Текст книги "Испытания госпожи Трейт (СИ)"
Автор книги: Дарья Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Наводил справки.
– Благозвучный синоним!
– Фло, открой.
– Катись к черту, Шелтон. Я не знаю, что тебе наговорила Лив, но я ее четвертую, когда вернется.
За дверью помолчали.
– Вряд ли она скоро вернется.
– Ты о чем? – насторожилась я.
– На них с Тони напали. Сначала врезались машиной, а потом устроили стрельбу. Энтони ранен. Серьезно. Целители еще не знают, выживет он или нет.
Я положила руку себе на живот.
Так вот что это было. Это была не Лив, это был Уолтер…
Дурацкий, дурацкий дар! Сплошные нервы и никакой пользы!
Я уставилась на дверь сердито. Одна моя половина требовала распахнуть ее и вытрясти из Брайана все до последней детали. Другая… «отец ребенка» тоже мне! Я в эту категорию готова была записать только мужчину мечты! Не дотягиваешь ты, Брайан Шелтон до моих мечт!
Хотя кого я обманываю, я просто так высоко никогда не мечтала…
– Тогда почему ты здесь, а не там? – тихо осведомилась я, упершись лбом в гладкое дерево.
– Потому что там я сейчас ничего не могу сделать. А здесь – могу.
Голос за дверью зазвучал теперь как будто бы четче. Ближе.
Ага, можешь. У тебя как у мужика – миллион вариантов от сделать вид, что «я не я и лошадь ребенка не моя» до отобрать и сделать так, что я его больше никогда не увижу. И хоть я не думаю, что ты способен на крайние варианты, но…
У меня-то их нет. Именно это обидно.
Беременная, без мужа – это приговор для женщины. Все, что я могла сделать, это пойти, признаться и отдаться на милость мужского решения. И именно поэтому тянула с этим вариантом, как могла.
Вернее, с тобой – тянула.
С Джеральдом было проще. Наверное, потому что к Джеральду я по большей части была чуть более, чем равнодушна.
– Фло? – молчание с моей стороны затянулось и в дверь снова поскреблись.
– Ну что? – зло рявкнула я на бесчувственное дерево. – С чего ты вообще взял, что ты имеешь к моей беременности какое-либо отношение?
Рыкнула и почувствовала себя дура-дурой. Я была почти наверняка уверена, что Брайан в курсе того, что у меня с ним неэсклюзивные отношения. Но кто ж так тычет мордой мужика, который вроде как поговорить пришел…
– А я не имею? – осторожно осведомилась дверь.
– А ты и рад бы не иметь!
– Флора, – голос Шелтона звучал спокойно и ровно: – Ты знаешь, кто отец ребенка? Я или Шеффрой?
– Джеральд бесплоден, – зло выдохнула я, признаваясь сразу во всех смертных грехах: во-первых, в том, что действительно спала с двумя мужчинами сразу, а во вторых… что не к Брайану первому я пошла.
Шелтон помолчал. Я шумно выдыхала, закипая. Что? От шока мозги отшибло? Забыл к кому приехал? Задумался, а надо ли тебе все это?
– Может, все-таки откроешь? – наконец, прозвучало из коридора. – Мне не очень удобно делать тебе предложение через дверь.
Делать… что?
Я застыла изваянием.
– Ладно. Если ты настаиваешь. Флора Флайберт, ты выйдешь за меня замуж? – проникновенно озвучила дверь.
Попроси он меня так что другое, я бы дала не раздумывая. «Собственно, ты и дала», – мрачно поправил внутренний голос. – «А теперь разгребаешь последствия».
– Фло, ты вообще там?..
– Здесь, – буркнула я, жалея, что и правда не ушла в комнату и не пропустила это все мимо ушей.
О, как я сейчас поняла Оливию в момент отказа Уолтеру! Впервые на самом деле поняла!
Я хочу замуж! Очень! Это самый идеальный вариант решения всех моих проблем!
Но…
Но! Проклятое отвратительное «но», откуда оно вообще взялось в моей голове? Это все растлевающее влияние неисправимо романтичной Лив! Все мои беды от нее! Точно!
