Текст книги "Там, где царит Слава"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Вопрос был задан спокойным тоном. Не выдержав, Лимас воскликнул:

– Почему ты спрашиваешь, Каратель? Ты не должен разговаривать с жертвами!

Каратель обернулся, вновь ставя Сати на колени. Глаза его остановились на Лимасе. Тот, вновь прижимая к себе Тию, выглядел так, словно только что вышел из схватки с десятком прекрасных воинов. Заставить себя задать вопрос ему удалось не сразу.

– Я отвечу, бросивший, хотя мы не должны говорить с такими, как ты. Никогда Чувствующие не знали о слуге Зла, обручённом со Светом.

– Как ты сказал? – переспросил Лимас.

– Этот слуга Зла обручён со Светом, – повторил Каратель.

Лимас хорошо знал, что такое "обручение" на такейский манер. Если мужчина желал добиться любви женщины, а она отвергала его, или ему приходилось стать мужем другой, он мог обручиться с любимой. Даже без её ведома. Это было клятвой быть верным до конца жизни, но не вмешиваться в её жизнь, пока она сама не скажет ему об этом. В знак того, что он обручён, он носил на правой руке браслет с именем возлюбленной.

Но то, что сказал Каратель, выбило его из колеи. Он так и замер с открытым ртом. Ничего не понимавший Сати только ухватился за возможность перевести дух.

– Как слуга Зла может…

– Чувствующие сказали мне это узнать, прежде чем я убью его, – произнёс Каратель.

– Но если он обручён со Светом…

– Он – слуга Зла. Слуги Зла должны быть мертвы, – Каратель потерял к Лимасу всякий интерес.

– Ты получил Дар от Лорда Зла по имени Зэрандер, – Каратель помолчал и продолжил, удерживая нож у головы Сати по-прежнему. – Клинок Света сказал Чувствующим, что Лорд Зла идёт в Свете. Возможно ли это?

Сати вспомнил слова Зэрандера в Алтаре. Вспомнил, как пошёл с ним Тэм.

– Я не могу утверждать, но, насколько я знаю, – Сати смело посмотрел в глаза Карателю, – он хочет уничтожить Хозяина.

Каратель о чём-то задумался. Лимас заметил, что никто из Убийц вокруг не удивился словам об обручении… Но их тут так много, словно они пришли за одним из Лордов Тени, а не за мальчиком с Даром… О, Свет! У Сати – Дар Ночи! Немыслимо!

– Вероятно, потому ты и обручён, – заключил тераик в чёрной маске. – Ты получил Дар от Воина Зла, который не следует своему пути. Но вы оба должны умереть, – он поднял нож. – Но Чувствующие делают тебе исключение. Ты умрёшь быстро, слуга Зла…

Сати не дал ему договорить. Он вновь ощутил прилив сил. Упруго отталкиваясь от каменистой земли и не обращая внимания на боль, он поднялся на ноги. Каратель не опустил ножа. Взгляд его заинтересованно вспыхнул.

– Ты знаешь, какой мне дал Дар Воин?! – возмущённо воскликнул Сати. – Дар видеть призраков! Призраков в Силе Дня и Силе Ночи! Распроклятых призраков! – глаза его вспыхнули. – Я не слуга Ночи! Я вижу призраков! Духов! Что я сделал?! В чём моё преступление?! – гнев переполнил его. Связанные израненные руки словно и не болели. Каратель, судя по всему, хмурясь – ехидство только сейчас исчезло с его лица, – снова ударил его. На этот раз, под колено. Ноги Сати подломились. – Я вижу призраков, – прошептал он. – Я просто вижу призраков…

– Не трогайте его! – взмолилась Тия.

Какое-то время – показалось Лимасу – длилось невозможное: Каратель колебался. Но, наконец, снова поднял руку с ножом:

– Слуги Зла должны умирать. Ты заслужил смерть. Может, обручение со Светом спасёт тебя, – нож свистнул, направляясь в голову Сати.

– Не-ет! – закричала Тия. Даже тераики не смогли удержать её. Она проскользнула под рукой у Истребляющего Зло и, мимо страшного изуродованного тела Приносящего Жертву, бросилась к Сати. Сати, ощущая приближение смерти, успел с облегчением заметить, что страшный призрак не заинтересовался его сестрой…

Нож чиркнул по его голове, но не пробил черепа, а улетел в сторону. Каратель резко обернулся, одновременно толчком заставляя Сати упасть на камни. Убийцы схватились за оружие.

