Текст книги "Почетное гражданство (СИ)"

Автор книги: Дарья Гусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Ты не можешь уйти и оставить меня тут, – с тоской сказала я.

– Если бы ты знала, как я дорожу тобой, – серьёзно сказал Ирэм, целуя меня в подбородок, – с самого первого дня…

– С первого? Не верю. Я всё помню. Ты надо мной издевался, придирался, заставлял ревновать к Лим, – сказала я со смешком.

– Я увидел тебя тогда и понял, что всё для меня изменилось. Ты стояла возле Альда и смотрела мне в глаза. Я понял, что пойду за тобой, куда угодно, и не отстану от тебя, даже если ты будешь меня ненавидеть.

– Ты мило врёшь.

– Нет, Даша. Может, я не помню ничего из прежней жизни, как Эгенд, может, я тогда просто влюбился в твои глаза, улыбку, кудри, – Ирэм поднёс к губам прядь моих волос и тихо засмеялся, – твой запах, специй и цветов, твои движения, твой смех… О, я желал тебя, словно впервые полюбивший юноша, изнемогал от страсти по ночам, следил за тобой взглядом каждую секунду, всё время помня, – тень грустных воспоминаний промелькнула по его лицу, – что доживаю последние дни в своём теле и разуме. Тот случай, в купальне, если бы ты знала, что я пережил? Будь я генералом армии, за мою сдержанность мне следовало вручить регалии победителя в самой трудной войне. Когда ты заснула тем сном истощения, этот маленький мир, который я себе создал в нашем путешествии и который хотел продлить хотя бы ещё на немного, вдруг разлетелся на осколки. Ещё немного счастья на Грозовом, и ты опять ускользнула от меня. Я хорошо помню свои чувства. Я ни за что не позволю тебе пойти с нами. Я полюбил твой мир, потому что в нём ты стала моей. Я не отдам тебя Ондигану… такому, каков он сейчас.

Я попыталась спорить, но на каждое моё слово он отвечал лаской, всё более откровенной и трепетной, заставляя меня замолкать. Изнеможённая нашей страстью, я заснула в его объятьях и увидела сон.

Тот круг из тел, из которого мы с демоном спаслись, благодаря помощи любвеобильной лананы, был не единственным. Как мы могли забыть, что маги-предатели и науськанная ими нечисть уводили в лес детей клариконов, брэгов, троллей? Во сне я видела, как сплетаются в кольцо детские тела, и проснулась с криком. Бросилась к двери, врезалась в неё, подёргала ручку и поняла, что Ирэм запер меня снаружи. Рассвело. Я слышала голоса внизу и возмущённо кричала, колотя в дверь. Вся компания, за исключением Огунда, Лим и Игоря, рассаживалась по машинам. Ирэм поднял глаза на моё окно, и я погрозила ему кулаком. Он ответил мне долгим, тоскливым взглядом. Вся моя обида улетучилась, но решимость обыграть упрямого мага – нет.

Я села на кровать и принялась думать.

– Даша?

– Лим! У тебя есть ключи? Лим, открой!

Принцесса молчала, потом виновато сказала из-за двери:

– Даша, я не могу. Ирэм переживал, что ты помчишься за ними. Я отпущу тебя только завтра вечером, когда Эпт закроет Врата. Ты ведь не сильно голодная? Дотерпишь? Мне некуда просунуть еду.

– Еду?! Ты о чём вообще? Ирэм ушёл туда один! А если у него не выйдет?! А если Серпента откажется ему подчиняться, когда он пройдёт между мирами? Есть ещё кое-что! Мне приснился сон! Лим, это очень важно! Открой!

– Я не могу, – со слезами в голосе сказала мелюзина. – Я обещала. Он сказал… он так тебя любит, Даша! Если я тебя отпущу, а с тобой что-нибудь случится? Ты не умеешь плести Нити без своего артефакта. Какой смысл тебе идти туда? Я тоже переживаю за Ниша. Но я терплю. Такая у нас женская участь – терпеть и ждать.

– А-а-а-а! – взревела я, падая на кровать.

