Текст книги "Плохие намерения (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Кристал удивляет меня, когда она хихикает, ее глаза загораются ликованием. Я этому не доверяю. Она смотрит на Генри.

– Ты не сказал им, почему ушел?

– Кристал. Не надо, – предупреждает Генри.

Мой желудок скручивает от нервов, и я просто знаю, что бы ни случилось дальше, хорошего не будет.

– Они заслуживают того, чтобы знать.

– Убирайся. Сейчас же, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Джесси встает, внезапно заинтересовавшись разговором.

– Заслуживаем знать что?

– Не обращай на нее никакого внимания. Это то, что она всегда делает. Она ревнует к нашим отношениям с Генри и сделает все, чтобы их испортить. Разве это не так?

– Я твоя мать! – визжит она. – Он даже не твой отец!

Что? Я слышу слова, но моему мозгу требуется минута, чтобы осознать их. Джесс отшатывается, как будто его ударили в живот. Мой взгляд устремляется на Генри, о котором идет речь, и его чувство вины говорит мне все, что мне нужно знать.

Это правда.

Генри мне не отец.

Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, Джесс хватает ключи с кофейного столика и проталкивается мимо Кристал. Я слышу, как заводится 4Runner, и выбегаю за ним на улицу, но он уже уехал.

– Джесс! – я кричу вслед задним фарам, горящим красным в ночном небе.

Я бегу обратно в дом.

– Дай мне свои ключи, – требую я, протягивая ладонь. – Мне нужно найти его. – Генри секунду колеблется, прежде чем вложить их мне в руку.

– Малыш... – начинает он, но я перебиваю его.

– Не надо. Просто не делай этого. Убедись, что она ушла, прежде чем мы вернемся, – говорю я, бросая взгляд на Кристал, которая теперь плачет, обхватив руками свою спутанную белокурую голову.

Я не могу думать о том, что это значит прямо сейчас. Я не могу думать о том, что я чувствую. Я сосредоточена только на том, чтобы найти Джесс. Я выбегаю на холодный ночной воздух. Сейчас идет снег, что только усиливает мое беспокойство. Я запрыгиваю в грузовик Генри, оставляя его и Кристал выяснять отношения внутри.

Я даже не знаю, с чего начать. Сначала я звоню в его школу. Не спрашивайте меня, почему это имеет какой-то смысл в моем мозгу. Парковка совершенно пуста. Затем я пробую два ресторана, которые все еще открыты, – по-прежнему ничего. Я проезжаю мимо нескольких баров. Возможно, Джесс просто достаточно глуп, чтобы попытать счастья. Ничего.

Моя паника растет с каждой минутой, пальцы беспокойно постукивают по рулю. Когда он сорвался с места в Окленде, я не волновалась. Я знала, где его найти. Но это... это ощущается по-другому.

Это то, чего я боялась. И это моя вина. Я вытащила его из города, втянула в жизнь Генри, они сблизились, и теперь… это. Бедный ребенок никогда больше не будет никому доверять.

Я звоню Дэйру, надеясь, что он ответит. Он говорил, что после тату-салона отправится домой, но он ушел раньше нас, так что я не знаю, там ли он еще. Раздается три мучительно долгих гудка, прежде чем он берет трубку.

– Ло? – Замешательство окрашивает его тон. Обычно я ему не звоню.

– Я не могу найти Джесси. – Мой голос звучит дрожащим и паническим для моих собственных ушей.

– Что ты имеешь в виду? Что случилось?

– Гребаная Кристалл, – отвечаю я, как будто это все объясняет. – Он взял грузовик и уехал. Ты на работе? Ты где-нибудь видишь его машину снаружи?

В этом районе есть несколько баров, в том числе Blackbear.

– Я здесь. Я не вижу его снаружи, но я объеду вокруг. – Я слышу, как он передвигается, а затем, секундой позже, звук заводящегося двигателя.

– Он не знает, как вести машину в такую погоду. Дворники на лобовом стекле ни хрена не работают, а шины… они не очень хороши на снегу...

– Успокойся. Это просто небольшой снегопад. С Джесс все будет в порядке. Мы найдем его. Ты хочешь, чтобы я заехал за тобой?

– Нет, я думаю, лучше разделиться.

– Хорошо, – говорит он после долгой паузы. – Ты в порядке?

