Текст книги "Плохие намерения (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Мы что-нибудь придумаем. Мы всегда так делаем. Ты и так достаточно помог. Ну, ты знаешь, с этой работой и всем прочим.

После этого мы молчим. Мы приступаем к еде в тишине. Ло стонет, когда откусывает кусочек, и звук доносится прямо до моего члена. Ее телефон жужжит на столе между нами, и я мгновенно напрягаюсь, но расслабляюсь, когда понимаю, что она разговаривает со своим братом.

– Конечно, так и было, – говорит она, невесело усмехаясь и проводя рукой по своим растрепанным каштановым волосам. Я не слышу, что он говорит, но это явно не очень хорошие новости. – Ладно. Нет, не беспокойся обо мне. Тебе удалось купить то, что тебе было нужно? – Пауза. – Хорошо. Хорошо. Увидимся вечером.

– В чем дело? – спросил я.

– «Тойота» сдохла. Генри заберет Джесси и посмотрит, в чем дело. Отвезешь меня домой? – спрашивает она, хлопая своими милыми глазками лани и преувеличенно выпячивая нижнюю губу.

Как будто я сказал бы ей «нет».

– Да, если ты не против подождать, пока я закроюсь.

– Нет. Мне все равно больше нечего делать.

Как только мы покончили с едой, мы вернулись к работе. Ло обзванивает клиентов на следующий день, чтобы подтвердить их записи, пока я готовлюсь к следующему сеансу. Вторники обычно проходят медленно, так что Корделл и Мэтти заканчивают тем, что уходят около десяти, оставляя нас с Ло наедине. Она покачивает бедрами, подпевая «Wrong Way» группы Sublime, пока моет окна, и я, извинившись, удаляюсь в гостиную, пока не натворил глупостей. Например, перегнул ее через стойку регистрации.

Меня никогда так не тянуло к кому-то. Может быть, я так сильно хочу ее потому, что отказываю себе в шансе трахнуть ее. Может быть, нам просто нужно уступить, хотя бы раз, чтобы выбросить это из головы. Потому что я знаю, что она тоже это чувствует. Я вижу это по тому, как она смотрит на меня, по тому, как она прижимает бедра друг к другу, когда мы стоим слишком близко, по тому, как она облизывает губы. Я остро ощущаю ее присутствие, и единственное, что хуже, чем не видеть ее три дня, – это то, что она здесь, чтобы мучить меня. В любом случае, я не могу сбежать от нее.

Я слышу тихий стук в дверь, прежде чем Ло просовывает голову внутрь.

– Думаю, что у меня официально закончились дела.

Я достаю телефон из кармана толстовки и проверяю время. Одиннадцать часов вечера.

– Ты можешь выключить вывеску и щелкнуть замком. Поскольку у нас нет клиентов и уже слишком поздно, в этом нет смысла. Если бы это были выходные, это была бы совсем другая история. – Ло прикусывает губу и кивает, как будто запертая дверь каким-то образом делает все уединённым больше, чем сейчас.

Когда она возвращается, то садится на диван в другом конце комнаты, подложив руки под бедра.

– Как только я закончу этот набросок, мы сможем уйти.

– Можно мне посмотреть? – спрашивает она.

Я колеблюсь. Я не люблю показывать людям свою работу, особенно до того, как она будет закончена. Даже когда это делается для клиентов, мне все равно это трудно. Я всегда хочу внести последнее изменение. Проблема в том, что я мог бы работать над этим тысячу дней подряд и все равно каждый раз находить что-то, что я хочу подправить.

– Давай, – тянет она. – Я даже не могу нарисовать приличную фигурку из палочек. Я не буду судить.

– Ладно, – уступаю я. Она неторопливо направляется ко мне, ее слишком длинные фланелевые рукава спадают до кончиков пальцев, конский хвост скручен и растрепан таким образом, что каким-то образом все еще выглядит сексуально. Она наклоняется, чтобы рассмотреть рисунок поближе. Мне кажется, на ее лице написано благоговение, но я не могу быть уверен.

– Это великолепно, – выдыхает она.

– Конечно, черт возьми, – говорю я, но я говорю не о рисунке. Она смотрит на него, но я смотрю на нее. Ее губы ягодного цвета и нежная кожа настолько бледны, что я вижу слабые следы голубых вен, которые проходят под ними.