– Брайан, это очень щедрые жест с твоей стороны…
– Ответ, о котором мечтает любой мужчина, – глухо донеслось из-за двери. Я метнула в нее гневный взгляд, и мне ярко привиделось, как на той стороне Шелтон закатил глаза, но смиренно заткнулся.
– Но, – с нажимом продолжила я, – ты же меня не любишь.
– Мне кажется, ты говорила, что не веришь в любовь.
– Ну почему же. Для других – верю. Это у меня с ней не складывается.
– И что в таком случае тебе мешает выйти за меня по расчёту?
Я посмотрела на дверь укоризненно.
– Одно дело женить на себе мужика, округов его личным обаяние, совершенно другое – так! Это подло. Я может быть и не обладаю высокими моральным качествами, но свои принципы у меня все же есть!
– Да ладно, – голос Брайана звучал беспечно, – не пойдёт у нас совместная жизнь – разведемся, всего и делов. Зато у ребёнка будет фамилия, у тебя статус все же получше чем мать-одиночка. И алименты, опять же. Серьёзно, Фло, я, может, и не самый удачный брачный материал, но мы же не можем оставить, все как есть? Я всю дорогу, пока ехал, об этом думал. Все же, это и мой ребёнок тоже.
Глаза запекло. Я поморгала, потом крепко зажмурила и открыла глаза – жжение не проходило. В груди, горле, закипал горячий болезненный ком. Поверхностно дыша, я старалась удержать его в груди, но…
Это все слишком.
Это невозможно.
Не может быть, чтобы он действительно все это имел в виду.
Дыхание срывалось, и раскаленная лава, свившая себе гнездо в груди, поднималась все выше и выше… и вырвалась.
Закусив зубами кулак, я отступила на пару шагов, упираясь спиной в стену и беззвучно сползла по ней, пряча лицо в ладонях и сотрясаясь от рыданий.
Брайан за дверью, кажется, снова звал меня по имени. И где-то на задворках сознания я понимала, что нужно встать и открыть, пока он не ушел, пока не передумал.
Но я не могла. Казалось, что все переживания, которые я накопила на протяжении жизни, решили вырваться слезами именно здесь и сейчас. И не отпустит, пока я не выплачу все.
И я плакала.
А потом прозвучал странный звук – в двери проворачивался ключ.
И прежде, чем я успела осознать этот звук, прежде, чем успела что-то предпринять, дверь распахнулась, Брайан шагнул внутрь, и стремительно сгреб меня в охапку.
– Фло, ну ты чего? – растерянно пробормотал он мне в волосы, чем запустил новый виток рыданий.
Так ему и надо. Все проблемы – от него!
Испытание 12
Оливия
Время шло невыносимо медленно.
Тони больше не приходил в сознание, как будто, он вложил все силы в тот единственный рывок, чтобы уладить все дела, и больше не видел в этом необходимости.
Врачи пока что по прежнему заходили часто, а уходили с озабоченными, обеспокоенными лицами. Один раз Энтони стало совсем плохо, и меня выставили из палаты, и у меня у самой чуть сердце не остановилось в ожидании новостей.
А когда целители вышли, позволяя мне вернуться, я не сразу смогла встать на подкашивающиеся ноги.
Сколько прошло времени? Ночь, день, еще ночь…
Что я ела? Где спала? Спала ли?
Кажется, приходил Брайан.
Кажется, он говорил мне, что с Флорой все хорошо.
Иногда я ни о чем не думала, иногда полубредовые мысли уносили меня в невероятные дали. Например, как я сообщу маме и тетушкам, что вышла замуж. Без торжества, без фотографий, в которых можно будет тыкать носами всех тех, кто не верил, что это когда-либо случится. Без присутствия родителей, которым, чтобы поверить, фотографий было бы недостаточно!
Нет-нет, разговаривать с родственниками можно будет только вживую и только с Тони, выставить его перед собой как щит и пусть сам отбивается, раз сам заварил эту кашу. Его обаяния на мою семью должно хватить, а моего терпения на них уже давно не хватает!
А потом я строго одергивала сама себя, что думаю о какой-то ерунде, когда тут решается вопрос жизни и смерти…
Целители заглядывали настолько часто, что я уже даже не поворачивала головы на скрип двери, и продолжала полулежать рядом с Тони, держа его за руку и надеясь, что вот-вот ресницы дрогнут, приподнимутся, и он скажет мне какую-нибудь гадость.
