Текст книги "Печать позора"

Автор книги: Даша Art

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Я провел рукой по её соскам, она вздрогнула.

Да, малышка, я тоже хочу тебя.

Дотрагиваюсь до её живота и чувствую что-то неровное. Оно ощущается как что-то чужеродное на гладкой коже. Два года назад этого точно не было. Я смотрю вниз и вижу длинный неровный шрам.

– Что это? Откуда у тебя это?

Она отстраняется от меня, широко открыв глаза, её рот немного открывается от удивления. Я начинаю злиться.

– Почему ты молчишь? Это шрам от достаточно глубокого пореза. Кто это сделал?

Боль искажает её лицо, на глаза выступают слёзы.

– Это не твоё дело! – Жаклин отталкивает меня, затем быстрее, чем я смог среагировать, вылетает из машины. Она снимает с себя мою рубашку и швыряет мне в лицо.

Жаки босая, в одном нижнем белье, забегает в дом. А я остаюсь сидеть в машине у ее дома.

Я ударяю кулаком по рулю, затем ещё и ещё.

Шрам.

Откуда он?

Что-то мне подсказывало, что я уже знаю, где искать ответ.

Черт!

Я вернулся обратно на вечеринку. Мне надо кое-что выяснить. Я нашел Сару очень быстро. Два года назад я попросил её «позаботиться» о Жаклин. Что она и делала очень успешно.

Я дернул её за руку, затем резко прижал к стене. Она сначала довольно заурчала. Нет, я не собираюсь тебя трахать. Я не знаю, что Сара увидела в моих глазах, но она побледнела.

– Шрам? – выдыхаю я. – Откуда у Жаклин шрам?

– Я... я... я не понимаю, о чём ты... – заикается она.

– Не строй из себя дуру! Я знаю, что здесь не обошлось без тебя! Что я сказал тебе два года назад?!

– Чтобы я её не била...

– И ты пошла против меня! Я тебе чётко сказал, чтобы физически ей не было больно!

– Честно, это не я! Да, мы хотели тогда её просто припугнуть, но она начала огрызаться. И мы решили её наказать, совсем немного. Но ситуация вышла из-под контроля. Я её не била, честно!

– Тогда кто?! Лейла? Кэрол?

Сара кивнула.

– Когда это случилось?!

– Не помню, может четыре месяца назад...

– Когда в школу вызывали химчистку?!

Она замялась.

– Говори!

– Да, было много крови. Она как будто специально размазывала кровь по всей школе, – брезгливо поморщилась эта сучка.

– Почему я об этом не узнал?!

– Ситуация вышла из-под контроля, мы испугались, вызвали химчистку. Школа всё замяла.

– Что вы с ней сделали?!

Я отпустил Сару. Мне было противно касаться этой дряни. Хотя я и сам был мудаком! Меня всего трясло, я в бешенстве!

– Я же сказала, просто немного наказали...

– Шрам! Откуда у неё этот огромный шрам?! Вы порезали её?!

– Нет! Нет, у нас не было ножа!

– Тогда что это было?!

Сара молчала. Я подошел к ней. Я не бью женщин, но для Сары сделал бы исключение. Замахнулся кулаком, она вся сжалась. Но ударил я стену возле ее головы, со всей силы, так, что кости затрещали. Руку сковала боль.

– Ник, что случилось?

Рядом появляется Грег. Долго же его не было. Возле него уже стоит Марк. Он смотрит на меня мрачно, хотя, собственно, это его обычный взгляд.

– Что ты творишь? – спрашивает мой друг.

– Говори! – рявкаю я. Сара дрожит.

– Каблук-шпилька...

– Вы били её шпильками?!

Ногами. Они пинали её мягкое, фарфоровое тело. Я до боли стискиваю зубы, моё сердце само сжимается.

– Нет, не мы...

– Тогда кто?!

– Вики...

Я хватаюсь за голову, замираю.

Её лучшая подруга?

Глава 10

POV Жаки

– Почему я должна это надевать? – в который раз спрашиваю я.

Яна надула щёки:

– Потому что ты должна выглядеть супер-потрясно сегодня вечером!

Сегодняшний вечер должен принести мне либо жуткое облегчение, либо череду новых, еще более опасных неприятностей. Я была готова к любому раскладу.

Я прекрасно понимаю, что сейчас рискую как никогда. Что если что-то пойдет не так? Яна отказывалась в это верить:

– Ну, что может пойти не так?

