Текст книги "В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии"

Автор книги: Данил Разеев

Соавторы: Эдмунд Гуссерль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Как в этом отношении обстоит дело с данностями феноменологического опыта? Сливаются ли его данности, сообразно с сущностью, так сказать, в замкнутый в себе мир?

При этом следует отметить: объективный мир мы заведомо имеем как мир; мы заранее знаем (я хочу сказать, что так мы заранее постигаем мир в опыте), что то, что всегда дает себя как реальное, дает себя в бесконечном горизонте пространства, времени, причинности. В фактическом опыте отдельная реальность принципиально не дана в качестве наличествующей (daseind) для себя одной. Соответствующий состав действительно постигнутого в опыте осознанно включен в горизонт опытной постижимости (Horizont der Erfahrbarkeit), и если мы подвергнем его изменениям через осуществляющий опыт (durch verwircklichende Erfahrung), то эта формоструктура опыта (Formstruktur der Erfahrung) останется неизменной, всякий раз [являясь] ядром актуального опыта и открытым горизонтом опытной постижимости.

С другой стороны, мы не имеем заведомо феноменологический мир конституированным для себя. Мы имеем человека в мире и его душу как душу в мире и воедино с соответствующим телом. Лишь феноменологическая редукция открывает нам «чистое сознание». Возникает вопрос, указывает ли таковое, рассматриваемое само для себя, если мы обретаем его чистым, сквозь себя (iiber sich hinaus) постоянно на нечто себе подобное; а значит, и вопрос, каким образом, устанавливая чисто феноменологический опыт, мы приходим к сознанию универсальности этого сознания как единства, следовательно, действительно к одному «потоку сознания», потоку всеохватывающему, который является моим, со свойственной ему формой бесконечного горизонта имманентного времени и т. д. Об этом идет речь <в пятой главе>.

ВОСПОМИНАНИЕ, поток СОЗНАНИЯ И ВЧУВСТВОВЛНИЕ.

АВТОРЕФЛЕКСИЯ НА ЦЕНТРАЛЬНЫЕ МЫСЛИ <пятой И ШЕСТОЙ ГЛАВ КУРСА ЛЕКЦИЙ «ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФЕНОМЕНОЛОГИИ» ЗИМНЕГО СЕМЕСТРА 19 10/11 ГГ.>

(записано в период чтения лекций <в ноябре или декабре 1910 г>)

Идеи, которыми я здесь руководствуюсь, обрисуются отчетливей благодаря следующему размышлению.

Я исхожу из какого – то актуального переживания, переживания – импрессии (Erlebnisimpression), естественно, редуцированного. Когда есть «теперь», [нечто] длящееся, и во всяком случае обладает своим ореолом ретенции и протенции.

1) Можно, наверное, сказать: в принципе, этот ореол можно развернуть в отношении прошлого. Не может быть так, чтобы прежде в самом деле ничего не было, и то, что было прежде, можно репрезентировать. Через актуализирующую деятельность (aktualisierendes Tun) я прихожу к постоянному потоку сознания, репрезентированному, в свою очередь, через непрерывные воспоминания, к континууму прошлых cogitationes, каждая из которых обладает своим «теперь» и своим ореолом, который можно разворачивать все снова и снова и различным образом. К каждому «теперь» у меня имеется новая область одновременности сознания (Gebiet des Bewusstseins– gleichzeitig), и равным образом прошлого сознания (des Bewusstseins– vergangen) и «будущего». А значит, представляется достоверным, что «мой» поток сознания содержит этот непрерывный поток сознания, который никогда не прерывается, но, правда, не является данным; к данности привести его можно лишь в форме при – поминания и ретроспективных рефлексий в при – поминании[550]550
  Последнее предложение («А значит, представляется достоверным, что „мой“ поток сознания содержит этот непрерывный поток сознания, который никогда не прерывается, но, правда, не является данным; к данности привести его можно лишь в форме при – поминания и ретроспективных рефлексий в при – поминании») позднее, приблизительно в 1921 г., было зачеркнуто; при этом Гуссерль добавил следующее замечание: «Следует отметить, что, исследуя ореол при – поминания в направлении бывшего, я могу устанавливать (etablieren) все „новые“ припоминания, а значит, находить для себя все новые и новые бывшести (Gewesenheiten). Однако, сколь ни оставалось бы объяснимого ореола, необходимо поразмыслить, не следует ли допустить нулевого порога. Этот вопрос еще не обсуждается здесь». – Прим. нем. изд.


[Закрыть].

