Текст книги "Плохие намерения (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Джейк кивает, и я выхожу за дверь.

Когда я прихожу в старшую школу, я толкаю двойные двери и иду в тот же кабинет, в который на днях приводила Джесс. Лейси видит, что я несусь к ней, и быстро подносит телефон к уху и тихо бормочет что-то в трубку. Я замечаю Джесса на стуле справа от меня с низко опущенной головой, а через несколько мест от него сидит другой парень с разбитой губой.

Я спешу к нему и присаживаюсь на корточки на одном уровне с ним, приподнимая его подбородок, чтобы осмотреть его. Он выдергивает голову из моей хватки, но не раньше, чем я замечаю следы крови под носом.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, краем глаза поглядывая на другого парня. Я не могу нянчиться с Джесс на публике. Это самый верный способ заставить его полностью отключиться.

– Нормально, – говорит он, слегка скривив губы.

Я слышу, как позади меня открывается дверь, и вслед за этим раздается женский голос.

– Мисс Шепард, Джесси. Пожалуйста, пройдемте со мной, – говорит директор. Она высокая и худощавая, с короткими светлыми волосами, зачесанными назад в низкий конский хвост. – Оставайся на месте, – говорит она, указывая пальцем на другого подростка. – Мы все еще пытаемся связаться с твоими родителями.

Я слышу, как парень саркастически бормочет «Удачи» прямо перед тем, как за нами закрывается дверь ее кабинета.

– Присаживайтесь, – говорит она, указывая на два деревянных стула с синей обивкой. В стороне от комнаты стоит мужчина в белом поло с логотипом школы, шляпе и свистке на шее.

– Это тренер Стандифер. Он наш учитель физкультуры. Джесси в то время был на его уроке.

– Приятно с вами познакомиться, – говорит он, протягивая руку. Я пожимаю ее и неуверенно улыбаюсь, прежде чем сесть. Джесс садится рядом со мной.

– Я так понимаю, вы его сестра? – спрашивает миссис Коннелли.

– Да, мэм.

– Обычно нам требуется законный опекун для такого рода вещей, но я понимаю, что ваш случай... не типичный.

О, она имеет в виду, что у большинства детей здесь есть родители, которым на самом деле не все равно? Безумная концепция.

Я не отвечаю. Я тихо сижу и жду, когда опустится молоток.

– Джесси произвел настоящий фурор за то короткое время, что пробыл здесь, – говорит она, просматривая страницы в папке из плотной бумаги. – Он опаздывал, пропускал уроки, болтал без умолку, а сегодня подрался на физкультуре с другим учеником. Я уверена, вы знаете, что мы не можем этого допустить. Защита наших учеников имеет первостепенное значение, и моя работа заключается в том, чтобы создать здесь безопасную среду.

– Джесси не склонен к насилию, – начинаю я. – Я не уверена, что произошло, но я могу обещать вам, что это больше не повторится.

– Вы не можете этого обещать. Честно говоря, мисс Шепард, у нас достаточно оснований исключить его прямо сейчас.

На это Джесс наконец реагирует. Он вскидывает голову.

– Вы не можете этого сделать, – говорит он. Его голос ровен, но я слышу скрытую панику.

– Но, – продолжает она, – я решила отстранить вас от учебы на пять дней.

Джесс качает головой, его ноздри раздуваются. Он наклоняет лицо к полу, не желая, чтобы кто-нибудь видел эмоции, которые так ясно читаются на его лице.

– Я первый, кто признает, что облажался, но на этот раз это была не моя вина.

– Вы нанесли первый удар? – спрашивает она, вопросительно приподняв бровь.

– Да, – неохотно признает он. – Но…

– Вы нанесли первый удар, мистер Шепард. Мне очень жаль.

– Мы можем прерваться всего на минутку? – спрашиваю я, поднимая ладонь вверх. Мне нужно точно знать, что произошло, если я собираюсь защищать его. – Джесс, – говорю я, поворачиваясь к нему лицом. – С чего все это началось? Расскажи мне, как это произошло, от начала до конца.

