Текст книги "Измена. Дар богини драконов (СИ)"

Автор книги: Даяна Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 31. Воссоединение

Иногда жизнь преподносит сюрпризы. Кто бы мог подумать, что сиротка однажды обретет мать, которой окажется сама Богиня.

Алайна предлагает мне перекусить, прежде чем отправиться к детям. Но мое сердце рвется к моим крошкам. Хочу сама убедиться, что с ними все в порядке, хочу любоваться ими, рассмотреть в подробностях их личики, подержать малышей на руках.

Богиня понимает мое рвение, поэтому без лишних разговоров отводит меня в смежную комнату.

Я вижу две крошечные колыбельки, завешанные прозрачной тканью, и душа наполняется радостью, а на глазах выступают слезы умиления. Они такие красивые, что я могла бы смотреть на них вечность. Мальчик крупнее, волосы у него темные, он деловито сосет палец, смешно причмокивая. Девочка белокурая, со смешными завитками над крошечным лобиком.

– На тебя похожа, – говорит Алайна с печальной улыбкой.

Только через какое-то время замечаю, что мы не одни. В уголке у окошка сидит девушка в зеленом платье простого фасона. Тала.

На моих губах сама собой появляется улыбка.

– Тала! – восклицаю шепотом, чтобы не разбудить детей.

Она встает с кресла и подходит ко мне, я распахиваю руки, и мы крепко обнимаем друг друга.

– Я знала, что ты обрадуешься, – смеется Алайна.

Ужин подают в ту же комнату, где я очнулась. Мать разделяет со мной трапезу. Еда довольно простая.

– Извини, у нас очень тяжело с продуктами, – поясняет Алайна. – В монастыре все обратились в камень.

Прикрываю от ужаса рот.

Мать-настоятельница, послушницы… Я же предупреждала, почему они не приняли меры?

– Не переживай, есть средство, как вернуть их к жизни. Но пока в столице хозяйничают вирены, это бесполезно.

– Кто же их остановит, если все прячутся? Вы на острове. Приближенные к императору – в убежище.

– Вечно прятаться не получится. У нас осталось очень мало запасов продовольствия. Если очень сильно ужаться, можно растянуть на месяц, а потом – все.

– Почему же вы не покидаете остров?

– Первая богиня дала указания вернуться к мужчинам только тогда, когда они начнут меняться, но время идет, а плохие качества драконов так никуда и не делись.

– И не денутся, – искренне возмущаюсь я, – вы спрятались от проблемы. Скинули все на несчастных истинных, положение которых мало чем отличается от племенной скотины. И ждете, что девушки перевоспитают мужчин под вас? У меня было единственное желание – бежать от своего мужа куда-нибудь подальше, и если бы не твое вмешательство он бы нашел меня и наказал. Эйвери пошла по другому пути, она убила подонка-мужа, не выдержав его издевательств. Драконы относятся к истинным, не как к равным, не как к любимым женщинам, а как к ходячим маткам, пригодным только для выращивания потомства. Пока вы тут прохлаждались, истинные страдали

– Я знаю.

– И разве никогда у вас не возникало мысли все изменить? – я задумчиво вожу пальцем по сморщенной кожице желтого яблока.

– У меня много раз… С того самого момента, как я встретила Кертиса. Но есть заветы Богини, которые непреложны. Мы должны следовать им.

– Даже если они устарели?

– Нельзя подвергать сомнению божественное. Нельзя шатать устои веры.

– И что теперь?

– Можно погрузить в сон бодрствующих дракониц, оставив лишь малую горстку, которая сама себя сможет прокормить. Земля у нас плодородна, но ее слишком мало, чтобы обеспечить всех жительниц острова пропитанием.

– Мир рушится, а вы прячете голову в песок. Кому потом будет нужна безжизненная пустыня с летающими над ней сгустками тьмы?

– Ты забываешься, Ясмина. Осуждать действия Богини – грех, – голос Алайны становится холодным и отстраненным.

– Я думала, что разговариваю с матерью. Оказывается, я ошиблась, – с горечью говорю я. – Прости мою дерзость и глупость, о, Всеблагая. Ниспошли мне милость свою и благодать, – поднявшись со стула, опускаюсь перед ней на колени и низко склоняю голову.

Моей щеки касается ее теплая рука, нежная и ласковая.