Всадник в белом соскочил с коня, едва переводя дух. Кажется, это он применил Дар Ветра, чтобы выбить оружие из руки Карателя. Белый плащ Стража взметнулся, когда он быстро шагнул в сторону Карателя, с волнением глядя на окровавленного Сати.

Тия остановилась на середине пути к брату. Этого Стража она бы узнала всегда.

– Страж Увлер! – воскликнула она. – Мой брат…

– Остановитесь! – Страж не испугался мечей Убийц. Он смотрел прямо в закрытое лицо Карателя. – У меня бумага, по которой этот мальчик взят под защиту Цитадели Света! – он вытащил из-под доспехов сложенный вчетверо лист. – Вы не имеете права убивать его!

Выпучив глаза, Сати смотрел на Стража. Мысль о том, с чего это Цитадели брать его под свою защиту, была всего лишь одной из тех странны мыслей, что накатили на него, едва смерть на время отступила. Каратель сжал кулаки, оборачиваясь полностью. Волнение пробежало по рядам Истребляющих Зло.

– Он – слуга Зла, и он умрёт, – сдерживая ярость, проговорил Каратель. – Цитадель не должна вмешиваться в дела тераиков. Таков договор.

Эти слова были подкреплены звоном оружия. Убийцы были готовы сражаться, хотя, конечно, убивать Стража никто из них не собирался, как и Каратель.

К удивлению Лимаса и Тии – Сати едва ли понимал, что происходит, потому что боль всё-таки вернулась, причём, удесятерённая – Страж даже не позаботился о том, чтобы взяться за меч. Он даже не посмотрел в сторону Убийц.

– Да не будет войны между Светом и Светом, – пройдя мимо тела Приносящего, Страж всунул Карателю бумагу прямо в руки, – да сохранит мир Сила Дня, да не поднимет Идущий в Свете руку на того, кто доверился ему. Я не буду сражаться.

Одной рукой он, не глядя, поймал Тию за руку и ласково притянул к себе. Она прижалась к его холодным запылённым доспехам, измазываясь в пыли. Плечи её дрожали. Путь к стонущему от боли Сати преграждал только Каратель. И Каратель пока не торопился отходить.

Но присутствие Стража вселило в неё надежду. Тия с волнением ждала, что скажет Каратель.

Сати терял от боли сознание. Кровавая пелена заволокла его глаза и разум. Он уже не видели не слышал ни Стража, ни сестру, ни Карателя, ни других тераиков. Кроме жгучей боли его мучил и вернувшийся злой голос:

"Встань на сторону Силы Ночи… Ты принадлежишь ей… Признай это…"

Губы его зашевелились. Ничего, кроме стона, у него не получилось выдавить.

"Я не слуга… Я не слуга Ночи… Я не слуга… Не слуга… Нет,…" – потом под ним разверзлась земля, и он провалился в бездонный кратер.

24
Камень Света короля Бастиана

Сегодня Бастиан сдерживал негодование. Он сидел, скрестив ноги и опустив голову, а руками, по-прежнему сжатыми в кулаки, он опирался на пол. Он был весь как натянутая пружина, но сегодня не доставлял Радаку радости видеть его бессильный гнев. Тэм, с трудом дыша, после избиения, учинённого ему Бару, смотрел на него с жалостью. Сегодня Бастиан пережил отнюдь не приятное: его в клетке пронесли по всему городу. И не то, чтобы гвардейцы, охранявшие клетку, заботились о том, чтобы люд не дотянулся до их бывшего короля. Камни летели в Бастиана между широкими прутьями, кто-то умудрялся просовывать между ними палки, Бастиан сначала метался, как дикий зверь, и кричал что-то, но потом смирился, и сидел, закрывая только голову. Ему стало ещё страшнее, он понял, что действительно больше не король. Эти люди ненавидели его и смеялись, когда ему было больно, когда он корчился от очередного слишком сильного удара. Гвардейцы переговаривались между собой, и Бастиан замечал среди них знакомые лица. Каждый взгляд, пойманный им, был ещё хуже бича или камня.