– Что это? – спрашивает она, обводя своим черным со сколами ногтем голову слона в короне из драгоценных камней и его хобот, обернутый вокруг безделушки.

– Ганеш. Бог удачи. Одна из моих постоянных посетительниц хочет носить его у себя на бедре как символ удачи.

– Может быть, мне тоже стоит сделать такую, – шутит она. – Мне бы не помешало немного удачи.

– Только если я буду тем, кто нанесет ее на тебя, – говорю я. Она смотрит на меня, чтобы понять, шучу ли я. Я не шучу. Если кому и удастся нанести чернила на эту нетронутую кожу, так это мне. Воздух между нами заряжен напряжением, и когда она втягивает нижнюю губу в рот, я прижимаю большой палец к ее подбородку, пока она не отпускает ее. На шее у нее бьется пульс, грудь вздымается.

Нахрен.

Я сжимаю ее подбородок, и ее глаза закрываются прямо перед тем, как я притягиваю ее к себе. Я облизываю ее губы, и она мгновенно приоткрывает их для меня. Мой язык проскальзывает внутрь, скользя по ее языку. Я встаю, не отрывая своих губ от ее, и углубляю поцелуй. Моя рука, обхватывающая ее подбородок, скользит по волосам на затылке, в то время как другая моя рука обвивается вокруг ее талии.

Я поднимаю ее, ее ноги автоматически обхватывают мою талию, и она стонет, когда чувствует мою твердость через джинсы в центре своего тела. Я подкрадываюсь к стене и грубо прижимаю ее к ней, пока наши неистовые руки борются, чтобы снять слои одежды между нами, наконец поддаваясь искушению. Ло срывает с меня толстовку, забирая вместе с ней и футболку. Я засовываю руки под ее фланель, отчаянно желая почувствовать ее кожу, пока она возится с пуговицами. Расправив ладони, я провожу ими вверх по ее животу и ребрам, задирая на ходу ее рубашку.

– Мы не должны это делать, – выдыхает она, бросая свою рубашку на пол.

– Определенно не стоит это делать, – соглашаюсь я, стягивая мягкую, тонкую, черную ткань ее лифчика, чтобы обнажить ее соски, твердые и розовые. Я провожу большими пальцами по вершинкам, и она выгибается навстречу моим прикосновениям, теперь только ее плечи касаются стены.

– Мы должны остановиться.

Мои руки приостанавливают свое исследование, и я откидываюсь назад, чтобы встретиться с ней взглядом, ожидая ее сигнала. Ло притягивает меня обратно, запускает руки в мои волосы, теребя короткие пряди, и прикусывает мою нижнюю губу зубами. Я стону, хватая ее за задницу, и поворачиваю ее кругом. Я укладываю ее на диван, просовывая свое бедро между ее ног.

Ло трется об меня и тянется к пуговице моих джинсов. Я полусознательно улавливаю, как где-то вдалеке жужжит ее телефон, но мы не обращаем на это внимания. Жужжание не прекращается, заставляя Ло бормотать проклятия себе под нос.

– Это может быть Джесс.

Я отрываюсь от ее тела, проводя рукой по волосам. Бл*ть. Ло садится, натягивая бретельки лифчика обратно на плечи, прежде чем подбежать к тому месту на полке с товарами, которое она объявила своим личным местом для хранения. Когда она смотрит на экран своего телефона, она ощетинивается, и я напрягаюсь, точно зная почему. Ло полностью выключает свой телефон, стараясь сохранить выражение лица, прежде чем вернуться ко мне.

Она толкает меня в плечи и садится верхом мне на колени, но я остаюсь неподвижным, мои руки опущены по бокам, ладони покоятся на кожаной подушке. Ло устраивается у меня на коленях и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Мой член и моя совесть не в ладах, один хочет ответов, другой – действий. Когда ее зубы впиваются в то место, где моя шея встречается с плечом, моя совесть проигрывает битву, и мои руки взлетают к ее заднице, сжимая и направляя ее движения. Мои бедра двигаются в поисках тепла между ее ног. Ло соскальзывает с моих колен и устраивается у меня между ног. Она двигается вниз по моему телу, ее нежные руки скользят вниз по моей груди, а ее губы следуют за ними. Ее зубы теребят маленький пирсинг в форме подковы на моем соске, когда она снова тянется к пуговице моих джинсов. Ло стягивает мои штаны до половины на задницу, прежде чем я собираю все свое самообладание, чтобы остановить ее, мои руки накрывают ее.