– Прости меня, доченька. Для меня это тоже в новинку.

Она помогает мне подняться.

– Чтобы драконицы могли вернуться, нужно знамение. Что-то, что доказывает, что драконы изменились, – говорит она.

– Но они ведь не изменились! – в отчаянии восклицаю я. – Да и как можно доказать такое? Провести опрос семейных пар?

Я замолкаю, мне кажется, что ответ где-то близко, но мы не упорно его не замечаем.

– А если предъявить в качестве доказательства что-то существенное? Эрнан говорил, что то, что у меня родилась девочка – большое чудо.

– Правильно! – в глазах Алайны вспыхивает проблеск надежды. – Твоя дочь – драконица. Первая, рожденная за все время с момента исчезновения дракониц с континента, если не считать тебя.

– Мы можем показать ее, и этого будет достаточно?

Мне бы не хотелось, чтобы мою дочь разглядывали как диковинную зверушку, щупали ее и дышали в ее сторону. Даже если это требуется для спасения мира.

– Боюсь, что помимо этого тебе придется показать всем, какая у вас крепкая и дружная семья.

Алайна настояла на том, чтобы ночь я провела в ее владениях, и лишь утром отправилась на остров Ветров. Она предложила мне оставить детей здесь под присмотром многочисленных нянек.

– Я не хочу оставлять малышей здесь, но и брать с собой боюсь, – признаюсь Алайне, разглядывая спящих двойняшек, – вдруг там небезопасно.

– Виренов на острове нет, можешь не переживать. Возьми с собой Талу, она поможет тебе с малышами.

Алайна подзывает Талу грациозным жестом и передает ей моего сына, а я беру из колыбельки дочь.

Я переживаю, как они перенесут перемещение, но Алайна спокойна.

Вот что значит быть Богиней – Алайне не нужны кристаллы, чтобы создать портал. Легким взмахом руки она разрезает пространство, и я вижу в обрамлении из синего сияния часть гостиной замка Морриган.

Перед тем как я шагаю в портал, Алайна вкладывает в мою ладонь кристалл:

– Просто сожми его, когда будете готовы переместиться сюда.

Стоит нам шагнуть внутрь сверкающей арки, как нас оглушает испуганный крик Теры, на который тут же сбегаются все.

Первым к нам бросается Майло, обхватывает меня за ноги и прячет заплаканное лицо в складках моего платья.

– Разве можно так неожиданно пропадать? – ворчит на меня Эйвери. Видимо, Эрнан так и не рассказал о том, что произошло в лесу. Сердце сжимается от страха. Алайна ничего не говорила об исходе схватки, и я убедила себя, что все закончилось хорошо. А если он до сих пор лежит там израненный? Окидываю комнату обеспокоенным взглядом.

Бриан стоит у подножия лестницы и ободряюще улыбается.

– Ну же, дай мне подержать моего внука, – Эйвери тянет руки.

– Это девочка.

Лицо Эйвери вытягивается:

– Но это же невозможно.

– Ясмина у нас необычная, – смеется Бриан, – поэтому с ней и происходят всякие чудеса.

– Ясмина? – челюсть Теры медленно отвисает. – Но это же Диана, гувернантка Майло, – пытается она вразумить всех так неожиданно сошедших с ума.

– Не бери в голову, – Эйвери усаживается на диван, баюкая на руках внучку. – В твоем возрасте лишняя информация ни к чему, просто запомни, что это Ясмина. А лучше сходи-ка на кухню и приготовь нам чего-нибудь вкусненького. Будем праздновать знакомство с моими внуками. А ты, девочка, – она обращается к Тале, – садись рядышком со мной. В ногах правды нет. Ты ведь из монастыря? Только монастырские умеют стоять как тени.

Тала едва заметно улыбается и опускается на диван рядом с Эйвери, которая тут же свободной рукой начинает гладить по темным волосикам внука.

– А теперь рассказывай, что случилось, – Эйвери поднимает на меня пытливый взгляд. – Не иначе как Богиня вмешалась. Она очень благосклонна к тебе.

– Так и есть, – не знаю, какова была версия Эрнана, потому отвечаю уклончиво. Единственное, что мне тепернь ясно, с Эрнаном все в порядке, иначе обстановка в доме не была бы такой спокойной.

Понимаю, что права, когда замечаю Эрнана. Он стоит у входа в кухню, опершись о косяк двери.