Была мысль порезать простыни, сплести верёвку и спуститься из окна. Но сам процесс занял бы уйму времени. Лим и так меня выпустит. Проблема не в моей свободе. Я не знаю, как открыть Врата, запечатанные Эптом – старый маг очень силён. Наверняка он предусмотрел то, что я смогла прорваться через портал на севере. Но те Врата не были запечатаны. Я попытаюсь, конечно, но без Серпенты… Я начала засыпать, наплакавшись. На грани сна и яви пришла мысль. А что если… ?

– Чернявая, – сказал демон. – Ты такая глупая баба! За что тебе даровали столько магии?

– Лучше скажи, как мне, глупой, открыть Врата, запечатанные Эптом?

– А зачем тебе их открывать?

– Как зачем? Чтобы вернуться на Ондиган.

– Ты глупая СОВСЕМ. Ты можешь создать портал в любом месте в любое время. Ты же берёшь искры из ауры. Рискованно, конечно, если помнишь, где начинается истощение, то не так уж.

– Так просто? – растерялась я.

– Говорю же, глупая. Я пойду с тобой.

– Зачем?

– Хочу повоевать ещё. Мне скучно.

– Ты успел заскучать за пару недель? Откуда у тебя всё это? Дом, вещи.

– У меня есть кое-какие особые качества, чернявая. Я же демон.

– Исполняешь желания?

– Убиваю.

Голос Буушгана прозвучал холодно, и я сразу ему поверила. Почему я всё время забываю, какая это опасная тварь? Он обманчиво прост и наигранно пошловат, делает вид, что я интересую его как девушка, всё для смеха… или нет? Он хладнокровно резал горла эльфам на поле сражения, как иные хозяйки курам. И даже во сне может мне навредить, если захочет.

– Здесь, в этом мире… – начала я.

– Не напоминай мне, что я могу и чего я не могу делать в этом мире, сладкая моя, – ледяным тоном сказал демон. – Я несколько десятков лет следил за вами, людьми. Деньги, власть, похоть. Смерть вам к лицу. А я её верный слуга.

Я кивнула, отведя взгляд:

– Я, пожалуй, пойду.

– Подожди, – демон опять завис надо мной, на этот раз хотя бы не предпринимая никаких попыток меня полапать. – Коснись моего лба.

Я подчинилась, прислушиваясь к волнам его памяти. Теперь всё ясно.

– Я пойду с тобой.

– Нет. Я тебя… боюсь.

– Правильно делаешь. Как хочешь, – он лёг и прикрыл глаза.

– Что это за звук?

– Это? Ниэна поёт. В яви. Она готовит еду и скоро придёт меня будить.

– Ты нашёл её? Она… с тобой. Ты … с ней?

Буушган усмехнулся:

– Она ещё не отошла от чёрной магии. Но она мне… по душе, которой, как вы считаете, у меня нет. Я демон. Почему бы мне обзавестись собственной жрицей? Раз девица, которая мне нравится, выбрала себе другого, я возьму то, что само ко мне в руки идёт.

– Ну ты и жук, – сказала я и проснулась.

… Лим выпустила меня вечером следующего дня, как и обещала. Отперла дверь и вжалась в стенку, виновато гладя. Я вышла с деловитым видом, чмокнула мелюзину в щёчку (ну кто может обижаться на Лим, кормящую мать и просто замечательного человека?), пошла к лестнице, затем повернулась и спросила:

– Деньги есть?

– Да, – промямлила мелюзина. – Золото.

– А местные деньги?

– А, бумажки? Есть, у Бадынов.

Орчата, смотревшие в столовой какое-то автомобильное шоу, при виде меня чуть ли не вытянулись по струнке. Двое девушек из рода Бадыновых готовили еду. Третья нянчила малыша. К разочарованию всей компании, я отказалась разделить с ними ужин, вконец расстроив Лим, потребовала денег, забрала всё, что оставил на хозяйство Эпт (даже вытрясла монеты из карманов Игоря – ничего, ещё наменяют, местный ювелир на Бадынов род просто молится) и отправилась за покупками в круглосуточный супермаркет на трассе. Поев на ходу, накупила одежды, предметы первой необходимости, еды и специй. Пришлось брать самое нужное, чтобы всё уместилось в большой рюкзак. Было не до кофе и шоколада, зато я уже знала, какие пряности наиболее ценимы у нечисти. Из одежды купила кожаную куртку(даже с неким подобием бахромы) на овчинной подкладке, теплые брюки из хлопка и свитер грубой, крупной вязки – всё будто бы на Ондигане сделано.

