Текст книги "Измена. Дар богини драконов (СИ)"
Автор книги: Даяна Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13. Разрушить нерушимое
Вдоль позвоночника пробегает холодок. Неужели опять предательство? Сначала та, которую считала своей подругой, теперь та, которую боготворила и уважала.
От мудрейшей Айседоры я такого не ожидала.
Мать Эрнана внимательно смотрит на меня и постукивает по нижней ступеньке тростью. Этот звук раздражает. Хочется заткнуть уши.
– Почему ты в таком непристойном виде? – спрашивает она.
– Продиралась сквозь кусты, пока убегала из дома вашего сына.
– Разве ты не знаешь, что убежать от дракона не-воз-мож-но? Он отыщет тебя, где бы ты ни скрывалась.
Глаза Эйвери холодны, как две глыбы серого льда.
– Я все равно не буду ему женой. Даже если посадит меня на цепь, – зло выплевываю.
– Чем же тебе так неугоден мой сын?
– Вы знали, что я жила под одной крышей с его любовницей Лилией? Да, конечно, знали! О чем я спрашиваю?
Эйвери хмыкает:
– Радуйся, что у него одна постоянная любовница. А не по одной на каждый день недели. Так хотя бы не подхватишь срамную хворь.
– Я хотела настоящую семью. Я была готова полюбить Эрнана, но после того как он обошелся со мной, в моем сердце ничего к нему не осталось, кроме презрения. Если вернете меня к нему, в живых из нас останется только один.
По лицу Эйвери пробегает серая тень, а мать-настоятельница ахает.
– Этого я и боюсь, – глухо произносит свекровь. – Я желаю своему мальчику добра. Для него будет лучше, если ты исчезнешь из его жизни, поэтому я помогу тебе. За углом стоит экипаж, – она переглядывается с настоятельницей. – Мы проведем ритуал, и твоя печать исчезнет. Истинная связь разорвется. Эрнан не найдет тебя.
– Вчера мне тоже обещали экипаж, а вместо него меня поджидали убийцы.
– Лилия? – потрясенно спрашивает Эйвери. – Она пыталась тебя убить?
– И не один раз.
– Бедная девочка, – вздыхает Айседора.
– Я, может, не очень приятный человек, но вероломством не отличаюсь. Если я захочу кого-то убить, то сделаю это своими руками.
По голосу Эйвери было понятно – не шутит. Быстрей бы провести ритуал и забыть о ней и о ее сыне, как о страшном сне.
– Нам нужно торопиться, – Айседора настороженно смотрит по сторонам. – Скоро служба – и в храм повалит народ. Если нас увидят здесь, будет очень плохо, – она подталкивает меня в спину. – Пойдем, скорее.
За углом и правда стоит черная карета без опознавательных знаков. Айседора весьма резво для ее почтенного возраста забирается внутрь и подает мне руку. Эйвери сзади нетерпеливо постукивает тростью.
Мне казалось, что мы должны поехать в монастырь, однако карета везет нас какими-то странными закоулками и останавливается у забора, увитого плющом.
Эйвери отдает вознице туго набитый кошелек. Понятно, что его услуги не могут стоить так дорого. Она платит за молчание.
Айседора в это время ходит вдоль забора и что-то высматривает. Наконец она сама себе кивает и раздвигает руками густые заросли плюща. Кто бы мог подумать, что в заборе окажется довольно большая дыра. Воровато оглядываясь, она пролезает через нее и машет нам рукой, поторапливая.
Я лезу следом. Нога болит, и я мешкаю. Настоятельница ворчит что-то под нос, неразличимое, но явно в мой адрес, и буквально втаскивает меня в дыру, крепко вцепившись костлявыми пальцами в плечи.
Эйвери тщательно расправляет за собой плющ, пока не убеждается, что с обратной стороны дыра надежно скрыта.
Вдалеке я вижу постройки монастыря. Получается, мы все же проникли на его территорию. Только не с парадного входа, а со стороны его угодий.
– Нам нужно к озеру Забвения, – скрипит Айседора. – Спешить не будем. Обряд проводится после захода солнца.
– Зачем нам леди Эйвери? – подобравшись поближе к настоятельнице, шепчу ей в ухо.
– Принесем ее в жертву! – громко восклицает старуха и смеется как полоумная.