– Джереми...

– Плевать на этот кусок дерьма! Он пользовался твоим голосом, зарабатывал и при этом обращался с тобой как с мусором!

С ней нельзя было не согласиться. Хоть Джереми и позволял мне петь в его баре, делал это не по доброте душевной, а с целью наживы. В один этот вечер бар делал выручку больше, чем во все остальные дни недели вместе взятые. И при этом его отношение не становилось лучше. Это мне показала прошлая пятница, когда Джереми явно сказал, что не хочет видеть своего брата в моей компании.

Что ж, ладно. Компания его брата Алекса мне не нужна была вообще. А вот петь я хотела, но больше не намерена была оставаться в тени. Тот силуэт маленькой забитой девушки больше мне не подходил.

Я решила двигаться дальше. И не просто идти, а шагать с высоко поднятой головой, как это делает Яна. Да, то, что я пережила навсегда со мной. Это невозможно бесследно закрыть татуировкой. Раны на сердце никогда не затянуться до конца, но меня они больше не остановят.

Сегодня я сорву последнюю маску!

В дверь постучали, и в комнату вошел мистер Палмер.

– Куда-то собираетесь? – спросил он, оглядывая нас.

В комнате был полный кавардак. На кровати, на полу, на стульях – повсюду валялась одежда, обувь и аксессуары. Яна перетрясла всю гардеробную в поисках тех нарядов, что, по её мнению, должны были идеально вписаться в концепцию нашего выступления. Мы сидели прямо в эпицентре этой катастрофы лёгкой промышленности.

– У нас сегодня выступление, – отвечает Яна, отмахиваясь.

– Интересно, где? – Мистер Палмер встает напротив нас.

Поскольку мы сидим, а он стоит, нам пришлось задрать головы.

– В клубе «Только пьяные». – Честность – второе имя Яны.

Он садится на корточки.

– Как так вышло, что вы сегодня там выступаете?

– Это очень долгая история. – Яне не нравятся эти расспросы, я же просто молчу.

– Яна... – начал было он.

– Я знаю, – прерывает его Яна.

Яна чуть ли не силой нацепила на меня чёрный кружевной топ, очень короткую чёрную кожаную юбку. Она слишком тесно облегала мой зад. Я обула батильоны на высоком каблуке, но не таком высоком, как у Яны. Я даже не представляла, как она на этих ходулях собиралась танцевать.

– Почему ты надеваешь кожаные шорты, а я юбку? – спросила я.

– Потому что тебе не надо будет поднимать ноги, – ответила она, надевая шорты с завышенной талией.

Яна сделала мне очень яркий макияж: smoky eyes и матовая помада сливового оттенка.

Взглянув в зеркало, я, конечно, не могла не согласиться с Яной. Я выгляжу потрясающе. У меня длинные стройные ноги, плавные изгибы тела, тонкая талия, высокая грудь и очень аппетитная попка. С каждым днём моя самооценка повышалась.

Мы едем на машине Яны. Она категорически отказалась против предложения мистера Палмера подвести нас.

– Всё будет хорошо, – уверила она родителей.

У чёрного хода мы встречаем Джереми. Он быстро проводит нас в коморку:

– Готовы?

Джереми волнуется: это слышно по его дрожащему голосу и по нервному заламыванию пальцев.

– Не нервничай, – уверенно говорит Яны, – мы готовы на сто процентов.

Мне бы её уверенность!

Для этого вечера я выбрала Barberry Records – Believer.

Яна входит на сцену первой. На её лице кружевная чёрная маска, как и на моём. Мои волосы собраны в узел – это часть шоу. В зале мгновенно затихают голоса. Всё внимание на неё. Она ставит на середину штатив для микрофона, сама становится у края сцены.

Я ухмыляюсь, внутри меня всё дрожит. Я выходила на эту сцену тысячу раз, но ни разу не делала то, на что решилась сейчас.

Считаю про себя: раз, два, три. Заиграло вступление. Мелкие искры прошли по телу, остановившись внизу живота. Ну, что, пара начинать.

Яна начинает движения – очень соблазнительно. Я открываю рот, и мой голос заполняет этот бар.

Я пою, держа в руке микрофон, при этом медленно подхожу к штативу. Пока я всего лишь силуэт.