Поэтому раздавшийся следом за этим скрипом голос меня удивил и заставил поднять голову, с трудом фокусируя взгляд.
– Добрый день.
Женщина в возрасте, но уже том, неуловимом, когда ей может быть и шестьдесят и восемьдесят – седые волосы собраны в элегантную прическу, тяжелые серьги с гранатами, гранатовое же платье, старомодное, но на этой даме смотрящееся удивительно уместно. Будь я в чуть лучшем состоянии, я бы наверное, догадалась сразу, но сейчас мне потребовалось несколько мгновений, чтобы неуверенно произнести:
– Госпожа Уолтер?
– Леди Уолтер, – невозмутимо поправила меня дама, пересекла палату и опустилась на кровать рядом с Тони с другой стороны от меня.
Она пригладила сыну встопорщенные волосы, провела костяшками сухих пальцев по щеке.
Я выпрямилась, панически пытаясь сообразить, как выгляжу со стороны. По всему выходило, что отвратительно – больничное платье не по размеру, простецкая коса вместо растрепавшейся в воронье гнездо прически. О лице – даже судить не берусь, краше в гроб кладут. Брайан пытался все же отправить меня домой, но у него ничего не вышло, я отказывалась покидать госпиталь, пока не будет ясно наверняка, что с Тони все хорошо.
Теперь, признаться, об этом немного жалела. А мысли о разговоре с родителями внезапно стали казаться сущей ерундой, не стоящей внимания. В конце концов, их дочь вышла замуж за господина Пятого Номера, а сын этой женщины женился на вот этом… чучеле.
Неловкое молчание становилось все тяжелее. У меня во рту все пересохло, и язык прилип к небу, и казалось, что если я все-таки решусь что-то сказать, это будет не речь, а воронье карканье (и тогда чучело можно будет переквалифицировать в пугало).
– Вы, должно быть, Оливия, – первой нарушила молчание… моя свекровь.
Я кивнула, по-прежнему, не зная, что сказать.
Ненавижу Уолтера! Он как издевался надо мной при жизни, так и продолжает издеваться при смерти! И кольцо сама себе надевай, и с родственниками сама себя знакомь… хорошо устроился!
Я подавила в себе порыв поправить подушку, чтобы убедиться, что устроился и правда хорошо.
– Как давно вы здесь?
Кто бы еще сказал, который час…
– Около полутора суток, – неуверенно призналась я. Или уже двух?.. Время и правда смазалось.
Леди Уолтер покачала головой, и мой желудок сделал кульбит. Но прежде, чем она успела что-то сказать, дверь распахнулась и вошел целитель.
Я привычно подорвалась, чтобы уступить ему место. Леди Уолтер встала с достоинством и однозначно врожденной грацией.
Традиционный осмотр, поддерживающие заклинания, еще какие-то медицинские манипуляции и неожиданно вместо того, чтобы молча уйти с мрачной физиономией, мужчина скупо улыбнулся.
– Что ж, дамы, я думаю, можно заключить, что господин Уолтер успешно миновал кризис. И пусть восстановление все равно будет небыстрым, угрозы жизни я больше не ощущаю. Но выводить господина Уолтера из сна я пока не буду, ему все еще необходим полный покой.
У меня перед глазами слегка поплыло. Я покачнулась и слепо нашарила тумбочку, чтобы на нее опереться.
Слава тебе, Господи!
От облегчения хотелось плакать, но в сухих глазах уже не находилось слез. Я закрыла их и с силой потерла лицо. А когда отняла от него ладони, то чуть не подпрыгнула от испуга: леди Уолтер стояла прямо передо мной.
– Милая моя, это никуда не годится, – строго сказала она. – Когда вы последний раз нормально ели? Давайте договоримся, вы сейчас съездите домой и приведете себя в порядок. Поешьте, поспите. Вы слышали целителя, угроза миновала. К тому же я теперь здесь. И если мой сын придет в себя в ваше отсутствие, я непременно сообщу ему, что он был категорически неправ, доводя своим состоянием девушку до нервного истощения.
