Текст книги "Услышанные молитвы"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18
Он постучал в ее дверь в девять – сразу пришел с чемоданами, а Фейт в это время выходила из душа. Она открыла ему в кашемировом халате, а Брэд, входя в дом, подал ей воскресную газету.
– Извини, я не рано? Проснулся ни свет ни заря.
– Нормально, буду готова через пять минут.
– А я, пока ты одеваешься, займусь завтраком.
Брэд повернул на кухню, а Фейт, босая, с мокрыми волосами, заспешила наверх. А когда через пятнадцать минут спустилась в свитере и джинсах, он вовсю грохотал и бряцал посудой, и в воздухе разливался запах свежемолотого кофе.
– Боже мой, вот это аромат! – воскликнула она, и Брэд повернулся к ней с улыбкой. Он стоял у плиты, ждал, пока из тостера выскочат горячие ломтики хлеба, и жарил на двоих яичницу.
– Глазунью или так? – Он чувствовал себя как дома.
– Глазунью, давай я сама. – Фейт сделала шаг к плите.
– Отдыхай, завтрак готовлю я. – Брэд налил в кружку кофе и подал ей – хотел побаловать Фейт, пока не уехал. Ведь именно за этим он и прилетел в Нью-Йорк. – Слушай, я совсем забыл, ты ведь любишь с беконом?
– Вряд ли он у меня есть, но я прекрасно обойдусь и без него.
Фейт проверила холодильник и убедилась, что бекона нет и в помине. Предложила взамен порезать фрукты, и Брэд позволил – пусть будут груши и апельсины. Сам он к этому времени закончил готовить яичницу, разложил по тарелкам и добавил намазанные маслом ломтики поджаренного хлеба. Фейт накрыла на стол, он подал яичницу, и они сели завтракать.
Яичница получилось на славу, жареный хлеб не хуже, и Фейт улыбнулась:
– Ты отличный повар!
– Я превосходный шеф, специализирующийся на быстрой еде – всякие там гамбургеры, чили, пирожки. Если все остальное рухнет, без работы не останусь.
– Буду иметь тебя в виду.
Как приятно ощущать, что он рядом! Фейт вспомнила, как брат навещал ее в колледже и потом позже, когда они в очередной раз расставались с Дебби. Ей всегда нравилось, если Джек приезжал и останавливался в их доме, хотя между ним и Алексом всегда ощущалось напряжение. Промелькнула мысль: а где теперь муж – не с той ли женщиной? Лесли Джеймс. Ее имя отпечаталось у Фейт в мозгу.
– О чем задумалась? Почему так сразу погрустнела? – забеспокоился Брэд. Он как раз покончил со спортивными страницами воскресной газеты, а остальное отдал ей.
– Вспомнила об Алексе и той девице. Интересно, они вместе или нет?
– Старайся об этом не думать. – Брэд взял свой кофе и задумчиво посмотрел на Фейт. – Странно, как меняется жизнь. Шесть месяцев назад разве я бы подумал, что буду вот так завтракать с тобой?
– Да… И что Алекс уйдет из дома… Но до того, как я вспомнила о них, я думала, как хорошо, что ты приехал. Тебе часто приходится бывать в Нью-Йорке?
Это был третий раз за четыре месяца. Но на сей раз Брэд придумал причину, чтобы повидать Фейт. А она искренне радовалась его появлению – выглядела гораздо лучше, чем накануне, поэтому поездка себя оправдала.
– Когда как, наезжаю от случая к случаю. Все зависит от того, в каких приходится участвовать конференциях и насколько загружен дома. Обычно вырваться трудно. – Его работа предполагала постоянные авралы и количество клиентов не позволяло отлучаться надолго. – В следующем месяце буду денек проездом, когда соберусь к сыновьям в Африку. Пэм тоже поедет, – добавил он, словно предупреждая Фейт.
– Может быть, пообедаем втроем? – непринужденно отозвалась она, и Брэд рассмеялся.
– Было бы забавно. Она и так уверена, что я в тебя влюблен. А посмотрит на тебя и вовсе задаст мне жару.
– Ты мне льстишь, но я для нее не опасна. Ведь я тебе словно младшая сестренка. Увидит и сама все поймет.
– Не уверен, – буркнул Брэд и углубился в газету.
