Текст книги "Снежная сага (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

  Георгий повернулся и посмотрел на меч уже в свете лампочек парадной. На вид оружие было совсем не из металла – а из полупрозрачного льда, который, казалось, сам даже излучал слабое серебристое свечение. Наверное, поэтому и весило так мало.

  Рукоятка меча обжигала холодом. Георгий взглянул на неё, ожидая и здесь увидеть лёд, но под пальцами обнаружилась искусно обработанная сталь, соединяющаяся в области крестовины с лезвием причудливым переплетением двух таких разных материалов, которые в этом случае составляли некое удивительное целое.

  – Будьте осторожны с этой штукой, – сказала девушка, и следак обернулся к ней. – Она может творить такое, что...

  Говорившая осеклась под его холодным пристальным взглядом.

  – Ну-ну, договаривайте, – сказал Георгий. – На что этот меч ещё способен, кроме как втыкаться на всю длину в гладкий пол?

  Девушка помедлила с ответом. Переглянулась с парнями, считала, видимо, с их лиц какую-то информацию и проговорила:

  – При некоторых условиях он может перемещать того, кто его держит, между мирами.

  – Вот как? – ответил следователь и вспомнил свои догадки насчёт Хремгира. – Знаете, я в это даже как-то верю... Но если хотите поговорить о свойствах меча, давайте сделаем это чуть позже и в более подходящем месте. Тут, в парадной, да ещё при всяких подвальных ароматах это будет не очень удобно, не правда ли? Я пока занесу меч тому, у кого вы его тогда отобрали, – пусть у человека день с приятного начнётся... Подождите меня тут, ладно?

  И он, не оборачиваясь, заспешил вверх по лестнице – к своей двухкомнатной квартирке.

  * * *

  – Объекты ноль тире три в доме, пока не выходят, – доложил Мороз. – «Серых» замечено уже пятеро. Наблюдают за домом, ничего не предпринимают.

  – По «серым» отмена предыдущего указания. Взять – как можно больше и без шума. Затем на базу.

  – Понял. – Пальцы под капюшоном переключили гарнитуру, и негромкий голос полился в наушники остальных агентов...

  * * *

  Георгий вернулся через пару минут – теперь уж без меча, оставленного на диване рядом со спящим Хремгиром.

  Пришельца будить не стал: может быть, потому и спит, что допоздна за анимэ засиделся... Разве что диски Георгий сложил назад в коробку. А то мало ли что...

  Троица гопников терпеливо ждала внизу. Правда, не у подвала, а около выхода наружу. «Торопятся куда-то? – подумал следователь, отсчитывая в их направлении ногами последние ступеньки. – Если да, то, скорее всего, – покончить со всей этой историей...»

  – Ну что, пойдёмте куда-нибудь... – сказал Георгий, нажал кнопку на стене и толкнул вперёд разблокированную магнитную дверь.

  Сделал несколько шагов по утоптанному снегу – и вдруг ощущение опасности, порождённое взглядами из-за угла, резко усилилось, бесшумно замигало в голове красной лампочкой.

  «Мой инстинкт паука говорит мне... пригнуться», – вспомнил Георгий фразу из мультика про одного супергероя и в следующий миг, когда тревога в мозгу достигла пика, быстро наклонился вперёд и в сторону. Чтобы это выглядело естественно, сделал вид, будто споткнулся.

  Это не помешало ему уловить тихий, почти на грани слышимости, хлопок с другой стороны двора и – сразу следом – короткий звон ударившейся в камень пули.

  Прошла бесконечно долгая секунда. Георгий моргнул. В голове наконец-таки сформировалась мысль: «В меня стреляли?»

  Один из замеченных им «людей в чёрном», чьи очертания угадывались за голыми ветками деревьев у дома напротив, метнулся влево вдоль стены, намереваясь спрятаться за ближайшим углом.

  «Стрелок».

  – Стойте там, вы свидетели! Спрячьтесь за дверью! – крикнул Георгий через плечо троице, что застыла у парадной, и рванул за ним.

  Доли секунды на оценку ситуации. Краем глаза видно, как стоящий справа на углу наблюдатель целится убегающему стрелку в спину.

