Текст книги "Испытания госпожи Трейт (СИ)"

Автор книги: Дарья Снежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Промышленник, с интересом наблюдавший за тем, как я глотала его реплику, приподнял брови. Одну, кажется, чуть выше, чем другую. Вообще мимика у него выразительная. Интересно. Мне всегда казалось, что деловые люди, особенно его уровня, должны обладать абсолютно невозмутимыми физиономиями. Нет, я и не думала, что все эмоции, которые демонстрирует Уолтер, он испытывает на самом деле, но все же…

– У вас интересные представления о непринужденной светской беседе, госпожа Трейт.

– Вы должно быть перепутали меня с дамой из салона, господин Уолтер, – вернула я любезность. – Я никогда не планировала вести с вами светские беседы. То, о чем я хочу с вами говорить, вообще мало имеет отношения со светскостью. Так что вы знаете о магическом фоне?

Уолтер еще сильнее откинулся на спинку сиденья, закинул на нее руку, подпер ей голову и смерил меня насмешливым взглядом с головы до ног.

– Ей богу, госпожа Трейт, будь вы мужчиной, я бы уже точно нанял вас в коммерческий отдел. К слову, вы упомянули, что вас уволили… значит, вы в поиске? Занесите в понедельник ваше резюме и рекомендации в головной офис компании. Я думаю, мы найдем, куда вас пристроить.

– Не нужен мне ваш коммерческий отдел! – возмутилась я, одновременно смущенная, польщенная и ошарашенная тем, какой оборот принял разговор.

– Так я коммерческий отдел вам и не предлагаю, – с легким удивлением отозвался Уолтер. – При всем уважении, женщину там никто не примет всерьез, но уверяю, в моей корпорации и помимо коммерческого отдела есть много работы! – мужчина продолжал сверлить меня испытывающим взглядом, настолько пристальным, что это было просто неприлично. – Целеустремленность, решительность, умение находить неординарные решения и не теряться в новой обстановке. Внешность, опять же. Личико, глазки… Рыженькие сейчас не в моде, но…

– Я не р… – хотела возразить я, но спохватилась, нахмурилась и решительно перебила и промышленника и саму себя: – Господин Уолтер, меня устраивает моя работа!

– Вас уволили.

– То, чем я сейчас занимаюсь, меня устраивает! – со звоном в голосе проговорила я (терпение, Оливия, терпение!). – Потому что это очень важно. Гораздо важнее, чем любые деньги.

– Эксцентричность – это, конечно, скорее минус, но какое упорство… – Уолтер задумчиво потер подбородок.

Я поджала губы и поудобнее перехватила ручки чемоданчика, пристроенного на коленях. Раз он считает забавным развивать собственную тему, значит, я буду развивать свою!

– Господин Уолтер, вы в курсе, что до недавнего времени замеры и изучение магического фона проходили несколько однобоко? Несмотря на то, что его значение в нашей жизни, особенно в жизни магов и всего, что связано с магией, безгранично велико, мир всегда интересовался исключительно качественными характеристиками магического поля планеты, но никогда – количественными. О том, что это поле есть и что оно не статично знали давно. Изучение его потоков и влияние на них людской магии, позволило сформироваться, например, таким наукам как магическая криминалистика или…

– Вы мне всю историю магии вознамерились зачитать?

– Нет, выборочную. И не историю магии, а историю изучения магического фона!

– Может, вас высадить?

– Высаживайте, – я вздернула нос – вот еще, угроза! Я к нему в машину не напрашивалась.

Промышленник покосился на хлещущие по стеклам струи дождя, и, кажется, решил, что с человеколюбием пора окончательно завязывать.

– Так вот, – я победно улыбнулась. – Особое внимание всегда уделялось тому, какие следы оставляет человеческая магия в нейтральном по своей сути магическом фоне. Или движению потоков, которое помогало предсказать колебания фона. Велись даже разработки того, что могло бы взять эти колебания под контроль, «выровнять» фон, предотвратить всплески, но они, к сожалению, ни к чему конкретному пока не привели, слишком необъятной оказалась стихия. И достаточно сложной для изучения.

Кажется, мне-таки удалось одержать победу, потому что промышленник наконец умолк и прислушался. Хотя, признаться, сильно сосредоточенным на разговоре он не выглядел. Но не захрапел и слава богу!