2) Совокупность этих потоков, к которым в качестве текучей границы принадлежит актуальное «теперь», мое текучее «настоящее» восприятия, содержит в действительности все, что принадлежит мне. Но все эти потоки суть один поток, который я могу сконструировать, исходя из любого воспоминания. Это можно выполнить так:

Всякое воспоминание, будучи редуцировано, полагает прошедшую cogitatio v, а именно «мою»[551]551
  – Исходя из всякой данности при – поминания, я могу непрерывно развертывать ореол будущего к бывшему последующим в череде переживаний (auf das in der Erlebnisfolge Nachkommendgewesene) и, таким образом, постоянно продвигаться вперед, к живому настоящему.


[Закрыть]. Прежде всего, здесь надлежит сказать: всякое воспоминание претендует на то, чтобы полагать прошедшую cogitatio. Если оно основательно, становится возможной (и, кроме того, мотивированной) непрерывная последовательность при – поминаний, переводящая соответствующие cogitationes в актуальное, редуцированное «теперь»<sup>[552]552
  В 1924 г. или позднее «соответствует непрерывно бесконечный поток сознания, содержащий актуальное „теперь“» изменено на «непрерывный и в непрерывной актуализации развертываемый поток сознания, содержащий актуальное „теперь“, так сказать, бесконечно оканчивающийся в нем; бесконечно, именно поскольку актуальное „теперь“ постоянно течет свойственным ему образом». – Прим. нем. изд. Позднее «одним потоком» изменено на «одним сознанием настоящего». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]</sup>. Тогда я обладаю потоком cogitationes, с cogitatio v до актуальной w. Перед v располагается, естественно, то, чего требует его индицирующий ореол прошедшего. Следовательно, всякому воспоминанию, если оно значимо, соответствует непрерывно бесконечный поток сознания, содержащий актуальное «теперь»[553]553
  В 1924 г. или позднее «соответствует непрерывно бесконечный поток сознания, содержащий актуальное „теперь“» изменено на «непрерывный и в непрерывной актуализации развертываемый поток сознания, содержащий актуальное „теперь“, так сказать, бесконечно оканчивающийся в нем; бесконечно, именно поскольку актуальное „теперь“ постоянно течет свойственным ему образом». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. Всякий такой поток сознания является моим.

3) Итак, воспоминание не полагает v с его ореолом изолированным; или [полагает] бесконечный поток сознания не изолированным, но связанным с «теперь». Итак, если теперь у нас имеется два воспоминания, единых в качестве актуальностей переживания сознания – настоящего (ais Erlebnisaktualitaten der Bewusstseins– gegenwart), то относящиеся к каждому из них потоки сознания, конструируемые при помощи развертывающихся последовательностей при – поминаний, очевидно, едины. Ибо каждый из таких потоков относится к «теперь» соответствующего при – поминания как моего настоящего (gegenwiirtigen) переживания, и эти два воспоминания сами предполагаются связанными одним потоком[554]554
  Позднее «одним потоком» изменено на «одним сознанием настоящего». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. В частности, когда я в одном взгляде сознания смотрю на воспомянутое Е и затем перехожу к Е¹ и таким образом охватываю в единстве и то и другое, тогда я имею единство обоих потоков сознания, к которым обоюдно отсылают воспомянутые cogitationes, потоков, связанных в актуальном «теперь» взгляда сознания. Однако два этих потока – это не две обособленные линии, встречающиеся в одной точке; это – один поток, одна исполнившаяся временность, к сущности которой принадлежит то, что от каждой предыдущей точки к каждой последующей ведет прямой путь в качестве непосредственного при – поминания[555]555
  Около 1921 г. «при – поминания» изменено на «опыта; для „теперь“ – непосредственное восприятие, для прошлого – непосредственная ретенция и при – поминание, для будущего – непосредственная протенция и непосредственное предожидание». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. То, что «одновременно», входит в окружение другого [ «одновременно»], и наоборот, оно связано в неразрывном единстве одной и той же фазы потока.

4) «Непосредственному» воспоминанию[556]556
  Около 1921 г. «воспоминанию» изменено на «репрезентации». – Прим. нем. изд.


[Закрыть], прежде всего ретенции, а затем и непосредственному при – поминанию, соответствует «непосредственное ожидание» (антиципация восприятия).

Наряду с сознанием, благодаря которому мы обнаруживаем актуально теперь данные cogitationes (которые живо сознаются сами и которые суть «теперь»), мы имеем соотношение сознания с не актуально настоящими, не актуально теперь сущими cogitationes: с cogitationes бывшими и будущими. Поскольку мы имеем их настоящими как при – помянутые (как бы вновь осознаваемые) или предосознаваемые, постольку они принадлежат нам. Когда они были и будут, они включены во временную взаимосвязь «моего» сознания.