По Яне заметно, что она профессионально занималась танцами. У неё шикарная растяжка. То, какие движения она делает руками и ногами, сводит с ума.

Я вставляю микрофон в штатив, как раз перед припевом. Назад дороги нет. При первом слове «боль» я вытягиваю шпильку из волос. Они густой копной падают на плечи и спину.

– Боль! Ты заставил меня, заставил меня верить, верить...

Движения Яны становятся резче, она срывает маску. Теперь её танец наполнен болью. Она мечется, падает, прокатывается по полу передо мной, но затем вскакивает, возносит руку вверх и сжимает кулак. Свет падает на неё, и зрители видят каждое движение.

Я не знаю, какая у них реакция, я не смотрю в зал. Всё мое внимание приковано к Яне, затем я закрываю глаза, чувствуя волны внутри себя. Мой голос вибрирует. Я начинаю второй куплет.

Я выдергиваю микрофон, отбрасываю штатив в сторону, затем выхожу на свет. Туда, где танцует Яна. Она замечает меня. На её губах улыбка, напоминающая оскал. Она вся в предвкушении, так же как и я.

– По милости огня и пламени, ты лик моего будущего, кровь в моих венах, о-оо...

Яна танцует вокруг меня. Я тоже не стою на месте. Моё тело движется в такт с моим голосом, моим сердцем. Оно изливает всю боль, что внутри меня. Я выплёскиваю её наружу. Мой голос натянут, как струна. Яна срывает с меня маску в тот момент, когда я чуть ли не кричу:

– Моя жизнь – боль! Ты сломал меня, но я себя собрала заново, я научилась верить, верить...

Музыка медленно заканчивается, уступая место тишине. Я стою в лучах прожектора. Меня чётко видят все. Я сделала это. Последняя маска сорвана с меня.

Я свободна!

Кровь пульсирует в моих жилах. Я слышу стук сердца, как если бы оно находилось в голове. Виски вот-вот взорвутся. Ноги и руки дрожат. Еще немного и я упаду.

Впервые в жизни я почувствовала желание выпить. Я смотрю на Яну и замечаю, что она меня поняла. Мы вместе спускаемся в зал, в котором царит тишина. Присутствующие стояли с выпученными глазами. Они меня узнали, это точно.

Ха, не ожидали?! Каждую пятницу вы ждёте ту, что называете позором города. Вы сторонитесь меня, но вам нравится мой голос. Теперь вам всё известно, и будь что будет.

Мой взгляд не фокусируется на лицах. Мне всё равно. Я направляюсь в бар. Там стоит Алекс. Он тоже очень удивлён.

– Чёрт детка, – хрипло говорит Алекс, – я даже и представить себе не мог, что это ты там поёшь.

– Не ты один, – засмеялась Яна. Она была очень довольна: наше выступление прошло по плану.

– Может, бросим всё и уединимся где-нибудь, – предложил он, перекинувшись через барную стойку. Он дунул на свою чёлку. Бедный Алекс, весь его лоб покрыт капельками пота.

Я подхожу к нему. Близко. Я вижу его глаза. В них плескается возбуждение. Это я его завела?

Я приближаю свои губы к его рту. Алекс замирает. Ещё чуть-чуть, и мы коснемся губами. Но это не входит в мои планы.

– Лучше налей мне чего-нибудь покрепче, – выдыхаю я ему в лицо. Откуда у меня такая смелость?

Яна заржала – по-другому и не скажешь. Алекс скорчил гримасу.

– Водки? – спрашивает он.

– В самый раз, – кивает Яна.

Бармен наливает две стопки. Я опрокидываю в себя одну и чуть не выдыхаю огонь. Эта жидкость обожгла мне горло, а потом и пищевод.

– Что это такое? – пропищала я.

Алекс засмеялся, а Яна выпила свою стопку. Она сжала кулаки, поморщилась, но потом улыбнулась.

– Малышка не привыкла к таким напиткам, – ухмыльнулся Алекс. – Хочешь, я помогу тебе?

– Мне надо подышать, – выдохнула я.

Я пробиралась сквозь людей, которые что-то говорили друг другу, показывая на меня пальцем. Да, говорите обо мне, смотрите на меня. Сейчас мне это даже нравится.

Что, слабо сказать прямо в лицо?

