Текст книги "Амулет для ведьмы"

Автор книги: Дарья Орехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Дала, но это не имеет значения. Оно лишь подавляет случайные проявления, а сейчас он сделал это сам.

– Что ты мелешь! – рявкнул верит и бросился к окну.

Наконец взошло Солнце. Тусклое и тоскливое, но все же Солнце. Вампирья община начала перегруппировываться, часть выползла на свет, часть уползла во тьму. Сэлли и Сокур уже были в седле, Малинка и Скоморох пританцовывали, ожидая сигнала. Выждав положенное время, Бешенный, который встречал рассвет, стоя на небольшой площадке почти на самой вершине центральной скалы, почти царственно махнул рукой. Загодя приготовившиеся к этому "привратники" открыли ворота, и Сэлли с Сокуром выехали из города. Все было как-то не к месту торжественно, разве что на ратные подвиги не благословили.

Они быстро пересекли очищенную от деревьев площадку. У кромки леса их встретила залегшая черная тень. Два дракончика, мимикрируя под прутья, ветки и оставшуюся листву, цеплялись с двух сторон за ошейник Упыря, так что непонятно было, толи он их привел, толи они его. На самом деле это псу пришлось выкрасть драконят через дыру в заборе, поскольку дружелюбные вампиры не хотели с ними расставаться.

– Ай-ствуй, ай-ствуй, – радостно заголосили драконята и начали суетиться, подпрыгивая, вокруг Малинки. Лошадь не поняла такого с собой обращения и, пытаясь мордой оттолкнуть их от себя, завертелась на месте. Со скалы это могло выглядеть странно, так что, попихав немного свой зоопарк, они отъехали вглубь леса.

Обнюхав предложенный ему кусок одежды Герина, Упырь скрылся из виду. Долго его ждать не пришлось, проблемой же стало следовать за ним, когда он, вернувшись, повел их на след, но пес был терпелив, а драконята оптимистичны. По крайней мере, они, похоже, всерьез полагали, что все препятствия прямо-таки поспешат убраться с пути, если громко крикнуть им магическое слово: "Уби-ай-сиа".

После длительного бестолкового блуждания по лесу через ветки деревьев, уже избавившихся от листвы, они увидели главный приток реки Птыш – то есть фактически сделали круг. Упырь остановился, навострив уши, и они более внимательно огляделись вокруг. На берегу что-то темнело. Подобравшись ближе, они обнаружили человека, полулежавшего на земле, уткнувшись лицом в деревянную лохань. Сэлли осталась с лошадьми, Сокур же подошел к человеку. Осторожно вынув голову мертвого и немного поколдовав над ним, Сокур недоуменно посмотрел опять на лохань, потом на девушку.

– Он утонул, – констатировал он, – в пустой лохани.

– Подожди, – сказала Сэлли и отвела беспокойно ведущий себя зверинец подальше.

Драконята притихли, почти полностью запихнувшись в сумки. Упырь встал рядом, настороженно нюхая ветер. Сэлли вернулась к Сокуру и, опустившись на корточки, стала осматривать лохань и землю вокруг, пока волшебник пытался что-нибудь вытянуть из самого жмурика. Они находились почти у самой воды, берег здесь был крут, хотя не особенно высок. В лохани и на пожухлой траве она нашла все-таки несколько капелек воды.

Встав на берегу реки, Сэлли посмотрела на темную воду. Упырь сердито зарычал. На них как разъяренный носорог неслись их недавние преследователи, прорываясь через подлесок. Наемники, возглавляемые светлоглазым Дирком Даленом.

Ругнувшись пару раз, Сокур простер руку и вышиб дух из наступающего по правому флангу коренастого бородача. Тот кувырнулся назад и на некоторое время оказался вне игры. Засветив также великану слева от первого, Сокур кинулся к Скомороху за своим боевым товарищем, мечом. Великан дрогнул, но остановился лишь на мгновение, сразу же продолжив ход через окутавшую его разноцветную мглу. Упырь деморализовывал противника железным скрипучим лаем, примериваясь к полосе препятствий из кулаков, локтей и мечей, а также при необходимости пары ножей, стоящих на пути до горла противника.

