Текст книги "Амулет для ведьмы"

Автор книги: Дарья Орехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Глава 18. Три силы

Утро в крепости началось со всеобщей зарядки. Велигор устроил своим людям военные игрища на Одиноком Дворе, так что Сэлли пришлось пробираться ползком через территорию двух противодействующих групп к боковому выходу. Люди старались, двор заволокло въедливым дымом, шум стоял несусветный, прерываемый только частыми взрывами. Тем не менее, легче было пролезть здесь, чем через занятый последними приготовлениями к припозднившемуся отъезду Дирка Кирпичный Двор. На волю Сэлли выскочила вся черная и пахнущая гарью, так что приведенная конюхом Малинка сначала долго отказывалась ее признавать. Пришлось все же уступить. Ее хозяйка твердо вознамерилась ехать в Березянку, проверять слова достопочтенного инквизитора.

Постройневшая Малинка некоторое время двигалась по дороге гордо и непринужденно. Правда, вскоре путешествие ей вконец осточертело, но было уже поздно. Сетуя про себя на нестерпимо тяжелую жизнь, пришлось продолжать переступать копытами.

Поскольку Сэлли также находилась в весьма удрученном состоянии, она решила заесть свое тоскливое одиночество конфетами из дирковой коробки. Последняя лежала в заплечном мешке на самом верху, но все-таки пришлось спешиться, чтобы ее открыть. Справа как раз открылась уютная полянка с вылезшими из земли валунами. Малинка тут же нашла там что-то привлекательное для себя и ушла уничтожать это в тенек.

Крышка была крепко подогнана, и Сэлли сломала ноготь, причем, конечно же, самый любимый, прежде чем ей удалось откупорить драгоценную емкость. Засунув пострадавший палец в рот, свободной рукой девушка вытащила содержимое. Судя по всему, коробка долго переходила из одних мужских рук в другие, перед тем как попала в женские – множество сладких разноцветных леденцов слиплись в единый каменный ком. Вынув палец изо рта, Сэлли попыталась отколоть от него мало-мальски небольшой кусок, но леденцы слиплись намертво. Об валун ком не разбился, воду тратить на него было жалко, а лизать такой большой кусок неудобно.

– Эй, девица-красавица, – неожиданно раздалось с дороги. Сэлли обернулась. Только что подъехавший мужчина, уже успел спрыгнуть с коня и быстрым шагом сокращал расстояние между ними. – Не боишься ездить одна, места здесь глухие, – издевательски поинтересовался он, – разбойников пруд пруди.

То, что он один из них, мужчина решил сразу продемонстрировать. Сэлли уже хотела применить леденцовый ком не по назначению, но тут разбойник взвыл как-то по-волчьи, вдруг резко запрокинув голову вверх и судорожно прижав руки к телу. Упырь не стал вгрызаться, отпрыгнул и, оскалившись, зарычал. Разбойника обуял дикий ужас, наполовину суеверный, поскольку признать в Упыре обычного пса он сейчас был не в состоянии. Не сводя с демона выпученных глаз, он попытался отползти спиной вперед. Когда расстояния между ними стало достаточным для хорошего прыжка, Упырь напрыгнул ему на грудь, пригвоздив к земле.

– Упырь, охранять! – скомандовала Сэлли в основном для того, чтоб разбойник знал, кто здесь хозяин.

Девушка подошла с интересом, осматривая свою добычу. Мужчина, разостланный перед ней Упырем, показался ей на редкость несимпатичным, хотя возможно потому, что черты его лица были сильно искажены сложившейся ситуацией. На поясе у него висели ножны, из них Сэлли достала прекрасный острозаточенный нож. Секунду она полюбовалась на кусочек своего отражения на лезвии.

– Не убивай, прошу. Я тебя не трону, – прохрипел разбойник.

– Учитывая обстоятельства, мысль оригинальная.

– Я же не один, у нас лагерь неподалеку. Отпусти, я скажу тебя не трогать.

– Лагерь, говоришь. И много там добычи накопилось?

Разбойник промолчал. Сэлли немного поковырялась трофейным ножом в леденцах.

