Текст книги "Проклятие десятой могилы (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

Если с первого раза не получилось,

уничтожьте все свидетельства тщетных попыток.

Стивен Райт[30]

Не сразу, но до меня все-таки дошло: только что я подлила масла в огонь, и без того горевший буйным пламенем в кружке охотников за привидениями. Пока они провожали меня до Развалюхи, я чувствовала, с каким трудом им дается не засыпать меня миллионами вопросов. Ушли они, только когда убедились, что я могу вести машину. Но что-то подсказывало, что это трио еще вернется.

Вбив в навигатор адрес, который прислала Куки, я снова направилась туда, куда так и не доехала. Оставалось лишь надеяться, что до места я доберусь засветло. Впрочем, вряд ли навигатор поможет там, куда держали путь мы с Развалюхой. Слава всем богам, она у меня полноприводная.

Солнце уже начинало садиться, когда я после четырех поворотов не туда все-таки нашла нужный съезд. Семь минут и пять ухабистых километров спустя я заметила маленький деревенский домик, уютно примостившийся у подножия горы. Это было излюбленное место охотников всех мастей, поэтому в большинстве хижин не было ни электричества, ни водопровода. Хотя, зная мистера Адамса – старшего, в этом доме наверняка было все.

Из трубы вовсю валил дым, вот только тот, кто проживал сейчас в домике, сидел во дворе в шезлонге, наслаждаясь последними лучами солнца.

Чтобы рассмотреть тачку в свете моих фар, Эмери Адамс выпрямилась и приложила руку козырьком ко лбу. Судя по всему, к ней периодически приезжал кто-то в гости, потому что мое появление ничуть ее не удивило. Пока Эмери не поняла, что я не тот, кого она ждала.

Вскочив на ноги, она потуже затянула на себе куртку. Порывом ветра с лица сдуло не очень длинные, до плеч, волосы цвета жженого сахара. Черты оказались мягкими и красивыми, но настороженными. Эмери Адамс явно умела контролировать выражение лица.

Я вылезла наружу и потопала прямо к ней. Эмери занервничала и огляделась по сторонам, будто собиралась броситься наутек. Вот только куда ей бежать? Двинет в лес – природа ее не пощадит. Когда Эмери это поймет, то мигом передумает, а потом ей придется долго и нудно искать дорогу обратно.

Оказавшись достаточно близко, чтобы говорить и при этом не орать на всю округу, я решила представиться:

– Привет, мисс Адамс. Меня зовут Чарли Дэвидсон. Я приехала сообщить вам, что ваш превосходно приведенный в действие и работающий как часы план нарвался на препятствие.

– Понятия не имею, о чем речь.

– Лайла Фиске вот-вот посадят в тюрьму за ваше убийство.

Обе руки Эмери взметнулись к лицу.

– А поскольку вы вполне себе живы-здоровы, то, может быть, мы с вами подумаем, как снять с него обвинения.

– Нет, – выдавила Эмери, не отнимая от лица рук, и села на стул. Возникло впечатление, будто руками она пытается отгородиться от привезенных мной новостей. – Нет. Его не было в городе. Почему его подозревают?

– Потому что из города он так и не уехал.

Наконец она на меня посмотрела.

– Нет-нет, он точно уехал! – Ее недоумение было таким мощным, что я могла его потрогать. – Он был в аэропорту. Я его там видела.

– Через приложение? – уточнила я, пробираясь сквозь кусты поближе. Эмери кивнула, и я добавила: – Он приехал в аэропорт, даже начал проходить контроль, но почувствовал что-то неладное, передумал лететь и вернулся в город.

Пальцы Эмери сжались в кулаки по обе стороны от губ.

– Нет.

Я присела рядом с ней.

– Если ты не вернешься со мной, он попадет за решетку до конца жизни.

Эмери крепко зажмурилась.

– Я этого не хотела. Никогда не хотела причинить ему вред.

– То есть, по-твоему, вести о твоей гибели не причинили бы ему никакого вреда? Даже совсем чуть-чуть?

– Я о том, что не хотела во все это его вовлекать. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Я пыталась с ним порвать, но не смогла.

Как по мне, странное по всем статьям заявление, но я решила на нем не зацикливаться.

– Лайл не имеет к этому никакого отношения. Всему виной мой отец.