Джесс закатывает глаза и теребит обрывки ниток у себя на колене.

– Не имеет значения.

– Джесс, пожалуйста. Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, как тебя защитить.

– Коллинз снова творил свое дерьмо, – вмешивается тренер Стэндифер, удивляя меня и, судя по всему, миссис Коннелли тоже. – Парень продолжал бросать баскетбольный мяч в Джесси. Я сказал, чтобы он прекратил это. Я видел, как он подошел прямо к Джесси, в упор, и кинул мяч прямо ему в затылок. Прежде чем я успел среагировать, Джесси развернулся и замахнулся.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – Моя кровь кипит. – Мне требуется каждая унция моего самообладания, чтобы не пойти туда и не избить того парня. Как вы можете ожидать, что Джесси просто пропустит это и не отреагирует?

– Мистер Коллинз тоже получит выговор. Он утверждает, что это был несчастный случай, и технически...

– При всем моем уважении, миссис Коннелли, это не было несчастным случаем, – говорит тренер.

– Итак, что вы предлагаете нам сделать? – устало спрашивает она.

– Я не говорю, что Джесси не должен быть наказан. Физическое насилие никогда не является решением проблемы, – говорит он, пристально глядя на Джесса. Он молчит с минуту, оценивая ситуацию, и в моей груди начинает расцветать надежда. – Отдайте его мне на шесть недель, – наконец говорит он. – Он присоединится к школьной команде по борьбе, а также к клубу за пределами школы. Он будет приезжать пораньше и все подготавливать, будет задерживаться, чтобы прибраться. Минимум две тренировки в неделю. Если он пропустит хотя бы одну тренировку, вы можете отстранить его.

– Пф, – усмехается Джесс. – Уж лучше пусть меня отстранят, – говорит он, прежде чем встать.

Я рывком опускаю его обратно за запястье.

– Не смей, – говорю я только для его ушей. – Прекрати. Не облажайся. – Выражение лица миссис Коннелли подсказывает мне, что, возможно, я была недостаточно спокойна.

– Ну что, Джесси? – спрашивает она, скрестив руки на груди. – И что же это будет? Шесть недель секции борьбы плюс задержка после уроков или неделя отстранения от занятий?

– Откуда, черт возьми, взялась часть о задержке после уроков? – спрашивает Джесс, теряя терпение.

– Следи за своим языком. Это уже второй раз, когда ты нецензурно выражаешься. Так вот, это единственная сделка, которую ты получишь. Принимай ее или оставь, – она пожимает плечами.

Я вижу, что Джесс собирается сказать что-то глупое, поэтому я встаю и говорю:

– Он согласен. – Я поворачиваюсь к тренеру Стандиферу. – И спасибо вам, – говорю я с чуть большей искренностью в голосе.

Он кивает мне.

– Джесси? – Тренер подталкивает. – У тебя все хорошо с этим? Это обязательство, и я ожидаю, что ты появишься.

– Меня это устраивает.

– Тогда ладно. Сначала ты отработаешь свое наказание, а на следующей неделе мы начнем борьбу.

– Я отправляю тебя домой на остаток дня, – говорит директор. – Возвращайся завтра с лучшим настроем.

Джесс неохотно кивает и пожимает руку, которую протягивает ему тренер.

– Договорились, – говорю я, когда Джесс не отвечает. Гребаные подростки. – Еще раз спасибо. – А потом я вытаскиваю Джесса из офиса за рукав.

– В чем твоя проблема? – Я шепчу-кричу, как только мы оказываемся в коридоре.

– О, мне жаль, – говорит он, и голос его сочится сарказмом. – Я должен был поблагодарить их за то, что они наказали меня, что я защищался?

– Я знаю. – Я останавливаюсь в холле и тяжело вздыхаю. – Я знаю. Это чушь собачья. Но мы должны играть по их правилам.

– Я, бл*ть, клянусь, я пытаюсь, Ло, – говорит он, борьба покидает его голос, и чувство вины в его голосе разрывает меня на части.

