Текст книги "Охота на Хемингуэя"

Автор книги: Дайана Мэдсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

29

Компьютер упокоился на заднем сиденье «ягуара», за моей спиной.

– Даже не верится, что я принял участие в ограблении, – повторил Митч.

– Я тоже изумлена вашим соучастием.

– Не знаю почему, но вы мне нравитесь, Ди Ди, причем все больше и больше, и я начинаю понимать, почему Барри считает вас чем-то особенным. Но если нас поймают, будет не до смеха. Хищение из государственного учреждения – уголовное преступление.

– Сити-Колледж – квази-государственное учреждение, – поправила я его. – Поэтому и преступление квази-уголовное.

– Знаете, что я скажу? Вы, наверное, будете острить с архангелом Гавриилом, когда тот затрубит, извещая о конце света.

Зазвонил сотовый Митча. Пока он искал его, мой мобильный загудел тоже. Схватив его и сказав «алло», я сообразила вдруг, что слушаю разговор Митча через программу «Селл Спай Про». Видимо, при всей этой кутерьме в моей сумочке нажалась кнопка, переводящая телефон с виброрежима на звонок. Пробормотав для вида несколько слов, я стала бесстыже подслушивать разговор соседа. Звонил Герман из офиса Барри. Ему нужен был совет, и Митч дал его с ходу, не задумываясь. Герман поблагодарил и повесил трубку. Вроде ничего подозрительного. Сказав в микрофон еще несколько фраз, я распрощалась и нажала «отбой».

Я была рада, что удачно вывернулась, поэтому улыбнулась Митчу и начала прятать мобильный обратно в сумочку, но он зазвонил снова. На этот раз обошлось без программы прослушки – это был Карл Патрик. Который сообщил, что поверенный Дэвида, Майк Экинс, был только что найден мертвым в своем гараже с признаками отравления выхлопными газами.

– Мне надо идти, – сказал Карл, – но обещай быть очень осторожной. Думаю, тебе тоже грозит опасность. У тебя есть кто-нибудь, кому ты можешь позвонить в случае чего?

– Со мной все будет хорошо, спасибо, что сообщил новость. Пока.

– Кто это? – поинтересовался мой спутник.

– Мой адвокат, Карл Патрик.

– А он, наверное, звонит вам каждые два часа, чтобы проверить, не угодили вы уже в тюрьму? – рассмеялся Митч.

– Сказал, что в гараже был найден труп поверенного Дэвида.

– О, прошу прощения, Ди Ди. – Он помрачнел. – Что с ним произошло? Сердечный приступ? Суицид? Убийство?

– Неизвестно. Отравление углекислым газом, Карл подозревает убийство. И считает меня следующей в списке.

– В свете всех этих событий, я не удивлюсь, что это так и есть.

Мне хотелось сказать что-то остроумное, чтобы разрядить напряжение, но тут послышался вой сирены, и я посмотрела в зеркало заднего вида. За нами, сверкая мигалками, мчалась полицейская машина.

Я подумала про украденную вещь, открыто лежащую на заднем сиденье. Ну не могли же они вычислить нас через эти смехотворные камеры! Или могли? Похоже, мне еще предстоит позвонить Карлу Патрику сегодня.

– Не может быть, чтобы они за нами гнались, – сказала я, надеясь, что это правда.

– Это утверждение или вопрос? Не волнуйтесь, – сказал он, не дождавшись ответа. – Уверен, у меня найдется пара квази-убедительных аргументов для этих копов.

Митч съехал на обочину, вырубил двигатель и посмотрел на меня.

– Хоть вы и не католичка, Ди Ди, помолиться сейчас совсем не мешает.

В зеркало я видела, как коп вышел из машины, нахлобучил шляпу, расправил плечи и приладил к поясу резиновую дубинку.

– С таким будет нелегко, – проговорил Митч и опустил стекло. – Здравствуйте, офицер. В чем проблема?

– Предъявите права и свидетельство о регистрации, – объявил тот, обводя машину фонарем. На бейджике копа значилось «Уайнберг», а в руках у него появился блокнот.

– Ди Ди, вы не поищите в бардачке свидетельство о регистрации? – попросил Митч, пока офицер Уайнберг внимательно разглядывал ноутбук, выхваченный мощным лучом.