– Прекрати.

Широко раскрытые глаза поднимаются на мои, полные боли и, может быть, немного обиженные. Я стону, потому что последнее, что я хочу сделать, это остановить то, к чему все идет, и изобразить это выражение на ее лице – близкая секунда.

– Кто продолжает тебе названивать? – спрашиваю я в упор. Ее уголки губ опускаются, и между бровями образуется складка.

– Никто. – Она снова защищается. Я понимаю, что это ее настройка по умолчанию.

– Не вешай мне лапшу на уши, Ло

– Это не твое дело, – говорит она, вырывая свои руки из моей хватки. Она встает и поднимает свою сброшенную рубашку. Я знаю, что она собирается сбежать, поэтому встаю между ней и дверью, блокируя ее.

– Тот факт, что ты только что попыталась прижаться ртом к моему члену, говорит об обратном. Хорошо. Не самый лучший пример, но суть остается та же.

– Пошел ты! – выплевывает она, пытаясь обойти меня.

– Прекрати. – Я держу ее за плечи, пытаясь заставить встретиться со мной взглядом. – Я просто… черт, я беспокоюсь за тебя, ясно?

– Я могу сама о себе позаботиться, – настаивает она, и в ее голосе по-прежнему слышится сталь.

– Я это вижу. Я знаю это, – соглашаюсь я. – Но это не значит, что никому другому не должно быть до этого дела.

Ее плечи опускаются, и я вижу, что часть борьбы покидает ее. Я не могу винить ее за то, что она замкнута. Я гребаный король замкнутости – похоже, для всех, кроме нее. Я лицемер. Это похоже на то, как слепой ведет слепого, но я пытаюсь. Ло сидит на диване, натягивая расстегнутую фланелевую рубашку, чтобы прикрыть грудь.

– Это сложно.

Я жду, когда она продолжит. Она закатывает глаза и резко выдыхает, когда понимает, что я не собираюсь так просто это оставлять.

– Эрик – тот, с кем я раньше... встречалась. – Она произносит слово «встречалась» так, словно у нее кислый привкус во рту, и ковыряет свой черный лак для ногтей. – Он был моим боссом. Это было неправильно. Он был манипулятивным и жестоким… и, самое главное, чертовым лжецом. Все думали, что он был хорошим парнем. Он долгое время дурачил меня... – она замолкает. – Мне не нравилось, кем я была с ним, поэтому я ушла. Он думает, что я вернусь. Я не хочу. Он плохо это воспринимает. Конец истории.

Чутье подсказывает мне, что она слишком упрощает ситуацию – что в этой истории есть нечто большее.

– Когда он звонит тебе, что он говорит?

– В основном он просто просит меня вернуться. Но чем менее заинтересованной я кажусь, тем настойчивее он становится.

– Он когда-нибудь причинял тебе боль? – спрашиваю я с большей резкостью, чем намеревалась.

– Не физически. Я его не боюсь, – говорит она, уклоняясь от прямого ответа, и я прищуриваю глаза. – Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. – Она глубоко вдыхает. – Я просто хочу двигаться дальше, но я не могу, если он продолжает звонить мне, напоминая о моих ошибках.

Я понимаю это лучше, чем большинство людей. Так много раз я думал о том, чтобы собраться, уехать и начать все сначала где-нибудь в другом месте, где никто не знает мельчайших подробностей моего прошлого, но что-то удерживало меня в Риверз-Эдж. Только когда я открыл свой тату-салон, мне стало за что зацепиться, хотя я мог бы переехать, если бы действительно захотел.

– Почему бы просто не сменить свой номер?

– Я уже это сделала. Этот номер совершенно новый. Я не знаю, как он его получил. Эрик очень... находчивый.

– Ты хочешь, чтобы я с ним поговорил?

– Боже, нет, – говорит она в ужасе. – Это сделало бы все только хуже. Доверься мне.

