Текст книги "Двадцать два несчастья 2 (СИ)"
Автор книги: Данияр Сугралинов
Соавторы: А. Фонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Я видел. И это, признаться, грело душу.
– Вы же понимаете, – добавила она, понизив голос до почти заговорщицкого шепота, – если откажетесь, они нам такой антипиар устроят… Весь интернет завалят отзывами. Бизнес встанет.
– Понимаю, – кивнул я.
И ведь действительно понимал. Эти женщины, которых я видел сегодня в зале – они не просто клиентки, они теперь мои адвокаты. Особенно те, кого я уже принимал. Остальные, понятно, пока просто повелись на пиар «свидетелей Сергея Николаевича», но в целом… да, я обзавелся собственной группой поддержки. То есть клиентской базой. Еще несколько массажей, и они будут готовы порвать за меня глотку любому гранд-мастеру с его дыханием маткой.
– С понедельника, – сказал я наконец.
– С понедельника? – Снежана Арнольдовна округлила глаза. – Но там же на завтра уже двенадцать человек записалось! И на субботу восемь! Они же нас съедят, если вы не придете!
– С понедельника, – повторил я твердо. – У меня есть дела, которые нельзя отложить. Личные обстоятельства.
Она открыла рот, явно собираясь возразить, но я поднял руку, останавливая поток слов.
– Это не обсуждается. Либо с понедельника, либо никак. Объясните клиенткам, что мастер временно недоступен по семейным обстоятельствам. Пусть подождут. Ожидание только усилит желание.
Снежана Арнольдовна смотрела на меня несколько секунд, потом медленно кивнула.
– Хорошо. С понедельника так с понедельника. Я… мы вас ждем, Сергей Николаевич.
– Вот и договорились.
Я развернулся и пошел к выходу, чувствуя спиной ее взгляд. На душе было… хорошо. Непривычно хорошо.
Но расслабляться рано. Нужно разобраться с текущими делами: встреча с юристами Алисы Олеговны, подготовка к суду с больницей. Да и к родителям на дачу я обещал съездить. Нехорошо обманывать ожидания стариков. Любых стариков, пусть даже они и не мои родители.
На выходе из спа-комплекса я остановился на крыльце, щурясь от неожиданно яркого осеннего солнца. День выдался насыщенным: Брыжжак, Танюха, банк, ресторан с Алисой Олеговной, проверка на альфонса, бизнес-предложение, возвращение в спа-салон.
Голова гудела от переизбытка событий.
Но одна мысль не давала покоя с самого утра.
Достав телефон, я набрал номер Дианы. Гудки тянулись бесконечно, и я уже решил, что она на смене и не может ответить, когда в трубке раздался ее голос:
– Алло?
– Привет, – сказал я и вдруг почувствовал себя шестнадцатилетним пацаном, который впервые звонит понравившейся девочке. – Диана, как ты? Мне кажется, мы расстались как-то… второпях. Я все это время думал о тебе.
Пауза длилась, наверное, секунды три, но мне показалось – вечность.
– Привет, – ответила она наконец, и в ее голосе я услышал улыбку. – Я тоже… думала.
– Давай встретимся? – спросил я, не особо надеясь на успех.
– Давай!
Ответ прозвучал так быстро и радостно, что я опешил. Видимо, это отразилось в моем голосе, потому что Диана рассмеялась – звонко, по-девчоночьи.
– Зайди за мной! Я с работы сейчас выхожу. Давай в пиццерии встретимся? Той, что напротив больницы.
– Давай, – сказал я, чувствуя, как губы сами растягиваются в улыбку. – Жду тебя.
До пиццерии я добрался за пятнадцать минут. Заказал минералку – все, что позволял себе из местного меню, потому что остальное там было сплошными быстрыми углеводами. Проще говоря, мучным, ибо пиццерия.
Не успел сделать и пары глотков, как дверь распахнулась и вошла Диана.
Запыхавшаяся, с раскрасневшимися от быстрой ходьбы щеками, в расстегнутой куртке поверх медицинской формы. Она была чудо как хороша, и я поймал себя на том, что просто смотрю на нее, забыв про минералку, про пиццерию, про все на свете.
– Привет! – Она улыбнулась и скользнула на стул напротив.