  Рука – в карман, пистолет – наружу. Из горла – окрик:

  – Следственный комитет! Бросить оружие!

  Предупредительный выстрел в воздух и сразу же – по вооружённому наблюдателю, но чуть мимо. Тот сейчас как раз выстрелил сам, но Георгий сбил ему прицел и не дал попасть в бегущего стрелка, который от этого поскользнулся на грязно-белом насте и, прокатившись немного на пятках, упал на выставленные назад руки.

  Наблюдатель тут же скользнул за угол дома и пропал из виду. Георгий хотел было помчаться следом, но подумал, что так, скорее всего, упустит обоих, и направился к упавшему стрелку.

  Тот как раз вновь поднялся на ноги, когда Шитов, подбежав, опрокинул его обратно на покрытый снежной коркой асфальт и выбил из руки оружие со словами:

  – Лежать, не дёргаться!

  На всякий случай Георгий присел и ткнул стрелку в лицо своё удостоверение.

  А убедившись, что тот не оказывает сопротивления и не пытается снова сбежать, достал айфон и набрал номер отдела полиции.

  – Алло. Говорит следователь СК Шитов. На меня только что напали около моего дома. Нападавший обезврежен; у него при себе было огнестрельное оружие. Высылайте наряд. Срочно!

  * * *

  Главный опёрся локтями на стол перед собой и закрыл руками лицо.

  Слёз не было: он уже давно вышел из возраста, когда те были бы уместны. Вместо них в голове пульсировали разве что осознание неудачи и мысль о том, что нужно успокоиться, – ведь нервы ещё никого до добра не доводили.

  Веб-камеры его агентов передавали просто пейзажи утреннего Питера. У кого-то – движущиеся, у остальных, кто уже понял, что конкуренты скрылись из поля зрения, – неподвижные.

  «Серые» оказались проворнее, чем предполагалось. Во всяком случае, большая часть тех из них, кого заметили, вмиг просекла приближение чужих агентов и сразу скрылась, так что заново отыскать их было нереально. Прочие оторвались от преследовавших их «тёмных» и исчезли с глаз через какое-то время, попетляв по дворам и улочкам. Ни в кого попасть не удалось; впрочем, и сами «серые», что, отступая, отстреливались из травматов, из преследователей также никого не зацепили.

  Все (кроме того, которого поймал «панк»), как обычно, должны были в очередной раз доложиться Морозу, а тот – передать информацию на базу под позывным Центр. Но Мороз пока молчал. Сам не знал, что теперь делать, или не хотел признаваться в своём поражении.

  Но для главного это не имело значения.

  Палец дотронулся до кнопки вызова на экранчике смарт-браслета. Человек подождал пару секунд, пока прошло автосоединение, и спросил в микрофон гарнитуры только одно:

  – Как?!

  На что получил ответ:

  – Им на руку сыграло то, что мы (а точнее, вы) решили обойтись без шума. А Крыс сам виноват, что попался. Нервы не выдержали, наверное, вот и стрельнул. А меня отвлёк этот... На мне же не было «броника», а самому словить пулю – оно мне надо? А потом Крыса зачищать стало слишком опасно...

  – Понятно. Как всегда, списываем свои просчёты на игру случайностей... Все на базу. Кроме тебя: продолжишь наблюдать за следаком, – и ещё троих: на них – те гопники. Как всегда, докладывать как можно чаще. И помни: у вас больше нет права на ошибку. У тебя – так уж точно.

  * * *

  Хремгир открыл глаза и в первый же миг подумал: вокруг что-то изменилось со вчерашнего вечера... вернее, ночи, когда он только ложился спать. Что-то не очень явное... но вместе с тем значительное.

  Рука выпросталась из-под подушки, задела что-то – и с пола донёсся глухой стук упавшего предмета. Хремгир повернул голову, чтобы посмотреть... и замер, не в силах отвести глаза от увиденного.

  На линолеуме валялся сброшенный им со спального места Ледяной Меч – тот самый, что оставил ему в Замке умирающий воин. Тот самый меч, что так круто изменил его, Хремгира, жизнь и привёл сюда, где временно оказался в чужих руках...