– Знаешь, что. А вставай-ка ты добрый молодец да поработай немного. Будешь покупать свою жизнь, правильно, Упырчик? Возьми вот этот камушек, да расколи на мелкие части. Куски в коробку. Да помельче!

Сэлли отвела понятливого пса. Разбойник медленно, не делая резких движений, встал и принялся за работу. Он уже понял, что убивать его не будут, но требования этой рыжий сумасшедшей он поспешил выполнить.

Вскоре девушка уже неслась во весь опор прочь, грабить разбойников она передумала – от добра добра не ищут. Тем не менее через какое-то время дорога вывела ее к небольшой речушке, кое-где с песчаным бережком. Выбрав один подобный участок, не просматривающийся с дороги, Сэлли снова спешилась. Она вновь отковыряла конфетную крышку и провела ее углом линию на песке. Получилось глубоко и широко. Таким образом, она нарисовала некрупную фигуру, некую страхолюдину, с веником в трехпалой руке.

– Будешь мои следы заметать, – напутствовала монстра девушка. – Пусть ищущие меня, меня потеряют. Вот моя кровь – и пища тебе, и знать меня будешь, – с этими словами Сэлли порезала себе палец и позволила нескольким солоноватым каплям упасть на песок.

– Скажите, уважаемый, а почему дорога на восток так подозрительно уклоняется на север? – недоумевала Сэлли, стоя рядом со старостой за воротами Черемушек. Местный голова вышел проводить нескольких путников, выезжающих с утречка в Медяницы – крупное поселение в двух днях пути от Черемушек, в перспективе город. Услыхав вопрос, остальные путешественники заинтересованно отвлеклись на них.

– Не совсем на север госпожа, – пустился в объяснения староста, невысокий кряжистый мужчина с добрым любознательным лицом. – И чем дальше вы будете ехать, тем более она будет уходить к востоку, – у него были длинные сильные руки с широкими ладонями-лопатами, ими он показал, как дорога загибается дугой и все-таки приводит к Медяницам на востоке.

– И что ж ее так крючит? – вмешался тролль громким басом.

– Так здесь же бывшие владения Школы Пурпурного Заката. А там, – староста указал на стоящий вдалеке ельник, – у них была лаборатория и зоосад. Шушеры всякой вокруг кишмя кишит. Объезжать надобно.

Кроме тролля в компанию путешественников попал один лит – высокий худощавый мужчина с очень правильными выразительными чертами лица, длинными гладкими светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Также в путешествие собрались двое энников, мужчина и женщина, или женщина и мужчина – кроме них самих такие тонкости никто не разумел.

По дороге ехали, растянувшись длинной цепью. Возглавлял шествие тролль, на приземистом, но мощном коне, следом на некотором расстоянии, лит, на стройном подтянутом сплошь черном жеребце, далее шла повеселевшая Малинка, уже знающая, что у лита впереди при себе есть сахар, замыкала же парочка энников, радостно щебечущих между собой. Процессия двигалась не спеша, и так рассчитывая подъехать к трактиру Багрянец Осени засветло.

Привал сделали уже после полудня. В одну общую компанию не собирались, приютились под сенью деревьев по отдельности. Лед отчужденности первая сломала Малинка, подойдя к сидящему в праздной задумчивости литу сзади. Лошадка обнюхала его суму и деликатно тепло дыхнула мужчине в ухо. Лит подскочил, только из вежливости не схватившись за кинжал. Сэлли тоже виновато вскочила с упавшего ствола, на котором до этого жевала бутерброд, непредусмотрительно забыв привязать Малю.

Теперь стало повеселее. Лит собственноручно привязал несчастно животное к дереву, пожертвовав ему пару кусочков сахара из кармана, так что Малинка быстро утешилась. Тролль подсел к ним и втроем уже они начали вспоминать всякие забавные истории из жизни, поглядывая, как энники упоенно целуются под кустом.

– Спорим, у них баба – это Марвин, – предложил тролль заговорщическим шепотом.

– С чего ты взял, я думаю, женщина – это Вили, – возразила Сэлли. – У нее волосы малиновые, это цвет более женский, чем зеленый.

– Не, из Вили уж больная страшная бабенка получится, – не согласился тролль. – Спорим на полтинник, а? – он подтолкнул лита локтем.

