Текст книги "В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии"
Автор книги: Данил Разеев
Соавторы: Эдмунд Гуссерль
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Эдмунд Гуссерль. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФЕНОМЕНОЛОГИИ
<ПЕРВАЯ ГЛАВА. ЕСТЕСТВЕННАЯ УСТАНОВКА И «ЕСТЕСТВЕННОЕ ПОНЯТИЕ МИРА»> [378]378
Нижеследующее представляет собой только лекционные листы первых недель (октябрь, ноябрь 1910 года), с которыми и были связаны обсуждения. Позднее я свободно читал курс без предварительного текста лекций.
<Изложение содержаниям Исток естественного понятия мира. Естественное понятие мира как исходный пункт какой бы то ни было (einer) теории познания. Возможность феноменологии. «Феноменология» не подается здесь изначально как феноменологическое учение о сущности, но делается попытка взвесить, возможна ли некая опытная феноменология (eine erfahrende Phanomenologie), которая не является учением о сущности.
Очевидность ego cogiio в свете очевидности единства потока сознания, следовательно, данности феноменологического поля. Трансцендентность в имманентности и различные понятия трансцендентности. Правомерность (Recht) трансцендентного полагания в имманентном. Правомерность при – поминания и ожидания. Особенно важна правомерность интенциональных отношений, интенций ожидания, являющихся результатом преобразования эмпирического трансцендентного полагания в систематические взаимосвязи сознания. Объективность как индекс для трансцендентальной субъективности и правомерность «эмпирического» познания в сфере сознания. Феноменологическая (не эйдетическая) редукция дает таким образом возможность выходить в субъективном (трансцендентально – субъективном) за пределы актуально импрессионального (Impressionale). То же самое применительно ко вчувствованию (Einfuhlung). Первые рассуждения об этом. Трансцендентальная редукция (выключение физической природы) выдает кроме ego также другое ego и его поток. Учение о монадах. Связь монад. При – поминание дает самость (das Selbst)! Вчувствующая репрезентация, воспоминание настоящего (Einfuhlende Vergegenwartigung, Gegenwartserinnerung) не дает самости.
Особенно важно: сущность единого феноменологического Я: как феноменологически отграничивается мой поток сознания от всякого другого. Принцип единства.
[Закрыть]
<§ 1. Я в естественной установке>В этом семестре мы намерены заняться основными проблемами общей феноменологии, намерены изучить в общих чертах основную структуру (Grundverfassung) сознания вообще.
Исследования, которые мы намерены проводить, требуют совершенно иной установки, нежели естественная, внутри которой достигается естественнонаучное и психологическое познание. Феноменология никоим образом не является психологией, она находится в новом измерении и требует существенно иной установки, чем психология, чем любая наука о пространственно – временном наличном бытии (Dasein). Для того, чтобы все это изложить, требуется некое введение.
Я начну с описания различных установок, в которых могут иметь место опыт и познание, и прежде всего с естественной установки, в которой мы все живем и из которой, таким образом, выходим, когда производим философское перемещение взора. Мы делаем это, описывая всеобщим образом то, что обнаруживаем в этой установке.
Каждый из нас говорит «я» и, выражаясь таким образом, знает себя как «я». Как таковое вот [ «я»] обнаруживает себя каждый, и всякий раз при этом находит себя центром некоего окружения (Umgebung). «Я» – значит для каждого из нас нечто различное: для каждого – вот эту вполне определенную личность, снабженную вот этим определенным именем собственным, переживающую свои восприятия, воспоминания, ожидания, представления фантазии (Phantasievorstellungen), чувства, желания, воления, имеющую свои состояния, исполняющую свои акты; имеющую, далее, свои предрасположенности, свои врожденные задатки (Anlagen), свои благоприобретенные способности и навыки и т. д. У каждого «я» они – свои, и в круг этот входит притом, естественно, и само соответствующее обнаружение (Vorfinden), в котором данное «я» как раз – таки и обнаруживает то или иное [из того], о чем здесь всеобщим образом идет речь. Сюда же относится равным образом и высказывание; на основании некоего непосредственного обнаружения в так называемом опыте и на основании убеждений, мнений, предположений, которые, вне зависимости от их происхождения, являются переживаниями для Я, Я нредицирует, что оно есть человек, которого зовут так – то и так – то, который имеет такие – то и такие – то личные свойства, такие – то и такие – то актуальные переживания, мнения, целеполагания и т. д. Обладание (Haben) при этом представляет собой [каждый раз] нечто разное, в зависимости от того, чем обладают (je nach dem Gehabten); боль – претерпевается, суждение – выносится, [а] жизнеспособностью, верностью, правдивостью обладают как «личными» свойствами и т. д. Итак, даже если Я обнаруживает себя в качестве различным образом обладающего всеми этими возможными предметами высказывания, то, с другой стороны, оно не находит себя в качестве чего – то однородного этому обладаемому. Само Я – это не переживание, а переживающий, не акт, а исполняющий акт, не характерная черта, а обладающий характерной чертой в виде свойства и т. п. Далее, Я обнаруживает себя, обнаруживает свои Я-переживания (Icherlebnisse) и расположения духа во времени, и при этом не только теперь знает себя как сущего и обладающего тем – то и тем – то; оно обладает также воспоминаниями и по мере воспоминания обнаруживает себя как того же самого, [что и тот,] который «только что» и ранее обладал теми или иными определенными переживаниями, и т. д. Все то, чем обладают и обладали, имеет свою временную позицию, и само Я является чем – то идентичным во времени и занимает во времени определенное положение.
