Текст книги "Великие адмиралы"

Автор книги: Д. Свитмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

Это было сделано лишь в одной области. Кроме аварии «Магдебурга», еще несколько подобных счастливых случайностей к концу 1914 года дали англичанам в руки все основные германские шифры. Поэтому Адмиралтейство сумело наладить эффективную службу радиоперехвата. Известная как «Комната 40 в старом здании», к 1916 году она могла расшифровать большую часть германских радиограмм в течение считанных часов. Этого было вполне достаточно, чтобы полученная информация имела не только стратегическое, но и тактическое значение. К несчастью, англичане не сумели осознать необходимость анализировать полученную информацию в связи с развивающейся операцией. Джеллико сам попытался организовать службу дешифровки на борту своего флагманского корабля, но Адмиралтейство запретило это, опасаясь утечки сведений.

Опасные признаки того, во что могли вылиться представления Джеллико об идеальном бое с противником, проявились еще до Ютландского боя в нескольких коротких стычках между кораблями Гранд Флита и Флота Открытого Моря.

Во время боя в Гельголандской бухте 28 августа 1914 года британская связь работала отвратительно, и взаимодействие кораблей не было налажено. Адмиралтейство совершило ошибку, приказав легким крейсерам и эсминцам совершить рейд глубоко в германские воды, даже не подумав о риске, которому будут подвергаться эти корабли в случае встречи с германскими линкорами так далеко от собственных портов. Джеллико спешно отправил туда эскадру Битти, и лишь его линейные крейсера спасли положение. Немцы потеряли 3 легких крейсера и 1 миноносец. Но наиболее умных офицеров Королевского Флота такая победа испугала.

Хотя Джеллико сумел добиться того, что больше путаница с командованием операцией не повторялась, более серьезного анализа этого боя никто не провел, хотя стали видны и другие, не менее острые проблемы. Лишь немногие из легких крейсеров и эсминцев сумели точно определить свое место. Расхождение в определении координат оказалось так велико, что англичане не сумели восстановить полную картину боя. Еще больше осложняло положение то, что ни один из командиров не желал сообщать о замеченных кораблях противника. Именно тогда были посеяны зерна всех трудностей, которые испытал Джеллико во время Ютландского боя.

Джеллико позднее едко заметил: «Никогда не следует думать, что главнокомандующий видит то, что видите вы». Но сделал он это лишь после Ютландского боя… Судя по всему, даже он осознал реальный масштаб недостатков слишком поздно. Истина заключается в том, что в 1914 – 16 годах никто просто не представлял важности своевременного обеспечения командующего информацией. Даже на флагманских кораблях не всегда находился офицер, который должен был записывать полученные радиограммы и сигналы. Лишь самые старшие адмиралы могли позволить себе роскошь иметь офицера, который ведет прокладку на тактической карте. Сэр Артур Уилсон, бывший Первый Морской Лорд, вскрыл суть проблемы, когда в декабре 1914 года сказал: «Очень немногие адмиралы обладали даром предвидения. Они шли туда, где находится враг, а не туда, где он вскоре будет».

Образовался порочный круг. Британские командиры не имели надежных методов приема, обработки и отражения информации, поэтому у них было слишком мало шансов правильно представить реальную тактическую ситуацию. А без такого знания невозможно отдать правильный приказ, нельзя определить задачи подчиненным. Слабо представляя, что именно происходит, командующий был вынужден полагаться на случайные визуальные контакты и на то, что подчиненные правильно оценят важность таких контактов. Но подчиненные были приучены сводить радиообмен к минимуму (вдобавок система сигнализации была очень несовершенна), поэтому они быстро привыкли к мысли, что адмирал видит то же самое, что видят они.

Бой между отдельными британскими эскадрами и германскими разведывательными группами, которые 16 декабря 1914 года совершили набег на Скарборо и Уитби, прозвучал как очередное предупреждение. Произошла путаница в сигналах и в определении места в условиях плохой видимости. В результате крейсера, которые обнаружили немцев, подумали, что приказ присоединиться к адмиралу, который был адресован остальным кораблям, относится и к ним, и прекратили преследование.