Он читал с полчаса, не отрываясь, пока Фейт разливала по второй кружке кофе, а потом убирала посуду. Пробило половину одиннадцатого, когда она закончила, и он поднял глаза.
– Так ты хочешь пойти в церковь? – Фейт не желала ни на чем настаивать. Сама она предпочла бы посетить службу, но понимала, что это будет не поздно сделать и после его отъезда.
– Скажу тебе честно, хочу.
Брэд встал, потянулся и обнял ее за плечи. А Фейт в который раз почувствовала, как ей с ним хорошо, и опять удивилась, почему они не ладят с Пэм.
– Сейчас возьму сумку.
Она сбегала наверх за сумкой и причесалась перед зеркалом. И через пять минут уже доставала в прихожей из шкафа одежду. Она натянула плотную меховую куртку и красный шерстяной шарф. А на Брэде были джинсы, теплый свитер и пальто. На улице похолодало, того и гляди пойдет снег.
Они взяли такси и приехали в собор Святого Патрика как раз к началу одиннадцатичасовой службы. Фейт преклонила колени, а затем проскользнула на скамью. Брэд сел рядом, и они до конца богослужения не проронили ни звука. Когда она подходила к причастию, Брэд ждал ее и, заметив в ее руке подаренные им четки, улыбнулся. А потом они поставили на алтаре святого Иуды свечку за Джека. На душе у них царило умиротворение. А когда они выходили из храма, заметили, что на улице начался снег.
– Хочешь пройтись? – Фейт подняла на Брэда глаза. Она любила гулять в снегопад.
– Конечно, почему бы и нет, – улыбнулся он. В Сан-Франциско снега не бывало, и он любил Нью-Йорк еще и за зиму.
Они поднялись по Пятой авеню, пересекли Шестидесятую улицу, миновали ограду Центрального парка, зоопарк и игровую площадку. Снег запорошил им волосы, а их лица раскраснелись от мороза. Такой снегопад случался не часто, снег повалил всерьез и словно приглушил все на свете. И Фейт с удовольствием вложила в руку Брэда свою ладонь в перчатке.
– Завтра я стану по тебе скучать, – печально сказала она. – Ты подарил мне такой праздник. Но надо возвращаться к реальной жизни, учебе, разводу. Не хочется об этом думать. А Алекс невероятно спешит!
Фейт не могла понять почему. Не связано ли это с Лесли Джеймс? Уж не собрался ли он в самом деле на ней жениться?
– Что ты собираешься делать с домом? – Брэд никак не мог решить, не рано ли задавать ей этот вопрос.
– Не знаю. Алекс еще не говорил о своих намерениях – позволит жить в нем и дальше или заставит съехать, чтобы продать. Покупал его он и, видимо, станет отстаивать права на него.
Все их приобретения были сделаны на деньги мужа, и теперь он пытался доказать ей, что все вещи принадлежали ему. Утверждал, что она нисколько ему материально не помогала. И Фейт начинало казаться, что у нее вообще нет никаких прав.
– Если он потребует, чтобы ты выехала из дома, то будет обязан предоставить тебе равноценное жилище. – Брэд старался говорить рассудительно, чтобы развеять ее страхи. – Никто не имеет права выбросить тебя на улицу.
– Надеюсь, – неуверенно согласилась она. Кто знал, что могло прийти в голову Алексу? – Без девочек меня устроил бы дом и поменьше, но так не хочется переезжать. Мы прожили здесь восемнадцать лет – с самого рождения Зои.
– Не исключено, что он не потребует освобождать дом и не станет его продавать. – Брэд не хотел, чтобы она расстраивалась. Адвокат предпримет все, что потребуется.
Они завернули в парк, постояли у прудика и посмотрели, как снежинки падали на фигурку Алисы из Страны чудес. Снега навалило столько, что детишки уже катались с горки. Брэд и Фейт стояли и смотрели за веселой возней карапузов.
– Жалко, что дети выросли, – грустно проговорила Фейт. – Мне так всего этого не хватает.
