Текст книги "Испытания госпожи Трейт (СИ)"
Автор книги: Дарья Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Оливия, это Энтони. Можно?
Оливия
Туман, в котором я пребывала с момента, когда чужие мерзкие руки прижали меня к холодной стене, начал рассеиваться, только с появлением целителя, и, полагаю, именно его магия в этом и помогла.
Я лишь урывками помнила, как Уолтер тащил меня к машине, дорогу не помнила вовсе и уж тем более далеко не сразу поняла, куда и зачем меня привезли.
А когда поняла, испытала очень смешанные чувства.
С одной стороны, я была ему благодарна.
С другой, находясь сейчас в его доме я чувствовала себя крайне неловко.
И будь я в чуть лучшей форме, я бы наверняка потребовала немедленно отвезти меня домой. Но насыщенный вечер, нападение, а затем лечение с успокоительным выжрали из меня все силы до единой. Голова была тяжелой и отчаянно хотелось спать.
Возможно, если бы здесь не было Флоры, я бы и собралась с духом.
Но Флора была здесь и дарила чувство безопасности.
Энтони Уолтер чертовски сообразителен.
Опасен.
Совсем не так, как опасны были эти опьяненные силой и безнаказанностью мальчишки.
Энтони Уолтер подкрадется на мягких лапах, очарует, околдует…
Глаза слипались. Я перекатила головой по подушке. Флора хотела принести мне чай, заваренный на травах целителя. Надо ее дождаться.
И в тот момент, когда я уже почти решила, что чай подождет до завтра, раздался стук в дверь.
– Оливия, это Энтони. Можно?
Я мысленно застонала и титаническим усилием воли заставила себя приподняться на подушках, принимая более сидячее положение. Оправила одеяло, убедилась, что оно, нижняя сорочка и распущенные волосы оставляют простор исключительно для фантазии, а не для обзора, и позволила:
– Входи…
Уолтер зашел, притворил за собой дверь, но приближаться не стал, только вцепился в меня взглядом, внимательно осматривая то немногое, что ему для осмотра было предложено. Я против воли сильнее стиснула одеяло в руках.
– Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо. Я в порядке. Целитель Доллиш мастер своего дела. И… – я набрала в грудь воздуха. Раз уж он здесь, то сказать это сейчас и покончить с этим раз и навсегда: – Ты успел очень вовремя. Если бы не ты… в общем, спасибо.
– Не стоит. В том, что ты там оказалась есть часть моей вины.
– Ну не стоит так не стоит, – проворчала я, с трудом соображая, как в таких обстоятельствах и в моем состоянии продолжать действительно всерьез злиться на этого человека. – Верни мое «спасибо» обратно тогда, я знаешь ли не имею привычки их впустую разбрасывать.
Энтони дернул углом губ с трудом удержав улыбку.
– А теперь уйди, пожалуйста, – тихо попросила я. Одеяло и волосы не помогали, я чувствовала себя открытой и беззащитной, и это ощущение отдавалось внутри дрожью и страхом. Не паническим, но ощутимым.
– Отдыхай, – кивнул Энтони. – Спокойной ночи.
И вышел.
А я сползла обратно вниз с очередным мысленным стоном.
Чая я не дождалась.
Утром я проснулась с удивительно ясной головой. Все, что случилось – такое острое и болезненное вчера – сегодня казалось почти незначительным. Все хорошо, все обошлось.
Ну не совсем, конечно, обошлось…
Но я действительно не пострадала. А вот насильники, судя по прозвучавшим выстрелам – очень даже. И пусть впереди предстоит еще достаточное количество неприятных часов, связанных со всем этим делом, я решительно была настроена не превращаться в страдающую жертву на ровном месте.
Флора (иногда я подозреваю, что никакой она не маг, а самая настоящая ведьма!) скользнула ко мне в комнату буквально через минуту после того, как я открыла глаза. Она осыпала меня градом вопросов, касающихся моего самочувствия, получила удовлетворившие ее ответы и сообщила:
– Вот твоя одежда, то платье порвано и подозреваю восстановлению не подлежит…
– Прости, Фло, – покаялась я. – Я верну деньгами.