Я встал, обошел столик и легонько поцеловал ее в щеку, задержавшись на секунду, чтобы вдохнуть запах ее волос – что-то цветочное, легкое.
– Привет, – шепнул ей на ушко.
Она не отстранилась, только порозовела и опустила ресницы.
– А ты что будешь? – спросил я, возвращаясь на свое место.
– Кофе. – Она устало выдохнула. – День сегодня был такой суматошный… Сама не своя.
Я подозвал официантку и заказал для Дианы капучино. Когда та отошла, Диана подалась вперед и заговорила тихо, почти шепотом:
– Ты представляешь, Сережа, Бойко Олег что-то затевает. Я никак не пойму, что он против тебя имеет. Уже и у Киры пыталась выведать, и у Эльвиры – никто ничего толком не знает. Или не говорит.
– Фигня, дело житейское! – махнул я рукой, как Карлсон, который живет на крыше.
Диана прыснула от смеха, прикрыв рот ладошкой.
– А если серьезно, – продолжил я, – ты не знаешь, случайно, тетю Нину прооперировали? В гнойной хирургии должны были. Руку.
– Какую тетю Нину? – удивилась Диана. – У тебя тетя здесь лежит?
– Да нет. – Я покачал головой. – Она уборщицей у нас работает. Старенькая такая, шустрая. У нее еще швабра лимонного цвета, приметная. Я ей посоветовал сделать операцию – там был запущенный панариций с риском остеомиелита. И не знаю, послушалась она или нет. На рабочем месте ее не видел.
– Я спрошу у Марины Носик, – пообещала Диана, явно удивленная тем, что я помню какую-то уборщицу по имени и цвету швабры.
Принесли кофе. Мы пили, болтали о всяких пустяках, и я то и дело ловил на себе ее взгляды – исподволь, сквозь ресницы, задумчивые и долгие. От этих взглядов кровь начинала бежать быстрее, и я чувствовал себя не стариком в чужом теле, а молодым мужиком, у которого вся жизнь впереди.
Наконец я не выдержал, поднялся и пересел к ней на диванчик. Диана зарделась, но не отодвинулась.
– Я тебе говорил, что ты сегодня красивая? – прошептал ей на ушко так, чтобы мое дыхание чуть щекотало кожу.
Она медленно выдохнула, прикрыв глаза, а затем прошептала кокетливо:
– Только сегодня?
– Всегда. – Я наклонился еще ближе. – Но сегодня – особенно.
– Да-а-а? – промурлыкала Диана, и ее губы оказались совсем близко от моих.
Я почувствовал ее дыхание, легкий аромат кофе, и весь мир сузился до этих нескольких сантиметров между нами.
– Очень, – хрипло выдохнул я.
И тут зазвонил телефон.
Диана моментально отпрянула, словно ее током ударило. Я сдержал рвущееся наружу ругательство и сердито взглянул на экран.
Танюха. Соседка. Господи, ну что ей надо именно сейчас⁈
Впрочем, я тут же одернул себя. Откуда ей знать, чем мы тут занимаемся. Но все равно – эх, так не вовремя!
– Слушаю, – сказал я, усилием воли придав голосу спокойствие.
– Серега! – заорала Танюха так, что я невольно отдернул телефон от уха. – Там твой Валера!
– Что – Валера?
– Ты ушел и форточку оставил открытую!
– И что? – не понял я. – Второй этаж же. Форточка маленькая.
– Он в форточку сиганул!
– Чего-о-о⁈
– Вылез как-то и сорвался! Со второго этажа!
– Валера живой? – Мой голос неожиданно охрип.
Диана, которая прислушивалась к разговору, пытаясь делать вид, что ей все равно, побледнела и вцепилась пальцами в край стола.
– Живой, – буркнула Танюха уже спокойнее. – Но гоняет, скотина, по всему двору как электровеник. В руки не дается. Орет, как потерпевший. Уже всех тут достал! Приезжай и забери его, а то соседи грозятся отлов вызвать.
– Еду! – коротко ответил я и отключился.
Диана смотрела на меня перепуганными глазами.
– Валера? – переспросила она дрогнувшим голосом. – Это… сын?
– Хуже. – Я тяжко вздохнул. – Кот.
Глава 24
Диана несколько секунд переваривала информацию, а потом решительно поднялась со словами:
– Я с тобой. Хочу помочь поймать Валеру.
