Текст книги "Измена. Дар богини драконов (СИ)"

Автор книги: Даяна Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35. Ошибка

Я не могу сказать Эрнану истинную причину, по которой так хочу отправиться в столицу. Мне нужно узнать, почему я попала в монастырь. Кристалл, которым определяли будущих жриц, светился в моих руках ярче, чем у остальных.

И именно поэтому с меня был всегда больший спрос, чем с других девочек. Если учесть, что нас готовили в прислуги драконицам, этот факт кажется странным. Зачем отбирать челядь таким извращенным способом? Если я расскажу об этом Эрнану, он и слушать меня не станет. Скажет, что не стоит копаться в прошлом. Но для меня это очень важно.

Ведана и Верана предложили мне быть в их группе. Возможно, они решили, что несут ответственность за меня, а может, им велела сама Богиня приглядывать за мной.

Сколько бы я ни говорила Эрнану, что его присутствие необязательно и он может отправляться в императорскую армию с чистой совестью, он меня не слышит. Уперся рогами как баран. А мне теперь придется думать, как от него улизнуть.

Мы вылетаем на рассвете из бреши между нашими мирами, созданной Алайной для таких частых перелетов.

Между мной и Эрнаном напряжение такое, что воздух вот-вот задымится.

Он все еще бесится из-за того, что я не послушалась его и не осталась в стороне.

Я злюсь, что он, несмотря на мои протесты, решил лететь с нами, чтобы следить за мной как за неразумным ребенком.

Сначала решили облететь рынок и главную площадь. И когда остальные все еще кружат над площадью, я отделяюсь от нашей группы и лечу к монастырю, послав нашему маленькому отряду мысленный сигнал, что собираюсь проверить тот сектор. Эрнан тут же нагоняет меня.

«Это уже смешно. Может, хватит меня преследовать?» – ворчу на него возмущенно.

«Пусть смешно. Зато может спасти тебе жизнь».

«Ты считаешь меня настолько бездарной?»

«Нет, я считаю тебя самым дорогим из всего, что у меня есть, и не хочу тебя потерять».

Однако я чувствую себя не под надежной охраной, а будто под пристальным вниманием конвоира.

Небо чистое, ясное. Ни облачка и ни единого вирена.

Даже с высоты птичьего полета владения монастыря кажутся внушительными. Теперь-то, конечно, ясно, что его огромные территории имели своей целью обслуживание потребностей дракониц. Интересно, знала ли об этом мать-настоятельница или возлагала на алтарь львиную долю того, что производил монастырь, только потому, что так было завещано предками.

Монастырские угодья непривычно пусты для этого времени года. Яблони гнутся от небывалого урожая яблок. Только собрать наливные плоды некому. Палые фрукты успели сгнить.

Мне горько смотреть на то, как напрасно гибнут труды сотен воспитанниц.

И больно осознавать, что наш монастырь был оплотом самой большой лжи.

У меня осталось очень много вопросов, но я знаю, что мне на них никто не ответит.

Поэтому ответы придется искать самостоятельно.

Мы с Эрнаном опускаемся на широкий монастырский двор и принимаем человеческий облик.

– Я помню тот день, когда приехал к настоятельнице поговорить о тебе, – задумчиво произносит он. – Я узнал тебя сразу. От тебя пахло жасмином, цветущим в ночи. Ты была такая чистая, такая невинная, как белоснежный цветок.

Я тоже помню тот день. Особенно момент, когда он, проходя мимо, задержался возле меня, и наши взгляды встретились.

– Прости, я не помню…

– Ну да, ну да, – скептически хмыкает он.

– Давай для начала обойдем вокруг здания, – переводит разговор на другую тему. – А потом проверим внутри.

– Давай. Главное, не запирай меня в первой попавшейся келье.

Молчит.

А что ему сказать, если он именно так и собирался поступить.

Вот только у него не получится.

Я знаю монастырь как свои пять пальцев. Мне не составит труда ускользнуть от него и наведаться в кабинет настоятельницы.