Связист адмирала Битти, который целиком виноват в этой ошибке, так как совершенно неправильно сформулировал приказ, совершенно правильно заявил, что такой отход «нарушал основные тактические принципы». Так же совершенно справедливым было и другое его замечание: «Этому совершенно не следует удивляться, так как мы не имели даже простейших тактических инструкций. Главнокомандующий выпустил специальные инструкции, касающиеся допущенных ошибок, однако отсутствие взаимопонимания и путаные тактические принципы нельзя было ликвидировать моментально».

Однако отсутствие агрессивности, проявленное в данном случае, должно было встревожить Джеллико. Оно требовало определенных мер, но командующий не сделал ничего. Если нежелание Джеллико смещать своих командиров за ошибки, допущенные в горячке боя, еще понятно, он совершенно ошибочно не сделал никаких выводов относительно своих командиров эскадр.

Бой на Доггер-банке 24 января 1915 года стал настоящей репетицией Ютландского боя. Хотя англичане одержали победу, гораздо больше они потеряли. Снова произошла путаница с сигналами, снова не было налажено взаимодействие, снова британские адмиралы проявили полное отсутствие агрессивности. В результате британская эскадра упустила возможность уничтожить германскую Первую Разведывательную Группу, ослабленную тяжелейшими повреждениями флагманского корабля линейного крейсера «Зейдлиц». Во время погони флагман Битти линейный крейсер «Лайон» получил серьезное попадание и начал отставать. Но контр-адмирала сэра Арчибальда Мура совершенно сбил с толку необъяснимый поворот, который Битти приказал выполнить, уклоняясь от воображаемых подводных лодок. Еще больше запутал Мура новый плохо сформулированный приказ Битти, который требовал атаковать арьергард противника. Мур решил, что речь идет о поврежденном броненосном крейсере «Блюхер». Вместо погони за немецкими линейными крейсерами Мур повел все британские корабли добивать уже обреченный «Блюхер».

После боя Мура тихонько убрали. Но если на линейных крейсерах знали о его судьбе, этот урок никак не был усвоен командирами эскадр линкоров. Увы, командование Гранд Флита упустило момент, когда еще можно было справиться с кризисом.

После боя на Доггер-банке воцарилось затишье, которое тянулось больше года. Это объяснялось исключительной осторожностью больного германского командующего адмирала фон Поля. Однако в январе 1916 года его сменил вице-адмирал Рейнхард Шеер, и это значило, что война вступает в новую фазу. Шеер был уверен, что борьбу следует «вести гораздо более энергично», поэтому он начал проводить целую серию взаимосвязанных операций против англичан в отечественных водах.

Со своей стороны Королевский Флот возобновил атаки гидросамолетов против баз германских цеппелинов, надеясь выманить Флот Открытого Моря из его убежища. Шеер не попался на эту ловушку. Он выйдет в Северное море лишь тогда, когда сам пожелает. В марте он предпринял пробный выход, потом еще 2 в апреле. В последнем случае германская разведывательная группа обстреляла Лоустофт. Каждый раз Джеллико тоже выходил в море, надеясь перехватить противника, но погода и недостаточная скорость мешали ему, хотя служба радиоперехвата успевала предупредить его заранее. Впрочем, если 2 флота будут искать столкновения, Северное море слишком мало, чтобы эти поиски затянулись надолго.

Шеер решил использовать выходы англичан для перехвата германского флота, развернув завесы подводных лодок перед британскими базами, в то время как его линкоры совершат осторожную вылазку на север, чтобы атаковать торговые суда союзников возле Скагеррака. Немы вышли в море рано утром 31 мая 1916 года. Интересно отметить, что англичане сделали это на несколько часов раньше, так как были встревожены усилением радиопереговоров противника.

Первый контакт имел место 31 мая в 14.20, встретились легкие корабли Битти и Хиппера. Оба командира линейных крейсеров без колебаний пошли на сближение, и уже через полтора часа завязался бой между линейными крейсерами противников.

Обязанности каждого командира были совершенно ясны. Битти должен был вести разведку и, по возможности, уничтожить корабли Хиппера. Задачей последнего было завлечь Битти в ловушку, так как его 6 линейных крейсеров и 4 линкора (5-я эскадра линкоров, временно переданная ему Джеллико) была грозным, но недостаточно сильным соединением. Шеер мог надеяться уничтожить такой отряд.