Отказываться я не стал. Во-первых, лишние руки не помешают: Валера, когда хочет, умеет быть неуловимым. А во-вторых… во-вторых, я просто хотел, чтобы она поехала со мной.
Такси домчало нас за пятнадцать минут, и всю дорогу я гадал, что застану во дворе. Танюха больше не звонила, что могло означать как хорошие новости, так и очень плохие.
Когда мы вышли из машины, я услышал Валеру раньше, чем увидел.
Он орал. Нет, не так. Он ОРАЛ. Голосил, как лось в период гона, как сирена воздушной тревоги, как оперный тенор, которому прищемили дверью самое дорогое. И откуда в таком маленьком тщедушном котенке взялся такой мощный голос – загадка природы. Витас со своими четырьмя октавами рыдал бы от зависти где-нибудь в углу.
Неподалеку уже собралась небольшая толпа. Соседи, две продавщицы из магазинчиков поблизости, но не Светка, какой-то мужик с пакетом из «Пятерочки», пара мамочек с колясками. Все смотрели на мечущийся по двору серо-полосатый комок и активно обсуждали ситуацию.
– Надо прибить, чтоб не мучился! – авторитетно заявил подвыпивший мужик с пакетом. – И нас бы заодно не мучил!
– Да вы что⁈ – возмущалась одна из мамочек. – Это же котеночек!
– Котеночек бешеный! – парировала продавщица в синем переднике. – Вон как орет! Нормальные коты так не орут! Надо службу вызывать, по отлову!
– До весны еще далеко, какое бешенство? – засомневалась вторая продавщица.
– А я вам говорю, бешеный! Или наркоман! Сейчас и коты на наркотиках сидят, по телевизору показывали!
Танюха стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди, и при виде нас с Дианой выдохнула с явным облегчением.
– Ну наконец-то! – Она ткнула пальцем в мечущегося Валеру. – Забирай своего психа! Я уже полчаса тут как дура стою, караулю, чтоб никто его не прибил!
Валера тем временем заложил очередной вираж вокруг детской площадки, огласив окрестности очередной руладой.
Я шагнул вперед и негромко позвал:
– Валера!
То, что произошло дальше, было похоже на фокус Куклачева.
Котенок моментально заткнулся. Просто раз – и тишина. Развернулся, засеменил ко мне на мягких лапках и принялся тереться о ногу, урча, как маленький мимимишный трактор.
Толпа замерла.
На мне скрестились изумленные взгляды соседей, продавщиц, мамочек и мужика с пакетом. Думаю, когда ветхозаветный пророк Илия воскрешал мертвых и исцелял прокаженных, на него смотрели с меньшим изумлением.
– Это… как? – выдавила продавщица в синем переднике.
– Домой пошли, – проворчал я, наклоняясь и подхватывая Валеру на руки.
Тот не сопротивлялся. Обмяк тряпочкой, прижался к моей груди и даже ткнулся мокрым носом мне в подбородок – жест совершенно нехарактерный для этого террориста.
– Какой миленький! – прощебетала Диана, протягивая руку, чтобы погладить.
Валера на нее даже не посмотрел. Демонстративно отвернул морду и уставился куда-то в сторону, всем своим видом показывая, что никаких посторонних женщин знать не знает и знакомиться не намерен.
Я переглянулся с Танюхой. Та пожала плечами с выражением «я тебя предупреждала».
Мы поднялись ко мне, и всю дорогу Валера молча и стоически висел у меня на руках. Даже лапы позволил протереть чистой тряпочкой, хотя обычно при любых гигиенических процедурах устраивал концерт с когтями и зубами.
Потом я опустил его на пол, и он потрусил к своей лежанке. На меня при этом старался не смотреть. Делал вид, что ничего особенного не случилось. Ну, подумаешь, сиганул со второго этажа и полчаса терроризировал весь двор воплями – с каждым может случиться!
Диана проводила его взглядом и хихикнула:
– Он у тебя как собака. Только хозяина признает.
– Угу, – буркнул я, глядя на торчащий из лежанки серый облезлый хвост. – Хуже.
Потом помог Диане снять пальто и предложил:
– Заходи, чаю попьем.