Если бы это мне сказал Брайан, я бы послала его куда подальше (я и послала, к Флоре!), но свежеиспеченной свекрови, да еще и с новостями от целителя о том, что угроза миновала…
По правде говоря, мне очень хотелось помыться. И поспать. И хотелось, чтобы Тони, который даже умирал на редкость элегантно (как черт побери у него это получается?), придя в сознание увидел что-то похожее на привлекательную женщину, а не вот это вот.
А то передумает еще и раз не помирает, побежит сразу на развод подавать…
Ладно, это я преувеличиваю, не побежит. С учетом его состояния его скорее повезут на каталке.
– Вы уверены? – все еще слегка колеблясь, уточнила я.
– Согласна, – кивнула леди Уолтер, – не стоит так сразу начинать с претензий, пусть сначала покушает, и тогда я ему уже все скажу, что думаю о его выходке.
Наследственное. Его характер – это определенно наследственное.
– Спасибо, – выдохнула я и снова отчаянно заморгала.
Пока я шла по больничному коридору, вдоль стены и стараясь не слишком откровенно за нее цепляться, ноги откровенно подкашивались.
Пока Тони зависал между жизнью и смертью, я держала его и держалась за него, а теперь усталость навалилась неподъемной тяжестью – физическая, эмоциональная. Противно ныли виски и где-то на затылке сбоку, куда пришелся удар. Номер квартиры на магофоне я набирала как в тумане.
– Привет, Фло. Брайан у тебя? Он не мог бы меня забрать?.. Да. Все хорошо.
Некромагия, может быть, и выдуманное направление, ни разу не подтвердившее свое существование, но сегодня я готова была поверить в то, что она имеет право на жизнь, потому что мое пробуждение сегодня было куда больше похоже на восстание из мертвых. А разбудил меня умопомрачительный блинный запах, так что его смело теперь отнесем к некромагическим практикам.
Однако первым делом я все же направилась в душ, и оттуда выползла уже менее восставшим трупом и более – человеком.
Некромагию, как и следовало ожидать, творила Флора. Она возилась у плиты, пританцовывая и что-то мурлыча себе под нос, чем выдавала свое великолепное настроение.
И мне от этого хотелось улыбаться. Еще не знаю, до чего они там с Брайаном договорились, но уже понятно, что договор устроил обоих, а значит – все хорошо.
– Из больницы звонили, – произнесла Фло, едва услышав мои шаги и торопливо произнесла прежде, чем я успела схватиться за сердце: – Уолтер пришел в себя, все хорошо. Он там тебе составил список того, что ему нужно привезти из дома.
– Я ему курьер, что ли? – пробормотала я себе под нос, пытаясь скрыть уж слишком очевидное облегчение.
– Ты ему жена, – просветила меня подруга.
Я подняла руку и несколько неверяще покрутила кольцо на пальце. Точно. Жена.
Звучит как-то странно.
– Брайан сдал? – уточнила я очевидное.
– Ты сдала меня, он тебя, останется мне сдать его и круговорот дружеских подлостей прекрасно завершится.
Передо мной опустилась тарелка с блинами, плошка со сметаной и чашка свежезаваренного чая. Фло опустилась на стул напротив и уставилась на меня подперев щеку кулаком, как матушка-заботушка.
– Остальное тоже рассказал?
Откровенно говоря, за это я была даже признательно – у меня не было никаких эмоциональных сил заново все это переживать.
– Угу. Но виновных найти пока не удается. Те, кого полиции удалось схватить, были наемниками, которых наняли через посредника, посредник канул в воду, иных зацепок у полиции нет. Брайан сейчас пытается найти хоть что-то, что может связать нападение с Пэришем или его заместителями.
Я вздрогнула.
Я настолько была сосредоточена на том, чтобы Тони выжил, что забыла обо всем остальном.
О том, что Тони пострадал из-за меня.
О том, что это меня хотели, выходит, убить.
И что все еще не закончилось.
Во взгляде Фло мелькнуло сочувствие.
