Текст книги "Там, где царит Слава"

Автор книги: Дарья Бухарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

"Что всё это значит? – думала Наймира с гневом и тревогой. – Кто мог всё это устроить? Вторгнуться прямо посреди сна, и…"

Их заставили стоять, плотно прижавшись друг к дружке, потому что улица была тесной, и глазеть на всадника на чёрном коне. Всадник был в гвардейской форме, но плащ на его плечах был чёрным, а не красным. Чуть наклонившись в сторону, он спросил у одного из своих людей:

– Все здесь?

Наймира, услышав этот вопрос, вспыхнула. Как они смеют! Нет таких законов, позволявших бы хватать людей и нагишом выгонять за дверь! Даже в Алвалене, после царствования Бастиана, – нет! Нет и никогда не было.

– Я – посланник его величества короля Алвалена! – громко крикнул всадник, и гул стих. Перепуганные жители жались друг к дружке, пожалуй, только Наймира оставалась красной от гнева. Но на неё пока никто не обращал внимания. – В вашей деревне живёт слуга Ночи и преступник против короны! Его имя – Марил Ат Лав!

У Наймиры замерло сердце. Она побледнела, впиваясь пальцами в кофту. Марил? Преступник против короны?

И ещё одна мысль: если его называют слугой Ночи, то знают и о ней! Также должны назвать её! Но искали они только его!

"О, как хорошо, что ты уехал!" – мысленно воскликнула Наймира.

По людям пробежал шёпоток. Кое-кто принялся коситься на Наймиру и толкать её в спину. Никто не решался выдавать, что она – сестра Марила, и почему-то Наймира думала, что дело тут в её строптивом нраве. А вдруг, её оставят в покое, а она потом устроит выдавшим её сладкую жизнь?

Происходящее от глаз всадника не укрылось. Он уставился на Наймиру, но та, заметив, что смотрит он не в лицо, а на голые колени и тщательно закрытую кофтой грудь, покраснела ещё сильнее – по-прежнему, от ярости – и сделала такое лицо, будто она по меньшей мере леди, оскорблённая им до глубины души.

– Те, кто укрывают его, по указу его величества приравниваются к слугам Ночи и казнятся на месте, – добавил гвардеец. – Если среди вас есть Марил Ат Лав, пусть выйдет, иначе мы сожжём всю деревню! – пригрозил он, выпрямляясь. В руках некоторых прибывших с ним людей действительно были зажжённые факела.

Люди забормотали что-то, но никто ничего не сказал. О, Свет, они не выдают Марила даже под страхом разорения! Может быть, смерти! Ни Марила, ни её! Она внезапно прониклась такой невероятной благодарностью и любовью к тем, кого раньше терпеть не могла, что поняла, что обязана ради них назвать себя.

"Что же ты натворил, Марил?! – воскликнула Наймира мысленно. – Почему мне ничего не сказал? Зачем тебя ищет новый король?"

Прежде, чем всадник снова открыл рот, она, толкаясь, выбралась в первые ряды и, гордо вскинув голову, заявила:

– Я – Наймира Ат Лав. Марил Ат Лав – мой брат, – взгляд гвардейца ожёг её, и она продолжила тише. – Могу ли я знать, в чём его обвиняют… господин? – процедила она последнее слово.

– Твой брат – преступник и слуга Ночи, – отрезал гвардеец. – Скажи мне, где он.

– Вчера он уехал, – ответила она быстро. – Вчера он… Ему принесли новости о короновании нового короля, да озарит его Свет, – Наймира вспомнила лицо брата и подумала, что если королём действительно стал Зэрандер, то ему, во-первых, не зачем было бы искать Марила таким образом, он сам бы пришёл по его зову, да и Свет вряд ли помог бы Лорду, – и он уехал… в Алвален, – добавила она. – Господин, – промедлив, прибавила она к своим словам.