– Все это я рассказываю для того, чтобы объяснить одну простую вещь. Да, магический фон – необъятная стихия, и именно поэтому его не пытались объять – то есть измерить, например, толщину магического пласта, а также его объемы, плотность. Подвижки в этом направлении начали произошли лишь три года назад, когда этим вопросом озадачился один из профессоров-исследователей Ланландского всенаучного университета, мой наставник. К сожалению, в полной мере он свою теорию развить не мог – скоропостижно скончался, но я взяла на себя смелость продолжить его работу, и ей заинтересовался исследовательский центр при университете…

Я мельком глянула в окно, пытаясь понять, где мы сейчас, но дождь лил сплошной стеной и что-либо разглядеть сквозь потоки льющейся с неба воды было невозможно. Оставалось смириться и терпеливо ждать, в какой момент лекция промышленнику все-таки надоест, и он вышвырнет меня из машины. Увы, умение в красках рассказывать о науке не входит в круг моих талантов, именно поэтому я никогда не смогла бы быть преподавателем. Зажигать в юных умах интерес к знаниям – не мой конек…

Вздохнув про себя, я бросила очередной быстрый взгляд на Уолтера – тот продолжал молчать – и перешла к финальному этапу моей пламенной речи:

– Они надеялись, что моя работа сможет внести серьезные коррективы в главный проект, и она внесла – но совсем не те, что хотелось бы… – здесь я на мгновение заколебалась, все же, как ни крути, а бумаги о неразглашении я подписывала, и грань между «сказать необходимое» и «сказануть лишнее» иногда очень тонка. – Я обнаружила, что после работы лабораторного генератора (вот! Я же не сказала, что это инновационная разработка, так? Так!), фон не восстанавливается. Да, он не статичен и регулярно меняется по количественно-качественному признаку, но усредненные показатели должны оставаться стабильны, тогда как по моим расчетам выходило, что они упали и не возвращались к исходному уровню. Вы понимаете, что это значит?

– Откровенно говоря, вы потеряли меня еще на «так вот», – скучающе произнес Уолтер, хотя я готова была поклясться, что все он понял, просто вида не подает.

Я хлопнула ресницами и улыбнулась с самым невинным видом:

– Хорошо, я сейчас объясню еще раз. В деталях!

– Господи, женщина, угомонись! – собеседник закатил глаза и прежде, чем я успела оскорбиться на подобное обращение и с новыми силами броситься на амбразуру, резко продолжил: – Ладно, признаю, вы меня достали. Я готов рассмотреть ваши бумаги и выслушать детально, что вам нужно от меня и моего завода.

– У меня все… – я схватилась за замочек на сумке.

– Не сейчас, – надменно отрезал промышленник. – Я могу выделить вам время послезавтра в обед. Ресторан «Золотой ягненок», в полдень. Без опозданий.

– Хорошо, господин Уолтер, – я смиренной опустила ресницы. – Я вам крайне признательна.

– Ваши внезапные переходы от нежной овечки к бульдогу, вцепившемуся в жертву, и обратно выглядят откровенно пугающими. Вам точно не нужна работа? Я бы взял вас личным секретарем.

– Мне не нужна работа, – твердо повторила я, уверившись, что Уолтер надо мной просто потешается, и отвернулась к окну, посчитав разговор оконченным. В конце концов, кое в чем он все же был прав – светские беседы мне не давались.

А вообще пусть себе потешается на здоровье, главное, что он согласился меня выслушать – это уже полдела. А убедить его разрешить мне провести испытания я уж как-нибудь сумею.

В тепле машины под шум дождя за окном и ровный гул мотора меня разморило. Глаза слипались, и огромных усилий стоило не клюнуть носом. И все равно я, кажется, провалилась в полудрему, потому что вздрогнула, когда машина остановилась, а водитель бросил:

– Прибыли, господин Уолтер.

Прибыли? Куда прибыли? Мы уже в Карваноне? Я вскинулась, часто моргая.

– Ваша остановка, госпожа Трейт, – любезно сообщил мне промышленник, не поднимая головы от своих бумаг.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила я и въедливо уточнила на всякий случай: – Значит, послезавтра?

– Да-да, всего доброго, – рассеянно бросил Уолтер.

Дверца распахнулась, обдав меня холодным воздухом, водитель подал руку, помогая выйти. Я поблагодарила и его, проводила все еще слегка ошалелым, непроснувшимся взглядом мобиль, мигнувший на прощание красными огнями.

И только тогда поняла, что стою на собственной улице возле собственного дома.

– Ну? – Флора возникла в дверном проеме, ведущем в гостиную, как привидение, когда я не успела еще даже скинуть обувь. – Ну-ну-ну?! И чего ты молчишь?! Я тут себе уже все ногти сгрызла, а она молчит!

– Неправда, ты грызла не ногти, а булочку тетушки Гранни. Ее аромат с первого этажа унюхать можно, так и думала, что от нас.