Так и выходит. Мне хватило пары секунд, на которые он отвлекся, чтобы скользнуть в одну из многочисленных дверей. Дверь ведет в молитвенный зал. Здесь мы проводили долгие часы утром и вечером, когда не были заняты работой и уроками.

Настоятельница не прислушалась к моим словам насчет того, как можно спастись от виренов. Она предпочла собрать всех за молитвой. И теперь смиренные, одухотворенные лица послушниц и старших сестер запечатлены в камне.

Я выхожу из молитвенного зала в одну из дверей, ведущих в монастырский коридор. И поднимаюсь на второй этаж. Там моя цель – кабинет настоятельницы. Но Мудрейшая Айседора не собиралась оставлять доступ к своим тайнам даже тогда, когда было ясно, что никто не спасется. Подергав ручку запертого кабинета, я отправилась искать то, что может его открыть. В комнате для занятий рукоделием я нахожу ножницы и спицу. Чем-нибудь да открою.

С замком пришлось повозиться, но наконец он поддается.

В кабинете настоятельницы все выглядит точно таким же, как и в последний день, когда мне довелось здесь оказаться.

Прохожу мимо книжных шкафов, мимо ее рабочего стола, на котором высится кипа бумаг.

А вот и тот шкаф, в котором мать-настоятельница хранила деньги на нужды монастыря. Может, там не только деньги, но и амбарные книги. Уверена, что она скрупулезно вела учет каждой морковке, выдернутой с грядки, каждому клоку шерсти, выстриженному у овцы.

С помощью спицы отпираю все ящички. Все же я оказалась права. В этом шкафу хранились амбарные книги за все время, что мать-настоятельница занимала свой пост.

Каждый месяц производился подсчет, сколько продукции произведено, сколько продано, сколько оставлено на нужды монастыря, сколько пожертвовано Богине. Размеры возложенного на алтарь впечатляли. Более того, я обнаружила расписки о приеме подношений. Некоторые подписи были мне знакомы. Наила. Так звали послушницу, ставшую жрицей как раз в тот год, когда я только попала в монастырь. Рияда. Девушка, ставшая жрицей на два года позже.

Выходит, настоятельница знала если не о драконицах, то о том, что девушки, отправленные по мосту через озеро Забвения, остаются живыми и невредимыми. Она понимала, что мы кормим и поим своих же сестер, перешедших на ту сторону, о которой нам ничего не ведомо.

Кроме всего этого, я нашла странную шнуровую книгу без каких-либо опознавательных знаков.

Страницы книги разлинованы на графы. В первой значатся имена и фамилии девочек, во второй – даты рождения, в третьей – дата проверки кристаллом, в четвертой – магический потенциал с указанием степени силы и ее природы.

– Что это за ерунда? Зачем в монастыре хранить данные по девочкам с магической силой?

Продолжаю листать книгу. Мне кажется, что я держу в руках ответ на свои вопросы, но не могу его понять.

По наитию ищу год своего рождения. Вот и моя фамилия. Магический потенциал – максимальный. Характер силы – не определен.

Мне кажется, кристалл среагировал так на мою драконью кровь, почувствовав через нее связь с Богиней.

Рядом с моей фамилией соседствуют девочки, которых я хорошо знала. Все они были послушницами монастыря. Оказывается, у каждой из них была магическая сила.

Интересно, что за сила была у леди Эйвери? Она ушла из монастыря, как и я, из-за появления метки. Это произошло тридцать лет назад. На тот момент ей было восемнадцать лет.

Пролистав книгу до страниц с данными о младенцах, родившихся сорок восемь лет назад, ищу Эйвери. С этим сложнее. Я не знаю ее девичью фамилию. Но имя довольно редкое, так что надеюсь, что мне удастся ее найти.

Эйвери Монрей. Маг силы.

Если магия может пробуждаться в критических ситуациях, то становится понятным, как хрупкая женщина смогла одолеть сильного и опасного дракона. Возможно, страх за Эрнана вызвал у нее всплеск силы, и Эйвери удалось ранить дракона, а остальное довел до конца огонь.