– Брайан сказал, что вряд ли они повторят попытку так скоро. Полиция сейчас убеждена, что нападали на Тони из-за его финансовых дел, ищут врагов-конкурентов. Нападать на тебя сейчас – это брать на себя ответственность и за неудачную попытку, а с учетом того, что гарантий никто не даст, они вряд ли захотят настолько очевидно себя выдавать. Но все равно, одна пока лучше никуда не ходи.
Я с блином промычала в ответ что-то невнятно согласное.
Торопливо закончив завтракать (обедать? Ужинать? Который час вообще?) я собралась и поехала в Уолтеровский особняк, за вещами. Там отдала список на откуп дворецкому. И было очевидно, что я в качестве посыльного его все же слегка удивила. Но со своими слугами Тони пусть сам разбирается, хватит того, что я со свекровью познакомилась без его участия!
В палату я вошла со странной смесью радости и робости.
А вдруг он все же был в бреду? Да, кольцо в пиджаке, конечно, не продукт бреда, но… помолвка – еще не свадьба, и вообще…
Однако стоило мне поймать усталый, но осознанный серый взгляд, все сомнения рассеялись. И от того, чтобы броситься ему на шею, меня удержало только присутствие свекрови.
…и хорошо, что удержало, не хватало еще потревожить швы дуростью.
Однако надо отдать должное новообретенной родственнице, чувство такта у нее тоже, очевидно, было врожденным.
– Как хорошо, что вы пришли Оливия, я как раз хотела отлучиться выпить кофе. Говорят, в кафе напротив он весьма недурен. Вы присоединитесь ко мне чуть позже? В пять у Энтони перевязка, не думаю, что нам с вами стоит при этом присутствовать.
– Да, конечно, леди Уолтер, – смиренно кивнула я.
– Веди себя хорошо, – это уже было сказано для Тони.
Тонкие пальцы с двумя тяжелыми перстнями покровительственно взъерошили светлые волосы, и мужчина дернул головой и закатил глаза. На физиономии явно читалось: «Ну ма-а-а-ам!», однако вслух хорошо выдрессированный сын ничего не сказал.
Она вышла, а я собиралась занять ее место, но Энтони поймал мою ладонь и потянул на себя, усаживая рядом, на кровать. Я присела осторожно, опасаясь потревожить и вгляделась в измученное лицо.
– Ты нас всех ужасно напугал, – тихо призналась я.
Тони, так и не выпустивший мою руку, поднял ее, и щурясь рассмотрел на свет, чтобы удовлетворенно произнести:
– Оно того стоило.
– Ты не жалеешь? – не выдержав, спросила я.
И Уолтер изогнул губы в традиционной ухмылке.
– Я никогда не жалею о том, что сделал. Только о том, что не сделал.
Коротко выдохнув, я наклонилась и поцеловала его так, как хотелось с самого венчания – глубоко, страстно, с полной отдачей, пытаясь вложить в этот поцелуй все, что не могла сформулировать словами.
Губы горчили от лекарств, но судя по тому, как живо Тони на поцелуй отозвался, надолго его здесь точно не удержат.
– А ты? – выдохнул он, когда я разорвала поцелуй, не торопясь все же полностью отстраняться.
– А мне о чем жалеть? – удивилась я.
– Ну хотя бы о том, что у тебя не было нормальной свадьбы. Ты же об этом всегда мечтала?
Я нервно хихикнула:
– Так даже лучше. Быстрее! С учетом того, что я вот-вот останусь даже без ученого звания, самое время посвятить себя обязанностям жены миллионера. А какие кстати у нее обязанности? Ну, помимо курьерских…
– Что? – переспросил Тони.
– Нет, мне, конечно, не сложно привезти тебе бритвенные принадлежности, но…
– Что значит – останешься без ученого звания? – жестко перебил Уолтер.
Я стушевалась. Я совершенно забыла, что оттягивала этот разговор, стесняясь вешать на него очередные свои проблемы. Что ж, Лив, поздравляю, отличный выбрала момент, чтобы все-таки поделиться! Прекрасный! Ты бы еще сразу после операции его растормошила, чтобы ему это сообщить.
– Мне пришло письмо, – осторожно произнесла я, – что в связи с какой-то там моей выдуманной некомпетентностью, университет решил созвать комиссию и поставить вопрос об отзыве моего диплома…
Тони попытался сесть и с мученическим стоном откинулся обратно на подушку.