  Как же всё-таки хорошо, что клинок волшебный. Без этого его бы уже давно сломали. И тогда надежда на возвращение пошла бы Вечным Льдом. А так ничего не потеряно и всё – впереди.

  Хремгир бережно поднял меч и прижал к груди, не обращая внимания на обжигающий холод лезвия.

  За последние дни бывший каремник словно бы сроднился с артефактом. Тот теперь значил для него уже чуть больше, чем просто святыня его народа, чудом спасённая от завоевателей, и знак самого Властелина, что должен был защитить людей в Замке. Вот и защитил, называется, слов нету...

  Прав на обладание мечом у Хремгира не было никаких, но разве это могло помешать (особенно сейчас) просто подержать в руках реликвию?

  – Klpoht brn he, Geohrgi, – прошептал он и сел на диване, продолжая обнимать холодный громоздкий клинок, что своими бритвенно острыми краями успел уже надрезать в нескольких местах выданную хозяином жилища одежду. – Drv he nyrn zas hort vand. Klpoht brn he.

  Хремгир встал, аккуратно положил меч на диван и отправился по обычным делам, после чего заглянул на кухню и смёл со стола остатки выложенной на нём прошлым утром еды.

  Сытый и пребывающий в тихой эйфории от возврата потери, он вернулся в комнату и уже привычно включил анимэ. А когда началась серия, – снова взял меч в руки.

  И обнаружил спустя каких-нибудь полминуты, что понимает всё, о чём говорили забавные нарисованные человечки. Но при этом слышит смысл слов параллельно им самим – и лишь у себя в голове.

  «Воистину велика сила меча, – подумал он на своём языке. – Свободная резка чего угодно, перенос между мирами... теперь ещё понимание разных наречий. Сколько же всего может этот необычный предмет? М-да, понятно, почему Огненные так хотели его заполучить. Ничего, меч им не достанется. По крайней мере, пока я жив. А после того, как он меня тогда спас чуть ли не из их лап, умирать я теперь уж точно не собираюсь...»

  ИСТОРИЯ МАГИИ

  ...Браслет мигнул, открывая в приложении соцсети страницу секретного чата.

  Палец запорхал по сенсорной клавиатуре, затем ткнул в значок отправки сообщения.

  «Итак, что мы сегодня получили? Что с артефактом, не ясно, однако вряд ли конкуренты им завладели. Кто-нибудь стоял с другой стороны дома и мерил фон на уровне подвала? Этот предмет ещё там?»

  Через десяток секунд под первым сообщением в беседе появилась надпись «Ник Метёлкин печатает», а спустя ещё немного высветился и ответ одного из членов группы на сделанный Михом вброс.

  «Я был там рядом, но прибор пришлось держать в кармане, чтобы себя не выдать. Поблизости были минимум двое этих в чёрных куртках... Однако вибрация действительно немного ослабла. Думаешь, артефакт перенесли?»

  «Вероятно. Но из дома не выносили. Мне кажется, всё это как-то связано с теми четырьмя людьми, которые там находились. Кто-то из вас, может, их видел: двое парней в кожанках, девушка и тот следователь, который, по-моему, даже вообще не с тремя другими...»

  «С кем предлагаешь встретиться?» – написал Мирослав Катюрин.

  «Думаю, со следаком, – напечатал Мих в ответ. – Он производит впечатление наиболее здравомыслящего и адекватного из всей этой компании. С остальными он, может быть, как раз по делу пересекался – не исключено, что и по поводу артефакта...»

  «Домыслы, домыслы... – появилось сообщение под именем Александры Кор. – Когда же мы, наконец, обзаведёмся фактами, чтобы делать уже более-менее реальные выводы?»

  «Вот поговорим со следаком, найдём общий язык, посвятим в основные детали, сами порасспросим – тогда, наверное, что-нибудь и выясним...»

  «Ты возьмёшься?» – спросила Оксана Громова.

  «Да. Вы же не станете возражать? Это, наоборот, лишний риск, которому я вас подвергать не хочу».

  «Ты и не подвергнешь. Всю ответственность можем взять на себя». – Это снова Александра.