Когда его притащили обратно во дворец, вокруг собралась толпа, которая кричала, чтобы Бастиана немедленно повесили. К своему ужасу, Бастиан уже начинал мечтать о том, чтобы всё это прекратилось… хотя бы на виселице. Но вид довольного Радака вновь разозлил его, и благодаря этой злости он ещё не сдался. Сейчас он, сидя в одной камере с Тэмом, молча разглядывал камни с таким видом, будто желал вцепиться в них зубами или расплавить одним взглядом, а потом то же самое сотворить и с Радаком.

Радак отобрал от него всё! Всё, что принадлежало Бастиану! Даже верные ему люди переметнулись на сторону слуги Ночи. Когда он приехал в свой загородный дворец, он увидел испуганные лица слуг и встревоженных гвардейцев. "В городе волнения, – сказали они ему, – мы переживали за вас, ваше величество…" Они переживали за него! Горстка людей, повторно поклявшихся ему в верности, после этого все до единого положили свои головы, пытаясь не отдать его в лапы Радака! И они были последними. Во всём мире, они были последними, кто был верен ему. Теперь остались те, кто желал ему смерти, и, может быть, где-нибудь – простые сочувствующие…

Тэм лежал на соломе, тоскливо глядя на маленькое зарешечённое окошко под самым потолком. Они с Бастианом ещё ни разу не разговаривали.

– Как ты? – спросил первым Тэм, поворачиваясь на бок и морщась от боли.

Бастиан наградил его колючим взглядом, помолчал немного и ответил, тщательно выговаривая каждое слово:

– Я свергну Радака и всех их перевешаю! Всех – на плаху! Без разбору! И пусть Алвален опустеет наполовину – плевать!

Тэм хмуро покачал головой:

– Когда же ты поймёшь, что именно из-за этого и оказался свергнутым? Если бы Радак не склонил на свою сторону столько людей, у него, может быть, не вышло бы ничего. Или бы люди тебя поддержали. А ты…

– Я – король! Я имею право делать то, что хочу! – Бастиан вскочил на ноги. – А они кидали в меня камни! Камни! И я с этим смирился, Тэм?! – глаза его болезненно расширились. – Неужели, я с этим смирился? Я признал, что он сильнее? – Бастиан снова рухнул на холодный пол. – Нет, нет! Радак ещё за всё ответит! Клянусь именем моего отца – он за всё ответит! О-о,… – Бастиан застонал, обхватывая руками голову.

Тэм с усилием подался вперёд и сжал низвергнутому королю руку:

– Бастиан. Иногда мы должны принимать то, что с нами случается. Это не значит, что мы миримся с этим. Я знаю, что Бару сегодня снова примется пытать меня, – голос его чуть-чуть дрогнул. – Я не смирился с этим. Но я знаю, что если буду кричать ему гадости в лицо, мне будет ещё больнее – и я могу сдаться. А я не желаю сдаваться, я не предам Свет, поэтому буду молчать – в любом случае, молчать. Не буду ни возмущаться, ни молить о пощаде. Ты тоже должен понять, что сейчас ты – не король, Бастиан. Забудь о том, что ты был королём – и тебе проще будет перенести это.

– Забыть о том, что я – король? – переспросил Бастиан, поднимая голову. Несмотря на молодость Тэма, ему всегда казалось, что Хранитель мудрее его намного, но иногда он говорил чудные вещи. – Это – моя жизнь! Я – заключённый в подземелье собственного дворца! Мой собственный народ бросает в меня камни! Как я могу забыть?

– Это дворец Радака, – резко сказал Тэм. – Дворец Радака. Он отнял его у тебя, но сейчас это его дворец. Ты бы стал бежать из собственного дворца? А из дворца Радака тебе надо бежать, чтобы выжить. А чтобы бежать, Бастиан, тебе надо сделать вид, что больше ты не опасен ему.

Бастиан молчал. На его голове по-прежнему был тонкий ободок венца, но он съехал набок. Бастиан по-прежнему никому не позволил прикоснуться к нему. Хотя, видимо, у Радака не было большого желания срывать его, иначе бы он всё-таки сделал это.

– А если меня завтра повесят? – спросил Бастиан, наконец.

Тэм потянул его руку на себя, и Бастиан сел, слушаясь его невысказанной просьбы. На его лице сверкали стальные глаза.

– Я жив до сих пор не потому, что надеюсь на спасение. Пойми, меня вряд ли что-то спасёт. Я мог бы заставить себя умереть – тогда бы я точно не выдам ничего Бару. Но я не могу этого сделать, потому что есть ты.

Брови Бастиана поползли вверх.

– Я?