– Ты столько не зарабатываешь, – отмахнулась подруга. – Я ей все объясню, что-нибудь придумаем.
– Когда ты вообще успела съездить за одеждой?
– Ночью. Меня подвез Брайан.
– Брайан? Брайан-глава-Уолтеровской-безопасности? Этот Брайан? – крайне подозрительно уточнила я, только сейчас отметив, что вид у Фло усталый, но довольный, тем особым довольством, которое я у нее научилась распознавать за годы на раз-два-три.
Подружка оставила вопрос без ответа, только многозначительно поиграла бровями.
– А как же Шеффрой?
– А кто сказал, что по дороге из пункта «А» в пункт «Б» нельзя сделать парочку ответвлений, чтобы полюбоваться красотами? – расфырчалась Фло. – Так, душа моя, отставить заботы о моем моральном облике. Ты мне лучше скажи, что мы с тобой будем делать? Мне нужно на работу. Ты за двадцать минут соберешься?
Я поколебалась мгновение и решила:
– Иди. Я сама доберусь.
– Точно? Не говори потом, что я тебя бросила!
– Иди-иди. Бросила ты меня раньше, когда отправила на растерзание. К этому.
– Сви-да-ни-е. Свидание, Лив! Вроде такая умная, а до сих пор путаешь эти понятия.
Она вдруг порывисто меня обняла.
– Я за тебя очень переживаю, ты точно в порядке? Точно?
Я улыбнулась, стиснула ее в ответ и отстранилась.
– Точно. Лети уже. Вечером поговорим.
Флора пометалась еще несколько мгновений между долгом дружеским и трудовым, а потом все же умчалась.
Я вылезла из-под одеяла, прошла в ванную комнату и посмотрела в зеркало.
Под глазами едва заметные тени – от недосыпа. Но больше никаких следов вчерашнего. Как будто бы ничего не было.
Ну и отлично.
Осталось только разобраться с рядом вопросов.
Выйдя в коридор, я немного растерялась, куда идти, покрутила головой, обнаружила лестничный пролет и направилась к нему. У подножия лестницы мне встретился мужчина, седой, статный и очень строгий на вид.
– Госпожа Трейт? Прошу прощения, что вам пришлось спуститься, должно быть в комнате неисправен звонок, это невероятная оплошность с нашей стороны, я немедленно…
– Нет, что вы, я не звонила. Скажите, а господин Уолтер дома?
– Господин Уолтер завтракает. Вы изволите разделить завтрак с ним, или вам все же подать его в комнату?
– Проводите меня, будьте любезны.
– Прошу за мной, госпожа Трейт.
Я старалась не сильно крутить головой, но все равно с любопытством глазела по сторонам. Раз уж судьба занесла меня в логово хищника, исследовательский интерес требовал изучить место обитания и сделать соответствующие выводы.
Пока что вывод напрашивался один: может быть, титулом Уолтера судьба и обделила, но вот образ жизни и вкусы у него определенно не плебейские.
Передо мной распахнули дверь и объявили с такой торжественностью, будто я была герцогиней на приеме, не меньше.
– Оливия? – Уолтер удивленно поднял голову от газеты, а потом свернул ее и отложил в сторону. – Я думал, ты еще спишь. Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, – я прошла и села на отодвинутый для меня стул. Передо мной мгновенно организовалась тарелка, чашка, приборы.
Уолтер дернул бровью, и вышколенная прислуга испарилась, оставляя нас наедине.
– Чай? Кофе? – Мужчина сам потянулся к стоящим на столе чайникам.
– Кофе, пожалуйста, – согласилась я и сразу перешла к главному – а какой смысл тянуть? И пусть считает меня дурочкой, но это нужно проговорить. – Энтони, мне очень жаль по поводу ожерелья. Я должна была вернуть тебе его перед уходом. Но я просто не привыкла носить такие вещи и совершенно про него забыла. Я попрошу в долг у родителей и рассчитаюсь с ювелиром, а потом, когда…
В воздухе поплыл упоительный аромат свежесваренного кофе, я обхватила чашку обеими руками и уставилась в черную глубину, чтобы не смотреть на Уолтера. Мне не хотелось знать, что он там себе сейчас думает – жалеет меня? Потешается? Злится?