Я вышла через чёрный ход. Меня встретил тёмный переулок. Здесь не было ни души – слава богу. На улице немного прохладно, но этого не достаточно, чтобы сбить жар моего тела. Я прислонилась спиной к шершавой стене бара, затем медленно осела. Ураган внутри меня начал утихать, но руки всё еще дрожали.

– Я был прав, – бархатный голос звучал уверенно и властно, – это ты пела в тени.

Он хмыкнул. Я резко встала. Николас. Собственной персоной. Он был одет в обычные рваные джинсы, темную футболку, плотно облегающую его мускулистую грудь, и кожаную куртку. Слишком много кожаных вещей за сегодня.

– Что ж, – медленно произнесла я, собираясь с мыслями, – возьми свой приз с полки.

Его глаза блеснули:

– О, я точно возьму его. Не сомневайся...

– Мне как-то, знаешь ли, всё равно. – Я сжала кулаки.

Я уже собралась было уйти. Оставаться с ним наедине в этом тёмном углу – не лучшая идея. Но у меня в голове возник вопрос.

– Но, если ты все это время знал, то почему не рассказал всем?

Он стоял в двух метрах от меня, скрестив руки на груди.

– Я хотел, – оскалился Николас, – но потом решил повременить.

– Почему же? – Я внезапно почувствовала прилив смелости и тоже скрестила руки. – Думал, что так держишь меня в своей власти? Полностью контролируешь?

Я ядовито выплюнула эти вопросы. Николас Свен – человек, заставивший меня пройти через всё это, молчал о моём хобби. Это могло означать только одно.

– Это был твой последний козырь, правда? Ты наслаждался мыслью, что можешь окончательно уничтожить меня? Но не сделал этого. Почему? Почему не добил меня? Ведь ты же этого хотел!

В конце я сорвалась на крик. Алкоголь и адреналин – несовместимые вещи, делающие тебя сумасшедшим.

– Или ты ждал подходящего момента?

Он молчал. Его взгляд становился тяжёлым. Николас просто стоял и смотрел, позволяя мне говорить.

– А-а-а, нет, – я злобно засмеялась, – как же я могла забыть? Ты не делаешь всю грязную работу сам. Ты кидаешь её Саре, а уж она действует со своими...

Я не успела договорить. Два шага, и Николас схватил меня, еще шаг, и я прижата к колючей стене с одной стороны и к его сильному телу с другой. Я попыталась его оттолкнуть, но он поймал мои руки и поднял их над моей головой, прижимаясь ко мне ещё сильнее.

Стена больно царапала мне кожу.

Боль – это напоминание.

Я чувствовала его дыхание на своей шее, его губы мимолетно касались нежной кожи.

– Твой голос, – прошептал он мне на ухо. – Мне нравилось его слушать. Я не рассказал, потому что каждую чёртову пятницу я сидел и смотрел на твой силуэт и слушал, как ты поёшь.

Я не верила своим ушам. Николас не мог этого сказать. Внизу живота заныло.

Николас оторвался от моей шеи, теперь его лицо напротив моего. Он поймал мой взгляд своими глазами. Его рука прошлась по бедру, приподнимая мою и без того слишком короткую юбку.

Я задрожала. Николас вновь принял мою дрожь за свою победу, но как бы не так. Это снова был всего лишь страх. Я боялась его, боялась своей реакции на него.

Он до боли сжал мою ягодицу, обрушившись на мои губы поцелуем.

Но боль всегда будет напоминанием: я моментально сжалась.

Его рот жёстко пытался раздвинуть мои губы, но я крепко их сковала.

Я ненавижу этого человека! Он ничего мне не дал, кроме страданий.

Я снова попыталась вырваться, но это равносильно попытке разомкнуть стальные обручи. Или мне так только показалось? Рука Николаса двинулась вверх, чтобы оказаться на моей шее. Он запустил пальцы в мои волосы, принимаясь массировать кожу головы, расслабляя меня.

Силой я точно не смогла бы выбраться, поэтому решила пойти другим путем. Я приоткрыла рот, его язык тут же ворвался внутрь. Николас зарычал, отпустив при этом мои руки. Я опустила руки ему на плечи, затем на секунду запустила их в его волосы, наслаждаясь их шелковистостью, отдавшись этому безумному поцелую.

Только на одну секунду я позволила себе насладиться вкусом его губ, коснуться его своим языком. Николас расслабился, он был уверен, что я сдалась, что теперь полностью в его власти.

Но нет!