Ну… зато, может, никакая реанимация не понадобилась бы… вон он как сразу куда-то собрался бежать.
– Черт побери, Лив! Ты не могла мне это сообщить до того, как я сделался временным инвалидом?!
– Если бы я знала, что ты под пули собрался подставляться, я бы может и сообщила! – возмутилась я.
– Я не подставлялся!
– Спросим, что думает по этому поводу Шелтон?
– Шелтон – мой подчиненный и будет думать по этому поводу то, что я ему скажу.
– Ага, да, – покивала я. – Спорим, ты при нем на бис эту фразу не повторишь?
– Спорим! – Уолтер сощурил глаза и гневно раздул ноздри. – На что?
Я тут же вспомнила, с кем связалась, а то, когда он тут такой несчастный лежит, это как-то забывается, и сдала назад, сделав вид, что тему мы закрыли.
– Главная проблема в том, что мои исследования они уничтожили. Того, что сохранилось у тебя, ни одному уважающему себя ученому для аргументации будет недостаточно. Я не уверена, что смогу воссоздать все до того, как у меня отзовут диплом…
– У тебя не отзовут диплом! – рявкнул Тони.
– Хорошо, не отзовут, – тихо согласилась я, беря его за руку. – Но давай мы отложим этот вопрос до того момента, как ты встанешь на ноги?
– Мы не можем откладывать этот вопрос, Оливия. Не после того, как тебя попытались убить.
– А точно меня? – жалобно спросила я. – Если подумать логически, то зачем им назначать через месяц комиссию, только для того, чтобы убить меня через неделю?
Признаться, я об этом подумала только что. Но мысль оказалась внезапно здравой. Правда – зачем? Факт моих отношений с Уолтером не был для них секретом и то, что я переехала в его квартиру никак не могло повлиять на перемену в их планах. Проект Тони? Моя смерть повлиять на этот проект уже никак не могла. Только его.
Не то, чтобы мне было легче от мысли, что убить пытались не меня. Но…
– Хм… – задумался Тони, а потом раздраженно стукнул кулаком по одеялу. – В общем-то это неважно на самом деле. У меня есть план, который все решает, Лив. Все. Но для этого мне нужно встать на ноги и поскорее. Для начала хотя бы вернуться домой. Я хочу, чтобы ты позвонила господину Доллишу и…
– Я уже позвонила, – тихо призналась я. – Когда забирала твои вещи. Я подумала, что ты все равно не захочешь оставаться в госпитале, и… в общем, он обещал связаться с твоим здешним целителем, чтобы уточнить все врачебные детали, но в принципе не видит причин, по которым тебя нельзя перевести на домашнее лечение, если на то даст добро служба безопасности.
– Я тебя обожаю, – выдохнул Уолтер и потер усталые глаза.
– Да, но если ты думаешь, что дома я позволю тебе наплевательски относиться к врачебным рекомендациям, то ты глубоко ошибаешься!
Энтони хмыкнул:
– И что же ты мне сделаешь?
– Пожалуюсь маме, – торжественно провозгласила я и по скривившейся физиономии поняла, что угодила в самую точку.
Оставшееся до прихода целителя время мы провели в дурацкой болтовне вперемешку с поцелуями. Мне не хотелось думать ни о чем серьезном в этот момент.
Я действительно не жалела о том, что все случилось совсем не так, как я мечтала. Что не было идеальных сугубо платонических ухаживаний, долгой помолвки, торжественной церемонии в кругу семьи. Даже идеального мужчины не было.
Просто оказалось, что идеальный мне и не нужен.
Я вышла из госпиталя, покрутила головой и почти сразу заметила бордовое платье на террасе кафе. Я по-прежнему испытывала перед леди Уолтер сильную робость, но паника уже поугасла. Кажется, Тони все же сообщил ей о венчании сам и, кажется, возражений на этот счет строгая дама не имела. Но все равно было немного страшно – о чем она собирается со мной говорить?
– Присаживайтесь, милая, нам нужно многое обсудить, – леди Уолтер кивнула на соседний стул и стоило ей только слегка повернуть голову, как официант уже возник рядом, будто вырос из-под земли. – Что вы будете?