– Я уже рассчитался с ювелиром, Оливия, – спокойно произнес мужчина, взял мою тарелку и положил на нее два золотистых тоста. – Когда покупал это ожерелье. Это был подарок. В утере подарка нет ничего страшного.
– Но ты сказал…
– Обманул. Ты так напряглась, когда его увидела, а мне хотелось, чтобы ты его надела.
Я не удержалась и вскинула глаза, встречаясь с Уолтером взглядом. Тот улыбнулся и пожал плечами – да, такой вот я мерзавец, силой и манипуляциями наряжаю девушек в драгоценности.
Я вздохнула. Боже, дай мне сил понять этого мужчину!
Но вслух произнесла совсем другое:
– В любом случае, полиция должна будет его вернуть, я так полагаю. Я отправлюсь туда сразу после завтрака. Целитель Доллиш ведь согласится дать все необходимые показания? Конечно, нам не стоило уходить с места происшествия, но, я думаю, все можно будет объяснить. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя были проблемы. Ты ведь всего лишь защищал меня…
– У меня не будет проблем. И у тебя не будет. И в полицию идти нет никакой необходимости, – светло отозвался Энтони, пригубив кофе из своей чашки. – Брайан контролирует ситуацию. На данный момент все считают, что трое несчастных юношей пострадали от бандитского нападения. Причин им не верить у полиции нет. Но если тебе кажется, что ранениями они недостаточно расплатились за содеянное, то можно устроить дополнительное наказание. В частном порядке. А носиться по полицейским участкам и судам у меня нет времени. И тебе откровенно не советую.
Я открыла рот. Закрыла. Снова открыла. И снова закрыла, не в силах подобрать слова.
Не то чтобы я была против просто забыть об инциденте будто его и не было, очень даже за! Но… так просто?
– Да, – продолжил Уолтер, не обращая внимания на мое замешательство, – и я пойму, если ты больше не захочешь продолжать наш контракт. Однако, ты можешь все же доделать то, что тебе нужно с одним оговоренным условием – результаты все равно год принадлежат мне.
– Что значит – не продолжать наш контракт? – окончательно перестав что-либо понимать, переспросила я.
Энтони поднял на меня глаза. И выглядел он на удивление спокойно-серьезным.
– Оливия, я не изверг, хотя, вероятно, у тебя сложилось иное впечатление. И я не могу принуждать травмированную девушку к нежеланной для нее близости, даже если эта близость подразумевает только «поцелуи выше шеи».
– И руки, – машинально дополнила я.
– И руки, – согласился Уолтер и все же сверкнул смешинкой во взгляде.
Я чувствовала себя на редкость глупо, хотя, казалось бы, выдающийся ученый…
Уолтер предложил мне убрать из контракта самую ненавистную мне часть, оставив сплошные сливки, а я до сих пор не приняла предложение, за которое неделю назад уцепилась бы зубами?
Что изменилось?
Я? Уолтер?
Мое отношение к Уолтеру?..
Потому что он меня спас?
«Нет», – ответила я сама себе. – «Не поэтому».
Дело не в факте спасения, а в том, как он там оказался. Он отделался от герцога Тайринского, фигуры, от которой даже такому человеку, как Уолтер, непозволительно отделываться. И пошел за мной.
А теперь – вот. «Не могу принуждать».
Возможно, это тоже часть какой-то хитрой игры. А возможно, Энтони Уолтер не совсем тот человек, которым я его себе вообразила. И Флора права, что я иногда я слишком упряма…
– Я не травмированная девушка. – Я наконец подобрала слова и произнесла их строгим деловым тоном. – А вы, господин Уолтер, воображаете себя куда большим извергом, чем являетесь на самом деле. И если вы сами желаете освободиться от моего общества, то, насколько я помню, неустойки за это наш контракт не подозревает. А я способна выполнить взятые на себя обязательства. Но буду благодарна за предоставленную рассрочку в… скажем, семь дней. На больничный!