– Не красиво так обсуждать посторонних, – поставил их на место лит, хотя тоже шепотом. – Их личная жизнь – не ваше дело.

– Да ладно тебе, что тут такого? – удивился тролль.

– Ладно-ладно, чтоб вас проучить… Ставлю сотню на то, что вы оба не правы.

– Ты че, либо так, либо этак, третьего не дано!

– Увидишь, – загадочно улыбнулся лит. – Готовьте денежки!

Багрянец Осени явился перед ними ранним вечером. Тролль оглядел трактир с досадой. Заведение сие не имело достаточного размаха для его исстрадавшейся в походе, требующей увеселений души. Путников встретили лишь хозяин с хозяйкой, ни других постояльцев, ни прислуги видно не было. Хозяин занялся лошадьми, хозяйка размещением путником. На первом этаже дома был небольшой зал с одним общим столом и хозяйские помещения, на втором – четыре гостевые комнаты. После ужина, довольно быстро появившегося на столе, компания сразу же разбрелась спать, не получив культурной программы.

– У вас не найдется чего-нибудь мясного, желательно, с косточкой? – обратилась Сэлли к хозяйке, умышлено задержавшись дольше остальных.

– Да зачем же вам, госпожа? – удивилась та.

– Люблю погрызть чего-нибудь на ночь в кровати, – призналась девушка.

Через некоторое время хозяин притащил из кухни кусок окорока на разделочной доске.

– Подойдет? Как вам его приготовить?

– Так в самый раз! Доску скоро верну, – Сэлли подхватила мясо и поспешила наверх.

Разбудил Сэлли дикий визг. Не впервой – девушка подняла голову, огляделась через полуоткрытый правый глаз, сладко потянулась и нехотя спустила босые ноги с кровати. В коридоре уже послышались чьи-то встревоженные голоса. Сэлли подумала, прилично ли появляться перед малознакомыми людьми в одной рубашке, и все-таки натянула штаны и один носок. Второй носок куда-то пропал, зато один сапог нашелся сразу. Пока она ползала в темноте в поисках второго носка, Упырь притащил второй сапог. В итоге, девушка уже была почти полностью одета, когда к ней постучали.

Она пригладила волосы и открыла.

– Скорее собирайтесь, госпожа, беда! – выкрикнул хозяин и унесся дальше.

Сэлли "похвалила" себя за нерасторопность, помешавшую ей сейчас быть в курсе событий и, еще раз зевнув, теперь уже споро натянула куртку и, похватав сумки, выскочила в коридор.

Вили как раз спускался с лестницы, помогая идти Марвину, тяжело опирающемуся на него (или нее). Мимо них промчался взъерошенный тролль, волоча на себе двойную поклажу. Лит только выходил из комнаты, спокойный и собранный, как будто неожиданное бегство входило в его планы. На стоявшей внизу хозяйке от волнения лица не было, прядь волос выбилась из-под кое-как повязанного платка, в ее руках нервно горел фонарь, которым она, дрожа от нетерпения, освещала лестницу. Упырь выскочил из трактира также незаметно, как и попал в него.

Конюшня была распахнута, хозяин уже начал седлать лошадей.

– А как же мы бросим хрюшек наших, козочек… – внезапно вспомнила хозяйка, на ее глаза навернулись слезы.

– Да что теперь, – отмахнулся ее муж.

Они выехали по дороге в Медяницы посреди ночи. Марвину пришлось ехать вместе с Вили, так он или она был слаб. Деревья часто заслоняли от лунного света корявую дорогу, лошади волновались. Путешествие выдалось еще то.

Сэлли уже было решила, что настало удобное время для вопросов, но тролль опередил ее.

– Так что это за удвоение такое? – затребовал он ответа.

– Вы уже знаете, наверное, что у нас здесь рядом бывшие лаборатории стоят, – поспешил объяснить хозяин трактира. – Нежить маги всякую пакостную разводили. Да чтоб она где попало не бродила, забор ей построили магический. Да без присмотра он барахлить начал, то он есть, то его, соответственно, ни… Хорошо еще, время его отлучек высчитать можно, на это время мы с женой отсюда ноги делаем.

– Похоже, вы, дорогой хозяин, не в обиду вам будет сказано, считаете не очень, – съязвил лит.