– Капучино, пожалуйста…
– Капучино, будьте любезны, и еще тех славных пирожных. Так вот, Оливия, Тони, конечно, меня ошарашил, но я думаю, все можно будет исправить.
Сердце гулко бухнуло в грудную клетку.
– Исправить? – переспросила я.
– Да, оставлять все как есть, никуда не годится, – бескомпромиссно отрезала леди Уолтер и, пока я судорожно соображала, как буду объяснять матери моего мужа, что не планирую ничего исправлять, она продолжила: – Заново мы вас, конечно, не обвенчаем, но вам в любом случае необходимо будет оформить все в мэрии, чтобы получить свидетельство, и вы знаете, мы живем в странное время, но некоторые сейчас предпочитают делать торжество из этого! С учетом репутации Тони можно будет все подать как новое веяние. Да и потом, тайные венчания – это всегда пикантно и всегда в моде. Однако до самой регистрации, я полагаю, будет уместно допустить только семью и ближайших друзей, а вот уже после – организовать прием в честь бракосочетания. Мой старый знакомый является владельцем Лорн-холла, вы с Тони будете прекрасно смотреться на фоне его интерьеров, фотографии получатся великолепными. Пресса будет в восторге. Насколько Тони ввел меня в курс дела, я понимаю, что у вас сейчас непростой период в жизни, но если принципиальных возражений по поводу этих идей у вас нет, я готова взять на себя всю организацию. И буду так же благодарна за номер вашей матушки, уверена, она с радостью составит мне компанию.
Я растерянно хлопнула ресницами. Голова шла кругом.
Причем? Торжество? Бракосочетание? Пресса?
– Но… зачем? – только и смогла спросить я.
Все ведь уже случилось. Нет, мне бы хотелось праздника, но… разве нам сейчас до этого?
– Оливия, – леди Уолтер улыбнулась слегка снисходительно и пододвинула ко мне тарелку с пирожными, – Вы достойны торжества. Я не буду врать, что прекрасно вас знаю, но я знаю Тони. Я знаю, что он собирался жениться на вас еще до трагедии. И уверена, что он для вас сделал бы этот день сказочным. А то, что все так вышло – это не повод эту сказку отменять. Как вы считаете?
Заставлять Уолтера исполнять врачебные предписания оказалось намного проще сказать, чем сделать. Как и следовало ожидать, он сразу же стал рваться куда-то бежать и что-то делать, но я была непреклонна. Помогало, что на мою сторону, пользуясь так неосторожно выданным мне положением законной супруги, встали все остальные – от прислуги до подчиненных. Тони бесился и грозился всех уволить.
Даже меня один раз в запале. Я скопировала его трюк с поднятой бровью. После непродолжительного молчания оба рассмеялись, а он потом еще и почти заплакал. Но не от раскаяния, а от боли. А что поделать, огнестрельное ранение в живот артефактной пулей – это вам не простуда, господин Уолтер.
А потом пришла лихорадка. И я снова дежурила у его постели день и ночь.
И все проблемы, касающиеся магического фона казались отдаленными и несущественными.
Именно поэтому я несказанно удивилась, когда дворецкий вошел в спальню и произнес с крайне озадаченным выражением лица:
– К господину Уолтеру его высочество, принц Эрик…
Я и Тони, который едва-едва снова оклемался, одновременно переспросили:
– Его высочество?..
А Энтони хрипло добавил:
– Какой сегодня день?
– Четверг, господин Уолтер, – любезно подсказал дворецкий, после секунды тишины, потому что я слишком была ошарашена новостью.
– Четверг. Да, четверг. Точно.
– В чем дело? – я повернулась к мужу.
– На сегодня у меня назначен был доклад перед его высочеством и малым кабинетом, – и с этими словами он приподнялся на локтях, явно вознамерившись куда-то, прости господи, идти.
Я встала и одернула юбку. Пригладила слегка растрепанные волосы.
– Уолш, будь добр, помоги господину Уолтеру привести себя в порядок. Я встречу его высочество и провожу его сюда.