– Ну уж нет, – сказала она. – Твой Валера лишил меня ужина, поэтому одним чаем не отделаешься, Епиходов!
Я усмехнулся:
– Можем и поужинать… – И про себя тихо добавил: «И позавтракать вместе».
Но Диана этого уже не услышала, прошла в комнату.
Зато Валера, сидевший в своей коробке, проводил нас настороженным взглядом, но пока вел себя тихо. Видимо, понимал, что после сегодняшнего концерта во дворе лучше не высовываться.
В комнате Диана огляделась, потом зашла на кухню. Я следил за ее взглядом и невольно видел квартиру ее глазами: обшарпанные обои, продавленный диван, допотопный ноутбук на тумбочке, затрапезные занавески.
Не богато – это мягко сказано. Зато чистенько – спасибо Танюхе и ее генеральной уборке.
Но все равно, вот привел девушку домой, и стало как-то неловко за эту нехитрую обстановку.
Хотя Диана, похоже, не расстроилась. Скользнула взглядом по комнате, улыбнулась чему-то своему и деловито направилась на кухню.
– Давай помогу, – сказала она, засучивая рукава. – Что будем готовить?
Готовить вдвоем оказалось неожиданно приятно. Диана мыла овощи, я разделывал рыбу. Она резала помидоры, я крошил зелень. Мы то и дело сталкивались локтями в тесном пространстве кухни, и каждое такое касание отзывалось теплом где-то в районе солнечного сплетения.
Рыбное филе я потушил с травами в духовке – розмарин, тимьян, щепотка базилика. Салат соорудил из помидоров, сыра и зелени, заправив оливковым маслом. Не морской еж в крыжовниковом соусе, конечно, но тоже вполне достойно.
Пока ужин доходил в духовке, я заварил чай: имбирь, лимон, мята, немного шалфея. Такой сбор хорошо согревает и расслабляет одновременно. Главное – с пропорциями не переборщить, особенно с имбирем.
Мы сели за стол друг напротив друга. Диана с удовольствием принялась за рыбу, похвалила, попробовала салат – тоже одобрила. Потом обхватила ладонями чашку с чаем, вдохнула пряный аромат и посмотрела на меня поверх кромки.
– Ты в больницу собираешься возвращаться? – спросила она.
– Собираюсь, – машинально ответил я.
И завис.
Вот так ляпнул не подумав. А ведь получается, подсознательно мне действительно хочется вернуться к лечебной практике? Не в спа-салоне спины мять, а по-настоящему – в операционную, к пациентам, к тому, чем занимался всю свою прошлую жизнь?
– А когда? – не унималась Диана, подавшись вперед. – Ты же к нам в неотложку придешь, правда? Мельник тебя возьмет, я уверена. Он же видел, как ты работаешь.
– Точно не знаю, – попытался я уйти от ответа. – Там столько всего еще… суд, комиссия, восстановление документов… Я даже не уверен, что получится.
– А ты постарайся!
Она улыбнулась так, словно не сомневалась ни на секунду: мне все по плечу. Любые препятствия, комиссии, Харитоновы. Просто взять и сделать. Сложно было поверить, что ее вера в меня основывалась лишь на совместно проведенной успешной операции. Возможно, в ней было развито женское чутье. Как бы там ни было, такое отношение окрылит даже такого пожившего человека, как я.
– А давай на выходных сходим куда-нибудь? – предложила Диана, меняя тему. – А то все работа, работа… Я уже сто лет нигде не была. Даже в кино.
– А куда бы тебе хотелось?
Я посмотрел на нее, на раскрасневшиеся от горячего чая щеки, на блестящие глаза, на прядку волос, выбившуюся из-за уха. И подумал, что готов пойти с ней куда угодно: хоть в кино, хоть в театр, хоть на выставку авангардного искусства, которое не люблю.
Диана открыла рот, чтобы ответить…
…и в этот момент взвизгнула и подскочила на стуле, опрокинув чашку с недопитым чаем. Горячая жидкость выплеснулась на стол и тоненькой струйкой потекла на пол.
– Ай! Это-о-о… он-н-н! – испуганно выдохнула она, заглядывая под стол и одновременно потирая ногу чуть ниже колена.