– Да, ты, – Тэрмис мягко улыбнулся Бастиану. – Я жив, чтобы поддержать тебя, Бастиан. Я хочу, чтобы тебе было легче. А ты меня не слушаешь.

– То есть ты,… – Бастиан вдруг покраснел, – ты жив, потому что я…

– Мне обидно, что ты не слушаешь меня. Как Хранитель, я должен сделать так, чтобы тебе было легче. Это я чувствую, как своё призвание. Бару вчера ночью, когда я очнулся, ещё долго пытался заставить меня говорить, и каждый раз я мог замкнуть круг боли – и умер бы. Пойми меня правильно: я должен знать, что ты осознал, что должен вести себя уже иначе. Нет, не ползать на коленях перед Радаком и не унижаться. Ты – королевской крови, Бастиан, но не король. И ты сам виноват в том, что перестал им быть. Ты признаёшь это? – твёрдо спросил он.

Сглотнув, Бастиан опустил голову. Сбоку на виске на светлых волосах засохла кровь.

– Я не могу смириться, Тэм. Здесь всё принадлежало мне!

– Но распорядился ты этим не правильно. Упиваясь абсолютной властью, ты забыл, что ты – тоже человек, как и те, кого ты притесняешь или шлёшь на виселицу. Я не хочу обидеть тебя, но ведь ты получил по заслугам, – резко прозвучало это из уст Хранителя. – Народ, по крайней мере, думает так.

– Но слуги Хозяина – на троне Алвалена! – вскричал Бастиан. Стража у его камеры повернула голову. Разговоры между пленниками их не интересовали, но когда начались крики, то привлекли внимание. – Это что, правильно?!

– Нет. И это должен остановить ты. Чтобы искупить свою вину. Ты должен понять это. Ты должен не просто остаться жив или сбежать, но понять, что твоя цель – не месть Радаку за отобранный трон. Ты должен восстановить справедливость, только после этого ты сможешь вновь называться королём.

– Но я… Я был коронован, и…

– Бастиан, неужели, ты не слушал то, что я тебе говорил? – вздохнув, спросил Тэм. – Ты ведь понял, о чём я! Клянусь, ты понял! Гордыня и надменность не помогут больше тебе! Твоей целью должна стать не борьба с теми, кто занял трон Алвалена, а со слугами Ночи, что решили сделать Алвален оплотом Тени.

– Но я так и делал? – Бастиан прижал руку к груди. – Я всегда ненавидел слуг Ночи! Я искал их и уничтожал! Я никогда не желал, чтобы в Алвалене был хотя бы один предавший Свет! Тэм, я пытался следовать пути Света!

На немного женском лице Хранителя появилось отчаяние:

– Но ты хватал и вешал кого попало, объясняя это ничем иным, как собственными мыслями! Под видом слуги Ночи ты хотел видеть кого-нибудь, кто недостаточно низко тебе поклонился, и вешал его, как слугу Ночи, потому что так решил! Неужели ты не понимаешь, что убил столько невиновных людей!

– Эти люди были не меньшими тварями, чем Радак! – возразил Бастиан. – И если я их вешал – то я имел на это право! Я – король!…

– О! – Тэм откинулся обратно на солому. – У меня появляется ощущение, что я говорю с камнем! Или с бревном! Бастиан, тебя кто-нибудь называл бревном?! – спросил он возмущённо. – Ты можешь слушать меня?! Слушать!

Тэм, которого Бастиан привык видеть спокойным, даже когда на них напали гвардейцы в загородном дворце, сейчас явно едва сдерживал раздражение. Кто-то из стражи загоготал за решётчатой дверью – фразу про бревно они явно услышали.

– Прости, – Бастиан снова схватился за голову. – Тэм, прости меня! Но я не могу понять, ведь если я был королём, значит, я имел право…

– Ты должен был оставаться человеком, Бастиан! Я не знаю, почему ты стал терять человеческий облик! Человек не должен вешать подряд всех, кто на него косо посмотрел, называя их слугами Ночи!

– Значит, я заслужил? – переспросил Бастиан убито. – Значит, я,… – стальные глаза стали вдруг испуганными. – Значит, я должен умереть? Задохнуться в петле? Должен?