Сердце радостно замирает. Он жив, здоров, это самое главное. Ощупываю его взглядом, пытаясь понять, как сильно он пострадал во время боя с виреном. Замечаю только подсохшие раны на запястьях.

Он не подходит ко мне, просто смотрит, но от его взгляда становится жарко. И страшно. Он знает, что я не Диана. Как он отнесся к этой новости? Каковы будут наши отношения с ним?

Все замерли, будто чего-то ждут. Но ничего не происходит.

Я стою посреди комнаты, не зная, куда деться. И чувствую себя очень глупо.

– Привет, – говорит Эрнан и наконец отлипает от косяка, медленно подходит ко мне, словно дает время сбежать.

И когда он оказывается рядом, я тихо отвечаю:

– Ну, привет, – и неожиданно для самой себя обнимаю его.

Он напряженно замирает. Слышу, как частит его сердце.

– Рада видеть тебя живым и здоровым.

– Взаимно, – негромко отвечает он и прижимает меня к себе на миг, а потом садится на пол возле ног Эйвери и с интересом смотрит на детей.

– Они так выросли, – улыбается он.

– Не говори чепухи, – хмыкаю я.

– Моя маленькая принцесса, – Эрнан проводит пальцем по щеке хлопающей мутными глазенками дочери. – Она похожа на тебя, – с улыбкой поворачивается ко мне.

Эйвери не может сдержать довольной улыбки. Она думает, что у нас все хорошо. Мне бы ее уверенность. Я совершенно не знаю, что с нами теперь будет.

– Я могу его подержать? – Эрнан протягивает руки к сыну.

– Если не уронишь, – бормочу я.

– Привет, здоровяк, – говорит Эрнан, забирая сына у Талы. А у меня сердце сжимается от этой картины. Эрнан осторожно держит малыша, который кажется совсем крошкой, в руках сильного дракона. В глазах Эрнана, обращенных к ребенку, я вижу обожание и любовь. Я смотрю на отца и сына и понимаю, что никогда не смогу уйти от Эрнана.

– Он вылитый ты, – льстит ему Эйвери.

За праздничным обедом мы с Эрнаном успеваем перекинуться лишь общими ничего не значащими фразами. И только когда мы оказываемся в комнате, выделенной нам Эйвери, у нас получается поговорить.

Дети мирно спят в подобии кокона, который им смастерила из одеял Тала. Мы решили, что дети должны быть с нами, а не в соседней комнате, куда поселили Талу и Майло. Мальчик успел подружиться с ней. Так что девушке, есть чем заняться.

Теперь, когда мы остались наедине, между нами витает напряжение. Достаточно неверного слова, чтобы заискрило.

– И как долго ты собиралась скрываться от меня… Диана? – имя произносит с нажимом. – Когда ты планировала рассказать свой секрет? Сколько времени должно было пройти, прежде чем я узнал бы, что моя истинная все это время была у меня под носом? Если бы ты не решила, что умираешь, то и не подумала бы рассказать о детях?

– Я не знаю. Ты очень сильно обидел меня, Эрнан. Мне больно до сих пор. И та сцена в твоем кабинете стоит перед глазами. Как я могла тебе доверять?

– А я тебе могу доверять, после того как ты скрылась, не сказав ни слова о беременности?

– Я сама узнала о ней только после обряда, когда у меня внезапно появился живот.

– Оправдываться за то, что было, я не стану. Мне нет оправданий. Я много думал о том, что совершил, чувство вины сгрызало меня и вряд ли оставит меня до конца жизни. Мне жаль, что так вышло. Но прошлое не изменить. Что сделано, то сделано. Нам подвластно лишь настоящее. И я своими действиями буду стараться искупить то зло, что причинил тебе.

Судорожно выдыхаю. Эрнан просит у меня прощения? Эрнан признает свои ошибки? Это что-то новое.

– Наши отношения не будут прежними, – продолжает он, – но я хочу, чтобы ты знала, что все, что я говорил тебе как Диане, правда. Все мои слова остаются в силе, кроме того предложения выйти за меня замуж.

Поднимаю на него удивленный взгляд.

– Потому что ты и так моя. Моя законная жена. И я тебя никуда не отпущу. Сбежишь – найду на краю света. Но я сделаю все, чтобы у тебя и мысли такой не возникло. Подойди ко мне.

