Текст книги "Услышанные молитвы"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Наверное, от глупости. От скуки. Его эго требует самоутверждения. Он чувствует, что стареет. Все, как у всех! Такие глупости творят не от любви, а от похоти.

– Превосходно! Он не смотрит в мою сторону, но спит с девкой в кружевных трусиках! У нее длинные черные волосы. – Фейт припомнила раковину, а на другом конце провода улыбнулся Брэд – ему очень захотелось ее обнять. Он понимал, как ей требовалась поддержка. – Наверняка молодая!

– Могу тебе гарантировать одно – ты красивее, чем она. Не важно, что там у нее – борода или накладной парик. Алекс скорее всего просто поразвлекся в твое отсутствие.

– А со мной ведет себя так, словно я совершила тяжкий грех, начав снова учиться. Я целый месяц все урезонивала, ползала перед ним на коленях. Думаю, он сделал это мне в отместку.

– А я почти уверен, что дело не в тебе, а в нем самом. Да черт с ним! Надо думать не о нем, а о себе. Умойся-ка и закажи себе чаю или еще лучше, вина. А я позвоню тебе через полчаса, и мы попробуем во всем разобраться. Я хочу помочь тебе понять, чего ты хочешь сама. А мое мнение совершенно не важно!

– Но как ты все-таки считаешь?

– Я считаю? – переспросил Брэд, стараясь сохранять спокойствие. – Я считаю, что он законченный сукин сын и первостатейный мерзавец, но не только из-за этого случая. Он постоянно тебя мучает, ты извелась от одиночества, а теперь еще и это… Если хочешь знать, я думаю, что его следует расстрелять. Но если ты хочешь остаться за ним замужем, я тебя поддерживаю на сто процентов. – Брэд уважал ее желание сохранить брак, но считал, что ей ради собственного блага следовало давно бросить Алекса.

– Я не знаю даже, что я теперь к нему испытываю. В данный момент – ненависть. Я всегда считала, что ни за что с ним не расстанусь, но сейчас начала сомневаться. – Где-то хлопнула дверь, и Фейт подскочила от неожиданности. Она ощущала себя ужасно незащищенной.

– Прошу тебя, не принимай поспешных решений, пока все не обдумаешь. Через полчаса я тебе позвоню.

Телефон Брэда обрывало уже одиннадцать человек, и все хотели срочно переговорить. Он ответил семи, а с остальными попросил разобраться секретаря. Было шесть часов, а Пэм, по счастью, куда-то собиралась с друзьями.

Через полчаса, когда он перезвонил, Фейт успела ополоснуть лицо холодной водой и заказать чашку чаю. Но она так и не придумала, как поступить с Алексом. От одной мысли, что он проведет ночь в их доме с этой женщиной, ей становилось дурно.

– Ну, ты как? – сочувственно поинтересовался Брэд.

– Не знаю, – ответила Фейт, – гнусновато. – Это чувствовалось по голосу, словно она была предельно измотана.

– Что значит гнусновато? – Брэд внезапно испугался, что она наглоталась лекарств или учинила что-либо еще над собой. Но Фейт была слишком рассудительна для этого.

– Просто гнусно, и все, разочарована предательством и обманом.

Брэд почувствовал облегчение.

– Ну, это ничего, это нормально. Так и должно быть, – проговорил он. – Я все обдумал, Фред, и считаю, что ты должна ему сказать, что знаешь. Если промолчишь, это тебя отравит. Пусть поломает голову, как очиститься. Только не делай ничего против своего желания. Вот мое мнение.

– Наверное, ты прав, но я даже не знаю, как ему сказать, что я все видела.

– Это как раз нетрудно, Алекс же об этом знает, его интрижка стала новостью только для тебя.

– Видимо, так.

– Можешь позвонить и объявить, что ты осмотрела дом. Пусть хватается за сердце, это его немножко встряхнет, – мстительно посоветовал Брэд.

– Он не отвечает на телефонные звонки. – Фейт пыталась дозвониться всю неделю.

– Известное дело. Он скорее всего ощетинится и попробует свалить все на тебя.

– Каким это образом?