Тэм ощутил жалость. Камень Света, неужели, можно за несколько лет правления стать таким… Тэм даже слов не мог найти. Бастиана стоило сейчас пожалеть, он выглядел так, словно Тэм сказал ему, что Радак совершенно правильно отобрал у него трон. Тэрмис схватил его за плечи и потряс:

– Ваше величество! Вы соблаговолите вынуть из ушей камни? Я сказал вам, что вы должны свергнуть Радака, что вы должны избавить Алвален от слуг Ночи! Но сделать это вы должны, не чтобы просто получить обратно власть! Ваши стремления должны быть праведными, чистыми! Я вижу, вижу, что во всём, что обрушилось на Алвален, виноваты вы, ваше величество! Мне больно это говорить, но я должен открыть вам глаза! Сила Дня отвернулась от города, и сюда хлынули слуги Ночи, и если вы тому виной, то вы и должны всё исправить! Но для этого вы должны принять всё, признать свою вину, и искупить её! Не ради трона! Ради Света!

Бастиан вывернулся из-под его рук.

– Не называй меня "величеством". Я теперь не король, – он нахмурился, распрямляя спину. – Значит, ты думаешь, что в волнениях в Алвалене виноват я? И в слугах Ночи? Что ж, я готов это признать, – голос его звучал глухо. – Но я остаюсь пленником, и могу только молиться.

Тэм грустно улыбнулся:

– Молиться буду я. А ты попытайся сбежать. Подальше от Алвалена. Тебе нужно будет найти сторонников. Или обратиться в Цитадель. Клинок Света примет тебя, уверен…

– А ты? Ты не побежишь?

– Бару не даст мне убежать, – прошептал Тэм. – Ты можешь обхитрить Радака, а Бару на тебя плевать. Но в меня он вцепился крепко…

– Ерунда. Если мы будем бежать, то вместе. И никаких споров, Тэм! – лицо Бастиана просветлело, стальные глаза засверкали на избитом лице: он явно стал раздумывать о побеге. Мысли эти заставили его забыть и о страшных синяках, и о смехе стражников за дверью, и о гуле толпы, требовавшей его казни.

Тэм устало закрыл глаза.

Бастиан опустился на колени, не сводя глаз с притихшего Хранителя. По тому, как ровно поднималась и опускалась его грудь, он понял, что Тэрмис просто спит. Ночь его была неспокойной, Бару не давал ему даже вдохнуть слишком глубоко, и голос от крика почти сорвался. Но пока есть рядом хотя бы один человек, нуждающийся в помощи истинного Хранителя, он должен оставаться жив. А надежды на то, что Зэрандеру удастся вытащить его, он не питал.

– Я клянусь следовать Свету, и делать всё ради исчезновения Силы Ночи, – прошептал Бастиан, – даже если мне не суждено быть королём Алвалена, я освобожу этот город от слуг Хозяина. Я буду сражаться за это до последней капли крови, – горькая усмешка исказила его лицо.

"Ты – король! – зашептал внутренний голос. – Всё, что ты делаешь – правильно и во имя Света! Ты – король!"

Бастиан нахмурился, но не прогнал голос.

– Даже если мне не суждено быть королём Алвалена, – повторил он тише. Потом мстительно улыбнулся, – а если суждено – то буду стараться ещё больше.

Спавший Тэм не слышал последних слов. Его пламенная речь затронула Бастиана, но тот, в кого он превратился за время правления, не был согласен с ним. Разрывавшийся между Хранителем, который говорил ему правду, и собой Бастиан, пытаясь объединить их, выбрал себя.

* * *

РОООООЯлвыфаОллодлочыауцолудоавы

Радак любовался на скипетр власти. Он лежал у него на коленях, и держать его в руках было так же приятно, как чувствовать на голове тяжесть короны. Сухие жёлтые пальцы Радака гладили золотую резьбу. Короткий золотой жезл, усыпанный камнями, с огромным рубином, зажатым в выполненной тоже из золота человеческой руке. Единственным изъяном этого жезла, по мнению Радака, была трещина на рубине. Она портила его сверкание, когда на него падал свет. В его жезле должен быть более совершенный камень…

Радак уже думал о том, откуда на рубине могла взяться трещина. Это ведь не что-то там, а драгоценный камень! Огромный, неогранённый, безумно дорогой камень. Такой дефект странен сам по себе, а уж почему он до сих пор в скипетре – это ещё более странно. Должно быть, это что-то вроде традиции… Нет, Радак непременно велит заменить его. В его скипетре не будет никаких изъянов.