– Генри не мой отец, – тихо говорю я и осмеливаюсь выругаться ему под нос.

– Мне жаль, детка. – И это не сочувствие. Это сопереживание. Потому что, если кто-то и знает, каково это, так это Дэйр. Но в гораздо большем масштабе.

– Прости, – говорю я, сожалея о своем тоне. – Я знаю, это даже близко не сравнится с тем, что случилось с тобой...

– Эй, не сравнивай трагедии. Это нормально – расстраиваться, Ло.

Я бы не назвала это трагедией, но я ценю его в этот момент больше, чем он когда-либо узнает.

– Я дам тебе знать, если найду его, – говорит Дэйр. Я благодарю его и вешаю трубку, ломая голову над тем, где бы поискать. Я езжу по городу еще час, но безуспешно. Хотела бы я знать номер его тренера или хотя бы где он живет. Может быть, он поехал туда.

На моем телефоне высвечивается сообщение от Дэйра.

Дэйр: Не повезло. Как у тебя?

Я: Нет. Я собираюсь поехать домой и посмотреть, вернулся ли он. Поспи немного.

Один из нас должен это сделать.

Дэйр: Я заеду домой, чтобы зарядить свой телефон, а потом выпить чашечку кофе. Я приеду к тебе.

Вот он снова начинает, заставляя меня чувствовать поддержку и все такое дерьмо. У меня физически болит грудь, когда я думаю обо всем, что он сделал для меня. Для нас. Кажется, все в городе его боятся. Даже он думает, что он какой-то монстр. Но он никогда не был для меня никем иным, как ангелом. Мой сломленный мальчик. Разве он не знает, что на самом деле он вовсе не сломлен? Это все остальные ущербны.

Когда я возвращаюсь к Генри, Джесс там нет. Но гребаная Кристалл все еще там. И на ней банное полотенце. Я вскидываю руку в ее направлении, ожидая ответа от Генри.

– Не смотри на меня. Она не уходит.

– Так позвони в полицию. У меня это получается очень хорошо, – говорю я, доставая телефон из кармана куртки. – Ты на испытательном сроке, верно? – Это просто предположение, но ее реакция говорит мне, что я права.

– Логан, милая.

– Я знаю, что ты также сказала Эрику, где мы находимся. Я всегда знала, что ты эгоистка, но, черт возьми, Кристал. Обязательно ли тебе делать так, чтобы жизнь всех остальных была такой же жалкой, как твоя? Ты не могла бы просто оставить нас в покое?

– Я помогала тебе! – визжит она. – Этот человек любит тебя, и у него есть деньги. Он мог бы заботиться о тебе всю жизнь. Ты идиотка, если отказываешься от этого.

Чертовски типично.

– Это может стать для тебя шоком, но для большинства людей в жизни есть вещи поважнее, чем деньги на очередную дозу.

Она открывает рот, чтобы ответить, но я поднимаю руку, останавливая ее, поскольку мой телефон, все еще находящийся в другой руке, вибрирует от сообщения от Дэйра. Я вижу два слова, которые заставляют меня вздохнуть с облегчением: «Он здесь».

Джесс пошел к Дэйру.

Глава 17

Дэйр

Я знаю, что кто-то есть в моем доме, в ту же минуту, как открываю дверь, хотя никого не вижу. Я захожу на кухню, замечаю открытый шкаф, затем мокрые следы, ведущие к задней двери. Я открываю раздвижную стеклянную дверь и вижу Джесс без рубашки, который нянчится с почти пустой бутылкой «Джека» в моей горячей ванне.

Это будет долгая ночь.

Он неподвижно смотрит вперед. Я отправляю сообщение Ло, сообщая ей, что нашел его, прежде чем положить телефон в карман. Я готовлюсь к тому, что Джесс наверняка будет злым и пьяным. Я знаю, потому что смотреть на Джесс – все равно что смотреть на себя десять лет назад.

– Мы поднимаемся, – говорю я, наклоняясь и подхватывая его подмышки. Парень крепок и пьян, что равносильно мертвому весу. Наконец я вытаскиваю его из воды, только чтобы понять, что он голый по пояс.

– Ах, какого хрена, чувак, – говорю я, отводя глаза.