Мы оба молчим, ни один из нас не знает, как поступить дальше. Эта девушка. Она красивая и дикая, сбивающая с толку и сумасшедшая. И именно поэтому мне нужно держаться подальше. Ни у кого из нас больше нет места для каких-либо осложнений в нашей жизни.

Я подбираю с пола свою футболку и толстовку с капюшоном, комкая их в руках.

– Давай отвезем тебя домой.

Ло

– Давай отвезем тебя домой, – говорит Дэйр ровным голосом. Я знала, что он подумает обо мне по-другому, как только я расскажу ему об Эрике – а он даже не знает всей истории. Представьте, что бы он подумал, если бы узнал, что Эрик еще и женат. Женат.

Я киваю, заправляя волосы за уши и отводя глаза, чтобы скрыть боль. Какой позор. Я совершила много хреновых поступков в своей жизни. Меня учили лгать, мошенничать и воровать, чтобы выжить любыми необходимыми средствами. Но больше всего на свете я стыжусь Эрика. Дело даже не в том, что он был женат, хотя это выставляет меня не в лучшем свете. Это тот факт, что я позволила себе быть одной из тех гребаных глупых девчонок, которые западают на всех, лишь бы это исходило от хорошенького личика.

Эрик был больше, чем сама жизнь. Успешный, умный, обаятельный, великолепный и совершенно пугающий... и он хотел меня. Девушку из гетто из Окленда. Я привыкла к таким парням, как он, желающим моего тела на ночь, но Эрик... он хотел именно меня. Навсегда. Он наживался на моих слабостях. Наживался на том факте, что я бедна и что я хотела сделать жизнь Джесс лучше. Наживался на том факте, что я жаждала лучшей гребаной жизни. Воспользовался моей любовью к его сыну, Кайдену. Он хотел, чтобы я полностью зависела от него.

Его жена Оливия была слишком занята тем, что глотала таблетки и пила водку, чтобы я могла усомниться в его лжи. Но я начала видеть Эрика таким, какой он есть, и внезапно поведение Оливии начало обретать для меня смысл. Если бы я осталась, таким могло бы быть мое будущее.

Чем больше Эрик пытался контролировать меня, тем больше я отстранялась. Деньги того не стоили. Все было обманом. Я задержалась дольше, чем следовало, потому что у меня была глупая идея, что я была одной из немногих в жизни Кайдена, кто хоть как-то справлялся со своим дерьмом, но кого я обманывала? Я была худшим из возможных образцов для подражания. В конце концов, я покинула город, который никогда не любил меня, и мужчину, который хотел владеть мной.

Ключи в петле на поясе Дэйра звякают, отрывая меня от моих мыслей. Он натягивает футболку через голову, и я не могу не заметить, как при этом движении напрягаются его татуированные мышцы. Те самые, которые я трогала руками две минуты назад, пока он не отверг меня.

– Готова? – спрашивает он, бросая толстовку на спинку стула.

Не говоря ни слова, я встаю и выхожу вслед за ним. Когда он останавливается, чтобы запереть салон, я не жду его, вместо этого направляясь прямо к его грузовику. Я слышу, как открываются двери грузовика, когда я подхожу. Я ставлю одну ногу на перекладину и тянусь к ручке, чтобы забраться внутрь. Я наблюдаю за Дэйром, когда он направляется ко мне, опустив голову, засунув руки в карманы джинсов, но когда он садится на водительское сиденье, я смотрю куда угодно, только не на него.

Я слышу, как заводится грузовик, и он с минуту колеблется. Я чувствую, что он смотрит на меня, но я не встречаюсь с ним взглядом. Он отказал мне, когда я стояла перед ним на коленях. Моему самолюбию был нанесен удар, и мне нужна минута, чтобы оправиться от неловкости ситуации.