В ее жизни были светлые времена, дни, наполненные смыслом и радостью. Не оставалось времени думать о чем-либо другом, кроме домашних забот или предстоящей ночи с Алексом, и тем более тревожиться о будущем. Фейт ощущала себя счастливой и нужной, но теперь все переменилось. В ней больше никто не нуждался. Дочери выросли и живут самостоятельно, а ее жизнь превратилась в пустоту. Фейт казалось, что она лишилась целого мира. А теперь еще предстояло расстаться и с домом. Столько потерь!
– Я тоже скучаю по прежним временам, – честно признался Брэд. – Все так быстро промелькнуло. Глупо, конечно, я понимаю, что мы стареем, но не могу отделаться от мысли, что люди и в нашем возрасте рожали детей.
– Господи, что за фантазии! – рассмеялась Фейт.
– А ты бы начала все сначала?
Фейт заметила, что Брэд говорит серьезно, и ответила не сразу:
– Очень странный вопрос. Если бы ты спросил меня месяц назад, я бы, конечно, ответила «нет». Да и Алексу эта идея вряд ли понравилась бы. Он всегда говорил, что двое детей – вполне достаточно. А я бы завела еще одного или двух. Но в сорок семь лет – сумасшедшая идея! Девочек хватит удар. Нет, нет, не думаю. К тому же в ближайшее время я не собираюсь замуж. Не могу себе даже представить.
– Ты скоро будешь свободной.
Слушая его, Фейт не могла опомниться, хотелось себя ущипнуть, никак не верилось, что их разрыв с Алексом не сон, а реальность.
– Что, если ты встретишь мужчину, который тоже хочет детей? Как ты поступишь?
– Познакомлю его с Элоиз, – рассмеялась она и снова посерьезнела. – Не знаю, Брэд. Я хотела бы иметь еще детей, но, видишь ли, я уже не молоденькая. Не уверена, что в моем возрасте вообще появятся дети. Да… я знаю людей, у которых это получалось. Конечно, это было бы замечательно. Я бы опять прониклась надеждой, ощутила бы жизнь и почувствовала себя молодой. Но… только ничего этого не будет. – Фейт подняла на Брэда печальные глаза. – Я устала, мне грустно, и я состарилась. И что еще хуже – я одинока.
– Но не навсегда же! Найдешь себе кого-нибудь, Фред. Пройдет немного времени, ты оправишься. И не исключено, что через год уже выйдешь замуж. – Говоря это, он тоже погрустнел.
– Ты так здорово распланировал всю мою жизнь, – улыбнулась Фейт. – А как тебе быть со своей? – Она прекрасно знала, насколько он несчастен с Пэм, однако ни при каких обстоятельствах не желал с ней расставаться. – Разве ты сам не хочешь больше того, что имеешь?
Фейт всегда казалось, что Брэду было с женой одиноко. И хотя ее жизнь с Алексом тоже не отличалась взаимопониманием, но она никогда бы не ушла от него, если бы он сам от нее не удрал.
– Конечно, хочу, – не стал скрывать Брэд. – Но такова моя судьба: что имею, то имею. И о большем не задумываюсь. – Произнося последние слова, он понимал, что слегка покривил душой.
– А может быть, стоило, пока ты еще относительно молод? Представь себе, что Пэм поступит так же, как Алекс. Скажем, лет через десять. Неужели у тебя не возникнет мысли, что жизнь прожита напрасно. А ведь ты мог бы испытать счастье с другим человеком! Разве не стоит задуматься?
– Слишком рискованно. – Брэд в упор посмотрел на Фейт. – Пусть жизнь поломана, но она моя. И я не собираюсь ею швыряться ради мечты, которой, возможно, не суждено сбыться. Чудеса случаются только в кино. А в действительности – никогда. Большинство людей поступают так, как мы с тобой: привыкают к чему-то – пусть не самому лучшему, и держатся, как только могут. Да ты сама знаешь.
– Да… Только теперь стала задумываться. Не исключено, что Алекс прав, хотя мне от этого не легче. Но может быть, он наконец набрался мужества и совершил поступок, на который нам следовало решиться давным-давно? Пусть он сделал мне больно, но он собирался заработать приз.
– А вместо этого шлепнулся мордой в грязь, и именно потому, что сделал тебе больно. Ты выиграла не много. Скорее – потеряла. Он нашел себе девицу в соблазнительных трусиках. Убегая, обошелся с тобой по-свински, но если он женится на ней, то настанет день, когда она поступит с ним так же, как он с тобой.