Бой начался с так называемого «Бега на юг», когда Хиппер вел Битти к Флоту Открытого Моря. За это время он уничтожил «Индефетигебл» и «Куин Мэри», почти не пострадав сам. Когда на дальность выстрела подошла 5-я эскадра линкоров, германским линейным крейсерам пришлось плохо, но в этот момент Хиппер установил визуальный контакт с Шеером.

В 16.38 британский легкий крейсер «Саутгемптон» передал по радио важнейшее сообщение, что видит вражеские линкоры. Битти отправил Джеллико свою радиограмму и повернул линейные крейсера на север, чтобы в свою очередь привести немцев под орудия Гранд Флита.

До этого момента Джеллико не подозревал, что Шеер находится в море. В действительности его ввело в заблуждение сообщение Адмиралтейства, что флагман Шеера не покидал якорной стоянки. Но сомневаться в только что полученных донесениях не приходилось. Гранд Флит уже приготовился к бою. Джеллико увеличил скорость сначала до 17, потом до 18 и, наконец, до 20 узлов. 3 линейных крейсера контр-адмирала Худа были высланы вперед.

Джеллико имел одно преимущество, о котором не подозревал, и одну проблему, о которой прекрасно знал. Его преимущество заключалось в том, что Шеер слишком верил сведениям своей разведки и подводных лодок. Он не верил, что Гранд Флит находится в море. Проблема Джеллико заключалась в том, что бой начинался слишком поздно, и он просто не успевал добиться решающего результата до наступления темноты. Географическая ситуация делала встречу флотов именно в это время почти неизбежной, и Джеллико давно опасался подобного варианта.

В 17.05 была получена радиограмма Битти с сообщением, что он встретил весь вражеский флот, «примерно 26–30 линкоров, вероятно противника», на юго-востоке. Эта оценка подтвердила ожидания Джеллико, что немцы все-таки «выбрали момент», когда «неравенство сил было не столь велико, учитывая размер ставок». У него не было оснований предполагать, что противник уступает ему в силах. [60]60
  Немцы в Ютландском бою имели 5 линейных крейсеров, 16 дредноутов и 6 броненосцев. Англичане имели 9 линейных крейсеров и 28 дредноутов. Всего против 99 немецких кораблей англичане имели 151 корабль.


[Закрыть]

Гранд Флит шел походным строем в 6 колоннах по 4 линкора в каждой, головные корабли каждой дивизии располагались строем фронта. Дистанция между колоннами составляла 2000 ярдов, промежутки между дредноутами в колоннах равнялись 500 ярдам. Такие дистанции позволяли, в случае необходимости, развертываться в боевой порядок, не изменяя скорости. В этом случае одна из фланговых колонн поворачивала в направлении развертывания, а остальные пристраивались сзади, образуя единую кильватерную колонну.

Несмотря на все попытки главнокомандующего отработать систему, которая свела бы к минимуму ошибки в определении координат, радиограммы, поступающие на «Айрон Дьюк», не позволяли точно определить, где находится противник – на юго-востоке или на юго-западе. Самой важной проблемой было место флагмана Битти. Постепенно накапливающиеся неточности счисления довели ошибку уже до 10 миль. Когда координаты «Лайона» были точно установлены, Джеллико неожиданно выяснил, что Флот Открытого Моря находится дальше к северу и дальше к западу, чем он предполагал. Самой близкой к противнику оказалась правая колонна англичан.

Когда Джеллико понял, что развертывание на правую колонну позволит Гранд Флиту быстрее начать бой, его «первым и естественным импульсом» было отдать такой приказ. Однако это значило, что его самые старые и самые слабые корабли могут попасть в страшную торпедно-артиллерийскую ловушку. Более того, корабли Гранд Флита окажутся под обстрелом во время развертывания, что сделает их крайне уязвимыми.

Развертывание в противоположном направлении уведет британскую колонну от противника во время этого маневра. Однако англичане сделают немцам « crossing-T», если те будут продолжать двигаться на север. Артур Мардер указал еще одно преимущество такого маневра. Взаимное расположение флотов было таково, что немецкие корабли оказывались на фоне заката, тогда как британские были скрыты в сумерках на восточной стороне горизонта.