Никогда бы не подумала, что она может быть такой странной.
Эйвери награждает ее ледяным взглядом. За пшеничным полем виднеется зеркальная гладь озера Забвения. Тугие все еще зеленые колосья стегают по пыльному платью. Стараюсь идти след вслед за мудрейшей, чтобы примять как можно меньше пшеницы.
К озеру добираемся до заката. Солнце уже не жарит, но и садиться еще не собирается.
– Поспи в теньке, – негромко говорит мудрейшая, указывая на ближайшие кусты. – У тебя выдался сложный день.
Я успела выспаться в храме, но чтобы не спорить с Айседорой, ложусь на траву и прикрываю глаза. Вскоре я и правда засыпаю, убаюканная тихим разговором настоятельницы и Эйвери.
Мудрейшая будит меня, когда на небе зажигаются первые звезды.
– Пора! – говорит она.
Эйвери уже стоит у самой кромки воды. Ее пальцы крепко стискивают рукоять ритуального ножа.
– Для ритуала нужна кровь, текущая в жилах Эрнана, – поясняет Айседора. – Но ты ведь перед побегом не догадалась добыть немного его крови.
В ее голосе легкий укор.
Интересно, как я должна была это сделать? Подойти и попросить его отлить немного крови в бутылку?
Нервно хихикаю.
– Соберись, Ясмина. От твоего настроя зависит, как пройдет ритуал, – строго делает замечание мудрейшая. – Если бы не твой промах, мне бы не пришлось привлекать к ритуалу Эйвери. Мы бы справились сами.
Эйвери кладет нож на камни и вынимает из ушей серьги, затем стаскивает с длинных аристократических пальцев массивные перстни. Складывает украшения аккуратной горкой на большой валун и распускает волосы. Они почти полностью седые. Из-за них она выглядит намного старше своих лет. Затем она стягивает черное платье и остается в короткой нижней рубашке. Я хочу отвести глаза и не могу: все ее тело покрыто шрамами разной длины и формы. Правая нога неестественно искривлена, а лодыжку пересекает длинный выступающий рубец.
– Чего вытаращилась? – грубо рявкает на меня, сверля блеклыми глазами.
– Откуда это у вас? – в ужасе шепчу.
– Не твое дело, – осекает меня и поднимает нож. – Раздевайся.
В замешательстве перевожу взгляд на мудрейшую. Она едва заметно кивает, и я стаскиваю пыльное платье.
– Нам нужно зайти в воду, – поясняет Айседора. – Как только мы дадим тебе знак, ты должна будешь уйти под воду с головой. Что бы ни происходило, бояться ты не должна.
Вода озера Забвения ледяная. У меня сводит челюсти от холода, но Айседора и Эйвери никак не показывают того, что им холодно.
Мы заходим в воду по пояс, и они начинают негромко петь на древнем драконьем. Они славят Богиню и призывают ее спуститься с небес, чтобы разрушить нерушимое.
В какой-то момент Эйвери полощет ножом по ладони и тут же зажимает кулак. В воду стекает струйка ее крови.
Мудрейшая делает движение пальцами вверх-вниз, и я понимаю, что должна нырнуть. Холод пронизывает до костей. Вода забивается в нос. Я собираюсь вынырнуть, но чьи-то сильные руки давят на меня, не давая подняться на поверхность. Борюсь за возможность сделать хотя бы один глоток воздуха, отталкиваюсь от дна, но Айседора и Эйвери топят меня в четыре руки.
На краю сознания бьется мысль: неужели все закончится вот так? Такая глупая смерть! Меня заманили, чтобы тихонько убить без свидетелей. Обманули, воспользовались моей доверчивостью. Здесь мое тело не найдут. К священному озеру послушницам запрещено ходить. А до следующего дня Богини озерные жители уничтожат все, что от меня останется.
От недостатка кислорода легкие горят огнем. Сил сопротивляться больше нет. Тело обмякает. Я ухожу на дно. Уже не чувствую прикосновений рук моих убийц. Может, это и к лучшему. Здесь не было ни одного человека, который бы любил меня. Тетке я была как ярмо на шею. Статья расходов, лишний рот. Муж был готов отослать подальше, лишь бы как можно реже видеть.