  «Прости, Саш. Этот ход в игре сделаю я сам. К тому же, у меня из всех нас самая неприметная внешность, поэтому по лицу „гончим“ будет труднее меня отыскать...»

  «Это не аргумент!»

  «Саша, не спорь, – вклинилась Дарина Гончар. – Мих всё-таки наш лидер, ему виднее, как поступать».

  «Спасибо за поддержку, Дарина. Пока буду продолжать наблюдение, а когда появится возможность, представлюсь и введу его в курс дела. У него могут быть свои планы на день, поэтому не обещаю сразу какого-либо продвижения. О результатах отпишусь. Пока всё? По другим направлениям что-нибудь есть?»

  «По РОВД – ничего. – Это Андрей Буланов. – Фон уже успел рассеяться. Зато в Интернете нашли одно необычное видео...» – (далее синим цветом – ссылка).

  «Ладно, потом посмотрим. Кто свободен, может проследить за парнями и девушкой, но не думаю, что это даст нам что-нибудь важное. Хотя в таких делах ничего нельзя знать наверняка. До связи вечером или когда получится».

  Отправив последнее сообщение, Мих очистил беседу, будучи уверен, что это же сделали и остальные его соратники.

  Разве что прикреплённую ссылку на видео сохранил перед тем в закладках.

  И взглянул со второго этажа парадной на происходящее во дворе на Чугунной, которое словно сошло с кадров криминального сериала...

  * * *

  Освободились Георгий с гопниками только после двенадцати. Пока наряд приехал, пока их опросили, пока пули искали... И то ещё было очень быстро, потому что следователь упросил приехавших патрульных, а затем и замнача оперов Шаповала не тащить никого в отдел. Естественно, кроме задержанного, которого увезли туда в наручниках, когда тот отказался что-либо говорить.

  Попрощавшись со своим знакомым, который пообещал, что за стрелка возьмутся плотно, Георгий отошёл к стоявшим неподалёку и ожидавшим его молодым людям.

  – Не расхотели ещё поболтать о мече?.. Я так понимаю, молчание – знак согласия? Отлично. Как раз время обеда – посидим где-нибудь, заодно поедим...

  – А... у вас больше... нет сейчас своих дел? – несмело спросил Гарик.

  – В данный момент – нет. Хотя спасибо, что напомнили. Я быстро...

  Георгий отошёл на пару шагов, отыскал в пересланной ему вчера информации номер клуба и по памяти набрал на экране цифры. Переждал гудки.

  Наконец, с той стороны ответили:

  – Алло, кто это? – Молодой, взволнованный женский голос.

  – Здравствуйте. Я из Следственного комитета, Шитов моя фамилия. Скажите, пожалуйста, вам знаком такой человек – Гаранин Денис Семёнович?

  – Да, а... что случилось?

  – Мои соболезнования. Его убили. В связи с этим мне надо задать вам несколько вопросов. Когда будет удобно?.. Когда?.. А давайте... В три часа? Хорошо. Куда подъехать?.. Всё, понял, договорились. До свидания. Ещё раз сожалею.

  И уже гопникам:

  – Всё, теперь идёмте. Я тут кафешку одну поблизости знаю, там мы вполне сможем всё подробно обсудить... Уж хотя бы на кофе-то вы стрясли себе денег со случайных прохожих?

  Минут пятнадцать спустя четвёрка расположилась за столиком – по двое напротив друг друга. Георгий в очередной раз за день нашёл повод удивиться: девушка заняла место именно рядом с ним, а не с кем-либо из подельников, которые сидели с другой стороны и гипнотизировали взглядами гладкую деревянную столешницу, где стояли чашки с заказанным ими кофе. При этом Рома изредка поглядывал на их с Гариком спутницу – и на самого следователя; тому почудились в этом нотки ревности.

  «О чём я думаю? Мне-то какое до этого дело?» – мысленно отмахнулся Георгий от считанного нюанса, закинул в рот кусок котлеты (себе он заказал полный обед) и прислушался к своим ощущениям.