Я тоже так думала.

– Что ж, если тебе от этого полегчает, твоего отца раздирает на части от чувства вины. Он даже собирался наложить на себя руки.

Явно отказываясь сочувствовать тому, о ком мы говорили, Эмери с вызовом приподняла голову. Но я все равно уловила, как внутри нее разрастается боль. Эмери изо всех сил пыталась обмануть одну из нас, и уж точно не меня.

– Он бы никогда не покончил с собой. Кишка тонка.

– Так или иначе, он убит горем.

– Он считает, что виноват в убийстве. Мне хотелось, чтобы он почувствовал то же, что почувствовала я, когда он все-таки сделал ту ставку.

– Значит, ты подслушала разговор отца с Фернандо.

Эмери кивнула:

– Ему сказали прямым текстом: если он и на этот раз проиграет и не сможет заплатить, никто и не подумает прийти за ним. Убьют меня. И знаете, что он сделал?

Я опустила голову, потому что очень хорошо знала ответ на этот вопрос.

– Он все-таки сделал ставку. – Дыхание Эмери сбилось. – Он, черт возьми, поставил на кон мою жизнь!

– Мне очень жаль, Эмери.

Она свернулась в клубок и проплакала так долго, что от ночного холода на ее щеках стали замерзать слезы. Я проводила ее в дом, сварила по старинке кофе и, передав ей чашку, сказала:

– Честно говоря, изобретательный ты придумала план.

– Видимо, недостаточно изобретательный, раз вы его раскусили, – покачала головой Эмери и вытерла лоб тыльной стороной ладони. – Поверить не могу, что Лайла обвиняют в моем убийстве.

– Он не смог с тобой связаться и, чтобы найти тебя, использовал приложение. Но ведь таков был твой запасной план, верно?

Она кивнула и взяла чашку обеими руками.

– Я не знала, найдет ли кто-нибудь мою машину, поэтому рассчитывала, что Лайл расскажет полиции о приложении, которое поможет меня найти. Машину должны были обнаружить копы, а не он. И уж точно не в тот же день. – Она взглянула на меня. – Как вы обо всем догадались?

– Заметила несколько подсказок. Во-первых, твой телефон был подключен в машине к зарядке. Лайл упоминал, что у тебя сотовый из тех, что продолжают заряжаться, даже когда двигатель заглушен. А еще он сказал, что идея с приложениями принадлежала тебе. Не сразу, конечно, но я все-таки поняла, что приложение ты установила не просто так.

Эмери смущенно опустила голову.

– С пути меня сбила фишка с кровью, – продолжала я, – пока я не поняла, где именно тебя видели в слезах. В лаборатории. Двумя днями ранее ты сдавала анализ крови. Об этом рассказал при допросе лаборант. Так зачем же тебе снова туда возвращаться? Ты не была беременна, количество лейкоцитов превышало норму, но никаких инфекций не обнаружили. Не раз тебя видели на грани обморока, и ты принимала железосодержащие препараты.

Слушая меня, Эмери ни разу не возразила.

– Если ты пришла в лабораторию просто выплакаться, то откуда у тебя на юбке взялась кровь? Вот о таких подсказках я и говорю. И долго ты собирала свою кровь?

Я уже знала, что она копила кровь. Подсказали лейкоциты. Сдавая кровь, человек теряет красные кровяные тельца, и организм сам восполняет недостаток эритроцитов. Кровь, обмороки, железо. Вывод напрашивался сам собой.

– Две недели. Я точно знала, сколько мне понадобится, чтобы все поверили, будто я не пережила нападение. Накопилось недостаточно, но я добавила другую кровь и хорошенько пропитала смесью сиденья.

– А сам план ты придумала когда?

– В тот же день. Когда отец сделал ту ставку, что-то внутри меня умерло. Но ваши слова все равно не объясняют, как вы вышли на мой след. Что меня выдало?

– Началось все с разговора с Фернандо. Он сказал, что угрожал твоему отцу за две недели до того, как ты исчезла. А все твои друзья и близкие рассказали, что примерно с того же времени ты стала странно себя вести. Я всего лишь сложила два и два. А еще в машине, кроме крови, не было ничего. Ни фрагментов кожи, ни волос, ни серого вещества.