– Мол, ты не обращаешь на него внимания, ты его не любишь, он решил, что у тебя кто-то есть, хотя последнее вряд ли. – Фейт была кристально чиста, и Алекс знал это не хуже Брэда. – Может быть, скажет, что поступил так, потому что ты пошла учиться. Короче, все, что угодно, лишь бы обвинить тебя, а себя выгородить.

– Как ты думаешь, у него это серьезно? – испуганно спросила Фейт, словно боялась, что муж выгонит ее из собственного дома. Она не представляла, что ей тогда делать. Но Брэд понимал, что это невозможно, если кому и уходить, так Алексу.

– Трудно сказать, скорее всего нет. Я думаю, что все это блажь. Извини за откровенность, но не исключено, что она проститутка.

– Не представляла, что он способен спать с проституткой, – сказала Фейт и подумала, что по белью похоже. Но теперь такое белье носят вполне нормальные люди, даже ее собственные дети. – Проститутка – не его стиль.

– Как знать! Мне очень не нравится, что ты забилась в этот номер и собираешься всю ночь переживать. Заснуть-то, наверное, не сможешь.

– Скорее всего. Утром встану и пойду в церковь. У меня с собой твои четки.

Теперь ей потребуются не только четки, но и холодная голова и, не исключено, хороший юрист. Брэд пожалел, что не может быть рядом с ней.

– Обдумай все спокойно. Фрэд. Реши для себя, что ты хочешь, прежде чем совершать какие-то действия.

– Я хочу знать, что происходит, кто она такая и что для него значит. Я хочу знать правду.

– Так он тебе и сказал! Он сделает все, чтобы свалить вину на тебя, вынудить защищаться, а себя выгородить. – Брэд прекрасно знал этот тип людей, достаточно насмотрелся среди клиентов, приятелей и коллег. Да и за самим водились грешки, хотя и не такие мерзкие.

– Наверное, ты прав, – согласилась Фейт. – Спасибо, что выслушал. И извини, что доставляю столько хлопот.

– Ты меня до смерти напугала. Я уж подумал, что случилось несчастье с кем-то из дочерей. А так, дрянное дело, но зато все живы.

– Не уверена, что это относится ко мне, – мрачно проговорила Фейт.

– Ничего, еще воспрянешь духом, надо только во всем разобраться. – Прими-ка ты ванну и ложись в постель. Я иду домой. Если понадобится, звони в любое время. Сделаю все, что смогу.

– Ты уже все сделал. Не меньше, чем сделал бы Джек. Поговорил со мной, а я уже должна принять решение, – печально сказала Фейт.

– Конечно, но я уверен, ты сделаешь правильный выбор.

– Если мы разведемся, я даже не знаю, как сообщить об этом девочкам. Они не поймут.

– Почему? Вина не твоя, а его. Пусть теперь расхлебывает последствия собственной глупости. Ты не обязана хранить тайну ради него, ты ему ничего не должна.

– Зоя его возненавидит, а Элли найдет оправдание.

– Зоя его и так недолюбливает, – резонно заметил Брэд. – И пожалуй, права. Из того, что я вижу, никакой он ей не отец, а тебе не муж.

– Что есть, то есть, – согласилась Фейт. – Но такой уж он человек.

Брэд вспомнил их разговор за ужином. Тогда они обсуждали компромиссы, позволяющие сохранять брак, если дела идут не так, как супруги надеялись вначале. Что для нее лучше, задумался он. Удержать Алекса? Любой ценой сохранить мир? Брэд надеялся, что это не так, но влиять на нее не собирался. Не имел права, поскольку сам поступал не намного лучше. Закрывал глаза на амурные похождения Пэм, так казалось проще. Однако Фейт заслуживала иной доли. Да и он, вероятно, тоже. Вот только не хотелось раскачивать лодку.

– Не отчаивайся и постарайся заснуть. – Брэд был уверен, что она не сомкнет глаз. – Позвони и попроси, чтобы тебе сделали массаж. В отеле даже вечером наверняка найдется массажист.

– Я приму ванну. – Фейт не привыкла себя баловать. Наоборот, это она всегда ублажала других.

– Звони мне домой, если захочешь. Я там буду через десять минут.

– Спасибо, Брэд. Я люблю тебя, старший братик.

– Я тебя тоже люблю, детка. Мы как-нибудь вытащим тебя из этого дерьма. Вот увидишь.