  Чужого взора как будто не чувствовалось, но это не значило, что его сейчас нет вовсе – особенно после утренних событий. Георгий попробовал определить, кто мог за ним наблюдать внутри кафе, и подозрение своё остановил на посетителе в сером пальто, который пришёл пятью минутами позже, взял себе пару лёгких блюд и кофе и расположился через один столик от компании, демонстративно, казалось бы, её игнорируя.

  Георгий сделал себе зарубку в памяти наблюдать краем зрения за этим человеком и, наконец, начал беседу:

  – Рассказывайте, что ли... Как вы с этим чуваком столкнулись-то?

  – Да... во дворе у меня сидели, чиллили... – заговорил Гарик. – Фигнёй страдали то есть... Вдруг этот выходит. Весь из себя такой... как бомж или ролевик какой-то, короче! В плаще, с мечом этим дурацким... А бомжа грех не пощупать на бабло! С этого навару не было... ну отпинали маленько, хоть меч взяли...

  Он потёр рукой нос, словно тот побаливал. «Врезал ему, значит, Хремгир...» – подумал Георгий и сказал:

  – А меня-то вы как тогда заметили? Я ещё во двор не вошёл, а вы уже улепётывать стали...

  – Это... – замялся Гарик и мельком глянул на девушку.

  Георгий перехватил этот взгляд и сам искоса посмотрел на неё, заняв паузу едой.

  Девушка потупилась, вздохнула и положила на стол какое-то небольшое устройство странного вида, в котором следователь – с неподдельным на этот раз изумлением – опознал... пейджер! Самый настоящий, как с картинок из Сети.

  «А какой в нём смы-ысл?» – пришла на ум фраза из отечественного мультика начала века, но тут Рома прошептал, обращаясь к подельнице:

  – Не вздумай! Всё рухнет...

  – Давайте без этих детских игр, – прожевав, сказал Георгий и глотнул чая. – Либо выкладывайте всё, либо я звоню в отдел. И, девушка, не могли бы вы представиться? Ваших спутников я ещё смог пробить по нашей базе, а вот о вас там не было ничего. Меня, кстати, Георгием зовут. А вас?

  – Гера, – сказала та. – Погоняло – Пейджер. Как раз из-за этой штуки, – указала она на лежащий перед ней девайс.

  – Гера? Как вампирша у Пелевина?

  – Георгина, – процедила девушка с явным неудовольствием. – Георгина Викентьевна Спицына. Спасибо родителям за такой «подарочек»...

  – Ближе к делу, пожалуйста.

  – Я не знаю, как это работает, но... В общем, этот прибор показывает, у кого из людей поблизости есть деньги. Высвечивает жёлтым цветом сумму, расстояние и стрелочку направления. Я так его настроила, чтобы отсеивать тех, кто в радиусе ближе двух метров. Неудобно работать, когда он на Гарика или Рому показывает...

  – Работать, значит... Ну-ну, – сказал Георгий и ненадолго задумался. – А можете продемонстрировать? Чисто в подтверждение...

  – Смотрите.

  Гера нажала кнопку сбоку на корпусе, и экран приборчика мигнул, став из чёрного серым. На нём отобразились цифры 7 и 2,5 – и стрелочка, направленная точно на Геру. Вернее, подумал Георгий, ей за спину. На того самого посетителя в сером, что, возможно, наблюдал сейчас за ними, попивая кофе.

  – Вот. В двух с половиной метрах за мной сидит человек, у которого с собой семьсот рублей наличными.

  – Это вы по той семёрке установили? – кивнул следователь на дисплей устройства.

  – Да. Тут всё просто – прибавляй два нолика. Случается, что и на карточку он тоже срабатывал, но мы с картами старались не палиться, брали только наличные, потому что камеры на банкоматах никто не отменял...

  – Это да... И что показал этот удивительный прибор в отношении потерпевшего? И... откуда он у вас?

  – Отвечать по порядку?

  – Как хотите.

  – На того чела у меня не высветилась сумма. Теперь-то понятно – почему... А расстояние отобразилось почему-то сиреневым цветом. – Гера со вздохом покачала головой. – Не знаю, что тут такое было. Может, на меч эта штука среагировала, или ещё что...

  – На меч, говорите?.. – Георгий задумался, но так ни к чему и не пришёл. – Ладно, продолжайте.