Я веду его вниз по ступенькам, соблюдая приличную дистанцию. Он роняет бутылку «Джека», стекло разбивается у наших ног. Я пытаюсь увести Джесса подальше от стекла, но он бесчувственно переступает через него. Безразличный. Оказавшись внутри, он усаживает свою голую задницу на мой диван, и я бегу наверх, чтобы принести ему полотенце и какую-нибудь чистую одежду.

– Надень это. – Я бросаю одежду рядом с ним. Он не двигается, склонив голову, обхватив ее руками.

– Да ладно тебе, чувак. Одевайся.

Наконец он прислушивается, двигаясь медленно. Отвернувшись от него, я звоню Ло.

– С ним все в порядке? – это первые слова, слетающие с ее губ. Я почесываю затылок, увеличивая расстояние между нами.

– С ним все в порядке. Пьян, но в порядке.

– Слава Богу, – говорит Ло, облегченно выдыхая.

– Однако есть одна проблема.

– Что? – спрашивает Ло, как будто боится ответа.

– Джесс здесь... но машины нет.

– Конечно, это не так. Это было бы слишком просто.

– Ты хочешь, чтобы я привез его к тебе?

– Я сейчас приду к тебе. Генри меня подвезет. Я не думаю, что Джесс сейчас должен находиться рядом с кем-либо из наших родителей. И я свободно употребляю слово родители, – добавляет она, вероятно, для удобства Генри.

– Ладно. Утром мы поищем машину. – Сейчас, должно быть, около двух часов ночи.

Мы вешаем трубки, и когда я оборачиваюсь, Джесс, к счастью, одет. Я протягиваю ему кофе, который купил по дороге, и сажусь рядом с ним, не зная, что сказать. Я думаю о том, чтобы я чувствовал, если бы ситуация была обратной. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь говорил мне хоть слово, особенно в его состоянии. Итак, я вообще ничего не говорю, довольствуясь тем, что сижу в тишине, если только он не нарушит ее первым.

Этим мы занимаемся, наверное, минут десять, пока он пьет свой кофе, прежде чем он смотрит на меня налитыми кровью и остекленевшими глазами.

– Не причиняй ей вреда.

– Не планирую.

– Все ее подводят. Даже я.

– Я не такой, как все, – говорю я прямо.

– Хорошо.

Еще одна пауза.

– В чем твоя проблема?

– О чем ты?

– Твоя драма. Ты знаешь мою. Какова твоя история?

– Меня оставили на парковке, когда я был ребенком. Переходил из приемной семьи в приемную, пока не вырос. – Я многое опускаю, но суть верна.

– Жизнь – отстой, – бормочет Джесс, проводя рукой по лицу.

– Иногда, – соглашаюсь я.

Джесс раздраженно смотрит на меня.

– Спасибо за мудрый совет.

– Ты бы последовал моему совету, если бы я предложил его тебе? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Вероятно, нет.

– Именно так я и думал.

– Но если бы я... – уклоняется он от ответа, – что бы ты сказал?

– Наверное, я бы посоветовал тебе потратить день или неделю на то, чтобы разозлиться, но после этого? Не трать так много времени на беспокойство о людях, которые причинили тебе зло. У тебя есть Ло, которая заботится о тебе, но кто заботится о ней?

Я слышу, как снаружи хлопает дверца машины примерно за две с половиной секунды до того, как распахивается моя входная дверь. Ло колеблется в дверях, осматривая открывшуюся перед ней сцену. Джесси, пьяный и мокрый, полоски крови от разбитой бутылки украшают пол от задней двери до его ног.

Джесси встает, неуклюже подходит к тому месту, где стоит она, прежде чем обнять ее. Его плечи начинают трястись, и лицо Ло морщится, когда она обнимает его, успокаивая мягкими словами утешения. Я слышу, как Джесс бормочет что-то о том, что ему жаль, и она шикает на него. Он отстраняется и вытирает глаза предплечьем.

– Я, э-э... – начинает Джесси, прочищая горло. – Я думаю, мне просто нужно лечь спать.

– Поспи немного, – кивает Ло. – Мы поговорим завтра.

Джесси неторопливо поднимается по лестнице, а я подхожу к Ло. Я обхватываю ее лицо правой рукой, и она держится за мое запястье, наклоняясь навстречу моему прикосновению. Она выглядит усталой, но красивой.