– Хорошо бы, – устало ответила Фейт.

Но в ее голосе не чувствовалось уверенности. Брэд тоже не мог предугадать, что с ней случится. Алекс оказался непредсказуемым типом. Кто знает, как он себя поведет, если жена обвинит его в измене? Ничего хорошего ждать не приходится, думал Брэд, направляя машину к дому. Дать бы ему хорошего пинка за то, что он сделал с Фейт. Знал бы тогда.

Глава 15

Фейт металась в постели всю ночь, задремала только в четыре утра, а в шесть уже проснулась. Она поднялась и наблюдала, как встает солнце – зарождался ясный, красивый день, а Фейт еще никогда не чувствовала себя хуже. Думала только об Алексе и женщине с длинными черными волосами, которая крепко спала в ее постели. Она боялась, что больше не сможет лечь в эту кровать.

В семь часов Фейт заказала чашку черного кофе, надела свитер и джинсы. В половине восьмого в соборе Иоанна Крестителя на Лексингтон-авеню началась служба. Фейт держала в руке подаренные Брэдом четки, но никак не могла сосредоточиться на молитве. Опустившись на колени, она тупо смотрела в пространство. А когда служба закончилась, вернулась в отель и весь день не знала, куда себя деть. До четырех или пяти часов домой не пойдешь. На улицу она выходить боялась – как бы не натолкнуться на мужа и его любовницу.

Брэд позвонил, как только проснулся. У Фейт уже было одиннадцать, и он за нее тревожился. Но она разговаривала нормально и дома собиралась действовать по обстоятельствам.

– Только не отколошмать его слишком сильно, – предупредил Брэд, и впервые со вчерашнего дня Фейт улыбнулась.

– Обещаю, не буду.

– Позвони, когда сумеешь.

Брэд собирался поиграть с приятелем в теннис и проехаться в магазин с Пэм. Она хотела для гостиной новую стереосистему, и Брэд обещал помочь ей с покупкой. Но у него был мобильник, и он предупредил, чтобы Фейт звонила, если не застанет его дома. Он был в полном ее распоряжении, а как отнесется к этому жена, ему безразлично. Брэд мог бы ей все объяснить, но не хотел. Никакой вины он за собой не чувствовал. Их дружба с Фейт не то, что интрижки Пэм. Хотя жена, если бы узнала, наверное, даже посочувствовала бы Фейт. Ей не нравилось, когда обижали или плохо обращались с женщинами. И она бы лучше него объяснила Фейт, как отомстить Алексу. Но нет, он позаботится о ней сам.

Весь день Фейт просидела в комнате, в пять позвонила коридорному и распорядилась снести вниз ее вещи, а швейцара попросила поймать такси. Слишком уж много на нее навалилось, чтобы идти хотя бы два квартала до дома. Поворачивая ключ в замке, она заметила, что у нее дрожит рука. В холле горел свет, но Алекса не было видно. Фейт оставила вещи и медленно поднялась в их спальню. Кровать оказалась застланной, и все выглядело безукоризненно, словно убиралась она сама.

«Интересно, – подумала Фейт, – у него хватило такта сменить простыни?» Но проверять не стала.

Муж сидел в своем любимом кресле у камина и читал книгу. Сама невинность. Когда она вошла, он даже не удосужился оторваться от страницы. Фейт стояла и смотрела на него. На секунду ее охватили отвращение, ненависть и чувство обиды, так что некоторое время пришлось бороться с подступающими слезами.

– Что-то ты поздно, – проговорил он, все так же не поднимая глаз, и Фейт подивилась его самообладанию. Она не ответила, не пошевелилась с тех пор, как вошла, и Алекс наконец на нее посмотрел. – Как поездка?

– А ты как провел время? – ответила она вопросом на вопрос. Но по ее лицу он тоже ничего не прочитал.

– Нудно. Тягомотно. Было много работы.

– Это хорошо. – Фейт села напротив и тут поняла, что не в силах больше играть. Надо сказать правду.

– Что поделывала в Вашингтоне? – Муж что-то заметил в ее глазах, но только не понял что. Он продолжал с ней говорить, а сам пытался решить загадку.

– А ты что поделывал в Нью-Йорке?