Дэйр выдыхает и заводит машину, как только понимает, что я не собираюсь сдвинуться с места. Мое колено беспокойно подрагивает, когда я смотрю в окно. Эта часть города уже нарядилась к Рождеству, все здания и деревья сияют огнями. Это так сильно отличается от города. Это похоже на что-то из сборника сказок. Я сосредотачиваюсь на огромном дереве с меняющими цвет огнями, когда чувствую руку Дэйра на своем колене, останавливающую мои движения. Он сжимает меня, и на этот раз я встречаюсь с ним взглядом. Их синева такая яркая, даже под ночным небом. Удерживая мой взгляд, его большой палец двигается взад-вперед, успокаивая. Я с трудом сглатываю, сопротивляясь желанию сжать бедра. Он снова переключает свое внимание на дорогу, но его рука остается на моей ноге. Его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра, оказывая легкое давление, когда он скользит ими вверх и вниз по тонкой ткани моих леггинсов. Мое дыхание вырывается, и я чувствую, как сжимаюсь, когда он приближается к тому месту, где я хочу его. Он дразнит, подбираясь ближе к верхушке моих бедер, только для того, чтобы скользнуть обратно вниз.

– Смотри, – говорит он, его голос густой и сиплый.

– Да? – спрашиваю я, стараясь, чтобы это звучало нормально, как будто мне не так жарко, и я не волнуюсь только от его прикосновений.

– Где живет Генри? – спрашивает он.

Я делаю все возможное, чтобы давать ему указания, пока он продолжает свои ласки, но когда он задевает мою киску, я замираю. Я не могу сформулировать ни слова. Что такое слова? Я не знаю ничего, кроме того, что я не хочу, чтобы он останавливался на этот раз. Я перестаю пытаться делать вид, что на меня это не влияет, откидываю голову на подголовник и изо всех сил сжимаю дверную ручку.

Сначала его прикосновения легки, как перышко, но по мере того, как мое дыхание становится тяжелее, а леггинсы – влажнее, он усиливает давление, пока не начинает круговыми движениями тереть мой клитор.

– О Боже, – выдыхаю я, не в силах больше молчать. Я чувствую, как мои соски твердеют под лифчиком. Каждая частичка меня сверхчувствительна, готова воспламениться.

Мои глаза зажмурены, но я чувствую, как он замедляет ход и съезжает на обочину дороги, ни разу не дрогнув в своем нападении между моих бедер. Как только мы останавливаемся, его рука исчезает на полсекунды, прежде чем он перемещается и заменяет ее другой рукой.

– Ты такая чертовски влажная, что я чувствую это на своих пальцах, – хрипит он, как будто его это каким-то образом волнует так же сильно, как и меня. Когда я открываю глаза, Дэйр ближе, чем я ожидала, он опирается одной рукой на центральную консоль и смотрит на руку, двигающуюся у меня между ног. Вид того, как он наблюдает за тем, что делает со мной, заводит меня еще больше, и с моих губ срывается звук, нечто среднее между стоном и всхлипыванием.

Я притягиваю его лицо к своему и облизываю уголок его губ. Этот поцелуй – сплошные языки и зубы, грубый, неуклюжий и отчаянный. Я втягиваю его нижнюю губу в свой рот, и он стонет, когда я прикусываю ее зубами. Его губы скользят вниз к уголку моего рта, затем к подбородку. Дэйр просовывает руку под пояс моих леггинсов и посасывает мочку моего уха. Его теплые пальцы скользят по моим складочкам, и моя спина отрывается от сиденья. О, черт возьми, почему мне так хорошо?

– Боже, как бы я хотел, чтобы это было обернуто вокруг моего члена прямо сейчас, – говорит Дэйр, вводя палец внутрь меня. Тыльной стороной ладони он прижимается к моему клитору, и я задыхаюсь, когда он добавляет второй палец, сжимая кулак в своей футболке. – Ты кончишь мне на руку?

Я несколько раз киваю, не в силах подобрать слова.

– Кончи для меня.

Я задерживаю дыхание, ожидая, когда меня захлестнет оргазм, когда его зубы впиваются в мою шею, сильно прикусывая, прежде чем пососать укус. Этого достаточно, чтобы я сжалась вокруг его пальцев, снова и снова. Это нескончаемо, совершенно неконтролируемо. Дэйр продолжает лизать и покусывать мою шею, плечо и челюсть, пока я прихожу в себя, все еще пульсирующая и совершенно бескостная.

– Срань господня, – выдыхаю я, когда наконец могу произносить слова. Дэйр медленно убирает от меня свои пальцы, затем проводит ими по моим леггинсам – я предполагаю, чтобы вытереть их, – но мои бедра двигаются вперед, ища большего трения.