А потом Эйвери поняла, что произошло. И пошла ва-банк, шантажируя императора, чтобы выторговать особые условия для Эрнана. Именно так ей удалось сохранить при себе все имущество мужа, оставив алчных родственников ни с чем. Именно поэтому Эрнан не попал в приют для драконов, потерявших отца. Лилия намекала, что между бывшим императором и Эйвери имелась постельная связь. Связь имелась, но только иного рода.

Видимо, Эйвери каким-то образом намекнула матери-настоятельнице о том, что знает тайну монастыря. Много лет они делили гнет этой тайны на двоих. Иначе чем объяснить то, что они общались как две старые подруги в то время, когда пытались спасти меня от Эрнана.

Мне стало очевидно, что всех девочек, обладающих магическими способностями, выявляли практически сразу после рождения и по достижении десяти лет отправляли в монастырь, из которого они переходили на другой берег озера Забвения.

Я не могла понять одного – зачем.

Пока не нашла письмо от императора с благодарностью за подготовку будущих жриц. В нем император хвалил Айседору за то, что она предложила деликатный способ решения назревшей проблемы, и просил четко соблюдать высланные ей рекомендации.

Я перерыла все шкафы, пока не нашла тоненькую, невзрачную брошюрку «Рекомендации по сдерживанию численности магически одаренных».

Чем больше я вчитывалась, тем неприятнее мне становилось. Магически одаренных девочек вырывали из семей и на восемь долгих лет запирали в монастыре. Айседора и старшие сестры следили, чтобы магические способности девочек никогда не проявились. Вместе с молитвами Богине, мы ежедневно читали заклинания, сдерживающие нашу силу. Мы верили, что мы избранные. А на самом деле мы были ненужными, опасными. И потому нас изолировали от общества.

Айседора пыталась нас защитить хотя бы таким способом. Вряд ли драконы придумали бы что-то более гуманное.

Интересно, знал ли Эрнан о политике Совета? И стоит ли ему говорить? Может, я когда-нибудь спрошу Эйвери о том, что ей известно. Или буду молчать.

В любом случае, когда драконицы вернутся в наш мир, больше некуда будет отправлять девочек с магическими способностями. И Совету вновь придется решать их судьбу.

Мои размышления прерывает тоненький голосок, зовущий на помощь. Ни одна воспитанница не продержалась бы в монастыре столько времени. Скорее всего, это ловушка. Но ноги сами несут меня на зов.

Кружусь на месте в коридоре, пытаясь определить, откуда идет звук.

Зал музыкальных инструментов.

Там нас учили играть на них, дабы услаждать слух Богини во время службы в храме.

На самом деле все было прозаичнее. Хорошая прислуга должна уметь развлечь хозяев.

Открываю дверь в зал, где музицировала все детство до кровавых мозолей на пальцах.

Несмело вхожу вовнутрь, ожидая подвоха. В руке – массивный подсвечник, позаимствованный из кабинета на случай непредвиденных ситуаций.

На инструментах – толстый слой пыли.

Как же давно сюда входили послушницы. За арфой в углу слышу шорох и тихий стон.

Сжимаю подсвечник крепче и поднимаю повыше для замаха.

Наверное, я поступаю опрометчиво. Надо было найти Эрнана и сказать ему о том, что здесь кто-то прячется.

– По-мо-ги, – раздается мужской хриплый голос.

– Ты не ребенок, – озвучиваю очевидное.

– Иначе ты бы не пришла.

– Подойди ближе.

Меня не покидает чувство, что я иду в логово страшного зверя, но я как завороженная двигаюсь в сторону темного угла.

Остановившись возле арфы, смотрю на то, что находится между ней и стеной. Это сложно назвать человеком. Какой-то набор конечностей, собранный в одном теле. Три руки, одна нога. Мужская голова, а рядом не до конца сформированная еще одна.

– Некрасиво, да? – криво усмехается чудовище.