Но самым важным преимуществом развертывания на левую колонну было то, что курс на восток позволял Джеллико отрезать Шеера от его баз. Именно так и произошло, когда Джеллико отдал свой знаменитый приказ: «Очень хорошо. Поднять сигнал «Равная скорость, зюйд-ост тень ост».

Развертывание флота было непростой процедурой, так как Битти пытался проскочить под носом у своих линкоров, чтобы занять место в голове колонны. Поэтому многим линкорам пришлось снизить скорость, чтобы избежать столкновения. Тем не менее, в 18.30, через 15 минут после поднятия исполнительного, Гранд Флит вступил в бой и начал наносить немцам тяжелые удары.

Это не могло продолжаться долго, и Шеер совершил рискованный маневр, который, если судить задним числом, был единственно возможным в его положении. Это был Gefechtskehrtwendung, поворот «все вдруг» вправо на 180º. Шеер отдал такой приказ в 18.33, и через 12 минут германский флот выполнил поворот.

Джеллико не сразу догадался, что немцы повернули прочь. Сначала он подумал, что противник пропал из вида, потому что ухудшилась видимость. Ни один из его подчиненных не потрудился сообщить командующему о происходящем. В любом случае Джеллико не мог последовать примеру немцев и повернуть в том же направлении, так как мог нарваться на торпеды и плавающие мины. В поведении немцев не было ничего, что могло натолкнуть на мысль о ловушке, однако Джеллико не мог рисковать своими линкорами в условиях, которые были благоприятны для действий вражеских легких сил.

Именно в этот момент стали очевидны преимущества развертывания на левую колонну. Гранд Флит находился между Флотом Открытого Моря и его базами. Если Джеллико сумеет удержать такое положение, немцы сами будут вынуждены идти к нему. Если даже 31 мая он упустил возможность одержать решающую победу, то впереди было 1 июня. Джеллико сначала повернул флот на юго-восток, а потом на юг. Как только он это сделал, выяснилось, что Шеер повернул на обратный курс и во второй раз налетел на Гранд Флит. Англичане нанесли тяжелые повреждения линейным крейсерам Хиппера и линкорам немецкого авангарда, поэтому уже через несколько минут Шеер попытался отойти под прикрытием дымовой завесы. Одновременно он приказал своим эсминцам атаковать британский флот.

Немецкие эсминцы были встречены плотным огнем британских линкоров и выдвинувшимися вперед британскими эсминцами, поэтому их атака захлебнулась. Большая часть торпед была выпущена с дистанции более 7000 ярдов, буквально на пределе дальности хода. Хотя атака была направлена против центра и хвоста британской колонны, тем не менее Джеллико отвернул прочь весь флот. Он действовал в соответствии с доктриной Гранд Флита и действовал именно так, как обещал.

Потеря времени и расстояния была незначительной – примерно 12 минут и чуть больше 1 мили, – но этого было достаточно, чтобы Гранд Флит потерял контакт с противником. За это решение, как и за многие другие, Джеллико подвергся жесткой критике.

Это не совсем справедливо. Шеер должен был предпринять самые отчаянные меры, чтобы оторваться от англичан. Это можно было предотвратить, но результатом могла стать общая свалка в лучших традициях сражений Нельсона. Однако такая свалка во многом уравняла бы шансы. Даже после атаки британского флота германские эсминцы еще имели почти 200 торпед, вдвое больше, чем было выпущено. При значительно сократившемся расстоянии они могли добиться некоторых успехов. Строй британских линкоров рассыпался, каждая дивизия шла самостоятельно, что дезорганизовало систему обороны. Британские эсминцы вообще оказались позади собственных линкоров.

Впрочем, Джеллико опять не узнал, что немцы отвернули прочь. Его самой главной заботой было сохранение строя и сосредоточение сил. Ведь именно так он уже нанес несколько тяжелых ударов Шееру.