– Я знаю, что это так. – Я обнимаю его за талию, а он обнимает меня за плечи, когда мы выходим из школы. – Старайся усерднее.

– Тебе пришлось уйти с работы?

– Да. – Я пожимаю плечами.

– Мне жаль.

– Я знаю.

Вместо того чтобы отвезти Джесса домой, я решаю взять его с собой на работу. Я подумала, что так смогу вернуться быстрее и, возможно, смогу угостить его бесплатным ужином. Я планирую предложить поработать на час больше сегодня, чтобы наверстать упущенное благодаря Джесс время. Прямо перед тем, как мы входим в дверь, мне звонит Генри. Я подношу телефон к уху, махая Джесс, чтобы она заходил без меня.

– Генри, – приветствую я его.

– Малышка, – говорит он, и я чуть не отпускаю шутку о том, что он называет нас малышами, потому что знает нас недостаточно хорошо, чтобы запомнить наши имена, но воздерживаюсь. Едва.

– В чем дело? Я направляюсь на работу.

– Просто хотел тебя предупредить. Сегодня получил известие. Мы должны съехать в конце месяца.

И остатки моего прежнего оптимизма улетучились.

– Уже?

– Извини, малышка, – говорит он, неловко прочищая горло. – Я, э-э, мне нужно возвращаться к работе. Я просто хотел предупредить тебя как можно раньше.

– Да. Спасибо, – тихо говорю я, прежде чем засунуть телефон обратно в карман. Слезы щиплют мои глаза, и я крепко их зажмуриваю, желая, чтобы они не пролились. – Бл*ть! – кричу я, прежде чем пнуть стену. – Черт, черт, черт. – Это было чертовски больно. Я сажусь на корточки, прислоняюсь спиной к стене, упираюсь локтями в колени, прижимаюсь лбом к сцепленным пальцам.

Я ненавижу это чувство. Беспомощность. Бесполезность. Неадекватность. Но я решу все проблемы. Мы с Джесс справимся. Мы всегда так делаем. Просто сейчас неподходящее время, а когда идет дождь, он льет как из ведра.

– Чем эта стена провинилась перед тобой?

Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать источник этого глубокого, пропитанного сарказмом голоса. Я на секунду поднимаю на него взгляд и вижу, что он стоит в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

– Она просто напрашивалась.

Он кивает, молча подходит и садится на землю рядом со мной, посадив задницу на твердый тротуар и подтянув колени. Он не говорит. Просто сидит в тишине, ожидая, пока я приду в себя.

– Джейк сократил мое рабочее время, – наконец сообщаю я. Все еще держа лоб в ладонях, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – Мне действительно, черт возьми, были нужны эти часы.

– Придурок.

– Это не его вина. Но да.

– Он все еще придурок.

– Срок аренды Генри тоже истек. – Я не вдаюсь в подробности. Он может сложить два и два вместе.

Мы снова молчим, и если бы я так не беспокоилась о том, как получить наличные, мне было бы неловко находиться рядом с ним. Мы не разговаривали с Хэллоуина. Мы не обменялись ни единым сообщением. Но сейчас я слишком занята, чтобы обращать на это внимание.

– Работай на меня, – удивляет меня Дэйр.

– Что?

– Работай. На. Меня, – повторяет он снова. – Мне нужен помощник и кто-нибудь, кто мог бы работать на стойке регистрации. Тебе нужны деньги. Это беспроигрышный вариант.

– Почти уверена, что я уже пыталась устроиться работать у тебя, но ты ясно дал понять, что не принимаешь на работу.

– Ну, теперь я знаю, что ты местная. А мы, местные, должны держаться вместе, верно?

Я хочу спросить его, почему он помогает мне, потому что я ни на секунду на это не куплюсь. Я не хочу жалости. И я определенно не хочу, чтобы это превратилось в еще одну ситуацию, когда мой босс думает, что может швырять в меня деньгами и ожидать, что я буду его игрушкой для траха в его распоряжении.

– То, что случилось той ночью… этого больше не повторится. – Если я собираюсь взяться за эту работу, я должна об этом сказать. Неважно, как сильно я хочу снова почувствовать его рот у себя между ног и его руки на своем теле.