Надеюсь, что там, за гранью я встречусь с отцом и матерью. Почему-то мне кажется, что они бы любили меня по-настоящему, если бы были живы.
Смотрю сквозь толщу воды и вижу расплывчатую желтую луну. Она приближается, становится больше, расплескивая лимонно-желтое сияние по темному озеру. Становится спокойно и уютно. И я уже не ухожу на дно, я стою в пространстве, сотканном из золотого света, а ко мне приближается женская фигура. От нее веет всеобъемлющей любовью и умиротворением. Женщина прекрасна – статная, высокая в сияющих, будто снег на солнце, одеждах. Легкий, теплый ветерок развевает ее длинные, похожие на расплавленное серебро волосы. Она улыбается мне – и улыбка ее такая добрая и искренняя.
– Мама, мама, – шепчу я. – Ты пришла за мной, – по щекам текут слезы радости.
Женщина проводит пальцами по щеке, стирая соленую влагу, так нежно, так ласково.
– Я пришла помочь тебе, дитя… – ее голос кажется почему-то таким родным. Я слышала его звучание много раз в своем сердце. Богиня.
Собираюсь упасть на колени и склонить голову, но она останавливает меня.
– Я не справилась, я все испортила, – шепчу еле слышно. Я готова принять от нее любое наказание.
– Отношения всегда строят двое. Это как парный танец. Если один пытается танцевать танго, а другой – вальс, то ничего хорошего из этого не выйдет. Иногда лучше и вовсе остановиться, чем продолжать вымучивать па.
– Вы сможете разорвать связь? – с надеждой смотрю на нее, но она печально качает головой.
– Вас связывает нечто большее, чем истинная связь. Это уже в тебе. Я смогу лишь стереть метку, и дракон Эрнана тебя не найдет, даже если будет в паре шагов от тебя.
– Благодарю, Вселюбящая. Наверное, это слишком с моей стороны, но я бы хотела спросить о маме.
Лик Богини так же светел, но на мгновение в нем что-то меняется.
– Мама любила тебя, если ты об этом. И никогда не оставила бы тебя, если бы не обстоятельства.
– Моя мама жива? Я смогу ее увидеть?
Всезнающая улыбается, проводит ладонью по моим волосам, а затем с силой толкает меня в грудь.
Захлебываясь и отплевываясь, я выныриваю на поверхность. С волос потоками стекает вода. Эйвери и Айседора ошеломленно смотрят на меня. Будто я и правда вернулась с того света. Первой отмирает Эйвери:
– Твое лицо, – запинаясь, произносит она.
– И волосы, – добавляет настоятельница.
– И… – они с ужасом смотрят куда-то вниз.
Я опускаю взгляд и замираю. Этого просто не может быть. Тонкая ткань сорочки обтягивает вздувшийся пузырем живот.
– Что это? – трогаю его неверяще.
– У тебя надо спросить, – хмыкает Эйвери.
– Почему ты скрыла от нас беременность? – напускается на меня настоятельница. – Я же уточняла у тебя в храме. Из-за этого весь обряд мог пойти наперекосяк!
– Но я… я сама не знала…
– Балда! Какая безответственность! – распекает меня Айседора.
– А вы… вы вообще меня топили, – скрежещу зубами, стучащими из-за дрожи друг о друга
– Пойдем-ка скорее на берег, – Эйвери приобнимает меня за спину, поддерживая, и подталкивает к берегу. – В твоем положении мерзнуть нельзя.
– Богиня является только к тем, кто ни жив ни мертв, кто ходит по грани, – терпеливо поясняет настоятельница. – Пошла бы ты в воду, если б знала, через что тебе предстоит пройти?
Я не стала отвечать.
Эйвери стягивает с меня мокрую сорочку. Мне настолько плохо, что я не стесняюсь своей наготы.
– Интересно, какой у тебя срок? – бормочет она, рассматривая мой живот.
Чем вытираться, женщины заранее не подумали, потому в ход идет пелерина Эйвери. Настоятельница отыскала мое платье и подала мне. Пальцы трясутся, и у меня с трудом получается одеться. Из-за живота я еле влезаю в него. На спине платье не сходится. Мокрые волосы неприятно касаются голой кожи спины.
Переодевшись, женщины решают, что нужно дать мне возможность обсохнуть, а потом думать, что делать дальше. Настоятельница отправляется к ближайшим зарослям, чтобы набрать веток для костра, а Эйвери остается со мной.