Эмери закрыла глаза.

– Я об этом думала. Но резать на кусочки собственную плоть или каким-то образом достать дольку своего мозга… Нет, точно не вариант. Даже если бы я взяла все это в морге, рано или поздно судмедэксперты поняли бы, что образцы не мои.

– Кстати, тебе, наверное, захочется продать машину.

– Господи! Поверить не могу, что Лайла арестовали. – Она уронила лицо в ладони. – Он меня возненавидит. Я… я все испортила. Все разрушила. Ради этого человека! Он, этот человек, опять выиграл. Не знаю как, но он всегда выигрывает. – Подбородок Эмери задрожал. – Был один случай, когда он подарил мне по-настоящему классный CD-плеер. Мне было лет двенадцать. Я знала, конечно, что счастье долго не продлится. Отец проиграл то ли на скачках, то ли в каком-то баре и пришел забрать подарок, чтобы заложить. А мне так нравился этот плеер, так не хотелось его отдавать, что в итоге я спрятала его под полом. Знаю, глупость несусветная. Я ведь даже послушать его не могла. Но мне ужасно не хотелось с ним расставаться, вот я и сказала, что его украли. Что кто-то вломился в дом, пока отец был на работе, и забрал плеер. Через два дня я вернулась из школы, а плеера нет.

Когда Эмери снова посмотрела на меня, глубоко бурлящая в ней ярость отразилась в глазах.

– Он ничего не сказал. Даже не упомянул о плеере. Никто из нас о нем и не заикнулся. Мы просто-напросто жили дальше, словно никакого плеера у меня никогда не было. Но CD-плеер – это одно, а моя жизнь… – Ее голос сорвался. – Он поставил на кон мою жизнь, как какую-то вещь. Одноразовую вещь. Как будто я сама одноразовая. Он заслужил всю ту боль, которую сейчас в себе носит.

С этим я уж точно спорить бы не стала. Пока Эмери собирала вещи, я приготовила омлет с беконом. Она все продумала. Ничего не взяла из дома, а купила все новое – от одежды до туалетных принадлежностей.

Ели мы в печальной тишине.

– Я разрушила свою жизнь. Все разрушила из-за этого человека.

– Может быть, и нет, – возразила я, прикинувшись великим мыслителем.

– То есть? Меня точно арестуют. Я потеряю работу. Не говоря уже о будущем с Лайлом. – Эмери покачала головой. – Он был самым лучшим в моей жизни.

– Зачем тогда ты пыталась с ним порвать?

– Чтобы не втягивать в происходящее.

– Ага, так я и думала. А может быть, мы попробуем слегка отклониться от твоего плана? Ты умеешь врать? И как ты относишься к боли?

***

Через два часа декорации были готовы. Я кивнула Эмери, она кивнула в ответ, и я взялась за телефон.

– Паркер, – сказала я в трубку, тяжело дыша и сглатывая, будто бегу, – я была права. Срочно приезжайте. Срочно! И вызовите скорую. Она жива!

Наспех описав, куда ехать, я нажала «отбой», и мы приготовились ждать в темноте.

– Медики точно не выяснят, что не вся кровь твоя?

– У них нет ни времени, ни ресурсов проверять каждую каплю в машине на ДНК. Немало усилий понадобится только выяснять, достаточно ли крови я потеряла, чтобы умереть. – Эмери протянула руку, прошуршав веревкой на запястье по полу склада. – Не знаю, как тебя и благодарить, Чарли.

– Дай отцу второй шанс.

– Тогда ты нескоро увидишь от меня благодарность.

– Понимаю, – печально отозвалась я.

– Может быть, когда-нибудь… И я собираюсь все рассказать Лайлу. Не о тебе, разумеется. О том, что я все подстроила, а потом позвонила тебе, например. Он должен знать, во что ввязывается.

– И как, по-твоему, он все это воспримет?

– Не знаю. Но вряд ли хорошо.

Где-то вдалеке послышались сирены.

– Ты уж как-нибудь постарайся до него донести, что сделала все, чтобы не втягивать его в это дело.

– Постараюсь.

Мы дождались, пока машины не остановились у склада.

– Минуточку! – успела сказать я до того, как ворвались копы с пистолетами наголо. – Не хочешь как-нибудь выпить кофе?