Я вышла из торгового центра, перешла через трассу и углубилась в небольшую рощицу. Итак, последнее (тут уж нет места эвфемизмам, типа «крайнее») средство мага – это его волосы. В моём случае – это единственное средство, ибо мне предстоит дело, которое чуть меня однажды не убило. Чтобы вытащить искры из своей ауры, нужно эту ауру… целенаправленно истончить. Когда я практиковала это в последний раз, открывая портал на Севере (что было не таким уж сложным делом, поскольку Врата не были запечатаны), со мной была Серпента. Сейчас я одна. В памяти всплывали не совсем приятные ощущения, которые сопровождали мою попытку удержать в воздухе эльфийскую боевую телегу во время бегства от Блеза. Опять же, тогда у меня был Полоз. Не знаю, помог ли он мне в тот почти роковой для меня момент, но от мысли, что сейчас со мной нет ни одной магической «игрушки», было очень неприятно. В памяти демона «говорилось», что использование волос позволяет магу сэкономить искры. Волосы – сами по себе естественные накопители магии, но работать с ними сложнее, чем со шнурками или верёвочками.

Сойдя с трассы, я принялась оглядываться. Ощущение чужого, внимательного взгляда усилилось. Я вздохнула и постаралась успокоиться: я в своём мире, где магии очень мало, угрожать мне могут лишь обычные опасности, которые сейчас меня мало волнуют. Переодевшись в кустиках в тёплую одежду, я ещё раз проверила рюкзак и перебросила на грудь прядь волос. За время моих скитаний они отросли. Это хорошо. Ну что ж, первый узелок. В голове знакомо зашумело, возникло желание прилечь на землю и поспать. Борясь с ним, я продолжала плести узел…

… К моей несказанной радости, первая же телега, что остановилась рядом со мной на тракте, оказалась семейной повозкой молодого мага из Обры. К этому времени я уже отчаялась «поймать попутку». Кто же согласится посреди ночи брать пассажиром неизвестно откуда взявшуюся девицу? Или у меня на лице было написано, что я только что пробила портал в чашу драконьих деревьев недалеко от гнезда ферьеров (те с удивлением смотрели на улепётывающую по сугробам меня, но, впечатлившись сотворённой мной магией, преследовать не стали)? По тракту я шла почти сутки. Один раз чуть не стала добычей гозов, в том месте, где был порвано защитное Плетение – запаниковала, ударила наобум искрами, отогнав нечисть, а потом чуть не сомлела от истощения.

К Северным Вратам, запечатанным Эптом (надёжно, я проверяла) меня вынесло ожидаемо – рядом с ними ткань между мирами была наиболее тонкой, это хорошо знали Первые. Две незаметные кочки на расстоянии в два десятка локтей. Но никто и никогда не строил рядом с ними жилищ.

С магом ехали его хохотушка-жена и очень серьёзный молодой человек возраста Огунда.

– На юг? – спросил маг, сразу распознав во мне коллегу. – Я тоже.

– А что нечисть? – спросила я.

– Тот лесной народ, что живёт возле осаждённого замка и на пути следования войска, за нас, – бросил маг. – Вроде как. Но это же нечисть.

Я понимающе кивнула. Знаем, плавали.

– Ничего, – успокаивающе сказала девушка, – у нас вот что есть!

И она гордо продемонстрировала мне холщовый мешочек, пахнущий сушёным имбирём.

– Отдали за них всё, что у нас было, специи нынче очень дороги, – невесело усмехнулся маг. – В дороге никогда не знаешь, с чем придётся встретиться… или кем. Но мы в стороне от войны оставаться не хотим. Уж если эта война даже нечисти не по душе! Хотя лесные жители всегда рады, когда «большой народ» друг друга крошит.

Тут уж с магом согласились все. Я сама видела, как сначала попрятавшаяся по чащобам нечисть выползала на поле битвы у Грозового и утаскивала трупы под носом у могильщиков. Кстати, о битве. Путешествуя в обозе Кэльрэдина после сражения, я старалась запоминать дорогу к замку. Но тогда всё вокруг было лишь слегка припорошено снегом, нынче же повсюду лежали глубокие сугробы. Снега не было лишь на тракте, который защищался от него особыми Плетениями, да кое-где в лесу, на звериных тропах, где серая магия нечисти оберегала лесное зверьё.