– Пять, – тут же сориентировалась акула ланландской промышленности. – Раз вы, госпожа Трейт, по собственному утверждению, не травмированы, то о каком больничном вообще идет речь?
– Семь, – упрямо повторила я исключительно из принципа.
– Через шесть дней премьера оперы «Вендетта». Я могу достать билеты в ложу.
– Лучше в амфитеатр, – соориентировалась я, легко «продавшись».
– Идет.
– Приятно иметь с вами дело, господин Уолтер.
– Рад это слышать, госпожа Трейт!
Я уткнулась в тарелку, стараясь не слишком кривить губы в улыбке.
В конце концов, что мешает и мне тоже по дороге из пункта «А» в пункт «Б» свернуть на достопримечательности?
Не те, конечно, о которых говорила Флора, но… театры, оперы, рестораны, приемы… все же в этом что-то было. Да и стоит признать очевидное, когда Уолтер меня не бесит, он мне вполне даже нравится. Важно просто, чтобы он не стал мне нравиться, когда бесит!
Я прикончила тост с независимым видом и только тогда покосилась на сидящего рядом мужчину. И что-то царапнуло. То какое-то слишком задумчивое выражение глаз, направленных на лежащую на крае стола газету, то ли вдруг прорезавшаяся складка между бровей…
– Что-то не так? – не утерпев спросила я. – У тебя все же будут проблемы из-за случившегося?
– С чего ты взяла? – Энтони встрепенулся и натянул дежурную физиономию успешного во всех отношениях мужчины.
Я перевела взгляд с него, на газету и протянула руку:
– Дай. Что там пишут? – Уолтер недовольно дернул ртом, и я добавила: – Ты же понимаешь, что я все равно прочитаю, не здесь, так в другом месте?
Промышленник закатил глаза, но все же протянул мне газету, даже любезно ткнув в нужную заметку.
«Разбой в золотом квартале!»
Я скривилась.
«Трое юношей из уважаемых и состоятельных семей были серьезно ранены в ходе разбойного нападения, прошлой ночью. Все трое госпитализированы. Нападение произошло после полуночи в двух шагах от Кармель-холла, где проходил ежегодный благотворительный вечер…»
Противно до тошноты, но ожидаемо. Из-за чего тут хмуриться?
И тут взгляд зацепился за имя.
«Отец одного из пострадавших, известный бизнесмен Дэвид Хант, комментировать нападение на сына отказался».
Дэвид Хант.
Это же…
Уолтер забрал у меня газету из рук и снова отложил подальше.
– Не бери в голову. Это моя проблема. Разберусь, если возникнет необходимость.
Остаток завтрака прошел в молчании – каждый был сосредоточен на своем.
А после Уолтер любезно проводил меня до дверей.
– Машину на завод за тобой завтра присылать или ты правда берешь больничный?
– Конечно, присылать! – возмутилась я: какие больничные на пороге открытий?
Энтони хмыкнул и вскинул руку.
Я ожидала прикосновения к щеке, почти традиционного. И поцелуя.
Но он только поправил выбившуюся из неряшливой утренней прически прядь и отстранился.
Я спустилась к ожидающему меня мобилю со странной смесью облегчения и досады.
Испытание 7
Тик-так, тик-так – ходики на стене отсчитывали время, а оно давно перевалило за полночь.
Вернувшись домой, я неожиданно снова легла спать и проспала половину дня, а теперь полуночничала, окончательно сбивая себе весь режим. Но что поделать, рядом нет мамы с папой которые покачают головой и скажут, что в девять свет должен быть выключен!
И Флоры нет.
Фло сегодня ночует не дома – “Не жди меня, Лив, я заскочу утром перед работой!” – а на вопрос, у кого ее искать, если вдруг что, она только смерила меня укоризненным взглядом: вот уж чего е надо, так это искать!
Но это неважно, важно то, что квартира свободна, и я одна, и свет, горящий всю ночь, никому не помешает!
В кружке крепкий сладкий чай, в зубах карандаш, в голове расчеты, внутри все горит нервным предвкушением, возбуждением и азартом – я люблю свою работу. Нет ничего лучше, чем работа, чтобы отвлечься от дурных мыслей, даже если результаты этой работы внушают скорее опасения, чем надежду.