В любом случае, сразу после 20.00 Гранд Флит, имея скорость 17 узлов, повернул на запад. Линейные крейсера Битти находились юго-западнее своих линкоров, пытаясь обнаружить вражеский авангард. Когда Битти снова встретил немцев, произошла жаркая, но нерешительная стычка. Однако она имела большие последствия, так как вынудила Флот Открытого Моря склониться еще дальше к западу, в то время как Джеллико повернул на юго-запад, направляясь на звук выстрелов. Легкие крейсера, сопровождавшие линкоры, вступили в бой в 20.45, сразу после того, как Битти потерял своего противника – броненосцы 2-й эскадры. Однако на «Айрон Дьюк» поступали лишь малые крохи информации, поэтому Джеллико не мог быть полностью уверен, что его легкие крейсера правильно опознали противника, находящегося на западе. Даже если бы они действительно вели бой с немцами, действия Битти указывали, что вражеский флот разбросан по дуге с запада на юго-запад. В этом случае поворот на запад позволял сократить дистанцию, но открывал немцам путь к спасению. Джеллико не стал поворачивать.

Но его подчиненные вели бой из рук вон плохо. Они неправильно опознавали немецкие корабли. Эсминцы несколько раз не решались выйти в атаку из-за большой дистанции и отсутствия поддержки крупных кораблей. Если не пытаться разобрать конкретную вину каждого из британских адмиралов, следует сказать, что младшим флагманам Гранд Флита не хватало агрессивности и настойчивости.

Но еще оставался шанс дать бой на следующий день. После 21.00 видимость стремительно ухудшалась с каждой минутой. Через час она сократилась до нескольких сотен ярдов. Так как «ничто не могло заставить <его> дать ночной бой», перед Джеллико встала очень сложная задача – определить, что он будет делать ночью. Это было «исключительно тревожное время».

Джеллико решил сохранить барьер с юга на север, поэтому он сначала повернул Гранд Флит на юг. Линкоры шли четырьмя колоннами, крейсера находились впереди них и к западу. Он развернул флотилии эсминцев в арьергарде, «чтобы защитить флот от атак эсминцев и одновременно расположить их наилучшим образом для атаки вражеских кораблей». Как показали события, это была совершенно правильная диспозиция. Так как линейные крейсера Битти находились на вест-зюйд-весте, Джеллико мог считать, что капкан поставлен и насторожен.

Однако немцы были готовы пойти на риск ночного боя. Джеллико был уверен, что Шеер не станет искать ночного боя ни с целым Гранд Флитом, ни даже с одними британскими эсминцами. Это привело его к совершенно ложному заключению, что позиция Гранд Флита вынудит немцев повернуть на юг, чтобы пройти через минные заграждения в устье реки Эмс, или чтобы выйти к фарватерам в британских минных заграждениях в Гельголандской бухте и вернуться в Яде. Оба варианта означали долгий переход, и у Гранд Флита оставалось достаточно светлого времени, чтобы завершить свою работу.

Но Шеер не мог позволить себе еще один дневной бой, особенно потому, что опасался британских подкреплений, которые могли подойти утром на помощь Гранд Флиту. Например, вполне могли появиться крейсера и эсминцы Гарвичских Сил. Поэтому он повернул свои линкоры на восток, направляясь прямо к Хорнс-рифу, где начинался самый близкий и самый северный из фарватеров, ведущих к немецким базам.

Полемическая книга «Загадка Ютландского боя» описывает ночные события. Два флота

«спускались вниз по сторонам огромной и узкой буквы «V». Совершенно невероятное стечение обстоятельств привело к тому, что они все-таки нестолкнулись в основании этой буквы. «V» превратилась в «Х» – курсы двух флотов пересеклись, и ни одна из сторон не заподозрила, что именно произошло. Поэтому, начиная с полуночи, они расходились в разные стороны».

Немцы натолкнулись не на британские линкоры, а на флотилии эсминцев. В серии коротких, но жестоких столкновений четко проявилось превосходство линкоров Флота Открытого Моря в подготовке к ночному бою. Поскольку британские линкоры готовились лишь к дневным боям, они были совершенно не знакомы с методами ночного боя. Британские корабли крайне беспечно обменивались опознавательными сигналами. Их командиры никак не могли предположить, что замеченный неизвестный корабль является вражеским. Все были искренне убеждены, что командующий видит и знает все о стремительно меняющейся ситуации. Поэтому англичане упустили множество благоприятных возможностей, несмотря на отважные действия некоторых эсминцев.

С 21.40 до 2.48 немецкие крупные корабли как главных сил Шеера, так и отдельных отрядов неоднократно сталкивались с англичанами. И почти всегда они правильно опознавали встреченные корабли. Но Джеллико не получил ни одногосообщения от подчиненных, что они встретили противника. Утомленные событиями вчерашнего дня, адмирал и его штаб предположили, что стычки сзади являются боем между британскими и германскими эсминцами.