Подруга-соседка-по-квартире-компаньонка-бывшая-коллега подбоченилась, выпятив внушающий мужчинам благоговейный трепет бюст, и одарила меня надменным взглядом.

– Я, между прочим, и тебе купила!

– С малиной? – с затаенной надеждой уточнила я.

– Сначала рассказ!

– С малино-о-ой, – я блаженно зажмурилась. – А чай горячий?

– Злая ты, Лив, не ценишь ты меня, тебе лишь бы поесть! – Фло надула губы, но тут же прекратила кривляться. – Я правда волновалась. Я сегодня даже мензурку разбила!

– Все живы? – я, наконец, закончила развешивать верхнюю одежду так, чтобы она максимально быстро высохла, с удовольствием сунула ноги в сухие домашние туфли и перевела свое всецелое внимание на Флору.

– Она была пустая, – вздохнула та, окончательно признавая поражение в этой словесной баталии.

Спустя полчаса, когда ужин и булочка были съедены, а кипяток еще дымился в чашках, я пересказывала Фло свои злоключения.

Та сидела, вытаращив на меня глаза, будто видела в первый раз, хотя, пожалуй, не было на этом свете другого человека, который знал бы меня настолько близко.

С Флорой Флайберт мы познакомились в университете. Она искала себе соседку для съема квартиры, а я, собственно, искала квартиру и наткнулась на ее объявление на доске в холле. Оказалось, что она учится на той же кафедре, что и я, только на другом факультете и тремя курсами старше. И с того момента, как я втащила свои пожитки на третий этаж дома № 3 по улице Сквозняков, мы были неразлучны. Как-то быстро сжились, сроднились и такого душевного единения я, пожалуй, не испытывала никогда, даже с сестрами.

Это Флора сначала устроилась на работу в исследовательский центр, только по совсем другому направлению – ее стихией была алхимия и лекарственные препараты на магической основе.

Это она краем уха услышала о том, как господин Гиллем жаловался ее начальнику на столь несвоевременную смерть моего наставника.

Это она не растерялась и вставила, что у наставника была ученица, то есть я, очень-очень толковая девушка, которая сохранила практически все его наработки и которая сама также планирует продолжать развитие идей профессора.

Это благодаря ей меня приняли в исследовательский центр.

Это в обнимку с ней я всю ночь рыдала, когда меня оттуда уволили.

Продолжать дело я решила уже сама по себе, но и тут я знала, что Фло обязательно поддержит и скажет…

– Лив, ты сумасшедшая идиотка!

Я согласно булькнула горячим чаем. Ну а с чем тут спорить? И сумасшедшая… местами. И идиотка… тоже местами. Осознаю и принимаю себя такой, что поделать!

– Нет, когда ты сказала, что попробуешь добиться разрешения на проведение замеров на заводе я как-то не так себе все это представляла!

– Не поверишь – я тоже! – очень искренне отозвалась я.

– Но даже не это самое страшное… – печально вздохнула подруга, откидываясь на спинку дивана.

– Конечно, не это, перспективы гигантских проблем с магфоном куда страшнее, вот и пришлось выбирать из двух зол…

– Я не про то, – отмахнулась Фло. – Лив, ты безнадежна! Ты ехала в машине с Энтони Уолтером и все, о чем ты смогла с ним поговорить – это перспективы проблем с магфоном?!

– А о чем мне с ним еще было разговаривать? – искренне озадачилась я.

Фло кротко вздохнула, скорбно возвела глаза к нежно-розовому абажуру, украшающему нашу гостиную, и возложила ладонь на бюст.

– Ты вообще газеты не читаешь?

– Зачем? Ты с этим вполне справляешься за нас двоих.

– Ты хоть в курсе, что он, вообще-то входит в десятку самых завидных холостяков Ланланда?

– На каком месте? – флегматично осведомилась я.

– Пятом!

– Как-то мелковато…

– Ну знаешь ли, на первом его высочество!

– А на втором? – въедливо уточнила я.

– Второе высочество.

– А на…

– Оливия! – Флора зло стукнула чашкой о блюдце. – Не передергивай.

Я как взрослая, двадцатишестилетняя женщина, магистр теоретической магии и бывший младший сотрудник исследовательского центра, показала вредной соседке язык и вернулась к чаю.

Был один вопрос, в котором мы никак не могли сойтись – взгляд на замужество.