– Это ободряет. – Фейт скривила губы. – Не знаю, что и ответить. – Она тяжело вздохнула. Снежинки падали на ее ресницы и волосы.
Брэд никогда не видел женщины красивее. Он загляделся на нее, а сердце щемила тоска. Как бы ему хотелось перевести стрелки часов лет на тридцать назад! Но он прекрасно сознавал, что это невозможно. Фейт для него недостижима. Даже мысль приблизиться к ней никогда не приходила ему в голову. Фейт бы это потрясло. Она не подозревала, что Брэд способен смотреть на нее иначе, а не только как на младшую сестру. Да так оно и было с самого детства! Но теперь Брэд терял над собой контроль. Обнимал ее в Центральном парке, и это навевало мечты о большем. Но он лучше, чем кто-либо еще, понимал, что это всего лишь мечты.
– Ты чего такой серьезный? – Фейт еще крепче прижалась к нему. Холодало, поднялся ветер. – С тобой все в порядке?
Брэд кивнул и улыбнулся. Ему нравилось все, если она была рядом. Готовить ей завтрак, часами разговаривать, ходить в церковь, гулять, даже объедаться банановым «Сплитом» на ночь.
– Пожалуй, нам следует вернуться к тебе домой и развести огонь. Я подумываю об обеде.
– С тобой я только тем и занимаюсь, что ем, – пожаловалась Фейт, но ей тоже нравилась его компания. И она проголодалась, пока они гуляли. – Надо куда-нибудь забежать, купить продуктов. У меня ничего нет, с тех пор как ушел Алекс, я морила себя голодом.
– От этого никакого толку, – практично заметил Брэд, беря ее за руку.
По дороге домой они заскочили в бакалейный магазин, и он заставил ее накупить кучу продуктов, чтобы хватило на целую неделю. Причем заплатил сам, хотя Фейт протестовала и говорила, что это нечестно.
– Ты же уедешь и не будешь все это есть! Зачем же ты платишь?
– Хочешь, приеду завтра вечером на ужин? – спросил он, получая сдачу.
– Я бы очень хотела, чтобы ты остался. Ужасно, что мы живем в разных городах.
Брэд согласился, но в то же время понимал, что в таком случае наступил бы час, когда он не сумел бы преодолеть соблазн. Он и без того испытывал к ней совершенно новые чувства. Но поскольку Фейт ничего не подозревала, а он находился от нее в трех тысячах миль, Брэд чувствовал себя в безопасности. И считал, что она тоже в безопасности.
Он донес до дома пакеты с продуктами, и через полчаса Фейт принялась готовить обед, а он разжег камин. Снег за окном все падал.
Фейт сварила суп и сделала сандвичи. Она попросила, чтобы Брэд купил суфле из кукурузного сиропа, галеты и батончики «Херши», чтобы сделать лакомство, которое они так обожали в детстве. Свидание с ним стало путешествием в прошлое. Временами ей хотелось, чтобы они никогда не вырастали. Тогда бы жизнь казалась простой, а Джек бы не умер.
Было почти четыре, когда они кончили обедать. Брэд посмотрел на Фейт и рассмеялся.
– Ты чего? – вспыхнула она.
– У тебя все лицо в сиропе и шоколаде.
Фейт схватилась за салфетку, но только все окончательно испортила. Тогда Брэд отобрал у нее бумажный квадратик и сам вытер ей губы, подбородок и кончик носа, а она в это время смотрела на него невинными глазами. Брэду потребовались все силы, чтобы скрыть обуревавшие его чувства.
– Вот теперь все чисто. – Ничто в его манере не выдавало колоссального напряжения, которое он испытывал.
– Хочешь еще? – ухмыльнулась Фейт.
Брэд застонал, повалился на пол и распростерся у камина. Его ноги показались ей бесконечно длинными, а плечи такими же широкими и мощными, как в детстве.
– Воздержусь. Интересно, мой самолет не задержится из-за снега?