Тракт тоже заметало – в тех местах, где были нарушены магические границы. Магу приходилось разгребать наносы, но, к счастью, это случалось не так часто. Мы несколько раз встречали на пути мастеров с ближних станций, проверяющих тракт, однако их было мало – война требовала всё больше знатоков магического искусства. Мастера передавали нам последние вести: Кэльрэдин в всё ещё в осаде и держится изо всех сил – падение замка означает гибель для всех, кто успел в нём спрятаться, и хоть сам Властитель почти не восприимчив к тёмному волшебству, от острой стали ему не спастись. Смерть его означает хаос и потерю контроля над многими аспектами власти. Чёрные маги-отступники выступили целыми отрядами – у них странные и страшные силы. Говорят, Гайдэ Митрэдоон собственноручно убила (и продолжает убивать) столько народа из средних и серых рас, что стала Чёрным Источником для своих людей.

Словно услышав мои мысли, маг сказал:

– Завтра утром, если на пути больше не попадётся разорванных Плетений, минуем место битвы с троллями.

– Покажете мне, где это произошло? – сказала я, делая вид, что интересуюсь местными «достопримечательностями».

– Конечно. Помню эти места. Никогда не забуду. Говорят, Длиннорукий призвал какую-то магиню с невиданными силами из иного мира, да только я не верю – сказки всё это. Я сражался на восточном фланге, сам не видел, это так… народ болтает. Чего только ни пригрезиться среди крови и смерти!

– Точно! – поддакнула я, немного выдохнув: слава богам, молодой человек не видел меня на поле битвы.

Путешествовать с приветливой молодой семьёй, в уютной телеге с жаровней и тёплыми одеялами, было комфортно и весело. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

Следующая станция была даже дальше того места, где от основного тракта отходила небольшая тропа, ведущая к нужному мне месту. Под утро я вылезла из телеги. Я оставила в изголовье постели жены мага мешочек со специями.

… Решительно выдохнув, я ступила на звериную тропу. Идти по ней было легко. У нечисти своя магия, но лесной народец тоже не любит пробираться по глубокому снегу. Интересно, где сейчас мои друзья. Не мёрзнет ли дракон? Как чувствует себя Эна? Альд и Эгенд, должно быть, ушли в свою долину. Ирэм… стоп, Даша, забудь пока! Может, и к лучшему, что они не взяли тебя с собой?

Ланана говорила, что Гайдэ и её сторонники скрывали под землёй чёрную магию благодаря особой воде подземного города Первых. В некоторых местах, по словам Ирэма, время от времени обнаруживались «чёрные артефакты», видимо, когда-то помещённые под воду Первыми. В мире, где водятся такие твари, как Морской Дракон, всякое может найтись. Эпт знает, что живой круг пришёл из древнего города Первых, но кто в здравом уме полезет в гнездо чёрной магии? Только я. Я шла по тропе, с напряжением прислушиваясь к шорохам в предрассветном лесу. Я не смогу найти выход к подземному городу, если местная нечисть мне не поможет. Надеюсь, мирное соглашение с Ниями ещё в силе. Мне нужна информация. Что-то, что я смогу рассказать магам. Сон был слишком зыбким, я могу ошибаться, хотя последние события приучили меня прислушиваться к сновидениям.

В лесу истошно завопила какая-то птица. Я подпрыгнула от страха и остановилась. Боги, куда я опять влезла? В этот раз ангелы-хранители точно махнут на меня рукой и дадут бесславно сгинуть. Рюкзак тяжёлый, лямки давят на плечи, дыхание сбивается (последние недели в сытости и покое меня разнежили), вокруг лес, где не только нечисть водится, но и волки. И опять этот пристальный взгляд за спиной.

Иногда мне чудилось движение сзади, на тропе, и даже тяжёлое человеческое дыхание. Я возвращалась, но никого там не находила. Меж тем, хотелось есть и спать, чем дальше, тем больше. В последние дни в телеге мага сон мой был тяжёлым и… душным. Я предполагала, что это из-за тревоги.