“Тик-так, всё-так!” – соглашаются ходики.
Сама знаю, что “всё так”, отстаньте, не до вас!
На письменном столе места прискорбно не хватило, и разложенными в хронологическом порядке листами с данными анализа фона вокруг завода за последние две недели нашлось место только на полу, ну а мне – вместе с ними. За мной на пол переползла кружка с чаем и тарелка с бутербро… прошу прощения, уже без бутерброда! Ужасно хотелось есть и в желудке тянет, но сходить на кухню – невозможно. Не оторваться!
Цифры укладывались в формулы, формулы выстраивались в математические модели, а те, в свою очередь, рисовали прогнозы. Какие-то совершенно неприглядные прогнозы.
“Как-так, как-так?!” – негодуют со стены ходики.
А вот как-то так, часики…
И я нахмурилась, пытаясь разобраться, с какого именно места мне нужно пересчитывать, чтобы исключить возможность ошибки. И даже если нет ошибки – всё равно нужно пересчитывать.
Лучше всего – с самого начала. Так надежней.
В желудке снова тянет, и на этот раз не от голода.
В слишком уж страшные прогнозы выстроились цифры.
Когда там Энтони предполагал остановку генератора? Завтра? Послезавтра?
Я снова зарылась в бумаги, прошлась пальцем по ключевым показателям две недели назад, неделю назад…
Как надолго его остановят? Я не спросила, забыла.
Сутки? Пара часов? Нужно больше.
Послушает он меня, если я скажу ему, что заводу стоит отстояться как минимум неделю, иначе…
Иначе что?
Иначе очень скоро он рискует не запуститься уже никогда.
Сколько я говорила там сначала? Десять*двадцать лет?
Боюсь, что этот прогноз был не просто оптимистичным, а совершенно нереальным.
…даже неделя это мало, ничтожно мало. Судя по тем результатам, что я получила во время испытаний нового генератора в ИЦ…
Я закусила губу, отчаянно ее пожевала.
Надо что-то делать, а что?
Нельзя же остановить всю промышленность в королевстве, пока я не разберусь?
Да и какое тут возможно решение?
Вернуться в прошлый век? К паровым машинам и газовым лампам? К углю и свечам?
Весь мир живет на магии!
И почему, почему я?
Зачем мне этот груз ответственности за мировую магическую катастрофу? Я просто хотела фон изучать!
А все остальное – я не умею!
Паника накрыла с головой и отхлынула – зато умеет Уолтер.
У него такие деньги и такие связи, которые мне и не снились. Если я смогу убедить его, в том, что я это все не придумала. В том, что опасность реальна. И она куда ближе, чем кажется. То он-то уж найдет, как убедить всех остальных.
Он мне нужен.
Но как? Как его убедить?..
Остановка генератора послезавтра.
Возможно…
Я окинула растерянным взглядом ковер из заполненных данными и выводами листков.
Итак миссия номер раз, доходчиво и наглядно сжать для Уолтера информацию!
Миссия номер два, не уснуть в процессе!
Миссия номер три, не умереть с голоду!
С нее, пожалуй, и начнем!
На следующий день, я, как и следовало ожидать, проспала. Проспала до того, что шофер даже успел заволноваться, поднялся до квартиры и разбудил меня стуком в дверь и обеспокоенным «Госпожа Трейт, с вами все в порядке?».
Торжественный список миссий дополнился невыполнимой – умыться, одеться и позавтракать за пять минут.
Прибыв на завод, я по устоявшейся уже привычке сначала обошла маркеры вокруг стены, скрупулезно собрала и записала данные. И только затем углубилась на территорию завода. Перед выходными я уточнила у старшего инженера, какой крышей могу воспользоваться, и сегодня планировала сделать замеры на возвышенности. И, оценив, что пониматься для этого мне придется по вертикальной пожарной лестнице, надела самую провокационную вещь моего гардероба, которая вообще оказалась в нем загадочным образом. Брюки.