– …, одним словом, – уточнил тролль.

– Так ведь накладочки бывают, – возразил хозяин. – Уже тридцать лет как часы, а тут…

– Ай, помогите, он без сознания! – возопил Вили. Марвин начал сползать с седла, таща Вили за собой.

– Ну вот, еще и пари продул, – проворчал тролль тихонько, уяснив, что Марвин, это все-таки он. Лит придержал падающего энника, и все остановились. Тело Марвина начало еще и слегка подергиваться.

– Мы не успеем вывести Марвина, – заключил хозяин скорбно.

– Ну так давайте напрямик, – предложил тролль.

– Слишком опасно, так мы все не доедем.

– Какая теперь разница, если я понял ваш рассказ, нечисть сейчас гуляет и по этой самой дороге? – возразил лит.

– Но там мы рискуем нарваться на их логова.

– Можно попробовать их обойти, я все-таки демонолог, – вступила Сэлли.

– Ездил я с одним демонологом, храмовником Кау второй степени. Воин был знатный! – улыбнулся лит и стал перетаскивать Марвина на своего коня.

– А вы, девушка, какую степень имеете? – уточнил хозяин.

– Девятую, – призналась Сэлли.

– Ну, тогда мы в безопасности, – хохотнул тролль.

– Какой мы получим выигрыш по времени, если поедем через лес? – повернулся к хозяину лит.

– Полагаю, несколько часов, – ответил тот обреченно.

Они съехали с объездной дороги там же, где и остановились. Подлеска почти не было. Фонари освещали впереди практически голую землю. Тролль и лит уверенно вели вперед, Сэлли затесалась между ними, старательно всматриваясь в стену ночной темноты с вмурованными в нее стволами деревьев. Двигались быстро.

Было очень тихо, Сэлли слушала шумное дыхание тролля справа от нее, и это ее успокаивало. От тех же, кто двигался за ними, наоборот исходили леденящие волны страха. От них по позвоночнику пробегал неприятный холодок, как будто паучок настырно дергает лапками за нервы.

Неожиданно все услышали тихий стон и на секунду замерли, меньше всего ожидав, что Марвин оклемается. Вили на перебой с хозяйкой начали хлопотать вокруг него. Тот вяло отбивался, не понимая пока ни кто вокруг, ни что вокруг. Остальные молча взирали на это безобразие.

– Ну что, припадок у него прошел, чего теперь, обратно досыпать, в трактир? – предложил тролль язвительно.

– Давайте не будем шутить над этим?! – оборвал его хозяин. – Возможно, мы выехали вовремя, но нам стоит вернуться на дорогу, раз опасность для господина прошла.

– Думаю, он прав, – пожал плечами лит.

Сознание будто взорвало изнутри. Захолонуло сердце, сжало виски. Все вокруг мгновенно изменилось, будто они внезапно попали в другую реальность, или сон, причем в кошмарный сон, иррационально страшный. Лошади взвились на дыбы, дернули поводья из рук и бросились прочь, как и люди, быстро исчезнув из поля зрения. Сэлли огляделась, но ни на чем не остановила взгляд, фонари видимо оказались на земле, и теперь там валялось три светлых пятна. Жгучий страх причинял физическую боль, она бы побежала, наверное, куда-то прочь, но было уже не двинуться. Девушка села на землю, сжавшись в комок, смутно понимая, что само по себе это не закончится. Разве что утром. Но до утра так долго!

Тут память решила все-таки прийти на помощь. Сэлли вспомнила: она – демонолог, смелый, неустрашимый демонолог. И она обещала этим людям справиться. Мысли беспомощно барахтались в голове. Страх, страх, страх… Ну конечно же, психофизиологическая атака! Агрессор должен быть где-то рядом.

Сэлли сотворила несколько мелких, но ярких фаербольчиков, послав их стайкой вперед. Они мошками начали носиться по лесу, и девушке пришлось встать, чтобы видеть, что они освещают. Она приготовилась стрелять, не понятно как, ведь рук она не чувствовала. Лук, который всучил ей Дирк за место ее легкого арбалета, появился сам собой. Когда среди стволов мелькнула фигура не достаточно похожая на дерево, девушка выстрелила. Стрела пролетела мимо цели и вцепилась в ствол. Монстр повернулся на звук, страх отпустил девушку, ее чуть не стошнило. По телу разлилась свинцовая тяжесть. Сэлли быстро вновь растянула тетиву, и это плавное естественное движение тут же привело ее в норму. Эта стрела пронзила ту уродливую шишку, что была у чудовища вместо головы.