Солнце высоко поднялось над лесом, играя бликами на сугробах, а я начала искать место для привала, жалея, что не захватила с собой кофе – в сон клонило всё сильнее. Остановиться на привал я решила на песчаном бережке у ручья. В котелке кипел суп из тушёнки. Поразмыслив, я кинула в него немного специй – и вкуснее, и, может, на запах придёт местная нечисть? Пара ложек супа – и в голове прояснилось. Бодро встряхнувшись, я закончила «ланч» и пошла дальше. Короткий зимний день закончился быстро. На ночь у меня были особые надежды. Однако если сегодня никто из местного лесного народца не выйдет навстречу, придётся признать поражение.

На этот раз я нашла местечко между поваленными деревьями. Спальник я выбрала самый дорогой, тёплый, а коврик под него оказался очень удобным – самонадувающимся. В ход пошли бульонные кубики, сухари и сыр. Напившись чаю со сгущенкой, я легла спать. Если это можно было назвать сном.

Лес шептался. Чьи-то руки шарили по моему телу. Я отталкивала их прочь, но они не унимались, голос бормотал под ухом:

– Красивая. Дай, дай.

Во сне я, почему-то полностью обнажённая, стояла перед огромным Драконом, а рядом с троном на ступеньках сидел Буушган, приговаривая:

– Чернявая, тебя сейчас сожрут. Слышь, глупая, открой для меня портал. Проснись, чернявая.

– Не могу, – застонала я, проваливаясь в темноту, но продолжая отпихивать от себя жадные руки, которые почему-то забирали у меня искры. – Не могу.

– Проснись, – серьёзным тоном сказал Буушган.

– Не могу я!

– Можешь. Ищи способ, чернявая. Просыпайся. Не подыхай. Мне будет тебя не хватать. Помнишь, как я тебя учил: приоткрой глаза, осмотрись, направь внимание наружу.

Я попыталась сделать так, как советовал тролль, уже не понимая, где явь, где сон. Открыть глаза удалось лишь на мгновенье. Я была там же, в лесу, в своём спальнике. Ощущение гадких рук исчезло, но я всё ещё чувствовала чужое присутствие. Которое вытягивало из меня силы, словно сок из пакетика. Я попыталась пошевелиться, но всё, чего добилась – это более осмысленный взгляд. Сквозь веки я видела пламя догорающего костра. Как сладко засыпать. Глаза закрывались. Сон начал уводить меня прочь, по дороге из тьмы. Ах, если бы моё кольцо с агатом не осталось у Кэльрэдина. Если бы на мне сейчас была Серпента! Если бы я могла позвать Ирэма!

– Чернявая… эх, чернявая…

– Ирэм…

Боль в голове ощущалась как что-то далёкое. Укол, ещё укол, в затылок, в лоб. Что-то процарапало щеку, воздух тёплыми волнами овеял лицо, словно от хлопанья… крыльями? Птица? Я медленно разлепила веки. В лицо мне участливо заглядывала совиная морда. Перья на голове Кусаки раздулись, и сова клюнула меня в нос.

– Ирэм, – простонала я.

При звуках знакомого имени Кусака заволновалась, снова захлопав крыльями, больно укусила меня в костяшку пальца. Я сумела вытащить укушенную руку из спальника и зашарила по земле. Специи. Перед сном я положила рядом с собой раскрытый мешочек с корицей. Непослушными пальцами я достала из него палочку корицы и на последних секундах гаснущего сознания отправила её в рот.

… Сознание возвращалось медленно. Я расслышала знакомое тяжёлое дыхание. Чужак не атаковал, и я медленно открыла глаза. Так же медленно села и повернулась. Кусака запрыгнула на плечо, завозилась в волосах, мостясь в тепле.

На поваленном дереве сидел… парень. Голый. Абсолютно. И не просто голый. Огромное мужское достоинство … хм… смазливенького молодого человека, вернее сказать, нечисти неопределённого возраста, имело все признаки полной эротической готовности. (Как он его носит, вообще? Вперёд не заваливается?) У нечисти были белёсые волосики, пушистенькие, окутывающие субтильные плечи твари, и глаза с вертикальными зрачками. Инкуб смотрел на меня с надеждой – видимо, ждал, что я опять сомлею и удастся продолжить «кормёжку», зрачки его пульсировали: сужались и расширялись. Никогда раньше не видела этих существ вблизи, зато их красочно описывал в дороге Альд, смущая Лим физиологическими подробностями. Инкубы и суккубы – сути мертвецов, потративших жизнь на чувственные удовольствия и не сумевших остановиться даже после смерти. В «загробной жизни» они имеют вид молодых девушек и юношей с гипертрофированно большими половыми признаками.