– Еще как хочу!

Мы стукнулись кулаками, после чего я подхватила Эмери под мышки и потащила к выходу, но по пути споткнулась, и мы обе грохнулись на пол как раз в тот момент, когда на нас упал луч первого фонарика.

– Сюда! – заорала я, мысленно молясь, чтобы все получилось.

Пусть говорят, будто оранжевый – это новый черный, но на цвет моего лица он оказывает эффект по-настоящему варварский.

***

Появился и дядя Боб. Я знала, что он сходу поймет, что что-то не так, но Джоплин ему не нравился как раз настолько, чтобы Диби было наплевать. Эмери мигом уволокли в машину скорой, а меня допрашивали несколько лет кряду.

Если все получится, я сама себе пообещала взять несколько уроков по актерскому мастерству. А еще делать добрые дела и перестать высмеивать людей за то, что они вешают на себя уйму уродских цацек. В нашу пользу могло сыграть только одно: в тот день, когда Эмери приехала в домик у горы, она упала в овраг. Поэтому на ней уже было несколько серьезных ушибов и ссадин, плюс одна длинная и глубокая рана вдоль ноги от сломанной ветки. Это могло сослужить нам хорошую службу.

И все равно мне пришлось над ней местами надругаться. Точнее я пыталась. В итоге Эмери обозвала меня слабачкой и почти все сделала сама.

– Еще раз, – не унимался Джоплин, – как это так «случайно» вышло, что ты наткнулась на мою без вести пропавшую?

Мы проходили это уже миллион раз. Но Джоплин тоже чуял что-то не то, вот и пытался сбить меня с толку. Дать ему повод меня арестовать. Ага, разбежалась.

– Я получила наводку от своего информатора, что какую-то женщину держат здесь против ее воли за карточные долги ее отца.

Это придумала сама Эмери, чтобы разбавить ложь немалой толикой правды. А поскольку долгов у мистера Адамса завались, в том числе и карточных, то кто разберется, какой из букмекеров мог ее похитить?

– Отца хотели запугать, вот и разбрызгали по машине кровь Эмери вместе с той, которую выкрали из банка крови. Я приехала сюда, обыскала местность, а потом услышала чей-то голос из склада. Вломилась и нашла Эмери. Это ж, елки-палки, не ядерная физика, Джоплин.

– Будешь продолжать в том же духе, Дэвидсон, я…

– Мне сейчас показалось, или ты угрожал моей племяннице? – Голос дяди Боба звучал спокойно, но внутри Диби весь кипел от злости. – Она сделала то, что тебе оказалось не по зубам, Джоплин. Нашла твою пропавшую. А ты ей за это нервы треплешь? Спрашивается, почему? Потому что она за тебя сделала твою работу? – Дядя Боб подошел так близко к Джоплину, что носки их ботинок соприкоснулись. – Еще раз услышу, что ты разговариваешь с ней в таком тоне…

– И что будет? – огрызнулся Джоплин.

Господи, да он нас ненавидит! Интересно, чем я ему насолила?

Подошел капитан, который тоже слегка кипел.

– Джоплин! – гаркнул он, и Джоплин аж подскочил. – Сюда иди, – процедил сквозь зубы капитан, сильно напомнив мне Клинта Иствуда.

О да, это было очень мужественно.

Пока Джоплина чихвостили вдоль и поперек, я обняла Диби одной рукой.

– Расскажешь, что было на самом деле? – спросил он.

И как он только все понял?

– Я постоянно раскрываю преступления. С чего ты взял, что на этот раз что-то не так?

– С того, что я тоже понял, что задумала Эмери.

– Проклятье! – Я уставилась дяде Бобу в глаза.

– Не все, конечно, понял, но подозрения имеются.

– Дядя Боб, у Эмери была очень веская причина.

– Знаю, милая, – кивнул он. – И целиком тебе доверяю.

– Правда? И ты меня не сдашь?

– Что я за дядя тогда буду? К тому же, Кук со мной мигом разведется.

Я не сдержалась и рассмеялась:

– Ты действительно мне доверяешь? Прямо во всем?

– За исключением твоих кулинарных способностей. А так да, во всем.

Я ахнула:

– Да я готовила-то тебе раза два в жизни!