Воздух вокруг Сэлли зазвенел и как будто сгустился, сталкивая ее в воду. Создав преграду между собой и "воздухом", она попыталась оттолкнуть ее от себя. Воздух заворчал и нажал сильнее, разрывая ее щит сразу в нескольких местах.

Тактика Упыря принесла плоды: Светлоглазый, шедший впереди, лишь буркнул что-то ему в ответ и накинулся на обзаведшегося уже мечом Сокура. Но готовому к атаке псу попала в поле зрения другая цель, и она показалась ему более вредоносной. Человек в черной хламиде сплоховал и не заметил крупную опасность, быстро сократившую расстояние между ними. Зато его товарищ заметил – вспышка света и черная одежда мага превратилась для Упыря в весь мир. Цвета, запахи и даже звуки перестали существовать, пес чувствовал только сильную боль во всем теле и быстро растущий страх. Да, эта цель оказалась действительно опасной, и она была в самой близи от него. Рвя зубами воздух наугад, он добрался до нее. Несмотря на усилившуюся боль он вцепился в нее с силой не испытываемой им никогда в жизни. Каким то шестым чувством ощутив, что противник мертв, Упырь разжал зубы. Его лапы почти не слушались его, его замотало, но в темноте он нашел свою вторую жертву и, вскинувшись на задние лапы, пес обрушил свой нехилый вес на нее. Он не отпускал добычу, пока та не перестала трепыхаться, и обнаружил, что все тело онемело. Убив второго противника, Упырь успокоился и затих.

Сокуру не хватало опыта, да и силы. Светлоглазый уверенно теснил его к реке. Воздух вокруг Сэлли внезапно отступил, ее щит упал. И воздух скинул ее с берега в воду.

Все ее существо попыталось как-то ужаться, чтобы как можно меньше контактировать с холодной водой. Здесь оказалось совсем не глубоко, но это было абсолютно не важно. Вынырнув на поверхность, Сэлли почувствовала, как нечто подбирается к ней. В темной толще воды оно казалось лишь чуть светлее. Она не успела отплыть, оно быстро достигло ее. Тело стало ощутимо тяжелее, и Сэлли затянуло обратно под воду. Вода попыталась пройти в легкие. Нечто оказалось вокруг. Странное ощущение, будто вода пыталась переварить человека.

Сокур услышал нечеловеческий вой. Немного подбитый громила буквально столкнулся с горбуном и его дубиной. Остальных наемников тоже встретили. На берегу завязалась уже не драка, а свалка. На одного человека с мечом пришлось по десять, а то и больше разозленных, вооруженных, чем попало вампиров. Наемники, поняв, что им действительно несдобровать, вспомнили сразу все, что когда-либо пробовали или видели, и, объединившись по трое, рубили не жалея. Столкнувшись со спокойным уверенным мастерством, ярость вампиров поутихла, но не затухла. Кто-то притащил косу и, водрузившись на плечи своему хромоногому товарищу с крышкой от бочки в руке, попытался достать наемника лезвием сверху, но чуть-чуть промахнулся. И вся конструкция повалилась в толпу, чуть не прирезав сразу двоих вампиров. Одного сгоряча подкинули, но наемник, увернувшись от живого снаряда, его сразу же зашиб. Один бросился под ноги, другой успел проскочить отвлеченный этим меч и кинуть свой вес в атаку. Наемник упал на колени, но соседний меч оставил вцепившегося в него вампира без головы.

Взбесившись от этой всей сутолоки и гама, Малинка рвалась и буянила. Деревце, к которому ее привязала Сэлли, раскачивалось все сильнее. Наконец оно хрустнуло и надломилось. Высоко подняв голову, лошадь прогарцевала мимо визжащих вампиров и, с громогласным ржанием плюхнулась в воду за хозяйкой.