– Я уже тебе говорил. – В голосе Алекса появились раздраженные нотки. – Работал, что же еще? – Он уже собирался вернуться к чтению, но замер от того, что услышал.

– Не уверена. Алекс, я вернулась домой вчера. Мы закончили раньше, чем планировалось.

– Что значит – вчера? – потрясенно спросил он, но вины признавать не собирался.

– Заболела мать нашей руководительницы, и ей пришлось вернуться домой. Некоторые из нас тоже не захотели оставаться. Я прилетела в два, забежала за продуктами – хотела приготовить тебе чего-нибудь вкусненького. Слушай, а кто спал в моей постели? Кто бы она ни была, у нее большой размер ноги, черные волосы и трусы не шире ремешка.

Алекс позеленел и довольно долго не отвечал, а затем обвиняющим тоном произнес:

– И где же ты болталась со вчерашнего дня?

Брэд ее предупреждал, что так оно и будет, поэтому Алекс не застал Фейт врасплох.

– Сняла номер в «Карлайле», как только догадалась, чем вы здесь занимались. Хотела избавить нас обоих от сцены. Что происходит, Алекс? Кто она такая? Ты давно с ней? – Фейт не отводила от мужа испытующего взгляда. Такой он ее еще ни разу не видел.

– Какая тебе разница? – прервал он ее.

Фейт показалось, что если бы Алекс мог, то ни за что бы не признался в существовании незнакомки. Но она видела достаточно, чтобы не оставить ему ни малейшего шанса.

– Будешь скакать по разным городам, изображая из себя студентку – готовься к неприятностям.

Брэд как знал, что Алекс начнет валить вину на нее.

– По-твоему, получается, когда ты едешь в командировку, мне можно пускаться во все тяжкие, а вина за это ляжет на тебя? Ведь это одно и то же.

– Не смеши меня! Я зарабатываю на жизнь. А тебе нет никакой необходимости таскаться в университет.

– Полагаешь, это дает тебе право на измену? Своеобразная точка зрения.

– А я разве тебя не предупреждал, что ты идешь учиться на свой страх и риск?

– Никогда бы не подумала, что в понятие риска входит возможность супружеской измены. Не слишком ли высокие ставки в нашей игре?

Фейт разозлилась, но никак не могла решить, чего же она хочет от мужа и что из всего этого выйдет. Ни один из них не шел на попятную. Под взглядом жены Алекс поднялся из кресла и прошелся по комнате.

– Это все из-за тебя, Фейт, – не моргнув глазом заявил он, и она не поверила собственным ушам. – Если бы ты не была так по-дурацки упряма, ничего бы не случилось. Ты поставила крест на нашем браке в тот самый день, когда потащилась в университет.

– Ошибаешься, – сверкнула глазами Фейт, – это ты погубил наш брак, когда затащил в мою постель эту стерву. Как ты мог на это пойти?!

– Не смей говорить со мной в таком тоне! Я этого не потерплю! – возмутился Алекс.

– Это тыне потерпишь? А каково мне, когда я прихожу домой и нахожу в кровати ее исподнее, а в раковине ее волосы?

На это было трудно придумать оправдание, поэтому ответ Алекса застал ее врасплох. Муж все-таки не позволил ей взять над собой верх.

– Я уезжаю, – объявил он, скрываясь в ванной и с треском захлопывая за собой дверь.

Фейт слышала, как он возился в своей гардеробной, и через двадцать минут растерянно увидела, что он вышел с чемоданом. Она не проронила ни звука – не знала, что сказать.

– Куда ты едешь?

Кошмар становился явью. Внезапно Фейт стало не по себе: неужели вина в самом деле на ней? Неужели все от того, что она пошла учиться?

– Пока перееду в отель. Захочешь поговорить, звони мне в контору.

Фейт собиралась сказать, что позвонит не она, а ее адвокат, но передумала. Она не хотела форсировать события лишь для того, чтобы за ней осталось последнее слово.

– Ты ее любишь? – жалобно спросила она. Фейт боялась услышать правду и хотела ее узнать.

– Не твое чертово дело, – злобно прошипел Алекс. Еще не было случая, чтобы он извинился после ссоры.

– Полагаю, я имею право знать. Кто она такая? – Фейт старалась говорить спокойно.

– У тебя нет никаких прав. Ты их потеряла, когда пошла в университет и отодвинула наши отношения на второй план.