– Эрнан не узнает тебя, – говорит она, не сводя взгляда с моего лица. – Я бы сама не узнала. Ты совершенно другой человек.
– Как я выгляжу? – отвечаю только для того, чтобы поддержать видимость беседы. Мне совершенно плевать, что стало с моим лицом. Это такая маленькая плата за то, чтобы дракон не нашел меня никогда.
– Сносно, – сухо бросает она и, порывшись в бархатном омоньере, достает круглое зеркальце. – Взгляни.
Машинально протягиваю руку, но смотреть не спешу. Все равно в неверном лунном свете я ничего не увижу.
Пыхтя, из-за кустов выходит мудрейшая. К груди крепко, как ребенка, прижимает хворост. Подойдя к нам, выкладывает ветки шалашиком и обращается к Эйвери:
– Еще не всю магию растеряла, старушка?
– Вообще-то мудрейшая мне в матери годится, если не в бабушки, – фраза Эйвери явно предназначена настоятельнице, но она использует меня, чтобы не говорить гадости Айседоре напрямую, – Хотя, если судить по тому, как она выглядит, она должна была застать первых драконов.
– А я возлагала на нее надежды, – мудрейшая выбирает ту же тактику. – Думала, что Эйвери станет новой верховной жрицей. Но ее венок ушел ко дну. Не думала, что через тридцать лет история повторится.
– Надеюсь, что финал будет другим, – холодно отрезает леди Морриган и щелкает пальцами, зажигая огонь.
Как только пламя разгорается, мне становится теплее. Зубы уже не отбивают чечетку. Я вспоминаю о зеркальце, которое все еще сжимаю в кулаке.
Смотря в зеркальную гладь, ожидаю увидеть все что угодно, только не это. Я теперь совсем на себя не похожа. Нет прежней детской мягкости черт, простоты и наивности. Исчез слегка вздернутый носик. На его месте ровный, правильной формы тонкий нос, на котором нет ни единой веснушки. Золотистые волосы стали белыми, такими же, как у Богини. И в целом мое лицо напоминает совершенное лицо Всеблагой.
– Неплохо получилось, – констатирует настоятельница, будто в изменении моей внешности есть ее непосредственная заслуга.
– Не умерла – уже хорошо, – соглашается с ней Эйвери.
Умерла? О возможности таких последствий меня никто не предупреждал.
– Что делать будешь? – спрашивает у меня настоятельница.
Пожимаю плечами.
– Уеду подальше от столицы. Устроюсь в трактир или наймусь прислугой.
– Кому ты там нужна? Еще и глубоко беременная, – смотрит на меня как на полоумную Эйвери. – Как хорошо, что Богиня избавила моего сына от такой бестолковой жены! Ты будешь жить у меня. Думаешь, я тебя куда-нибудь отпущу, зная, что ты вынашиваешь моего внука?
Глава 14. Новый дом
Ясмина
Как оказалось, мать Эрнана жила рядом с рыночной площадью. Ее дом был самым обычным в ряду таких же двухэтажных домов, тесно жмущихся друг к другу и выходящих ступеньками прямо на дорогу. Никогда бы не подумала, что мать дракона, занимающего такой высокий пост и живущего на широкую ногу, будет занимать столь скромную жилплощадь.
Мы пришли сюда под покровом темноты. Ни одно из окошек на улице не теплится светом. Соседи леди Эйвери мирно спят. Это нам на руку. Лишние свидетели ни к чему. Стоит кому-нибудь донести городовым, что я появилась на пороге этого дома как раз в ночь, когда исчезла жена лорда Морригана, и излишнего внимания к моей персоне не избежать. Кто знает, какие магические артефакты есть на вооружении сыщиков. Вдруг они сумеют установить мою личность, несмотря на изменение внешности.
Войдя внутрь, я снова удивляюсь. Убранство дома отличается простотой, в то же время жилище выглядит очень уютным. На первом этаже располагаются небольшая кухонька, гостиная, спальня хозяйки дома и небольшой чуланчик, предназначавшийся для прислуги, которой в этом доме, по словам леди Эйвери, никогда не было. Она предпочитала поддерживать порядок своими силами. Но мне кажется, что ее просто тяготит чужое общество. Как она еще решилась приютить меня? Наверное, ей просто не хотелось, чтобы ее внук оказался на улице.