Митч протянул ему права.

Уайнберг сунул фонарь за пояс и потянул документ.

– Черт! – Он затряс ладонью. – Это кровь! Порезался о треклятые права.

Припомнив зазубрины от зубов Кавви, оставшиеся на документе в вечер нашего с Митчем знакомства, я потянулась к окну.

– Извините, офицер, это все проделки моего кота.

– Значит, это кот управляет вашей машиной? Может, еще и на том компьютере работает? Отлично, сэр, выходите из машины.

Полицейский распахнул дверь и жестом предложил Мичу выйти. Тот бросил взгляд на меня.

– В чем меня обвиняют, офицер?

– Прежде всего, вы совершили запрещенный поворот налево, выезжая на Бродвей. Во-вторых, вам предстоит дать пояснения по нескольким подозрительным вещам.

Я лихорадочно продолжала рыться в бардачке, молясь, чтобы Митч не проговорился насчет нашего проникновения со взломом.

– Должен попросить вас пройти тест на трезвость. У меня есть основания думать, что вы и ваша леди-кошатница могли выпить. Управление автомобилем в нетрезвом виде – это большое «нельзя».

– Офицер, я…

– Вам приходилось выполнять этот тест раньше?

– Ну… нет, но я…

– Тогда пройдите по этой линии, сэр.

– Поверьте, офицер…

– Вы отказываетесь пройти тест, сэр?

– Нет, я пройду, – донеслась до меня реплика Митча.

– О'кей, вот и прекрасно, – произнес Уайнберг, видя как проверяемый безупречно ровно прошел по линии. Я тем временем разыскала свидетельство о регистрации и выпрыгнула из машины.

– Теперь насчет ноутбука на заднем сиденье. Он ваш? – спросил коп.

– Вот свидетельство о регистрации, офицер. – Я сунула карточку ему в руки, надеясь отвлечь, прежде чем Митч признается, что компьютер принадлежит не ему. Но опоздала.

– Все очень просто, – начал Синклер. – Видите ли, мы…

И схватился за щиколотку, по которой я его пнула. Я стиснула губы, давая знак молчать.

– Как вижу, эта машина зарегистрирована на фирму, – сказал Уайнберг. – Не много я видел роскошных «ягуаров» в роли разъездных авто. Что за компания? «Компьютер Солюшнс Инк.». Никогда о такой не слышал.

– Занимается ремонтом компьютеров, – пояснила я. – Одна из ведущих в своей отрасли.

– Да? И этот ноутбук – собственность компании? – спросил он, снова направляя луч на заднее сиденье.

– Совершенно верно, офицер.

– Не возражаете, если я обыщу машину?

– Чувствуйте себя как дома, – ответил Митч, отпирая багажник.

Там обнаружилась куча книг, распечатки, толстый портфель и множество самых разных проводов и компьютерных запчастей. Стоило прочитать название одной из книжек, чтобы у меня голова пошла кругом: «Девять аспектов булевой алгебры».

Офицера Уайнберга такое зрелище тоже обескуражило.

– Ладно, закрывайте. Ничто вроде не противоречит вашему рассказу. И тест на трезвость вы прошли. Вы не пьяны, но вели себя странно и совершили запрещенный поворот налево, выезжая на Бродвей.

– Я не слишком знаком с этими местами, офицер. – Он указал на меня. – Это ее вина, офицер, она указывала мне дорогу.

– Погодите-ка, что-то не припомню я тут знака «Поворот запрещен», – вскинулась я.

– Ну ладно. – Офицер Уайнберг тяжело сглотнул, и я поняла, что нащупала брешь в его построениях.

– Всю жизнь тут живу, – стала я развивать атаку. – И никогда не видела такого знака.

– Да, тут вы правы. Эти чокнутые студенты из Северо-Западного университета без конца воруют его. Стоит нам повесить, они тут же снимают – коллекционируют, наверное. Но это вас не извиняет – поворот действительно опасный, а вы ехали неосторожно. Вот почему я подверг вас тесту на трезвость. Будьте осторожны и не совершайте впредь таких маневров.

– Есть, офицер, – отозвался Митч.