– Когда он вернётся? – потребовал гвардеец. – Вы все можете расходиться, – заявил он людям. Наймира по прежнему стояла, закинув назад голову, и его раздражало, что какая-то простолюдинка в одной сорочке ведёт себя, как леди, да ещё и таким голосом называет его "господином", что скорее уж обращается к своему недоброму соседу. – Если ты поможешь нам, мы позволим тебе остаться. Если нет – значит, ты слуга Ночи.

Люди оборачивались к ней. Рыжая соседка с испугом посмотрела на неё и, размазывая слёзы по лицу, вбежала в свой дом.

– Господин, мой брат ничего мне не сказал, – она сделала несчастные глаза и заставила себя захныкать. – Я совсем ничего не знаю… Он мне ничего не сказал… Неужели, он действительно слуга Ночи? Нет, нет…

Гвардеец раздражённо сморщился, когда она начала ныть, и махнул рукой:

– Ты поедешь с нами в Алвален. Его величество король Бару приказал доставить ему человека, который знает о Мариле Ат Лаве, если мы не найдём самого презренного слугу Ночи.

– Дозволено ли мне будет одеться, господин? – в голосе Наймиры опять зазвучали стальные нотки, отчасти потому, что она задумалась.

Король Бару… Никак не король Зэрандер… Или Лорд мог назваться другим именем?

Но зачем он ищет тебя, Марил?! Зачем?!

– Проводите её в дом, пусть оденется и следует за нами.

Кто-то из людей гвардейца подошёл к его коню, когда Наймиру уводили, и она услышала, как ему докладывают:

– В конюшне у её дома три превосходных лошади. Она далеко не всё говорит, капитан…

"О, Свет! – с досадой подумала Наймира. – Меня! К королю! Из-за Марила… Марил, что же ты натворил?!"

* * *

Бару, откинувшись на спинку своего кресла, невнимательно слушал щебетание леди Тараим. Это уже пятая благородная леди, заявившаяся за те три дня, как он стал королём Алвалена. Каждая заявлялась под предлогом дела, что-то докладывали, но на самом деле они все имели только одну цель: понравиться новому королю, и, покорив его сердце, выторговать что-нибудь для себя. Это Бару очень даже забавляло.

Король Алвалена… Интересно, имел ли Хозяин в планах возводить его на трон этого города? Возможно, и да, потому что Радак давно уже перестал ему нравиться. Возможно, и нет, потому что никто не мог предугадать того, что Зэрандер сумеет выдернуть из-под самого носа Радака не только Хранителя, но и двойник Камня Света.

Амил Тараим продолжала говорить что-то, с каждым словом делая всё более томный взгляд и подаваясь вперёд, глубоко дыша, выставляя напоказ красивую открытую грудь. Бару, как и прочим предшественницам, позволил ей сесть напротив. Её кресло стояло ниже его, и ей приходилось говорить, глядя снизу вверх. Бару нравилось, как она ловит каждый его взгляд. В большинстве он смотрел куда-то в пустоту, потому что её речи его мало волновали.

В роскошном кабинете кроме них была только служанка. Она по щелчку пальцев Бару подавала вино, и, судя по тому, как очаровательно она дрожала, она и вчера была здесь. Что ж, тогда она знает, что ждёт Амил Тараим, если она не одумается соблазнять его.

Бару всегда относился к женщине, как к вещи. Некой красивой безделушке, хрупкой, которую нужно изредка протирать и ставить на полочку, а изредка брать в руки, чтобы немного полюбоваться. Четыре предыдущие "безделушки" оказались разными, но Бару был уверен, что о том, что произошло здесь, они вряд ли кому-то расскажут. Да и эта служаночка вряд ли решится разносить нехорошие слухи… Бару нет никакого дела до того, кто узнает, а вот некоторые из благородных леди мгновенно разберутся с источником порочащих их слухов…