<§ 2. Тело и пространственно – временное окружение >Теперь взглянем на тело и на окружающую тело пространственно – временность (Raumzeitlichkeit). Каждое Я находит себя в качестве обладающего органическим телом. Тело, в свою очередь, – это не Я, а пространственно – временная «вещь», вокруг которой группируется вещное окружение, уходящее в бесконечность. Соответственно, Я обладает ограниченным пространственно – временным окружением, которое оно непосредственно воспринимает, или, соответственно, о котором оно вспоминает в непосредственном, ретенциальном воспоминании. Но всякое Я «знает», уверено в том, что окружение, полагаемое в модусе непосредственного созерцания в качестве наличного сущего, является лишь созерцаемым фрагментом [некоего] тотального окружения (einer Gesamtumgebung), и что в бесконечном (Евклидовом)[379]379
Позднее «Евклидовом» вычеркнуто. – Прим. нем. изд.
[Закрыть] пространстве за одними вещами следуют другие; равным образом, что актуально воспоминаемый временной фрагмент наличного бытия является лишь частицей бесконечной цепи наличного бытия (Daseinskette), которая простирается назад в бесконечное прошлое, с другой стороны, протягиваясь вглубь бесконечного будущего. Я знает, что вещи есть не только тогда, когда их воспринимают, и были не только тогда, когда их воспринимали. Вещи, которые суть налицо (da sind), суть сами по себе (an sich) и были сами по себе, и сами по себе будут, пускай даже они и не наличны непременно в окружении актуального опыта, не были наличны в нем по мере воспоминания, или же наличны не будут. И это же касается всех их вещественных свойств, в отношении их покоя и движения, их качественного изменения и неизменности и т. д.
Как можно заметить, мы описываем только то, что обнаруживает каждое Я как таковое, что оно непосредственно видит или косвенным образом мнит с достоверностью, а именно, это достоверность должна быть таковой, чтобы каждое Я могло превратить ее в абсолютную[380]380
Позднее «абсолютную» вычеркнуто. – Прим. нем. изд.
[Закрыть] очевидность. Всякое Я знает, что, тогда как в единичном случае оно может ошибаться, всеобщее, высказываемое в высказываниях выделительного тина, все же есть или может стать для него очевидным. Нас, как описывающих, в данный момент ничуть не заботит то, как обстоит дело с окончательной истинностью всего этого. С другой стороны, на этот счет следует выразить по меньшей мере сомнение.
До этого замечания с моей стороны было бы корректно сказать еще и следующее: всякое Я само по себе не только воспринимает, обладает не только переживаниями, полагающими наглядное наличное бытие, – оно обладает также более или менее ясным или же запутанным знанием, оно мыслит, оно предицирует, и в качестве человека науки занимается наукой. При этом оно знает себя как порой судящего правильно, порой же – заблуждающегося, как в одном случае сомневающегося и сбитого с толку, в другом же – вновь пробивающегося к ясному убеждению. Но оно также знает или уверено в том, что, несмотря на это, этот мир наличного бытия (Daseinswelt) есть, и само оно – посреди этого мира и т. д., как мы подробно описали это прежде.