– Может быть. – Он пожимает плечами. – Если это случится, то это случится. Но все, что происходит или не происходит, никак не повлияет на твою работу. Даю тебе в этом слово.

– Этого не произойдет, – повторяю я, приподнимая бровь.

– Ты хочешь эту гребаную работу или нет? – раздраженно спрашивает он. Я хочу. Конечно, я хочу. Но это потенциально может усложниться. Я даю себе обещание прямо здесь и сейчас, что уйду прежде, чем все окончательно запутается.

– Да. Спасибо тебе, – искренне говорю я, встречаясь с его ледяными глазами.

Дэйр кивает.

– Встретимся завтра после твоей смены. Тогда мы все обсудим. – Он встает, и я вытягиваю шею, чтобы увидеть, как он проводит рукой по своим густым черным волосам.

– Хорошо.

– Хорошо, – повторяет он, а затем поворачивается и исчезает в «Плохих намерениях».

Глава 7

Ло

Я стою перед зеркалом в ванной комнате «Плохих намерений» и подношу к носу переднюю часть своей рабочей футболки. Фу. От меня пахнет чизбургерами и пивом, которое пьяный посетитель разлил по всему столу… и мне. Я снимаю свою рабочую футболку, прежде чем покопаться в рюкзаке, радуясь, что у меня хватило предусмотрительности захватить запасную на свой первый рабочий день. Я бросаю свою футболку на фарфоровую раковину и замечаю картину в рамке, вышитую крестиком, с надписью «Пожалуйста, не употребляйте кокаин в нашей ванной». Окруженная цветами, она выглядит так, словно висела у чьей-то бабушки на стене. Я громко смеюсь и делаю снимок на телефон, чтобы показать Джесс, прежде чем натягиваю через голову свою простую черную майку с V-образным вырезом.

Я не знаю, чего я ожидала, но я удивлена тем, насколько здесь все чисто. Я была внутри всего пару раз – в последний раз было темно, и я была пьяна в стельку, так что не обратила особого внимания. Я думаю, в тату-салоне должна быть стерильная рабочая среда, так что это имеет смысл.

Я обвязываю свою красно-черную фланелевую рубашку вокруг талии, прежде чем вытащить резинку из конского хвоста. Я позволяю своим волосам рассыпаться по плечам и встряхиваю их пальцами. Неплохо.

Я выхожу из ванной и возвращаюсь к стойке регистрации, где меня ждет Дэйр. Я не помешана на мальчиках. Я не падаю в обморок и не теряю рассудок, когда рядом появляется привлекательный парень. Внешность для меня не имеет большого значения – я не понаслышке знаю, что некоторые из самых красивых людей уродливы внутри, – но смелость – это совсем другой уровень. Его чернильно-черные волосы идеально растрепаны, как на Хэллоуин, и у меня возникает желание запустить в них пальцы. Он высокий, вероятно, на добрых восемь дюймов выше моих пяти футов трех дюймов. Его глаза кажутся невероятно голубыми, а подбородок острым. Густые черные брови. Нижняя губа полная, верхняя немного тоньше.

Но самое сексуальное в Дэйре – это не физическое влечение. Это видно по тому, как он себя ведет. Его отстраненность. Его безразличное отношение. Может, меня и не привлекает хорошенькое личико, но, как типичную девушку, меня привлекает вызов. Он замкнутый, загадочный и немного капризный, так почему же я хочу быть той, кто взломает его оболочку и проникнет ему под кожу?

Он окидывает меня оценивающим взглядом, его глаза на полсекунды задерживаются на моем декольте, затем он прочищает горло. Я испытываю болезненное чувство удовлетворения, зная, что я тоже на него влияю, пусть и немного.

– Я хочу предупредить тебя сразу. Твоя должность секретаря в приемной? Это немного вводит в заблуждение. То, для чего ты мне нужна, выходит далеко за рамки этого.

Я выгибаю бровь, глядя на него.

– Не так далеко, зазнайка.

