Текст книги "Сёши (СИ)"

Автор книги: Christian Bergensen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

   Кажется, я истратил все силы. Такая глупость. Обычная ошибка расчета, но в бою почти верная смерть. Нужно всплыть вверх и открыть глаза...

   Получилось?

   Сверху расплывались пятна жёлтого света. Лампы?.. Я поморгал, прогоняя тягучую муть. Нет, не лампы. К низкому потолку кто-то подвесил стеклянные флаконы, наполненные светлячками. Неровные стены покрывала тёмная потрескавшаяся кора... Ветки? Скорее корни. Справа занавес из травы.

   Не знаю этого места. Никогда не видел.

   Глаз легко приноровился к тусклому освещению. Повезло. При истощении не редкость длительные нарушения зрения или слуха. Странно, что мне не больно. Ничего не беспокоит и даже шаринган не ноет. Только слабость. Ожидаемая, в общем. Я поднял руку и почти сразу уронил. Тяжело. Зато нет жжения и спазмов в переплетении потоков чакры.

   Кажется, меня лечили. Кто-то из команды нашёл?.. И сколько я провалялся? Судя по затёкшему телу, не меньше двух суток. В любом случае, очнуться без боли и не в плену – очень и очень неплохо.

   Маски нет. Из одежды хитай и рубаха. Мои штаны, сумки и кобура болтаются на вбитом в корень кунае. Жилет под головой. Лежу на охапке сена и чёрном плаще, ещё один такой же наброшен сверху. Во рту привкус ягод.

   Кто же заботился обо мне?

   Слух и нюх, наконец, догнали зрение, теперь я различал звуки ночного леса, потрескивание огня и тихое насвистывание. Поблизости один человек. И он жарит рыбу. Его запах мне незнаком, к тому же он перебивается сильным рыбным духом.

   Лёгкий топоток, и под занавеску поднырнул совсем маленький ребёнок с бамбуковым стаканом в руках.

   М-да... Пожалуй, такое я видел только в войну – красная рубашка, серые хабаки и шлёпки, коряво скроенные из подошвы от форменных ботинок. Малыш явно ограбил какого-то незадачливого шиноби Ива. Заметив мой открытый глаз, ребёнок замер. Чувства на маленьком личике быстро перетекали одно в другое: удивление, оторопь, радость, неуверенность, снова радость... и наконец:

   – Йо!

   Выдав фамильярное приветствие, мальчик расплылся в счастливой улыбке и удрал.

   Не понял... Это гендзютсу что ли?

   Через минуту малыш вернулся, нагруженный грубыми бамбуковыми плошками. По-детски бесцеремонно, не спрашивая позволения, помог мне улечься повыше и принялся раскладывать принесённую еду: печёный корень лотоса, кусияки из рыбы, тутовые ягоды.

   Да, действительно неплохая иллюзия. Вот только руки, приподнявшие меня, были слишком сильными для ребёнка.

   Печать Тигра. Кай!

   Ох, дерьмо!.. Чуть не отрубился снова.

   Нельзя трогать чакру. Особенно в голове. Болван!..

   – Эй-эй!

   Сверху из наплывающего тумана вынырнуло обеспокоенное лицо – мелкому паразиту явно было плевать на попытки его развеять. Успокаивающе пригладив мне волосы, глумливая иллюзия закопалась в угол, но скоро вернулась, таща за собой... рюкзак!

   Малыш приволок до боли знакомый мешок и выудил оттуда полевую аптечку.

   Интересно, какого чёрта тут вообще происходит?

   Хорошо. Для начала приму ситуацию как безопасную. Если бы мне хотели причинить вред, то не стали бы дожидаться, пока я очнусь. Допустим, что это не гендзютсу – обычно иллюзии стараются делать более обыденными.

   Что вызывает больше всего вопросов?

   И думать нечего. Ребёнок!

   Я оглядел мелкого недокормыша. Кость тонкая, телосложение правильное. Очень бледный, даже бледнее меня. Волосы и брови – абсолютно белые. Тёмно-красные радужки глаз – показатель нестандартного развития чакры или наследуемого дара. Лицо треугольное: широкие скулы, маленький подбородок. Нос прямой, губы тонкие. Кисти рук узкие, гладкие, без характерных мозолей. Ноги не натоптанные. Выглядит года на четыре, или даже меньше. При этом совершенно не детская сила...