Далее можно было бы, скажем, отметить: вещь, обнаруживаемая всяким Я в качестве «своего тела», выделяется среди всех других вещей именно как собственное тело (Eigenleib). Она всегда и неустранимо налична в сфере актуального восприятия, она воспринимается особым, заслуживающим более подробного описания, образом и является постоянным центральным членом постигаемого вещного окружения. Все, что не является телом, кажется имеющим отношение к телу, имеет относительно него известную пространственную ориентацию, которую Я постоянно осознает: как «справа» и «слева», как «спереди» и «позади» и т. д. Точно так же во времени – как «теперь», как «прежде», как «после».
<§ 3. Локализация переживаний в теле>Также и Я-переживания, вообще специфическое достояние своего Я каждый соотносит с телом. Так, он локализует их в теле; он делает это то на оснбвании прямого[381]381
Позднее добавлено: «психологического». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] «опыта», непосредственного[382]382
Позднее добавлено: «психологического». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] созерцания, то на основании непрямого, согласованного с опытом или аналогизирующего знания. Эта локализация – локализация совершенно своеобразная, она совсем не такая, как та локализация, которой по мере созерцания обладают части вещей и моменты в вещи, будь то чувственно наглядные или физикалистские определенности. Радость и печаль не находятся в сердце так, как в сердце находится кровь, осязательные ощущения не находятся в коже, словно кусочки ее органической ткани; так это, согласно изначально смыслодающему представлению о локализации психического, а значит, согласно тому, что может поведать об этом непосредственный или опосредованный опыт, – что, правда, не исключает того, чтобы первоначальный смысл от случая к случаю игнорировался. Однако на этом не стоит задерживаться.
Еще мы укажем, что Я-переживания расцениваются – на основании опыта (который производит всякое Я и который сообщает определенность акту его суждения) – как в известном, не определенном точнее, объеме зависимые от тела, от его телесных состояний и процессов[383]383
Позднее изменено на: «как непосредственного в своем роде». – Прим. нем. изд.
[Закрыть].
Всякое Я находит в своем окружении, и даже чаще – в своем актуальном окружении, вещи, которые оно рассматривает как тела, – однако четко противопоставленные «собственному» телу в качестве чужих тел такого рода, что всякому такому телу, в свою очередь, принадлежит [некое] Я, но Я иное, чужое (оно рассматривает тела как «носители» Я-субъектов (Ichsubjekten), однако оно не «видит» чужих Я в том же смысле, в каком оно видит, обнаруживает в опытном постижении себя само. Оно полагает их в модусе «вчувствования»[384]384
В 1924 г. или позднее последующее предложение было заменено Гуссерлем следующим образом: «Еще мы укажем, что Я-переживания постигаются в опыте самим Я как известным, по большей части неопределенным точнее образом, зависимые от собственного телесного корпуса (Leibkorper), от корпоральных состояний и процессов последнего». – Прим. нем. изд.
[Закрыть], стало быть, «обнаруживает» также и чужие переживания (fremdes Erleben), чужие свойства характера; однако они не являются данными, обладаемыми в том [же] смысле, что и собственные): Я, которое равным образом имеет свою «душу»[385]385
В 1924 г. или позднее вставлено: «восприятия – чужого и опыта – чужого (Fremdwahrnehmung und Fremderfahrung)». – Прим. нем. изд.
[Закрыть], свое актуальное сознание, свои предрасположенности, врожденные свойства характера; которое равным образом обнаруживает свое вещное окружение, среди [вещей] его обнаруживает также свое тело как свое и т. д.; и при этом окружение, которое обнаруживает чужое, но противостоящее нам как будто в меру восприятия (quasi wahrnehmungsmassig) Я, условимся считать[386]386
В 1924 г. или позднее «условимся считать» изменено и дополнено до: «является в смысле восприятия – чужого». – Прим. нем. изд.
[Закрыть], в целом, тем же самым, что и наше окружение, а тело, которое мы в нашем окружении постигаем как его тело, условимся считать[387]387
В 1924 г. или позднее «условимся считать» заменено на: «является». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] тем же самым, которое в его окружении постигается им как собственное тело. И то, что относится к актуальным окружениям [различных] Я, которые таким образом взаимно обнаруживают друг друга и взаимно вписываются в свои окружения, – относится и ко всему миру. Каждое Я схватывает себя как относительный центр[388]388
в 1924 г. или позднее «относительный центр» дополнено до: «центр ориентации». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] одного и того же пространственно – временного мира, который в своей неопределенной бесконечности является тотальным окружением всякого Я. Для всякого Я другие Я являются не центрами, но точками окружения (Umgebungspunkte)[389]389
В 1924 г. или позднее заменено на: «Для всякого Я другие Я первично даны не как центры, но как точки окружения». – Прим. нем. изд.