Я смотрю со смесью ужаса, сочувствия и отвращения.

– Кто ты?

– Я тот, кого вы называете виренами.

Я вспомнила отца Эрнана. Он выглядел практически как человек. Конечно, он больше походил на человека, восставшего из могилы, но все же его тело не имело изъянов, как у этого существа.

– Что произошло с тобой?

– Мы вырвались из Бездны, чтобы вернуться к жизни. Мы поглотили достаточно жизненной силы, но при трансформации что-то пошло не так. Мне не повезло больше, чем остальным.

– Хочешь сказать, что все вирены теперь выглядят так же? – недоверчиво спрашиваю.

– Не все. Некоторые решили не повторять чужих ошибок, – смеется чудище гортанным надрывным смехом.

– Чего ты хочешь от меня?

Не зря же он меня сюда заманивал. Уж точно не для того, чтобы пожаловаться на свой неудачный опыт.

– Убей меня. Прекрати мои страдания.

Я шарахаюсь в сторону и качаю головой.

– Прошу тебя. А я расскажу, что планируют остальные.

– И что же они планируют?

– Э нет. Сначала пообещай.

– Обещаю, – слишком поспешно отвечаю я.

– Я тебе не верю.

– У тебя нет другого выбора. Больше сюда никто не придет. Все обращены в камень.

– Хорошо, – сдается он. – Они хотят использовать драконов как сосуды. Занять их тела.

– Драконы в убежище. Они их не достанут.

– Еще как достанут. Вот только занять чужое тело не так просто. Нужно ждать, пока ослабнет дух. Когда драконы в своем маленьком мирке дойдут до отчаяния, вот тогда вирены и начнут действовать. У кое-кого подобное уже получалось.

– Ты так просто предаешь своих товарищей?

– Они мне не товарищи. Союзники. И то в прошлом. Мне никто из них не помог. Почему же я должен печься о них?

– Прости, но я тоже помочь тебе не смогу.

– Ты соврала мне, – злобно хрипит существо.

– Мне нужно было помочь своим. Я не могу тебя убить ни из ненависти, ни из жалости, – бормочу отступая.

– Ты! Вернись! Я издевался над своей женой! Я избивал ее, насиловал, изменял. Неужели ты позволишь мне остаться безнаказанным? Убей меня!

– Ты уже себя наказал.

– Хочешь остаться чистенькой? – несется в спину окрик, наполненный негодованием. – Ручки боишься замарать? Я умру все равно. В мучениях. И это будет твоя вина.

Оборачиваюсь к нему в последний раз:

– Нет. То, где ты сейчас оказался, лишь твое решение. У всех есть выбор. Ты свой выбор сделал. А я делаю свой.

Выхожу из музыкального зала, затыкая уши, потому что вирен издает совершенно невыносимый вопль.

Спешу выбраться из сплетения коридоров. Мне здесь больше нечего делать. Все, что я хотела узнать, узнала. Правда оказалась слишком горька, но лучше знать ее, чем жить в придуманной кем-то сказке.

Мне нужно найти Эрнана и рассказать то, что удалось узнать от вирена. Возможно, это поможет справиться с ними.

Толкаю тяжелую дубовую дверь и оказываюсь на монастырском дворе. Солнце слепит глаза. Прикрыв их ладонью, верчу головой в поисках мужа.

Эрнана нигде нет.

Мне становится не по себе, чувствую себя потерянной, брошенной.

Погода, словно подстраиваясь под мое настроение, портится. Солнце прячется за тучи. Все становится серым. Легкий осенний ветерок вдруг становится холодным.

Нет. Погода не при чем. Это вирен.

Страх ледяной волной бежит по позвоночнику.

Боковым зрением замечаю черную, густую дымку, выплывающую из-за раскидистого дерева.

Понимаю, что в облике дракона у меня больше шансов выжить. Но у меня не получается обратиться. Страх мешает сосредоточиться.