Брэд очень на это надеялся, хотя понимал, что ему пора возвращаться домой. И тем не менее несказанно бы обрадовался, если бы пришлось пережидать в Нью-Йорке буран. Он растерялся – не знал, что делать. Надо было улетать, пока он был еще на это способен. В то же время Брэд не сомневался, что впереди у Фейт тяжелые времена, и его терзало сознание, что его не будет с ней рядом. Все, что он мог ей предложить – свой голос по телефону и электронные письма. Этого казалось ему недостаточно. Брэд хотел оградить Фейт от нападок, которые, как он инстинктивно чувствовал, предпримет против нее Алекс.
– Сейчас позвоню, справлюсь о твоем рейсе, – с надеждой проговорила она и пошла к телефону в холле, а через минуту вернулась. – Вылетает по расписанию.
– Хуже некуда, – сонно улыбнулся Брэд.
Через час он поднялся с пола, словно заспанный гигант. Настало время уезжать. Фейт стала надевать пальто, а он смотрел на нее и думал: какая же она все-таки красивая, по совершенно этого не сознает, что всегда добавляло ей очарования.
– Тебе никуда не нужно ездить.
– Знаю, что не нужно, но очень хочется. Мне больше нечего делать. – Она старалась побыть с ним как можно дольше.
Брэд поймал такси, положил чемоданы в багажник и устроился рядом с ней на сиденье. Снег пошел сильнее, чем когда они гуляли в Центральном парке, и к тому же стемнело. Но в субботний вечер движения почти не было, и они, невзирая на плохую погоду, добрались до аэропорта Кеннеди в рекордно короткий срок. Дорожные службы прекрасно расчистили шоссе, и на летном поле все как будто бы было в порядке. Самолет должен был вылететь по расписанию.
Фейт ходила рядом с Брэдом, пока он выбирал журналы, и сама купила ему книгу, потому что решила, что она ему понравится.
– Спасибо, что накормил и вывел в свет, – благодарно улыбнулась она. – Я прекрасно провела с тобой время. Буду сильно по тебе скучать.
– Я буду тебе звонить, а ты веди себя как следует. Хорошо ешь, ходи в школу, но не перерабатывай. Не позволяй Алексу себя доставать. Делай все, что скажет тебе адвокат… чисти зубы, умывайся… не мажь рот шоколадом, будь паинькой и заботься о себе.
– И ты тоже, – потерянно проговорила Фейт, пока он обнимал ее на прощание и целовал в макушку.
– Завтра тебе позвоню. Когда доберусь, будет слишком поздно.
Брэд знал, что по нью-йоркскому времени попадет к себе не раньше двух ночи, и надеялся, что Фейт уже будет крепко спать.
– Спасибо за все, – снова поблагодарила она, прижимаясь к нему.
Сказать «до свидания» было все равно что опять потерять Джека. На секунду Фейт охватила паника, а затем нахлынула волна горя и отчаяния. Она поняла, что по-глупому цепляется за него, и наконец отпустила.
Брэд последний раз ее обнял и вместе с другими пассажирами направился на свой рейс. Уже поворачивая за угол, он обернулся, улыбнулся и махнул рукой. Фейт еще постояла в терминале, посмотрела, как выруливал на полосу самолет, понурившись вышла из аэропорта и махнула рукой такси.
Поездка обратно показалась ей бесконечной, а дом – или то, что когда-то было ее домом, – одинокой могилой. На улице по-прежнему шел снег, а внутри стояла убийственная тишина. Фейт не стала ужинать – так скучала по уехавшему Брэду. Поднялась на второй этаж и сразу же легла в кровать. Она уже крепко спала, когда в два часа зазвонил телефон. С минуту она не могла сообразить, где находится.
Говорила Элоиз из Лондона – она набрала номер матери перед тем, как уйти на работу. Ее голос звучал вполне бодро, а Фейт никак не могла проснуться.
– А… что?.. О… это ты Элли… Привет, дорогая… нет, нет, я не спала. – Фейт не могла понять, почему всегда лгала, когда ее поднимали с постели, еще с минуту она приходила в себя. А потом сообразила, что у Элоиз в Лондоне семь утра. Рановато. – Ты в порядке?
– Я-то – да! – сердито ответила дочь. Сон сразу улетучился, и Фейт поняла, что Элоиз в ярости. – Я вчера разговаривала с папой. Он мне рассказал, как ты поступила.
– А как я поступила? – Фейт сначала оторопела, а потом ее, будто ледяная рука, охватил страх. – Что я такого сделала?