Меся ногами воду, Малинка достала и почти прозрачного хищника. Оно заспешило, убираясь с дороги, и оставило свою жертву. Из последних сил Сэлли рванулась и выскочила на поверхность, судорожно ловя воздух. Хищник осторожно, боясь попасть под копыта, пытался вернуть свои позиции. Уцепившись за седло, Сэлли била ногами по воде, не подпуская его. Но Малинка нащупала твердое дно, и монстру стало гораздо вольготнее. Девушка пыталась направить Малинку на более глубокое место, чтобы доплыть до другого более пологого берега, где они могли выбраться из воды, но вредная водяная гадина, пресекала все эти попытки. Более того, это нечто начало засасывать ее как насосом под воду, пытаясь оторвать от седла.

Громилы с обеих сторон уже разволяли свое оружие и, рыча как два медведя, раскатывали друг друга по земле, превращая попавшиеся молодые деревца в пищу для костра. Дирк продолжал поливать Сокура ударами, отмахиваясь от вампиров, как от назойливых мух. Впрочем, к нему они не очень-то и приставали, скорее подбадривая волшебника просьбами сжечь наемника "плазменной молнией во имя духа Огня" или "взорвать изнутри во имя духа Взрыва". Результатом беготни маленьких ящеров оказался лишь занявшийся огнем плащ, который он без труда скинул, почувствовав жар. Прорвавшийся, наконец, через толпу Бешенный с настоящим мечом провел серию красивых мощных ударов, но защищавшийся коренастый наемник не сплоховал. Клубок силачей, подпрыгнув, скатился на поляну и, посшибав вампиров, остановился у самых ног Бешенного, сразу же получившего молодецкий удар в зубы от своего противника. Глава вампирьего самоуправления упал и, перекувырнувшись через спину "своего" верзилы, неудобно свалился на голову, чудом не свернув себе шею.

Тем временем Дирк достал таки Сокура. Волшебнику на миг показалось, что тот разрубил его на двое. Сокур упал на спину на самом краю обрывистого берега. Подошедший наемник, с силой пнув его ногой в бок, свалил поверженного врага в воду. Тут же кинувшихся на него вампиров он отправил следом. Заметив редкого водяного хищника, атаковавшего Сэлли, Сокур, попутно окрашивая воду вокруг себя в красноватый цвет, начал "разводить" окутывавшее Сэлли существо, как свою кровь в воде. Оно дернулось, и начало расползаться.

Развернувшись, Дирк направился было в гущу продолжавшегося побоища, но…

Громыхнуло и перед изумленными вампирами исчезли фигуры воинственных наемников. Стоящий около ивы Ялифер, устало облокотился об гостеприимное дерево.

Если бы Дирк в этой ситуации мог бы поверить своим ощущениям, то он сказал бы, что мир свернулся в трубочку, и что через оставленную кем-то открытой дверцу он попал в место, отстоящее от того, где он сейчас хотел бы находиться, на соответствующее расстояние.

Быстро оглядев местность по эту сторону двери и мимоходом пересчитав соратников, как оказалось, шагнувших вместе с ним, Дирк проверил на наличие руки-ноги, провел рукой по бритой голове и только после этого позволил себе дать оценку случившемуся.

Закончив поминать добрым словом волшебников, благодаря которым верная добыча оказалась в недосягаемости, он отдал приказ Писарю немедленно определить место их нахождения.

Переживать еще больше Малинка уже не могла, поэтому ей просто пришлось успокоиться. Общими усилиями раненого волшебника подняли из реки и положили на траву, заставив клятвенно всех заверить, что умирать он не собирается. После чего ему таки дали потерять сознание. Прятавшаяся до этого за плетнем из пооблетевшего боярышника Лада принялась за Сокура с большим энтузиазмом, так что за него можно было почти не беспокоиться.

За непродолжительное время наемники успели уложить больше дюжины вампиров, не считая раненых. Оставшиеся в живых, собрались вокруг Бешенного и рядили, что делать с трупами. Лидировали два предложения: засолить на зиму как мясо и похоронить по обычаю. Как следует обмозговав этот вопрос, вождь решил, что горожанам все-таки не к лицу, наверное, есть своих, и, быстро восстановив порядок, погнал всех работать.