– И этого хватило, милая. Уж поверь.

Когда меня наконец отпустили, подъехал Паркер, который до сих пор был на каком-то очень важном собрании. Я слегка встревожилась, потому что понятия не имела, как он будет реагировать на происходящее.

А он ничего не сказал. Только показал мне большие пальцы и вопросительно выгнул бровь. Я кивнула, и он с облегчением провел пятерней по волосам. И часа не пройдет, как Лайл Фиске окажется на свободе. Не завидую я Эмери. Разговорчик им с Лайлом предстоит непростой.

Сев в Развалюху, я двинулась петлять по лабиринту пустых складов, на которые наткнулась чуть больше года назад в связи с другим расследованием. Тогда я даже не подозревала, что эти склады когда-нибудь могут очень пригодиться.

Я свернула направо, заметила в свете фар черный грузовик и сбросила скорость. За грузовиком остановилась еще одна машина, грузовик завелся, развернулся и поехал прочь. Это был Гаррет, а в другой тачке подъехал Хавьер, один из его коллег. Что ж, пришло время выяснить, что к чему.

За Гарретом я ехала аж до его дома и всю дорогу чувствовала, как в жилах кипит кровь. Не в буквальном смысле, конечно, иначе было бы больно. Своупс остановился на своей подъездной дорожке. Я тормознула сразу за ним.

– Чарльз, – поздоровался он, изобразив фирменную ухмылочку.

– Не чарльзай мне. – Я подошла ближе и ткнула его пальцем в грудь. – Почему ты следишь за дядей Бобом?

– Чего-о-о?

Гаррет отвернулся и пошел в дом, а рассерженная донельзя барышня в моем лице не отставала ни на шаг.

– Не строй из себя дурака, Своупс. Какого черта ты сидишь у него на хвосте?

– По работе. Рассказать ничего не могу. Клиент требовал конфиденциальности.

– Чушь собачья. Если бы я следила за твоим дядей, то сказала бы, кто меня нанял.

– Ну и кто теперь несет чушь?

Он прав, черт возьми. Имена своих клиентов я открываю Гаррету только в том случае, когда привлекаю его к делу.

– Мы же говорим о дяде Бобе, в конце концов!

– Нет, о нем говоришь ты, а я собираюсь выпить пива.

И тут, откуда ни возьмись, послышался голос Оша:

– И мне бутылку прихвати!

Я рванула в гостиную и увидела, что Ош преспокойненько играет в видеоигры.

– Что ты здесь делаешь? Почему не присматриваешь за моей дочерью?

– Я проверяю, как у нее дела, каждый час.

– А ты в курсе, сколько всего может случиться за целый час?!

– Мне нужно было привести в порядок кое-какие дела и сверить планы со Своупсом и твоим мужем.

– То есть меня в этот список не включили.

– Включили. Но ты была занята. Мы не хотели тебя отвлекать.

Судя по всему, Ош убил очередного плохого парня. Точнее я надеялась, что парень был плохим. В конце концов, Ош – демон, даэва, и с тем же успехом он может убивать хороших парней.

– Нет у меня сил с тобой спорить. – Я сняла с волос резинку и почесала скальп. – Ужасно долгий выдался денек.

Гаррет принес Ошу пива и предложил сварить кофе. Эти двое через многое прошли вместе с нами. К тому же, Ош был единственным во всем этом мире, кто мог знать о том, как создали Рейеса. А еще и Гаррет, и Ош входили в число моих лучших друзей. И они оба умели хранить секреты.

От идеи выпить кофе я отмахнулась (что для меня, признаю, непривычно) и уселась между Ошем и теликом на кофейный столик (который на вкус, между прочим, ничего общего с кофе не имеет).

– Я высосу твою душу из тела, – пригрозил он.

– Да плевать. У меня к тебе серьезный разговор. Причем серьезный из оперы под названием «Как весь мир канет в небытие».

– Миру грозит полное уничтожение? Опять? – Выключив игру, Ош бросил пульт на столик рядом со мной. – Мы же только что предотвратили одно уничтожение. Может, возьмем перерыв?

Я строго поджала губы.

– Ага, так ты серьезно.

– Я никогда не шучу на тему уничтожения всего мира.