– Он пришел к тебе, – шепчет она. Она хватает меня за затылок, приподнимаясь на цыпочки, и прижимается своими губами к моим. Я прижимаю ее к себе, обнимая рукой за талию, и провожу языком по ее губам. Этот поцелуй какой-то особенный. Как будто мы наконец-то избавляемся от всего этого дерьма и позволяем себе просто быть. Ло отстраняется и шепчет мне в губы «спасибо».

– Он доверяет тебе. Он пришел сюда. Это кое-что значит.

Я не заслуживаю того, как она смотрит на меня прямо сейчас – как будто я Мать Тереза, а не монстр.

– Ты в порядке, Салли? – Она слегка грустно улыбается, когда я называю ее своим прозвищем, но, тем не менее, улыбается. – Он не единственный, кто узнал, что его отец на самом деле не его отец.

– Я слишком устала, чтобы расстраиваться. Утром я разберусь, как я себя чувствую. – Ло обвивает руками мою шею, положив подбородок мне на грудь. Она никогда не перестает поражать меня тем, как приспосабливается к жизненным перипетиям. – Отведи меня в постель, – говорит она, прежде чем надуть нижнюю губу.

Не говоря ни слова, я несу ее вверх по лестнице, ее теплое тело обвивается вокруг меня. Я не останавливаюсь, пока мы не оказываемся в изножье моей кровати. Поставив ее на ноги, я снимаю с нее куртку, а затем рубашку и лифчик, обнажая ее бледно-розовые соски. Я запечатлеваю поцелуй на одной из них, прежде чем стянуть с нее брюки, и она держится за мои плечи, поднимая сначала одну ногу, затем другую.

Ло падает на мою кровать, ложится на спину, зажав кончик большого пальца в зубах, и наблюдает, как я завожу руку за шею, чтобы стянуть футболку через голову. Я смотрю на нее, думая о том, как чертовски идеально она выглядит в моей постели. Ее фарфоровая кожа на моих черных простынях, мои чернила на ее бедре, фирменный растрепанный хвост, разметавшийся по моей подушке, лицо без макияжа. Она самая красивая.

Я сбрасываю штаны, опускаю колено на матрас и взбираюсь по телу Ло, устраиваясь между ее ног. Я приподнимаю ее левое бедро и медленно погружаюсь в ее тепло. Она задыхается от этого ощущения, ее спина выгибается над кроватью. Черт, я люблю эту девушку.

Любовь.

Эти слова повторяются в моей голове снова и снова, пока я пытаюсь погрузиться в нее так глубоко, чтобы она чувствовала меня вечно.

– Я не хотел влюбляться в тебя, – признаю я. – Но я это сделал. Я люблю тебя, – говорю я, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, а ее ноги начинают дрожать. Ее красноречивый признак того, что она уже близка к краю.

– Стефан, – выдыхает она, и еще один кусочек льда отваливается от моего сердца, когда я слышу, как она произносит мое настоящее имя.

– Скажи это еще раз, – почти умоляю я, входя в нее. Черные ногти впиваются мне в грудь. Я приветствую эту легкую боль.

– Стефан, – повторяет она. Я переворачиваюсь на бок, увлекая ее за собой. Нога Ло перекидывается через мое бедро, и я сжимаю ее идеальную попку, медленно проникая в самые теплые и влажные небеса и выходя из них.

– Еще раз, – приказываю я, обхватывая одной рукой ее поясницу, а другой придерживая ее голову.

– Я люблю тебя, Стефан. Я люблю тебя, я люблю тебя... – она замолкает, сжимаясь вокруг меня, когда кончает. Еще один кусочек льда тает, и я больше не заморожен, а становлюсь жидким внутри, когда проливаюсь в нее.

Я переворачиваюсь на спину и притягиваю ее к себе. Ее ноги сгибаются, бедра обхватывают меня, торс прижимается к моему, когда я лениво толкаюсь в нее, пока мы оба опускаемся. Она просовывает голову между моей шеей и плечами, нежно целуя и посасывая мою ключицу. Я провожу ладонями по всему ее телу – по рукам, спине, бедрам – прежде чем, наконец, остановиться на ее заднице.