– На этот раз вы отделались предупреждением, но в следующий можете выложить пять или шесть сотен баксов. И это при условии, что не будет пострадавших. Вот, держите. – Он вернул Митчу права и свидетельство. – И лучше вам заменить водительское удостоверение, пока никто об него серьезно не поранился. Берегите себя.

Мы поспешили к «ягуару», опасаясь, что Уайнберг вдруг передумает и закует нас в браслеты. Но тот бросил шляпу на переднее сиденье своей машины, сел, выключил мигалку и укатил прочь прежде, чем мы успели облегченно перевести дух.

– Как вижу, у вас талант находить уязвимые места, – сказал Митч с веселыми искорками в карих глазах, пусть и едва заметными. – И почему это вселяет в меня беспокойство?

Мы пристегнулись, мотор «ягуара» заурчал.

– Чем выслушивать лекции того копа, лучше уж штраф заплатить, – улыбнулась я.

– Причем изрядный, – согласился он, улыбнувшись в ответ.

30

Мощный «ягуар» остановился на парковочной площадке прямо напротив моего дома. Митч открыл заднюю дверцу, чтобы достать ноутбук. Я вышла из машины. Стоило мне сделать шаг в направлении тротуара, как Митч схватил меня и потянул. Блузка разорвалась с громким треском, сумочка шлепнулась на асфальт. Падая на Митча, я увидела как мимо пронесся темный автомобиль, прямо над моей сумочкой. Меня спасли буквально миллиметры.

– Господи Иисусе! – воскликнул Митч, когда мы снова встали. – Как близко. Он выскочил буквально из ниоткуда. С вами все в порядке?

Я старалась не упасть, но ноги были как ватные.

– Что, черт побери, случилось?

Митч поднял мою сумочку.

– Ну-ка, обопритесь на меня, – сказал он, предлагая руку. – Этот идиот летел на всей скорости и без фар. Да вы до сих пор вся дрожите, – проговорил Митч, поддерживая меня, бережно, но крепко.

– Вы спасли мне жизнь, – произнесла я, вглядываясь в волевое лицо и трепеща от его прикосновения. Если бы не пережитые треволнения, это было бы здорово. – Уже второй раз за сегодня фортуна улыбается мне.

– А что еще случилось сегодня? – спросил он.

– Моя машина не завелась, поэтому я пошла на электричку, и когда поднималась к платформе, кто-то напал на меня сзади. По счастью, подоспел другой пассажир.

– Господи, Ди Ди, вы действительно в чьем-то списке. – Продолжая поддерживать меня одной рукой, Митч потянулся и достал из машины ноутбук.

Мы потихоньку двинулись к дому.

– Я все думаю, не может ли произошедшее с вами иметь отношение к нашему делу, а не к Хемингуэю, – произнес Синклер.

– Сомневаюсь. Все началось еще до того, как я согласилась помочь Барри. А теперь, когда погиб поверенный Дэвида, я совершенно уверена, что тут не обошлось без рукописей Хемингуэя. Вот почему мне так нужна информация из этого компьютера.

Как правило, я не обсуждаю свои дела с посторонними, но Митч слишком напоминал мне Скотти. Пока мы поднимались по лестнице до квартиры, я рассказала ему все: про рукописи Хемингуэя, про то как нашла тела Дэвида и Бет, как попала в подозреваемые и как почти любое помещение, в которое я захожу, оказывается подвергнуто налету и разграблению.

– А вы не думаете, что стоит рассказать копам, как вас ударили тогда и едва не сбили сейчас? – спросил Митч, пока я отпирала замок. Войдя в квартиру, я включила свет и расчистила на кофейном столике место для ноутбука.

– Нет, – сказала я, предлагая Митчу присесть.

– Да, вы были правы, тут действительно ужасно, – произнес он, обведя взглядом хаос.

– Еще одного свидания с копами я не вынесу, это точно, – продолжала я. – Да и какой смысл? Вы запомнили номер той машины? Можете описать ее или водителя?

– Вряд ли, – заявил он, подумав. – Это был темный двухдверный автомобиль, но даже марку не берусь назвать. Все произошло так быстро. Да, скорее всего, полиция не поможет. Может, стоит дать знать вашему адвокату?

– А, это вы здесь, – раздался голос Гленди, которая появилась на пороге с Кавалером в руках.