Я нагнулся. Там, под столом, с совершенно невинным видом сидел Валера и смотрел на меня абсолютно честными глазами. Мол, чего уставился? Я тут просто мимо проходил, и вообще, я котик и у меня лапки.
– Валера? – процедил я сквозь зубы.
– Он меня когтями! – Диана задрала край юбки, осматривая ногу. На коже виднелись четыре параллельные красные полоски, и колготки были безнадежно испорчены – рваная дыра с расходящимися стрелками. – И колготки порвал! У меня сердце в пятки ушло!
– Завтра куплю тебе новые. – Я попытался сгладить ситуацию, бросая на Валеру испепеляющий взгляд. – Пойдем в торговый центр, выберем тебе и колготки, и платье…
Но моя речь не произвела на Диану никакого впечатления. Очарование момента было безнадежно испорчено. Она как-то вся подобралась, поджала губы и начала быстро собираться, отодвигая от себя недоеденный ужин.
– Все, Сергей, мне пора, – сказала она сухим, изменившимся голосом. – Завтра дежурство. Надо выспаться и еды приготовить. Спасибо за ужин!
– Диана, подожди…
Но она уже вскочила и ринулась в прихожую обуваться. Я пошел за ней, лихорадочно соображая, как спасти вечер. Чертов Валера! Все испортил, паразит полосатый!
В прихожей раздался яростный вопль:
– Да что ж это такое⁈
Диана стояла посреди коридора, держа в руке ботинок, и лицо у нее было такое, что я невольно отступил на шаг.
– Что случилось?
– Этот… этот гад… – она задохнулась от возмущения, – он мне еще и в ботинок нассал!
И действительно, из ботинка отчетливо тянуло характерным кошачьим амбре. Валера поработал на славу, ничего не скажешь.
Диана швырнула ботинок на пол, натянула прямо мокрый и рванула к двери.
– Подожди, я сейчас… – всполошился я, но она уже выскочила на лестничную площадку и хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Я даже не успел ничего сказать, объяснить, как-то загладить вину.
Несколько секунд я стоял в прихожей, глядя на закрытую дверь. Потом медленно повернулся.
Валера сидел в дверях кухни и смотрел на меня. На его морде читалось выражение глубокого удовлетворения. Если бы коты умели улыбаться – он бы сейчас ухмылялся во все свои тридцать зубов.
– Валера, – сказал я тихо и страшно.
Котенок навострил уши, но с места не сдвинулся.
– Значит, так, Валера. Первое и последнее предупреждение.
Я шагнул к нему, и он все-таки попятился, юркнув обратно на кухню.
– Если еще раз ты что-нибудь выкинешь по отношению к моим гостям. Или, не дай бог, к моим подругам. Ты отсюда вылетишь. Даже не в хорошие руки. Обратно на помойку. Туда, откуда я тебя, дурака, вытащил. Понял?
Валера втянул голову в плечи и посмотрел на меня укоризненными, печальными глазами. Мол, ну что ты за изверг, маленького котика пугаешь?
Но я не повелся. Хватит.
– Далее, – продолжил я, чеканя каждое слово. – Отныне тебе запрещено подходить к окну. Категорически. Тебе запрещено прыгать через форточку. Если еще раз вылезешь на улицу таким способом – тебя никто искать не будет. Бегай по двору, пока не приедет служба по отлову и не увезет тебя на живодерню. А я только вздохну с облегчением. И весь двор вздохнет. Весь мир вздохнет, Валера!
С этими словами я развернулся и ушел в комнату. Рухнул на кровать и уставился в потолок.
Через некоторое время услышал тихое шуршание. Валера, крадучись на мягких лапах, подобрался к кровати, запрыгнул и улегся у моих ног. Заурчал, как маленький дизельный генератор.
Я демонстративно не обращал на него внимания.
Досада никуда не делась. Такой хороший вечер мог бы сегодня быть – и не случился. Из-за этого диверсанта с продувной рожей.
Хорошо хоть Система не врубилась, чтобы снизить прогноз из-за вспышки стресса – что-что, а брать эмоции в узду я в этом теле постепенно научился.
Чтобы отвлечься, задумался о делах. С Чингизом не встретился, вопрос с БАДами отложил, зато порешал с подработкой в спа-салоне. Еще завтра встреча с Алисой и ее юристами. Кредитные дела… Надо бы позвонить Серегиным родителям, уточнить насчет дачи. Что брать с собой, нужна ли помощь по хозяйству или просто шашлыки…
Мысли текли вяло, перескакивая с одного на другое.