– Он мне сказал, что ты не желаешь с ним жить, потому что поступаешь в университет.
– Он сказал именно так? – переспросила потрясенная Фейт. Неужели Алекс способен так нагло врать дочери?
– Именно! Мама, как ты могла разрушить семью из-за какого-то дурацкого юридического диплома? Неужели ты совершенно не думаешь о нас? Или по крайней мере о папе? Ведь вы столько лет прожили вместе! Неужели ты до такой степени эгоистка и обо всем забыла? – Элоиз не выдержала и разревелась.
У Фейт из глаз тоже потекли слезы.
– Элли, это все не так… то есть я хотела сказать, все было не так.
Благородство не позволяло Фейт обливать Алекса грязью. Не важно, как подло он с ней поступил и в который раз опять нанес удар исподтишка, она не хотела становиться похожей на него. Фейт доверяла дочерям и не сомневалась, что они в конце концов докопаются до истины. Она цеплялась за благородство, как за спасательный круг во время шторма.
– Ты что, думаешь, что нам все равно? Что на нас это нисколько не повлияет? Нам даже негде будет притулиться, когда мы приедем в Нью-Йорк! Папа сказал, что ты намерена продать дом!
Вот ей и ответ, сохранится или нет их прежнее жилище. А вину, как обычно, свалили на нее.
– Мы об этом еще не говорили. Что же касается меня, то я не хочу продавать дом. Не исключено, что Алекс этого хочет. И не я требовала развода, это он потребовал.
– Ложь! Он сказал, что ты его к этому вынудила, потому что пошла учиться.
– Я ни к чему его не вынуждала. Наоборот, предложила компромисс – пообещала, что уйду из университета.
– Не верю ни единому слову. Папа сказал, ты давно уже это планировала. Год назад заявила, что желаешь развестись.
От слов дочери Фейт стало дурно, но она поняла, что задумал муж. Если ему удастся убедить девочек, что жена предложила развод еще год назад, тогда они простят ему интрижку с Лесли Джеймс. Умный замысел.
– Элоиз, – Фейт пыталась сохранить спокойствие, – мне неприятно говорить, что отец тебя обманул, но это так. Я никогда не требовала развода, у меня и в мыслях не было разрывать наш брак. Это его инициатива – именно он этого желает. Я не думала продавать дом, а он об этом даже не заикался.
Фейт надеялась, что, если не отступать от правды и не чернить мужа, дочь обязательно ее поймет. Но оказалось, что Элли не так-то просто переубедить.
– Ты лгунья, мама! А твое вранье шито белыми нитками! Пусть тебя провалят на экзаменах! Пусть тебя выгонят с факультета! Я желаю тебе этого потому, что ты разбила мне жизнь! – последние слова она буквально выкрикнула и бросила трубку.
Фейт так и осталась сидеть рядом с телефоном, по щекам у нее катились слезы. Какая подлость настраивать против нее Элоиз! Алекс сознательно ссорит дочерей! Зоя знала правду, по крайней мере то, что из дома ушел отец, а не мать, хотя и не подозревала почему. Фейт хотела бы избавить девочек от свар, но понимала: если открыть им истину, это уронит отца в их глазах. И считала это непорядочным. Зато Алекс использовал любые средства – нанес ей подлейший удар, чтобы оторвать от нее дочь.
Она с час пролежала без сна, а потом, мучась чувством вины, набрала номер Зои.
– Привет, мама! – Дочь явно обрадовалась, услышав ее голос.
– Я тебя не разбудила? – занервничала Фейт.
– Конечно, нет. Я уже встала. Ты как, нормально?
– Нет, – честно ответила она. – Мне только что звонила Элли.
– Ты ей сказала? – Зоя сразу погрустнела.
Она расстраивалась из-за того, что происходило с ее родителями. Недавно она переговорила с отцом, но тот ей почти ничего не рассказал. И совсем замолчал после того, как она сообщила, что почти неделю провела с Фейт.
– Нет, это сделал папа. – Фейт объяснила, как сложилась их беседа. Она очень волновалась, как бы ее благородство и нежелание сражаться тем же оружием, что и Алекс, не оторвало от нее навсегда Элоиз.
– Ну и как она?