– Ты утверждаешь, что изменил мне впервые и в этом моя вина?

– Я ничего не утверждаю. Когда решу, что делать, я дам тебе знать!

Невероятно. Он ей угрожал! Свалил на нее всю вину и теперь убегает, а преступницей оказалась она. Фейт больше не сказала ни слова, а Алекс протопал вниз по лестнице, задевая чемоданом за стену. Потом она услышала, как хлопнула входная дверь. Ей так ничего и не удалось узнать. Алекс не пожелал ее просветить. С полчаса Фейт бесцельно побродила по дому, потерянно озираясь по сторонам, потом позвонила Брэду.

– Как дела, Фред? – сочувственно спросил он. Ее голос ему не понравился. Фейт не плакала, но говорила как-то уж очень тихо.

– Он съехал.

– Шутишь?

– Заявил, что во всем виновата я, потому что пошла учиться. А также, что не мое дело, кто такая эта особа и как он к ней относится.

– Я же тебя предупреждал, что он все начнет валить на тебя, – хмыкнул Брэд, но он не ожидал, что Алекс удерет. Значит, его загнали в угол, как крысу, и он решил, что единственный путь к спасению – бегство. Неприглядное дело. И Брэд не утерпел: – Я бы на твоем месте с ним расстался, – сказал он Фейт, – но понимаю, что сейчас ты в растерянности.

– Я была за ним замужем двадцать шесть лет, но теперь задаю себе вопрос: а знала ли я его?

– Привыкла, но времена меняются. Мы этого не замечаем или не хотим замечать.

Фейт понимала, что Брэд прав.

– А что я скажу детям?

– А зачем говорить? Подожди несколько дней, они ничего не узнают, если только не скажет Алекс, а он, я думаю, не скажет. Повремени немного, пусть осядет первая пыль. Не исключено, что он успокоится и вернется. Его накрыли с поличным, и это ему не понравилось, но он еще может одуматься.

– Ты так считаешь? – с надеждой спросила Фейт, и это чуть не разбило Брэду сердце.

Неужели она погребет себя заживо с таким человеком, как Алекс? Хотя бы ради Джека он желал ей лучшей доли. Фейт заслуживала гораздо большего, чем давал ей муж.

– Не исключено, так что расслабься. А завтра – на всякий случай, чтобы себя обезопасить, – позвони адвокату. Я подумаю, кого тебе подыскать в Нью-Йорке. Обращусь к приятелям, занимающимся семейными делами, они кого-нибудь порекомендуют. Я тебе сочувствую, Фред. Ты этого никак не заслужила, но твоей вины тут нет, надеюсь, хоть это ты понимаешь.

– Я теперь ни в чем не уверена.

В ту ночь она спала в комнате Зои. Ей претила мысль лечь в семейную постель – не важно, сменил Алекс простыни или нет. Поздно вечером ей на всякий случай позвонил Брэд, и, когда он положил трубку, Пэм не утерпела и спросила:

– Что-нибудь случилось?

Она только что вернулась с ужина с друзьями, а Брэд оставался дома, чтобы закончить работу. С тех пор как серьезно болел один из их сыновей, Пэм не видела мужа таким расстроенным.

– У приятельницы затруднения.

– Должно быть, что-то серьезное – на тебе лица нет. Я ее знаю?

– Не бери в голову, обычные семейные неурядицы.

Пэм подумала, уж не та ли эта самая Фейт, но спрашивать не стала. Брэд выглядел слишком подавленным, чтобы отвечать на вопросы.

К полудню Брэд по электронной почте сообщил Фейт имя адвоката в Нью-Йорке. Она позвонила, оставила ему сообщение и испытала облегчение, когда тот перезвонил по ее номеру. Фейт объяснила, что произошло, и адвокат спросил, не желает ли она нанять частного сыщика, чтобы выяснить, кто эта женщина. И, к своему удивлению, Фейт согласилась.