  – А насчёт того, откуда... Нашлась просто. Несколько лет назад умер дед (ему уже за восемьдесят было), от него вещи остались, мы с семьёй стали их перебирать, и я наткнулась на этот «пейджер». Никому он был не нужен, и я взяла его себе. Стала крутить, разбираться... постепенно обнаружила его свойство... Ну и... вот.

  – А кем был ваш дед, позвольте узнать?

  – Писателем. – В ответ на удивлённое поднятие брови Гера пояснила: – Да. Фантастом. Его звали Вадим Спицын. Да, тот самый. Но я понятия не имею, как к нему попал прибор и почему он никому ничего не говорил.

  – Очень интересно. Но это никак не объясняет, как «пейджер» очутился на службе у банды. Как вы, такая... красивая и умная девушка, оказались в одной компании с... «королями района»? – подпустил Георгий в голос иронии.

  – Герка, не надо!.. – громким шёпотом сказал Рома.

  – А что не надо-то? – ответила Гера, всё так же глядя вниз перед собой. – Если я замолчу, нас всех привлекут за грабёж... я правильно разобралась в терминах? – Георгий кивнул. – Я в тюрьму не хочу. С момента нашей встречи я только и желаю, что свалить от вас. Поэтому можете уходить. Мне с вами больше не по пути...

  – А вы не задумывались о том, кого именно вы ограбили? – спросил следователь. – Вы заметили, что он не говорил по-русски? Вас это не смутило? Хотя чего я спрашиваю: мигранта же сам космос велел... У него нет документов, нет привычного нам трёхсоставного имени, соответственно он просто не может написать заявление. Я не уверен даже, умеет ли он писать на своём... Так что мои слова про дознавателей были блефом. Но вы уже сами убедились, что вокруг него, меня и всей этой затеи с мечом заваривается неслабая такая каша, и, чтобы нам из неё выбраться, нужно знать как можно больше. Плюс мне и самому интересно стало. Сначала меч, теперь «пейджер»... А что будет потом? Вот в чём вопрос.

  – Идите, парни, – тихо сказала Гера. – Всё своё вы уже рассказали. Сейчас моя очередь.

  Георгий аж подивился тону, которым были произнесены эти слова. Со смесью обречённости, пессимизма... и скрытого облегчения, что ли.

  Гарик с Ромой, похоже, поняли, что лучше не спорить, и поспешили встаьь и уйти. При этом Лысый напоследок опять взглянул на Геру – с отчаянием и сожалением. И на следователя – с бессильной досадой.

  – У меня такое ощущение, будто он вас начал ко мне ревновать, – сказал Георгий, когда эти двое вышли, а девушка пересела напротив него вместо них. – Как бы это нам с вами не аукнулось...

  – Не должно вроде. Я ещё вчера им сообщила, что хочу окончательно с ними разойтись. Да и с самого начала не сказать чтобы рвалась с ними грабить прохожих...

  – Достаточно этих «вокруг да около». Давайте к сути.

  – Всё началось четыре месяца назад, в октябре. Мама серьёзно заболела: начались проблемы с сердцем... То есть раньше они уже были, но теперь стали более опасными... Мы с ней вдвоём живём: отец спился и умер пару лет назад, так что обеспечиваем себя сами. Мама сейчас не может работать, поэтому деньги стала приносить одна я. А на стипендию вдвоём не проживёшь и тем более не купишь все необходимые лекарства...

  Я стала подрабатывать во второй половине дня в этом самом кафе официанткой, по вечерам – искать в Интернете подходящий фриланс. Я ведь на экономическом учусь... училась... Без диплома и опыта что-нибудь ответственное и денежное мне не доверяли, так что заработки были от случая к случаю. Но кое-что подкопить удавалось.

  Но учёба из-за всего этого у меня съехала. Меня лишили стипендии, и денег практически не осталось. А маме стало хуже, поэтому требовалось всего, наоборот, больше. В том числе и времени на уход за ней. Но она понимала, что вся надежда лишь на меня, и старалась по возможности обходиться в быту сама, чтобы я могла учиться и работать...