– Бесится, возненавидела меня. Твой отец ей сказал, что это я не желаю сохранять семью, специально пошла учиться и требую развода. Более того, потребовала его год назад. – Фейт шмыгнула носом.
– Почему он так сказал? Это правда? – Зоя явно удивилась. Но она, как всегда, была на стороне матери.
– Конечно, нет. Я, кажется, понимаю, почему он так поступил. Но это не имеет значения. Важно то, что он убедил Элли, будто я требую развода и выгоняю его. Ужасно непорядочно.
Слово «порядочность» давно исчезло из лексикона Алекса, а может быть, вообще никогда в нем не присутствовало.
– Тоже мне новость, папа никогда не вел себя порядочно. – Зоя сказала, что давно заметила, как он лжет по любому поводу, и перестала ему верить. – Элли поймет, где правда. Ты не была бы настолько расстроена, если бы сама хотела развода.
Но Фейт никак не могла успокоиться, ведь она знала, что Элоиз полностью под влиянием отца.
– Она даже не поняла, насколько я огорчена. Назвала монстром и заявила, что я испортила ей жизнь. – Фейт не сказала Зое про дом, хотела сначала переговорить с Алексом. Если он надумает продавать жилье, это коснется всех, а не только ее одной.
– Пусть успокоится, я с ней попозже поговорю. А ты объяснишь, что к чему, когда она приедет домой. – Элоиз собиралась в Нью-Йорк в марте, но Фейт уже начала сомневаться, что ее визит вообще состоится.
– Может, мне к ней съездить? – тревожно спросила Фейт.
– Подожди, пусть остынет. Напиши письмо или что-нибудь в этом роде. Вот увидишь, она придет в себя. Ведь очевидно, что не ты затеваешь развод.
Зоя чувствовала, что мать скрывает истинную причину ухода отца, однако понимала, что правды из нее не вытянуть.
– Я так от всего этого устала! – Фейт радовалась, что может поговорить с дочерью. Она сделалась мудрой и рассудительной не по годам.
– Элли всегда сначала взрывается, а потом размышляет. А отец, похоже, совсем заврался.
– Завтра я ему позвоню. – Фейт все еще надеялась урезонить мужа, каким бы это ни казалось наивным.
– Поспи, мама, постарайся обо всем забыть, хотя бы на сегодняшнюю ночь. Что ты делала в выходные? – Зоя чувствовала себя виноватой, она собиралась позвонить, но закрутилась и забыла.
– Приезжал мой друг Брэд с Западного побережья, – рассеянно объяснила Фейт. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как об Элли. Воспоминания о днях с Брэдом растаяли, как сон.
– Он приезжал к тебе? – возбужденно переспросила Зоя.
– Нет, по делам, но очень кстати.
Зоя с трудом удержалась от расспросов, решив, что теперь не время. Мать и без того натерпелась. И еще дочь знала, какие бы чувства этот человек ни испытывал к Фейт, для нее он был не больше, чем другом. Но хотя бы отвлек ее на пару дней. И то хорошо.
– Спокойной ночи, мам. Завтра я тебе позвоню. Я тебя люблю.
Связь прервалась, и весь остаток ночи Фейт провела без сна – думала о том, что сказала ей Элли. Ее так и подмывало встать и позвонить Алексу, но приходилось ждать, пока он явится на работу. Ведь муж не сказал, где остановился. Наконец в шесть она поднялась и отправила электронное сообщение Брэду. Он был уже дома, а она не могла ждать ни секунды. Написала все, что сказала ей Элоиз. Стучала по клавишам и плакала. Напечатанные слова казались еще ужаснее:
«…как ты думаешь, что она имела в виду, когда говорила про дом? Похоже, Алекс собирается его продавать. Но почему он не сказал сначала мне? Я в полном смятении. Чувствую себя хуже некуда. Она верит тому, что наговорил ей Алекс. Как мне ее переубедить? Не хочу рассказывать дочерям о его девице – слишком унизительно. Кроме того, если не промолчать, можно скатиться до его уровня. Они никогда не простят отца, а я не собираюсь их ссорить. Почему он не может бороться честно? Наплел Элли, что я еще год назад потребовала развода. Наверное, считает, что это оправдывает его поведение, раз он намерен уйти. Значит, он всерьез взялся за дочь».