Гвардейцы втащили в тронный зал Бастиана, а следом Хранителя. Тэрмис был представлен всем как слуга Ночи и помощник Бастиана в коварных планах предать город руинам в честь Хозяина. Самым бредовым заявлениям в последнее время многие верили. Особенно после двухдневного праздника, учинённого в честь коронации Радака, в полупьяные головы людей оказалось проще простого вбить чужие мысли так, чтобы они казались своими. Бастиан, как обычно упирался, но на этот раз не начал кричать от дверей, что засунет Радака в котёл и будет медленно варить там до скончания века.

– Должно быть, сегодняшнее утро научило тебя молчать, – удовлетворённо заметил Радак. – Оставьте их.

– Ваше величество, они всё ещё могут быть опасны, – возразил один из гвардейцев.

Бастиан отвлечённо подумал, что за такое возражение он бы понизил этого гвардейца до просто солдата и отправил охранять ворота. Но Радак ограничился снисходительной улыбкой и произнёс:

– Не волнуйтесь. Я позову вас, если они попытаются напасть на меня. Но вряд ли это произойдёт.

– Слуги Ночи коварны, ваше величество, – продолжал упорствовать гвардеец. Бастиан распахнул было рот, но заметил взгляд Тэма и заставил себя промолчать.

– Идите, – повторил Радак более грозно. – Я хочу поговорить с ними.

– Как пожелаете, ваше величество, – бросив их на пол, так, что Тэм опять больно ударился коленями, гвардейцы, поклонившись, ушли.

– Не узнаю тебя, Бастиан, – насмешливо произнёс Радак. – Неужто ты расхотел сжечь меня на костре живьём?

– Ты всё равно поплатишься за всё, – коротко ответил Бастиан. Стоял он на коленях, как его и бросили, но всем своим видом подтверждал, что есть такие люди, которые даже коленопреклонённые внушают уважение и страх. Тэму бы сейчас не хотелось попасть под руку Бастиану, хотя бывший король и пообещал ему, что будет вести себя разумно.

– Но этого тебе не удастся увидеть, – успокоил его Радак. – Тебя повесят через пару часов. Народ уже известили о сей радостной новости, – слуга Ночи расхохотался, продолжая поглаживать жезл.

Бастиан побелел, ещё крепче сжимая кулаки. Тэм почувствовал отчаяние. Почему-то ему не верилось, что Бастиану удастся сбежать из-под петли. Глаза молодого короля, потерявшего свой трон, загорелись страшным огнём.

– Ты проклянёшь тот день, когда познакомились твои отец и мать, Радак, – с угрозой произнёс он.

– О, – расхохотался Радак, – теперь вижу прежнего упрямого мальчишку! Не терпится вернуть свою корону? – скипетр в руке Радака раздражал Бастиана сильнее всяких его слов. – А ты, Хранитель, – Радак переместил взгляд на Тэма, – посмотришь на казнь своего друга, а потом Лорд Бару снова займётся тобой.

– Я думал, он не собирается давать мне столько отдыха, – Тэм улыбнулся с вызовом, раздражая Льува. – А что, он куда-то уехал? – он поднял светлые брови.

– По крайней мере, я слышал, как он Силой Ночи поклялся преподнести Хозяину голову некоего Зэрандера.

– Уж этого человека не так-то просто обезглавить, – пробормотал Бастиан.

Радак поднялся с трона. Роскошная королевская мантия ниспадала с его угловатых плеч, делая его фигуру неестественно высокой. Злые глаза сверкнули:

– Перед виселицей тебе не помешает десяток плетей, Бастиан!

– Перед смертью тебе не помешает поползать на коленях, слуга Ночи! – громогласный голос из дверей вдруг наполнил сердце Тэма беспричинной радостью. Никогда он не думал, что будет радоваться приходу Воина Тени как весне после холодной долгой зимы. Он повернулся к огромным украшенным золотом дверям и увидел, как Зэрандер закрывает их и запечатывает Силой Ночи. За дверями мгновенно раздались крики, кто-то принялся выбивать её. Меч Зэрандера был в крови, да и на доспехах Стража появились новые царапины. Тэм с волнением посмотрел на Бастиана. Тот не то, чтобы слишком уж обрадовался, но надежда засветилась в его глазах. Он вскочил на ноги, будто даже приветствуя Зэрандера. Тэм поднялся следом – от побоев Бару он не сумел быстро оправиться.