– Мы услышали голоса и решили проверить что к чему, – внесла свою лепту Люсиль, входя за сестрой.

Кавалер тем временем спрыгнул и стал обнюхивать ногу Митча, громким «мяу» привлекая к себе внимание. Митч подхватил его и стал наглаживать, и мелкий пройдоха забалдел как от валерьянки.

– Тебе надо быть настороже, – заявила Гленди.

– Особенно после того, что случилось здесь, – поддержала ее Люсиль и тут заметила Митча. – Ах, тут тот милый мужчина, который принес розы! Вы вернулись, это очень хорошо.

– Ну ладно, нам пора, – сказала Гленди, поглядев на мою разорванную блузку. Она подхватила Кавалера и направилась к двери.

– Да, у вас тут много дел. – Люсиль подмигнула мне и помахала ручкой.

Я заперла замок.

– Выходит, у вас есть парочка ангелов-хранителей? – спросил Митч.

– В первую очередь их волнует… Ну, не будем об этом, тут все так сложно, – ответила я, включая ноутбук. – Спасибо, что не сказали им о происшествии внизу.

Когда Митч посмотрел мне в глаза, я не могла не заметить красивой линии его подбородка. Мне было совестно перед Скотти, но ничего не поделаешь.

– Вы привлекательная женщина, Ди Ди. Очень привлекательная.

Я посмотрела на него и поправила блузку, маскируя разрыв.

Компьютер ожил, но показывал один только снег, как и раньше.

– Поскольку вы эксперт, не поможете ли загрузить эту штуку?

– Видимо, потребуется низкоуровневое форматирование, – задумчиво произнес Митч. – После чего я смогу переустановить систему, – с улыбкой закончил он.

– Мне кое-что известно о компьютерах, – проговорила я, думая о Скотти. – Один мой друг сказал, что форматирование уничтожает все данные на жестком диске, а мне ведь надо до них добраться.

– О, все не так просто. – Глаза наши снова встретились, и меня обдало горячей волной.

– Не хотите выпить? – предложила я, разрушая чары. – Кола, вино, джин с тоником?

– Пусть будет джин с тоником. Побольше льда, немного джина и лайм.

– Я и сама предпочитаю такой, – сказала я и пошла готовить напитки, для чего требовалось найти ингредиенты и целые стаканы на перевернутой вверх дном кухне.

– Спасибо, – поблагодарил Митч, принимая рюмку.

– Сожалею, но это все, что не было разбито.

Он похлопал рукой по дивану.

– Вот, садитесь рядом.

Я повиновалась. Когда наши колени соприкоснулись, меня словно током ударило.

– Мне тревожно за вас, Ди Ди. То происшествие – не случайность, кто-то охотится за вами. И хочет убить. Вам страшно?

– Я еще не осознала все до конца, – выдавила я, стараясь быть правдивой. – Видимо, это так, и мне стоит бояться. Возможно, страх придет позже.

– Точно. Мне бы вот что хотелось сказать – я останусь здесь у вас на ночь и…

– В этом нет необходимости.

– Не переживайте о том, что мне стоит и чего не стоит делать. Решение принято, я вас одну не оставлю. Если хотите, вызовите сюда частного детектива, и я уйду. Но если нет, то я не брошу вас здесь без присмотра. Было бы лучше, если вы поехали ко мне.

– Нет, это невозможно.

– Другого ответа я и не ждал. Поэтому остаюсь здесь. Все ясно? Прекращаем прения. Теперь надо выяснить, что стряслось с этим компьютером.

Он склонился над ноутбуком, и его на удивление длинные пальцы забегали по клавиатуре. Я не понимала, что он делает, поэтому просто любовалась проворными движениями рук и не могла подавить в себе мысль, что представляю Митча рядом с собой в постели. И что такое со мной творится?

– Вам известны какие-либо подробности о поломке этой машины?

Я вернулась с небес на землю.

– Никаких. Я обнаружила ее именно в таком состоянии в кабинете Дэвида. Который, кстати, тоже был разграблен.

– Хм-м… – протянул Синклер, целиком погружаясь в проблему. – Ребенок болен, дело неважное.

Следующие полчаса тянулись, как целый Ледниковый период. Я молча наблюдала, как он работает. Его концентрация была полной, он ни словом не пояснил, что делает.