Он сделал большущий глоток пива. Гаррет последовал примеру, потом расстегнул рубашку, сел и скрестил вытянутые ноги.

Какие же они все-таки красивые мальчики!

Закрыв глаза, я собралась с духом и, опять открыв глаза, начала:

– В общем, мне нужно знать все, что тебе известно о создании Рейеса.

Ош нахмурился:

– В смысле, как его создали в аду?

– Да.

Он задумался и откинулся на спинку дивана. Из-за юного внешнего вида Ош очень сильно смахивал на натурального геймера.

– Ну, ничего особенного я не знаю. Люцифер создал его из энергии ада и пламени греха. По крайней мере так говорят.

– Как проходил сам процесс?

– Понятия не имею. А что?

Я тоже села на диван и перевела взгляд с Оша на Гаррета и обратно.

– Я собираюсь рассказать вам самый огромный секрет в моей жизни, который храню несчастных десять дней. Но… я многого не понимаю и не знаю, что делать и к кому бежать. Куки я, конечно же, рассказала, но ей я все рассказываю. Короче говоря, мне нужна помощь.

– Для такого есть специальные учреждения, – отозвался Гаррет, – и лекарства.

Ош рассмеялся, а я так нахмурилась, что заболел лоб.

– Не поняла.

– Ты нас разводишь, – объяснил Ош.

– Сто процентов, – согласился Гаррет.

– Ничего подобного.

Своупс почесал лицо свободной рукой.

– Ладно. И что там за огромный секрет, который приведет к гибели всего мира?

– Ну, он состоит из трех частей.

– Еще пива? – спросил Гаррет у Оша.

– Не-а. А чипсы еще остались?

Господи… Они не принимают меня всерьез! Может быть, наступил час расплаты за все те разы, когда я не принимала всерьез их обоих.

Ну уж нетушки. Живой не сдамся.

– Ребята! – рявкнула я и подняла руки. – Забудьте уже про пиво и чипсы!

– Сегодня по телику вроде игра, да? – спросил Ош.

И мое терпение лопнуло. Я набросилась на Оша и, согнув руку в локте, передавила ему горло. Ровно настолько, чтобы перекрыть доступ кислорода, но при этом он не потерял сознание.

– По-моему, она не шутит, – прохрипел Ош.

Добившись наконец безраздельного внимания, я приготовилась рассказать самые поразительные новости с тех пор, как мы узнали, что Земля не центр вселенной. Как вдруг из-под пола выскочила Артемида и бросилась к нам с Ошем. В ее зубах был зажат демон.

От неожиданности я взвизгнула и запрыгнула на диван, как будто увидела мышь. Ош заполз на спинку. А демон шипел и выл, потому что его живьем сжигал свет вашей покорной слуги.

Гаррет тоже вскочил на ноги, хотя и не знал, что происходит.

Зато Артемиде новая игрушка явно приносила кучу радости. Зарычав, она помотала демона туда-сюда, причиняя ему еще больше боли. И все это время купированный хвостик двигался со скоростью миллион километров в минуту.

Демон начал рассеиваться. Когда мотать и трясти стало нечего, явно довольная проделанной работой Артемида подскочила ко мне с открытой пастью.

– Умница моя, – сказала я, сползая с дивана, погладила ее по голове и обняла за шею, чтобы в шутку побороться. – Между прочим, это ее второй за день.

– Артемида принесла Чарли подарок, – объяснил Гаррету Ош. – Демона.

– И он теперь по дому шастает?! – офонарел Своупс.

– Нигде он не шастает, – огрызнулась я и вместе с ротвейлершей перекатилась через кофейный столик на пол. К сожалению, не я на нее приземлилась, а она – на меня. Из легких вышибло воздух, но говорить мне это не помешало. Да и вообще, говорить мне мало что мешает. – Нет в доме никакого демона, правда, Артемидочка? То есть один, конечно, есть, но… Ты у меня умница, девочка моя. Умница!

– Сейчас ты смахиваешь на сбежавшую из психушки, – заметил Гаррет и снова уселся. – Я вижу только то, как ты катаешься по полу и разговариваешь с ковриком.

– Ты слышала? – спросила я, пока Артемида самозабвенно жевала мою шею. – Он назвал тебя ковриком. Плохой, плохой Гаррет!