Дыхание Ло начинает выравниваться, ее теплое дыхание ритмично овевает мою шею. Она засыпает, пока я все еще внутри нее, и в этот момент я решаю, что, хотя я и не заслуживаю ее, я чертовски эгоистичен, чтобы не воспользоваться единственным, что дает мне покой. Единственное, что позволяет мне чувствовать тепло, когда мне всю жизнь было холодно. Добавьте это в мой список грехов, прямо рядом с убийцей.

Глава 18

Ло

– Кто-нибудь хочет сказать мне, почему мой дом заложен? – спрашивает Кристал, прежде чем затянуться сигаретой. Я вынимаю сигарету из ее сморщенных губ и тушу в пепельнице.

После того, как Дэйр отвез нас туда, где, по воспоминаниям Джесс, мы оставили 4Runner, нам позвонил Генри и попросил нас приехать, чтобы мы могли все обсудить. Дэйр предложил пойти с нами, но ему нужно работать, и это не его дело. Кроме того, мне не нравится идея о том, что он встретится с Кристал. Когда-либо.

– А я должна была оплачивать твои счета, пока ты была в тюрьме? – я спрашиваю.

– Что ж, это был бы достойный поступок, – говорит она.

Джесс издает горький смешок, и я пытаюсь подавить свой собственный тыльной стороной ладони.

– Расскажи мне еще о том, как быть такой порядочной, как ты, – говорит Джесс, сарказм сочится из каждого слова. – Единственная причина, по которой ты здесь, это потому, что твой парень все еще за решеткой, и у тебя больше никого нет.

– Ладно, ладно, – говорит Генри, стоя рядом с камином. Кристал сидит на одном конце дивана, а мы с Джесси прижались друг к другу на другом конце.

Я боялась того, что обнаружу, когда пойду будить Джесса раньше, но, к моему удивлению, он уже проснулся и принял душ. И когда я спросила его, как он себя чувствует, он повел себя так, словно вообще ничего не произошло. Хотя у меня такое чувство, что рано или поздно все это всплывет наружу.

– Кому-нибудь лучше начать говорить, – говорю я, переходя к сути. Никто не произносит ни слова. – Хорошо, я облегчу задачу. Генри, я собираюсь пойти дальше и предположить, что на самом деле ты не наш отец?

Генри поправляет бейсболку и прочищает горло, прежде чем ответить.

– Нет.

Джесс рядом со мной стискивает челюсть, но никак иначе не реагирует. Он сидит немного позади меня, прижавшись спиной к подушке, в то время как я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени. Я завожу раскрытую ладонь за спину, и Джесс вкладывает свою руку в мою. Я сжимаю его в знак ободрения.

– Как давно ты знаешь?

– Я всегда знал, что ты не моя, – говорит он мне, и, несмотря ни на что, я испытываю укол разочарования от этого факта. – Я начал встречаться с твоей матерью, когда тебе исполнилось два года. Какое-то время я думал, что, может быть, Джесси был моим, но даты не сходились. Она всегда настаивала, что он мой, так что в конце концов я подумал: «Что, черт возьми, я знаю о беременности?»

Я никогда не задавалась вопросом, почему у нас с Джесс нет фамилии Генри. Я всегда предполагала, что это потому, что они никогда не были женаты.

– Это не совсем ракетостроение, – невозмутимо говорит Джесс.

– Да, что ж, ты был бы удивлен, узнав, в чем ты можешь убедить себя, если действительно этого захочешь, – говорит Генри, глядя на стальные носки своих ботинок.

– Итак, почему ты ушел? Если ты так сильно этого хотел? – спрашивает Джесс.

– Потому что он эгоистичное дерьмо, – выплевывает Кристал.

Лицо Генри краснеет и искажается от гнева, которого я никогда у него не видела.

– Я был эгоистом, – соглашается он. – Я был эгоистом, когда оставался с тобой на долгие годы, потому что я любил этих гребаных детей, даже несмотря на то, что ты использовала их как рычаг давления или угрожала забрать их каждый раз, когда что-то шло не по-твоему. С моей стороны было эгоистично притворяться, что они мои. И да, с моей стороны было эгоистично оставить их, чтобы наконец убраться подальше от твоей сумасшедшей задницы.

Кристал спрыгивает с дивана, крича Генри в лицо. Они спорят с минуту, но я этого не слышу. Годы практики сделали меня профессионалом в блокировании ее голоса, как только он достигает определенного децибела.

– Как Эрик связался с тобой? – спрашиваю я, прерывая их вопли.