Вытащив Малинку на нужный берег только ниже по течению, Сэлли пошла искать людей, столкнувших ее в воду. Двое лежали под деревьями, чуть ли не разодранные в клочья. Ужас, застывший в их глазах, сам по себе приводил в смятение, но ее почему-то это не тронуло. Упырь лежал рядом и сейчас, умирающий и беспомощный, он не казался таким уж громадным устрашающим монстром. Эти мертвые люди не носили с собой ничего такого, что могло выдать их принадлежность к какой-нибудь организации, ничем не примечательная внешность, они могли быть кем угодно. Пытаясь найти объяснение тому, что могло стать причиной нападения, почему вдруг наемники, которым платит инквизиция, объединились с магами и куда вся эта орда исчезла, Сэлли вдруг вспомнила, что смерть Упыря не вызвала в ней абсолютно никаких эмоций. Эта новость просто ошарашила ее.

Забыв про все несущественное, девушка бросилась на колени перед псом. Он был совершенно неподвижен и, казалась, уже не дышал. Осторожно приподняв его косматую голову, Сэлли почувствовала лишь свое полное безразличие, а, как она знала, безразличный ничем не может помочь; разум здесь был, увы, уже совершенно бессилен.

Благодаря заботе Лады, через несколько дней Сокур был уже на ногах и время от времени начал исчезать куда-то. Ялифер нашел Герина, и почти пора уже было уезжать. Ведь прошел семидневный срок, и Бешенный уже готовился ждать исполнения своей мечты.

Все эти дни Сэлли не отходила от Упыря, она все просила Лейга вернуть его ей, сорок раз она просила прощения. Драконята все это время ходили вокруг и беззвучно плакали, они ничего не понимали, и им не хватало внимания.

Все вокруг, кто мог переживать, делали это. Им казалось, что Сэлли не хочет терять своего пса, что считает его своим другом, что страдает из-за этого и что не хочет его отпускать. Они не понимали, что ей все равно. Девушка не спала и ничего не ела. Ни Сокур, ни Лада ничего не могли сделать. Ялифер все повторял, что глупо так убиваться по какой-то псине. Герин молчал и только горестно переживал про себя, молчаливое сочувствие – это все, что он мог в последнее время себе позволить. Но, наверное, это и нужно было Сэлли – понимающая тишина.

Наступило последнее утро их вынужденного пребывания в Спасе. Неяркий розоватый луч проник сквозь не плотно закрытую дверь. Упырь почувствовал холод, глаза еще не открывались, и он лишь дернул головой. Он ощутил знакомый запах, знакомая теплая рука коснулась его головы, он сразу же понял – все в порядке, и блаженно снова уснул.

Провидица держала в руках какой-то предмет, возможно мешочек или сверток с чем-то. Его она мяла в руках, все время отвлекая внимание Сэлли на эти судорожные движения.

– Все, кого ты считаешь своими друзьями, таковыми не являются. Им лишь нужно что-то от тебя. И виной всему твой амулет.

– Да как такое может быть?

– Потому как ты носишь Амулет Судьбы. Он позволяет своему хозяину всегда быть в нужном месте в нужное время. А ты как почтовый экипаж везешь людей или предметы, или целые явления. Его история по-своему замечательна. В стародавние времена, когда человеческий род был слаб, а его амбиции высоки, жил тогда один человек, он был силен, отважен и необыкновенно честолюбив, и боги потворствовали ему во всем. Но он возгордился и захотел сам стать как боги и получить абсолютную свободу и абсолютную власть. Боги разгневались и превратили наглеца в камень. Прошли тысячи лет, прежде чем заклятие начало спадать и камень разрушаться. И вот ему удалось отколоть от себя небольшой кусочек. Его подобрал прохожий менестрель. Фантазия у того била через край, ему удалось так расхвалить невзрачный камушек, что его приобрел за большие деньги купец. Так камень начал новую жизнь, подчиняя волю каждого своего нового носителя. Но однажды он попал в подстроенную богами ловушку и оказался в руках у человека силой превосходящей его. Тот остался глух к призывам камня, тяга к власти была чужда ему, и ни одной струны в его душе сущности камня затронуть не удалось. Этот человек и стал первым хранителем Амулета Судьбы. С тех пор камень передавался строго от одного хранителя к другому. Считается, что если он все-таки окажется в руках у простого человека, то тут же завладеет его волей и его телом в надежде добраться до того, кому власть над миром так же желанна, как и для него самого. С амулетом судьбы его избранник завладеет нашим миром.