Делаю несколько шагов в его сторону, и когда оказываюсь рядом, он прижимает меня к себе.

– Мои чувства к тебе не изменились. Ты моя любимая женщина. Подаренная Богиней. Но выбранная мной. И я за тебя жизнь отдам.

Он садится на кровать, притягивая меня к себе на колени.

Бедром я чувствую каменную твердость в его штанах. Рука Эрнана опускается на мою налившуюся грудь.

У меня вырывается невольный вздох.

– Теперь я могу делать все, что не позволял себе, пока ты выдавала себя за Диану. Хочу тебя. Безумно хочу. Но… думаю, после родов заниматься этим не лучшая идея. Поэтому пока остановимся на поцелуях.

Он касается носом моей шеи, шумно вдыхает запах, захватывает ртом мочку уха, легонько посасывает ее, урча от удовольствия.

Его пальцы при этом бережно ласкают меня.

– Наконец-то, наконец-то я делаю это сам. У тебя такая нежная кожа, Ясмина. Так тяжело остановиться.

– Как тебе удалось победить вирена?

– М? Это обязательно сейчас обсуждать?

– Да. Я переживала за тебя.

– Не стоило. Мы просто поболтали немного. Я выслушал несколько мудрых советов, а потом отец снова упокоился. Надеюсь, уже навсегда.

– Твои руки, – я касаюсь его израненного запястья. – Могу приготовить мазь.

– Не надо. Само пройдет. Лучше поцелуй меня.

Ладонью он поворачивает мою голову и впивается в губы долгим горячим поцелуем.

– Я с ума сходил, не зная, где вас искать, – говорит он, когда перестает терзать мой рот.

– Меня спасла мать. Она Богиня драконов.

Он присвистывает.

– Богиня в тещах это мощно. Получается, ты драконица?

– Выходит, что так.

– Повезло, у меня жена – единственная в мире драконица.

– Придется тебя разочаровать. Помнишь легенду? Драконицы не исчезли. Они спокойно живут на острове, скрытом от посторонних глаз, и ждут, когда драконы превратятся в пушистых зайчиков.

– То есть они все время жили рядом с нами, и им было плевать на то, что раса постепенно вырождается?

Пожимаю плечами.

– Хороший способ – сбежать и ждать, что все как-нибудь само разрешится.

Согласна с ним, но слышать его слова обидно.

– Я тоже бежала. Что еще я могла сделать? Я пыталась говорить с тобой, но ты не слушал. Какой у меня был выбор? Подчиниться? Пытаться убить тебя или себя?

– Знаю, я виноват. Я не имею никакого права просить тебя все забыть и начать с чистого листа. Потому что ты не забудешь. И я не забуду. Это всегда будет с нами.

Вздыхаю. Он прав. Я не смогу забыть.

– Я ведь до сих пор не знаю, как тебе удалось стереть метку.

– Мне помогла Богиня. Эйвери и Матушка-настоятельница провели ритуал, после которого исчезли и метка, и прежняя Ясмина.

– Твоя новая внешность это навсегда?

– Богиня сказала, что это мой истинный вид. Придется тебе смириться. Или ты рад?

Он переводит тему разговора, не желая отвечать на этот вопрос.

– Сбежать из дома тебе тоже помогла мать?

– Нет. Мне помогла Лилия. Она сказала, что в порту меня будет ждать корабль, а на деле за оградой меня поджидали бандиты, которым заплатили аванс за мое убийство. Лилия с самого первого дня хотела меня извести. Сначала был яд, потом она научила меня оскорбительным знакам, науськивая, чтобы я показала их старейшинам. И если бы Бриан не научил меня настоящему танцу единения душ, то дело было плохо.

Кулаки Эрнана сжимаются.

– Лилия ответит за все.

– Поступай с ней как знаешь, – отвечаю равнодушно. После того, что она натворила, я не собираюсь за нее заступаться. – Но сначала, нам нужно справиться с виренами. Драконицы могут помочь, только их нужно сначала убедить вернуться в наш мир. А для этого придется изобразить любящую семью.

– Мне не придется ничего изображать, потому что я и так люблю тебя и наших детей.

Кулаки Эрнана сжимаются.

– Лилия ответит за все.