Кристал поворачивается ко мне лицом, выражение ее лица полно негодования.

– Он пришел навестить меня в тюрьме, в отличие от моих детей. Он дал денег на курево. Он сказал мне, что беспокоился о тебе и не мог тебя найти, поэтому я дала ему твой новый номер. Сказала ему, что думаю, ты остаешься с Генри. А в чем дело?

Я закатываю глаза, издавая глухой смешок.

– С меня хватит, – говорю я, вставая. – Генри, спасибо, что позволил нам пожить здесь, но я думаю, наше время вышло.

Выражение глаз Генри почти заставляет меня чувствовать себя неловко, но здесь он не жертва. Джесс – жертва.

– Кристал, ты можешь отваливать. Навсегда.

Джесс выходит вслед за мной, не сказав ни слова ни одному из них. Мы садимся в старую надежную «Тойоту», и я завожу двигатель.

– Ло? – спрашивает Джесс, не сводя глаз с чего-то за окном.

– Да?

– Я не хочу возвращаться в залив.

– Это ничего не меняет, – уверяю я его, когда везу нас домой. К Дэйру.

Глава 19

Три недели спустя

Дэйр

– Ладно. Я записала вас на следующий четверг в полдень. Тогда увидимся, – говорит Ло, прежде чем повесить трубку. Я подхожу к ней сзади, собираю ее волосы в кулак, прежде чем вытащить их из-под воротника толстовки, которую она у меня отобрала. Она запрокидывает голову, одаривая меня одной из своих настоящих улыбок, и я целую ее в лоб. Забавно, как всего за несколько недель я перешел от неприятия привязанности к постоянной потребности прикасаться к ней.

– Как ты вообще мог подумать, что ты монстр? – она размышляет, глядя мне в глаза. Я дергаю ее за волосы, прежде чем отпустить. Я до сих пор не во всем признался. Я знаю, что должен был бы, но в кои-то веки все было хорошо, и я не хотел делать ничего такого, что могло бы все испортить.

Кристал неохотно вернулась в Окленд. Джесси хорошо учится в школе. Мы ничего не слышали от Эрика. Они даже несколько раз разговаривали с Генри. Ло не хочет этого признавать, но ей было больнее, чем она показывала. Я знаю, она хочет, чтобы Генри остался в их жизни в каком-то качестве, даже если он не является их биологическим отцом. Я думаю, мы все знаем, что кровь ни хрена не значит.

Прошло три недели секса, смеха, еды, питья и влюбленности в Ло. Наблюдаю, как мои друзья влюбляются в нее и Джесс. Так зачем же ворошить прошлое? Это было бы самосаботажным поведением.

– Готова идти? – спрашиваю я Ло пару часов спустя, когда все расходятся по домам на ночь.

– Ага, – говорит она, наклоняясь, чтобы поднять свою сумку из-под стойки регистрации. Я запираю машину, и мы тащимся по снегу к моему грузовику.

Оказавшись дома, мы сразу же поднимаемся наверх. Ло уговорила меня купить телевизор в мою комнату, так что у нас вошло в привычку засыпать под фильм почти каждую ночь.

Она бросает свою сумку на мою кровать – нашу кровать, я бы сказал, потому что, хотя я и сказал, что у нее может быть своя комната, мы оба знали, что этого дерьма не произойдет – и с глупой улыбкой на лице достает DVD Redbox.

– Что это? Если ты заставишь меня еще раз посмотреть «Бабушкиного сыночка»... – говорю я, настороженный ее выбором. У нее такой же вкус в кино, как у парня из студенческого братства.

– Во-первых, этот фильм – национальное достояние, – говорит она, закатывая глаза. – Во-вторых, нет. Это даже лучше. – Она бросает мне красный пластиковый контейнер, и я открываю его, чтобы обнаружить «Кошмар перед Рождеством».

– Молодец, – говорю я, и ухмылка растягивается на моих губах.

– Сейчас самое время. Мне просто сначала нужно принять душ, – говорит она, снимая с себя одежду и направляясь в ванную.

– Странно, мне тоже. – Я следую за ней, пялясь на ее упругую круглую попку, пока стягиваю рубашку через голову и скидываю джинсы и ботинки. Одна из лучших сторон жизни с Ло – это возможность принимать с ней душ.