Я оттолкнула его, сделав это как можно сильнее и резче. Николас не ожидал такого, поэтому у меня получилось. Его глаза широко открылись, дыхание сбилось. Я вытерла свои губы тыльной стороной ладони, желая показать всю степень своего презрения.

– Никогда! – злобно прошипела я. – Никогда больше не прикасайся ко мне!

Глава 11

POV Жаки

Я вбежала в бар, ища глазами Яну. Мне надо убираться отсюда к чёртовой матери!

Она сидела на стуле. Возле неё, облокотившись на барную стойку, стоял Маркус. Выглядел он весьма сексуально – растрёпанные волосы, тёмные джинсы, потрепанная чёрная майка оголяла накаченную грудь, бицепсы на руках.

По вечно скучающему выражению на его лице ничего нельзя было понять. Маркус – закрытая книга, причём для всех. Я точно не знаю, какие у них отношения с Яной, но иногда она выглядела очень печальной. И я уверена, что это из-за него.

Маркус отличался от Николаса. О похождениях второго знали все. Он и не скрывался. Но вот Маркус либо ни с кем не спал, что, конечно, бредовая идея, либо скрывал свои связи очень тщательно. Причина такой скрытности не поддавалась объяснениям. По крайней мере, моим.

– Где ты была? – Брови Яны поползли вверх, увидев меня.

Представляю, что она видит. Помада смазана губами Николаса, волосы дыбом, глаза бешено горят. Я вся была как заведённая. Мне одновременно хотелось кричать, бежать, плакать, спрятаться, сжаться. И я не знала, что из этого выбрать.

– Жаклин! – услышала я рычание Николаса за спиной.

Он шёл за мной и отступать был явно не намерен.

– Оу, – только и сказала Яна, увидев его позади меня.

– Жаки! – Еще один оклик, только намного злее.

Ну, что за непруха? Только этого мне не хватало для полого счастья!

Джереми. Он схватил меня за руку, разворачивая к себе.

– Что ты здесь устроила?! С ума сошла?! Думала, что можешь творить всё, что вздумается?!

Он вцепился в мои плечи и начал трясти. Я знала, что ему не понравится то, что произошло. Но, как оказалось, я не до конца была готова встретиться с последствиями.

– Джереми. – Возле нас появился Алекс.

Он попытался оторвать своего брата от меня, но тот лишь ещё больше оскалился:

– Брата моего успела охмурить, сучка? Что ж, расскажи ему, кто ты и что собой представляешь!

Я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о нём.

– Живо убрал от неё свои грёбаные руки! – вмешался Николас, сжав кулаки.

Каждая его мышца напряглась. Одно неверное движение, и он ринется в бой. Я слышала, что в драках он бывает очень жесток.

Где-то над ухом слышала бормотание Алекса. Я не видела ни Яну, ни Маркуса. Куда они делись? Оставили меня на растерзание этим троим?

– У меня ничего не было с твоим братом!

– Как же! Видел я, как вы присосались друг к другу в прошлую пятницу!

– Джереми, что ты себе позволяешь?!

У меня получилось вырваться.

– Думаешь, раз ты позволял мне здесь петь, то теперь можешь указывать, как себя вести? Напомнить тебе, сколько ты зарабатываешь по пятницам? Да ты просто пользовался мной все это время! Тебе было очень удобно, что я пряталась! Так весь город только и говорил о твоём клубе! Точнее о том, что в нём выступает девушка-призрак, но я больше не собираюсь быть тенью, приносящей тебе доход, справляйся без такой шлюхи, как я!

Джереми, Николас и Алекс замерли.

Ха, не ожидали? Я больше не собиралась отмалчиваться, когда меня оскорбляют!

Я знаю многое о многих из нашего города, благодаря чересчур любопытной мамаше и тому, что находясь в тени, могла наблюдать со стороны, оставаясь незамеченной. Или замеченной, но проигнорированной.

Я развернулась на каблуках, но Джереми снова схватил и развернул меня. Я оказалась прижата к его груди. От него пахло сигаретами, виски и ещё чем-то, я не поняла чем, но запах был не из приятных. Мне стало противно.

– Ты рехнулась? Кому еще будет нужна девка с этой печатью?!

Он рычал и плевался мне в лицо: тошнота подступила к горлу.

– Я же сказал тебе, убрать от неё свои лапы!

Злобно рыча, Николас оттаскивает от меня Джереми. Я вижу, как его голова мотнулась в сторону, встретившись с кулаком Николаса.