В первую ночь леди Морриган постелила мне в гостиной, пообещав, что на следующий день я смогу занять любую понравившуюся комнату на втором этаже. Только предупредила, что сначала потребуется основательная уборка. На второй этаж она поднималась редко из-за хромоты, поэтому, по ее словам, там все давно заросло паутиной.
Странно, но в ту ночь, полную потрясений, я сплю как убитая. Не слышу ни ночных шорохов, ни звуков, свойственных просыпающемуся городу. Что говорить, я даже не слышала, как леди Эйвери гремела посудой, готовя завтрак.
– Вставай, соня! – раздается прямо над ухом. – В этом доме есть свои правила. А из-за тебя завтрак пришлось перенести на полчаса. Все уже остыло, – ворчит она, стуча по половицам тростью.
– Встаю я, встаю, – блаженно потягиваюсь на мягком диване и прислушиваюсь к необычным ощущениям. Так странно. Еще вчера днем мой живот абсолютно плоским, а теперь он выпирает так, что натягивает ночную сорочку.
– Завтрак ждет тебя на столе, – она собирается уходить.
– А вы? – спрашиваю, потому что мне жутко надоело проводить все свое время в одиночестве. И я рада даже такой компании, как леди Эйвери.
– Я? – как-то растерянно переспрашивает она. – Я не завтракаю, по утрам я пью чай.
– Может, выпьете со мной еще чашечку?
– Делать мне больше нечего, как рассиживать с тобой.
Грустно вздыхаю, и она сдается:
– Ну ладно, только ради внука.
Прикладываю руку к животу и улыбаюсь:
– Он очень рад вашему решению.
– Скажешь тоже, – фыркает она, но уголки ее губ поднимаются вверх.
На столе меня ждет тарелка, накрытая расшитой салфеткой, и стакан молока.
Под салфеткой две румяные, все еще теплые оладьи.
– Как вкусно пахнут! – искренне восхищаюсь я. – Может быть, вы тоже будете? – пытаюсь соблазнить суровую Эйвери ее же стряпней.
– Нет, это тебе и твоему ребенку. И попробуй не съесть.
Вдруг она спохватывается, поднимается со стула и ищет что-то в подвесных шкафчиках. Достает небольшую баночку с вареньем, выкладывает содержимое в вазочку и придвигает ко мне.
– Ешь. Вкусное. Наверно. Я просто такое не ем. Держу для гостей.
Что-то мне подсказывает, что гости в этом доме бывают нечасто.
Стоило мне об этом подумать, как раздается стук в дверь. Такой настойчивый, будто ее хотят выломать. Судя по изменившемуся выражению лица, леди Эйвери гостей не ждала.
Невольно сжимаюсь в комок, услышав стук металлических набоек по паркету и мужские голоса. Неужели меня так быстро нашли? Все-таки кто-то из соседей заметил мое появление здесь? Или же видели меня в обществе леди Морриган у храма богини? Или сама свекровь решила меня сдать властям?
Пришлось обратиться в слух, чтобы разобрать негромкий голос леди Эйвери.
– Чем обязана вашему приходу?
– Начальник сыска, Шон Мор, – отвечает ей густой бас. – Вчера при невыясненных обстоятельствах исчезла супруга вашего сына.
– Какая неожиданность! Как исчезла, так и найдется. Может, она уехала к своим родственникам?
– Вы знаете, где они живут?
– Нет. Мы практически не общались с этой девушкой. Прямо скажу, я была не в восторге от этого брака. Но в жизнь молодых не вмешивалась. Просто свела свои визиты к минимуму. Поэтому, что моя невестка пропала, я узнаю от вас, а не от своего сына.
– У нас есть основания полагать, что Ясмина Морриган мертва. Связь дракона с ней утеряна.
– Когда эта информация официально подтвердится, сообщите мне, пожалуйста. Мне нужно будет отправить Эрнану открытку с соболезнованиями.
– Госпожа Морриган, мне неудобно это говорить, но нам нужно будет осмотреть ваш дом.