5) Вчувствование, однако, не входит в число таких «непосредственных» модусов сознания, которые репрезентируют мне «собственные» cogitationes. Наглядно могут осознаваться cogitationes, которые, когда они есть (соответственно, были и будут), не являются моими cogitationes, не принадлежат моему чистому Я.

Взгляд, мой взгляд, может быть направлен на них, но постигнет их не в их «самости» (in ihrem Selbst), а в «аналогизировании». В воспоминании я «вновь» вижу прошедшее, его само, лишь не воспринимаю его в импрессиональной первоначальности, ведь оно – не «теперь», оно было. Везде, где я схватываю что – то «само», феноменологическая редукция выдает «самость», принадлежащую «моему» чистому сознанию, одну из моих cogitationes''. Уже ожидание не репрезентирует более само будущее, а вчувствование – и того меньше (равно как и всякое образное представление). Вчувствование может соотноситься с «теперь», но это «теперь» – «теперь» не самоданное, не воспринятое во вчувствовании; оно «объективно» полагается как теперь, как «одновременно» с самоданным «теперь».

Самость выражает первичность (Originaritat)[557]557
  В 1924 г. или позднее «первичность» изменено на «первичную или вторичную оригинальность». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. Что когда – либо выступало в единстве потока сознания, выступало там первично[558]558
  В 1924 г. или позднее «первично» было взято в кавычки и снабжено вставкой: «т. е. в первоначальном модусе сознания». – Прим. нем. изд.


[Закрыть], как само и теперь, и даже если это «теперь» превращается в прошедшее, то отныне оно является и остается «само» прошедшим[559]559
  В 1924 г. или позднее вставлено: «т. е. оно имеет модифицированный сообразно с сознанием модус первоначальности». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. Остается идеальная возможность направить на него особый примечающий взгляд при – поминания и «еще раз» пережить его самость, но [уже] с признаком сознания «еще раз» или, скорее, «как – быеще – раз». Так выражается основной признак данности воспоминания, из которой мы творим наше собственное прошлое.

[Какое – то] второе сознание, второй поток[560]560
  В 1924 г. или позднее вставлено: «соответственно, его Я». – Прим. нем. изд.


[Закрыть], ни в коем случае не может иметь воспоминания о чем – то, что принадлежит первому [потоку], и таким образом вообще никакое сознание, являющееся «непосредственным», – схватывания «самости». В принципе одно и другое могут вступать в отношения лишь при помощи вчувствования, и временные соотношения внутри одного потока даны иначе, да и по существу являются иными, нежели таковые же соотношения в другом. Время внутри потока сознания – это, прежде всего, не что иное, как форма универсального единства (universale Einheitsform) всех фаз потока, всех переживаний, становящихся или, соответственно, ставших осознанными в одном потоке (как чистых cogitationes). Если же мы говорим о «том» времени, которое, в качестве объективного, распространяются на различные потоки сознания, то речь идет об опосредованной координации порядков, созданных имманентно, собственно сущностно (wesenseigen) для всякого [сознания] посредством тождественных форм всякого сознания, об определенном способе приведения обособленных форм и их имманентных порядков к единству одного порядка, и единство этого порядка – это более не единство одной[561]561
  В 1924 г. или позднее вставлено: «первоначально». – Прим. нем. изд.


[Закрыть] связующей формы в именно таком ее виде, в каком всякое сознание носит ее в себе в качестве формы своих самостей (Selbstheiten).

Одновременность в моем сознании означает определенную форму единства[562]562
  В 1924 г. или позднее вставлено: «моих переживаний, становящихся осознанными в прамодусе „самости“ (модус „теперь“) и в модусе прошедшего (при ближайшем рассмотрении, постоянно изменяющейся непрерывности модусов)». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. Единство здесь есть первое, и то, что здесь объединено, есть [нечто] несамостоятельное, что можно объединить лишь в подобной форме. Одновременность же, распространяющаяся на два потока сознания, всего менее является таким сущностным единством. О несамостоятельности связанных здесь не может быть и речи. Два сознания феноменологически скоординированы, соотнесены друг с другом, однако не даны феноменологически непрерывно едиными, а именно – так[563]563
  Около 1921 г. «а именно – так» зачеркнуто и сверху написано: «первоначально сущностно – едино (wesenseinig)». – Прим. нем. изд.


[Закрыть], как если бы мы заодно с самоданным содержимым (Gehalt) собственного сознания находили бы и самоданное чужого, а значит, находили бы содержание (Inhalt) самих этих сознаний и отныне могли бы видеть само их связанное единство и форму как коренящиеся в сущности самих связанных[564]564
  Около 1921 г. «а именно – так» зачеркнуто и сверху написано: «первоначально сущностно-едино (wesenseinig)». – Прим. нем. изд.