Джереми падает на пол. Николас садится сверху, нанося один удар за другим, пока Маркус не оттаскивает его. Алекс поднимает Джереми с пола. Из его носа стекает струйка крови.

Николас разбил ему не только нос, но ещё губу и, походу, подбил глаз.

– Ник, какого хрена? – Джереми, схватив салфетку, зажал нос, пытаясь остановить кровотечение. – Не из-за этой ведь бляди?

Николас снова рванул на него. Маркус вцепился в него ещё сильнее.

– Ник, остынь! – Это был приказ.

Николас мотнул головой, затем сделал глубокий вдох. Его тело немного расслабилось.

– Жаклин, – Маркус отпустил Николаса, и тот сразу направился ко мне.

– Не приближайся ко мне!

Я выставила руки вперед, словно преграду. То, что сейчас произошло, вызвало во мне панику. Живот скрутило. Я дотронулась до шрама, прикрытого топом и татуировкой. Кровь из носа, разбитая губа – что-то до боли знакомое.

Николас остановился.

Я сжала дрожащие руки. Николас. Кровь. Боль.

– Какого хрена ты лезешь не в своё дело? Я тебя не просила мне помогать! Не подходи!

Кажется, у меня начинается истерика от всего пережитого за сегодняшний день. Страх сменился злостью.

– Николас, – Маркус положил руку ему на плечо, – не надо.

Николас скинул его руку:

– Не указывай мне, что делать, Марк!

Николас сердится. Его движения слишком резкие, кожа на скулах натянулась.

Плевать он хотел на мои слова. Два шага, он оказывается передо мной.

– Нам надо поговорить.

– Нет, – выдохнула я.

– Да! – Он рывком притягивает меня к себе.

Да, что же это такое? Сегодня день такой? Или что? Почему меня хватают, трясут, прижимают к себе? Я же просила его не прикасаться ко мне!

Я со всей силы наступаю ему на ногу. Он охает и отступает, отпуская. Я подхожу к барной стойке, хватаю первую попавшую рюмку и опрокидываю в себя. Огонь раскатывается по горлу. Водка. Так даже лучше. Я и так вся горю. Может, алкоголь поможет мне успокоиться. Пламя внутри меня не собиралось угасать. Одной стопки мало.

– Алекс, налей мне текилу!

Я запускаю пальчики в юбку, зацепляю купюру, припрятанную под тоненькой резинкой моих трусиков, кидаю её на стойку.

– Давай лучше две!

Алекс не сдвинулся с места, я истерически рассмеялась. Все уставились на меня. Да, чёрт возьми, я смеюсь. А что мне надо было делать, плакать?

– Не хочешь? Не беда...

Я прошла чуть дальше. Там стояла еще одна стопка с неизвестным мне напитком.

– Жаклин! – Николас пришел в себя.

Я проигнорировала его предупреждение. Пошел он! С чего он вообще появляется здесь, хватает меня, целует так страстно, словно хочет съесть, потом бьёт Джереми за то, что тот оскорбил меня. Соблазн слишком велик. Девочек всегда тянет на плохих мальчиков...

Нет! Боже, о чём я думаю! Я ненавижу его!

Я выпиваю содержимое этой рюмки. М-м-м, текила, как по заказу.

– Алекс, мне нужны соль и лайм, – хихикаю я. Что, уже пьяная?

Николас больше не собирался смотреть мой спектакль. Он снова начал приближаться, но я тоже не планировала стоять и ждать его. Если уж гулять, то по полной.

Я резко поворачиваюсь к столу с монитором, быстро нажимаю на песню. Сегодня нет заказов и очереди, следовательно, тоже, поэтому моя песня сразу начинает играть. Я взлетаю на сцену и начинаю петь песню JoJo – Sexy To Me. Всегда мечтала спеть её вот так.

– Сегодня я немного сумасшедшая...

Зрители – уже только пьяные. Ха, говорящее название! Я пою, им нравится. Я двигаю своим телом, они аплодируют. Толпа пожирает меня взглядом. На мне слишком короткая юбка, благодаря Яне, волосы развиваются от моих движений.

Кстати, где Яна? Почему она всегда исчезает, когда появляется Маркус?

К сцене подходит Николас, он резко хватает меня за руку, я падаю со сцены, но приземляюсь ему на плечо. Он закрывает рукой мой оголившийся зад. Песня прерывается, толпа недовольно свистит.