– Думаете, я прячу ее труп? Хотя на втором этаже под слоем пыли можно спрятать что угодно. Из-за своей травмы, я там бываю редко. Фактически этаж заброшен. Будьте осторожны, когда подниметесь. Не запутайтесь в паутине.
Слышу шаги, грохочущие по ступеням. Они действительно решили устроить обыск.
Вздрагиваю, когда в кухню входит рослый человек в форме.
– Капитан, тут какая-то женщина, – кричит он и стыдливо отводит глаза. Я в ночной сорочке, а это неприлично.
Тут же в комнату врываются два человека, как гончие почуявшие дичь.
– Это она? – спрашивает один из них.
Другой достает из-за пазухи сложенный вчетверо листок. Магический портрет.
– Не похожа.
– Леди, назовите ваше имя.
Молчу и ошарашенно смотрю на них, переводя взгляд с одного лица на другое.
На помощь приходит Эйвери.
– Это дочь моей покойной подруги, Диана. Она попала в сложную жизненную ситуацию. Поэтому пока живет у меня.
– Это так? – один из сыщиков уставился на меня холодным бесстрастным взглядом, но у меня губы словно склеивает от страха. Получается лишь слабо кивнуть.
Леди Эйвери подносит руку ко рту и слегка склоняется к приставшему ко мне субъекту:
– У нее недавно умер муж, и у бедняжки помутился разум. Сегодня она хотя бы слюни не пускает Отвратительное зрелище, если честно. Поэтому, если у вас есть к ней какие-то вопросы, лучше задайте их мне.
В этот момент в кухню входят еще двое. На форменных фуражках и плечах повисли серые клочья паутины.
– Все чисто! – рапортуют они начальнику.
– Благодарим вас за понимание. Еще раз простите за беспокойство, – проявляет вежливость капитан. – Если вдруг у вас появится какая-то информация о леди Ясмине Морриган, сообщите нам.
– Всенепременно, – холодно улыбается Эйвери.
Незваные гости спешат удалиться, а леди Морриган опускается на стул.
– Пришли, наследили, – ворчит она.
– Я уберу, – подскакиваю с места. Ко мне вернулась способность говорить.
– Сиди уж. Еда совсем остыла.
– Что будет, если они захотят проверить ваши слова насчет меня?
– Не думаю, что ты им интересна. А если вдруг кому-то в голову придет такая дурь, я назову какой-нибудь затерянный городок в самых дальних землях, до которого на лошадях добираться полгода. Сомневаюсь, что кто-то рискнет отправиться в такое путешествие, чтобы проверить такой незначительный факт. Кристаллы для порталов на такие расстояния сыскному ведомству не по карману.
– Эрнан считает, что я умерла?
– Если дракон не чувствует свою пару, значит, она либо умерла, либо при смерти.
– Не думаю, что он расстроится, – произношу эмоциональнее, чем мне хотелось бы. – Наконец-то он может быть счастлив со своей возлюбленной.
Весь день ушел на то, чтобы обустроиться. Когда я поднялась на второй этаж, то расчихалась от пыли, покрывавшей толстым слоем пол и горизонтальные поверхности. Паутина была везде – оплетала углы, свисала клоками с потолка и массивных люстр. Чтобы все это убрать, мне потребовалось бы много времени и лестница. Но Эйвери запретила мне. Она боится, что я могу потерять ребенка.
Потому она предлагает нанять несколько девушек, чтобы они навели порядок в доме.
– И не думай, что я жалею тебя. Я жалею своего внука, – назидательно говорит она.
– Я буду жить на первом этаже, в комнате прислуги. И не потому, что мне настолько приятно ваше общество, что хочу быть ближе к вам. Просто не хочу скакать туда-сюда по лестнице, – отвечаю в тон ей.
Я уже успела понять, что за ворчанием и напускной грубостью Эйвери прячет доброе сердце. Просто остальные этого не замечают.
Комнатка прислуги мне очень понравилась. Да, она маленькая, но светлая и очень уютная.
Эйвери приносит в комнату стопку белоснежного белья.
– Принесла тебе то, что давно выбросить хотела.
Провожу пальцами по искусной вышивке шелковыми нитками и говорю ей «спасибо».
Пожив у Эрнана, я начала разбираться в тканях и могу сказать, что эта очень дорогая.