– Что ты здесь делаешь? – Радак отшатнулся, отгораживаясь от Зэрандера руками. Воин Тени, не обращая ни на Тэма, ни на Бастиана ни малейшего внимания, приближался.

– Бару решил найти меня, не так ли? Ну, я ясно дал ему понять, что поехал в Макир, бросив Хранителя на произвол судьбы. Думаю, он рыщет где-то там.

– Дар Ночи,… – торопливо забормотал Радак, едва ли не падая на трон, на который напоролся, отступая.

Зэрандер замахнулся на него мечом, собираясь пронзить его. Инстинктивно дёрнулся вперёд Бастиан, с кровожадной радостью в глазах, желая лучше увидеть смерть своего врага, и с вскриком разочарования напоролся на невидимую стену.

– Не надо! – крикнул Тэм отчаянно. Почему-то он думал, что на этот раз Радак не посадил их в кокон… Но, оказалось, он просто не дал им этого понять. – Мы в его коконе, Зэрандер!

Меч замер перед самым ухом Радака. Ещё немного, и он бы разрубил голову Льува надвое. Радак облегчённо выдохнул, но в этот миг его схватила за воротник сильная рука и, подняв, грохнула об трон. Появилось ощущение, что все кости в момент раскрошились.

– Сними кокон, – приказал Зэрандер.

– Ну уж нет! – обозлённо воскликнул Радак. – Пусть они там и сдохнут! Всё равно ты меня убьёшь!

– Сними кокон, – Зэрандер легко поднял Радака в воздух и швырнул об пол. Радак прокатился, глухо вскрикнув от удара, ударился о свою же невидимую стену, и попытался подняться, поскальзываясь. – Ты понятия не имеешь, что я могу сделать мечом, даже не прибегая к Силе Ночи, – с угрозой в голосе произнёс он. – А если ты меня разозлишь слишком сильно…

– Сначала обещайте мне, что я останусь жив, – прошипел Радак. Бастиан очень жалел, что не может сейчас вцепиться в лежащего совсем рядом, но недосягаемого Радака.

– Хм, – Зэрандер зло ухмыльнулся, – предположим, обещаю.

– Нет, не ты! Пусть он обещает – палец Радака указал на Тэма. – Тогда я сниму кокон. Хранители ведь не нарушают своих слов…

– Ах, ты, мразь! – вскричал Бастиан.

Призрачный Воин, зловеще скалясь, сунул Радаку в лицо окровавленный клинок:

– Передумаешь?

– Зэрандер, оставь его! Он не снимет кокон! Он ненавидит Бастиана, я знаю! – Тэм изо всех сил пытался привлечь внимание Воина Тени, который решил всерьёз заняться Радаком. – Я обещаю, что ты будешь жив, Радак! Слово Хранителя! Сними кокон! Иначе он убьёт тебя.

Зэрандер вскинул глаза, уставившись на Тэма так раздражённо, что Хранитель поёжился. Бастиан посмотрел на Тэма примерно так же.

Воин Тени мог бы убить Радака всё равно – как Тэм сможет ему помешать? Хранитель не бросится под его меч, чтобы спасти слугу Ночи. Но так он мгновенно сделает Хранителя своим врагом – Тэрмис не простит ему, если из-за Зэрандера он нарушит слово. Это вызвало в Зэрандере ещё более сильное желание разрезать Радака на маленькие кусочки.

Радак колебался ещё несколько секунд, но потом кокон спал. Зэрандер выпрямился, хватая заодно и Льува. Бастиан недолго наслаждался свободой – на Радака с кулаками он ринулся в тот же миг, как Тэм открыл рот, чтобы задержать его. Зэрандер, потеряв интерес к завязавшейся драке, с ненавистью уставился на Тэрмиса:

– Он снял бы кокон, познакомься с одним из моих Даров, не задумываясь, – Зэрандер убрал меч в ножны. – Ты зря вмешался, Хранитель.

– Он ненавидит Бастиана, и лучше бы умер, чем освободил его, – возразил Тэм. – Бастиан! – позвал он тревожно. Бастиан и Радак, сцепившись, катались сейчас по полу, как будто в таверне после десятой кружки эля. Ни один, ни другой даже отдалённо не напоминали короля.

– Предположим, – Воин Тени с сомнением оглядел Хранителя. – Судя по тому, что ты ещё жив, я могу понять, что Хозяину ничего не известно.

– Ты меня оскорбляешь, Воин! – воскликнул Тэм. – Разними их! – попросил он тотчас же. – Пожалуйста, Воин! Разними же их!