[Закрыть], в меру своей телесности они занимают различные пространственные и временные положения в одном и том же универсальном пространстве (Allraum) или, соответственно, в одном и том же мировом времени.
Всякое Я обнаруживает себя[390]390
В 1924 г. или позднее вставлено: «первично». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] в качестве центра, так сказать, нулевой точки системы координат, с каковой позиции[391]391
В 1924 г. или позднее вставлено: «(это есть пра – система координат, благодаря которой все системы координат обретают смысл)». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] оно рассматривает, упорядочивает и познает все вещи мира, уже познанные или не познанные. Но всякое [Я] схватывает этот центр как нечто относительное; например, оно телесно изменяет свое местоположение в пространстве и, всякий раз говоря «здесь», оно знает, что это «здесь» – в каждом случае локально иное «здесь». Всякое Я различает объективное пространство как систему объективных пространственных местоположений (мест) от феномена пространства как способа, каким пространство является [нам] со [своими] «здесь и там», «впереди и позади», «справа и слева». И точно так же в рассуждении времени.
То же самое относится и к вещам. Каждый имеет вокруг себя один и тот же мир, и бывает так, что несколько [человек] видят одну и ту же вещь, один и тот же фрагмент мира; но каждый обладает своим явлением вещи, одна и та же вещь является каждому в соответствии с [его] положением в пространстве, которое [у каждого] различно, по – разному. Вещь имеет свое «спереди» и «сзади», свое «вверху» и «внизу». И мое «спереди» вещи для другого может оказаться «сзади» и т. д. Однако это – одна и та же вещь с одними и теми же свойствами.
Каждая вещь может изменить свою нынешнюю пространственную позицию (свое место) на любую другую, в бесконечном объективном пространстве, но только в непрерывном движении; разные вещи не могут занимать одной и той же пространственной позиции (как и части [вещей]), однако они могут меняться друг с другом своими пространственными позициями в непрерывном движении. А значит, это применимо также и к телу. Если одно тело меняется своей объективной пространственной позицией с другим, то принадлежащие соответствующим Я явления вещей, постигнутых [этими] Я в опыте, непрерывно изменяются, а именно – таким образом, что эти явления после обмена телесными позициями в идеальном случае оказываются поменявшимися. Здесь господствует известная идеальная возможность под названием некоей, но лишь идеальной, нормальности, в соответствии с которой каждый из двух нормальных индивидов, в том случае, если они поменяются своими местами, [на самом деле] или мысленно, и телом находятся в идеально – нормальном состоянии, находит в своем сознании точь – в–точь те же явления, что раньше были реализованы в сознании другого. Если я и другой имеем «нормальные» глаза, то мы и видим одно и то же, если одни и те же неизменившиеся вещи представляются нам с одной и той же объективной пространственной позиции, которая может быть занята нами поочередно. И каждый из нас всегда имел бы те же самые явления, если бы смотрел с той же самой позиции, что и другой, и если бы, далее, тождественными были бы не только все пространственные отношения положения глаз, но и глаза и все тело находились бы в одинаковом «нормальном органическом состоянии (Verfassung)». Это идеальные рассуждения. Но в общем – то каждым предполагается приблизительное соответствие между собственными явлениями и явлениями других [людей], а встречающиеся отклонения, именуемые болезнью и тому подобными вещами, рассматриваются как исключение или, во всяком случае, как возможность.
И во всех этих вопросах между [различными] Я или, скажем, между людьми царит взаимопонимание. Каждый проделывает свои опыты применительно к вещам, являющимся ему то так, то этак, и на основании этих опытов выносит суждения и обменивается, в [процессе] взаимоуразумения (Wechselverstandigung), этими суждениями с другими [людьми]. Если ничто не побуждает его рефлектировать над явлениями, если в прямом опытном постижении (geradehin erfahrend) он обращен к предмету, то судит он при этом не о явлениях, а о вещах; если он описывает вещь, то эта вещь для него одна и та же, скажем, неизменившаяся, наделенная неизменными качествами, и как о таковой и высказывается он о ней, хотя, двигая в пространстве головой, глазами, всем телом, он в то же время получает все новые и новые явления: то явление – издали, то явление – вблизи, то явление – спереди, то явление – сзади и т. д.