– Значит, Шкеффи был хранителем? Но почему тогда он отдал амулет мне?

– Возможно, у него просто не было выбора. И ты стала курьером между двумя хранителями.

– И ничего не сказал мне об этом. Это должно было быть простой услугой.

– Отнюдь, это была твоя плата. Как и отказ от любви.

– О чем ты говоришь?! Какая плата? За что?

– За новую судьбу. За возможность отомстить. За возможность менять свой мир по своему усмотрению. За все ту же власть, которой не дали насладиться сущности твоего Амулета. Ты легко и без сомнений поменяла простое легкое земное счастье на возможности, которые, может быть, тебе и не понадобятся. Поэтому Шкеффи и отдал тебе камень. Он совсем не влияет на тебя, потому, что слишком похож на тебя. Ты легко отвезешь Амулет новому хранителю, но только если сама этого захочешь, если не повторишь его ошибок.

– Получается, я сама сделала выбор, сама отказалась от любви Алина?

– Конечно. Кто же сможет сделать выбор за человека?

– Но я совсем этого не помню.

– И никто из нас не помнит. Мы так крепко связаны своей свободой, что предпочитаем считать себя пленниками судьбы и жертвами обстоятельств.

В раздумьях Сэлли покинула обиталище провидицы, чтобы тут же наткнуться на Ладу.

– Зачем ты ходила к Провидице? – тут же спросила девочка.

– Собственно, ходила я не к ней, – Сэлли с трудом стряхнула с себя оцепенение, напавшее на нее после тяжелого разговора. – Я искала тебя. Правда, уже не помню зачем.

– Наверное, ты хотела узнать, почему я пыталась тебя обмануть.

Лада попала в яблочко. Пришла пора покинуть гостеприимную Долину Проклятых и Сэлли действительно хотела расставить все точки над i. Но после разговора с провидицей, ей и так хватило ценной информации для переваривания. К сожалению, девочка горела желанием выговориться.

– Понимаешь, – проникновенно начала Лада, глядя на нее очень несчастными глазенками. – Моя мама Рохля совсем-совсем меня не помнила. Ни чуточки. Она все искала моего брата и сестру, а меня не искала. Я подумала, что если она найдет их, она вспомнит, что у нее еще есть я. Гасич мне помог и Олаф тоже, они спрятали скелеты в пещере и мамин медальон там оставили. Я думала, когда ты ей скажешь, что нашла их, тебе она поверит. И она поверила! Но меня она не вспомнила. Ты можешь сделать так, чтоб она вспомнила? Провидица не может.

– Лад, этого никто не сможет сделать. Может быть, когда-нибудь она сама вспомнит. Но ведь ты же сама знаешь, что Рохля твоя мама, этого достаточно. Люби ее такой, какая она есть. – Что еще она могла сказать ей?

Глава 5. Сор купеческого дома

Прошло уже две недели с тех пор как их четверка покинули Долину Проклятых. Все это время Сокур вел их прочь от главного круга караванных путей. Дороги плавно становились все менее наезженными, деревеньки – меньше и подозрительней. Наемники давно вернулись на хвост, то отставая, то приближаясь, исправно проходя по оставленным волшебником меткам. В последние два дня беглецы пробирались по приготовившемуся к снежной зиме лесу, а к полудню выехали в Заточные земли – большой кусок земли, ни то чтоб ничейной, но в принципе податей не платящий. Где-то далеко в той стороне, за полем, снова начинался лес, в котором обитали Лесные Люди – племя сугубо мирное, но не общительное.

Часа два они молча рассекали по полю, когда Сокур не выдержал.

– Хорошо, – волшебник полной грудью вдохнул свежий воздух и счастливо улыбнулся.

– Кое-чего все-таки не хватает, – проворчал Ялифер. – Это место – просто выжженная пустыня, куда ты нас вообще завез, маг?