– Поступай с ней как знаешь, – отвечаю равнодушно. После того, что она натворила, я не собираюсь за нее заступаться. – Но сначала, нам нужно справиться с виренами. Драконицы могут помочь, только их нужно сначала убедить вернуться в наш мир. А для этого придется изобразить любящую семью.

– Мне не придется ничего изображать, потому что я и так люблю тебя и наших детей.

Глава 32. Зоопарк

Уже на следующий день мы идем с Эрнаном по мощеной белым кирпичом широкой улице острова дракониц. За нами чуть поодаль, опустив голову вниз, идет Тала. Портальный камень не перенес нас во дворец Богини, а выкинул на городской площади.

Я несу малышку Миру, так мы назвали нашу дочь. Нам показалось, что это имя созвучно со словом «мир», который нам всем сейчас так необходим.

Сына нарекли Ринаром. Это было желание Эрнана, я не возражала. Его мы оставили в замке Морриганов под надзором бабушки. Надеюсь, что сцеженного грудного молока до вечера хватит.

Выстроенный здесь город очень красив, но я не могу спокойно любоваться зданиями из желтого песчаника, утопающими в зелени плодовых деревьев и цветах, потому что постоянно натыкаюсь на любопытные взгляды дракониц.

Сотни лет они не видели ни одного мужчины, и теперь смотрят на Эрнана как на настоящее чудо. Как завороженные, они бросают все дела, которыми только что занимались. Увидев нас из окон, драконицы выбегают на улицу и следуют за нами. Самые смелые пытаются прикоснуться к моему мужу, как к богу, спустившемуся с небес.

Во взглядах многих женщин читается самый настоящий голод. Некоторые буквально пожирают Эрнана глазами, ничуть не стесняясь меня. Зато я четко поняла, что их не столько интересует первая появившаяся на свет драконица, сколько забредший к ним мужик.

– Надо было захватить с собой Бриана. Он бы точно смог выбрать себе пару, – смеется Эрнан, пытаясь разрядить обстановку. От такого пристального внимания ему тоже не по себе.

Богиня встречает нас возле входа во дворец.

Вся наша свита почтительно склоняется в поясном поклоне. Эрнан тоже кланяется, хотя, признаться, я очень боялась, что с его отношением к богам, он не выкажет должного уважения. Мой поклон грациозностью не отличается, ведь я держу на руках Миру.

Богиня приглашает нас к себе. Драконицы остаются у входа и судя по их поведению не думают расходиться.

– Благодарю вас за спасение моей жены, – произносит он, как только мы оказываемся в просторной зале, куда привела нас Алайна.

– Я бы могла сказать, что вмешалась в естественный ход вещей, потому что Ясмина – ключ к миру и благополучию континента, но у меня были другие, более прозаичные мотивы.

– Портал выкинул нас на городской площади неслучайно? – интересуюсь я.

– Драконицы должны заинтересоваться и сами захотеть вернуться. Все же здесь они жувут без забот и хлопот, без болезней и старости, а для возвращения им придется поступиться вечной жизнью.

– По-моему, выбор однозначен, – усмехается Эрнан. – Кто захочет киснуть со скуки целую вечность?

– Что от нас требуется?

– Ничего сложного. Просто сказать, как сильно вы любите друг друга.

– Действительно, ничего сложного, – усмехается Эрнан, бросив на меня красноречивый взгляд.

– Раз вы готовы, не стоит откладывать.

Алайна выходит на высокий балкон.

Мы с Эрнаном стоим у витражных дверей. С улицы нас не видно, но мы, благодаря особому стеклу, прекрасно видим то, что происходит снаружи.

Появление Алайны сопровождается возгласами восхищения.

– Дорогие сестры, – она эффектным грациозным жестом останавливает гул. – Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями настоящего чуда. Множество веков мы ждали знака, чтобы вернуться в мир, из которого нас перенесли на этот чудесный остров. И вот сегодня я хочу показать вам первую девочку, рожденную от дракона.

После этих слов Алайна подходит ко мне и осторожно забирает Миру.

Она освобождает ее от пеленок и показывает толпе совершенно голенькую, так чтобы все могли убедиться, что это действительно девочка.

Слышатся радостные крики, а потом Богиня передает Миру одной из девушек в наряде жрицы. Та подходит ко мне и, забирая у меня пеленку, закутывает малышку и уносит ее.

Я провожаю дочь встревоженным взглядом.