– Ты, бл*ть, убиваешь меня, Ло.

Я лениво поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, когда понимаю, что мы припарковались на улице Генри. Моему мозгу требуется минута, чтобы осознать тот факт, что я так и не сказала ему, где он живет.

– Как ты узнал, куда ехать? – спрашиваю я хриплым голосом.

– Твое личное дело сотрудника, – говорит он без тени стыда. Я хочу спросить его, почему он просто не сказал этого с самого начала, но решаю, что мне все равно настолько, чтобы настаивать.

Дэйр заглушает двигатель и выпрыгивает из машины, прежде чем подойти, чтобы открыть мою дверцу. Я поправляю свои влажные штаны и подтягиваю конский хвост, который превратился в спутанный беспорядок. Дэйр помогает мне спуститься, и когда мои ноги касаются тротуара, мои все еще слабые колени почти подгибаются, но я прихожу в себя прежде, чем он замечает.

Здесь так тихо и темно. Полная противоположность тому, откуда я родом. В этом месте даже уличных фонарей нет. Плюс в том, что здесь действительно можно увидеть звезды. Недостаток в том, что я не могу заснуть из-за всей этой... тишины. Ирония судьбы, не так ли?

Мы идем к темно-коричневому обшарпанному дому с прогнившими деревянными ступеньками. Грузовика Генри нет у входа, так что он, должно быть, остановился в комнате над своим гаражом. Я открываю входную дверь так тихо, как только могу. Джесс растянулся на диване, мертвый для всего мира. Я ожидаю, что Дэйр последует за мной, надеясь закончить то, что мы начали, но он колеблется в дверях.

– Идешь? – спрашиваю я, прислонившись к дверному косяку, мой двойной смысл ясен. Дэйр проводит рукой по губам, на его лице отражается нерешительность.

– К черту все. – Он проходит мимо меня, и я закрываю за ним дверь.

Я прикладываю палец к губам и шепчу: «Тсс», прежде чем взять его за руку и молча отвести в свою временную комнату. Вероятно, мне следовало бы смутиться из-за окружающей обстановки. Большинство девушек так бы и поступили. Но я никогда особо не заботилась о материальных вещах.

Я ожидаю, что Дэйр съежится или, по крайней мере, почувствует себя неловко, когда увидит, где я остановилась, но когда я включаю лампу, он даже глазом не моргает. Эрик даже не смог бы зайти так далеко. Он бы бросил один взгляд на дом Генри и задрал нос, настаивая на том, чтобы мы сняли номер в отеле.

Но я не хочу думать об Эрике. Я хочу больше тех ощущений, которые Дэйр подарил мне в своем грузовике и ранее в «Плохих намерениях». Когда мне с ним хорошо, я не думаю ни об Эрике, ни о школе Джесс, ни о своей маме... ни о чем из этого.

Решившись на дерзость, я снимаю леггинсы, скидывая их вместе с ботинками. Следующей идет моя рубашка, когда я расстегиваю одну пуговку за другой. Дэйр пристально наблюдает за мной. Я снимаю бюстгальтер через голову, чувствуя, как мои соски твердеют на холодном воздухе. Ноздри Дэйра раздуваются, и он крадется ко мне, обхватывая рукой мою талию.

Его большой палец поднимается, чтобы провести по больному месту на моей шее, когда его пальцы сгибается у меня за головой, его глаза загораются так, что я понимаю: ему нравится, что он поставил на мне свою печать. И мне нравится, что ему это нравится.

– Что ты делаешь, Ло? – спрашивает Дэйр. – Я думал, это больше не повторится, но вот ты здесь, голая, черт возьми, насмехаешься надо мной. И вот я здесь, собираюсь снова нарушить твое маленькое правило.

– Я не знаю, – признаюсь я. – Я просто знаю, что хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

– У меня есть теория, – говорит Дэйр, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

– Какая? – спрашиваю я, толкая его в грудь, заставляя пятиться назад. Как только он добирается до моей кровати, я давлю ему на плечи, пока он не садится, затем сажусь верхом ему на колени.

– Я думаю, мне просто нужно выбросить тебя из головы. – Его голос срывается, когда его глаза блуждают по всему моему телу, а руки останавливаются на моей талии.