Фаерболчики полетели дальше. Крикуны, как обнаружила Сэлли, стали появляться из чащи, привлеченные чем-то, и она беспрепятственно перестреляла еще штук пять этих безобидных тварей. Этот пугающий неслышимый звук прекратился, его место заняли отдаленные шумы. Из-за дерева выглянула Малинка, и Упырь появился рядом с виноватым видом. Им тоже досталось ощущений, но Малинка была от всей души уверена, что самое безопасное место у Сэлли за спиной, а Упырь не объяснился. Все остальные куда-то подевались.

Сэлли послала фаербольчики вверх и заорала дурным голосом. Прошла по ее мнению вечность, она уже сорвала себе голос, когда товарищи по несчастью начали выползать из темноты. Первым появился хмурый тролль, практически таща на себе обоих энников. Продрался сквозь колючий кустарник хозяин и, не увидев жену, стал нервно ощипывать бороду и тоже кричать, звать ее. Последним с большим опозданием вернулся лит, на руках он нес бесчувственную хозяйку.

– Демонолог, ты можешь мне объяснить, что это было, – тролль аккуратно сложил трясущихся энников перед нею. – А то я немного растерян, – признался он с зубастой улыбкой. – Я там с дуру столько дров накрошил.

– Мне тоже, леший знает что, мерещилось, – добавил лит. Остальные пытались помочь друг другу.

– Это были крикуны или сирены. Если коротко, их крик наводит на человека неописуемый ужас, которому ему трудно противостоять…

– У меня музыкальный слух, но я ничего не слышал, – прервал лит.

– И правильно, мы не воспринимаем этот звук как другие звуки.

– Это вот это крикун? – тролль уже притащил одно из мертвых тел и, брезгливо морщась, рассматривал его на вытянутой руке. Фаерболчики то бестолково носились меж деревьев, то подплывали ближе.

– А это что еще такое, – спохватился лит, подозрительно косясь то на огненные шарики, то на Сэлли. – В храме теперь разрешают применять магию?

– Какую магию? Это не мои, – отреклась Сэлли.

– Ладно, покатили на эту, чтоб ее волки задрали, дорогу, – проворчал тролль сердито. – Ох, Подкидыш то смылся, – зарычал он с досады. Действительно, кроме Мали все копытные умчались прочь с концами.

– Туда, – поколебавшись указал лит, помог хозяйке встать и пошел впереди, подхватив один из фонарей. Энники посеменили следом за хозяевами. Последним теперь оказался тролль, собранный теперь вдвойне, он сканировал пространство вокруг из-под сурово сдвинутых бровей. Фаерболы теперь стлались под ногами путников, забыв, что по легенде они не имеют к ним никакого отношения.

Возвращались на дорогу они уже другим путем, так что появлению нового персонажа никто не удивился. Бурое существо выскочило перед ними с громким лязгающим лаем, как будто смыкалась и размыкалась металлическая челюсть: клац-клац, клац-клац. Существо было покрыто короткой бурой щетиной, телосложением похожее на собаку, но размером куда больше Упыря. Оно бесилось перед ними, делая ложные броски, но каждый раз с такой агрессией, что всем казалось, именно в этот раз оно бросится.

– Да что за…?! – выразил тролль общее мнение. Он хотел обойти попутчиков и приблизиться к зверю, но на это тот ответил схожим маневром и оказался еще ближе к слабейшим членам группы. Лит попытался заслонить их, и зверь прыгнул в сторону, оказавшись снова прямо перед хозяевами и еще ближе. Тем временем, Сэлли углядела вдали на фоне лунной ночи нечто, могущее быть крышей дома. Она поняла, еще чуть-чуть и они будут находиться прямехонько между охранником и предметом охраны, и тогда уж зверь броситься неминуемо. А ведь его можно просто обойти! В одной книге, по крайней мере, был на это пространный намек, и даже гравюра имелась, правда на ней дело было в лабиринте, и зверь сторожил сокровища.