Однажды Флора потащила меня по магазинам, и там была такая продавщица… слово за слово, кажется я сдалась на том, что мне подгонят их по фигуре совершенно бесплатно, да и девушка, отражающаяся в зеркале магазина, выглядела очень необычно – дерзко, смело.
Но надеть эти брюки я с самой покупки так ни разу и не решилась. А вот сегодня их час настал, где еще мне выглядеть дерзко и смело, как не перед пожарной лестницей?
С крыши одного из складов вид открывался фантастический. Я не удержалась и прошлась туда-сюда, разглядывая завод сверху, и зацепилась взглядом за несколько человеческих фигур внизу.
Уолтер (конечно, за кого еще мне цепляться!), Лихтенфльд и Джонсон, главный инженер, стояли и что-то живо обсуждали, периодически жестикулируя, и было очевидно, что разговор всех троих увлек не на шутку.
Я облокотилась на ограждение, глядя вниз.
Сквозь шум работающего завода, естественно, ничего не было слышно, но мне захотелось постоять и посмотреть вот так, незамеченной. Когда Энтони не знает, что я за ним наблюдаю.
На нем сегодня было расстегнутое черное пальто и перекинутый через шею темно-серый шарф, контрастно оттеняющие светлые волосы. Как всегда безупречно одет. А вот выражение лица совсем другое – серьезное, увлеченное…
– …тогда возможно мы успеем до того, как…
Обрывок фразы вдруг долетел до меня с ветром и завис в воздухе. Говоривший Джонсон замолчал, и вместе с ним на несколько мгновение воцарилась оглушительная тишина.
Тишина?..
Все трое мужчин, не сговариваясь повернулись и чуть ли не бегом кинулись к главному зданию. А я, чертыхнувшись к лестнице.
Судя по выражениям их лиц, я все же ничего не перепутала, и остановка генератора была действительно запланировала на завтра. А не на сегодня.
Никак не на сегодня.
– Это диверсия! Господин Уолтер, это определенно диверсия.
Еще двадцать минут назад, когда я смотрела на него сверху-вниз с крыши, господин главный инженер выглядел не в пример самоувереннее. Тогда и костюм чернильного цвета в модную узкую полоску, и подкрученные кверху усики кричали о жизненном успехе их владельца. Теперь же усики как будто бы поникли, а в голосе господина Джонсона, обращенном к владельцу завода, звучала откровенная паника.
– Никак невозможно! – мгновенно отреагировал начальник заводской охраны, на которого ненавязчиво попытались перевалить вину, швырнув в Джонсона злой взгляд, на которой тот отреагировал едва заметным пожатием плеч: «А что ты хочешь? В таком деле каждый сам за себя». – Периметр перекрыт, никаких следов проникновения на завод не обнаружено, мои парни работу знают. Сейчас ведется обыск территории, если он ничего не даст, начнем опрашивать сотрудников. Однако к генератору имеют доступ только люди, отдавшие этому заводу не один год жизни. Не то, чтобы я готов был поручиться за каждого головой, но прежде, чем кидаться подобными обвинениями, было бы неплохо все же исключить окончательно поломку по недосмотру.
Мяч был принят на ракетку и отправлен обратно на поле противника.
– Недосмотру?! Мы строжайшим образом следим за соблюдением норм эксплуатации, более того, эти нормы были не раз пересмотрены в сторону ужесточения, именно для того, чтобы не допустить подобных накладок! Вы хоть знаете, что по стандарту генератор рекомендуется проверять раз в полгода, тогда как мы делаем это каждые четыре месяца?
«Отличная информация», – отложила я себе в голове пометку. – «Запросить данные по проверке генератора четыре месяца назад.
Мы все толпились в помещении, где находился генератор. На металлическом обзорном балкончике. Уолтер впереди – вцепившись в перила, опершись на них и глядя вниз, как капитан, провожающий взглядом тонущий корабль. Остальные по правую и левую руку – сзади. И я. Где-то в хвосте и сбоку.
Когда я, еле дыша от бега, догнала процессию и пристроилась в хвост, никто не обратил на меня внимания, будто я была невидимкой. Оно и понятно – в такой ситуации не до пустяков в виде сумасшедших ученых.
Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там внизу происходит. Вокруг потухшей и затихшей махины суетились пара человек. Мерно гудели выстроившиеся вдоль стен запасные генераторы – новенькие, но куда менее мощные. Естественно, они вытянут завод, даже если главный генератор уже не смогут реанимировать, но скорость производства, полагаю, значительно упадет.
Мне очень хотелось туда, вниз, но все же одно дело хвостом бегать за руководителями, другое – лезть под руку к действительно работающим людям. Для этого лучше сначала получить разрешение…
У меня было странное предчувствие в связи с этой поломкой. В свою интуицию я не верила, она у меня отсутствовала, а вот в то, что моя голова успела уже что-то сообразить, но мозг еще не сумел сформулировать это соображение во внятную идею – еще как!
– Как вы видите, главный механик лично осматривает генератор, вся информация, касающаяся причин поломки, будет у нас уже через несколько минут…
– Отлично, – Энтони обернулся, окидывая свиту на удивление спокойным и собранным взглядом. Я почему-то ожидала увидеть в нем бешенство, но нет. – Работайте. Жду доклада.
Этот взгляд вдруг остановился на мне.
– Оливия, я пока что занят, подожди, пожалуйста, в моем кабинете. Кстати, прекрасно выглядишь. Господин Джонсон…
Он уже отвернулся, продолжая беседу с остальными, а я все еще стояла, машинально, под влиянием момента, вытянувшись в струночку, как и все, кому перепадало Уолтеровских распоряжений.
Хотя само распоряжение меня несколько озадачило. С одной стороны, меня-таки заметили, уделили, так сказать, внимание и даже сочли достойной оного отдельного распоряжения. Однако… «подожди меня в кабинете»?
Не то, чтобы я рассчитывала, что меня привлекут к делу, в конце концов поломки генератора – это не мой профиль. И уж тем более не рассчитывала, что Энтони сообразит предложить мне воспользоваться этим крайне неудачным моментом в научных целях. Он человек дела, а не ученый, ему надо исправлять ситуацию, а не извлекать из нее научную выгоду. Но…
«Подожди в кабинете?»
У меня здесь свои дела! Я здесь не для того, чтобы украшать своим присутствием Уолтеровский кабинет!
Мог бы просто меня проигнорировать. И да, возможно, тогда бы я злилась, что он меня даже не заметил. Возможно. И да, я умный человек, поэтому вижу определенное противоречие в этих размышлениях. И, считаю, что тот факт, что я его вижу – это уже неплохо! Осталось понять, что с ним делать.
Процессия не успела удалиться со смотровой площадки, потому что снизу раздалось:
– Господин Уолтер, неисправность обнаружена!
Я подобралась и навострила уши, как любимая кошка моей матушки при подозрительном писке, но отрывистая команда Уолтера: “Немедленно с докладом в зал совещаний” – поставила точку на моих надеждах добыть капельку неучтенной информации.
Что ж. Раз судьба отказывается ниспосылать нам милости – добудем их сами. И, дождавшись, пока процессия, к которой в хвост пристроились старший механик и его первый помощник, скроется за поворотом, я переложила из руки в руку саквояж с измерительными приборами, и огляделась, выбирая охранника с наиболее благожелательным (в идеале – еще и знакомым) лицом.
Взгляд сам собой зацепился за более чем знакомую физиономию – тот самый, крайне памятный мне мужчина, который отказался впускать меня на завод в мой самый первый день и сподвиг на березовые подвиги, произведшие неизгладимое впечатление на звезду отечественной промышленности.
Из плюсов – он меня точно знает! Из минусов… впрочем, будем настраиваться на положительное!
– Добрый день, – вежливо поприветствовала я его. – Не могли бы вы сопроводить меня к генератору, чтобы я могла произвести необходимые мне замеры? Я уверяю вас, что не буду прикасаться к самому механизму и, собственно, прошу вас сопровождать меня для того, чтобы в этом ни у кого не возникло сомнений.
В моей голове эхом почти отозвалось крепко вбившееся тогда «не положено!».
И охранник действительно заколебался, окинув меня подозрительным взглядом и бросив вопросительный на коллегу.