   Очень знакомые приметы, где-то я похожее описание видел. Точно не в книге розыска. Может, в описании какой-нибудь миссии?.. Не помню.

   – Эй! Вот! – мелкий состроил недовольное выражение лица (кажется, я слишком долго на него пялился) и настойчиво подпихнул мне под нос раскрытую аптечку.

   – Хорошо-хорошо. Благодарю тебя.

   Аптечка не из Конохи. Несколько снадобий незнакомы, но всё остальное входит в обычный полевой комплект для первой помощи. Мне можно принять вот это общеукрепляющее средство и всё. Стимуляторы нельзя категорически, хотя и хочется. Мальчик налил воды и с серьезным видом подержал стакан, пока я запивал крохотные пилюли. Однако, какой заботливый.

   – Детка, а скажи, как я сюда попал?

   – Э? – мелкий недоуменно похлопал глазами.

   – Как я тут оказался?

   – Извините, пожалуйста! – он отчаянно помотал головой.

   Ма-а... как всё непросто. Мало того, что без чакры я чувствую себя контуженным и полуварёным, так ещё ребёнок тупит. В ответ на моё недовольство подвижная мордочка мигом стала виноватой и озабоченной.

   – Что такое? Ты не можешь сказать или не понимаешь вопрос?

   – Извините, шиноби-сан... быстро.

   Что? Как это?

   – Я быстро говорю?

   – Да! Да! – мелкий радостно подпрыгнул.

   Странно. Он не такой уж и маленький – должен многое понимать. Или малыш действительно живёт один в лесу? В четыре-то года? Но выговор у него непонятный: немного напоминает мягкую речь страны Дождя, и совсем не похож на ворчащее наречие Водопада.

   Дополняя слова жестами, я медленно повторил вопрос в разных вариациях. Раза со второго до него дошло. В ответ мне показали выразительное представление почти без слов, но со смыслом. Малыш объяснил, что нашёл полуживое тело на месте битвы и оттащил подальше, потому что там всё дымилось, воняло и валялись трупы.

   Какой-то бред.

   – Ну-ка, потяни! – я подал ему руку.

   Хотелось посмотреть, как этот кроха волочил мои восемнадцать кан с довеском в виде одежды и снаряжения. В ответ на такое явное недоверие, ребёнок ухмыльнулся, двумя руками ухватил меня за запястье и, не особо напрягаясь, сдернул с подстилки.

   Или не бред?

   Мелкий чрезвычайно довольный собой радостно напевал:

   – Я сильный! Я быстрый!

   И ведь не поспоришь. "Сильный и быстрый" помог мне вернуться на место и сделал новую попытку накормить. Словами и жестами я показал, что хочу получить назад свою маску. Поганец притащил её вместе с остальной одеждой, но не отдал – хитро сощурился и встал так, что не дотянешься.

   – Нельзя, братец! Еда. Пожалуйста!

   Чувствуя себя малолетним внуком в лапах опытной бабуси, я пообещал:

   – Ладно-ладно. Съем твою еду.

   Приготовлено было непривычно, без приправ и соли, но сейчас любая тёплая пища – удовольствие. Так что сжевал всё под одобрительным взглядом мелкого.

   – Спасибо. Очень вкусно.

   Немного ж надо, чтобы его порадовать – вот опять весело скачет. Зато я получил назад свою маску, трусы и штаны.

   Из расспросов выяснил, что рос малыш вовсе не в лесу. Раньше он обитал под «земля», где жили другие «семнадцать ребёнок» и «два шиноби» (судя по рисунку на протекторе, который уверенно изобразил мелкий, из Водопада). Шиноби были «страшный-страшный» и вели себя отвратительно – держали детей привязанными (принёс ошейник), «больно-больно» протыкали иглами и отрезали им головы (пантомима с сенбоном и ножом). Но недавно случился «Бум, ды-дыщь» и пришли «три шиноби» в «маска» и чёрных плащах (моя подстилка и одеяло), которые схватили мальчика и сунули в рюкзак (да-да в этот самый). Потом было ещё много «Бум-Бум» и тишина, потому что все «умереть». Мелкий вылез из рюкзака, обобрал трупы, прихватил трофеи, бессознательного меня и удрал куда подальше.

   Я же вспомнил, как выбрасывал мешок из круга Бегущего Огня, и облился холодным потом. Швырял, не разбирая – запросто мог сломать ребёнку спину или разбить голову. Боги удачи смотрели за ним в оба глаза, не иначе!

   Сам рассказ (вернее показ) оставил смешанное впечатление – слишком много в нём было противоречивых мелочей. Сложно поверить, что малыш, выросший на привязи в подвале и даже говорить толком не научившийся, сообразил найти и обыскать тела, смог добыть и приготовить еду, позаботился не только о себе, но и о другом человеке. Несмотря на убогий запас слов, мелкий вовсе не казался глупым и ограниченным – проблемы с общением он решал походя, используя сложную мимику и жесты. Ну а спасение рюкзака с добычей я готов хоть сейчас признать проявлением несомненной гениальности. Простое действие превратило почти проваленную миссию в миссию с жирным уловом.

   Допустим, некоторую часть странностей можно объяснить опытами, которые проводили люди Орочимару, но как-то их... многовато. Однако и на враньё его слова не похожи – слишком всё описанное невероятно. Тут нужен специалист по просмотру памяти, а я сейчас даже примитивное допросное гендзютсу не сделаю. Судя по самочувствию, простейшие преобразования чакры и ниндзютсу будут безопасны через несколько дней, а додзютсу, вообще, лучше не использовать в ближайший месяц. Ладно, моё дело – доставить его в деревню, а там пусть отдел допросов разбирается.

   Приняв решение, обнаружил, что ребёнок потихоньку притулился у меня под боком и явно собирается поспать.

   – Эй, малыш, а как тебя зовут?

   – Как?.. – мелкий зевнул во всю пасть. – Зовут?

   – Да, имя.

   Он всерьез задумался, но скоро просиял и выдал:

   – Малыш.

   – Нет-нет. Так я тебя называю. А как твое имя? И-МЯ.

   – Малыш!

   – У тебя что, нет имени?

   Одарив доставучего шиноби крайне непочтительным взглядом, мелкий настойчиво произнес:

   – МА-ЛЫШ. Имя!

   – Хорошо-хорошо, Сёши-чан. Ты сам так решил.

Глава 3

После удовлетворения физиологических потребностей их место в мотивационной жизни индивидуума занимают потребности другого уровня, которые в самом общем виде можно объединить в категорию безопасности (потребность в безопасности, стабильности, зависимости, защите, в свободе от страха, тревоги и хаоса; потребность в структуре, порядке, законе, ограничениях).

Абрахам Маслоу

   Сёши и хорошее настроение

   Рассвет я встречал исключительно приятно, сидя на бережку озера с донкой. Орудие лова сделал сам, чем немало гордился, и теперь забрасывал крючки с наживкой в прикормленное место, надеясь на хорошую добычу. Настроение было парадно-лучезарное – Хатаке, наконец, очухался, и мы немного поболтали. Кстати, голос у него оказался немного похож на голос актера, который озвучивал этого персонажа в аниме.

   Кто бы знал, какое удовольствие просто общаться с человеком, который не собирается ставить на тебе опыты или заталкивать в мешок. Какаши всего лишь захотел выяснить, каким образом он тут оказался.

   Заранее прикинув, о чём меня могут спросить, я решил не врать. Всё равно не сумею, проколюсь. Пусть моя история выглядит дурацкой или фантастической – всяко лучше, чем если поймают на прямой лжи. Умолчав о переселении душ (да о нём и не спрашивали), я рассказал (как сумел) о побоище и своей подвальной жизни. Хатаке выглядел озадаченным, но заметного скепсиса не выказал. А теперь мне нужно как-то донести до него своё желание попасть в цивилизацию и...

   Клюёт!

   Поплавок, мирно лежавший на поверхности воды, резво рванул в глубину. Ага, заглотила! Несколько сильных рывков в стороны. Похоже, на крючке что-то весомое – килограмма эдак на три. Муа-ха-ха! Да куда ж ты денешься с подводной лодки?! Шёлковая шинобская леска и десять килограмм выдержит свободно. Я отвязал донку от куста, в несколько приёмов вытянул рыбца на мелководье и швырнул на берег. Йу-ху! Пёстрый сомёнок длиной с половину меня. Иди к папочке, вкусный рыб!

   Потрошёную и мытую сомятину завернул в листья и потащил готовить. Как раз для такого дела я скрутил простенькую проволочную сетку, оставалось только угольков нажечь. Надеюсь, Какаши не против жареного сома? Сашими делать будем, когда приправ добудем!

   А прикольно быть ребёнком!

   По большому счёту мне нравился любой из моих прошлых возрастов, но если сравнивать, то четыре, куда веселее, чем двадцать восемь! Много ярче восприятие, больше энергии и всё кажется как-то круче, что ли? С тех пор, как я выбрался из подземелья (спасибо, ребята!), оклемался от ушибов (зажило как на собаке, чесс слово!) и поборол грусть-тоску (йога и зарядка цигун лучше любых антидепрессантов!), мне всё время хотелось носиться, прыгать, напевать и фестивалить ещё десятью разными способами. Вот и сейчас. Нагрузился рыбой, ягодами и помчался бегом. Радовать шиноби уловом.

   Вот только растрёпа ещё спал. Ничего удивительного. Вечером он был совсем никакой – тормозил и зависал, как старый комп. Ну и ладно. Пусть ещё поспит.

   Стараясь сильно не шуметь, я занялся готовкой.

   Пока резал рыбу и жёг уголь для гриля, озадачился интересным вопросом: а какой тут уровень науки и технологий? И как бы мне заценить здешний показатель развития?

   Э-ээ... Элементарно, Ватсон! Нужно использовать предметы материальной культуры аборигенов.

   Вау! Какой вы умный, Холмс.

   Ещё раз перетряхнув наличные вещи, я решил, что относительно земных, шинобские технологии находятся где-то в промежутке между началом и серединой ХХ века. В пользу этой версии говорил машинный пошив одежды, стойкие красители на ткани, наличие явно штампованных металлических предметов, конструкция зажигалки и часов, а также дизайн стеклянного шприца.

   Из общего ряда выпадало два момента. Во-первых, малое использование эластичных полимеров. Только подошва ботинок шиноби, отлитая из чего-то похожего на армированную резину (упрел, пока вырезал себе тапки), и гибкая трубочка в аптечке (на ощупь вроде бы из натурального латекса). Во-вторых, бумага ручной выделки. Все тетради, свитки и расписные листочки погибших шиноби носили следы индивидуального литья и полировки.

   С другой стороны, может, оно и к лучшему, что химическая промышленность слабо развита? Вон у нас понастроили коксохимов, а теперь ноют, что дышать нечем и вода грязная. Если уж лезть с инициативами, то это должно быть что-то такое, что улучшает жизнь, при этом не ухудшая планету. Сначала посмотрю, чем тут люди живут. Вдруг без моих знаний им даже лучше?

   Хатаке Какаши и Сёши

   Сегодня я чувствовал себя настолько бодрее, что самостоятельно встал и умылся. Пожалуй, завтра можно выдвигаться. Заберу припрятанные перед боем вещи и потопаю на соединение с остальной группой. С неожиданным детским довеском в условленном месте буду дня через четыре.

   В этот раз я восстанавливаюсь удивительно быстро. Любопытно, с чем это связано? Неужели взрослею? Помнится, мой инструктор говорил, что возможности для роста ещё есть, и пик силы не достигнут.

   – Доброе утро! – мне весело помахали рукой.

   Неугомонный малыш проснулся ещё до рассвета и снова жарил какую-то рыбу. Белое мясо румянилось, капало жиром и пахло на весь лес. Похоже, подручные Орочимару выбили всё крупное зверьё в округе, раз до сих пор никто не нагрянул.

   – Привет, Сёши-чан! Какой же ты молодец. Даже не знаю, что бы я без тебя делал.

   Мелкий понимал хорошо если четверть моих слов, но тут всё дело в интонации. Сопровождаемые лица должны быть довольны, спокойны и послушны – так их проще перемещать.

   – Нэ, шиноби-сан... – малец неуверенно потеребил ухо, – ...как зовут?

   – Меня? Ма-а... Хатаке Какаши.

   – Доброе утро, Какаши-сан!

   Забавный он всё-таки. Улыбчивый.

   – Сёши-чан, скоро нам придётся уйти отсюда.

   Против путешествия мелкий ничего не имел и сразу затеял собираться. В четыре руки мы уложили добытые свитки, самое полезное из вещей противника, а потом я сел мастерить обувку – в шлёпках Сёши недалеко уйдёт по лесу.

   Работая, наблюдал за мальчиком и чувствовал нарастающее недоумение. Не ребёнок и не взрослый. По поведению ближе к подростку, но опять же, с оговорками. Не знает элементарных вещей, зато имеет множество сложных навыков, которые совершенно не скрывает. Движения рук не детские, слишком опытные и точные, а вот тело явно нетренированное.

   Настораживало и его отношение ко мне. Я бы не удивился скрытому или явному опасению, но от мелкого исходила исключительно симпатия, дружелюбие и любопытство. Не самая распространённая реакция на шиноби, а после жизни в лаборатории Орочимару – странная вдвойне.

   Непонятный мальчуган.

   После завтрака непоседа настроился подучить язык и потребовал называть все предметы, на которые падал его взгляд, но я решительно направил урок в осмысленное русло. Дорога займёт время, стоит натаскать его выполнять простые команды: сесть, повернуться, закрыть глаза, молчать, бежать... Тренировка несложная: жест – слово – исполнение.

   Ребятёнок охотно включился в учёбу, команды запоминал старательно и практически не путался. Я был готов прозакладывать свой хитай: что-то подобное он делает впервые. Такую заинтересованность не подделать.

   Сёши и Хатаке Какаши

   Следующее утром началось дождём. Серым и монотонным.

   Мой новенький организм совсем не хотел вылезать под холодную морось, так что первым проснулся Какаши. Вчера он смастерил для меня удобные полузакрытые сандалии и куртку из АНБУ-шного балахона, но высовываться в хмарь всё равно ломало.

   Ф-ффф! Сырость!

   Перед выходом Хатаке протянул мне четвертинку чёрного шарика и показал, что это надо съесть. Кусок был слишком большой и твёрдый, чтобы глотать, не жуя, пришлось-таки пару раз грызнуть.

   Буэ!!!

   Если шиноби хотели создать супер-оружие, то это оно и есть! Куда там Мадаре с его Вечным Тсукуёми. Тьфу, неудачник! Эта штука была хуже, чем всё! Гаже самых ужасных блюд моего мира. Кусок окаменевшего лягушачьего дерьма разом переплюнул холодную манку с комками, китайские яйца Пидань и французский сыр Эпуасс. Да что там говорить! Это было похлеще пирожков с морковью, которые пекли в бытность мою в детском саду! А уж пирожки-то калечили детскую психику на раз.

   Поражённый безжалостной атакой на рецепторы, я неведомым образом очутился возле ручья, пытаясь уничтожить ужасный привкус.

   Фу-уу! Гадость-гадость-гадость!! И вода не помогает! Схватив пригоршню песка, я почти решился оттереть язык радикально, но Какаши за шиворот оттащил меня от воды и встряхнул.

   – ...??

   Не сразу, но понял, о чём он спрашивает. Проглотил ли эту мерзость? Я удручённо подтвердил вторжение пакости в желудок.

   – Хорошо, идём!

   Эх... Как скажешь, босс.

   Для начала мы вернулись к месту побоища, но вплотную не приближались. Какаши шёл каким-то запутанным маршрутом, а временами брал меня на руки и нёс сотню-другую метров. Через полчасика, он остановился у неприметного дерева и принялся копаться в корнях.

   Я забрался под раскидистый куст, чтобы поменьше мокнуть, и чуть не подпрыгнул, когда услышал недавно разученное слово:

   – Тихо!

   Хатаке Какаши, Сёши и шиноби Водопада

   Непруха. Самая настоящая.

   Пока вынимал вещи из тайника, на ветку соседнего дерева запрыгнул невысокий шиноби в пёстрой маскировочной накидке. Сейчас он меня не видел, но если обернётся – я буду перед ним как на ладони.

   Сёши сидел в паре кэнов от меня и сидел удачно, скрытый разлапистыми ветками куста. Теперь только бы не нашумел.

   – Тихо.

   Мелкий застыл как каменный и только глаза скосил.

   Остальные команды жестами: "Оставаться на месте!", "Не двигаться!"

   Я начал осторожно смещаться за ствол.

   Чёрт! Тут ещё один!

   У этого шиноби капюшон накидки был сброшен, открывая хитай Такигакуре. И прямо сейчас водопадник поворачивался в мою сторону... Что ж за дерьмо такое?!

   Я сгрёб первый попавшийся лесной мусор. Пальцы наспех просеяли опавшую хвою и листики в поисках чего-то... подходящего! Прошлогодняя шишечка сухо цокнула о кору дерева – шиноби дернул головой в сторону неожиданного звука. Можно шмыгнуть за корень и...

   Да постой же ты хоть секунду на месте, ублюдок!..

   В два движения я вернул на место пласт мха, прикрывавший тайник с вещами, и снова отпрянул под прикрытие дерева. Водопадник перемахнул на ветку повыше. Какие-то долбаные прятки!!! Я успел отползти на противоположную сторону ствола до того, как первый наблюдатель спрыгнул на землю.

   Что ж вы за гады такие суетливые?! Ещё пара шагов и он заметит мальчишку.

   Я обречённо потянулся к оружию. Всё ОЧЕНЬ плохо! Даже если смогу уделать одного, второй меня почти неизбежно завалит. Чёрт! Как же бесит собственная слабость – ни чакры, ни силы, ни скорости! Единственная надежда – отравленные сенбоны. Яд действует резво, но надо хорошо бросить. Выбрать удобное положение... Каждому достанется по две иглы...

   С той стороны, откуда мы пришли, донесся тихий свист, и шиноби Таки унеслись прочь.

   Фу-ух!

   Осмотреться, прислушаться, принюхаться. Никого!

   Сёши подмышку, вещи на плечо и ходу! Ходу!!

   Всё, передышка. А иначе свалюсь, как запалённая лошадёнка. И так последнюю половину ри бежал на одной лишь злости. Скатившись на дно подходящего овражка, я опёрся спиной о земляную стену.

   Чёртовы водопадники, как же не вовремя они сюда добрались! Уходить придётся быстро и, скрывая следы, а это значит – нести ребёнка на руках. Он, конечно, легкий, но меня сейчас каждый кин к земле гнёт. Похоже, придётся принять что-нибудь стимулирующее из аптечки, а ведь так хотел обойтись.

   Мелкий сидел рядом, тихонько поглаживая мою руку своей горячей ладошкой. Переживал.

   Горячей?!

   Внутри что-то оборвалось, но я сдержался и не даже не отбросил мальчишку.

   Крохотная искорка чакры согрела кожу... ещё одна... и ещё...

   Я недоумок! Он не гладит! Это тэатэ – чакра-массаж. Только надавливает мелкий слишком вяло, больше трёт, а из-за слабенького течения детской чакры переливание прерывистое, по капле.

   Чёрт!! Ну конечно! А я ещё удивлялся быстрому восстановлению и неожиданной эмоциональности. Энергия духа этого ребёнка в моём кейраку-кей!

   Можно было порадоваться своему невероятному везению – вот только ублюдок передавал не медицинскую чакру, а обычную. И в ней телесная часть Шинтай, конечно же, мешалась с духовной Сейшин.

   Это...!!! Нет слов, просто!..

   Вот ты ж, погань мелкая!

   Но не похоже, чтобы чужая чакра мной управляла. Я совершенно не чувствовал давления его воли. А может, у него врождённая способность такая? В любом случае, суетиться уже поздно – паршивец наверняка делал это не первый раз.

   Зато теперь есть выбор. Наглотаться таблеток, которые заставят мой очаг вспыхнуть, но затянут восстановление, или впустить в себя чужую чакру с неизвестными свойствами. Гореть или тонуть? Да никакой разницы! Перехватив детскую кисть, я впечатал его большой палец в перекрестье двух потоков на своей ладони.

   – Продолжай! – одобрительно улыбнулся, стараясь хоть немного приоткрыть тенкетсу и расслабиться перед вливанием чужой энергии.

   Мальчишка кивнул нерешительно, но сосредоточился и через минуту выдал небольшую порцию чакры.

   С-сссс! Руку до плеча, словно кипятком ошпарило. Пульс твёрдо толкнулся в виски. Не особо подходящая для меня энергия, зато бодрит что надо.

   Способности к передаче чакры – невеликая редкость, но наткнуться на ребёнка, который применяет её без обучения и тренировок, совершенно неприличная удача! Когда дотащимся до Конохи, посоветую провести наследственный разбор. Похоже, подручные Змея украли или купили малыша у какой-то семьи потомственных шиноби.

   – Тише-тише, Сёши-чан. Спокойнее, не дави так.

   – Э?

   – Ты молодец. Давай ещё разок.

   В этот раз он влил не так резко и меньше. Зато растянул передачу по времени.

   – Всё, – я убрал его палец, – хватит. Как бы тебе плохо не стало.

   – Не. Сёши хороший.

   А уж полезный какой.

   Побежали!

   Сёши и неожиданное открытие

   Сидя на расстеленном спальнике, я жевал полоску сушеного мяса и думал о том, что произошло сегодня.

   Для начала, нас чуть не накрыли возле нычки Какаши. Пришлось удирать в темпе. Хатаке, который ещё вчера валялся полуживой, помчался с какой-то совершенно космической скоростью. Двигаясь запредельно точно, он просто летел через ямы, заросли и упавшие стволы деревьев. С тяжёлым рюкзаком и со мной на руках!

   А через несколько километров стало понятно, чего стоят такие рывки. Спрыгнув на дно узкой промоины, Какаши кулём осел на землю, пытаясь продышаться. Вид у шиноби был откровенно бледный: маска прилипла к мокрому лицу и часто вздрагивала от дыхания, торчащие волосы поникли.

   Как бы паренёк не отрубился денька на четыре. Снова.

   Я решительно взялся разминать ему левую кисть. В прошлой жизни самомассаж здорово помогал мне при сильном сердцебиении. Усталая дрожь шиноби тоже потихоньку стихала, но прекратить Хатаке не позволил. Уткнул мой палец в свою ладонь и скомандовал: "Делай!"

   Легко сказать! А что именно делать, и главное, как?

   Дома я не один год занимался оздоровительными направлениями цигун, но читал почти исключительно методички или смотрел видеоуроки, а теорию и философию равнодушно пролистывал. От идеи ци – первовещества, породившего всё сущее, мои насквозь западные мозги заворачивались прихотливыми узлами и древняя восточная мудрость, что называется – не лезла. Какаши же явно хотел получить от меня сеанс целительного шиацу, в котором я не смыслил ни уха, ни рыла.

   Пришлось скрипеть мозгами и рыться в своей мнемонической помойке – где-то там в кучах самых разных сведений валялись мануалы разнообразных энергетических практик. Меня интересовало руководство для сосредоточения ци в кончиках пальцев. Не помню, зачем оно применялось, то ли для рефлексотерапии, то ли ещё для чего, но сейчас и не важно.

   Я крепче вжал палец в чужую ладонь. Как же там было-то?.. Успокоить дыхание и сконцентрироваться на ощущении тепла. Так сконцентрировались... Дальше какая-то особая точка на подушечке большого пальца... Точку нащупал. Кожу начало внятно покалывать. Ощутить движение воздуха, кружащего в центре ладони... Ага-ага, вроде бы начинает кружить... Моя рука ощутимо нагрелась и потяжелела, пальцы сами собой согнулись в каком-то хватательном движении...

   Опс! Хатаке дернулся.

   Чего? Моё колдунство не понравилось?

   А-аа, понял. Не налегать так сильно.

   Ладно-ладно, сделаю это ме-е-е-едленно.

   Теперь вот сижу и думаю. Что это было?

   Специально всякой ерундой, вроде биоэнергетики, я не интересовался – рассудочность и образование мешали. Занимался йогой, считая, что она сглаживает мой поганый темперамент и дисциплинирует мышление, а ещё гимнастикой цигун, потому что от отца досталась прогрессирующая стенокардия, а жить хотелось комфортно и безмятежно, без таблеток в кармане. И то, и другое я полагал скорее зарядкой ума и тела, нежели какой-то серьёзной духовной или энергетической работой, но теперь, в свете открывающихся возможностей, подход придётся слегка пересмотреть.

   Если верить сериалу, шиноби тратили свою жизнь и чудесные способности на тренировки, мелкие драки и большие войны. Меня насилие не возбуждало, а вот бегать с реактивной скоростью и скакать по деревьям аки обезьян, – очень хотелось. Ещё хотелось летать на больших птицах, как Дейдара и Сай, путешествовать, как Джирайя и... в общем, было о чём подумать.

   Какаши покончил с маскировкой ночлега и согнал меня со спальника. На пальцах объяснил: что если я проснусь ночью от постороннего звука – следует разбудить его, если захочется попить или, наоборот, в туалет – опять-таки разбудить его, а одному – ничего и никуда. Ни-ни!

   Угу, понял, босс.

   Всё-таки под разгильдяйским видом чувствовалось в Какаши суровое воспитание. Хотя если его настоящее прошлое хоть вполовину похоже на то, что показывали в мульте, я удивляюсь, как он сумел сохранить способность проявлять нормальные эмоции. Для маленького ребёнка потеря близких людей почти самое страшное, что может случиться. А он ещё и воевать попёрся в возрасте совершенно цыплячьем. После таких дел обычно вырастает что-то абсолютно замкнутое, с отрицательной эмпатией.

   Меня сейчас поддерживает надежда на то, что у родных всё хорошо. Даже если я никогда их не увижу – они есть. Беда случилась со мной – не с ними. У Хатаке не было даже такого утешения.

   Вообще, автор истории о малолетних шиноби немало упирал на психологические трудности персонажей. Дети и взрослые мариновались наедине со своими проблемами, а процент потёкших крыш рос по экспоненте вместе с развитием сюжета. Надо как-то выяснить, насколько мой новый мир совпадает с тем придуманным.

   На четвёртый день скитаний мы пришли в село!

   Я так разволновался, что не мог усидеть на месте и носился кругами вокруг дерева, пока Какаши чего-то там изучал в бинокль.

   Проблему внешнего вида (а после жизни в лесу он стал довольно замызганный) шиноби решил волшебным ниндзевским способом. Дунул-плюнул и вуаля! Теперь мы выглядели, как ходячая сельская презентабельность: скучные полосатые кимоно, соломенные сандалии и соломенные же шляпы. Сидор преобразился в большой тряпичный узел. Внешность тоже упростилась. Наш общий бледный колер потемнел тёмно-русого, а у Хатаке ещё и второй серый глаз образовался.

   Мне велели помалкивать, вести себя скромнее и беречь свой чудесный облик от повреждений. А иначе того! Окаменелый помёт на завтрак и "пожизненный эцих с гвоздями".

   Деревня оказалась невероятно прикольной. На отвоёванном у леса холме лепились деревянные дома и домишки, водяные мельницы и сараи. Склоны зеленели фруктовыми и шелковичными садами, заливными рисовыми террасами и огородиками с овощами. Вход украшали ворота с пафосной резьбой. Я немедленно захотел обтрогать всё и всех, но предусмотрительный "старший братец" цепко удерживал мою руку. Имелась тут и главная улица. Первые этажи нескольких домов занимали мелочные лавки. Возле одной такой мы остановились. Пока Хатаке выбирал одежду и другую шелуху, я пускал слюни на прилавок со сладостями. После лесных скитаний мне до смерти хотелось сладкого и почему-то жареной свиной шейки. Мяса тут не продавали, зато конфеты вот они. Искушают.

   Заметив просительный взгляд, "братец" не стал жмотиться и выдал продолговатую бронзовую денежку. Ха! Теперь держите меня семеро! Сухие фрукты, орешки, унылые моти и вагаси отпали сразу, а вот мармелад совсем другое дело.

   – Здрасте, дядюшка! Ёкан, пожалуйста, – сколотив застенчивую улыбку, я протянул плату и ткнул в большую прозрачную конфету в виде мандарина.

   И дедуля меня понял!

   – Хорошо, как скажешь.

   Йу-ху! Это победа!! Я могу говорить не только с Какаши.

   Монета оказалась не самой мелкой – мне упаковали не только выбранный мандарин, но ещё кусок ярко-красного ягодного рулета, зелёную чайную конфету и приложили блестящую сахарную палочку. Продавец сказал что-то вроде "кушай на здоровье". Я поблагодарил. На том и разошлись.

   Шиноби встретил меня очередным задумчивым взглядом. С таким выражением "братец" смотрел каждый раз, когда видел что-то, не укладывающееся в образ мальчика из подвала. Он не расспрашивал, понимая, что ограниченный словарный запас превратит ответ в невнятную клоунаду, но явно подмечал странности.