Внезапно ротвейлерша замерла и уставилась в неизвестность. Из груди вырвалось низкое рычание, а губы отодвинулись, обнажив ряды смертоносных клыков.

– В чем дело, красавица? – поинтересовалась я, но это ее лишь раззадорило.

Я замолчала и изо всех сил постаралась не рассмеяться. Ведь все это очень серьезно! Ни один чужак не посмеет переступить порог дома, который охраняет Артемида. А если посмеет, то не видать ему пощады!

Я сместилась в другое измерение, но ничего необычного не увидела. Однако моя хранительница, как и любая собака, улавливала любой намек на звук и тут же настораживалась. Пригнув голову, она поползла к окну, а секунду спустя, как выпущенная из ружья пуля, сиганула сквозь стену и исчезла.

Ей-богу, наблюдать за ней одно удовольствие.

Я рассмеялась и заметила, что на меня пялятся Гаррет и Ош.

– Сегодня и правда игра по телику будет, – сказал последний.

– То, что я собираюсь сказать, важнее любой игры. – Я подползла к дивану и опять уселась рядом с Ошем. – Это важнее, чем…

– Да поняли мы уже, – закатил глаза Гаррет. – Полный абзац. Но разве не может этот разговор подождать до конца трансляции?

– Нет. У меня есть план. Но сначала я должна рассказать вам свои секреты. Потому что, если я опишу свой план до того, как расскажу… Короче говоря, просто слушайте. – Я выдержала паузу, чтобы подумать, как именно рассказать о том, что моего мужа и их друга создали из энергии злого бога. Потом собрала волю в кулак и решилась. – Моего мужа и вашего, между прочим, друга создали из энергии злого бога.

Ош глотнул пива. Гаррет задумался. Ош глотнул еще.

– Ладно, давайте-ка я объясню. – Так просто они точно не поймут, чем все это может для нас обернуться. – Помните, как в Лощине на складе меня пытался убить один из эмиссаров, Куур?

Оба пожали плечами, словно в жизни не слышали вопроса глупее, и отпили из своих бутылок.

Я прикусила губу, закрыла глаза, соскребла со дна бочки храбрости все остатки храбрости и проглотила. Вот-вот я озвучу вслух то, что может изменить судьбу целого мира. Не просто так в пятнадцатом веке божественное стекло спрятали. Монахи, которые похоронили кулон, явно не хотели, чтобы его кто-то отыскал.

– Он не пытался меня убить.

Я не увидела, зато почувствовала, как разрослось любопытство моей аудитории.

– Я ведь бог, и, похоже, убить меня под силу далеко не каждому. Но меня можно заключить в ловушку. Вот Куур и пытался заманить меня в западню. Именно это и случилось со злым богом, из которого Люцифер потом создал себе сына по имени Рейазиэль.

У Оша было нечитабельное выражение лица. Из тех, когда кажется, будто он вообще не обращает ни на что внимания. Но я ощутила, как в нем что-то шевельнулось. Словно кусочек пазла встал на свое место.

– История, значит, такая, – продолжила я. – В отчаянии Бог, который Иегова, сотворил нечто, что потом назвали божественным стеклом. Он создал целое измерение, причем адское, и поместил его в кусочек стекла. Стеклышко выглядит как украшение с опалом. Его невозможно уничтожить. И оттуда абсолютно невозможно сбежать. Только человек или существо, которое засунуло тебя туда, может тебя оттуда вызволить. А Иегова создал это измерение, чтобы поймать в ловушку только одного бога. – Я подняла палец. – Лишь одного-единственного бога Иегова хотел заточить в аду. В сплошном небытии, что тянется вдоль вечности.

– И для какого бога был создал этот ад? – спросил Ош.

– Этого я не знаю. Куур рассказал мне далеко не все. Сомневаюсь, что он и сам все знал. Он ведь работал на Люцифера, а принц преисподней наверняка не спешит раскрывать карты кому попало.

– Если стекло создал Иегова, как Люциферу удалось его заполучить, чтобы потом использовать для создания Рейазиэля?

– В том-то и дело, что с этого момента подробности покрыты мраком. По какой-то причине того бога не отправили в божественное стекло, но я понятия не имею, как оно в итоге оказалось в руках Люцифера. А еще не знаю как, но ему удалось поймать в ловушку одного из богов Узана. И все ради одной цели. Создать себе сына. Рейеса.