Инкуб меня не боялся. Наверное, считал, что у меня рефлекторные движения в коме. Будь на моём месте кто-нибудь другой, эта тварь давно бы её убила. Или его. Склонности у людей разные. Кто-то во сне видит эротические сны про девочек, а кто-то про мальчиков. В этот момент инкуб и присасывается к искрам. Некоторые инкубы, кто постарше и помощнее, сами могут эти сны вызывать. Впрочем, обычно этот вид нечисти «клиентов» полностью не выпивает, кормится ими иногда годами, обретаясь рядом невидимкой. Но такое здесь бывает редко. Бродячие маги именно поэтому – люди не бедные: они предлагают проверку ауры, жилищ и земли на присутствие «подселенцев». Но на меня магия нечисти никогда раньше не действовала. Что же изменилось? Кажется, я знаю. Портал, прорыв Врат – я истощилась, вот и подпустила тварь слишком близко.

Инкуб вдруг заговорил, поведя плечами, от чего его… орган закачался из стороны в сторону. Уф! Жуткое зрелище. Существо проследило за моим взглядом и поняло его по-другому:

– Я красив, да? Хочешь?

Тварь говорила с трудом, явно прислушиваясь к собственным словам.

– Могу говорить с тобой. Там не мог. Ты красивая. Дай.

Я похрустела корицей, демонстративно показала инкубу язык с прилипшими к нему ароматными крошками и сказала:

– Ага, щас!

Инкуб намёка не понял. Только немного смутился, когда я встала на ноги, пошатываясь. Плести узлы я особо не умела, зато когда-то у меня получилось собрать искры на верёвку. Я сняла с талии шнурок, которым специально обвязалась в супермаркете, и опустила его конец к земле, собирая белые искры. Инкуб благожелательно следил с дерева за моими манипуляциями. Он что, совсем «свеженький»? Не видит опасности?

Если бы эта дрянь не пыталась меня убить, я бы его даже отпустила – пожалела бы силы, не до него мне сейчас. Но инкуб меня разозлил: мне придётся теперь восстанавливаться. Специи помогут, но не на все сто процентов.

Я швырнула в нечисть белые искры с кончика веревки, и существо взвыло, словно его ошпарили. Инкуб поскакал по сугробам и исчез в чаще. На трёх конечностях, потому как одной рукой придерживал это… своё. Я со вздохом села на спальник, подбросила в костёр пару веток, отломленных с трухлявого дерева, пощекотала Кусаку под клювом.

– Как ты меня нашла? Почему искала?

И только теперь заметила мешочек на лапке у птицы. В мешочке была записка. Почерк Ирэма. Сердце моё учащённо забилось.

«Даша, уверен, ты сейчас читаешь это послание (клякса), и я очень зол! Я просто в бешенстве! Я же просил тебя! (клякса). Кусака отозвалась на твоё имя несколько часов назад, а перед этим я непрестанно её спрашивал, словно чувствовал, что ты не успокоишься и пойдёшь за нами. Где ты? Что задумала? Как перешла через запечатанные Врата? Все передают тебе привет, но я в ярости! И в тревоге! Не замедли с ответом! Пришлю за тобой. Любящий тебя Ирэм».

– Ах! – сказала я. – как трогательно! Но лучше б это ты, бессовестный мужчина, написал, где ты. И как там всё у вас. Можно подумать, я не в тревоге.

Я накалякала ответное сообщение. Описала свой сон о детях в живом круге и предположения по поводу местонахождения Гайдэ. Ориентиром указала мозаику с ликами Первых. Разумеется, приписала парочку своих соображений по поводу того, кто мои друзья после всего этого… предательства. Ирэму достанется отдельно, при встрече.

– Ирэм, – сказала я Кусаке, держа её пушистое тельце двумя руками. – Отнеси Ирэму.