– Жесткий диск сохранил конфигурацию, – сообщил Митч наконец. – Все сектора, содержащие информацию, целы, но файлы, обеспечивающие доступ к этой информации, удалены. Windows, то есть операционная система, стерта с ноутбука, и к памяти нет доступа.

– И что же нам делать? – спросила я, когда наши плечи соприкоснулись. Я была рада, что рядом настоящий компьютерный гуру, и надеялась скрыть свое собственное невежество. Перед мысленным взором вставала кукла Барби, говорящая со вздохом: «Математика такая сложная».

– Ну, для начала я могу переустановить Windows. Потом посмотрим, какой урон нанесен непосредственно файловой структуре. Системные файлы могут сохраниться, просто не функционируют. Мне потребуется мой ящичек, – пояснил Митч с заговорщической улыбкой, вставая и подходя к двери. – Буду через минуту. По счастью, все необходимое у меня в машине.

Он вернулся с сумкой и извлек из нее несколько боксов с дисками. Он вставил один из них в машину и принялся стучать по клавишам. Лицо его выдавало предельную сосредоточенность.

– Способны вы определить, что здесь не так? – поинтересовалась я.

– Это много для вас значит, так ведь. Поиграем в доктора. – Он улыбнулся и легко коснулся моей руки. – Знаете, у меня такое чувство, будто я познакомился с двумя удивительными близнецами. Вы грабите, лжете, но явно делаете это все ради доброй цели. А ваше спасение на лестнице к платформе просто невероятно. Вы удивительная женщина, мисс Ди Ди Макгил.

– Неужели? – воскликнула я, чувствуя как его ладонь медленно скользит вверх по моей руке. Он отвернулся от компьютера и придвинулся ближе. Возможно, старая мудрость не лжет, и посреди смерти нам нужна жизнь? Или что-то жизнеутверждающее вроде секса. Колени наши соприкоснулись… и Митч снова вернулся к работе.

– Что тут у нас? Плохо дело, очень плохо.

– Правда? – я не понимала, что он видит на экране. – Расскажите, пожалуйста.

– Компьютеры – иная форма жизни, Ди Ди, – изрек Митч, после чего окунулся в свою сумку и извлек бокс для дисков, украшенный молниями с надписью ZAP.

– У нас тут есть кое-что. – Глаза Митча блестели от возбуждения, когда он кивнул на бокс. – Эта штука в компьютерном мире посильнее нейтронной бомбы. Кто-то «отзапповал» этот компьютер. Эта программулька находит файл, переписывает его одними нулями, после чего сохраняет в новом, «нулевом» виде. Потом стирает старый файл, меняет его имя в таблице размещения файлов, отчего машина уже не сможет его отобразить. В файлах нет больше информации, одни нули. Это своего рода апокалипсис для файлов, гарантия, что их никто и никогда не восстановит.

Он замолчал, взгляд его сделался жестким.

– Все что у нас есть, это куча маленьких ноликов. Очень жаль. – Митч моргнул и снова взял меня за руку.

Сердце мое упало.

– Черт! – буркнула я. – Тот, кто это сделал, очень умен.

Митч повернулся ко мне. Губы его были сжаты, в глазах вспыхнул прежний охотничий огонек.

– Есть идея. Быть может, этот некто не так умен, как ему кажется. Сейчас посмотрим.

Охваченные азартом, мы придвинулись еще ближе друг к другу. Я вдыхала его мужественный аромат и наблюдала за работой.

– Попался, ублюдок! – Митч повернулся ко мне. В глазах его плясали искорки, губы расплылись в торжествующей улыбке. – Наш приятель перестарался. Видите?

Он указал на экран одной рукой, тогда как другая обвилась вокруг моей талии.

– Что? – спросила я, опираясь ладонью на его колено.

На мониторе отразилась директория с именами файлов. Мне это ничего не говорило, и куколка Барби снова возникла перед глазами. Меня обуревали смешанные чувства: мне так хорошо, будто рядом Скотти. Но это Митч. Зачем это смешенье? Я хочу вернуть Скотти! Но раз это невозможно, то меня чертовски радует, что рядом Митч.

Он лукаво улыбнулся.