Ну что ж, подобные ситуации требуют радикальных мер. Наверное. Сэлли просто-напросто выдвинулась вперед и зарычала. Зверь уставился на нее и зарычал в ответ. Девушка медленно расставила руки, показывая, чтоб остальные держались за нею, начала заходить в бок. Зверь также поворачивался за нею, продолжая рычать, переходя временами на шипящий свист. Наконец, лит тронул Сэлли за плечо – они оказались между охранником и дорогой, пора было покидать поле боя. Медленно, поскольку двигаться в лесу спиной вперед, мягко говоря, неудобно, они продвигались все дальше и дальше от зверя, тот сделал лишь несколько шагов за ними, и потом оставил в покое.

– Да, признаю, удобно иметь при себе демонолога, даже если тот слегка не в себе, – усмехнулся лит. Сэлли попыталась высказать ему накипевшее, но голос пропал окончательно, так что она лишь ткнула его локтем в живот и гордо пошла дальше.

Спасительную просеку, по которой бежала дорога, почувствовали заранее, но сие открытие вызвало смешанные чувства. Путники осторожно вышли из-под прикрытия деревьев и, насколько было возможно, огляделись.

– Пошли один шарик вперед, – сказал лит шепотом.

Фаербол отважно бросился в темноту и с беззвучным визгом затормозил совсем неподалеку. Это были животные, напоминающие обычных волков, только выведенные человеком, они обычно не сбивались в стаи, но сейчас расположились на дороге в великом множестве. Фаербол испортил им внезапную атаку и кинулся на утек, как будто вереща истошно, но опять таки про себя.

Хорошо они набросились не все сразу, хорошо они попутно выясняли какие-то свои отношения. Точнее они попутно, заодно, пытались прирезать путешественников. В паре тролль и лит орудовали быстро и точно, Сэлли тоже вполне успешно выпускала стрелы одну за другой, но только одною смогла ранить серьезно, так что несчастный зверь отступил и был избавлен от мук сородичами.

Фаерболы взорвались неожиданно для всех. Эти хлопки, похоже, вызвали в нападающих сверх неприятные воспоминания, поскольку они, не разбирая дороги, толкаясь и кусая друг друга, бросились на утек. Путники же поспешили обратно в лес. Шестое чувство внятно и членораздельно пообещало, что та паника – явление временное и свободной дороги не будет.

– Нам придется дождаться утра, посвободнее будет, – с трудом просипела Сэлли, стараясь отдышаться.

– Всю ночь здесь? – вскричала хозяйка в ужасе.

– Можно пробиться обратно в трактир, окопаемся там, – предложил тролль.

– А Марвин! Там же ему стало плохо! – запротестовал Вили.

– Вернемся к охраннику, псу тому, – прохрипела Сэлли, и голос исчез. Она откашлялась. – Он никого больше не подпустит.

– Ты всю ночь с ним лаяться собираешься? – лит с любовью потрепал Малю, это умнейшее животное начало вызывать в нем глубочайшее уважение.

– Ой, а Упырь то где? Упыреша! – Свисток давно уже где-то сгинул, пришлось звать так. Все синхронно подскочили, когда между ними образовалась черная лохматая псина, блестя на свету окровавленной мордой.

– Собачка, – удивился тролль и одной рукой придержал Вили, который попытался осесть на землю.

– Хозяин его, я думаю, давно и бесследно скончался, – продолжила Сэлли, успокоившись, – его легко будет обойти и укрыться в доме, который он, по-видимому, охраняет. Только придется узнать его имя, ошейник на нем был, не заметили?

Тролль теперь снова выдвинулся вперед и первым нарвался на искомое чудовище. Чудовище не обрадовалось, не понимая, по что его опять тревожат.

– Фу, – рявкнул тролль на бросившегося к нему монстра-охранника, – сидеть, песик.

"Песик" послушно шлепнулся перед ним на задние лапы.

– Это что, маги назвали это чудовище песиком? – сорвался на фальцет хозяин трактира.

– А что, у меня Упырчик, у них Песик.