Сова вспорхнула над полянкой. Выпив пару кружек чая с пряностями, я пожертвовала мешочком с имбирём и обсыпала пространство вокруг спальника. Мне нужно было выспаться и поговорить во сне с Буушганом. Наша связь оказалась очень сильной, нужно сказать спасибо демону, он в очередной раз меня спас. Я с удовольствием открыла бы для него портал, но в таком состоянии…

Несколько щепоток имбиря попали в костёр. Пахло приятно. Придет на запах нечисть – хорошо, поговорим. Пришли люди.

… Я проснулась, вздрогнув, едва начав погружаться в сон, схватила прядь волос и принялась плести узел, практически поставив на кон свою жизнь, молясь всем известным мне богам, чтобы получилось.

Это могли бы быть маги Кендиила, но мне недолго верилось в такую удачу. Я слышала, как они тихо переговариваются, сужая круг. Слов я не различала, но тьма ощущалась …нутром.

Ухнул и заскрипел под тяжестью человеческого тела поваленный ствол. Я медленно перевернулась на спину, расстегнула спальник и встала, придерживая пальцами узелки на волосах. Если бы эти люди хотели меня убить, они бы сделали это сразу, возможность у них была. Конечно, они видели, что я не нечисть. Трое из них направили в мою сторону луки. У двоих были чёрные хлысты в руках, искрящиеся тьмой. Ловцы. Один, совсем молодой простоватый на вид парень в лисьей шапке, копался в моём рюкзаке, охая от восторга.

– Марч? Гляди сколько тут всего, – приговаривал он.

Тот, кого звали Марч, сидел на выворотне и глядел на меня с ухмылкой, глумливо скользя глазами по лицу и одежде. У него было круглое, какое-то мальчишечье лицо с крупными чертами и… жестокими глазами убийцы.

– Магиня? Одна? Знала, что нечисть ушла севернее? Или такая храбрая?

– И запасливая, – загоготал парень в лисьей шапке.

– Да, магиня, – твёрдо произнесла я. – Я не одна.

– Кто же с тобой, девочка?

– Бродячая? – влез в разговор здоровенный бугай с явными признаками тролльей крови. —Наколдовала на столько специй?

– Может быть, – пожал плечами Марч. – Народ нынче боится, что угодно отдаст за хороший узел. Вот только жилья здесь поблизости нет.

– Чего ты церемонишься, Марч? – сказал другой ловец, высокий и худой, словно палка. – Хватай её и пошли. Хозяйка ждёт. Мы с пустыми руками, но, может, она простит нас, если приведём эту?

Я отчаянно старалась удержаться на ногах, не выказать, как мне плохо. Нужно тянуть время. Неужели узел не сработал? Если ловцы увидят мою слабость… Кто их Хозяйка? Та, о ком я думаю? Марч колебался. Он сел на бревно, свесив ноги. Ловец был пугающе задумчив.

– Молодая баба одна в лесу? Пусть даже она знает, что нечисть откочевала на север... Куда шла? Почему одна?

Марч смотрел на меня, но говорил не со мной, скорее, сам с собой.

– У меня много вопросов. Да и девка – красотка. Зачем отдавать такую? Оставим себе. И девку, и то, что в сумке.

– Тоже дело, – загоготал худой. – У девки совсем пустая аура. Можно не бояться. Разыграем в кости? Бабу и специи.

– Ты вечно мухлююешь, Тогунд, – жалобно сказал парень в лисьей шапке. – Мне никогда ничего не достаётся.

– На то ты и малой! Насчёт специй, не знаю, малой. А насчёт девки… мы же не жратву делить будем, – захохотал Тогунд, – всем хватит!

Марч спрыгнул с дерева и вразвалочку пошёл ко мне.

Всё, что я могла сделать в тот момент, это нанести очередной вред своей ауре. (Я знаю, как располагаются в ней искры, от красных до фиолетовых. Смешиваясь, они дают чистый белый свет. И смерть для отдающего. Но иногда это тоже выход). Искры потекли изнутри тела к кончикам пальцев.

– Эй, Марч, – встревоженно сказал Тогунд, – она что-то делает.

– Да что она может делать? – сквозь зубы процедил Марч, подходя всё ближе и чуть ли не облизываясь. – Она же на ногах еле держится. Небось от нечисти отбивалась. Тут довольно и тех, кто остался. Это нас они боятся, а её…

–… а её я бы тем более остерегался, – мягко проговорил Буушган, – ох… – демон поморщился.