Эрнан сжимает мою ладонь:

– Все будет хорошо.

Понимаю, что пока следила за перемещениями дочери, совершенно не слушала Алайну.

– …долгие годы измывались над ними, – слышу обрывок фразы. – Но теперь все изменилось. Родители новорожденной драконицы доказали, что значит настоящая любовь. Посмотрите на эту счастливую пару. Ясмина и Эрнан.

Алайна делает нам незаметный знак.

Мы выходим, держась за руки. Увидев внизу большую толпу, теряюсь.

– Расскажите, как вы поняли, что любите друг друга. Ясмина…

Алайна смотрит на меня ободряюще.

– Ну… – мой голос, даже усиленный магическими кристаллами для публичных выступлений, расположенными во множестве на балконе, звучит слабо. – Я счастлива, что еще можно сказать. Моя жизнь похожа на сказку.

Бросаю беглый взгляд на мать и вижу, что она ждет от меня совсем не этих слов. И я буквально кожей чувствую, что на зрительниц моя речь не произвела никакого впечатления.

– На страшную сказку, – вклинивается Эрнан. – Когда у Ясмины появилась метка, она готовилась стать жрицей. Наверное, она расстроилась бы меньше, зная, что жрицы здесь что-то вроде обычной прислуги. Я и сам был не рад. У меня была жизнь, в которую девочка из монастыря совсем не вписывалась. Я не придумал ничего лучше, чем привести Ясмину в дом, где много лет жил с другой женщиной.

Его драконицы слушали внимательно. Видимо, их заинтересовало грязное белье нашей семьи.

– Я вел себя с ней просто отвратительно. Всячески показывал, что она для меня ничего не значит. Не настоящая жена, а так… навязанная обуза. Я изменил ей. А потом Ясмина сбежала.

– Ты не говоришь главного, – шиплю я. – Ничего, что ты собирался запереть меня на своем острове, чтобы я рожала тебе детей, пока ты с любовницей будешь радоваться жизни? Использовать меня как самку для производства наследников.

– Это даже звучит ужасно. Уверен, я сказал гораздо мягче.

– Но сути это не меняет.

– Видимо, потом моя жена долго молилась о заступничестве Богине, потому что она стерла метку и изменила Ясмине внешность. Мать и моя жена сговорились и водили меня за нос. Только когда не стало метки, я наконец заметил Ясмину. Мы много разговаривали, но нельзя сказать, что все наши беседы были приятными. Скорее наоборот. Но мне хотелось чаще видеть, слышать ее, узнавать о ней что-то новое. Я понял, что мне ее не хватает. Я прилетел к ней, чтобы остаться с ней навсегда.

– Вот именно. Он все же нашел способ, как заманить меня на свой пустынный остров. Да еще и выхаживать его пришлось. И после всего этого вы ждете, что я скажу, что люблю его?

– Ясмина, вряд ли они ждут. А я жду и буду ждать столько, сколько потребуется. Я понимаю, что то, что уже произошло не изменить, переписать нашу историю набело не получится. И ты, и я всегда будем помнить о том, что произошло. Это всегда будет с нами. Но теперь каждый день своей жизни я буду проживать так, чтобы ты чувствовала, что ты самое дорогое и ценное в моей жизни.

Все это время я искоса следила за Богиней. Если сначала она смотрела на нас так, будто раздумывала, не пора ли нам заклеить рты, то теперь она выглядела довольной.

– Бросай его, – долетает до меня возглас. Думаю: неужели импровизация Эрнана все испортила.

– Да! Бросай! Пусть он выберет себе кого-нибудь другого. Нас тут много.

– С чистого листа начнет! Перед нами же он не успел провиниться!

Меня злит такая наглость. Понимаю, что они мужиков тысячу лет не видели, но это не повод покушаться на чужое.

– Впервые вижу столько прекрасных женщин в одном месте, – улыбается Эрнан. – Настоящий цветник. Но у меня уже есть любимая женщина. И никакой другой мне не нужно.

Зря он это сказал. Сейчас они меня дружно прибьют, чтоб не мешала, а Эрнана разорвут на клочки, пытаясь поделить. И никакая Богиня не спасет.

– А у тебя друзья такие же симпатичные? – долетает до нас крик.

– Безусловно, – отвечает он с хитрой улыбкой.

А мне становится жалко Бриана.