На несколько часов Эйвери оставила меня одну. Куда ушла не сказала, и лишь потом, ближе к вечеру проговорилась, что договорилась на рынке с женщиной, что та будет каждый день приносить свежие фрукты и ягоды.
– Мой внук должен получать самое лучшее, – так она сказала.
А мне кажется, что теперь у Эйвери появился смысл жизни – заботиться о том, кому ее забота действительно необходима. Взрослому сыну уже не требовалась опека матери, и Эйвери чувствовала себя ненужной. Потому и вела себя так холодно и отстраненно, чтобы оправдать этим свое одиночество.
Эрнан
Смутное беспокойство, отзывающееся тянущей болью в груди, не покидает меня. И вроде бы все как надо. И совещание императорского совета, на которое меня приглашали, прошло, как обычно. И объезд приграничных земель не выявил каких-либо существенных нарушений в организации оборонительных рубежей. И все равно чувство, что именно в данный момент происходит что-то нехорошее, не дает порадоваться заслуженному вниманию к моей персоне первых лиц государства. Даже на банкет не остаюсь. Хотя это может быть расценено, как проявление неуважения с моей стороны.
Домой отправляюсь не в экипаже, а своим ходом. На лошадях до столицы добираться пару дней, а на крыльях часов шесть, не больше.
В форме дракона беспокойство становится нестерпимым. Он буквально рвется домой, несется на пределе своих сил, рассекая мощными крыльями потоки воздуха.
В город прилетаю глубокой ночью. Опускаюсь на площадку перед особняком. Все кажется спокойным и привычным. Дом спит. Ни одного огонька. Оборачиваюсь и направляюсь к воротам. Охрана на своих местах, отчитывается, что никаких происшествий не было.
Так почему же сердце не на месте?
Иду в дом, но незаметно для себя срываюсь на бег. Перепрыгивая через ступеньки, поднимаюсь на второй этаж той половины дома, где находится комната Ясмины. Почему меня потянуло туда? Почему я боюсь, не случилось ли беды с этой монашкой, хотя должен был первым делом подумать о той, кого люблю?
В комнате темно, подозрительно тихо и… пусто.
Может, она опять засела за какой-нибудь дурацкой книгой в библиотеке. Спускаюсь, но в библиотеке никого. Как и в остальных комнатах первого этажа, по которым я проношусь вихрем, выкрикивая имя жены.
Она исчезла.
Конечно, есть еще вариант, что она сейчас на половине Лилии, пьет с ней чай и болтает о своем, о женском… Например, о муже, который изменяет с подругой. Кстати, эта тема для обеих девушек общая.
Ни дворецкий, ни слуги не имеют ни малейшего представления, где Ясмина. Сам не могу сконцентрироваться, тянусь к Ясмине, используя истинную связь и будто на стену натыкаюсь. Если бы она умерла, дракон бился бы в агонии. Но нас с ним словно пустота окутывает и безысходность. Предчувствуя нехорошее, отправляю дворецкого за начальником охраны, а сам иду к Лилии. Нет, я не тешу себя надеждой, что Ясмина окажется там, просто Лилии может быть известно больше, чем остальным.
Увидев меня, Лилия протягивает ко мне руки, кидается в объятья, ластится кошкой, но я, как бесчувственное бревно, стою перед ней.
– Ты вернулся? Соскучился и приехал пораньше? – мурлычет она.
– Где Ясмина? – спрашиваю, игнорируя ее попытки перехватить мои губы.
– Откуда мне знать? Сидит, наверное, в своей комнате, оплакивая злую судьбу.
– Ее там нет.
– Ну, значит, бродит где-то. Неужели ты по мне нисколечко не соскучился.
– Ясмина пропала. Мне сейчас не до нежностей. Когда ты в последний раз видела ее?
– Тогда… в твоем кабинете… – пожимает она плечами. – Думаешь, она настолько глупа, что мы и дальше будем изображать дружбу?
Меня коробят ее слова. Уж Ясмина ничего не изображала. Она была предельно честна с Лилией и до последнего считала ее своей подругой. В ней нет ни капли притворства. Лгать и изворачиваться она не умеет. Все ее чувства были видны как на ладони. По-детски наивные, чистые. А я дурак, взял и растоптал их. Потому что считал, что ее любовь – это то, что испортит нам всем жизнь. А в итоге пока все порчу только я.