От высокомерно холодной полуулыбки Бару, обращённой к ней, служанка испуганно вздрогнула и уставился в пол. Бару едва не рассмеялся, вспоминая вчерашнюю посетительницу. Он не хотел только разрушать впечатление, которое уже произвёл на зарумянившуюся Тараим. Интересно, способна ли эта леди на хоть каплю того, что умели женщины из гарема в замке чёрного Лорда? Бару опять сдержал едкий смех. Будучи королём, ему теперь даже гарема не надо. Все эти леди сами пытались бы запрыгнуть к нему в постель, пусти их в спальню. По крайней мере, Ланви Машир, которую поведение Бару хотя и порядком испугало, но не выбило из колеи, и она даже сумела выторговать у него кое-что в свою пользу…

Улыбки его Амил принимала исключительно в свой адрес.

Тараим ему несколько надоела, но Бару решил дать ей выговориться. В конце концов, под её болтовню можно подумать о чём-нибудь дельном.

Давно уже чёрный Лорд не оказывался в центре внимания. После того, как он объявил себя королём Алвалена, ему пришлось положить на месте не одного восставшего гвардейца. Но эти люди скоро поняли, что лучше беспрекословно его слушаться. А пытавшие побороться за справедливые выборы лорды да графы, когда Бару без лишних разбирательств у них на глазах пронзил мечом лорда Нугара, а ещё двоих повелел немедленно повесить, остыли мгновенно.

Многие гости королевского дворца Алвалена поспешили разъехаться. Быстрая смена власти напугала их, а тут ещё и трон захватил кое-кто похуже короля Бастиана. Таисмар Маттака решил последовать их примеру, хотя, кажется, то, что Бару стал королём Алвалена, ему даже понравилось. Правда, то, что Бару не дал ему убить Зэрандера, он вряд ли ему простил. Но в меньшей мере Бару волновался об Олеме и Эмералдморе.

Доспехи он снял только тогда, когда решил твёрдо: Алвален узнает о том, что он – Лорд Тени, тогда, когда он посчитает нужным, но не раньше. С тех пор, облачённый в чёрную богато украшенную одежду, с венцом короны, отлитым по заказу Радака, он восседал на троне Алвалена, недолго думая, убивая всех, кто ему не слишком нравился. Когда ты жесток, тебя боятся, значит, не смеют перечить. А тайные заговоры пока его не волнуют. Кроме того, его непримиримая жестокость нисколько не испугала некоторых леди, и те его почему-то боялись меньше. Должно быть, нужно велеть повесить кого-нибудь из них – пусть знают, что его нужно бояться.

Его лицо омрачили другие воспоминания. Радак, который подвёл Хозяина, получил по заслугам. Он очень долго молил о смерти, но Хозяин не привык прощать, особенно если проступок был настолько серьёзный, а смерть в положении Радака приравнивалась бы к прощению. Но, в конце концов, именно Бару пронзил измученного Радака мечом по приказу Хозяина. Потом и он получил свою долю наказания. Он дважды упустил Зэрандера, и вина в том, что двойник Камня Света – именно так, по словам Радака, Хранитель и Зэрандер называли рубин – ушёл из их рук. Но Бару знал свою вину, признавал её, и вынес наказание, не дрогнув. Он его заслуживал. Наверное, будь сейчас то время, которое люди назвали Тёмными Временами, Бару был бы мёртв. Но он жив – потому что нужен Хозяину. Хозяин дал ему шанс искупить вину, и Бару дал себе клятву, что больше никогда он не позволит себе ни одной оплошности.

Начиная с того дня, как корона Алвалена стала принадлежать ему, Тень начнёт возвращать себе прежнее величие и власть.

– Ваше величество? – встревоженный голос леди Тараим вывел его из размышлений. Кажется, она заволновалась по поводу его изменившегося выражения лица. Да, при мысли о своей вине, он значительно помрачнел. – Что-то случилось, ваше величество?