Очнулся я, только когда Валера каким-то образом переместился от ног к самому боку и принялся настойчиво тыкаться головой мне в ладонь. Мол, давай гладь меня, хватит дуться.
– Ну ты и наглый, – буркнул я, отдергивая руку. – Тебя, между прочим, не простили. Брысь с кровати.
Валера посмотрел на меня с выражением оскорбленного достоинства. Потом медленно, как умеют только коты, спрыгнул на пол и потрусил к своей лежанке. Но на полпути обернулся и бросил такой взгляд, что я понял: это война. И сдаваться этот мелкий террорист не собирается. Впрочем, я тоже.
Остаток вечера я провел в рутинных хлопотах, стараясь не думать о провальном финале свидания. Перемыл посуду, оттер со стола и с пола чайные разводы, запарил гречку на завтрак. Немного почитал, пытаясь отвлечься, но мысли то и дело возвращались к хлопнувшей двери и мокрому ботинку. Прогулялся перед сном, принял душ.
А потом не удержался и открыл ноутбук.
В электронной почте висело непрочитанное письмо от Караянниса.
'Уважаемый Сергей Николаевич!
Направляю «кирпич», который вам нужно распечатать в двух экземплярах. Один от своего имени отправьте в больницу, на втором на почте пусть вам поставят штампик, вы заберите его себе, для меня.
Весь этот перечень документов они должны доставить на ваш домашний адрес заказным письмом.
Я бы тоже мог это сделать, но не делаю по двум причинам. Во-первых, мы с вами еще не оформили договор, и вы мне не дали нотариальную доверенность, подтверждающую, что я действую от вашего имени, поэтому ничего этого делать я пока не могу. И во-вторых, пока что давайте не будем светить то, что вы именно меня наняли.
Пусть это окажется для них сюрпризом.
Но мы начинаем действовать уже сейчас, чтобы не терять время.
Прошу ответить и прислать мне скан письма с почты, которым вы отправите данный запрос.
С уважением, Караяннис'.
Я посмотрел и усмехнулся. «Кирпич» представлял собой длинный-длинный перечень документов. Тем не менее я просмотрел все:
'ЗАПРОС (ЗАЯВЛЕНИЕ)
о выдаче документов, связанных с работой
Я – Заявитель, Епиходов Сергей Николаевич, работал в должности хирурга отдела хирургии в Государственной многопрофильной больнице № 9 (далее – Учреждение) на основании трудового договора.
В соответствии со ст. 62 Трудового кодекса РФ (ТК РФ) прошу выдать мне надлежащим образом заверенные копии документов, связанных с работой Заявителя, а именно:
1. Копии Уставов Учреждения, действующего в настоящее время и предшествующего;
2. Копию трудового договора, дополнительные соглашения к нему и иные документы за период работы Заявителя в Учреждении;
3. Копию приказа о приеме на работу Заявителя;
4. Копию формы Т-2 (личная карточка работника);
5. Копию приказа об увольнении Заявителя;
6. Копию приказа «Об утверждении структуры Государственной многопрофильной больницы № 9»;
7. Копии документов, послуживших основанием для принятия решения о привлечении Заявителя к выполнению медицинских операций в Учреждении;
8. Копию переписки с первичной профсоюзной организацией Учреждения по вопросам проведения в Учреждении организационно-штатного мероприятия по организации заседания внеплановой федеральной комиссии по разбору летальных исходов и качеству медицинской помощи, в том числе применения опасных алгоритмов оказания медицинской помощи, а также оказания таковой в ненадлежащих условиях сотрудником Казанской городской больницы №9, Заявителем (далее – Комиссия), в соответствии с приказом по Учреждению;
9. Копию приказа «О внеплановой федеральной комиссии по разбору летальных исходов и качеству медицинской помощи, в том числе применения опасных алгоритмов оказания медицинской помощи, а также оказания таковой в ненадлежащих условиях сотрудником Казанской городской больницы №9, Заявителем»;
10. Копии заключений Комиссии;
11. Копии уведомления, отправленного Заявителю, а также первичной профсоюзной организации Учреждения о решении внеплановой Комиссии (и выписку из протокола);
12. Копию положения об отделе хирургии в Учреждении по состоянию на октябрь 2025 года;
13. Должностную инструкцию Заявителя по состоянию на октябрь 2025 года;
14. Копии приказов о назначениях действующего главврача и исполняющего обязанности главврача Учреждения на момент его пребывания в отпуске;
15. Расчет среднего заработка Заявителя;
16. Расчетные листки Заявителя за январь 2025 г. – октябрь 2025 г.;
17. Копии положений об оплате труда Учреждения, актуальные на 2025 год;
18. Копии выписок из журнала регистрации пациентов отдела хирургии Учреждения за 2025 год.