[Закрыть]. Лишь внутри одного сознания существует «подлинное», непосредственное видение, созерцание, а значит, и [созерцание] сущностных взаимосвязей как взаимосвязей единства, самофундирования (von einem Sichfundieren), следования друг за другом и т. д. Можно было бы представить себе один поток сознания для себя, т. е. представить, что всякий прочий [поток] вычеркивается[565]565
  В основании лежит, однако, прототипическая (urbildliche) одновременность моего телесного корпуса (Leibkorpers) и составляющих моего внутреннего мира (meiner Innerlichkeiten), далее, чужого телесного корпуса с моим телесным корпусом и моим внутренним миром и т. д. В 1924 г. или позднее вставлено: «что не мотивировано никакое вчувствование». – Прим. нем. изд.


[Закрыть].

Итак, в этих рассуждениях вырисовываются фундаментальные феноменологические сущностные различия: различия между «непосредственным», «подлинным» опытом (и, выражаясь более общо, непосредственным созерцанием, постольку, поскольку нам приходится говорить также и о непосредственной фантазии, quasi – oubi- те), т. е. опытом (созерцанием) в точном смысле слова, схватывающем «самость», и <с другой стороны> полаганием вчувствующим или как – либо иначе аналогизирующим, образно представляющим (verbindlichende) etc. одну предметность посредством другой, «само» данной[566]566
  Позднее, частично в 1924 г. или впоследствии, «и (с другой стороны) полаганием вчувствующим или как – либо иначе аналогизирующим, образно представляющим (verbindlichende) etc. одну предметность посредством другой, „само“ данной» заменено на «и опытом иного рода, неподлинным, опосредованным (в этот разряд входит и опыт вчувствующий), при котором предметность приходит к полаганию наглядно (опытно постигая или фантазируя), но не непосредственно, а именно – посредством другого самоданного (или квазиданного) в подлинном созерцании. Опосредованное созерцание – это онагляживание (Veranschaulichung), аналогизирование, образное представление (Verbildlichung) (В дальнейшем мы будем пользоваться неологизмом „обображение“. – Прим. перев.) в самом широком смысле слова». – Прим. нем. изд.


[Закрыть].

Уже если я представляю себе «Роонс»[567]567
  «Роонс» – ресторан на лесистом холме под Геттингеном. – Прим. нем. изд.


[Закрыть] и полагаю его как настоящее, как теперь сущий, это «теперь» и предметное в «теперь» никоим образом не будет чем – то самоданным. «Роонс» дан мне как при – помянутое и бывшее и полагается ныне как продолжающий длиться. Однако это не сознание образности (Bildlichkeits– bewusstsein). Но в любом случае, его теперь – еще – бытие и одновременно – бытие с «теперь» восприятия – все это не дано непосредственно. Тем более не дано, если я составляю себе представление о городе по описанию. Здесь в самом представленном я создаю для себя «образ» вещи (Sache). Но, конечно, это не образное сознание в обычном смысле: ведь я не обладаю положенной вещью (Ding) как носитель перцептивного (или сообразного с воспоминанием (erinnerungsmassigen)) образного объекта etc.

Я могу пустить мою фантазию на простор действительно опытно постигнутого, я составляю себе представление о том, каким оно окажется «дальше»; что ж, тогда объявятся какие – нибудь вещи, земли, города etc. Представления обязательно будут наделенными представимостью (Vorstelligmachungen), аналогизациями etc. И пусть у меня есть основания для этих полаганий, я исполняю процесс опытно постигающего, на опыте основывающегося представления, но непосредственным опытом, схватыванием, усмотрением «самости» это назвать нельзя. Следовательно, здесь необходимы кардинально – феноменологические анчдизы, которые должны предшествовать, и они обязательно будут Сущностными анализами Ооа предшествующих абзаца >….. в 1924 г. или позднее были изменены и дополнены следующим образп «Так, очевидно, надлежит проводить различия в царстве внешнего, йпыта как в естественном созерцании. Например, если я представля», себе Роонс, полагаю его настоящим, теперь сущим, то эта его наст «ящесть (Ciegenwart), Роонс таков, каков он есть теперь, никоим ок_Разом не дана сама. Хотя он и дан мне также и сам как при – помяну… чи, а стало быть, в одном и другом сообразном с воспоминанием

ВЧУВСТВОВАНИЕ КАК> АППЕРЦЕПЦИЯ И АППРЕЗЕНТАЦИЯ.

Его ПУСТАЯ ИНТЕНЦИЯ, ОНАГЛЯЖИВАНИЕ И НАПОЛНЕНИЕМ (дополнения летнего семестра 1921 г.