Она открывает стеклянную дверь и заходит внутрь. Я прямо за ней. Она открывает кран, и мы отходим в сторону, ожидая, пока вода нагреется. Я пользуюсь возможностью поцеловать ее, долго и крепко, и чувствую, как ее соски упираются в мой торс.

Душ наполняется паром, и я мою ее тело, наслаждаясь ощущением ее скользкой, намыленной кожи под моей рукой. Ло стонет, когда я тру ее между ног.

– Не останавливайся, – настаивает она, хватая меня за запястье. Я не слушаю, отдергиваю руку, зарабатывая свирепый взгляд и рычание от Ло. Но это длится недолго, потому что я прижимаю ее спиной к стене и приподнимаю ее бедро, входя в нее. Она задыхается, ее голова ударяется о стену.

Я трахаю ее медленно, проникая так глубоко, как только могу, надавливая тазом на ее клитор с каждым толчком. Она тихо кончает, ее тело дрожит, когда она сжимается вокруг меня, оттягивая мое освобождение.

Все еще находясь внутри нее, я прислоняюсь лбом к стене позади нее, тяжело дыша, а Ло рассеянно играет с кольцом в моем соске, пока она осыпает поцелуями мое плечо.

Что происходит, когда огонь встречается со льдом? Огонь побеждает. Каждый раз.

– Встретимся в салоне? – спрашиваю я Ло, когда она направляется к двери, чтобы отвезти Джесс в школу.

– Ага. Моя смена в Blackbear Bar начинается не раньше трех, так что сначала я поработаю несколько часов.

Я решаю зайти к Сисси и Белль выпить кофе и отведать любимые вишневые десерты Ло. Сисси, как обычно, приносит мне пакет дополнительной выпечки.

Я поворачиваюсь к двери, зажав в зубах пакет с выпечкой, с руками, полными еды и кофе, когда вижу, как она входит в дверь. Сара. Она выглядит точно так же. Длинные, волнистые светлые волосы. Яркие голубые глаза. Но в этих глазах таится печаль, которая была там не всегда. И я тот, кто несет за это ответственность.

Сара ахает, и мы оба резко останавливаемся, не зная, что делать. Она ненавидит меня. Ее родители ненавидят меня. Я ненавижу себя. Я не видел ее почти десять лет. Я не разговаривал с ней с тех пор, как меня увезли в наручниках. Ее семья переехала давным-давно. Она – последний человек, которого я ожидал здесь увидеть.

Широко раскрытые глаза Сары наполняются слезами, и она оглядывается назад, как будто кого-то ищет. Секундой позже появляется Марк. Отец Сары. Мой старый приемный отец. Это те люди, которые, как я думал, действительно могли бы стать моей постоянной семьей. Но все это изменилось в одно мгновение, напомнив мне, что у меня не было настоящей семьи, и ничто никогда не могло этого изменить.

Глаза Марка горят смесью ярости и боли, когда он узнает меня, и те же эмоции охватывают меня, как будто это произошло только вчера. Я чувствую, как у меня перехватывает горло. Я чувствую, как ломается моя рука, и пронзительный холод льда пронзает мою кожу. Я чувствую, что у меня заканчивается кислород, и вижу кровь, разлившуюся по льду подо мной.

Пакет с выпечкой выпадает у меня изо рта, вываливая содержимое по пути на пол. Вишневый десерт разлетается по белому полу. Ужас давит мне на живот, как тысячефунтовый груз, когда мы все трое стоим друг перед другом, заново переживая худший день в нашей жизни в течение трех секунд.

– Ты все еще здесь, – выплевывает Марк голосом, полным презрения. Если бы он мог убить меня на месте и это сошло бы ему с рук, я нисколько не сомневаюсь, что он бы это сделал. Он хотел, чтобы я оказался в тюрьме. И он почти осуществил свое желание. Но я не могу его винить.

Чувство вины, мой единственный друг, присутствует всегда. Это отошло на второй план, когда в моей жизни появилась Ло, но прямо сейчас это грозит поглотить меня целиком. Я не разговариваю. Я не смог бы подобрать слов, даже если бы захотел. Я обхожу их, случайно раздавив ботинком еще одно пирожное. Каким-то образом мне удается держаться за все остальное, когда я убегаю оттуда к чертовой матери.