– Теперь нам ясна причина сбоя в машине. Злоумышленник планировал обрушить систему одним ударом – все равно что устроить ковровую бомбардировку, уничтожающую все живое вокруг.

Митч смолк, поднес мою ладонь к губам и медленно поцеловал каждый пальчик.

– Как сладко, – прошептал он мне на ухо. Внизу живота у меня запылало адское пламя. Его губы коснулись меня чуть ниже уха. – Я ведь спас вам жизнь, как помните.

– Верно, – охотно согласилась я.

– А мое участие в хищении сего предмета вовлекло нас в совместную преступную деятельность?

– Снова верно. – Я улыбнулась.

– Отлично, все прояснили. Теперь вернемся к данной проблеме. Наш злоумышленник сильно спешил, и по глупости решил «отзаппить» весь жесткий диск. Понимаете, программа ZAP предназначена для удаления одиночных файлов или небольших их групп. Вот почему машина не загружалась. ZAP сразу стер файлы Windows, тем самым остановив работу компьютера прежде, чем произошло удаление файлов данных. Пока все понятно? – Он улыбнулся и погладил локон моих волос, как любил делать Скотти. Господи, как хорошо! Но что я творю? А если Скотти вернется? Кошмар!

– И это означает, что мы все-таки сможем добраться до файлов?

– Возможно. Сейчас попробуем. Я переустановил Windows, благодаря чему мы получили доступ к директориям. Теперь нам предстоит выудить удаленные имена из таблицы размещения, чтобы восстановить сами файлы.

Против воли, меня захлестывал азарт.

– И как же вы собираетесь это сделать?

– Подставив букву вместо знака доллара, которым программа ZAP переписывает имена. В результате файлы снова станут доступны. Выбирайте букву, – предложил Митч, и глаза его блеснули в предвкушении замаячившей на горизонте победы.

– Пусть будет «д», в честь Дэвида.

– Пусть «д». В честь Ди Ди. – Митч усмехнулся и застучал по клавиатуре. – Понимаете, – продолжил он, слегка глядя мою руку, – компьютер это нечто вроде большого каталожного шкафа со множеством ящичков. Все адреса – в нашем случае это секторы и сегменты, где хранится информация, – целы, но часть файла хранится в одном секторе, часть в другом. Собрать его воедино, все равно что поднять Шалтая-Болтая. Ага, есть!

Обе его руки вернулись на клавиатуру, и мы просмотрели несколько папок, не обнаружив ничего особенно интересного. Дэвид вел объемные записи о студентах и своих лекциях, но мы не нашли ничего, касающегося дела о преследовании или его борьбы за место заведующего кафедрой.

Наконец обнаружилась директория с названием «ШЛ&УУ». Замелькали окна открывающегося текстового процессора, но тут выскочила табличка с просьбой ввести пароль. Я застонала от разочарования.

– Есть мысли по поводу слова, которое Дэвид мог использовать в качестве пароля? – спросил Митч.

– Никаких. А что обычно используют?

– Обычного тут не бывает, каждый выбирает слово, которое не забыть. Имя матери, например. Но не переживайте, – он расплылся в улыбке. – Нам ничего не стоит пойти в обход: все эти программы имеют брешь в милю шириной – черную дверь, на случай, если ты забыл ключ от парадной. А это происходит регулярно.

Он постучал по клавишам, выждал, потом нажал еще несколько.

У меня родилась идея.

– Митч, эти «ШЛ&УУ»… Думаю, это означает «Широкие Лужайки и Узкие Умы». Так Хемингуэй говорил об Оук-Парке. Это поможет?

– Вряд ли. Это всего лишь название папки. Погодите-ка… Ага, вот! – воскликнул он, когда перед нами открылся список файлов. Мы одновременно наклонились к экрану. Плечи наши соприкоснулись, он придвинулся еще ближе, прижавшись ко мне ногой.

– Вы так прекрасны. Но, разумеется, уже наслышаны об этом, – произнес Митч.

– Вы тоже недурны, – усмехнулась я.

– Золотая жила, Ди Ди, – мой приятель указал на экран.