– Твоему сокровищу имя хотя бы подходит, где там этот дом? – прервал лит деловито.

Забыв о песике, они бросились к проглядывающемуся вдалеке домику, если это был домик. Добежали быстро, вломившись в шикарную многокомнатную развалюху.

– Посмотри, у меня там седых волос не появилось? – тролль уселся на ветхий пол, чтоб Сэлли могла вдосталь покопаться в его шевелюре.

– О, один нашла!

– Вырывай к лешему! Наши заметят, объясняй потом.

– Так вот ты какой, волос троллий, – протянула Сэлли задумчиво, рассматривая свою добычу на свет.

Выехав с утра, до Медяниц они добрались почти без приключений. Порекомендовав им хорошую гостиницу, хозяин с хозяйкой сразу же поехали к родственникам. Энники тоже решили остановиться у кого-нибудь из друзей. Счастливый Марвин подбежал к ним.

– Я хотел вас поблагодарить за помощь там, в лесу. Вили тоже хотел сказать спасибо, но он уже убежал. Ну, давайте, бывайте. Удачи вам. – Сказал он весело и умчался.

– Это что-то я не понял, – пробасил тролль, – они что, оба мужики?

– А что тут такого, – лит скормил Малинке последний сладкий кусочек. – У энников однополые пары часто встречаются. – Его ехидной улыбке мог бы позавидовать сам Тагор-Ва.

Скорянку Сэлли аккуратно обошла стороной, не хотелось устраивать из своего приезда представление. Удалось незамеченной добраться прямо до храма. Малинку она оставила в рощице неподалеку и вот теперь стояла одна на берегу перед входом в храм. До сих пор она удачно абстрагировалась от мыслей о причине своего похода, а вот теперь пришлось о ней крепко задуматься. Прошлое для нее рассыпалось как карточный домик, а, может, только начало рассыпаться, и впереди еще чудилось много убийственных сюрпризов. Подруга, как оказалось, не просто умерла, а превратилась в зомби, Шкеффи – не добрый друг и товарищ, а призрак, использовавший ее, не посвятив в свои намерения, а Шелби, выходит, не только спас ей жизнь, но и участвовал в убийстве ее родителей? Сэлли не хотелось больше ничего выяснять.

Собравшись с духом, она поднялась в храм. В маленькой единственной комнате было пусто. Хоть со времени ее первого приезда ничего не изменилось, теперь ей здесь не понравилось. В воздухе повисла навязчивая тревожность, и ей захотелось в деревню немедленно. Не откладывая, она выскочила из храма и понеслась по тропке в скалах.

Старосту девушка нашла сразу, можно сказать, с налету, чуть не сшибив его с ног. Он и проводил ее к храмовнику. Тот дом, в который ее привели, оказался зажиточным, там была даже настоящая кровать. На ней она и нашла Шелби. Он лежал неподвижно с закрытыми глазами, похожий на высохшую мумию. Но к счастью был еще жив.

Сэлли в ужасе села рядом с больным, точнее с умирающим. Он весь высох и сморщился, а на шее у него висело какое-то дурацкое нелепое металлическое украшение, похожее на кривую щербатую челюсть. Она обернулась, все домашние сгрудились у двери. Староста отделился от толпы и подошел ближе. Шепотом он рассказал ей, что произошло.

Того человека подобрали на дороге, привезли в деревню на последнем издыхании, и на нем оказалось то самое украшение, что сейчас на храмовнике. Одна из женщин, что взялась ухаживать за ним, сняла с него ожерелье и положила в шкатулку. На следующее утро неизвестному стало лучше, он пришел в сознание, но женщина слегла. Не найдя на себе украшения, мужчина жутко перепугался, потребовал его назад, но даже когда оно вновь оказалось у него, ничего не изменилось. Женщина уже не приходила в сознание. Тогда незнакомец рассказал, что ожерелье проклято, и это проклятье переходит на того, кто следующий взял его в руки. А душа проклятого после смерти попадет в ад. Таким образом, чтобы спасти женщину, кто-то должен был взять жуткое украшение, заплатив своей жизнью и послесмертием. Храмовник забрал ожерелье и велел похоронить его вместе с ним. Теперь бедные селяне мучились, не зная, что предпринять.