Но указания Уолтер изначально дал ясные – везде пускать, ни в чем не препятствовать.
И им подчинялись.
Возле генератора еще крутился один из механиков, разглядывая полуразобранный механизм и периодически недоуменно и неодобрительно цокающий языком. На меня он уставился неодобрительно, и я в ответ улыбнулась – говорят, улыбка располагает!
Рожа механика сделалась еще мрачнее – выходит, врут!
Мне действительно не было нужды лезть непосредственно в сердце трагедии, и я расположилась по соседству, доставая и раскладывая свои приборы. Закатала рукава блузки, встряхнула кисти, настраиваясь на работу.
Ну-с, что тут у нас?..
В приемной директора завода (бедолагу Линдельфильда снова выселили из его законного кабинета, интересно, если Энтони так часто здесь бывает, почему не заведет себе свой собственный?) мы столкнулись с Брайаном Шелтоном.
– Госпожа Трейт, – он приподнял шляпу.
– Господин Шелтон, – кивнула я.
– Как ваше самочувствие?
– Прекрасно, благодарю. А ваше?
Мужчина как будто бы слегка смутился:
– Я имел в виду случившееся с вами… происшествие.
– А я – то, что недосып может сказываться на вашей работе. На работе Флоры – к сожалению, сказывается.
Я отдавала себе отчет, что лезу не в свое дело, но раз уж Фло считала возможным вмешиваться в мою личную жизнь, имею право ответить ей тем же! И пусть подруга считает, что имеет право вести себя безрассудно, этому конкретному мужчине было бы все же полезно напомнить о том, что он, как раз как мужчина, и мог бы повести себя чуточку ответственнее! И не портить жизнь незамужней девушке.
– Я приму к сведению ваше беспокойство о моей работоспособности, – совершенно не расстроился Брайан, только сверкнул улыбкой. – К тому же, если вы о происшествии, то вины службы безопасности в нем нет.
– Крайне рада это слышать.
– Правда, рады? – поддел мужчина, возвращая мне мою колкость, но тут же продолжил не дожидаясь ответа: – Мне пора, госпожа Трейт, долг зовет. Всего вам наилучшего.
И он удалился, оставляя меня в приемной наедине с Мирандой. Я вздохнула. Понятно, что это было гиблое дело, но я хотя бы попыталась. Флора-Флора, как бы ты однажды не допорхалась до беды с этими перелетами от одного цветка к другому.
– Господин Уолтер занят? – уточнила я у секретарши прежде, чем врываться со своими новостями.
– Он предупредил, что вы можете войти.
Ну, раз могу…
Я осторожно толкнула тяжелую дверь кабинета.
Рабочее место Энтони сейчас подозрительно напоминало мне мое собственное – бумаги, бумаги, бумаги, на всех поверхностях.
На щелчок дверного замка Уолтер вскинул голову, уставился на меня строго и неодобрительно, но, разглядев, кто именно к нему вломился, выражение лица слегка смягчил.
– Оливия. Заходи.
И снова уткнулся в документы.
Я сгрузила свои инструменты на кресло для посетителей, обошла директорский стол и встала за спиной Уолтера, заглядывая ему через плечо. Кажется, сейчас в руках он держал какой-то контракт.
– Вышли из строя предохранители, – не дожидаясь вопросов, Энтони заговорил сам. – Которые отвечают за ограничение выкачивания магии из пространства. А без них срабатывает аварийная остановка деятельности генератора. Эти предохранители в принципе со временем приходят в негодность, мы меняем их приблизительно раз в полгода. И, как правило, в момент замены приборы показывают в них остаточный ресурс на пару месяцев работы, но я предпочитаю безопасность экономии.
Он помолчал. Потер лоб, бросил взгляд на одну из лежащих на столе бумаг, будто проверял что-то, а потом произнес:
– Последний раз предохранители меняли три месяца назад.
– Выходит, они износились почти в три раза быстрее, чем должны были? – осторожно уточнила я.
Мне не было видно лица Энтони – только макушку, с россыпью светлых волос, идеально стриженый затылок, шею, загар которой оттеняла белоснежная рубашка и широкое плечо, обтянутое темной тканью пиджака.