Я замолчала и стала ждать, когда до слушателей дойдет смысл моих слов.

Никто ничего не сказал, поэтому я добавила:

– Создав Рейеса, Люцифера отдал божественное стекло одному из своих поклонников здесь, на Земле. А он, как вы уже наверняка догадались, использовал вещицу исключительно со злыми намерениями. Однажды группе монахов удалось пленить гада и бросить его в адское измерение. Поскольку стекло уничтожить невозможно, им пришлось пересечь океан и найти укромное местечко, где они месяцами копали стеклышку могилу. Само собой, монахи надеялись, что его никто никогда не найдет.

– И Куур его откопал? – уточнил Ош.

Я кивнула:

– Куур нашел кулон и попытался с его помощью поймать меня в западню. Выслать меня из этого мира, чтобы Люцифер добрался до Пип. Чтобы смог убить ту, кому предначертано его уничтожить.

– Все это смахивает на какой-то сверхъестественный сериал, – раздраженно процедил Гаррет. – Как, на хрен, такое дерьмо вообще может происходить? Я-то думал, боги хорошие, доброжелательные, отвечают на молитвы и все такое. Но нет же! В этой серии боги злые, одержимые и строят заговоры по уничтожению мира.

– Боги не могут быть одержимыми, – вставил Ош.

– Ну да, простите. Видимо, есть какие правила?

Ош помрачнел:

– Боги Узана, по крайней мере те, которых я видел, и близко не укладываются в понятия Люцифера о них. А получается, что Люцифер взял и использовал одного, чтобы слепить себе сына.

Секунду спустя с Ошем случилось то, чего я никогда не видела. Он побледнел. Вести так его ошарашили, что кровь отлила от лица.

Я уставилась на коврик.

– Все это плохо, да? То есть… даже не знаю. Много ли в Рейесе от злого бога? И сколько в нем самого Рейеса?

Ош так глубоко задумался, что сжал кулаки.

– Минуточку, – вдруг сказал он, – а ты его видела? Видела божественное стекло?

Пождав губы, я полезла в карман и вытащила кулон.

– Я забрала его себе, когда швырнула туда Куура.

Ош застыл с отвисшей челюстью.

– Ты… ты швырнула туда Куура?

– Не делай вид, будто страшно удивлен.

– Прошу прощения. Значит, о Рейесе рассказал тебе Куур? В смысле о том, как его создали?

– Нет. – Я снова стала разглядывать коврик, изо всех сил противясь желанию с любовью поглазеть на кулон. Красивое, чистейшее стекло было как наркотик. Завораживало. Гипнотизировало… А внутри него находился целый ад. – Нет, рассказал не Куур, а папа.

Раздраженное выражение лица Гаррета сменилось беспокойством.

– Именно так ко мне вернулась память. Папа… прошел через меня, чтобы я вспомнила, кто я такая. И чтобы передать информацию, которую собрал, пока шпионил в аду. А узнал он немало. – Я посмотрела на Оша. – Ты и правда всего этого не знал? Не знал, как создали Рейеса?

Он покачал головой:

– Зато это многое объясняет.

– Например?

– Например, почему Рейазиэль так отличался от всех остальных. Он был намного могущественнее всего, что мог сотворить Люцифер. Сильнее даже самого Люцифера, а это вообще какая-то бессмыслица. Никто не мог понять, в чем дело. Дендоры заставили его пройти через ад. Буквально и образно выражаясь.

– Какие еще дендоры?

– Что-то вроде учителей. Тренеры, наставники, только хуже.

– И они заставили Рейеса пройти через ад? Но почему?

– Как знать? Может быть, из зависти. Но он преодолел все их препятствия. Что они только ни придумывали, чтобы его убить! Избивали, морили голодом, рвали на куски…

– Прекрати! – Я закрыла уши руками, а через несколько секунд спросила: – А что Люцифер? Неужели он просто взял и позволил им издеваться над его сыном?

– Он хотел, чтобы его сын был сильным, поэтому да. Теперь-то я знаю, что дендоры просто-напросто не могли его убить. Что бы они ни делали, он никак не умирал, поэтому испытания с каждым разом становились все более и более жестокими, пока…