Я смеюсь и перехожу за стойку рядом с ним.

– Ты будешь отвечать за планирование, отвечать на телефонные звонки, приветствовать клиентов, проводить платежи и все такое дерьмо. Но в чем нам действительно нужна помощь, так это в поддержании чистоты, стерилизации наших инструментов, установке и демонтаже станций, уборке, предложении клиентам воды или кофе, уборке, фотографировании для наших альбомов, уборке, следить за формой мастеров, когда нам это нужно, уборке...

– Много уборки. Поняла.

– Чистый тату-салон – это счастливый тату-салон. Никто не хочет делать татуировку в каком-нибудь тату-салоне с пылью на оборудовании.

– Это не очень хорошо смотрится, – соглашаюсь я.

– Именно так.

Дэйр щелкает мышкой на компьютере.

– Это называется «Чернильная книга». Это то, что ты будешь использовать для составления расписания, учета клиентов, онлайн-бронирований и подтверждений, расчета оплаты, всего остального.

Он знакомит меня с программой шаг за шагом, говоря, что это – совсем как «QuickBooks», что бы это ни было. Я должна была бы записать это. Я забуду все, что он говорит, примерно через семь секунд. Я почти испытываю искушение вытащить свой телефон и записать все это, но почему-то не думаю, что он это оценит.

Я не могу не пялиться на его руки, на его большую жилистую ладонь, когда он сжимает мышь, и на то, как его длинный толстый палец щелкает по ней, на его брови, сведенные вместе в глубокой сосредоточенности, на чернильно-черную прядь волос, упавшую ему на глаз, и на татуировку, которая выглядывает из-за воротника его футболки. Возьми себя в руки, Ло. Разве я не усвоила свой урок? Эрик был последним человеком, который повлиял на меня, и посмотри, чем это закончилось.

После того, как он заканчивает учить меня пользоваться программным обеспечением, он показывает мне, как настроить станцию. Есть чехлы для каждой чертовой вещи, и почти все годится только для одноразового использования. Затем он знакомит меня с ребятами.

– Ребята, это Ло. Смотри, это Алек и Мэтти. Ты знаешь Кэма и Корделла. – Дэйр указывает на каждого из них. Они стоят вокруг бильярдного стола, ни одного клиента не видно.

– Подождите, вы...? – я замолкаю, глядя на парня со светлыми волосами, который напоминает мне парня из «Сынов Анархии», татуировки доходят до его челюсти.

– Еще одна фанатка? – спрашивает тот, у кого золотисто-коричневая кожа и бейсболка, надетая задом наперед, – кажется, Мэтти, и я в замешательстве смотрю на Дэйра.

– Не-а. – Дэйр усмехается, глядя на меня сверху вниз. – Даже не на ее радаре.

– Фанатка? Я собиралась спросить, не братья ли они. – Они похожи друг на друга, но я не осознавала, насколько, пока они не встали рядом друг с другом.

– Виноват. Кэм – профессиональный сноубордист. И да, они братья, – сообщает мне Мэтти. Что происходит в этом городе? Здесь специально выращивают красавчиков?

– А, – говорю я, покачиваясь на каблуках. – И это… большое дело? – Я ничего не имею в виду под этим вопросом, но они все, кажется, считают это забавным.

– Немного, – говорит Мэтти. – Здешним цыпочкам нравится это дерьмо, – ухмыляется он, крутя кий для бильярда между пальцами, прежде чем наклониться и сделать свой бросок.

– О.

– Она мне нравится, – объявляет худощавый бледный парень с туннелями в ушах и волосами, уложенными в идеальную прическу. На нем белая футболка с подтяжками и джинсы с манжетами. Очень винтажный. Очень в стиле рокабилли (прим. музыкальный стиль, ранняя разновидность рок-н-ролла, представляющая собой синтез рок-н-ролла и кантри-музыки). Процесс исключения говорит мне, что он – Алек.

Он неторопливо подходит и кладет локоть мне на плечо.

– Все здесь помешаны на гребаном сноуборде, кроме Дэйра и меня. Думаю, даже Мэтти хочет отсосать Кэму.