<к «Воспоминанию, потоку сознания и вчувствованию»>)

Во всех этих на ощупь движущихся рассуждениях о вчувствовании не было надлежащим образом установлено то, что вчувствование является своего рода «апперцепцией» или, как мы это называем, своего рода аппрезентацией. Всякая апперцепция сопровождается аппрезентацией. Пространственно – вещная (raumdingliche) апперцепция – это конкретная апперцепция, не фундированная ни в какой другой. Вчувствование (апперцепция человека) уже имеет конкретную апперцепцию в качестве основания, которое ее фундирует, и присоединяет [к ней] аппрезентацию невоспринятой и невоспринимаемой для соответствующего опытно постигающего Я внутренности (Innerlichkeit), духовности. Но эта и всякая аппрезентация (в число которых входит также аппрезентация известного вещного окружения воспринятой вещной взаимосвязи – например, прихожая этой увиденной комнаты) выполняется первоначально как пустая интенция (Leerintention), т. е. как интенция ожидания (в расширенном смысле слова). При всякой такой интенции онагляживание (Veranschaulichung) по сути своей есть нечто последующее, а онагляживание как таковое – это не наполнение, но именно онагляживание, в сущность которого входит то, что оно не приводит к созерцанию (Anschauung) «самость» (das «Selbst»), которая онагляживается. При вчувствовании, однако, в сущность этой аппрезентации входит то, что она в принципе не может обрести наполнения путем первоначальной презентации душевного, но наполнение опять – таки выполняется в психических аппрезентациях, заодно с параллельными (развертывающимися в телесном выражении) чувственными презентациями, которые по сути своей презентативно завершают здесь наполнение. Аппрезентации «внутреннего», «субъективного» «через» («durch») овнешняющее выражение, ограниченные региональными сущностными рамками анимальной «души» и духовности, протекают так, что во время этого протекания, в каждой фазе протекания, они более или менее определенно требуют новых аппрезентации через новое выражение, и что затем, как наполнение, в телесности презентативно наступают изменения мимического выражения, приводящие требуемые аппрезентации, подтверждая их, к подлинной аппрезентации. Эти действительно аппрезентированные аппрезентации порождают новые требования, которые затем, в свою очередь, «подтверждаются» мимически или через языковое выражение, подтверждаются, поскольку теперь то, что аппрезентированное требует в дальнейших эмпирических пустых представлениях (которые, однако, не являются действительными, подлинными аппрезентациями), дано через аппрезентацию.

Мы можем сказать даже, что данная по мере восприятия телесность чужого тела (fremdkorperliche Leiblichkeit) (данная мне во «внеглнести» («Ausserlichkeit»)), заодно с ее аппрезентацией чужой внутреннести с точки зрения специфически телесного и эгоического (Ichlichem), функционирует как восприятие тамошнего (dortigen) человека, и восприятие это есть восприятие «несовершенное», постоянно открытое, поскольку действительно выражает лишь коечто от вон того человека, и в частности, со стороны его внутреннести (это именно аппрезентируется, «подлинно» или «действительно» аппрезентируется), тогда как все остальное остается все таким же неопределенным или даже, с другой стороны, с таким уже известным из более раннего «восприятия», которое [известное] тем самым присутствует как «совоспринятое». Это «остальное», однако, представляет собой ореол неопределенности, заданный сущностным типом конкретной внутреннести, типом Я и его таким – то и таким – то образом являющегося окружающего мира (Umwelt) – ореол, по сути своей заключающий в себе «допускающее импликацию» с точки зрения [своих] возможностей множество, мало того, непрерывность опосредованных интенций, более детальное определение и наполнение которых, в итоге оказывающееся также подтверждением уже аппрезентированных [интенций], происходит посредством подлинной аппрезентации; и точно так же для уже известного, соотнесенного с чужим Я. Если в случае с внешней вещью мы говорим о подлинно воспринятом и неподлинно воспринятом (боковая сторона etc.), то это неподлинно воспринятое является равным

образом полаганием посредством пустой горизонтной интенции (eine leere Horizontintention), при этом, однако, если восприятие находится в движении, мы сталкиваемся также с определенным образом направленными пустыми интенциями. Последние же суть антиципации грядущего, грядущего для восприятия как для деятельности в процессе своего осуществления, следовательно, это – предожидания, которые как таковые являются преднаполнениями и обретают действительное и подлинное наполнение в первую очередь через восприятие. С другой стороны, они являются предметными аппрезентациями (Gegenstandsappresentationen), еще не наполненными и нуждающимися в наполнении. При вчувствовании же аппрезентация сама сопринадлежна тому, что создает «подлинное» восприятие. Вчувствование как восприятие animal¹ имеет свой тип наполнения вышеозначенным образом. Следовательно, весьма примечательно, что восприятие человеческого «напротив» (eines menschlichen Gegeniiber) является восприятием его без какого бы то ни было, хотя бы только репрезентирующего (vergegenwartigende), созерцания его внутреннести или, по крайней мере, может быть таковым.