Я был глуп, думая, что у меня может быть что-то настоящее с Ло. За последние несколько недель мне показалось, что что-то изменилось. Я почти чувствовал, как лед внутри меня тает. Но ничего не изменилось. Я все еще гребаный убийца. Чувство вины, тревога по-прежнему там. Ло была всего лишь пластырем. Отвлекающий маневр. И, может быть, это все, что она делает со мной. Может быть, мы просто используем друг друга, чтобы убежать от реальности. Чтобы хоть раз почувствовать себя хорошо.

Единственная разница в том, что я заслуживаю такой жизни. А Ло нет.

Глава 20

Ло

– От Дэйра по-прежнему нет вестей? – я спрашиваю Корделла и Мэтти. Высадив Джесс, я направилась прямиком в салон, думая, что Дэйр, как обычно, придет пораньше. Я подождала немного, но он так и не появился, поэтому я вернулась домой, чтобы посмотреть, там ли он. Не повезло.

Я не придала этому особого значения. Я сказала себе, что он появится, когда откроется тату-салон, потому что знала, что у него запись на двенадцать часов. Он никогда не пропускает ни одной записи. Но сейчас уже почти стемнело. Его клиенты приходили и уходили, а Дэйра по-прежнему не было видно.

– Со вчерашнего вечера нет, – отвечает Мэтти с озадаченным видом.

По лицу Корда пробегает понимающее выражение.

– Что ты знаешь? – спрашиваю я, чувствуя, как беспокойство покалывает мою шею сзади.

– Я не знаю, где он, – уклоняется он от ответа.

– Но...?

– Но в это время года он всегда гуляет… тихо. – Он намеренно говорит загадочно, и то, что начиналось как легкое беспокойство, быстро перерастает в полномасштабную панику.

– Что это вообще значит?

– Это значит, что тебе следует поговорить с ним, – коротко говорит он, но в его тоне также слышится нотка мягкости. У меня такое чувство, что он хочет сказать мне, но его преданность Дэйру не позволяет этого сделать.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь пойти проверить его укрытие в соснах, я слышу, как открывается задняя дверь. Три пары глаз устремляются в заднюю комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэйр, пошатываясь, входит внутрь, оставив дверь за собой открытой.

– Черт, – бормочет Корд себе под нос.

– Он... пьян? – спрашиваю я вслух, и мое сердце начинает бешено колотиться в груди.

У меня звонит телефон, и я уже собираюсь швырнуть эту чертову штуку об стену, когда вижу частного абонента. Снова. Я быстро отвечаю, слишком злясь, чтобы позволить этому продолжаться.

– Не звони мне больше, черт возьми, или я подам на тебя судебный запрет, как должна была сделать несколько месяцев назад. – Я вешаю трубку, торопясь добраться до Дэйра, но секундой позже он жужжит у меня в руке с сообщением.

Эрик: Листок бумаги не удержит меня вдали от тебя.

Я засовываю телефон в задний карман, слишком беспокоясь о Дэйре, чтобы задаваться вопросом, пустые ли угрозы Эрика. Корделл, кажется, разговаривает по телефону, тихо шепчась с кем-то. Мэтти ободряюще кивает мне, прежде чем последовать за мной в заднюю часть магазина. Он останавливается в дверях, давая мне знать, что он рядом, если понадобится, но я беспокоюсь не о себе.

Я нахожу Дэйра в гостиной, он сидит за своим столом, растрепанные черные волосы упали ему на глаза.

– Мой клиент здесь? – его голос звучит так, словно он проглотил стакан, и от него пахнет виски.

– Ты пропустил все свои встречи, – тихо говорю я, и какой-то инстинкт заставляет меня подойти к нему, как будто я приближаюсь к дикому животному. – Где ты был? – спросила я.

Наконец он поднимает на меня взгляд, его ледяные глаза налиты кровью и сломлены, когда он смотрит на меня холодным, мертвым взглядом.

– Тебе следует уйти.

От его слов у меня перехватывает горло, а желудок скручивается.

– О чем ты говоришь? – спрашиваю я, боясь услышать его ответ.

Я подхожу ближе, но останавливаюсь, когда он кричит:

– Просто иди домой, Логан!

Я стою, застыв от смеси шока и печали, но что-то в глубине моего сознания шепчет, что я знала, что это произойдет. Я знала, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я просто не знаю почему.