Сплетать пальцы под определёнными углами я так и не научилась, тоже мне в минус. Зато прекрасно обошлась щелбаном точнёхонько в центр лба ловца, направив искры через пальцы. Получилось звонко и от души – уж очень я обрадовалась тому, что смогла всё-таки создать портал для «Зла-из-за-Грани» (никогда бы не подумала, что пущу его опять в этот мир, уже по собственной воле). Марч упал навзничь, дернулся, вытянулся и затих. Я опустилась на одно колено, тяжело дыша. с упрёком глядя на демона. «А что?» изобразил тот невинным взглядом. На плече у Буушгана, одетого весьма щегольски (в чёрное с головы до пят, включая ботинки для хайкинга и короткую замшевую куртку на меху) лежал симпатичный дробовичок с деревянными прикладом и ложем.

Надо отдать должное ловцам – Тогунд и тролль быстро пришли в себя и принялись плести узлы. С чёрными искрами. Применительно к Буушгану, это было даже смешно. Немного.

В меня никто не целился, слава богам. Лишь парень в лисьей шапке, дёрнув головой и рыжим лисьим хвостом над плечом, замешкался, переводя взгляд с меня на тихо лежащего Марча. Парень, кажется, собирался пуститься наутёк. Из них всех он выглядел самым молодым и вменяемым. И с менее изуродованным чернотой аурой.

– Не убивай их! – крикнула я через плечо, не сводя взгляда с парня у рюкзака.

– Лишишь меня развлечения, Чернявая? – отозвался демон. – С другой стороны, твоя правда, нам же нужны проводники.

Прогремел выстрел – от трухлявого ствола полетели во все стороны щепки. Это я привыкла к звукам помповки, бабушка иногда охотилась в наших лесах, а ловцы были слегка деморализованы. Но тоже быстро пришли в себя – на Ондигане ко всякой магии привычны. Несколько фигур у края поляны растворились было в темноте, но вновь появились. Тогунд швырнул в демона чёрную россыпь.

Когда я начала видеть искры, я поняла, какое это страшное оружие. В бою оно ещё и …эффектно. Как ни странно, белые искры режут плоть сильнее, чем чёрные, тьма больше лишает сил, высасывает и истощает, разрушая ауру человека, но белые… Я видела в бою нескольких магов Кэльрэдина, бок-о-бок сражавшихся с троллями. Представьте, что в одном тесном помещении с вами взорвались, разлетевшись на мелкие и крупные осколки … стеклянные бокалы, несколько сотен штук – крошки стекла летят во всех направлениях, впиваясь в плоть. Опытные маги с помощью своего волшебства преобразуют мирные и безвредные искры из окружающего пространства во что-то вроде острых кристаллов. Разрываясь рядом с жертвой, они могут иссечь тело в клочья. Для тех, кто не видит магии, со стороны выглядит сие ужасающе. Почему добрая магия способна убивать, не знает никто. Известно только, что белые маги могут направлять её только против чёрной, иначе сами превращаются в тёмных отступников.

Демон чёрные искры просто поглотил. Ловцы не отступали – их команда состояла сплошь из магов, и неплохих, судя по количеству искр. Тогунд, кажется, даже имел слабые способности видеть разноцветные искры. Демон покачал головой и белозубо улыбнулся, когда я осторожно обернулась, чтобы посмотреть на него.

– Чернявая, ты это видишь? Придётся стрелять по ногам, – он поднял дробовик одной рукой и направил ствол на Тогунда.

– Не смей, Буушган! – крикнула я, рискуя опять привлечь внимание ловцов.

– Буушган? – вскрикнул один из нападавших, опустив руки с переплетёнными пальцами. – Мертворождённый?

Демон засмеялся. Ловец, явно знавший историю воскресшего из мёртвых тролля, посмотрел на свои руки… и бросился бежать. Буушган, явно забавляясь, выстрелил ему вдогонку, выше головы, и ловко поймал гильзу в воздухе. Когда только насобачился, хищник?

– Ты тот, кто повёл армию троллей в бой против Кэльрэдина? – недоверчиво спросил Тогунд.