– Ты так думаешь? – спрашиваю я, задирая низ его футболки, обнажая покрытую яркими чернилами кожу под ней. Он поднимает руки, позволяя мне стянуть ее с себя.

– Ммм. – Его теплые руки гладят мои ребра по бокам от грудей. – Единственный способ избавиться от этого зуда... – он замолкает, перекатывая мои соски между пальцами, – это почесать его.

– Имеет смысл, – выдыхаю я, покачиваясь на твердости, которую ощущаю под его джинсами. – Итак, ты хочешь сказать, что...

– Мы трахаемся. Только в этот раз. После этого мы снова станем... друзьями.

– Просто друзья.

– Просто друзья, – соглашается он, теребя пуговицу на джинсах.

Больше нет слов. Дэйр приспускает джинсы ровно настолько, чтобы освободить свой член. Я чувствую твердую, шелковистую головку, расположенную у моего входа, и Дэйр, не теряя времени, поднимает бедра вверх, заполняя меня одним быстрым движением. Мы оба стонем от этого ощущения. Я так невероятно наполнена, и мне требуется минута, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Я медленно начинаю двигать бедрами. Дэйр откидывается назад, позволяя мне оседлать его, его брюки даже не сняты полностью. Я упираюсь руками ему в грудь, увеличивая скорость, пока он наблюдает, как я двигаюсь на нем.

Дэйр садится и, наконец, дотрагивается до меня. Он прижимает меня вплотную к себе, прежде чем одной рукой обхватить меня за талию. Другая движется, чтобы ухватиться за основание моего конского хвоста. Он оттягивает мою голову назад, и острая боль становится только сильнее, и я двигаюсь быстрее, нуждаясь в большем. Я такая мокрая, что слышу это каждый раз, когда скольжу вниз по его длине. Это то, что мне было нужно.

Дэйр переворачивает меня, опрокидывая на матрас, не разрывая нашей связи. Я провожу ногами по его заднице и бедрам, стаскивая с него джинсы. Он сбрасывает свои тяжелые ботинки, за ними следуют джинсы, затем прижимается своими бедрами к моим, трахая меня с той же настойчивостью, которую я чувствую внутри.

Его голова опускается вниз, и он берет сосок в рот, покусывая и посасывая.

– Сильнее, – умоляю я, и он слушает, сильно покусывая, заставляя меня крепче обхватить его. Он почти рычит, двигаясь быстрее, чтобы уделить другой стороне такое же внимание.

– Я кончу, если ты продолжишь это делать, – предупреждает он, но я ничего не могу с собой поделать. То, что он заставил меня почувствовать в своем грузовике, даже близко не сравнится с этим.

– Мне все равно. Мне это нужно.

Дэйр садится на пятки, приподнимая мои бедра, пока я не оказываюсь вплотную к нему, моя спина все еще на кровати. Он без усилий контролирует мои движения, скользя внутрь и наружу, как будто я не более чем тряпичная кукла. Пот стекает по его лицу, нижняя губа зажата между зубами.

Он снова наклоняется надо мной, облизывая мою грудь, прежде чем прикусить сосок сильнее, чем раньше, и это ощущение больше, чем я могу вынести. Моя спина отрывается от матраса, и руки Дэйра скользят подо мной, чтобы укачать меня, когда я разваливаюсь на части, мое тело содрогается и дергается, прежде чем обмякнуть в его объятиях.

– Черт. – Дэйр усиливает хватку и трахает мое бескостное тело до тех пор, пока не напрягается и не изливается в меня. Он ослабляет хватку и тает во мне, его вес придавливает меня наилучшим образом, пока мы переводим дыхание. Его влажное лицо покоится у меня на груди, его член все еще внутри моего тела. Проходят минуты, прежде чем кто-либо из нас заговаривает.

– Унял свой зуд? – спрашиваю я. Дэйр издает смешок.

– Я даже не вышел из твоего тела. – Он отстраняется, и я чувствую прилив влаги, который напоминает мне о том, что он кончил в меня. Дэйр, должно быть, тоже это заметил, потому что он смотрит прямо мне между ног, выражение его лица напряженное.