– Нет, леди Тараим, – Бару вновь пропустил на лицо улыбку. Ну что ты скажешь ещё, прежде чем ты открыто попытаешься намекнуть мне про то, что готова на всё, чтобы я разрешил твою недавнюю проблему с Сакарой Мараатом?

Бару знал, что пришла она именно за этим. Попросить его убить – да, наверняка, приказать убить – Сакару Мараата. Обычно все эти трепетно глядящие на него огромными глазами и робко моргающие леди оказывались едва ли не более жестокими, чем многие Воины Тени. Убивать сами, правда, они не любили – исключительно чужими руками. Так почему бы не королевскими? Кто посмеет пойти против короля? Да ещё и такого, как Бару?

Сакара был главой новосформированной гвардии короля. Юстин Мдантер попытался убить Бару, дабы отомстить за смерть Радака – многие между собой обвиняли в смерти недолго правившего короля исключительно Бару. Но любой, кто осмеливался заикнуться об этом, горько потом жалел и раскаивался. За три дня своего правления Бару отыскал преданных за хорошие деньги людей, которые нашли других, повсюду выискивавших тех, кто пытался говорить что-то порочащее о короле Бару Алваленском. Некоторым пришлось Силой Ночи вбить в голову, что они должны верно служить ему. В конце концов, Бару удалось расформироваться практически всю старую гвардию и создать новую. И Сакара Мараат её возглавил.

А леди Тараим имела неосторожность до этого назначения задеть его честь и выставить посмешищем перед всеми. А сейчас Сакара оказался наделён особыми полномочиями, и порой посматривал на Тараим очень даже неоднозначно. Боясь того, что её вдруг решат выставить заговорщицей против короля, Амил Тараим решила спасать себя сама – любым способом добиться расположения Бару. Всё это было ясно Бару, как день, но это не значило, что ему не было интересно наблюдать за ней. Как бы ненароком вставляла она в свою речь намёки о том, что Сакара Мараат… И так далее.

– Я задумался, – произнёс он. Он знал, что против него оказываются без ума многие женщины, даже те, что знают о том, что он – Воин Тени. Ни чёрные следы татуировок на лице и руках Бару, ни жестокость, ни надменная маска их не останавливали. Но о женщинах думать не следовало – они приходят сами. Думать надо о вещах более важных. – Мне показалось, что вам не очень нравится новая моя гвардия, леди Тараим, – он заметил испуг в её глазах, хотя она даже не вздрогнула.

– Вовсе нет, ваше величество, – она улыбнулась, наклоняя голову набок. Завитая прядь чёрных волос упала на её лицо. – Я ведь женщина, я совсем ничего в этом не понимаю, ваше величество…

– Однако мне так показалось, – повторил Бару, наблюдая, как она начинает бояться всё сильней. – И ещё мне кажется, что больше всего в ней вас не устраивает командир Мараат, – он наклонился чуть вперёд, и Амил с трудом заставила себя не отшатнуться Глаза Бару заблестели достаточно двусмысленно.

– Вовсе нет, ваше величество, – засопротивлялась она, бледнея. Взгляд Бару прожигал её насквозь. Кажется, она даже засомневалась, правильно ли пришла к нему. – Я вовсе не…

Она едва не закричала, когда Бару крепко схватил её за талию и потянул на себя. Ничего подобного она и примерно не ожидала. Но стоило ей один раз дёрнуться, как яростный блеск его глаз заставил её покорно позволить ему самым непозволительным образом поставить её на колени – на колени! её, благородную леди! – перед собой и наклониться к её лицу так близко, что она прекрасно могла различить в тёмных зелёных глазах своё отражение. Но даже мысли воскликнуть: "как вы смеете", – не мелькнуло в голове Амил. Она только испуганно затрепыхалась, однако руки Бару продолжали непозволительно крепко держать её чуть выше талии, отчего из-за крепкой хватки и без того очень открытый ворот платья сполз ещё ниже.