– Пошел ты, – говорит Мэтти, но в его словах нет ни капли злости.

– Вообще-то я встречал тебя на Хэллоуин. Мимолетно, – наконец вмешивается Кэм, нисколько не обеспокоенный тем, что они говорят о нем так, словно его здесь нет, – на его красивом лице застыло понимающее выражение. Мои щеки вспыхивают, когда я понимаю, что именно он сказал нам, что Джесс подрался с теми парнями.

Нижняя губа Дэйра зажата между зубами, и его глаза встречаются с моими, как будто он тоже вспоминает ту ночь.

– Итак, Логан. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сделать пирсинг? – спрашивает Алек из ниоткуда, осматривая меня на предмет каких-либо признаков металла, и я благодарна за то, что Кэма прервали.

– Не совсем. – Я пожимаю плечами. У меня даже уши не проколоты. Я пыталась проколоть свой пупок английской булавкой, когда мне было тринадцать, но я опускаю эту часть.

– И татуировок тоже нет?

– Нет.

– Сейчас ты работаешь в «Плохие намерения», детка. Пора выглядеть соответственно, – говорит Алек.

Мэтти и Корделл смеются, а Дэйр сбрасывает руку Алека с моего плеча.

– Алек – наш мастер по пирсингу. Держись от него подальше, иначе к следующей неделе ты будешь выглядеть как человеческая подушечка для булавок. Позвони мне, если захочешь нанести немного чернил на эту девственную кожу, – говорит Корделл, и Дэйр усмехается.

– Что? Ее кожа чертовски бледная, и на ней совершенно нет чернил. Это эротическая мечта художника.

Дэйр смотрит на меня сверху вниз глазами, полными жара.

– Я заметил.

Я закатываю глаза, игнорируя жар, который ползет вверх по моей шее. Он близко и лично рассмотрел мою бледность.

– Ладно хватит. Я покажу тебе остальную часть салона.

Дэйр водит меня по холлу, который я мельком видела на Хэллоуин, с бильярдным столом, торговыми автоматами, баром, камином и диванами… в этом месте есть все. Там есть комната с тату-станциями и кабинкой для пирсинга. Дойдя до двери в гостиную, мы оба останавливаемся. Я прикусываю губу и осмеливаюсь ухмыльнуться, точно зная, о чем я думаю.

– Ты уже знаешь, что там, – говорит он, протягивая руку мимо меня, его ладонь касается моей талии, когда он берется за дверную ручку. Я оглядываюсь через плечо и вижу стол, на котором он чуть не трахнул меня. Рядом с ним также есть диван, и я по-детски задаюсь вопросом, не здесь ли он проводит все свои свидания.

– Поговори с Джейком и посмотри, сможешь ли ты составить расписание. Больше всего мы нуждаемся в помощи по выходным. Если тебе нужны дополнительные часы, ты всегда можешь прийти ненадолго и после своей смены. Я довольно гибкий человек… Что? – спрашивает Дэйр, когда замечает, что я пялюсь на него.

– Я до сих пор не знаю, зачем ты все это делаешь, но, несмотря ни на что, это действительно помогает мне. Так что спасибо тебе.

– Перестань вдумываться в причины и перестань благодарить меня. Здесь нет никаких скрытых мотивов. Никаких дурных намерений – без каламбура.

– Хорошо. – Я киваю, пытаясь принять то, что он говорит, за чистую монету. Я не думаю, что Дэйр плохой парень, но я также не обязательно считаю его хорошим парнем. Я просто... не привыкла, чтобы люди помогали мне. По крайней мере, не тогда, когда они не хотят чего-то взамен. Может быть, ему действительно просто нужно было кого-то нанять, и он в конце концов сдался.

– Это место огромное, – говорю я, меняя тему. – Вас здесь только пятеро?

– Мой круг общения невелик. – Он пожимает плечами. – Я же говорил тебе. Мне нравится мое уединение. Время от времени к нам приезжают приглашенные мастера, но в основном это только мы.