Оба мужчины уставились на меня так, будто я предложила притащить в спальню дохлую крысу, а не принца. На лицах явно читалось: «О боже, женщина, что у тебя в голове?», но один из них не обладал достаточными силами, чтобы меня остановить, а второй – полномочиями.
А взгляды что, взглядами пусть испепеляют, сколько хотят, мне совершенно не жалко!
И прилетевший мне в спину рык «Оливия!» тоже смутил мало.
У меня, конечно, крайне ограниченный опыт общения с монаршими особами, но что-то подсказывало, что, если его высочество счел необходим приехать в дом к человеку, не явившемуся к нему на доклад, еще пару десятков ступеней он как-нибудь преодолеет.
– Я приношу вам свои глубочайшие извинения за ожидание, ваше высочество.
Мужчина стоял в гостиной и задумчиво смотрел в окно. При звуках моего голоса он обернулся, смерил оценивающим взглядом мою скрутившуюся в неловком реверансе (извините, не успела порепетировать!) фигуру.
«Господин Первый номер!» – ехидно хихикнул в голове голос Флоры, и я мысленно на него шикнула.
– Меня зовут Оливия Тр… – я запнулась, смутилась, торопливо поправилась: – Уолтер. Ваш визит – большая честь для нас.
В присутствии его высочества моя решительность слегка поугасла. Было все же что-то в его… ауре что ли. Развороте плеч, осанке, что явно говорило, что перед тобой не простой смертный. А может быть, я себе это придумала.
Но, взяв себя в руки, все же продолжила:
– К сожалению, мой муж не сможет спуститься, чтобы принять вас. Но если это предложение не оскорбит ваше высочество, я могу проводить вас в его спальню.
– Почту за честь, госпожа Уолтер, – легко отозвался мужчина.
И я пригласила его следовать за собой, с трудом удержавшись от того, чтобы вытереть о юбку вспотевшие ладони.
Поднимаясь по лестнице, я не удержалась и все же снова извинилась:
– Мне право, очень жаль, но Энтони был ранен и…
– Что вы, госпожа Уолтер, – беспечно отмахнулся от моих извинений принц и сдержанно, едва заметно улыбнулся. – Вы не поверите, сколько жизненно важных государственных вопросов решается в супружеских спальнях.
Я почувствовала, что краснею. К счастью, до двери оставалась пара шагов. А возле нее уже стоял на вытяжку Уолш с каменно-торжественным лицом, и было не совсем понятно, это он с таким выражением встречает принца или готовится отправиться на эшафот за сумасбродство новоиспеченной хозяйки.
Мужчины не теряли драгоценного времени даром: в спальне уже было все готово к приему высокопоставленного гостя. Мое большое кресло, в котором я коротала время, было выдвинуто напротив кровати, а мне рядом поставили стул поскромнее. Тони не лежал, а почти сидел, бледный от боли, но решительный и глазами на меня он сверкнул крайне угрожающе – попробуй только что-то сказать!
Мог бы и не сверкать, при его высочестве я все равно стесняюсь, а после – сверкание меня не остановит!
Принц выделенное ему место угадал безошибочно, прошел к нему с таким уверенным видом, будто только так его обычно и принимали, сел, устроился с удобством и, сложив кончики пальцев в полусферу, уставился на Тони… я бы сказала с благожелательным любопытством. Но это, пожалуй, было бы странно.
– Приношу вам свои извинения, ваше высочество, – произнес Энтони и голос его удивительным образом звучал совсем как раньше – твердо, уверенно, без болезненной хрипотцы. – Мне очень жаль, что я не смог присутствовать сегодня на назначенной мне встрече.
Страшно подумать, чего ему будет стоить эта видимость.
– Я решил вас выслушать, господин Уолтер, и я вас выслушаю. К тому же, для отсутствия у вас действительно уважительная причина. Однако вы можете также поблагодарить за это герцога Тайринского, он настаивал, что, если вы хотите поговорить со мной о чем-то важном – это действительно важно. Так что я вас слушаю.
И Тони заговорил.
Надо отдать ему должное, адаптировать научную информацию для неподготовленной публики он сумел куда лучше, чем это делала я. Вот поэтому! Поэтому мне никогда не быть преподавателем, а они – учите, девушка, и не суйтесь выше…