Следующие несколько дней Фейт казалось, что она плывет глубоко под водой. Она посещала университет, разговаривала с Брэдом, но не получала никаких известий от Алекса. А в пятницу ей позвонил адвокат и огорошил новостью. Он выяснил, кто эта женщина. Ей двадцать девять лет, она была разведена, имела ребенка и работала секретарем в инвестиционном отделе той же банковской фирмы, где работал Алекс. Удалось выяснить, что в Нью-Йорк она переехала из Атланты в прошлом году и уже десять месяцев находилась в связи с Алексом. Десять месяцев! Значит, учеба Фейт не имела никакого отношения к их роману. Муж обманывал ее почти год. От рассказа адвоката ей стало совсем плохо.

Она назначила с ним встречу в конторе на следующей неделе, но до сих пор так и не решила, что ей делать. Разводиться с мужем или уговаривать его вернуться обратно? Они не общались всю неделю. Фейт понятия не имела, насколько серьезно он относился к своей девице. И все-таки решилась позвонить днем ему на работу. Она испытала облегчения, когда Алекс поднял трубку, – опасалась, что муж даже не ответит на звонок. Но, узнав, кто говорит, Алекс, судя по голосу, почувствовал удовлетворение.

– Хочешь, встретимся и поговорим? – предложила Фейт, стараясь скрыть раздражение. Утреннее сообщение адвоката повергло ее в шок, но реакция мужа поразила еще сильнее.

– Нам не о чем разговаривать, – грубо ответил он, и из глаз Фейт хлынули слезы.

Всю неделю она то и дело принималась плакать, состояние было такое же, как после гибели Джека. И действительно, то, что с ней происходило, было похоже на смерть: потеря веры, надежды, мечты, доверия и, не исключено, что брака.

– Но мы не можем просто так от всего отмахнуться. Мы должны по крайней мере все обсудить. – Она старалась говорить спокойно.

– Мне нечего с тобой обсуждать. – Алекс говорил таким тоном, словно продолжал считать, что вина целиком и полностью лежит на ней.

Фейт перевела дыхание и бросилась словно в омут. Зоя и Брэд ужаснулись бы, но ничего иного она придумать не сумела. От его бесконечных обвинений ей начинало казаться, что надо принести очередную жертву, какой бы несправедливой и нелепой она ни была. Ее опять преследовало детство: хотелось почувствовать себя маленькой пай-девочкой и никогда не становиться взрослой.

– А что, если я брошу университет?

Фейт хотела любой ценой спасти их брак. Нельзя же сдаваться просто так. И если на весах лежали ее диплом юриста и двадцатишестилетнее замужество – что ж, выбора не оставалось.

– Слишком поздно, – ответил Алекс сдавленным голосом, и комната закружилась перед глазами Фейт.

– Ты серьезно? Ты что, хочешь жениться на этой девице? – Ей не приходила в голову иная причина.

Она же была ему хорошей женой. И ее единственной «провинностью», если Алексу угодно это так называть, было возвращение в университет.

– Дело не в ней, Фейт, дело в тебе.

– Во мне? Что я такого сделала? – Слезы безостановочно катились у нее по щекам.

– Наш брак погиб много лет назад. Я чувствую себя мертвецом, когда я с тобой. – Слова были настолько жестокими, что Фейт покачнулась, как от удара. – Мне пятьдесят два, я хочу лучшей доли. Наша жизнь себя исчерпала. Дочери выросли, им не обязательно, чтобы мы находились под одним кровом. Ты хочешь учиться, а я жить.

Алекс говорил так, словно давно все обдумал. Значит, поступая в университет, Фейт прямиком угодила в его ловушку. Она оставалась с ним из верности и уважения к их союзу, а он, оказывается, только и ждал, как бы отделаться от нее.

– Не могла себе представить ничего подобного, – подавленно произнесла она.

– Но так оно и есть, – отозвался Алекс. – Мы оба заслуживаем больше того, что имеем.

Он был прав, однако Фейт никогда не старалась добиться своего за счет мужа. Она намеревалась сохранить их брак, чего бы это ни стоило.

– Я уже созвонился с адвокатом, – продолжал Алекс. – И тебе советую.

Фейт ему не сказала, что успела это сделать. Катастрофа надвигалась со скоростью звука, и она хотела одного – замедлить движение. Она считала, что Алекс совершает роковую ошибку.

– А что мы скажем дочерям?

Она уже представила его версию. Но с другой стороны, и она не собиралась рассказывать омерзительную историю о приведенной в их дом девице – слишком это казалось унизительным, хотя объяснило бы все. Но в одном она не сомневалась: Элли встанет на сторону отца и обвинит во всем мать.