– Я принимаю таблетки, – говорю я, защищаясь, хотя он не имеет права на меня сердиться. Он был тем, кто кончил и не подумал о защите.

Дэйр стонет, держа одной рукой свой член, когда он направляет его обратно в меня, распределяя сперму вокруг, прежде чем снова скользнуть внутрь меня.

– Это значит, что я могу это сделать? – спрашивает он, и мои глаза закатываются.

– Боже, да.

Дэйр заставляет меня кончить еще дважды во многих позах, прежде чем он снова кончает. К концу мы оба измотаны и задыхаемся, и он, извинившись, уходит в ванную. Я бормочу какие-то невнятные указания о том, где находится ванная – не то чтобы ее было трудно найти, поскольку это одна из трех комнат в этом доме. Когда он возвращается, он выглядит неуверенным, вероятно, впервые с тех пор, как я его знаю.

– Я, э-э... – говорит он, прежде чем прочистить горло, почесывая затылок смущенным жестом. – Мне пора идти.

– О. – Я не знаю, чего я ожидала. Не то чтобы я ожидала, что он останется ночевать у меня, но я не думала, что он выбежит за дверь до того, как высохнут мои испачканные спермой простыни. Я не знаю, почему я думала, что это будет отличаться от любого другого свидания на одну ночь, но я не могу избавиться от чувства, что он отвергает меня во второй раз за сегодняшний вечер.

– Я имею в виду... если ты не против?

Это та часть, которую я ненавижу. Он говорит это потому, что не хочет уходить, или потому, что думает, что я хочу, чтобы он остался, и он просто пытается быть милым? Люди тратят так много времени на то, чтобы угадывать, о чем думают другие, вместо того, чтобы просто спросить. Включая меня саму.

– Это было ошибкой. – Он выглядит растерянным, в его голубых глазах плещется сожаление. Он открывает рот, затем закрывает его, как будто хочет что-то сказать, но передумывает.

– Хорошо, – говорю я, потому что… что еще можно на это сказать? Вот тебе и необходимость угадывать, что он чувствует.

– Ло! – голос Джесси прорывается сквозь мое сознание, и я устало вытягиваю руки над головой. Болезненность между моими бедрами напоминает мне о событиях прошлой ночи.

Обычно я сплю не так крепко – еще один эффект того, что выросла в дерьмовом районе с дерьмовой матерью. Я всегда ожидала, когда какой-нибудь пьяный придурок из ее друзей вломится ко мне, думая, что это туалет. Еще хуже было, когда они чертовски хорошо знали, что это не ванная, и хотели компании. Конечно, мы также беспокоились о взломах, но я больше боялась людей, которых мы знали, чем незнакомцев. Незнакомые люди никогда не подводили меня так, как это делали Кристал и люди, с которыми она общалась.

Джесс распахивает мою дверь, сам выглядя полусонным. На нем мешковатая светло-серая толстовка, которая выглядит так, словно ее давно не стирали, капюшон надвинут на его лохматые волосы. Через плечо у него перекинута черная спортивная сумка.

– Могу я сегодня взять машину?

– Я отвезу тебя, – говорю я, зевая и натягивая одеяло повыше. – Просто дай мне секунду, чтобы одеться.

– Тебе сегодня нужно работать. А я должен сегодня начать заниматься этой дурацкой борьбой после школы.

– А твой тренер не может отвезти тебя? – Вдруг они едут в одно и то же место.

– Да, давай я просто попрошу своего учителя подвезти меня. Это совсем не будет выглядеть странно. Давай, Ло. Ты та, кто втянул меня в это дерьмо.

– Извини? – Мои брови, должно быть, доходят до линии роста волос. – Поправка: я вытащила тебя из этого «дерьма», – говорю я, используя воздушные кавычки. – Ты сам вляпался в неприятности.

– Неважно. Могу я взять машину или нет?

– Хорошо, – говорю я, проводя рукой по своим растрепанным волосам. Где-то там еще осталась резинка для волос, но я знаю, что когда посмотрюсь в зеркало, это будет выглядеть как настоящее птичье гнездо. – Я найду… кто подвезет меня после работы. Ключи все еще у тебя, – напоминаю я ему. Я так и не получила их обратно после того, как Генри починил машину прошлым вечером.