– Какая приятная встреча, – раздается его шелестящий голос, похожий на порыв ветра. – И неожиданная. Даже не знаю, как поступить. Убить? Или использовать тебя как сосуд? Раньше я был внутри девок только частично. А вот так чтобы полностью. Расскажи, каково это – быть женщиной? Быть той, что рождена, чтобы подчиняться. Есть ли какая-то в этом прелесть?

Мне вот кажется, что никакой. Даже если ты драконица. Лучше поступлю, как обычно. А может, сыграем в игру. Если ты меня хорошо попросишь, я сохраню тебе жизнь, и когда обрету новое тело, ты будешь моей подстилкой. Согласна? Смотри, дважды предлагать такое счастье не буду.

– Да пошел ты, – шиплю сквозь зубы.

– Ну нет, так нет, – соглашается он. – Хотя, признаться, немного жаль.

Раздается противный скрежет, из тьмы формируются длинные стальные лезвия.

Все получилось очень глупо. Я не увижу, как вырастут мои дети. Никогда не услышу от них слово «мама». Не узнаю, получится ли одержать победу над виренами. И даже не смогу предупредить Эрнана об их планах.

Время будто остановилось. Неотвратимо ко мне приближается острая сталь. Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. И в последний миг вдруг между мной и воплощением моей смерти возникает Эрнан. Я не слышу ничего, я будто оглохла, но вижу с графической четкостью фонтан алой крови в момент, когда лезвие касается черного мундира. Все выглядит настолько неестественно, что я не могу сказать, чудится мне или это происходит на самом деле. Эрнан отпихивает меня в сторону. Я лечу на камни, но совсем не чувствую боли.

Все мое внимание поглощено смертельной схваткой человека и бесплотной сущности.

Эрнан тяжело ранен. Каждое движение дается ему с трудом. В какой-то момент черная дымка становится гуще. Вирен готовится к новой трансформации, но в этот миг меч Эрнана рассекает его на две неравные части, с чавканьем падающим на гальку.

Какое-то время Эрнан стоит, тяжело дыша и опустив меч, но потом его ведет и он падает рядом с лужами черной слизи, в которую превратился поверженный вирен.

Глава 36. Вернуть любой ценой

До конца не могу осознать то, что произошло. Это как дурной сон, липкой паутиной опутывающий сознание. И невозможно проснуться, как бы я ни хотела. Подбегаю к Эрнану, лежащему в крови, бледному как полотно. Опускаюсь перед ним на колени, по щекам потоком текут слезы. Это неправильно, так не должно было случиться.

Эрнан дышит, но дыхание слишком слабое, пугающее тем, что может оборваться в любую секунду.

На рану, длинной полосой рассекающую грудь, стараюсь не смотреть. Даже драконья регенерация не справится. Кровотечение слишком сильное. Надо что-то найти, чем остановить его. В отчаянии пытаюсь разорвать подол платья, но ткань, из которой изготавливается одежда, способная выдержать трансформацию в дракона, очень прочная. Надо вернуться в монастырь и взять простыней из комнат послушниц. Надо бежать. Надо что-то делать быстрее.

– Я сейчас приду. Надо перевязать раны, – говорю, не уверенная, слышит ли он меня вообще.

Но он с трудом открывает глаза.

– Не надо. Побудь со мной.

– Не говори, не нужно.

– Т-ш-ш, не плачь. Все хорошо. Я же говорил, что ты мое самое дорогое, что отдам за тебя жизнь. Жаль, дважды это сделать не получится, – он слабо улыбается, из уголка рта вытекает тонкая струйка крови.

– Не надо, – утираю слезы рукой, размазывая соленую влагу по щекам. – Мы сейчас вернемся. И тебя вылечат.

Я не верю в это. Я понимаю, что до острова Дракониц он не дотянет. Я просто хочу проснуться и понять, что все, что случилось всего лишь страшный сон.

– Обещай мне, что не станешь рваться на амбразуры, что сейчас вернешься домой… и будешь рядом с детьми.

– Хорошо.

– И не будешь винить себя.