Разворачиваюсь и ухожу, но Лилия не хочет меня отпускать, бежит за мной.
Спускаюсь в холл, там меня уже поджидает начальник охраны. Вид у него такой, будто он уже признал свою вину и ожидает кары.
– Где моя жена? – рычу в его одутловатое, откормленное лицо.
– Она не выходила сегодня на улицу, – отчитывается он.
– Уверены? Ну так найдите мне ее.
Этот идиот отдает приказ своим подчиненным, и тут же несколько стражников начинают обшаривать дом, заглядывая в самые немыслимые места. Да-да, Ясмина прячется в камине или в огромной кухонной кастрюле. Браво, ребята!
Не найдя ее в доме, стражники перемещаются во двор. Я иду следом.
Слышу за спиной торопливые шаги Лилии:
– Я с вами. Я тоже буду искать ее.
Мы обшариваем весь двор, каждый кустик, перемещаемся в старый сад, бродим по нему, освещая путь магическими кристаллами. Ищем хоть какие-то следы ее пребывания здесь.Не могла же она просто взять и испариться.
Наконец, раздается крик:
– Нашел! Нашел!
Бросаюсь туда в надежде увидеть Ясмину. Но вижу лишь обломанное старое дерево. Одна ветка упала и валяется на мостовой за оградой.
– Она могла сбежать таким способом, – чешет массивный затылок начальник охраны.
– Так как же вы отвечаете за безопасность? Стоите всей толпой на воротах, оставив периметр владения без защиты? – я уже не могу контролировать ярость.
– Ну так на вас же никто не нападет, побоятся, – просто отвечает он.
– Вот и вам следует бояться и исполнять свои обязанности как следует.
– Вряд ли бы она могла сбежать одна, – выдает умную мысль начальник стражи.
– Может, у нее были какие-то друзья в столице? – подкидывает идею Лилия.
– Какие друзья? Она была послушницей и света белого не видела.
– Бриан, например.
– Бриан лежит в лежку. И в этом моя вина. Так что ему не до организаций побегов.
Не дожидаясь утра, отправляю посыльного с депешей к начальнику сыска. Пусть срочно перекроют порт и выезды из города, а утром поднимут на уши весь город, чтобы отыскать ее, где бы она ни пряталась.
Ближе к обеду отправляюсь к начальнику сыска. Заявляться к нему раньше смысла не было. Шон Мор хорошо знает свое дело, и я надеюсь, что уже смогу получить ответы на свои вопросы. В ответной депеше он сообщил мне, что через границу ни одна муха не пролетит. И если Ясмина не успела покинуть город, то теперь у нее это не получится.
Судя по его красным глазам, он провел бессонную ночь. Как и я.
– Дело сложное, – говорит он, предлагая мне присесть на диван, сбоку от его рабочего стола. – Мы работали сразу по нескольким направлениям. Мои люди проверили порт, обыскали пришвартованные корабли, обследовали берег, опросили моряков – никто никого подозрительного или хоть чем-то похожего на вашу жену не видел. На всех выездах из столицы мы выставили посты. Наведались в притоны и кабаки.
– Моя жена до замужества жила в монастыре. Может, концы нужно искать там?
– Вы нас недооцениваете, – Шон Мор внимательно смотрит на меня. – Мои люди уже там побывали. Но монастырь – неприкосновенная территория. Мы не имеем права проводить там обыск.
– Разве это не означает, что там идеальное место, чтобы спрятаться?
– Исключено. Мудрейшая Айседора дала показания, что Ясмины Морриган там нет.
– И вы верите ей?
– Она настоятельница монастыря, считай, святая женщина.
– И вы только поэтому ей поверили?
Знаю, что она та еще хитрая лиса, скрывающая свое лицо под маской благостности. Вспомнить только сколько денег она с меня выдурила. Но, конечно же, цели у нее были благие.
– Конечно! – басит в усы Шон Мор. – Ну еще и потому, что она, поклялась в этом на камне правды.
– Есть ли какие-либо способы обмануть его?
– Нет.
– Она не переживала перед проверкой.
– Нет. Более того, она сама ее предложила, чтобы мы не тратили время попусту и искали леди Морриган там, где она действительно может быть. Настоятельница очень переживает за вашу жену. Похоже, она была ее любимицей.