– Это вовсе не пустыня! А если ты соблаговолишь слезть с коня, то увидишь, что здесь полно всякой живности, не смотря на приближающиеся холода. Правда, мы все равно не можем на нее охотиться, но это не страшно. Деревня меньше чем в двух днях пути, умереть с голоду не успеем.

– Да? А деревня то сама хоть нормальная или, может быть, тоже невидимая? И вообще, какого лешего мы путешествуем по пограничным землям, а не по нормальным человеческим дорогам?

– Потому что погоня следует за нами попятам!

– И что, думаешь, им надоест шляться, леший знает где, и они на нас плюнут?

– Нет, не думаю! Спокойно, у меня есть план. И позже я обязательно о нем расскажу.

– Ладно, мы то на припасах доживем, а Упыря мне чем кормить? – возмутилась Сэлли.

– Что-то до этого таких проблем не было? – удивился волшебник.

– А теперь, очевидно, есть, – Сэлли беспечно покачивалась в седле. Только теперь волшебник осознал, что черная тень не бежит отдельно, как все привыкли за последнюю неделю, а затесалась между лошадьми. И смотрит на него голодными глазами.

– Покорми животинку, изверг, – вдруг встрял Ялифер, пряча улыбку в бороде.

– Но почему все-таки нам нельзя охотиться на местную живность?

– А почему овцы не охотятся на волков?

– Потому что у волков мясо жесткое? – предположила Сэлли. – Ну, серьезно, почему?

– Они ядовитые, нужно иметь определенный навык, чтобы поймать такое.

– А магия?

– Они слишком быстрые, можно, конечно, что-то придумать, потренироваться…

– Ай, ай, меня, – обсуждение перебил тонкий голосок дракончика. Ужас бежал за ними, прижав к себе что-то пучеглазое. Страх мужественно тащила за ним длинный хвост этого чего-то. Заинтригованный Сокур слевитировал их обоих сразу в руки Сэлли.

– Ай, они же тяжелые! – девушка едва удержала двоих шебаршащихся драконят, пытающихся поудобней пристроить свою добычу на шее, недовольной этим обстоятельством Малинки.

– Не надо было кормить их печеньем, что там у них?

– Червяк с глазами.

– Ты не права, это УЖИН! – поправил ее Ялифер, подъезжая поближе.

Ближе к ночи они подъехали к небольшому холму, заросшему облетевшими кустами. Начал накрапывать дождь, поднялся ветер, и эти кусты оказались единственным укрытием в обозримом пространстве.

– Как вовремя, не находите? Может, это благодаря моему амулетику? – улыбнулась Сэлли. После памятного разговора с провидицей проклятых ей во всем мерещилось проявление могущества амулета Шкеффи. Хотя о Камне Судьбы она рассказала лишь волшебнику, Ялифер и Герин старательно игнорировали упоминания о нем.

– Ты хочешь запихнуть нас под куст?! – изумился Сокур.

– У тебя есть предложение получше?

А убежище оказалось неплохое. Если вверху частые веточки образовали своеобразную крышу, то внизу вполне можно было развернуться, по крайней мере, Сэлли и щуплому Герину. Мужчины втиснулись, куда смогли. Сверху набросили плащи, чтоб не капало.

Скормив червяка мохнатым и чешуйчатым, девушка удобно устроилась на одеяле, причем с одного бока пригрелся измотанный Упырь, с другого примостились драконята. Герин лег рядом у самого края укрытой плащами территории. Сокур втиснулся между двумя стволами рядом с псом. А Ялиферу пришлось выбирать, куда положить голову: либо под копыта, либо к сапогам волшебника. Поворчав, он улегся зигзагом, подвинув ноги Сокура своим мешком с пожитками. Они вдвоем еще долго ворочались, пока Упырь не поднял голову и не облаял их. На некоторое время они затихли, но потом снова зашуршали.

– Сокур, замри. Там моя голова, между прочим, – запротестовал верит.

– Да тихо ты, кто-то по моей метке прошел.

– Ну, так по метке же, а не по печени… – Ялифер не успел договорить, неожиданно потеряв опору под затылком.

– Один всадник, – вынес свой вердикт волшебник, прислушавшись к себе.

– Не дай Бог, Дирк опять, – подала голос Сэлли.