Статья 62 ТК РФ вменяет в обязанность работодателю выдать копии запрашиваемых документов не позднее трех рабочих дней со дня подачи запроса, а в случае отсутствия или отказа в выдаче отдельных документов дать мотивированный письменный ответ.
В случае оставления моего заявления без надлежащего рассмотрения в установленный законом срок оставляю за собой право обратиться за защитой моих прав в порядке, предусмотренном ст. 237 ТК РФ.
Ответ и копии документов прошу выдать мне лично в руки.
23.10.2025 г.
Епиходов С. Н.'
Я усмехнулся, представив лицо Харитонова, когда тот получит этот документ. Вот уж кто не ожидает, что нищий алкаш Епиходов вдруг обзаведется серьезным юристом и начнет качать права по всем правилам.
Скопировал текст, оформил документ, потом сгонял в ближайший копировальный центр в соседнем квартале, там распечатал в двух экземплярах, как велел адвокат. Затем, правда, пришлось минут пятнадцать тренироваться ставить подпись – чтобы хоть отдаленно напоминала закорючку из Серегиного паспорта. С непривычки рука выводила совсем другие линии, но к десятой попытке получилось что-то похожее.
Уф!
Ну теперь повоюем!
* * *
Проснулся я без будильника в пять тридцать и, несмотря на вчерашний облом с Дианой, чувствовал себя на удивление бодро.
Как обычно, телефон сознательно не брал в руки и не возьму, пока не переделаю все утренние дела. Иначе это забьет голову и сломает ритм утра. Лента новостей и мессенджеры подождут, это время только мое.
Утренние ритуалы выполнил на автомате: стакан горячей воды, зарядка, растяжка. Тело уже привыкло и само просило движения.
Валера наблюдал за моими упражнениями из лежанки, но демонстративно не вылезал. Дулся. Ну и пусть дуется, после вчерашней выволочки имеет право. Я тоже имею право не разговаривать с диверсантами.
В шесть я уже стучал в дверь Танюхи.
– Готова?
– Щас! – донеслось из глубины квартиры, и через минуту она выскочила на площадку в новых кроссовках и спортивном костюме. – Побежали!
Мы спустились во двор и потрусили привычным маршрутом, чередуя с ходьбой. Танюха уже не задыхалась после первых ста метров, как раньше, – держала темп, дышала ровнее. Прогресс налицо.
После получаса такого интервального бега вернулись, и я напросился к ней взвеситься.
– Давай-давай, – махнула она рукой, пропуская меня в квартиру. – Только я первая! А то боялась, что ниче не работает, не взвешивалась.
Танюха встала на свои малиновые весы в голубой цветочек и замерла, глядя вниз. Потом ахнула:
– Девяносто два и шесть! Это в одежде! Серег, минус два кило четыреста! За неделю!
– Молодец, – улыбнулся я. – Не все это жир, Танюш, ты и воду потеряла, но эффект есть. Видишь, работает. Главное – не срываться.
– Да я теперь на эти булочки смотреть не могу! – просияла она, слезая с весов. – Я щас читать начала, че они туда пихают… Боже мой, сколько там сахара и маргарина!
Я встал на весы. Стрелка качнулась и замерла.
Сто двадцать четыре и три.
Минус один и семь с прошлого раза. Успех, безусловно, но главное было в другом: я теперь чувствовал разницу не только в цифрах. Тело откликалось иначе: легче давались подъемы по лестнице, меньше отдышки, даже осанка выровнялась. Мышцы под слоем жира начинали просыпаться, вспоминать, для чего они вообще нужны.