Пожалуй, стоило бы изучить еще и ввод (Einsetzen) созерцания, индицированного пустой интенцией. Когда кто – то на моих глазах обжегся или порезался, а часто даже когда кто – то получил сообщение, которое я также слышу, причиняющее ему душевное страдание, мы сочувствуем непосредственно, как, по крайней мере, кажется (в сочувствовании, не являющимся сочувствием, симпатией в обычном, совершенно ином смысле слова). Что это за «онагляживание»? Не правда ли, нечто похожее на ожидание, как когда я, упреждая начало, наглядно представляю себе грядущее? Скажем, я ожидаю прекрасную погоду, в фантазии я, опережая события, вижу перед собой ландшафт как ландшафт с прекрасной погодой, или же я ожидаю удара колокола, и «в фантазии» он антиципаторно начинает звучать. Это не «разрисовка» («Ausmalung»), как в тех случаях, когда я по аналогии создаю себе образ того, как это может произойти, – ведь здесь ожидание весьма неопределенно, допускает множество сходных образов и форм как возможности, и я, в общих рамках, рисую себе в своем сознании возможность: это будет происходить «приблизительно так». Но в тех других случаях, где ожидание определенно, у меня есть представление об ожидаемом, с определенным содержанием как [содержанием] ожидаемым, и все же оно [ожидаемое] не дано в модусе самости, свойственном имманентному восприятию и воспоминанию.

<ИДЕНТИФИКАЦИЯ ВРЕМЕНИ СОБСТВЕННОГО И ЧУЖОГО СОЗНАНИЯ.ДРУГИЕ В ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕДУКЦИИ.

<к § 39, предположительно, 1921 г.>

Однако на это, кажется, можно возразить, что акт вчувствования и вчувствованный акт все же принадлежат одному и тому же времени, а именно – по мере осознания (bewusstseinsmassig). Вчувствование полагает вчувствованное как теперь и полагает его как такое же «теперь», что и оно само.

Здесь, однако, необходимо учесть следующее. В самом деле, репрезентированное (vergegenwartigtes) и не ремеморированное (wiedererinnertes) «теперь» наличествует и в других случаях – стало быть, «теперь», которое полагается в репрезентации, а не в модусе самости, и все же как тождественное с актуальным «теперь». Так, например, когда я сейчас репрезентирую «Роонс».

Итак, вчувствованное «теперь» – это также «теперь» репрезентированное, но не самоустраиваемое по мере репрезентации. Далее, одно не принадлежит «окружению» другого, и наоборот. Не существует также возможного пути непрерывности от одного к другому, подобного тому, который ведет от репрезентируемого к актуальному «теперь».

Время, данное во вчувствовании, является, когда речь идет об эмпирическом вчувствовании (вчувствовании в естественной установке), временем (причем временем, ориентированным на «теперь», «только что» и бывшее, будущее), которое эмпирически полагается как объективное время, тождественное с тем, которое свойственно собственному сознанию вчувствующего и его эмпирическому внешнему миру, данное ему во внешнем восприятии. Эта идентификация опосредована соотнесенностью обоих Я с объективным временем соответствующего тела и вещного мира: мое сознание одновременно с моим телом и моим вещным миром, в котором находится другое тело (понимаемое как тело во вчувствовании), последнему по мере вчувствования принадлежит сознание etc.

Теперь выполним феноменологическую редукцию.

Феноменологическая редукция, которую я <выполняю>, я, который в естественной установке обнаруживает напротив себя другое тело и другого Я-субъекта, соотнесенных с тем же окружающим миром, что и мой, дает следующий результат: постигнутые мною в опыте объекты природы представляются по заключении в скобки и вследствие редукции некими субъективными взаимосвязями сознания со свойственными им системами мотивированных

возможностей сознания. Соответственно, редуцируется чужое тело как корпус, наличествующее в числе прочих объектов природы в моем окружении. С конституирующей же его для меня апперцепцией затем оказываются связанными аппрезентации, а именно – связанный в правонаделяющей (rechtgebenden) мотивации, в единстве в себе самой несущей свою правомерность апперцепции более высокой ступени («апперцепция человека»), в которой полагается человек, посредством вчувствования полагается второе Я, которое внутренним образом созерцает другой, вон тот телесный корпус как свое тело, вокруг этого импрессионально данного ему тела созерцает природу, которая остается той же самой, несмотря на то, что дана ему в модусах явления и модусах сознания, отличных от моих.