<§ 6. Обобщение предшествующих рассуждений>В последней лекции мы начали описывать естественную установку, и делали мы это таким образом, что пытались всеобщим образом описать то, что обнаруживается в такой установке. На этот раз было бы неплохо обстоятельно обобщить все это.
Каждый из нас знает себя в качестве Я. Что обнаруживает каждый в себе самом и во взаимосвязи с самим <собой> в той самой установке, в которой он обнаруживает себя как Я? Тем самым мы начали описание такого рода, что каждый должен был сказать: «Я», и на это накладывается все остальное. Лучше всего при этом пользоваться единственным числом и, следовательно, продолжать [так]: я полагаю[392]392
В 1924 г. или позднее заменено на: «обнаруживаю». – Прим. нем. изд.
[Закрыть] себя самого в качестве сущего и в качестве этого здесь сущего, в качестве сущего с таким – то и такимто определенным содержанием. Я полагаю себя в качестве переживающего то – то и то – то, я имею такие – то и такие – то состояния и акты. Однако себя я не полагаю[393]393
Позднее «не полагаю себя» вычеркнуто. – Прим. нем. изд.
[Закрыть], себя самого я не нахожу в качестве состояния или акта.
Далее, я полагаю себя и нахожу себя не просто как переживающего субъекта, но и как субъекта личных свойств, как личность, с известным характером, как обладающего известными моральными и интеллектуальными предрасположенностями и т. д. Правда, [все] это я обнаруживаю совершенно иным способом, нежели свои переживания.
Далее: я обнаруживаю себя и принадлежащее мне (das Meine) как длящееся во времени, как то, что, длясь, изменяется или не изменяется; и при этом я различаю текучее «теперь» (Jetzt) и [все] еще данное в ретенции «только что» (Soeben). Затем, в воспоминании я опять – таки нахожу самого себя как того же самого, что был и ранее таким, каким он является и теперь, как того, кто ранее длился, переживал попеременно то то, то другое и т. д.
Далее: я обладаю, как обнаруживается, телом, и это тело есть вещь среди прочих, равным образом обнаруживаемых мною вещей. И это я также обнаруживаю во времени: в «теперь» – теперь сущее тело как мое тело, в «только что» – только что бывшее тело, в воспоминании – воспоминаемое: оно принадлежит мне постоянно.
И в каждой временной точке, которую я обнаруживаю как время моего Я и моего обладания (meines Habens), я обнаруживаю какое – то меняющееся вещное окружение. Оно представляет собой отчасти непосредственное окружение, а именно – данное и бывшее данным в непосредственно – полагающем созерцании, отчасти опосредованное окружение, а именно – сополагаемое [вместе] с собственно созерцаемым окружением до всякого возможного [умозаключающего мышления. В [этом] модусе сополагания (Mitsetzung) окружение оказывается так называемым бесконечным окружением, оно есть неопределенно полагаемая вещественность в бесконечно тянущемся пространстве и бесконечно продолжающемся времени. Я уясняю себе такое сополагание в символическом, аналогизирующем созерцании, и затем, таким вот образом, по аналогии, полагаю его само – постольку, поскольку потом оно [уже] не выводит [нас] на воспоминаемое окружение, – как продолжающееся, неопределенное, возможное вещное окружение, в том самом смысле, что: «дальнейшее продолжение этого приблизительно таково».
Затем мы дали представление о начатках описания вещей окружения как вещей, в соответствии с тем всеобщим смыслом, в котором они всякий раз обнаруживаются в окружении нашего Я; точно так же мы описали различие в характере, которым отмечено обнаруживаемое все время как «мое тело», в отличие от прочих вещей.
Далее: мы описали смысл обнаруженностей, которые носят наименование «чужое тело» как носители чужих Я, «обнаруживаемых», [вместе] с их переживаниями и личными свойствами, совершенно иным образом, нежели собственное Я, – не посредством «самовосприятия» и «самовоспоминания», но посредством вчувствования.
Подобным образом мы описали различия в ориентации, в которой все вещи, в том числе тело, являются [для] Я: как ко всякой пространственной позиции Я, к которой, в известной трактовке, принадлежит соответствующая пространственная позиция тела, принадлежат явления вещей, в которых так – то и так – то, с этой известной пространственной позиции, представляются именно эта вещь и пространство вещей. И точно таким же образом мы могли рассуждать о различии между временем и явлением времени.