И тут, словно откликаясь на мои ощущения, перед глазами развернулось знакомое полупрозрачное окно:
Функциональность Системы восстановлена до 4%!
Подключен модуль самодиагностики.
Активировать?
Я мысленно согласился, и текст сменился.
Самодиагностика завершена.
Епиходов Сергей Николаевич, 36 лет.
День с момента активации: 13.
Текущее физическое состояние: тяжелое (положительная динамика).
Прогнозируемая продолжительность жизни: 9–11 месяцев.
Динамика патологий:
– Атеросклероз коронарных сосудов: стеноз 36% (было 38%). Снижение воспалительного компонента, стабилизация бляшек.
– Атеросклероз коронарных сосудов: воспалительный компонент уменьшен, бляшки стабилизированы. Степень стеноза без существенной динамики: 37,44% (было 38,61%).
– Жировая дистрофия печени: тенденция к снижению стеатоза. Первичные биохимические показатели улучшились, воспалительный компонент уменьшился. Фиброз F1 – без изменений. Печеночные ферменты приближены к норме.
– Углеводный обмен: инсулинорезистентность снижена на 18%. Преддиабетическое состояние сохраняется.
– Бронхолегочная система: обструкция уменьшилась. Мукоцилиарный клиренс восстанавливается. Сатурация: 96% (было 93%).
– Реология крови: вязкость в пределах нормы. Риск тромбообразования снижен на 31%.
– Масса тела: 124,3 кг (было 129 кг). Соотношение мышечной и жировой ткани улучшается.
Ключевые показатели:
– Без алкоголя: 312 часов.
– Без никотина: 312 часов.
– Уровень кортизола: снижен на 58%.
– Качество сна: улучшено на 65% (средняя продолжительность: 8 часов 2 минуты; средняя вариабельность сердечного ритма ( HRV): 51).
– Физическая активность: регулярная.
Системная оценка: организм вышел из критической фазы. При сохранении текущего режима прогноз будет пересмотрен в сторону увеличения.
Окно мигнуло и свернулось. За какие-то две недели я вывел организм из штопора и добился почти года жизни. Причем это не какая-то магия или чудо-таблетки, просто биология: убери яды, дай нормальную еду, сон, движение – и организм начинает чинить сам себя.
– Ну, что там? – не выдержала Танюха.
– Сто двадцать четыре, – сообщил я, возвращаясь в реальность. – Еще почти два кэгэ сошло, но чистым жиром около килограмма, думаю.
– Ура! – Она хлопнула в ладоши. – Мы молодцы!
– Мы на правильном пути, – поправил я, но против воли улыбнулся.
Вернувшись домой, принял контрастный душ и занялся завтраком: яичница с зеленью, луком и помидорами, бутерброд с брынзой. Ничего сложного, но сытно и без лишних углеводов. Потом насладился чашечкой свежесваренного кофе.
Валера к этому времени все-таки выполз из лежанки и уставился на меня с немым укором. Взгляд был примерно такой: «Ты вчера наговорил мне гадостей, а я, между прочим, очень ранимый котик».
– Доброе утро, – сказал я, накладывая ему корма в миску. – Как спал?
Валера соизволил признать, что спал неплохо. Подошел к миске, понюхал, посмотрел на меня еще раз – мол, этим не откупишься – и все-таки принялся за еду, урча и фыркая. Его больной глаз выздоровел и полностью открылся, шерсть начала отрастать и поблескивать. Крепчал паразит, ничего не скажешь.
Допив кофе, я отправился в больницу, чтобы увидеть Диану и поговорить. Объясниться, извиниться за Валеру, пригласить куда-нибудь – загладить вчерашний провал. Вчерашняя встреча, точнее ее финал, не давала покоя. Так оставлять нельзя.
К моему удивлению, прямо в коридоре четвертого этажа я наткнулся на тетю Нину. Одна рука у нее была замотана свежими бинтами, из-под которых торчали кончики двух пальцев. Второй рукой она энергично размахивала перед носом полной женщины со шваброй, что-то втолковывая той свирепым полушепотом.
Но при виде меня тетя Нина расцвела улыбкой.
– О, привет, Джимми-Джимми! – усмехнулась она и продемонстрировала забинтованную руку. – А я вот, вишь, однорукая теперь! Как Терминатор!