Я с детства мечтала о большой и чистой любви. Такой, чтобы ах, и ох, и вздохи, и трепет, и душевное родство, и все по правилам. Чтобы благословение родителей, чтобы свадьба в маленькой церквушке… дальше мечты становились более прагматичными и прекрасно сочетали семейную идиллию с моей работой (ну какая из меня домохозяйка, право слово?), а количество отпрысков вместо идиллического стремящегося к бесконечности сокращалось до максимум двух. Но все равно, вбитые дедушкой намертво семейные ценности прочно засели в моей голове и отказывались ее покидать. Семейные и моральные. Как говорили еще наши пра-прабабушки: «До свадьбы ни-ни».

Флора в любовь не верила. Вернее, даже не так, в любовь она верила, конечно же, но считала, что любовь и семейная жизнь – это понятия, которые вполне могут существовать и по отдельности. А вообще, брак куда лучше по расчету. Тогда никаких разочарований, когда розовая пелена влюбленности спадет с глаз. А брак по расчету – это тонкая наука выбора подходящего мужчины.

И одним из критериев выбора была, естественно, состоятельность. В рай в шалаше Фло тоже не верила.

Я знала, что у нее была печальная история с одним из однокурсников, которая, вполне возможно, и сформировала подобные взгляды на отношения, и признавала за подругой право строить свою личную жизнь так, как ей угодно. Но категорически не позволяла ей строить мою.

– Ладно, еще не все потеряно! – обнадежила меня Флора. – Он же пригласил тебя в ресторан!

– Он пригласил меня в ресторан, чтобы поговорить о деле, – поправила я.

– Милая моя, никто не приглашает женщину в ресторан, чтобы поговорить о деле. Особенно мужчина его уровня. О деле ты бы разговаривала в каком-нибудь офисе-кладовке с мелким клерком, которому он бы тебя перепоручил только для того, чтобы отделаться.

– Ты не права, Фло, – возразила я. – Я уверена, мне удалось его зацепить…

– Конечно, удалось, – кивнула подруга. – У тебя очаровательно наивное личико, а «Золотой ягненок», чтобы ты знала, одно из лучших заведений города.

– Иногда мне хочется тебя стукнуть, – я оскорбленно поджала губы.

– Иногда ты это даже и делаешь, – парировала Флора, и в этот раз я сдержалась с трудом.

Когда меня только-только выставили из исследовательского центра, мы с Флорой написали письмо. Вернее, несколько писем. И подписала я их, конечно, своим именем, но составляли вместе. И разослали эти письма нескольким высокопоставленным чиновникам, включая его величество. Естественно, в этих письмах мы не грозились, как я на заводе, не требовали, а просто просили обратить внимание и задаться вопросом. Все письма ушли, и некоторые даже были получены. Потому что спустя неделю на голову Гиллема нагрянула проверка свыше. И как выяснилось из случайных разговоров и коридорного шепота, душу ему помотали изрядно.

Вот только судя по тому, что все оставалось, как есть – все и останется, как есть.

В чем было дело? В том, что Гиллем скрыл информацию? Или в том, что ее решил скрыть чиновник или даже сам король?

Мы не знали.

Но работа над генератором так и не была восстановлена. И мое увольнение говорило само за себя.

Вот только даже если сам король желает скрыть эти сведения от мира, я все равно должна знать. И люди должны знать. И я из вон кожи вылезу, но Энтони Уолтер даст мне разрешение провести замеры на его заводе.

Энтони

Я уже поднялся из кресла и даже сделал шаг в сторону двери, но тут зазвонил магофон.

Несколько секунд колебания, и я все же протянул руку, снимая отполированную деревянную трубку со слабо светящейся артефактной пластины.

– Уолтер.

– Какого беса ты еще в кабинете, Тони? – с легкой ленцой в голосе осведомился собеседник. – Почти полночь!

– Какого беса ты звонишь в полночь мне в кабинет? – хмыкнул я, присев на край стола.

– Всякий раз надеюсь, что в тебе проснулся голос разума, и ты не ответишь. Но, судя по всему, я еще долго буду слушать его храп.

– Что узнал?

Брайан неодобрительно покачал головой. Этого не было слышно, но я достаточно хорошо знал его, чтобы вообразить.

– Пока что ничего особенного. Она действительно закончила всенаучку на теор магии. С отличием, между прочим. До университета училась в Тайринке. Числилась в аспирантуре потом перешла в исследовательский центр.

– Причины увольнения?

– Пока выясняем. Сам понимаешь королевский ИЦ это тебе не университет, там все засекречено. Но, если тебя это утешит, на психиатрическом учете не состояла!

– Утешит. Что еще?

– Родилась в Лестренже, отец – целитель. Четыре брата, две сестры. В университетском досье не указано, чем занимаются. Кстати, я вспомнил, где я слышал эту фамилию, нам на лекциях рассказывали про Найджела Трейта, маг криминалиста, одного из первых. Он до заместителя главы департамента по маг контролю дослужился. Известная личность была в определенных кругах. Не знаю, правда родственник или просто однофамилец. Выяснить?