Сэлли кивнула и попросила всех выйти. Оставшись наедине с храмовником, она сосредоточилась. Не то чтобы она считала себя всесильной, но все же. Девушка попыталась поделиться с Шелби энергией, это подействовало, он очнулся и посмотрел на нее.

– Сэлли, – с трудом проговорил он. – Я знал, что ты приедешь. Я так виноват перед тобой. – Силы покинули храмовника, он долго пересиливал слабость. – Прости меня, если…

Эти слова дорого ему стоили, Шелби перестал дышать. В испуге Сэлли дотронулась до его руки и увидела все сама.

Вот ее мать держит на руках, сама она очень слаба и измождена круглосуточной борьбой с каким-то недугом. Положив своего ребенка в подвешенную к потолку люльку, она идет за пришедшим за ней мужчиной. На улице метет пурга, идти ей тяжело, она опирается на руку своего проводника, но спешит, как может. Потом они входят в чей-то дом. Там тоже маленький ребенок. Мать Сэлли подходит к нему и видит рядом с ним жирную насосавшуюся кровью нежить-пиявку – порождение чужой злой воли. Сама она с нею справиться уже не может. Вот она просит отнести ребенка в храм. Сэлли увидела, как люди мечутся по дому, объясняют что-то друг другу, собираются – на улице холодно. Волшебница торопит, но это лишь добавляет переполоху.

– Иди как есть, – говорит она матери ребенка.

Но ее уже никто не слушает. Семья долго собирается и, наконец, все вываливаются на улицу. Идут быстрым шагом, но в храм мать входит уже с мертвым ребенком на руках.

Далее Сэлли видит уже другую сцену. Дом волшебников на окраине села окружают люди. Толпа беснуется и кричит. В дом же входит лишь один храмовник, Сэлли без труда узнала в нем Шелби. Внутри его встречают ее отец и мать, ее самой не видно. Они что-то эмоционально обсуждают и все трое выходят на улицу. Дальше она не видит. К ней приходит другая картина.

В окно заглядывает полная луна. Она ослепительна и не дает уснуть. Шелби просыпается и выходит во двор. Светло почти как днем. Храмовник идет по улице и заходит в покинутый дом волшебников. Зачем-то отодвигает заслонку печи и достает оттуда ребенка, он спит.

– Это же я, – обрадовалась Сэлли. – Селена.

На этом видения кончились. Повинуясь инстинкту, Сэлли сорвала с Шелби роковое ожерелье.

Из Скорянки Сэлли решила ехать сразу в столицу. Этот путь тянулся бесконечно. Они еле плелись, часто не успевая совершить дневной переход. Вот и сейчас стало уже совсем темно, а деревня так и не изволила появиться перед измученными путниками. Отчаянно зевая, Сэлли разглядывала окрестности, оценивая их на предмет ночлега. Показавшаяся справа полянка выглядела вполне подходящей. Девушка спешилась и начала устраиваться.

Мрачно собирая костер, она заметила выглянувший из чащи огонек. Он не пробудил в ней чувства опасности, но и не показался шибко приветливым. Разжигать костер девушка так и не стала. На всякий случай.

К полудню Сэлли уже въезжала за деревенские ворота. Она появилась бы здесь и раньше, если б не проснулась всего лишь за час до этого. На улицах было пусто. Судя по доносящемуся до нее гулу, все собрались на площади. Сэлли тоже пошла туда, ведя любопытно озирающуюся лошадь в поводу.

Открывшееся ей зрелище поразило ее до глубины души. Собравшаяся толпа окружала возвышение, на котором был сложен высокий костер. В его центре стояла захлебывающаяся в рыданиях женщина, не крепко привязанная к столбу, так что веревка мало мешала ей метаться в истерике. Между людьми и костром преградой, не позволяющей подходить слишком близко, выстроились инквизиторы. Один инквизитор, судя по всему, их главный, сидел поодаль на коне, презрительно щурясь на свою жертву. Он отдал команду и вскоре огонь вознесся ввысь. К ужасу Сэлли ни одна голова не заслонила от нее открывшееся зрелище. Толпа затихла, и краткий визит смерти прозвучал в полнейшей тишине.