– Как долго люди будут привыкать к тому, что мне всё всегда известно? – спросил Бару, смеясь холодно и резко. – И к тому, что меня бесполезно просить? – добавил он. Амил задрожала под его руками. Должно быть, она и не подозревала, что всё так обернётся.

Служанка в углу поспешно спрятала глаза, когда Бару поглядел в её сторону. Интересно, что будет, если дать ей поприсутствовать на каждой встрече короля с желающими его внимания леди, а потом повелеть не сметь даже пальцем к ней прикасаться? Вот уж слухов будет бродить тогда по Алвалену! Все эти леди будут локти себе кусать.

Первая заявившая к нему графиня Карилин была напугана точно так же, как сейчас Амил. Бару даже не запомнил, из-за чего она, собственно, пришла. Но после того как Бару велел ей раздеваться, она едва не лишилась чувств. Неужели она думала, что король Алвалена покорно запляшет под её дудку? Гренил, жена барона Шара Абе, несмотря на испуг, покорно сделала всё, что он ей приказал, и на коленях просила его всё-таки выполнить её просьбу. Просила она, как бы это не противоречило её поведению, освободить её мужа из-под стражи. Он был отдан мастерам пыток, ибо попытался построить заговор против Бару в первый же день. Но на деле он оказался редким трусом. Бару, поразмыслив немного, согласился, решив, что порой неплохо выглядеть и милостивым. И хотя вряд ли это было похоже на милость, после того как Гренил едва не назвала себя его рабыней, его позволение вызвало ещё один всплеск благодарных рыданий и поцелуев его рук. Потом он с трудом избавился от назойливой баронессы, после чего долго смеялся над всеми этими глупыми леди и их совершенно одинаковым мышлениям. Все они хотят добиться его внимания, а путь для этого у них всех один – исключительно постель.

А вот Амил Тараим, кажется, уже совсем расхотела соблазнить Бару. Ей было уже совсем не до внимания короля.

– Ты далеко не первая, кто думает, что может ослепить меня томным взглядом, – продолжил Бару. – И я не ослеплён. Однако я не люблю, чтобы дело оставалось незаконченным, – откинувшись назад, он одновременно потянул её за собой. Она оказалась зажатой между его коленями, по-прежнему стоя на коленях на полу. Дрожала она значительно сильнее.

– П-простите меня, ваше величество! – пролепетала она.

– Хм. Может быть, позже, – с ухмылкой, никак не вязавшейся с короной, он просто сорвал вишнёвого цвета лиф, оставив Тараим в одной полупрозрачной сорочке. Она не пыталась сопротивляться, но плакала так, что разжалобила бы любого насильника, что бродят по тёмным улочкам. Но Бару не считал себя насильником. Зачем эта женщина сюда пришла? Именно за этим. – Если ты хочешь, чтобы я выполнил твою невысказанную просьбу, я должен получить нечто взамен. Я – король, и у меня есть всё, – он довольно наблюдал за страхом в её глазах. Его колени сжались сильнее. – Если ты мне понравишься, может быть, тебе и удастся избежать судьбы тех, кто пытался меня перехитрить, – пятый Лорд Тени накрутил прядку чёрных волос Тараим себе на палец. – Сумеешь понравиться мне – я на твоих глазах убью Сакару, – ничего подобного он делать не собирался. Мараат был дельным гвардейцем – с хорошими мускулами и умением владеть мечом, а главное – с достаточным количеством мозгов, чтобы служить не как чурбан, но с недостаточным, чтобы пытаться как-нибудь обвести вокруг пальца Бару. Но Бару никогда не переживал из-за обмана.

Дрожащими пальцами она попыталась расстегнуть его расшитую куртку, но не выдержала и разрыдалась. Бару сморщился, выпрямляясь, поднявшись с кресла, так, что она оказалась перед ним на коленях ещё ниже, чем была раньше.