Пальцы Радака впились Бастиану в лицо, а тот продолжал сыпать удары, не глядя.

– С какой стати? – усмехнулся Зэрандер. – Я здесь не за тем, чтобы разрешить спор за трон Алвалена, – он отвернулся и направился к трону. – Кто бы из них ни победил, править Алваленом в ближайшее время, то есть пока я его не убил, будет Бару, – Зэрандер наклонился и поднял с земли скипетр власти.

– Что ты делаешь? – спросил Тэм с нарастающим волнением. – Что ты делаешь? – повторил он, когда Зэрандер, напрягшись, принялся отламывать золотой руке золотые искусно сработанные пальцы. На каждом вместо ногтя был вставлен хорошо отполированный драгоценный камень. Они ни разу не повторялись. – Воин?! – воскликнул он, ничего не понимая.

Замерли на полу Бастиан и Радак, уставившись на Воина Тени. Непримиримые враги лежали на полу рядом, только Радак бросал нетерпеливые взгляды в сторону дрожащих дверей, надеясь, что гвардейцам удастся пробить защиту, установленную Зэрандером, а Бастиан – беспокойно разглядывая Воина Тени. Тот спускался со ступеней, ведущих к трону, продолжая разламывать руку, держащую камень. Наконец, ему удалось это сделать. Сжимая в руке рубин, он продолжал спускаться.

– Что ты сделал? – Тэм подошёл ближе, хмурясь.

– Ты знаешь, что это? – спросил Воин с довольной усмешкой, разжимая пальцы. В его грубой смуглой ладони блестел под светом свечей неогранённый камень.

– Рубин, – недоумевая, ответил Тэрмис. Бастиан поднялся на четвереньки и выпрямился. Опешивший от действий Зэрандера Радак не стал даже пытаться задержать его.

– А ты? – спросил Зэрандер у Бастиана.

– Королевская реликвия, – отрезал Бастиан и протянул было руку, чтобы забрать камень, но пальцы Зэрандера вновь спрятали его в ладони. – Этот камень принадлежит моему роду! – возмутился Бастиан, не обращая внимания на то, что Тэм успокаивающе положил ему руку на плечо.

– Скорее уж, это реликвия всего человеческого рода, – возразил Зэрандер. – Я зря сопротивлялся тому, что ты тянул меня в Алвален, Хранитель, через королевский дворец, признаю, – он взглянул на Тэма, и в синих холодных глазах на этот раз читалось удовлетворение. – Ты привёл меня к одному из двойников Камня Света, Хранитель, – Зэрандер, закинув голову назад, расхохотался. Бастиан и Тэм с одинаково раскрытыми ртами замерли, глядя на него, выпялив глаза.

– Камень Света? – хором переспросили они. Радак, закусив губу, судорожно думал, стоит ли пытаться броситься на них и отобрать Камень, или лучше не рисковать. Остановившись на втором, он отполз подальше.

– Двойник? – переспросил Бастиан. – Двойник Камня?

– Долгая история, – пробормотал Тэм. – Дай мне его, Зэрандер, – он протянул руку. Зэрандер бросил на него один взгляд. Следы на теле и рваная рубашка говорили о том, что Бару принялся за него всерьёз. Светлые волосы, мокрые от пота, прилипли к голове и шее, а от аккуратного хвостика не осталось и следа. Только – показалось Зэрандеру – ещё крепче был стянут узелок белого шнурка на его шее. В минуты отчаяния Тэрмис ещё крепче стягивал концы, боясь, что Бару сдёрнет с него шнурок… На бледном лице читалось благоговейное неверие в то, что говорит Воин Тени. Его голос даже дрожал. Зэрандеру показалось, что сейчас Тэм больше всего боится, что он его предаст. Что заберёт двойник и исчезнет.

Промедлив, Воин Тени положил камень ему в руку. Он связал свою судьбу с Хранителем Света, как бы то ни было. Теперь необходимо заставить себя забыть, что они – представители разных Сил. В руках Лорда Тени камень был самым обычным рубином. Но Зэрандер узнал его, кроме того, он понял, что только истинный Светлый сумеет распознать в рубине Камень Света. Зэрандер держал в руках лишь оболочку, под которой прятался двойник Камня. Но Хранитель должен знать, что делать с ним. Или, по крайней мере, должен понять, что это действительно двойник Камня Света.