Мы пробежали текст, в котором Дэвид описывал потрепанный саквояж, полученный на почте. Он рассказывал о неудачных попытках проследить адрес отправителя, потом излагал теории насчет судьбы пропавших рукописей в течение прошедших восьмидесяти девяти лет. Дэвид сообщил о потрепанной багажной бирке, болтающейся на тонкой нити, но заметил, что надписи на ней нечитаемы. Еще в файле содержались рассуждения на тему, что раз Хедли и Эрнест тогда только-только поженились, в качестве обратного адреса могла быть указана мичиганская резиденция Хемингуэя. Подобно большинству вернувшихся с фронта молодых парней, Эрнест с трудом адаптировался к обычной жизни, особенно в таком пуританском городке, как Оук-Парк, Оук-Парк Широких Лужаек и Узких Умов. Война сделала из Эрнеста мужчину, но по возвращении мать продолжала обращаться с ним, как мальчишкой. Его друзья из Мичигана оказались более терпимы, в результате чего он все больше времени проводил там и там же, а не в Оук-Парке, сыграл свадьбу, после чего уехал в Европу. Какой прихотью судьбы, удивлялся Дэвид, объясняется маршрут величайшей находки американской литературы двадцатого века из Парижа в Мичиган к нему?

Обнаружились еще заметки о паломничествах, которые они с Мартином Суини предпринимали по Мичигану. Дэвид заявлял, что их догадка про возврат саквояжа в бюро находок в Париже и пересылку в Штаты совершенно верна. По его версии начальник вокзала в Сеней, штат Мичиган, решил оставить саквояж у себя, чтобы при случае лично передать Эрнесту, поскольку знал, что тот не в ладах со своей семьей. Но Хемингуэй не возвращался много лет и приехал только на похороны отца в 1949 году. К тому времени, продолжал Дэвид, старый железнодорожник уже умер или забыл про саквояж, пылящийся где-нибудь на чердаке или в чулане.

В следующем файле содержался перечень бумаг из саквояжа. Он включал одиннадцать рассказов, начало романа и два десятка стихотворений, название одного из которых, «Котам везет», заставило меня улыбнуться.

Особый наш интерес привлек документ, в котором Дэвид размышлял на тему, кто послал ему саквояж и почему. Он сильно подозревал одного из членов семьи Хемингуэя, того с кем Дэвид лично встречался и кто не сходился во мнениях с прочими родичами, не любил Фонд Хемингуэя в Оук-Парк и хотел насолить ему.

Я указала на место, где Дэвид расшифровывал анаграмму «Regacs Ma Fily» как «Grace's Family», то есть «Семья Грейс».

– Если этот так, – сказала я Митчу, – то не исключено, что пославший рукописи Дэвиду затем убил его, потому как тот решил продать материалы с аукциона, а не передать для исследований.

Мы продолжили поиски. Еще один файл размером в 186,485 бита выдал пустой экран и сообщение: «Неполный файл».

Последний файл в папке был самым большим и имел другое расширение. При его открытии на экране замелькали обрывки слов, символы и цифры. Пока Митч пролистывал его, мои глаза зацепились за знакомые фрагменты. Это были те самые отрывки из Хемингуэя, распечатанные на листках.

– Знаете, Митч, я уже видела это раньше. Выглядит как анализ словоупотребления, пунктуации и структуры предложений. Так можно отличить подделку от оригинального произведения.

Наши головы почти соприкоснулись. Митч, тяжело дыша, повернулся ко мне и обнял. Ощущение было возбуждающим. Я тяжело сглотнула и, когда его руки загуляли по моему телу, почувствовала легкое головокружение.

– Помни, – шепнул он мне на ухо. – Я спас тебе жизнь.

– Нахал, – возмутилась я, прижимаясь еще теснее.

– И у тебя только одна кровать.

– Откуда ты знаешь?

– Проверил, пока ты готовила напитки.

Мы начали целоваться, сначала долго и нежно, потом страстно и порывисто. Забыв про компьютер, он провел ладонями по моим ногам, залезая под одежду. Я ощутила приятную легкость, ощущая, как застежки уступают под его умелыми пальцами. Лихорадочно дыша, мы раздевали друг друга. Мы снова слились в поцелуе, и, когда губы Митча устремились к моей груди, я поняла, что слишком поздно вспоминать о благоразумии. Мне нравилось, что он рядом. Вздрогнув всем телом, я полностью отдалась моменту.