– Ланви Машир сразу поняла, что от неё требуется, – холодно произнёс он, наклоняясь к заплаканному лицу Амил. – И не пыталась отказаться от того, за чем явилась. Если не хочешь – я отдам тебя Сакаре. Он будет рад получить тебя.

Ланви Машир была леди лишь наполовину, внебрачной дочерью лорда Машира, ныне покойного, но так как она была единственной, то именно она стала его наследницей и таким образом вдруг оказалась при дворе короля. И то, что было в ней от простолюдинки, позволило ей не только слушаться Бару, но и получать от этого удовольствие. Бару тоже понравилось то, как и что она делала. По крайней мере, не тряслась, как эта Тараим. Он даже предложил ей заглянуть к нему ещё раз. Машир не отказалась. Кажется, её нисколько не заботило, что на груди короля вытравлен огромный злющий волк.

– Нет, ваше величество! – воскликнула Тараим в ужасе. – Нет, пожалуйста! Я… Я…

Бару, заметив, что служанка с большим интересом косится на них, изредка отрывая взгляд от подноса, спокойно опустился в кресло. Словно смирившись с тем, что ей некуда деться, Тараим изящно выскользнула из юбки, поднимаясь. Слёзы в глазах грации не мешали – у неё была красивая фигура. Сейчас на ней была только тонкая полупрозрачная сорочка, почти не скрывавшая грудь. Всё ещё в нерешимости, она, ощущая, что взгляд тёмных и жестоких зелёных глаз Бару притягивает её, присела на его колени и ловко расстегнула его куртку. Бару одобрительно кивнул. Эта женщина не сильно возбуждала его, но, возможно, у него будет ещё повод расслабиться. В конце концов, пока ему всё равно нечего больше делать, кроме того, как крушить всё то, что царило раньше во дворце Алвалена и в самом городе, и создавать на этом месте то, что когда-то было в его замке и землях.

В тот миг, когда он одной рукой заставил её прижаться к нему, а другой сдёрнул её сорочку до талии, раздался осторожный стук в дверь.

Бару раздражённо оттолкнул Амил. Она торопливо поправила сорочку, вся вспыхнув.

– Кто посмел?! – разъярённо крикнул Бару.

– Ваше величество, вы приказали немедленно сообщать вам все новости о Мариле Ат Лаве, – смиренный голос, которым был произнесён ответ, и смысл этих слов чуть охладили его желание всех мгновенно велеть казнить. Должно быть, он слишком быстро свыкался с тем, что он – король. Как и с тем, что к Силе Ночи пока стоит прибегать не очень активно. Лучше показать им, что он – просто человек, а потом ошарашить их правдой. А это будет. Весь мир узнает, что Алваленом правит Лорд Тени!

Марил Ат Лав. Это имя сообщили конюхи Бастиана, и Бару решил его запомнить. Юноша прибыл вместе с Хранителем, и вместе с Хранителем и Бастианом отбыл в загородный дворец. Конюхи описали его внешность очень подробно – а как же ещё можно говорить, если ты вздёрнут на дыбе? Странным показалось Бару то, что Ат Лав этот вдруг оказался в компании с Хранителем, а возможно, и Зэрандером. Должно быть, он может знать, куда исчезли – Радак настаивал на том, что они испарились в воздухе, хотя у Зэрандера никогда не было Дара Перемещения, – все трое. Для этого надо получить этого Марила Ат Лава, и именно этим Бару приказал заняться гвардии. Часть людей он отправил в родную деревню Марила – недавняя перепись указала на название. Часть отправилась искать его тело в загородный дворец – он мог там умереть. Хранитель во время пыток ни разу не назвал никакого Марила, но отрицать их знакомство было глупо. Также портрет Марила, вместе с внушительной суммой золота, получили лучшие охотники за головами. Поиски пока не дали результатов. Судя по ответу из-за двери, Ат Лава так и не нашли. Но новости…

– Что у вас? – Бару поглядел на горестно разглядывающую разорванное платье Амил и приказал ей. – Сядь так.