– Хорошо, – шепчу еле слышно.

– Пообещай мне, что обязательно будешь счастлива.

– Обещаю.

Я готова сейчас пообещать все что угодно, лишь бы успокоить его. Единственное, что не могу изменить – искаженное рыданиями лицо.

Провожу ладонью по его волосам, по бледной щеке. Эрнан закрывает глаза и больше не открывает их. Я не слышу его дыхания.

– Потерпи, потерпи, я сейчас, – бормочу и бегу за простынями. Сейчас я перевяжу его раны, и мы отправимся на остров. Алайна поможет, она же Всемогущая и Вселюбящая. Она не может не помочь.

Сорвав несколько простыней с постелей, возвращаюсь к Эрнану.

Помогая себе зубами, разрываю ткань на широкие полоски.

Перевязываю жуткую рану на груди. Ткань тут же пропитывается алым. На животе еще одна рана, перевязываю и ее.

К страху за Эрнана добавляется настоящая паника. Что, если я не сумею обернуться? Тогда Эрнан обречен. Стараюсь успокоить сбивающееся дыхание и настроиться. Однако я справляюсь. Отхожу назад, чтобы разогнаться для полета. Взмахиваю крыльями, отрываюсь от земли и подхватываю Эрнана лапами.

Раньше я не пробовала переносить предметы, не говоря уже о людях. Мне очень страшно. Есть столько вариантов, что перелет пройдет неудачно для Эрнана. Мои когти могут впиться в его тело и нанести новые раны. Я могу сжать его слишком сильно и сломать его кости. Я могу держать его слабо, и тогда он выскользнет из захвата и рухнет на землю.

Эти переживания перевешивают все. И когда на горизонте появляются вирены, я даже испугаться толком не могу. Лишь быстрее машу крыльями, чтобы оказаться в портале между нашими мирами, скрытом за туманом озера Забвения.

Пролетая над опустевшим городом, делаю несколько кругов над дворцом богини. С ужасом понимаю, что не знаю, как приземлиться. Осторожно снижаюсь, и когда до земли остается совсем немного, разжимаю когти. Эрнан мешком валится на землю, а следом я неуклюже опускаюсь на мощенный мрамором двор.

Пара секунд – и я снова человек. Нужно скорее позвать кого-нибудь на помощь. Но кого, если все драконицы выжигают виренов?

– Алайна! Алайна! – зову Богиню, взбегая по широким ступеням, отворяю широкие резные двери, врываюсь в коридор дворца.

К моему облегчению, Богиня выходит из одной из арок.

– Мама! Надо помочь Эрнану, – сбивчиво пытаюсь объяснить. – Он там. Ему нужен лекарь. Он без сознания.

Она кивает, громко хлопает. И на ее зов выбегают несколько служанок. Она дает им указания подготовить носилки и следовать за нами. Но, когда мы подходим к Эрнану, она поворачивается ко мне, и мою душу выворачивает от сострадания в ее взгляде.

– Я ничем не могу помочь, Ясмина. Прости.

– Нет! Нет! Ты ведь Всемогущая, ты можешь все! – мой голос срывается на крик.

– Я не могу вернуть его к жизни, – печально произносит она.

– Как не можешь? Вы прожили тысячи лет. Благодаря источнику вы сможете оживить тех, кого вирены превратили в камень. Почему же Эрнана нельзя?

Я не верю тому, что она говорит. Я ЗНАЛА, что она спасет Эрнана. Она не может его не спасти.

– Вирены забирали только жизненную силу, души остались запечатанными в камне. Источник может вернуть здоровье, молодость, исцелить раны, но душу вернуть он не способен. Мне жаль, Ясмина, – она обнимает меня за плечи, но я скидываю ее руку.

– Должен быть какой-то способ. Он не может вот так умереть. Не может!

– Тебе нужно смириться. Я не могу нарушить установленный ход вещей.

– Так же, как ты смирилась со смертью моего отца? Если бы у тебя была хотя бы маленькая возможность его спасти, разве ты не воспользовалась бы ей? Ради меня, пожалуйста.