Мы говорили, далее, о том, что на этапе вчувствования все это признается и за чужими Я, что в нормальном случае ориентации, разнящиеся от Я к Я, известным образом корреспондируют [между собой], с необходимостью соответствуя различным пространственным позициям, обретаемым различными Я в качестве своего относительного места. В нормальных условиях при обмене относительными пространственными позициями Я происходит также обмен ориентациями и вместе с тем – их [Я] вещными явлениями. Я указывал на то, что в основе такого воззрения лежит идея, допускающая отклонения из разряда «нормальный и аномальный процесс восприятия». Однако это отсылало [нас] к различным типам функционирования тела.
<§ 7. Естественная установка как установка опыта. Проблема очевидности суждений опыта>То, что значилось здесь под наименованием «обнаруживать» и [что] предшествует всякому [умозаключающему мышлению, не говоря уже о научном, есть не что иное, как то, что также в точном смысле [слова] называется «опытно постигать» (erfahren). Естественная установка, следовательно, является установкой опыта (Erfahrung). Я опытно постигает себя само, опытно постигает вещи, тела и чужие Я. Эта установка опыта является естественной установкой, поскольку животное и донаучный человек располагают исключительно ею.
Разумеется, я сужу, когда описываю постигнутое в опыте (das Erfahrene), элементарно обнаруженное (das schlicht Vorgefundene). Однако эти чисто описательные суждения являются, как таковые, всего лишь выражениями опытных актов (Erfahrungen), обнаруженностей (Vorgefundenheiten), и, как таковые, они в известном смысле абсолютно очевидны, а именно – очевидны как разтаки в качестве простых выражений, – ведь даже описание фикции, к примеру, если оно верно, явно обладает этой очевидностью. Если Я описывает обнаруженное или опытно постигнутое в его индивидуальной определенности или в неопределенной всеобщности[394]394
Позднее «или в неопределенной всеобщности» вычеркнуто. – Прим. нем. изд.
[Закрыть], то последнее полагается все – таки в качестве сущего, и суждение обладает – без ущерба для предполагаемой уместностью выражения очевидности, каковая будет [очевидностью] полной, – очевидностью тезы опыта (Efrahrungsthesis); последняя хотя и будет очевидностью, но, вообще – то говоря, очевидностью неполной. Всякий знает, что «опыт может обманывать», знает, что, хотя он и имеет право высказываться, следуя опыту, все же, несмотря на это, постигнутое в опыте «может и не быть действительным».
С другой стороны, высказывания, которые мы исполнили, описывая данность установки опыта, притязают на абсолютную очевидность. Без сомнения истинно то, что мы обнаруживаем нечто подобное [этой очевидности]; с несомненной истинностью, с абсолютной, я высказываю и вижу, что обнаруживаю себя как обладающего тем – то и тем – то, как центр [некоего] окружения и т. д., и это без сомнения истинно – как в том случае, когда я высказываю, что hie et пипс опытно постигаю [вот] эту определенную вещь, так и в том, когда я неопределенно и всеобщим образом высказываю, что вообще воспринимаю и воспринял вещи в [некоем] вещном окружении и т. д.[395]395
Естественно: однако это очевидность чистого cogito с чистым Я. Позднее «что мир есть» заштриховано как сомнительное. – Прим. нем. изд.
[Закрыть] Следующей очевидностью будет та, что я уверен не только в том, что обнаружу непременно то – то и то – то, но и в том, что «я есмь» и что мир есть[396]396
Естественно: однако это очевидность чистого cogito с чистым Я. Позднее «что мир есть» заштриховано как сомнительное. – Прим. нем. изд.
[Закрыть], и что обнаруженности описанного рода, сообразно своему всеобщему типу, обретаются во взаимосвязи Я, несмотря на то, что в отношении определенной единичности возможно сомнение и заблуждение. Какого рода эта очевидность, здесь решать мы не намерены[397]397
Однако, явно, очевидность эмпирическая.
[Закрыть].
Вообще удержим в памяти лишь то, что опыт обладает своей правомерностью (ihr Recht), точнее, что [всякий акт] суждения (ein Urteilen) в естественной установке «на основе опыта» обладает своей само собой разумеющейся правомерностью: в самом низу – элементарно – описательное суждение, но и после, на ступени более высокой – индуктивное научное суждение дескриптивных наук; наконец – суждение точных объективных наук, которое, выходя за рамки непосредственно постигнутого в опыте, умозаключает к непостигнутому – в–опыте, но при всем этом не сделает и шагу без последнего основания своей правомерности – непосредственных опытных данностей.