Она подняла на него глаза, с мольбой и страхом.

– Сядь так, – усмехнувшись, повторил Бару. – У кресла, а не на него. Ты мне не слишком понравилась, – он отвернулся.

Тараим представила, что будет, если сейчас он велит войти своим слугам, и какой это будет для неё позор, но ослушаться не посмела. Поджав под себя ноги и пряча лицо, она села прямо на пол.

– Его сестра, ваше величество…

– Сестра? – заинтересовался Бару, застёгивая куртку. Он сел в своё кресло, закинув ногу на ногу, и приказал. – Приведи её. Я сам с ней поговорю.

Должно быть, ему придётся отвыкнуть лично допрашивать всех. Но во всём, что будет касаться служения Хозяину, он будет оставаться Лордом Бару, а не королём Бару Алваленским.

– О, ваше величество! – взмолилась леди Тараим. Она была готова ползать на коленях целую вечность, целовать землю у его ног, лишь бы не показаться в таком виде слугам. – Позвольте мне уйти! Пожалуйста!

– Сиди, – бросил её Бару. – Мы не закончили. Продолжим, как только я разберусь с делами.

Двери распахнулись. Двое гвардейцев ввели какую-то женщину, простолюдинку, с распущенными волосами и в простом платье. Бару заметил, что прежде чем упасть перед королём на колени, она цепким взглядом скользнула по нему, и у него появилось ощущение, будто она на его месте хотела увидеть кого-то другого. Или думала увидеть.

Может ли она быть связана с Зэрандером и Хранителем так же, как Марил? Почему бы и нет.

Гвардейцы покосились на красную почти обнажённую Тараим и, кажется, переглянулись. Короткие довольно мерзкие усмешки пробежали по их лицам.

– Ты – сестра Марила Ат Лава? – спросил Бару.

– Да, ваше величество, – для простолюдинки, оказавшейся перед королём, она говорила слишком твёрдо. Должно быть, у неё очень немягкий нрав.

– Как твоё имя?

– Наймира Ат Лав, ваше величество…

– Знаешь ли ты, что твой брат – предатель короны и слуга Ночи?

– Мне сказали, ваше величество, – голос стал тише и даже задрожал. – Но я ничего не знала! Клянусь вам, ваше величество…

– Твой брат должен быть предан правосудию. Тебе наверняка должно быть известно, где он, – разглядывая лежащую ниц женщину, он подумывал о том, что, судя по голосу, знает она больше, чем утверждает.

– Вовсе нет, ваше величество! Он уехал в Алвален вчера, но не сказал, зачем и к кому… Я не знаю… Он не сказал даже, когда вернётся…

"Этой женщиной ещё нужно заняться, – подумал Бару. – Она что-то ещё знает. Что-то такое, что может иметь большое значение".

– Что ж, – Бару побарабанил пальцами по ручке кресла. – Тогда пусть повсюду будет объявлено: если Марил Ат Лав в течение трёх дней не явится во дворец, его сестра лишится головы.

Наймира вздрогнула, всхлипнув. Подняв глаза на странного короля, чем-то напоминающего ей Лорда Зэрандера, она просяще застонала:

– О, ваше величество… Пощадите! За что, ваше величество?!…

– Если твой брат любит тебя, он придёт, – усмехнулся Бару. – Если нет – то будет виноват в твоей смерти. Я никогда не бросаю слов на ветер, – он обратился к одному из гвардейцев. – Пусть за этой женщиной установят наблюдение. Но она будет почётной пленницей. Нельзя сажать таких очаровательных женщин в подземелье, – Бару готов был поклясться, что, прижавшись лбом к полу, Наймира сейчас гневно покраснела, даже несмотря на почти смертный приговор, – отведите ей комнату в западном крыле и приставьте к ней служанку, – удивляясь собственному благодушию, Бару добавил. – Ей осталось жить три дня, быть может, – "быть может" было добавлено после некоторого молчания, – пусть за эти три дня почувствует себя леди, – на мгновение его взгляд упал на красную от стыда Амил Тараим. Гвардеец, которому он указал, тоже с трудом удержал усмешку, поклонился королю.