Алайна вздыхает. Ее брови сходятся вместе, видно, что она о чем-то сосредоточенно думает.

– Есть один способ благодаря тому, что вы совершили ритуал единения душ. Ваши души связаны, и он услышит твой призыв. Но может получиться, а может, и нет. Все зависит от того, где сейчас находится душа Эрнана. Если проклятье Богини-Матери отразилось на нем, то душа его канула в Бездну и стала виреном. Если он встал на путь исправления и осознал свои ошибки, то душа его будет носиться в пустоте. Если же в полной мере искупил свою вину, то будет она обретаться в Небесных горах.

– Я поняла, если он стал виреном, то ничего не получится.

– Он придет на твой зов, только если находится в пустоте. Из Небесных гор никто не захочет возвращаться. Ни ради семьи, ни ради возлюбленной. Потому что там обретает душа истинное счастье.

– Я все равно хочу попробовать.

– Дело твое.

По ее знаку служанки перекатывают тело Эрнана на носилки и несут во дворец.

– Источник где-то во дворце? – удивляюсь я.

– Нет, конечно, милая. Источник надежно спрятан. Никто из смертных не знает, где он находится.

Служанки опускают носилки с Эрнаном на мраморный пол в одной из зал.

Алайна создает портал, светящийся всеми цветами радуги и подрагивающий подобно мыльному пузырю. В него не нужно входить подобно порталам, что я видела раньше. Он сам опускается на нас прозрачным куполом. Портал срабатывает невообразимо быстро. Стоило только моргнуть, и вот уже нас окружают не стены дворца, а зеленые заросли.

Источник бьет из невысокой каменной горки. Вода с шумом и брызгами падает в купель, устроенную у подножия.

– Надо поместить Эрнана туда, – говорит Алайна.

Мы осторожно перекатываем его с носилок в купель. Запекшаяся кровь смывается с ран и окрашивает воду в бледно-розовый.

Невероятно, но раны затягиваются, исчезает пугающая бледность кожи, к синим губам возвращается нормальный цвет.

– Ему уже лучше! – радостно восклицаю я.

– Он все еще мертв, – разбивает мои надежды Алайна.

– Ты поможешь мне?

– Ты сама должна справиться с этим.

– Но что я должна говорить?

– То, что чувствуешь, то, чем переполнено твое сердце.

Если так, то Эрнан обречен. Мне нечего ему предложить.

– Возьми, это портальный камень, – она протягивает мне голубоватый кристалл. – Как закончишь, сожми его и вернешься.

Вернешься? То есть даже она не верит, что у меня что-то получится.

Взмахнув рукой, Алайна переносит Эрнана из купели на пышную зеленую траву, а затем просто растворяется в воздухе.

Я опускаюсь на колени рядом с Эрнаном и совершенно не знаю, о чем говорить. Меня сковывает страх. Больше всего я боюсь его потерять. Но как можно потерять того, кого ты никогда не считал своим?

До сих пор не отпускает чувство, что все это происходит не на самом деле. Просто кошмар затянулся. И если с Эрнаном не будет все в порядке, этот кошмар не закончится никогда.

Наше знакомство с Эрнаном было совсем не таким, о каком хотелось бы рассказать детям. Я была слишком наивна, напичканная сказками о том, что истинных носят на руках. Меня убеждали, что роль истинной – высшее благо, которое не идет ни в какое сравнение с предназначением жрицы. Я ждала от Эрнана любви, всепоглощающей и сильной, такой, о какой пишут в сказках. А потом постепенно я стала прозревать. Для Эрнана брак со мной был наказанием. Навязанная невеста, которая свалилась как снег на голову. Свалилась тогда, когда он считал, что в его жизни все стабильно. Вряд ли с такими исходными данными у нас получилось бы что-то путное. Ему было плевать на меня. Он не испытывал ко мне ни малейшего интереса, потому не делал ни единой попытки узнать меня ближе и с радостью сплавил бы меня куда подальше. Наверное, первым, что почувствовал ко мне Эрнан-человек, была злость из-за того, что я посмела обратить внимание на Бриана. Тогда он и наворотил дел и с Брианом, и со мной.