– Я подумаю, – ответил Алекс, – а пока ищи адвоката. Я хочу развестись.

– Господи! – Фейт не поверила собственным ушам. – Алекс, как ты можешь? Неужели наш брак для тебя ничего не значит?

– Не больше, чем для тебя, когда ты решила распрощаться с ролью моей жены и стать адвокатом.

– Побойся Бога, разве можно это сравнивать?

Внезапно Фейт поняла, в чем была притягательность этой девицы. Она была на двадцать три года моложе ее и всего лишь секретарша – Алекс мог легко ею управлять. А над Фейт он терял власть и не мог ей этого простить.

– Я не собираюсь ничего тебе доказывать, Фейт. Ты сама виновата в том, что случилось.

В следующую секунду Алекс повесил трубку. Муж даже не сообщил, где живет. Фейт подумала, что скорее всего у той самой девицы, теперь ей все казалось возможным. Она чувствовала, что за одну неделю мир ушел у нее из-под ног. Фейт тихо плакала, когда хлопнула входная дверь. Она вскочила и услышала голос Зои:

– Привет, это я!

Фейт растерялась. Она не могла придумать, как объяснить дочери отсутствие в доме отца, еще не настроилась сообщить о разводе, так как даже сама не привыкла к этой мысли. И еще она знала, какие у нее под глазами синяки, – всю неделю недосыпала.

– Здравствуй, мам! – Зоя бросила вещи в коридоре, вгляделась в Фейт и встревожилась: – Ты что, заболела?

– Какая-то желудочная инфекция, дней пять уже тошнит.

– Плохо, – посочувствовала дочь. – И голос охрип.

– Да, – быстро согласилась Фейт.

Она чувствовала себя не менее скверно, чем выглядела. Она понимала, как мучительно будет скрывать в выходные правду, и все же обрадовалось приезду Зои. Теперь есть на кого опереться!

– Где папа? – Зоя открыла холодильник и с удивлением обнаружила пустоту. Фейт всю неделю ничего не ела и ничего не покупала.

– Уехал во Флориду. – Она назвала первое попавшееся место, которое пришло ей в голову. Но Зоя кивнула – она сочла объяснение правдоподобным. Отец часто бывал в командировках.

– Надо что-то купить поесть. Извини, что не позвонила. Хотела устроить тебе сюрприз. Как плохо, что ты разболелась. – Она улыбнулась матери.

– Ничего, пройдет.

Зоя кивнула, но через секунду, войдя в свою комнату, снова удивилась: ночная рубашка Фейт лежала на ее кровати.

– Извини, дорогая, не хотела заражать отца, – объяснила ей мать. – Сейчас все приведу в порядок.

– Так ты ведь сказала, что папа уехал. – Зоя посмотрела на нее с подозрением. Неужели родители разругались?

– Уехал, но только сегодня. Вечером переберусь к себе.

Отделанная набивным ситцем в цветочек просторная, красивая, золотистая комната казалась ей настоящим адом. Фейт не представляла, что когда-нибудь сможет в ней снова спокойно уснуть.

– А куда его понесло на выходные? – Зоя не могла припомнить, чтобы такое случалось раньше.

– Боялся, что не успеет вовремя. В конце недели в Чикаго предсказали сильный буран. Он испугался, что не попадет к сроку, и решил вылететь заранее. Там у них какая-то очень важная встреча.

– Мам. – Зоя села на край кровати и потянула за собой Фейт. За свои восемнадцать лет она ни разу не видела мать в таком состоянии. Даже в тот год, когда разбился на самолете ее брат. Зое исполнилось пятнадцать, и она помнила все достаточно отчетливо. Тогда мать замкнулась в себе и пребывала в странном оцепенении. – Ты говорила, что он уехал во Флориду. Слушай, в чем дело? Что произошло?

– Ничего, – заупрямилась было Фейт, но не сдержалась и расплакалась. Всю неделю она прожила в настоящем аду, но пока еще не хотела признаваться Зое, что произошло на самом деле.

– Скажи мне правду. Где отец?

Фейт понимала, что необходимо дать хоть какое-то объяснение.