Флот Открытого Моря понес некоторые потери во время прорыва на восток, но еще до рассвета, примерно к 3.10, немцы оторвались от Гранд Флита. Они не тратили время попусту. Джеллико получил сообщение Адмиралтейства, что на основании расшифрованных радиограмм можно сделать вывод, что германский флот подходит к плавучему маяку Хорнс-риф. Это означало, что немцы находятся далеко на северо-восток от Гранд Флита. Все, что Джеллико мог еще сделать, – организовать поиск отставших германских кораблей, которых, увы, не было. В полдень 1 июня Гранд Флит начал отходить на север.

Нам следует сделать еще несколько замечаний. Подводные лодки, на которые Шер возлагал такие большие надежды, провели несколько неудачных атак крупных кораблей. Один германский линкор подорвался на минном заграждении, поставленном накануне «Эбдиелом». Ирония судьбы заключается в том, что Джеллико направил заградитель к Хорнс-рифу вечером 31 мая, будучи уверен, пусть и не до конца, что немцы все-таки могут попытаться проскочить назад самым коротким путем.

Больше линкоры противников в бою не встречались, хотя в августе немцы предприняли еще один выход. Шеер больше не собирался рисковать столкновением с Гранд Флитом, так как выяснилось, что подводные лодки неэффективны против военных кораблей, идущих на большой скорости с сильным прикрытием.

Тактические результаты боя позволяли немцам претендовать на победу, и они заявили о своей победе. Статистика говорит в их пользу. Уступая противнику, они потопили 14 британских кораблей общим водоизмещением 111980 тонн, а сами потеряли 11 кораблей общим водоизмещением 62233 тонны. Однако их преимущество было не так велико, поскольку 17 линкоров Флота Открытого Моря получили серьезные повреждения, тогда как у англичан пострадали всего 7 кораблей.

Но со стратегической точки зрения эти сравнения не имеют смысла. Бой ничуть не изменил стратегическую ситуацию. Пусть это служило слабым утешением для британской общественности, но британская блокада продолжала действовать. Стратегическую победу в Ютландском бою одержал британский флот.

Трудно представить глубину переживаний Джеллико сразу после боя. Ясно, что он пережил жесточайшее разочарование потому, что не смог навязать германскому флоту решительное сражение. Однако, как бы адмирал ни сожалел об упущенных возможностях, он не предался отчаянию и сразу принялся за работу по устранению обнаруженных недостатков.

4 июня Джеллико создал комитет для анализа результатов боя. Особенное внимание следовало уделить артиллерии, защите кораблей, связи и методам ночного боя. К концу войны англичане добились значительного прогресса во всех этих областях, что говорит об успехе работы комитета. И все-таки Джеллико сделал сомнительный выбор, назначив главой артиллерийского комитета своего флаг-капитана Дрейера, так как тот занимался разработкой систем управления огнем.

Хотя Джеллико и защищал своих подчиненных, он ничего не скрывал, когда говорил о недостатках флота. Адмирал не пытался искать оправданий, подчеркивая, что «нам следует многому поучиться в условиях ночи».

Затеяв серьезные работы по реконструкции флота, одновременно стараясь удержать на должном уровне моральный дух команд, Джеллико добился серьезного успеха как главнокомандующий. Ведь вскоре стало ясно, что старое предположение: «Они должнывыйти до конца войны» – больше не имеет силы. Трагедия Джеллико заключается в том, что он не провел эту перестройку в 1915 году.

В ноябре 1916 года Джеллико спустил флаг и перешел на берег на должность Первого Морского Лорда. Теперь его задачей стала защита торговых судов от атак подводных лодок. Смертельно уставший, все еще склонный к чрезмерной централизации, Джеллико превратился в законченного пессимиста. Это привело к постоянным конфликтам с правительством. Так как он сопротивлялся введению системы конвоев, Джеллико потерял доверие премьер-министра и Военного кабинета. Гроза разразилась, когда новый Первый Лорд Адмиралтейства сэр Эрик Геддс потребовал заменить командующего Дуврской базой, одного из старых друзей Джеллико. Первый Морской Лорд не согласился с предложенной заменой, что накануне Рождества 1917 года привело к его собственной отставке.