– Шоу окончено! – рявкает Николас.

Я начинаю колотить его по спине. Но он не обращает внимания, продвигаясь к выходу. Я замечаю Яну, она стоит возле Маркуса.

– Помоги! – кричу я, махая руками в разные стороны.

Но она не двигается с места. Что происходит? Яна ведь всегда кидалась меня защищать. Я опять начинаю лупить Николаса.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Отпусти меня! Какого хрена тебе от меня надо?

Мы выходим на улицу. Упс! Поправочка! Николас выносит меня на улицу!

Здесь прохладно.

– Ты просто моральный...

Я запнулась, забыла слово, которым хотела его обозвать.

– Моральный кто? – Он погладил мою попу. Чёрт, почему мне приятно?

– Дегенерат! – взвизгнула я. – Не трогай мой зад!

Господи, я еще и поэт! Рифма, что надо.

Николас засмеялся. Я впервые слышу, как он смеётся. Мотаю головой. Мне, должно быть, это приглючилось на пьяную голову.

Николас опустил меня на землю, подойдя к своей машине, затем прижал меня своим телом к холодному кузову этого дорогущего монстра.

– Я приехала с Яной. Она же и должна меня отвезти.

– Она пила и никуда сама не поедет, – заявляет он уверенно и твердо.

Должно быть, дело не обошлось без Маркуса, этого мрачного типа.

– Почему он всегда такой?

Знаю, что вопрос немного неуместный, но мне правда интересно.

– Кто?

– Маркус. Почему он всегда такой угрюмый? И не разговаривает?

Николас смотрит мне в глаза, усмехается. Уголки его губ ползут вверх, глаза немного сужаются.

– Настолько пьяна?

Я хмыкаю. Может, и пьяна, но какое ему до этого дело?

– У каждого из нас своя история, – как-то странного говорит Николас.

Не могу не согласиться. У каждого и правда свои истории.

Николас сыграл громаднейшую роль в моей истории. И сейчас, когда, казалось бы, всё стало налаживаться, опять пытается влезть в неё, только одному Богу известно зачем.

– Да? – Я чувствую головокружение. – И какая же твоя?

Его глаза как-то странно заблестели.

– А, хотя знаешь, забудь...

Я не смогла договорить, живот свело в спазме, тошнота застряла в горле. Николас заметил это, резко отскочил от меня – как раз вовремя. Меня вырвала прямо на асфальт между нами.

– Фу, – сморщилась я, глядя на содержимое моего желудка, – какая гадость.

На реакцию Николаса я даже не собиралась смотреть. Какая разница?

– А вот не надо было меня нести вниз головой, – я захихикала.

Господи, я и хихиканье – безумный вечер.

– Пить не надо было, – парирует Николас.

– Только вот не надо мне указывать!

Николас Свен сейчас находится рядом со мной, смотрит на мою блевотину и вот так запросто разговаривает.

Меня посетила одна заманчивая идея: надо было блевануть на него. Собственно, эта была последняя связная мысль в моей не очень трезвой голове.

Жутко гудит голова. Все тело ноет, словно по мне вчера проехался каток. Во рту пересохло. Слюна стала липкой.

Что за черт?

Я открыта глаза.

Красивый потолок. Белый. Много маленьких лампочек. Но совершенно мне не знакомый.

Где я?

Я резко села. Голова закружилась, лучше бы лежала. Солнце светило в глаза, жутко раздражая. Я замерла. Господи, я проснулась в чьей-то постели. Только не это!

Фух, на мне всё тот же топ и юбка. Но разве это показатель? Наверно, да.

Я оглянулась, и мне стало еще хуже. Очень большая комната. Вся в серо-черных тонах. Сбоку огромное панорамное окно, из которого лился яркий солнечный свет. Напротив кровати, тоже впечатляющих размеров, весел домашний кинотеатр. Слева компьютерный стол, кресло.

Невидимая рука сжала мне легкие. Я узнала эту комнату.

Как я могла проснуться в постели Николаса Свена? Снова.

В комнате никого не было. Это не могло не радовать. В прошлый раз здесь было полно незнакомых мне парней. Я отмахнулась от ужасных воспоминаний.

Я быстро вскочил на ноги, словно кровать обожгла меня. Надо как можно быстрее убраться отсюда!