– Все выясняй, – кивнул я задумчиво.

– Зря ты березу приказал выкинуть, – внезапно произнес Брайан на полном серьезе. – Притащил бы послезавтра в ресторан даме ее транспорт. Невероятно романтический жест!

– Катись к черту, – привычно отозвался я и повесил трубку.

С романтическими жестами без тебя разберусь, не маленький.

Я поднимался по лестнице на второй этаж дома и думал о том, что сегодняшний день был каким угодно, но не скучным.

К различного рода экзальтированным персонам, которым от меня что-то было нужно, мне было не привыкать. Причем персоны были самого разного рода, не обязательно женского. Зато у персон женского рода намерения лежали обычно в несколько иной области.

В мой кабинет за все то время, что я работаю врывались секретарши в панике, партнеры в гневе, защитники чьих-нибудь прав в желании доказать мне, что я негодяй. Люди вообще почему-то считали, что ворваться в кабинет – это очень эффектный способ чего-то добиться (как по мне, так обратного, ну да ладно). А усиленная охрана – дело неудобное в первую очередь для меня самого. Не говоря уже о том, что имидж всего боящегося человека – не для меня. Личная безопасность на то и личная, чтобы заботиться о ней самостоятельно.

Так что госпожа Трейт была далеко не первой женщиной, которая нагло заявлялась ко мне без приглашения, чтобы что-то потребовать. Однако первой – которой нужен был не я, а какие-то исследования на моем заводе.

Красивая женщина. Яркая.

Это было первое, что я подумал, когда Оливия Трейт угодила в паутину защитного заклинания. Широко распахнутые серо-голубые глаза, изумленно округлившийся ротик и пышные волосы редкого карамельного оттенка, который я потом мимоходом обозвал рыжим.

Еще я успел подумать, что я с ней точно не спал и даже слегка посожалеть этому факту. И да, она была права – мне действительно было очень любопытно узнать, зачем ко мне вломились на этот раз.

Признаться, ее заявление меня раздосадовало. Защитники окружающей среды – весьма унылые ребята, ученые – еще и зануды. А эта, ко всему прочему, еще и неудачливый ученый. И было крайне наивно с ее стороны полагать, что я допущу к генератору девицу с улицы, которая к тому же еще и маг, для того чтобы проводить неведомые замеры.

Информацию я, конечно, принял к сведению и намеревался при случае проверить, но на завод я сегодня заехал ненадолго, впереди маячила важная встреча и было просто не до сумасшедших дурочек, даже если они прехорошенькие.

Поэтому я ее выставил. И намеревался больше никогда с этой дамой не встречаться.

Ровно до того момента, как, случайно глянув на дорогу, увидел вдалеке уныло бредущую вдоль обочины фигуру с далеко не дамской сумочкой.

– Где улица Сквозняков знаешь? – бросил я водителю. Адрес всплыл в голове сам собой, впрочем, на память я никогда не жаловался. – Дом три.

– Да, господин Уолтер.

– Притормози возле дамы. Если сядет – повезешь туда.

– Как прикажете, господин Уолтер.

Я затруднялся сказать, что меня дернуло – ошметки маменькиного воспитания, любопытство или обычная жалость, но было приятно увидеть улыбку на личике Оливии Трейт, когда та села ко мне в машину.

И она снова меня удивила. Вместо того, чтобы умно помалкивать и радоваться тому, что не придется торчать под дождем, или на худой конец попытаться со мной позаигрывать или расположить к себе каким-либо другим способом, она отмахнулась от моих уколов на тему работы, как от чего-то совершенно несущественного, а потом и вовсе снова затянула ту же речь, которую я единожды уже отказался выслушать.

Речь была мне неинтересна. Информацию я уже получил и разберусь с ней сам.

А вот госпожа Оливия Трейт – очень даже.

Яркая женщина. С чертовщинкой (ведьма на березе, это ж надо!), но при этом какая-то… неиспорченная. Она то ли не понимала своей привлекательности, то ли не хотела ей пользоваться.

И тот, и тот вариант цеплял. Заводил даже.

С характером. Люблю таких. Чтобы и обертка на уровне, и блеск в глазах, и умение отстаивать свои интересы.

Они напоминают мне мои Ястребы. Умно, со вкусом и знают себе цену.

Ладно, госпожа Трейт, вы меня убедили, я хочу с вами встретиться.

Забавно получилось, правда.

Кажется, она так и не поняла, что я назначил ей совсем не деловую встречу.

Тем интереснее.