  В тот день, когда я узнала, что университет мне перестанет платить и вскоре меня могут отчислить с бюджета, я впала в какой-то... шок. Я не чувствовала ничего; хотелось просто лечь и умереть. Но я понимала задним умом, что тогда умрёт и мама, а потому старалась придумать почти что отключившимися в тот момент мозгами, что мне со всем этим делать. Придумалось только одно – продавать то, что у меня было помимо ума, чтобы считать чужие деньги, и рук и ног, чтобы таскать подносы. Если вы поняли, что я имею в виду.

  Я ушла с последней пары, обеспечив себе очередной «неуд». Когда отрабатывала смену в кафе, у меня всё валилось из рук, так что и отсюда меня пригрозили уволить и отправили домой отдохнуть.

  К маме я не пошла. Не смогла бы смотреть ей в глаза после такого. Бродила по улицам, пока не обнаружила, что стало темно. Осмотрелась – чёрт, я на Кондратьевском! Сами знаете, что это за часть района. Вернее, что это за район. Но, с другой стороны, как раз возможность подзаработать этим делом появилась. Надо было только место подходящее выбрать...

  Зашла за какой-то угол, из-за которого планировала выглядывать... вы уже можете отметить отсутствие такого рода опыта... И тут ко мне пристали те двое. Как обычно: без шума снять всё ценное, отдать деньги и не заявлять в полицию.

  Денег у меня почти и не было, и я стала опасаться, что платить придётся по-другому... Но, на моё счастье (или беду: уж как посмотреть), в сумочке оказался этот самый прибор. И я ухватилась за свой шанс: сказала парням, что смогу им помочь с «работкой», если буду иметь с этого равную долю.

  Сначала они мне не поверили, но в ту же ночь я подтвердила свою им полезность. И они приняли меня в свою мини-банду, которая превратилась почти что в организованную преступную группу.

  Из универа меня всё-таки выперли, с работы уволили, но мама ничего не знала. Я теперь каждый день приносила домой нужную нам с ней сумму и врала, что честно всё заработала. И уходила, чтобы трясти с парнями налик с прохожих.

  Постепенно даже немного втянулась. Но осознавала, что это не моё и лишь на время. Гарик вот стал относиться ко мне как к другу, а Рома даже чуть ли не моим бойфрендом себя считает...

  – Простите, что перебиваю, но какое всё-таки отношение к делу имеют ваши слова, сказанные тогда в подъезде, о перемещении между мирами? – не вытерпев, спросил Георгий.

  Сам он не признавался себе в этом, пока разговаривал с операми и пока ел, но именно этот вопрос занимал его сейчас больше остальных.

  – Да всё просто, – невесело улыбнулась Гера. – Когда мы от вас убежали, Гарик осмотрел меч и провозгласил, что с этой штукой отныне мы типа как мушкетёры: один на всех и все на одного... Мы взялись за рукоятку, тут мой прибор запищал, и нас выкинуло в какой-то другой мир. Там было жуть как холодно, плюс мы ещё с горы какой-то скатились... Но замёрзнуть нам не дали...

  Она кратко, но точно описала эпическую битву гопников с «рыцарями», сказала несколько слов о том, что произошло после возвращения, и подытожила:

  – Это всё. И в моём рассказе, и вообще с этой историей. Теперь вы всё знаете. Скажите, нам точно ничего не грозит?

  – Слово офицера, – поднял Георгий руку ладонью вперёд. – Я вас понял. Сочувствую. Такой вопрос, если позволите: а в университете у вас не было... бойфренда, как вы говорите, который мог бы оказать хоть какую-то поддержку?

  – Нет. Я не из тех, кому обязательно на кого-нибудь вешаться, изнывая от одиночества. Плюс в неформальном рейтинге женской половины курса я была далеко не на первом месте...

  – Хм. Понятно. Знаете, а тому парню, которого ограбила ваша банда, вы, Гера, понравились. И даже очень. Поэтому он вас сначала и не захотел сдавать, но я настоял. Да и всё равно по фотороботу получилось только Плотного с Лысым отыскать...

  – А на каком языке говорит ваш потерпевший, что вы его поняли? – спросила девушка. – Как его хоть зовут-то?