Итак, ясно, что если под феноменологической редукцией мы (как было определено в этих лекциях) понимаем «выключение» данной «моему» Я по мере опытного постижения природы, а «меня» понимаем как субъекта вчувствования, – то в отношении природы как их [опытов] коррелята для меня не только оказывается в остатке система действительно и мотивированно возможных опытов, а именно моих. Но и в данном по мере вчувствования чужом Я природа как та же самая природа равным образом заключается в скобки и редуцируется к опытам этого чужого Я, причем для этой возможной системы его опытов. Таким образом, «эта» природа теперь не только индекс для моей системы возможных опытов природы с временным и меняющимся ядром действительного опыта природы, но одновременно – индекс для соответствующих и ео ipso[568]568
  Тем самым (лат.) – Прим. перев.


[Закрыть] вчувствованных со вчувствованием систем опытов чужих Я. И наравне с природой вообще всякая отдельно взятая вещь природы является таким индексом, который, таким образом, оказывается тем более разносторонним, чем больше других Я дано мне по мере вчувствования. И, представляя «косвенно», что какое – то из этих Я постигает в опыте различных окружающих людей, которых я в опыте не постигаю и не постигал, я также представляю и затем также знаю, что каждым таким человеком постигнута в опыте именно эта самая природа: «эта» природа есть в феноменологической редукции (которую я практикую) индекс для всех чистых Я, которые следует приписывать всем людям, а именно – для принадлежащих им как человеческим Я систем возможного опыта.

Я могу также сказать и познать: всякое опытно постижимое для меня чужое Я постижимо в силу того, что в природном царстве моего возможного опыта какая – то вещь может дать себя как его тело и может стать субстратом вчувствования – может практиковать феноменологическую редукцию, и последняя даст ему тот же результат, который она дала мне.

Как «эта» природа является подобным индексом, так, естественно, и любая точка в пространстве, точка в объективном пространстве природы, является индексом, а именно – для некой координации субъективных явлений природы и их ориентации, соотнесенных для каждого Я с его нулевой точкой в теле. И всякая объективная временная точка и всякое объективное «одновременно», которое соотносит мое актуальное «теперь» – любое, прошедшее и будущее, – с соответствующим «теперь» любого другого Я, в свою очередь является индексом для определенной закономерной координации, которая, так сказать, соотносит всякую Я-монаду со всякой другой, а именно – относительно вполне определенных, коррелятивно взаимнопринадлежных мотиваций и взаимосвязей сознания. Возможное вчувствование – это «отражение» всякой монады во всякой другой, и возможность подобного отражения зависит от возможности согласованной конституции пространственновременной природы – индекса для соответствующих конституций переживаний, внедренного во все Я.

<ТЕЛЕСНОСТЬ КАК ОПОСРЕДОВАНИЕ ДУХОВ>

<к § 39, приблизительно 1912 г.>

Как можно было бы помыслить духовную реальность, Я-субъект без тела? Значит, должны были бы наличествовать все группы ощущений – как те специфические телесные ощущения (чувствования) (Leibesempfindungen (Empfindnisse)), которые не интерпретируются как репрезентанты внешних вещественных свойств, так и те, которые так интерпретируются, – за единственным исключением тех, в которых само тело является как физическая вещь. Естественно, весь фактический мир не сможет остаться тем же самым, ведь тела как вещи сами суть нечто и оказывают или, соответственно, претерпевают воздействия физического типа. Все, до них относящееся, пришлось бы устранить.

Напротив, весь физический мир должен сохраниться (в основном, по крайней мере, по типу своему), должен точно так же постигаться в опыте и быть прогрессивно постижимым в опыте. Осязательные движения, осязательные ощущения, с помощью которых я выстраиваю сознание об осязаемой вещи с точки зрения соответствующих свойств, присутствуют, протекают согласно одним и тем же правилам, все эти мускульные ощущения, служащие целям мотивации. Нет всего лишь мускулов, осязающих пальцев, вообще тела.

Я даже могу по произволу передвигать вещи, не своей рукой, но как? (Я могу по произволу ощупывать, произвольно предоставляя протекать мотивирующим мускульным ощущениям, вместе с которыми, как следствия для визуального объекта, даны известные осязательные ощущения в их протекании (Tastempfindungs– ablaufe) и апперцепции.) Я передвигаю вещь, прежде всего приводя ее к осязанию, к «ухватыванию» и, с помощью известных ощущений усилия и волевых актов, к перемещению. Таким образом, у меня оказывается все мое ощущающее, чувствующее и волевое тело – и нет тела физического. Физического тела, которое я сам могу видеть, которое может быть дано мне вещественно, которое ведет себя как вещь. Стало быть – «дух», призрак (но такой, который не мог бы явиться даже в виде призрачной тени).