– Мы немного повздорили, я чуть-чуть расстроена. Вот и все. – Она ненавидела лгать. – Ну ладно. Мы серьезно повздорили, очень серьезно. – Фейт шмыгнула носом, и Зоя крепко обняла мать – она всегда была на ее стороне.

– В самом деле сильно?

– Очень, он ушел из дома.

– Ушел из дома? – Девушка не могла поверить своим ушам, но вместе с тем порадовалась, что приехала, мать явно нуждалась в поддержке. – С вещами?

– Да. – Фейт старалась подавить рыдания. – Слишком сложно объяснять, я пока не хочу тебе рассказывать. Просто поверь мне на слово.

Зоя посмотрела на мать и решила не настаивать.

– Он тебя в чем-то обвинил?

– А кого же еще. – Фейт снова шмыгнула носом. – Не себя же ему винить.

– А возвращаться он собирается?

Фейт собралась ответить «да», но вместо этого покачала головой и разрыдалась в голос.

– Черт! Неужели все так безнадежно? – Чувствовалось, что Зоя искренне поражена.

– Он только что потребовал развода.

Внезапно Зоя превратилась для Фейт из дочери в близкую подругу. Она не хотела отягощать ее своими переживаниями, но дочь, судя по всему, переносила удар гораздо лучше ее.

– Когда это случилось?

– Неделю назад. Извини, я в таком виде.

– Вот сукин сын! Элли знает?

– Никто не знает. Я разговаривала с ним всего полчаса назад. Он уехал в субботу, а только что сказал, что хочет развестись. Заявил, что тоже имеет право на жизнь, а со мной чувствует себя мертвецом.

– Вот гад!

– Не говори в таком тоне об отце!

– Почему? Он такой и есть! А когда ты собиралась сообщить нам?

– Не знаю, все произошло слишком неожиданно. Я всю неделю сидела и плакала.

– Бедная мама! Мне тебя так жалко! Почему ты мне не позвонила? Хорошо еще, что я решила приехать. Сама не знаю почему. Скучала по тебе всю неделю.

– И я тоже.

Мать и дочь обнялись. Фейт безнадежно плакала, и Зоя уложила ее в постель, а потом спустилась на кухню и приготовила суп и омлет. Ее поразило то, что случилось, но не так сильно, как мать. Теперь следовало о ней позаботиться.

Зоя поела, вернулась на второй этаж и легла рядом с Фейт. Так они и лежали, прижавшись, разговаривали и смотрели телевизор. Вечером позвонил Брэд. Фейт сообщила ему, что приехала Зоя, и он вздохнул с облегчением. А узнав, что сказал Алекс, помрачнел.

– Какой же он подонок, – проговорил Брэд.

А когда Зоя пошла почистить на ночь зубы, Фейт шепотом рассказала ему, что ей удалось узнать о любовнице мужа. И о том, что их роман длится почти год.

– Ты мне, наверное, сейчас не поверишь, но я уверен, что все к лучшему. Ты сама бы его никогда не оставила, и он бы окончательно погубил твою жизнь.

«Ему хорошо говорить, – подумала Фейт. – Двадцать шесть лет вместе, и все рухнуло в одну неделю». Как бы ни было трудно с Алексом, она не представляла жизни без него.

– Раз Зоя с тобой, не буду тебя больше задерживать, – продолжал Брэд. – Позвоню завтра, постарайся уснуть.

– Обязательно. – Фейт обрадовалась, когда Зоя предложила ей спать вместе с ней. Она страшилась мысли, что придется возвращаться в семейную спальню.

– Кто это звонил? – спросила дочь, вернувшись из ванной. Их роли словно поменялись. Теперь Зоя ощущала себя взрослой.

– Брэд Паттерсон.

– Тот, что подарил тебе четки? – Фейт кивнула, ее лицо оставалось все таким же грустным. – Ну, мама, – улыбнулась Зоя, – теперь ты сможешь выйти за него замуж.

– Не городи чушь, – вспыхнула Фейт. – Он мне как брат. Брат и есть. И к тому же женат. И я еще замужем за твоим отцом.

Но они понимали, что брак Фейт обречен. Однако, лежа той ночью в кровати подле Зои, Фейт так и не смогла осознать это. И наконец погрузилась в глубокий тревожный сон.