Джеллико оставался без дела до 1919 года, когда его отправили в большое путешествие по империи. Он должен был представить меморандум относительно будущего морских сил стран Британской империи. Путешествие продолжалось почти год, и в это время Джеллико получил звание адмирала флота.

Уже получивший титул виконта, Джеллико достиг вершины карьеры. Новое звание сопровождалось звонким подарком – парламент выделил ему 50000 фунтов. Но в бочку меда была брошена ложка дегтя. Битти, который сменил Джеллико на посту командующего Гранд Флитом, получил титул графа (что было выше), звание адмирала флота и подарок в 100000 фунтов.

Рапорты Джеллико оказались совершенно верными с точки зрения долгосрочной стратегии. Он рекомендовал сосредоточить внимание на Тихом океане, совершенно правильно предсказав столкновение с Японией. Однако конференции по разоружению и экономические соображения превратили предложения Джеллико в блеклую тень. Тем не менее, именно благодаря его рекомендациям и настойчивости были приняты меры по объединению усилий империи. Это привело к воссозданию индийского флота и формированию новозеландского флота.

Путешествие Джеллико завершилось его назначением на пост генерал-губернатора Новой Зеландии, который он занимал с 1920 по 1924 год. Он женился очень поздно, в 1902 году, но был счастлив в браке. Пребывание в Новой Зеландии позволило Джеллико уделять больше внимания жене и пятерым детям. После возвращения в Англию он был сделан графом. В течение 10 лет он активно занимался благотворительной деятельностью. Его отставка была омрачена вспыхнувшими спорами вокруг результатов Ютландского боя. Однако Джеллико мало интересовало, «а что могло произойти». Он выпустил 2 большие книги, описывая действия Гранд Флита и подводный кризис. Джеллико был убежден, что строго излагает факты Ютландского боя, не допустив искажений. В то же время он предоставил их толкование другим. Джеллико скончался после тяжелой болезни 20 ноября 1935 года.

Про Джеллико можно сказать, что он обладал всеми качествами Нельсона, кроме одного – таланта не подчиняться. Он был бы прекрасным начальником штаба, однако в качестве главнокомандующего Джеллико не хватало оригинальности. Хотя он мог великолепно проводить любую политику, ему явно не хватало доверия к нововведениям. Автократичные методы руководства и чрезмерная централизация, от которых страдал в то время Королевский Флот, еще более усугубили недостатки Джеллико. В результате Джеллико можно назвать не адмиралом, проигравшим Ютландский бой, а жертвой системы.

То, что Гранд Флит был способен на гораздо большее, чем было достигнуто в Ютландском бою, ясно показало резкое повышение его боевой эффективности в результате совершенствования методов боевой подготовки сразу после этого злосчастного боя. Джеллико слишком крепко цеплялся за концепцию ведения операций, которая существовала в тот период, когда он стал командующим. Никто не мог более удачно командовать Гранд Флитом в первые месяцы войны. Можно лишь пожалеть о том, что Джеллико не смог подтолкнуть своих подчиненных извлечь выгоду из его мероприятий. Джеллико обладал талантом, но не сумел его использовать.

Однако мы должны помнить, что сокрушительная победа в стиле Нельсона была вряд ли возможна, потому что немцы совсем не стремились к генеральному сражению. Англичане должны были использовать каждую возможность, чтобы нанести максимальные потери Флоту Открытого Моря. Если бы это было сделано в Ютландском бою, то ни один из германских линейных крейсеров не вернулся бы в гавань. Тактическая победа, которую одержали немцы, заставляет считать общий итог сражения ничейным.

А теперь предоставим слово человеку, которого так отчаянно не хватало Гранд Флиту в 1916 году. Более чем 120 лет назад Нельсон написал относительно решения командующего ограничиться достигнутым результатом: «Пусть мы захватили 10 вражеских кораблей, но позволили удрать одиннадцатому, хотя могли захватить и его, я никогда не скажу, что бой был проведен хорошо».

Джеллико вполне мог бы подписаться под таким заявлением. Его трагедия заключалась в том, что до 31 мая 1916 года он просто не видел, какэто можно сделать.