– Да пускай, мы твоего Дирка вот здесь где-нибудь и закопаем, только дождь пройдет, – верит сладко потянулся и перевернулся на другой бок, врезавшись коленом в ствол.

– Почему это мой? – возмутилась девушка.

– Ну не мой же! Право слово.

Они сидели (некоторые лежали), всматриваясь в темноту. Вскоре на холм поднялся всадник, остановился у их "домика" и спешился. Рассмотреть его было невозможно, но опасностью от него не веяло. Упырь, правда, на всякий случай поднялся и подошел поближе, не выходя под дождь.

– Эй, есть кто дома? – весело крикнул незнакомец.

– А то, пролезайте! – задорно ответила Сэлли. Мужчины с кряхтеньем встали, чтобы помочь ему продолжить импровизированный навес.

– А неплохо вы здесь устроились! – восхитился новенький.

– Ну так! – ухмыльнулся Ялифер, барским жестом обводя хоромы.

Мужчина оказался рослым могучим добрячком с приятными голубыми глазами и короткой курчавой бородкой. Он вольготно развалился на одеяле под прикрытием ветвей куста, нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что находится в обществе четырех незнакомцев посреди пустоши. Он представился Владомиром, вольным наемником, и, прежде чем провалиться в блаженный сон под убаюкивающий стук дождя, они договорились ехать вместе до ближайшей деревушки Срединников.

Уже стемнело, когда они въехали в деревню, стало совсем холодно. По утверждению всезнающего Сокура, постоялого двора здесь не наблюдалось; решили не проверять, а попробовать постучать куда-нибудь. Внимание привлек симпатичный большой дом местного богача. Были сомнения, но ворота довольно таки проворно отворились.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – быстро поприветствовал их озябший слуга и чуть ли не втянул всех во двор. Численность гостей ничуть его не смутила, он лишь свистнул своим помощникам, и те без промедления занялись лошадьми. Слуга же потащил всех в дом. Там их встречал сам хозяин с домочадцами. В спешном порядке им отвели две комнаты, принесли еды, поинтересовались, откуда и куда они держат путь, в пол уха выслушали вдохновенную ложь, спросили, не надо ли чего, пожаловались, что дочь занемогла и стала будто немощь бледная и, пожелав спокойной ночи, удалились.

– Ну, слава богам, теперь хоть понятно стало, а то я уже было испугался, – Сокур успокоился и нацелился на самый большой соленый огурец.

– Хорошо тебе, а я до сих пор дрожу, – удивилась Сэлли. – Что там тебе понятно стало?

– Мне стало понятно, хрм, хрм, что это они к нам так тепло, хрм, отнеслись. А все потому, хрм, хрм, что у них дочка болеть изволит. Все дело, хрм, хрм, в легенде про Светорода.

– Какая такая легенда, – Сэлли цапнула другой огурчик, чтоб "слушать и кушать".

– По легенде Светород время от времени ходит по дворам, притворяясь уставшим путником и даруя добродетельным хозяевам счастье и здоровье, ну и наоборот, – быстро объяснил волшебник и запихнул внушительный остаток огурца в рот, аппетитно захрустев.

– И кого из нас они приняли за языческого бога? – изумилась девушка. Больше всего на него был похож Ялифер, но вряд ли Светород с такой скоростью бы наворачивал пирожки из корзинки.

– Хрм, – высказал свое мнение Сокур. – Да причем здесь бог?

– Ну да, – Сэлли пролевитировала из корзинки пирожок. – В учении Храма также говорится: по делам и воздастся. А у меня получается!

– Давно пора, – к Сокуру полетела вся корзина, на поверку оказавшаяся уже пустой. Девушка насмешливо помахала ему своей добычей.

