. – А ты не сможешь потом заехать ко мне? И рассказать, как все прошло?
У Майка был довольный вид.
– А почему бы и нет? – Он поцеловал ее – за мягким прикосновением чувствовалась сдерживаемая страсть зрелого мужчины. – Я постучу в заднюю дверь. Он потер руки. – А теперь рисуй план, и я выматываюсь отсюда.
Лаура вырвала листок бумаги и принялась рисовать план офиса. По правде говоря, у нее не было ни одной сексуальной ночнушки. И она не знала, хорошо это или не очень.
Стук в дверь пробудил ее от беспокойного сна, которым она забылась около часа ночи, после того как по кабельному телевидению закончился фильм. Она не сразу поняла, в чем дело, но потом сообразила и взглянула на часы. Половина третьего. Он обернулся очень быстро.
Лаура включила свет и открыла дверь. Сэм, как обычно спящий у нее в ногах, приподнял голову, оглянулся и снова свернулся калачиком, спрятав морду в пушистый хвост. Майк был одет во все черное и держал в руках фонарик и бумажный пакет. Лаура сама не заметила, как бросилась ему на шею. Фонарик и пакет упали на пол. Несколько секунд он целовал ее шею, его руки скользнули к ее бедрам, прижимая к себе.
Лаура освободилась от его объятий. Это было такое же инстинктивное движение, как и предыдущее.
– Пожалуйста, Майк. Не надо.
– Извини. Это все из-за ночной рубашки. Я просто не мог удержаться.
На Лауре была плотная фланелевая рубашка с длинным рукавом, скрывавшая ее тело от шеи до самых пят.
– Просто я… У меня никого не было, кроме Алана, дети совсем рядом… И еще, я почти не знаю тебя…
– Ты не должна ничего объяснять. – Майк поднял фонарик и конверт, присел на кровать и погладил Сэма. – Слушай, а ты уверена, что твой котище живой?
– Он шевелиться только тогда, когда пахнет мясом.
– Да уж. Он явно перекормлен. – Он показал на место рядом с собой. – Иди сюда. Посмотришь, что я раздобыл.
Лаура присела рядом. Он вынул из пакета записку, адресованную некой Бетси, и фотокопии страховых бланков, заполненных Олбрайтом. Она пробежала их глазами, ища его подпись. Она сразу бросилась ей в глаза.
– Боже – сказала Лаура. – Он действительно жив.
– Похоже на то. Мы отправим все эти бумажки на экспертизу. Думаю, у нас найдутся деловые бумаги за подписью Олбрайта, так что проверим все досконально.
– Ты передал кассету и письмо своему агенту?
Он кивнул.
– Я ей все рассказал. Она чуть не пристукнула меня за то, что я все тебе выложил. Но на нее можно положиться.
– А пистолет?
– Лежит, как миленький, в ящике. Я записал его серийный номер. Мы установим имя владельца. – Майк убрал бумаги в конверт и отложил его в сторону. – Ты говорила, что видела такой же пистолет в квартире Томлинсона. Интересное совпадение. Я бы хотел взглянуть на него, а заодно проверить, что хранится в компьютере. Скажи, у тебя нет дубликата ключей от этой квартиры – вдруг ты тоже решила их сделать «на всякий случай»?
– Нет, – ответила Лаура. – Тогда я была всего-навсего любопытной секретаршей, а не законченной преступницей. Но не волнуйся. Там ведь нет сигнализации.
– Я бы предпочел посетить эту квартиру легально, чтобы при случае можно было дать показания. – Майк помолчал. – Я уже давно знаю об этой квартире. Я поставил себе целью проникнуть туда после того, как получил доступ к делам Томлинсона. Сказал ему, что у меня есть склонность к садистским развлечениям, но я не могу хранить дома цепи и наручники, потому что Роб постоянно всюду сует нос. Он не пригласил меня туда, он вообще дает ключи только самым близким друзьям. Но я не унимался. Наплел ему, что у меня есть горячая подружка, которая обожает, чтобы ее трахали прикованной к постели.
Он намотал на палец прядь ее волос и потянул к себе. Каждый раз, когда Майк прикасался к ней, у Лауры кружилась голова.