  – Поверьте, в голове у каждого человека есть набор неких общих семантических сигналов, понятных вне зависимости от того, какой у него родной язык. Тем более, что на одном наречии с тем парнем вряд ли говорит хотя бы кто-то на всей нашей планете. Его, кстати, Хремгир зовут. Во как.

  Гера промолчала. Посмотрев на неё, следователь увидел, что она немного растеряна и озадачена услышанным. Но при этом и заинтригована: как такое может быть?..

  – Мой вам совет, Гера: бросайте это дело. Хорошо, что вы сами хотите развязаться с ними, но что бы было, если бы на вас троих вышел не я, а какой-нибудь тупой опер из отдела? Вот то-то и оно. Ещё не поздно всё исправить. Найдите новую работу, раскройте свои возможности по максимуму. Восстановитесь в универе, если удастся. Но ничего из этого не произойдёт, если вы и дальше будете просто хотеть и ни... не буду выражаться, хоть и есть желание... не делать.

  – Да понимаю я. Просто так трудно решиться на перемены, пока всё идёт по накатанной и приносит не очень большие, но – деньги.

  – А первый шаг всегда труднее всего. Но тем не менее с него всё как раз и начинается. Я тут подумал... может, вам захочется встретиться с Хремгиром? Ему так с вами – думаю, очень.

  – Я подумаю, – улыбнулась девушка, взглянув Георгию в глаза, и тот понял, что смог пробить давивший на неё в последние несколько месяцев барьер депрессии. – Сейчас, наверное, и пойду устраивать свою новую жизнь, так сказать, не отходя от кассы. Сколько с меня?

  Следователь назвал цену одной чашки кофе.

  Гера коротко рассмеялась, достала деньги, пояснила:

  – Тут ещё и за этих двоих... раздолбаев, – и лёгкой, почти летящей походкой направилась к выходу.

  Георгий сам улыбнулся, глядя ей вслед. И принялся доедать обед.

  Он бы мог и сам за ней, что называется, приударить, но, как всегда, был уверен, что взаимности не получит да и служба не позволит уделять этому достаточно времени, чтобы вышло что-нибудь путное и надолго.

  А к тому же, у Шитова в голове то и дело всплывало другое...

  Наталья.

  "О чём я думаю? Ведь любви в материальном плане вовсе не существует, – принялся рассуждать он, слегка разозлившись на себя за то, что нарушил самодисциплину мышления, – все реакции мозга в подобном случае определяются гормональными всплесками и являются, по сути, эмоциональной галлюцинацией химической природы. Так что поэты и писатели, которые обращаются к этой теме, творят по большому счёту под лёгким кайфом...

  А я? А что – я? У меня всё так же недостаёт свободного времени и желания заводить отношения. А Наталья, хоть она и в моём вкусе, – замужем, и ей проблемы создавать я не имею морального права. Тем более, что она меня вообще не знает, а если узнает, то не факт, что надежды оправдаются. Поэтому прочь такие мысли".

  Следователь наткнулся глазами на прибор, оставленный Герой. Отложил вилку, взял «пейджер» и покрутил в пальцах. Потрогал кнопочки, потыкал в них, пока не разобрался, и убрал устройство в карман.

  «Сколько сейчас? – Взгляд на экран появившегося оттуда же айфона. – Тринадцать десять? Так, на дорогу я потрачу самое большее полчаса... значит, будет немного времени, чтобы зайти домой и „поболтать“ жестами с Хремгиром. Как там он, кстати, с мечом-то – не разнесёт ничего?..»

  Задумавшись, Георгий не уловил чужого движения за спиной. Опомнился лишь в миг, когда напротив него присел тот самый мужчина в сером пальто и неброской шапке из тёмного меха, возбудивший ранее смутное подозрение.

  Георгий аж вздрогнул – но, опять-таки стараясь вести себя как можно естественнее, замаскировал это под чуть излишне резкую попытку выпрямиться на своём месте. Отметил про себя, что незнакомец, чья внешность никак не желала с первого взгляда отпечатываться в памяти, держит в руке свою чашку с кофе – и, таким образом, настроен, как и Гера, на разговор.