Комнаты поделили как обычно: ведьма, волшебник и наемник с драконами в мешке в одной комнате, верит и храмовник в другой. Скоро свет потушили, все улеглись, и в доме воцарилась промозглая тишина. Сэлли лежала и слушала, как бьется сердце, словно перекачивая кровь через уши, наблюдала, как сонная темнота медленно сползает на пол, пока глаза привыкают к лунному свету из окна сквозь не плотно стиснутые занавески, и пыталась не обращать внимания на зверски чешущиеся ссадины, заработанные в дороге. Когда терпение лопнуло и таящееся до сих пор глубоко в мозгу намерение вежливо, но настойчиво потянуло за нервы, как за веревочки, девушка тихонько откинула одеяло и пошарила рукой под скамьей в поисках сапога. Не нашла, плюнула и пошла босиком, на цыпочках пробираясь к двери. Проскользнула в оставленную заранее щель и осторожно начала искать дверь во двор. Стены она и без света чувствовала прекрасно, уж после вампирьего то замка, а вот более мелкие предметы пришлось нашаривать всеми четырьмя конечностями. Отворив вслепую на ощупь все засовы и щеколды, Сэлли приоткрыла дверь, сразу же почувствовав, как что-то весомо коснулось колена. Глубоко вздохнув, девушка провернула обратную операцию, теперь уже закрывая дверь. Затем последовал путь назад, вместе с льнущей к ноге мохнатой холодной после улицы тушкой. Проскользнув через последнюю дверь, Упырь уже по-хозяйски проскочил к лавке со знакомо пахнущим одеялом. С чувством выполненного долга Сэлли, наконец, блаженно растянулась на лавке. Внизу тихонечко зачавкали.

– О, Господи! – Сэлли разбудил с утра удивленный вскрик забывшегося волшебника. – Зачем ты его сюда притащила? – Сокур не дал ей проснуться окончательно. – Он что, не мог подождать где-нибудь снаружи? То шляется, леший знает где, а тут ему приспичило обязательно быть рядом с хозяйкой!

Упырь нехотя вылез из-под лавки и беззвучно оскалился. В его исполнении это было похоже на издевательскую улыбку. Сокур, не сдаваясь, возмущенно завис над ним. Так они играли в гляделки, пока Сэлли потягивалась, смахивала с сапог крошки от упыриного ужина и искала в недрах своего мешка гребень. Владомир с довольным видом стоял у двери на стреме.

Пока девушка расчесывала патлатую голову, прихорашивалась и вертела вокруг себя маленьким складным зеркальцем, одновременно подкармливая драконят завалявшимися в карманах кусочками печенья, Упырь с волшебником нарезали круги, как борцы на ринге, корчили рожи и рычали, причем и то и другое оба. Владомир снисходительно взирал на все это безобразие.

Вдруг наемник шикнул на них и отошел от двери. Сэлли бросилась запихивать драконят обратно в сумку. Сокур затащил Упыря под лавку, свесив с нее одеяло для прикрытия. Постучали.

Им не только принесли завтрак, но и устроили развлекательную программу. Один слуга приволок гармошку, другой пришел с балалайкой. Еще один, по всей видимости, конюх, завалился просто так и утащил Сэлли танцевать. Ялифер и Герин пришли на шум. Когда раскрасневшаяся девушка добралась до стола, пировали уже во всю, и гости, и слуги.

– Хозяева просили узнать, на сколько вы планируете остаться, – спохватилась одна из служанок, сидящая подле Сокура.

– Ну, дня на два, на три, – ответил волшебник, наливая себе еще молока из большого глиняного кувшина.

– Совсем обнаглел, – Сэлли по-дружески ткнула его локтем в бок.

– Вовсе нет, в доме, как я понял, есть больные, может я смогу чем-то помочь и тем самым отблагодарить за заботу.

– Господин – знахарь? – поинтересовалась все та же служанка.

– Нет, я волшебник.

– Значит, и погадать сможете? – обрадовалась девушка.

– Ну, вообще-то это больше по бабской, то есть, по женской части. Но пару раскладов на картах воспроизвести смогу.

– Ой, а, может, вы и госпоже погадаете? Она от чего такая бледная то и худая как смерть? А оттого, что любовь ейная пропала. – По секрету объяснила служанка. – Давно уже, а она все его ждет, ночей не спит, только в горнице сидит и прядет, и прядет, извела себя всю! Папенька ее и знахарку приглашал, и лекаря аж из Столешников привозил. Только как же они помочь то могут? Это любовь, – вздохнула она.