Я аккуратно открыла дверь и выглянула – никого. Выдохнула. Тихо, как мышка, спустилась по лестнице, шаг за шагом, мягко по ступенькам. Я уже собиралась открыть входную дверь, когда услышала его голос.

– Решила уйти, не попрощавшись?

Я вздрогнула и обернулась. Николас. Обнаженный по пояс, босиком. На нем были только легкие шорты.

– Тебе лучше сначала привести себя в порядок.

Он махнул рукой в сторону зеркала, висевшего в холе. Я взглянула и опешила.

Это я? Боже мой! Волосы торчат в разные стороны, лиловая помада размазана по лицу. Под глазами такие чёрные круги от теней и туши, что даже панда бы обзавидовалась. От ужаса мои глаза расширились.

– Ванная там.

Я быстро проскользнула, куда было указано. Не ванная, а произведение искусства. Всё из мрамора, блестело и сияло. И тут я. По мне реально проехался каток, мне не показалось.

Я быстро умылась, смывая следы некогда шикарного макияжа. Надо же было появиться в таком виде именно перед ним. Ну, за что мне такое наказание? Привет моя жизнь без маски, ты продолжаешь меня удивлять.

Я вышла с твердым намерением, убежать как можно быстрее. И скорее.

Николас, похоже, ожидал такой реакции. Он ждал возле входной двери. Я остановилась. Николас молча осмотрел меня, затем подошёл ко мне вплотную.

– Так намного лучше.

Его волосы были влажными, будто он только что вышел из душа. От него пахло свежестью океана, хвоей и чем-то съедобным. И смотрел он на меня как-то странно.

В его взгляде не было ни злости, ни агрессии, ни холода – всё то, что я привыкла видеть. Он был какой-то естественный, что ли, грустный и вместе с тем умиротворенный. Я еще ни разу не видела Николаса таким... домашним.

– Я... – больше похоже на писк, – мне нужно домой.

Я попыталась обойти его, но Николас взял меня за руку. Не схватил, а именно взял, причём как-то мягко. Я, опешив, позволила привести себя на кухню.

Кухня была оформлена в стиле неоклассики. Современная бытовая техника отлично сочеталась с антиквариатом светлых оттенков. Николас подвел меня к столешнице рядом с электрической плитой. Он протянул мне прозрачный стакан с какой-то жёлтой жидкостью.

– Выпей.

Я не собиралась что-то брать из его рук, а тем более пить. Хоть Николас и вёл себя дружелюбно, это могло быть очередной уловкой. Он отпустил мою руку и вставил в неё стакан.

– Или сама выпьешь, или я насильно залью тебе в горло.

Вот вам и дружелюбие.

Я отрицательно помотала головой. Пусть попробует сделать это и пожалеет о том, что вообще связался со мной. Согласна, звучит немного наивно, но терпеть издевательства я больше не намерена.

И что это вообще такое?

– Это средство от похмелья. – Николас, видимо, прочитал мои мысли. Хотя несложно было догадаться, о чём я думаю, смотря на эту жидкость, нахмурив брови. – Выпей, станет легче.

Голова и правда давала о себе знать, меня подташнивало, а солнце ужасно бесило. Хотелось закрыться в тёмной комнате, подальше от шума и поближе к унитазу – на всякий случай.

Я сделала глубокий вдох и отпила немного.

Я ещё пожалею об этом.

Сладко, кисло и горько одновременно – гадость какая. Надо было сперва спросить о составляющей этого лекарства от моего недуга. К горлу тут подступила рвота.

– Дыши глубже, – усмехнулся Николас.

Он стоял и наблюдал за мной, странно прищурив глаза. Чёрт, не надо было пить.

– Из чего оно? – Я пыталась дышать ровно, подавляя рвотные позывы.

– Сладкий лимонный сок.

Теперь понятно, откуда такие вкусы.

Я хотела поставить стакан обратно на столешницу, но Николас не позволил, преградив дорогу.

– Надо допить.

– Мне бы лучше кофе...

– Нет, – Николас замотал головой, – кофе тебе сейчас противопоказан.

– Тебе какое дело? – резко спросила я, повысив голос.

Такая его забота раздражала, так как ставила меня в тупик. Передо мной стоял абсолютно другой человек. Добрый двойник всем известного Николаса Свена. Он шагнул ко мне, я отшатнулась. Николас замер, его лицо помрачнело.