И если бы я тогда не сбежала, если бы Богиня не пробудила во мне драконью кровь, то у нас не было бы шанса начать с другой точки.

Есть поступки, которые нельзя простить. Есть те, которые можно, но очень сложно. Кровавая рана зарубцуется, боль со временем утихнет, но шрам останется. Даже если через годы он превратится в едва заметную полоску, он будет напоминанием о случившемся независимо от того, простишь ты человека, сделавшего больно, или нет.

И нет единого рецепта, как правильно поступить. Каждый решает для себя. Дать ли второй шанс, рискнуть ли поверить снова. Я сделала свой выбор. Я выбираю – идти вперед. Но не одной. А вместе с Эрнаном.

Перед ликом смерти все обиды меркнут. Только теперь я понимаю, как дорог мне Эрнан несмотря ни на что. Я не хочу его потерять. Я верю в то, что теперь у нас все будет по-другому. Он обещал, что если я буду падать в пропасть, он всегда подхватит. Он доказал поступком, что это не пустые слова. Отдать жизнь за человека – красноречивее любого признания в любви.

– Эрнан, – шепчу, касаясь его влажных волос. – Возвращайся, прошу тебя. Помнишь, когда ты приходил прощаться в дом Эйвери, ты обещал вернуться. И ты выполнил обещание. Я хочу, чтобы ты вернулся снова. Ты мне очень нужен, Эрнан. Ты. И никто другой.

Слезы текут по щекам, оставляя влажные дорожки, капают вниз, падают на лицо и на мундир Эрнана. Чувствую себя дурой, поверившей в чудо. Я ведь не знаю, правильно ли я говорю. И подействует ли вообще это.

Что, если он не очнется? Накатывает такой ужас, что, кажется, что в груди медленно образовывается огромная дыра, из которой тянет холодом.

Касаюсь его лица губами, покрываю его поцелуями. Кажется, что Эрнан просто спит, но я не слышу даже намека на дыхание.

– Пожалуйста, прошу тебя, вернись ко мне.

И когда я уже теряю последнюю ниточку надежды, грудь Эрнана под моими пальцами приходит в движение.

Он судорожно вдыхает и открывает глаза.

Оторопело я отшатываюсь. Неужели мне не кажется, неужели у меня получилось?

Несколько секунд он смотрит на меня, пытаясь оценить обстановку, а потом спрашивает:

– Ты уже сказала самое главное или я слишком рано вернулся?

– Сказала, – ворчу, а у самой губы расплываются в счастливой улыбке.

– Повтори, как сильно ты меня любишь.

– И не подумаю.

– Мне вернуться туда, откуда пришел?

– В пустоту и холод? – скептически изгибаю бровь.

– Отчего же? В зеленый сад, полный прекрасных девственниц. Твое спасение мне зачлось.

– Зачем же ты тогда вернулся? Неужели тебя так впечатлила моя речь?

Честно говоря, сомневаюсь.

– Я ее не слышал, – признается Эрнан. – Просто вдруг увидел твое лицо и понял, что мне не нужен никто, кроме тебя.

А потом меня что-то притянуло сюда.

Он приподнимается на локтях, осматривая себя:

– Почему я мокрый? – проводит пальцем по рассеченному мундиру. – Дырка есть, а шрама нет. Что случилось?

– Богиня помогла излечить твое тело.

– Как хорошо иметь высокие знакомства, – усмехается он. – Я все еще хочу услышать те самые слова, Ясмина.

Я наклоняюсь к его уху и шепчу:

– Я научусь тебе доверять, Эрнан.

Он притягивает меня к себе, скользит своей щекой по моей и шепотом, от которого по шее бегут мурашки, выдыхает:

– Я тоже люблю тебя, Ясмина.