Фейт печатала и не могла остановиться, но из какого-то болезненного чувства порядочности и отвращения ко всему происходящему старалась честно отзываться о муже. Иногда ей казалось, что ее вера сделала ее чрезмерно щепетильной. И Алекс, зная об этом, пользовался ее слабостью.
«Извини, я совсем рехнулась, вымоталась и раскисла. А выходные были такие хорошие! Прости, что все время причитаю. Он такое дерьмо! Ничего не помогает – только общение с тобой. Спасибо, что так меня баловал. Мне было очень приятно. Как и всегда. Буду держать тебя в курсе. Удачного дня. Любящая тебя Фред».
В девять часов она позвонила Алексу. Он только что вошел к себе в кабинет и, подняв трубку, явно почувствовал раздражение.
– В чем дело?
– Во многом, – с нажимом проговорила она. – Я поняла, что ты разговаривал с Элоиз?
– Фейт, я не собираюсь выслушивать от тебя оскорбления. – В голосе Алекса послышалась угроза, и Фейт испугалась, как бы он не бросил трубку. – Я имею право разговаривать с дочерью.
Его тон сделался настороженным: – Алекс понимал, что совершил подлость.
– Я была бы тебе признательна, если бы ты придерживался правды. Ты наговорил Элли, что развод – это моя идея.
– А разве не так? Ты швырнула наш брак в мусорное ведро, когда подала документы в университет.
– Ничего подобного. Это ты затащил любовницу в мою постель! Ты сказал об этом Элли?
– Нет. А ты?
– Не сказала, потому что хотела вести себя честно по отношению к тебе. Алекс, ты настраивал Элли против меня! – В ее голосе послышались слезы.
– А ты занималась тем же самым с Зоей! – ощетинился муж.
– Неправда! Ты все наврал Элоиз – убедил ее, что в нашем разрыве повинна я. Наплел, что я потребовала развод еще год назад. Это полная чушь! – Трубка ответила ей молчанием. Алекс не проронил ни слова. Он был мастер наносить удар ниже пояса. – Элли думает, это я собираюсь продать дом, – продолжала Фейт. Она говорила, а сердце так и подпрыгивало у нее в груди.
– Другого выхода нет, я хочу выручить деньги. Половину получишь ты.
– Мне не нужна половина, мне нужен дом, чтобы жить. Скажи на милость, куда мне деваться? – Фейт заплакала.
– Поселишься в университетском общежитии, – безжалостно заметил он.
Фейт пришла в ужас, ей никогда не приходилось встречать настолько мстительных людей. Она не думала, что муж способен на подобную подлость. Неужели он был таким всегда?
– Ты что, меня выселяешь? – Фейт охватила паника.
– Это обсудят наши адвокаты.
По его тону она безошибочно поняла, что Алекс не отступит: отберет у нее дом, разрушит их брак, будет непрестанно лгать и переманит на свою сторону дочь. Выражаясь словами Элли, он калечил ей жизнь – только делал это по-настоящему. И поскольку за дом платил он, у Фейт не оставалось шансов выиграть дело. Она вложила в замужество жизнь и душу, а финансовые взносы были с его стороны.
– Для чего ты все это делаешь? Неужели настолько меня ненавидишь? И все из-за того, что я пошла учиться? Бред!
– Такой же бред, как то, что ты корчишь из себя студентку.
Но Фейт понимала, что дело не в этом. Дело было в той девице. Она подозревала, что именно незнакомка в соблазнительных трусиках причина всех неприятностей. Алекс пытался вернуть молодость и ради этого поступался семьей.
– Это все из-за твоей пассии, – обвинила она его и нисколько не пожалела. – Хочешь это скрыть? То, что ты сделал, показывает, что ты совершенно перестал меня уважать. А теперь желаешь выглядеть чистеньким перед дочерьми? Ничего не выйдет! Ты это прекрасно знаешь. Чего ты хочешь? Жениться на ней?
– Я не собираюсь перед тобой отчитываться, – холодно произнес он и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.
Фейт еще долго сидела и смотрела в пространство, а потом позвонила адвокату и попросила объяснить, что будет с домом. И только после этого заметила, что недавно – видимо, когда она разговаривала с Алексом, – пришло электронное сообщение от Брэда.