Но как же быть, если подобному бестелесному духу вздумается ощупать или отодвинуть в сторону etc. меня, имеющего тело?

Что ж, если дело обстоит так, что одна и та же вещь, которая есть вот тут мое тело как физическая вещь, может ощупываться другим, то эта идентичность означает, что мои ряды явлений и соответствующие ряды духа конституируют в себе одно и то же, и эта идентичность требует познаваемости, а значит, конечно, и возможности взаимного понимания. Если дух имеет точно такие же ряды осязательных ощущений и визуальные ряды etc., что и я, то он обладает явлением, возможно, опытом и опытной данностью точь в-точь такой же вещи, точь – в–точь так же выглядящей, точь – в–точь так же ощущаемой etc. – естественно, если отвлечься от специфической телесности, которая должна быть, по условию, исключена для него. Однако идентичность не может давать здесь смысла. Если я, со своей стороны, ощущаю ряды осязательных ощущений, параллельных с рядами духа, точно таким же образом, сам себя не ощупывая, то я, конечно, предположу кого – нибудь, который вот тут ощупывает (именно так это происходит в темноте, когда я не вижу дотрагивающегося до меня). Однако, если я не вижу другого, я скажу, что у меня галлюцинации; то же самое, если я одновременно вижу ощупывающего, но, попытавшись сам, в свою очередь, дотронуться до него, натыкаюсь на пустоту, насквозь проницая цветной «призрак» – ведь иначе его нельзя назвать – рукой. Я скажу: он не существует.

В фактическом мире телесность опосредует взаимопонимание (Verstandigung) духов этих тел, взаимопонимание всех людей в их «душевной жизни». Но мыслимо ли взаимопонимание иное, чем посредством тел? Всякое сознание в своем протекании (Jeder Bewusstseinsablauf) есть нечто всецело обособленное, монада, и она осталась бы без окон взаимопонимания, если бы в ее распоряжении не было интерсубъективных феноменов etc. Ведь это же будет и условием возможности вещного мира, одного и того же для многих Я.

«РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ИДЕЕ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕДУКЦИИ И САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ, А ТАКЖЕ ВЗАИМОСВЯЗИ МОНДД В ЛЕКЦИЯХ «ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФЕНОМЕНОЛОГИИ» 1910/11 гг.> ^Приблизительно 1921 г.>

При этом необходимо обратить внимание на фундаментальную мысль, С самого начала красной нитью проходящую через все эти лекции: в феноменологической редукции я сужу не о природе, не об идентичной объективности, данной мне в опыте, но об опыте, его взаимосвязях и о чистом сознании вообще. Я сужу о правомерно данном в мотивации, составляющей опыт, для чисто феноменологической, ноэтико – ноэматической рефлексии. Я имею изначальное право ноэтически[569]569
  В 1924 г. или позднее «ноэтическом» заменено на «феноменологическом». – Прим. нем. изд.


[Закрыть] ожидать, что теперь, постигая в опыте так – то и такто эту чернильницу, с этих сторон, в этих ориентациях, выражаясь самым всеобщим образом – в таких – то и таких – то модусах явления, я имел бы такие – то и такие – то новые модусы явления, если бы переместил взгляд и т. д. Я имею право доверять также всякому эмпирическому ожиданию, а именно – в чисто ноэтическом[570]570
  В 1924 г. или позднее «ноэтическом» заменено на «трансцендентальном». – Прим. нем. изд.


[Закрыть] обращении к грядущим субъективным явлениям. А таким образом я имею также изначальное право в ноэтическом[571]571
  Сохранена пунктуация оригинала. – Прим. перев.


[Закрыть] обращении к данностям воспоминания доверять бытию прошедшего[572]572
  В 1924 г. или позднее «ноэтически» заменено на «в рамках чисто феноменологического опыта трансцендентально». – Прим. нем. изд.


[Закрыть] сознания. Мы имеем право доверять всякому такому изначальному праву (Urrecht), всякое право восходит к таким изначальным правам. Разумеется, мы не питаем недоверия и к естественному опытному полаганию: однако от нас зависит, будем ли мы пользоваться им и судить в этом направлении. Внешний опыт имеет как таковой правомерную направленность на объект, но он допускает и рефлексию, благодаря которой правомерно выделяется система интенций, (правомерно) нацеленных друг на друга. Теперь мы заинтересованы в том, чтобы исследовать взаимосвязи, которые правомерно существуют в чистой субъективности. Следовательно, если я выключаю природу, правомерная взаимосвязь выступает во вчувствовании как: