Текст книги "Сёши (СИ)"

Автор книги: Christian Bergensen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

   Вот они – издержки моей скрытности! Я очень хотел быть откровенным с Какаши, но не решался даже заикнуться о возможном развитии событий и просто талдычил, что мы должны отправиться в Водоворот побыстрее. Потому что, кроме Учиха, стоило подумать и о Наруто.

   Бедный пацан жил, как на чёртовом Везувии. При любых сильных переживаниях из него начинала шарашить душащая чакра Кьюби. Взрослые смотрели на носителя Кьюби, как на ходячую кастрюлю с токсичными отходами, – докучливо и опасно, но приходится заботиться, чтобы не стало хуже. Дети же просто разбегались, едва почуяв бешенство монстра.

   Если в этом наследстве кланов есть хоть что-то полезное для джинчурики, надо его срочно откапывать! Пофигу, кто там законный наследник, а кто случайный! Знания не деньги, делятся на любое число.

   Попробую зайти с другого конца.

   – Какаши-сан, что такого мне нужно знать и уметь, чтобы мы могли отправиться в Узу-но-Куни?

   Он всерьёз озадачился.

   Йу-ху! Победа разума над упрямством!

   – М-мм... нужно обязательно уметь укреплять своё тело и использовать чакру в движении, как это делают шиноби. Правильно падать, долго и быстро бегать, далеко прыгать. Я не хочу постоянно беспокоиться о том, что тебя догонят люди или звери, что ты утонешь, что свалишься откуда-нибудь и расшибёшься. Ещё важно уметь правильно себя вести в разных ситуациях и беспрекословно подчиняться распоряжениям. А не так как сейчас! Конечно, хорошо бы... – Какаши задумчиво уставился вверх, явно представляя длинный список самых первоочередных нужд.

   Я поспешил вмешаться:

   – А как этому научиться?

   – Заниматься с учителем или самому по учебникам. Но с учителем лучше.

   – А школа?

   – Ну-у... есть Академия шиноби и Учебный корпус при разведке, но туда нужно сдавать экзамены. К тому же каждый ученик приносит присягу и заключает с деревней договор, по которому он обязан отработать своё обучение согласно распределению.

   – Не. Звучит уныло.

   – Угу. Так и есть, – Какаши покивал.

   – А учитель?

   – Сёши, – он посмотрел мне в глаза, – я могу найти человека, который тебя научит... Но! Начав тренировки, их нельзя забрасывать, а это очень тяжело, особенно в твоём возрасте. Тебе действительно хочется посвятить всё своё детство учебе?

   Хм. Похоже на попытку подарить то, чем обделили его самого. Даже неловко отказываться.

   – Отец...

   Он удивился. Прежде я так не обращался – стеснялся.

   – ...не волнуйтесь, пожалуйста. Я не почувствую себя обделённым, если мне придётся стараться и заниматься больше, чем другим детям.

   Справлюсь! Не хочу жить, как эмигрант-неудачник, который только и делает, что ноет об утраченной родине. Надо учиться, узнавать новое, знакомиться и путешествовать... А ещё позаботиться о своём безалаберном папаше, который регулярно возвращается домой чуть живой и делает вид, что дырка под рёбрами это пустяк, вроде заусенца. И хоть как-то помочь Наруто. Приятель не виноват, что вынужден вариться в одном теле с демоном.

   В прошлой жизни мне случалось месяцами впахивать с утра до ночи всего лишь за деньги, а тут предлагают получить самое лучшее среди всех умений шиноби – запредельную свободу перемещения и думают, что я откажусь.

   – Ладно, раз ты так уверен, – Хатаке пожал плечами. – Попробуем подобрать тебе учителя.

   – А когда я научусь, мы пойдём искать сокровища?

   – Пойдём. Когда научишься.

   Хатаке Какаши и Сёши в поисках подходящего сенсея

   У мелкого обнаружился неожиданный талант к уговорам. Он уболтал меня всего за полчаса, что, определённо, лучшее время среди всех. Даже Майто с его непредсказуемыми фантазиями не удавалось так быстро сломить моё сопротивление. Я поставил несколько условий, но, в целом, согласился с тем, что мы сможем отправиться в Узушио в ближайшее время.

   На самом деле, ещё недавно детей готовили к управлению чакрой с трех лет. Только пару поколений назад, ирьёнины заговорили о проблемах с переплетением, и начальное обучение сдвинулось к шести годам. Меня самого отец тренировал по старинке, поэтому ничего плохого в ранней учёбе я не видел, а с новыми методиками развития кейраку-кей дело пойдёт ещё быстрее. Стоит обсудить правильную нагрузку с врачом, но у мелкого уже сейчас полно чакры – все возможные проблемы сгладятся.

   Пусть учится. А я подберу снаряжение и разузнаю побольше про Деревню скрытую в Водовороте, Узумаки и Сенджу. Стыдно сказать, но в истории великих семей меня больше всего интересовали фамильные дзютсу.

   Вот только... в чьи же чуткие руки вручить будущую гордость клана Хатаке?

   Тренеров в Конохе было навалом, но работать они предпочитали с шиноби постарше. С малолетками, по большей части, занимались родители и учителя в кланах. Поэтому для начала мы прошлись по частным школам и додзё.

   Ходили вместе. Мелкий нахал высказался в том смысле, что я опять уйду на задание, а ему с новым сенсеем тренироваться не один день – и напросился участвовать в поиске. Разумный подход, в общем-то.

   Вот только в школах нас недвусмысленно отбрили – там работали с группами по установленному плану, и ради одного ученика менять заведённый порядок никто не собирался. Из додзё Сёши утащил меня сам, сказав, что ему ещё рано думать о смерти. Перебрав варианты, мы решили поискать наставника среди молодых учителей и тех, кто пока только стажируется в качестве преподавателя. Мелкому ведь много не надо: начальная подготовка, простенькие навыки управления чакрой и правильное поведение особо ценного "груза" в разных ситуациях. По идее, с таким обучением справился бы даже генин, но я помнил, как мой паршивец крутил беднягой Камизуки. Ему нужен кто-то более требовательный и умелый в работе с детьми.

   Поэтому путь наш лежал прямиком в Академию шиноби. Точнее на задний двор. Двух стажеров, курящих в перерыве между занятиями, я подловил простеньким гендзютсу и отвёл в неприметный закоулок. Отдохните, ребята.

   Пристроив на себя чужую внешность, мы с мелким просочились на последний ряд аудитории и принялись разглядывать кандидатов в учителя. Десять молодых шиноби. Хотя, нет. Двух парней с ухватками записных ухорезов исключим сразу – так что восемь.

   – Блондинка с короткой стрижкой. Смотри какая!

   – Какаши-сан, она же стерва.

   – Думаешь?

   – Как будто вы сами не видите? Красавица, много ухаживает за собой. Сидит между двумя парнями. Строит им глазки. Оба схлопотали уже по два замечания за невнимательность.

   – Тогда вон тот, худой очкарик в шапке. Отвечает бойко, тему знает.

   Сёши некоторое время понаблюдал за предлагаемым чунином.

   – Не-е... Заучка. Теорией замучает.

   – Может, ту темноволосую с красным шарфом?

   – Ну не знаю... какая-то она скучная.

   – Тебе не угодишь.

   Мы настолько увлеклись обсуждением достоинств и недостатков кандидатов, что преподаватель не выдержал и рассадил нас по разные стороны аудитории. Определился мелкий только после урока.

   – Возьмем этого! – ткнул пальцем в непримечательного пацана. – Ответственный. Сам решил доску вытереть. Учитель его не просил.

   Хм... Знакомый шрам поперёк морды... Я покопался в памяти. Видел его раньше рядом с Сандаймё, но вроде бы они не родственники. И с АНБУ он тоже никак не связан – я бы знал. Фамилия, какая-то морская, имя... не помню.

   – Может подлиза или самый младший?

   – Мне нравится! – отрезал сын.

   – Как скажешь. Тебе с ним заниматься.

   А теперь посмотрим, смогу ли я уболтать стажёра?

   Чунина мы дожидались у ворот Академии в своём настоящем виде. Сёши качался на качелях, а я читал на дереве.

   Ага! Вот и выбранный претендент. Приглаженный и аккуратный – идеальный пример будущим поколениям шиноби.

   – Йо!

   Брошенный в голову зелёный орех парень поймал довольно ловко, но удивился.

   Познакомились. Умино Ирука – вот как его зовут, оказывается. На предложение поработать наставником для мелкого, поинтересовался:

   – Хатаке-сан, но почему я?

   – Мне мало разницы, Умино-сан, а сыну вы приглянулись.

   Чунин покосился на прилипшего к качелям мальчишку.

   – А вдруг я не справлюсь?

   – Справитесь. Мелкий не капризный, а временами так даже послушный. Когда у вас занятия в Академии?

   – После обеда.

   – Ну вот. Значит, мелкого можете учить с утра. Плачу шестьсот рьё в месяц. Учите до удовлетворительного результата. Справитесь быстро – добавлю премию и рекомендацию.

   Парню явно хотелось согласиться, но он продолжал перебирать отговорки:

   – Сёши-чан слишком мал для таких тренировок. Хатаке-сан, вы же знаете, что это неполезно.

   И правда, ответственный. Спорит.

   – Врач утверждает, что ему "уже можно". Так как? Берётесь?

   После раздумья Умино предложил:

   – Давайте попробуем провести пару занятий – если я почувствую, что не тяну, то сразу откажусь, и вы не потратите свои деньги зря.

   Уважаю таких.

   Молодец, мелкий! Хорошо выбрал, но рад ты этому не будешь. У такого сенсея побездельничать не получится.

   Чунин согласился после первого же урока. Прибежал воодушевлённый, уточнить план обучения. Я подробно очертил круг работ и заверил:

   – Умино-сан, не стану лезть вам под руку. Учите, как считаете нужным. Единственная просьба: буду признателен, если немного собьете с него самоуверенность.

   Такому поручению молодой сенсей удивился. В начале работы с чакрой ученикам вечно кажется, что они топчутся на месте – наставник должен поддерживать и ободрять их, помогая ощутить первые признаки пробуждения кейраку-кей. У мелкого таких проблем не было, и требовалось ему совершенно иное отношение.

   – Мне нужно, чтобы он вел себя осмотрительнее и осторожнее.

   – Простите, Хатаке-сан, но... в этом возрасте дети ещё не могут правильно оценивать последствия своих поступков и предсказывать опасные ситуации.

   Я отмахнулся.

   – Всё он может – просто не хочет! Требуйте больше, и смело тыкайте носом в ошибки, а то прошлый учитель его совсем разбаловал!

   Сёши – двоечник и Умино Ирука – стажёр из Академии

   Ой-ой!

   Вот что значит полагаться на увиденное в сериале. Как же я так лопухнулся!

   Здешний Ирука-сенсей был совсем не таким добреньким, снисходительным и любящим детишек, как я думал. Шестнадцатилетний пацан оказался тем ещё придирой. Он никогда меня не хвалил, строго отчитывал за любую промашку, не терпел пререканий, а главное – прямо носом чуял, если я филонил!

   Например, сейчас.

   – Сёши-чан, ты снова отвлёкся и растерял чакру!

   – Простите, Умино-сенсей.

   – Остановился! Вдо-ох... выдох... Собрался! Побежали!

   И так всю неделю. С утра и до обеда.

   Учиться мы начали с бега, вернее с использования чакры для бега.

   Примерно оценив количество собранной мной энергии, сенсей предвкушающе потёр ладони и велел сделать именно то, что категорически запрещалось творить новичкам в цигун – направить движение силы! Большинство земных авторов сходились на том, что дилетантская попытка подвигать ци грозила нарушениями в работе внутренних органов и могла привести к опасной травме. На мои робкие опасения Умино ответил, что всё будет нормально, уж он-то проследит!

   Начальные навыки работы с чакрой включали два умения – управление (чосетсу) и распределение (хошитсу). Их-то мы и начали развивать. Для первого упражнения следовало замешать немного чакры и просто подумать об определённой части тела. Именно мысль служила проводником воли, при помощи которого шиноби творили самые невообразимые чудеса. И всё, что мне требовалась – хорошая концентрация. Энергии и мысли.

   В аниме студентам Академии для повышения сосредоточенности на лоб лепили листок. Мне учитель втыкал в основание пальца тонюсенькие иголочки. Ставил неглубоко, всего на пару миллиметров, но раздражали они безумно. Уколотое место дико горело и чесалось, а уменьшить зуд могла только порция чакры.

   Через три дня уроков, вконец осатанев от чесотки и придирок Ируки, я научился худо-бедно собирать и направлять постоянный поток силы в указанное место. Но только сидя! В неподвижности! С закрытыми глазами! Стоило пошевелиться, и внимание тут же распылялось. Я мог смотреть на ноги, думать о ногах, чувствовать только их – поток получался прерывистым и слабым.

   Ы-ыыы!..

   В тысячный раз утратив концентрацию, я забастовал:

   – Сенсей! А почему нельзя заранее напитать ноги чакрой, немного побегать, а потом повторить?

   – Не вздумай! – Умино даже учебник отложил.

   – Ну почему-почему-почему?!

   Ирука уселся рядом и закинул проверочный вопрос:

   – Сёши-чан, ты задумывался, отчего простые люди не могут бегать также долго и быстро, как шиноби?

   – Им лень?

   – Ладно, слушай. Если что-то не ясно, переспрашивай.

   Я покивал. Переспрошу, конечно. Понять-то хочется.

   – Представь себе, что человек очень долго бежит. Без остановок и отдыха, – в голосе Умино появились особые учительские интонации. – Через некоторое время в его мышцах начинают накапливаться вредные вещества и крошечные ранки. Постепенно они могут стать опасными для здоровья. Чтобы этого не случилось, тело посылает ему предупреждение в виде усталости и боли о том, что необходимо отдохнуть. Понимаешь?

   – Ага! То есть, да, сенсей.

   – Чакра не просто даёт силу – она укрепляет тело, отменяя, тем самым, ограничения на быстроту и длительность бега. Поэтому так важно создавать постоянный и равномерный приток энергии! Если ты недостаточно защитишь тело, но будешь поддерживать высокую скорость, то рискуешь повредить сустав или заполучить множество разрывов в мышцах.

   – Теперь понятно.

   Хм-м... значит, без чакры любой шиноби превращается в обычного тренированного стайера. Буду знать.

   Неспешно бродить, направляя чакру в ноги, у меня получилось на пятый день. Бегать на шестой. Но концентрацию я терял постоянно. Ирука ловил меня за шкирку, останавливал, давал продышаться и снова командовал: «Бегом!»

   – Слишком медленно, Сёши-чан!

   – У меня ножки коротенькие, сенсей, – злобно пропыхтел я.

   – А ты шевели ими быстрее! – веселился Ирука. – И про дыхание не забывай.

   – Забудешь с вами, сенсей.

   Как только поток прекратил рваться и скорость начала уверенно расти, этот придира объявил, что теперь настало время "учиться бегать правильно".

   Для начала мы пошли в магазин и выбрали мне сандалии с тонкой литой подошвой и без подъема к пятке. Непривычная обувь кое-как защищала стопу от острых предметов, но совсем не пружинила. По своим качествам она напоминала сандалии наших туристов-легкоходов или каких-нибудь индейцев вроде Тарахумара. Побегав в них пару часов, я неслабо оттоптал себе пятки и начисто забил непривычные мышцы.

   Ирука помогал мне размять закаменевшие икры и объяснял, что упругая обувь, несомненно, удобнее, но чрезмерно защищённая от неровностей земли стопа быстро слабеет. Именно поэтому обувь для походов подбирается под климат и рельеф, а тренируются шиноби исключительно в тонких сандалиях или даже босиком. По той же причине бегали мы преимущественно в перелесках и парках: по земле, по траве, по крутым каменистым тропинкам и гораздо реже по ровным уличным мостовым. Ирука показал правильную походку – ногу следовало ставить на землю либо всей стопой, либо с наклоном к пальцам, чтобы икроножные мышцы могли разгрузить пятку и скомпенсировать неровности поверхности. Длина шагов становилась меньше, зато частота возрастала.

   Пересчитав местные единицы в обычные метры и секунды, я выяснил, что средняя скорость бега для шиноби (по относительно ровной местности) составляла примерно тридцать километров в час. Даже самый немощный генин мог несколько часов рысить в таком темпе без перекуров и напряжения.

   Более крутым считалось педалить под шестьдесят. При желании, это могли делать практически все, но очень разное время. Кроме повышенного расхода чакры, дополнительной проблемой было сужение поля зрения. Приходилось отдельно тренировать внимательность и реакцию, чтобы не влететь во что-нибудь – любая незамеченная кротовина или коряга могли стать причиной сломанной шеи.

   Запредельной скоростью бега, которую самые прошаренные бегуны поддерживали не больше часа и делали это исключительно на воде – считалось что-то около девяноста километров в час. Всё, что быстрее, проходило по классу специальных дзютсу и тренировалось отдельно.

   У меня получалось не так здорово. Без чакры я мог выдавать стабильные девять-десять километров в час и считал это весьма неплохим результатом. С чакрой – двадцать пять на стометровке и неуверенные пятнадцать-шестнадцать на длинных дистанциях. Ирука поливал мою выносливость всякими нехорошими словами, говорил, что чакра не заменит крепких мышц и сильного сердца, и грозился тренировать до посинения.

   А я ведь так старался.

   Тоска-ааа!

   Когда учителю надоедало бегать, мы занимались развитием во мне умения правильно падать. Умино заверил, что наворачиваются шиноби постоянно и кабы не этот бесценный навык давно бы вымерли.

   Тренировать падения было поинтереснее бега. Перед занятиями приходилось растягиваться и греть мышцы, но сенсей показал нужные упражнения. По поводу неудачных попыток и возможных синяков я не парился – давно заметил, что даже сильные ушибы и глубокие ссадины заживают максимум через день-два. Какаши полагал, что так проявляется моё наследство крови и с возрастом полезная черта может даже усилиться, раньше про живучесть Сенджу легенды ходили.

   Для начала "Житель моря" свернул меня плотным колобком, и долго валял по траве, приучая к ощущению, что кувыркаться не больно. Я катался спиной назад, боком, вперед через голову и плечи – убеждал тело, что бояться нечего. Потом мне показали, как правильно бинтовать запястья и щиколотки. И понеслась!

   Падать. Из положения сидя на земле и с колен, стоя, с прыжка, с разбега, через препятствие. В любую сторону – вперёд, на спину, на бок. С закрытыми глазами. От толчка или подсечки. Со связанными руками. С разной высоты. На землю. В воду. На камни. И под конец – без предупреждения, когда меньше всего этого ждешь. Через пару недель таких занятий я окончательно прекратил зажиматься.

   Побочным эффектом от тренировок стала привычка следить за движениями учителя и держать дистанцию. Иногда выручало восприятие чакры – чувствуя, как меняется настроение стоящего рядом шиноби, я не раздумывая шарахался прочь. Ирука мою бдительность одобрил и удвоил количество неприятных сюрпризов. Параллельно мы делали упражнения на развитие силы спины и шеи. Сенсей поведал, что повреждённые связки – одна из самых частых травм, и если растянутые руки-ноги не более чем досадная неприятность, которую можно перетерпеть, то сорванная спина или повреждённая шея почти гарантированно помешают удрать от врага.

   Со всеми этими занятиями во мне открылась настоящая яма желудка. Я лопал по шесть раз на дню и всё равно ложился спать с чувством легкого голода. Пришлось пересмотреть своё меню в сторону большей калорийности. Сенсей утверждал, что это абсолютно нормально при моих тратах энергии. Так что с утра я готовил два бэнто: свою коробку набивал котлетами, куриным салатом и разным тофу, а злобному "Дельфину" клал исключительно рыбу и дары моря, при самом минимуме риса и овощей. Умино смеялся, но ел.

   Сёши и Наруто

   Чувствуя себя редкостным свинтусом, я подёргал Наруто за майку. Узумаки, не оборачиваясь, упрямо таращился в окно, за которым не происходило ровным счётом ничего интересного.

   – Наруто, не сердись.

   К бешенству Лиса я кое-как притерпелся. Даже вблизи мог не паниковать и не задыхаться, но никакого удовольствия чужие эмоции не доставляли. Особенно такие сильные.

   – Ну, прости. Я не приходил, потому что у меня новый учитель. Знаешь, какой строгий? Вот ты увидишь этого злыдня, сразу всё поймешь!

   Шутка не прокатила. Кажется, только сильнее рассердила.

   Узумаки рывком отвернулся от окна.

   – Я думал, ты больше не придёшь! Думал, что тебе не разрешают!

   Мой косяк – ничего не скажешь. Сначала валялся в больничке, потом увлёкся занятиями. Но, когда я попросил на денёк прерваться, Ирука без проблем согласился.

   – Прости, Наруто, – я извинительно ткнулся головой ему в плечо, – плохой из меня друг. Обещал приходить, а сам...

   Друзья для Узумаки – это святое, даже если они закоренелые эгоистичные поганцы вроде меня. Внутри всё перекрутило от дикой смеси страха, боли и облегчения, но я старался не морщиться. Ох, блин! Ну, нельзя же так жить, Наруто. Как голый нерв!

   Джинчурики немного расслабился и неуверенно пробурчал:

   – Ты тоже... извини.

   – А?

   – Я тебя ударил.

   – Да ладно. Совсем даже не больно.

   Мы помолчали, скрепляя примирение.

   Не знаю, правильно ли я поступил, вмешавшись в его жизнь. Вполне возможно, что это порушит всю последующую цепочку событий, но раз уж случай нас столкнул, мне бы хотелось немного разбавить одиночество Узумаки.

   Наруто пихнул меня локтем.

   – Пойдем играть? – особым воодушевлением предложение не отличалось.

   Не только меня достали взрослые порядки и правила. Хороший повод внести разнообразие в действительность!

   – А давай мотанём на речку?!

   – Поймают, – убеждённо вздохнул Узумаки. – Меня без ужина оставят, а тебе по шее надают.

   Могут. Но человек должен рисковать – иначе жизнь пресна!

   – Не поймают! Я новый фокус узнал.

   – Дзютсу?!

   – Почти. Фокус такой: когда я говорю бежать – бежишь, когда говорю прятаться – прячешься. И нас не заметят. Уходим через дыру в заборе!

   – А там есть дыра?

   – Щас будет!

   Приют прошли короткими перебежками, сигналя друг другу, когда горизонт оказывался чист. Дыру я устроил по методу Ируки. Собрал чакру в ноге и одним пинком выбил широкую доску, приколоченную, между прочим, на шесть гвоздей. Сенсей мог бы мной гордиться, да только я ж не хвастун какой-нибудь.

   – Впёред!

   Лысую полосу до ближайших деревьев преодолели одним рывком. Я потрогал землю.

   – Вроде, никого.

   Наруто принюхался и авторитетно подтвердил:

   – Пусто.

   Отбежав вглубь леска, плюхнулись под куст, чтобы изучить мою карту.

   До выбранного места пришлось тащиться примерно четверть ри (по-нашему почти километр). Маршрут мы проложили так, чтобы пройти на максимальном удалении от глазастых местных жителей и, наконец, в просвете между деревьев блеснула вода.

   – Йу-ху!

   Хоть немного расслабиться, а то Ирука меня вконец заездил. Фанатик образования, блин! Где это видано, чтобы четырёхлетке домашку задавали?

   Накупались до синевы и гусиной кожи. Потом отогрелись и повторили. Построили крепость из песка и камней, поймали большого чёрного рака. Я хотел перевести агрессивное членистоногое в разряд "деликатес обыкновенный", но Наруто сказал, что как раз такой нужен ему для одной особо коварной затеи, и рака увязали в мокрую майку.

   На случай возможных репрессий с ужином сбегали к живущему неподалёку дедку-рыбаку и купили четыре подкопчённые пеструшки. Раньше одной такой рыбки мне бы хватило два раза поесть, а теперь наш с Узумаки совокупный аппетит мигом оставил от форелей одни головы. И присутствие двух шиноби, чакру которых я чуял поблизости, нам совсем не мешало.

   Ближе к вечеру место купания "нашла" бабуля Сатоми.

   Наруто за побег ничего не было – слегка пожурили и всё, а мне старая ведьма капитально надрала уши за забор. Можно подумать, это я виноват, что там целая секция выпала! Просто какие-то шаромыжники лепят на соплях!!

   Обещание нажаловаться отцу меня не впечатлило. Ага-ага. Будет он слушать. На Какаши где сядешь – там и слезешь. Идите-Все-На-дзютсу.

   После целого дня, проведённого у воды, Наруто был довольным, но усталым и засыпал на ходу. Я помахал им на прощание и умчался на своей новой офигительной скорости. Всё-таки управление чакрой – это круто, утомляюсь гораздо меньше!

   Сёши, Умино Ирука и образовательный процесс

   С бегом и падениями мы не закончили, но Ирука считал, что пора переходить к следующему этапу, а наматывать бесконечные ри и отрабатывать падения я могу один, в рамках самостоятельной работы. Говорю же – садист.

   По мнению Умино-сенсея, для меня наступило самое время попрыгать!

   – Равномернее... меньше чакры... так... Сёши-чан, ты вообще понимаешь слово "одинаковое"?

   Я стоял, сложив печать концентрации, и пытался заслать равное количество чакры в каждую ногу, а Ирука сидел рядом, придерживая меня за щиколотки, и критиковал почти каждую попытку.

   С прыжками оказалось неожиданно проще, чем с бегом – загонять короткий импульс в ноги и сигать на несколько метров вверх получилось практически сразу. Вот только безопасное приземление поначалу брал на себя учитель. Неловко свалившись с пяти-шести метров, я имел хороший шанс чего-нибудь себе поломать, но Ирука ухитрялся каждый раз ловить незадачливого прыгуна. Ещё бы он не пилил меня при этом.

   – Ты недостаточно стараешься, Сёши-чан.

   – Это потому, что вы меня никогда не хвалите, сенсей! – огрызнулся я.

   – Да за что тебя хвалить, маленький ты лодырь?! – возмутился Умино.

   – Всё равно за что. Я хороший с любой стороны, откуда не посмотреть. Придумайте!

   – Зачем это?

   – Затем... чтобы меня порадовать. Я бы сразу ого-го как постарался!

   – Что-то не верится.

   – Да вы даже не пробовали!!

   Ирука задумался.

   – Ну-у... у тебя уже хорошо получаются перекаты.

   – Какая ужасная ложь, сенсей!

   – Ладно-ладно... Я доволен тем, как ты бегаешь.

   – Уже лучше, но в вашем голосе мне слышится небольшое сомнение, которое всё портит.

   – Тц! Хорошо! Пожалуй... ты слегка поумнее, чем другие дети твоего возраста...

   – О-о! Спасибо! Чувствуется похвала из самой глубины души. Теперь я буду очень-очень стараться! Приходите сегодня в гости, расскажете это моему отцу, а то он до сих пор считает меня младенцем...

   – Ах ты мелкий!

   Упс! Внеплановый забег.

   Прикалывать шиноби, который вчетверо старше тебя, – не самое умное занятие. Догонит и устроит трёпку. Зато мне удалось приноровиться и сделать прыжки более управляемыми. А потом мы начали всерьёз тренировать приземление.

   Хатаке Какаши на совете джонинов и дома

   – ...Поэтому я считаю необходимым отмену налога на задания ранга D. Во имя нового поколения! Хатаке Какаши закончил.

   Фу-ух! Всё. Это был последний пункт соглашения с Яманака.

   Просто я его немного переиначил. Иноичи просил высказаться за понижение ставки наполовину, но мне это показалось мелочным, и я вчера весь вечер проторчал в архиве, читая финансовые документы деревни: сметы, расчёты, источники поступлений... Потом считал деньги.

   Раньше мне как-то не приходилось интересоваться подобными вопросами, но с миссиями всё было просто. Деревня брала две пятых от вознаграждения. При этом основные деньги делались на заданиях категорий B, A и S. Первые два ранга (D и C) – были короткими низкооплачиваемыми заданиями для начинающих. Несмотря на то, что выполнялось их не так уж мало, в общей сложности они приносили примерно двадцатую часть от того, что деревня получала за миссии.

   Мелочь по меркам бюджета, но существенная сумма для кошелька генина. Потому-то я и предложил вообще убрать отчисления с D-миссий, а недостачу закрыть увеличением налога на сложные задания (всего на один процент). На самом деле, тогда поступления в казну даже вырастут.

   Вот только мне не нравится повисшая тишина. Неужели джонинам жалко расстаться с небольшой частью вознаграждения в пользу наших деток? А как же Воля Огня?

   Шикаку решил высказаться.

   – Я думаю, кохай немного погорячился...

   И тут совет прорвало.

   – Да, он!..

   – А я бы согласился...

   – Ничего не соображаете!!!

   – Куда вы лезете?!..

   – Во имя Силы Юности!!!

   Ого, какой галдёж поднялся! Даже Учиха Фугаку возмутился. Хотя ему-то что? Полиция финансируется из бюджета, на их средства никто не покушается. Неужели злится из-за прошлого голосования?

   Акимичи всё же убедили совет проголосовать за перенос и расширение квартала мастерских. По-моему, они собираются отгрохать там завод, а то и не один.

   Хокаге с отвращением смотрел на устроенный мною бардак, но давал джонинам выпустить пар, а вот советница, кажется, призадумалась. Джонины ещё немного поругались и в итоге большинством голосов приняли вариант Иноичи, как более умеренный. Продавили-таки! Крохоборы.

   Ну и ладно. Зато я придумал, как можно получить разрешение на длительную отлучку из деревни. Надо написать прошение об отпуске по каким-нибудь семейным обстоятельствам, а потом прийти на следующий совет с такой же ахинеей. И сторонников набрать заранее. Горластых. Тогда Хокаге меня сам из деревни вышвырнет. Ещё и напоследок помашет.

   Вопрос о том, кого взять в попутчики решился сам собой. Меня одного не хватит, чтобы постоянно присматривать за ребёнком. Обычная команда сопровождения охраняемой особы включает минимум трёх шиноби, но единственный, кому я достаточно доверяю – Гай. Так что придётся нам справиться вдвоём.

   Кстати, а не пора ли покинуть это скучное и шумное место?

   Сегодня у меня намечался особый гость.

   По дороге домой я заглянул в Шушуя и прикупил пару бутылок их сладковатого сакэ. Хотел послать Хусанаку в ресторан за закуской, но обнаружил, что суетиться незачем – той горы провизии, что лежала на кухонном столе, хватало с лихвой. Мелкий задумчиво поигрывал ножом, прикидывая, с какой стороны ловчее подступиться к своим богатствам. Интересно, что за повод?..

   – Сегодня какой-то праздник?

   – Не-а. Просто я пригласил на ужин Умино-сенсея, – коварно ухмыльнувшись, сын вытянул из кучи продуктов осьминога, кусок рыбного филе и сушёную скумбрию.

   – Это кстати. У меня тоже будет гость.

   – Да? А что он любит?

   – Женщин и сакэ.

   Сёши покосился на меня с некоторым сомнением.

   – Хорошо, уточняю вопрос. Что он любит кушать?

   – Хм-м... вроде бы жареную курицу и шисо.

   – Это запросто.

   – Эй! Вообще-то я хочу суши. И эти... с икрой которые...

   – Сделаю.

   Обычно мелкий не допускал меня до готовки, объясняя это отсутствием нужных талантов, но сегодня я посмотрел, как неуверенно шинкуются овощи, и отобрал нож.

   – Давай-ка порежу, пока ты себе палец не оттяпал. У тебя же руки дрожат. Сенсей дрова на тебе возит?

   Сёши фыркнул:

   – Да, как обычно. Я полдня прыгал и падал. Немного устал. Скоро пройдёт.

   – В другой раз делай себе массаж сразу после тренировки и не забывай тянуться в перерывах. А если чувствуешь, что перестарался, сходи на источники.

   – Ага.

   В четыре руки дело пошло веселее. К приходу Умино мы наготовили кучу самой разной еды. Почуяв, что гость приближается к воротам, я вышел навстречу.

   – Йо, Умино-сенсей!