– Поднимись и поблагодари его величество, женщина! – негромко приказал он Наймире.

– Благодарю, ваше величество, – голос у Наймиры дрожал, но, более того, когда она поднялась и, пряча взгляд, попятилась к выходу, глаза у неё странно сверкали. Должно быть, не слишком она была благодарна.

– Позови мне командира Мараата, – приказал он второму гвардейцу. Леди Тараим задрожала, губы её зашевелились в какой-то немой мольбе. Бару насмешливо смотрел на неё. Наконец, она выдавила:

– О, пощадите, ваше величество!

Не было сомнений, что она прекрасно поняла, зачем Бару понадобился Сакара Мараат.

– Умоляю, нет! Прошу вас! – она на коленях поползла к нему ближе, протягивая руки, но Бару только продолжал усмехаться.

– Ты пришла с такой просьбой, которая мне не понравилась, – ему в голову пришло невольное сравнение с сестрой Ат Лава. В этой простолюдинке гордости было куда больше, чем в леди Тараим.

Сакара вошёл, кланяясь Бару. Поверх гвардейской формы у него помимо чёрного плаща была ещё алая лента, говорившая, что именно он – командир новой гвардии. Взгляд его упал на сжавшуюся в комочек у ног Бару женщину, одетую в одну лишь сорочку, и в глазах загорелось торжество. Он узнал её сразу.

– Я готов служить, ваше величество, – произнёс он, прижимая кулак к груди, но взгляд его постоянно перебегал на с ужасом смотрящую на него леди Тараим.

– Я слышал о неких несогласиях между тобой, мой верный Мараат, и леди Амил Тараим, – Бару говорил, почти чувствуя, как сотрясается от беззвучных рыданий спина Тараим. – Я думаю, что пора разобраться с ними раз и навсегда, – он с удовольствием подумал о том, что случай с Тараим станет известен всем. Это научит даже всех этих леди бояться его. – Отныне у леди Тараим нет никаких претензий к тебе, – он растянул губы в усмешке. – И она рада искупить вину за свои слова. До завтрашнего полудня она всецело в твоём распоряжении. И я разрешаю тебе до завтрашнего полудня сложить свои обязанности и передать их другому, чтобы иметь возможность… вернуться в свой дом.

Амил не посмела даже пикнуть. Глаза Сакары алчно свернули, зубы заскрежетали при воспоминании, как она смеялась над ним, а рука дрогнула, сжимаясь в кулак.

– Благодарю, ваше величество, – поклонился он Бару. – Благодарю вас…

– Забирай её, – Бару щёлкнул пальцами, приказывая служанке подать ему вино. Она быстро подскочила, но руки её дрожали. Кажется, она понимала, что стала носителем множества знаний, которые могут не понравиться огромному количеству благородных леди. Бару благосклонно кивнул ей, отчего она испугалась, пожалуй, ещё больше.

– Иди за мной, – приказал Сакара Амил. Она не посмела ослушаться, чувствуя холодный взгляд Бару. Всё это было ужасно, ужасно…

Она робко потянулась за юбкой, но…

– Так иди, – приказал Сакара. Подавленная и опозоренная Тараим покорно подошла, Мараат схватил её за руку, едва не выворачивая, и ещё раз поклонился Бару. – Благодарю вас, ваше величество…

Бару кивнул ему, и они оба скрылись. Двери захлопнулись.

Король Алвалена громко расхохотался, пригубив вино из тяжёлого золотого кубка.