– Я могла бы жить здесь.

– Когда-то я практически жил здесь, – признается он. Еще один маленький ключ к разгадке тайны, которая заключается в нем. Я жду, когда он уточнит, не выпытывая больше информации, но, конечно, он этого не делает.

Входит клиент Дэйра, в застегнутом на все пуговицы костюме и галстуке, но когда он снимает рубашку, его торс полностью забит чернилами. Дэйр подводит его к креслу, в то время как я продолжаю заниматься уборкой, знакомлюсь с программным обеспечением и предстоящими встречами, а также продолжаю уборку. Дэйр был прав. Не похоже, что это будет сложно, но у меня еще не закончились дела. Хотя это и хорошо. Когда у меня есть время простоя, я начинаю беспокоиться. Наверное, потому, что у меня никогда не было такой роскоши, как… бездельничество. Я всегда работаю, убираюсь в доме Кристал – что само по себе было работой на полный рабочий день, – забочусь о Джесс, отбиваюсь от Даррелла. Наличие свободного времени – понятие для меня чуждое.

Я постоянно ловлю себя на том, что смотрю в сторону Дэйра, пока он работает. Дэйр по большей части не замечает моего существования, но время от времени его глаза с напряженным выражением встречаются с моими, прежде чем он снова сосредотачивается на текущей задаче.

***

– Дэйр никогда не нанимает женщин.

Голос пугает меня, и я понимаю, что это Мэтти. Он стоит, опершись одной рукой о стойку регистрации.

– Не волнуйся. На самом деле я не женщина, – говорю я, одаривая его скучающим взглядом. Он смеется.

– Я ничего такого не имею в виду, – поясняет он. – Мы все были немного... удивлены, когда он сказал нам об этом. Я просто пытаюсь понять, что в тебе такого особенного.

– Наверное, из-за того, что у меня есть пенис.

– У тебя нет члена, но хорошая попытка. – Его улыбка заразительна, и я срываюсь, не в силах сохранить невозмутимое выражение лица.

– Думаю, он жалеет меня, – признаю я, пожимая плечами. – Я только что переехала сюда и очень сильно нуждалась в работе.

– Но ты ведь также работаешь по соседству, верно?

– Да, но этого недостаточно. Я еще должна поддерживать своего младшего брата.

– Мне это знакомо, – говорит он, кивая. – Мама инвалид, так что я должен обеспечивать ее и свою младшую сестру.

Я решаю, что Мэтти мне нравится. Он харизматичен и улыбчив, и кому может не нравиться парень, который заботится о своей семье? К тому же, он красив. Все парни из «Плохих намерений» хороши собой, но Мэтти, вероятно, разбивает несколько серьезных сердец своей идеальной улыбкой, полными губами и черными и серыми татуировками, покрывающими его золотисто-коричневую кожу.

– У тебя сегодня еще есть клиенты? – кричит Дэйр.

– Не-а, – говорит Мэтти, глядя на Дэйра через плечо. – У меня ничего нет до завтра.

– Тогда иди домой, – ворчит он, даже не потрудившись поднять глаза. Мои глаза расширяются, но Мэтти хихикает.

– Думаю, кто-то чувствует себя немного территориально, – говорит он только для моих ушей.

Я пренебрежительно качаю головой.

– Все не так.

– Поверь мне. Это так. – Он ухмыляется. – Иначе ему было бы насрать, что я здесь с тобой флиртую.

– Но ты не флиртуешь.

– Он этого не знает.

Я смеюсь, и это вызывает еще одно ворчание Дэйра. Мэтти уходит, и остаток вечера проходит в основном в тишине, если не считать музыки, доносящейся из динамиков, и тихого жужжания тату-пистолетов. В конце концов Дэйр заканчивает, смывая излишки чернил со спины своего клиента. Он встает, проинструктировав своего клиента встать перед зеркалом в полный рост, прежде чем дать ему другое небольшое зеркало, чтобы он мог оценить свою работу.

– Думаю, еще несколько сеансов, – размышляет Дэйр, скрестив одну руку на груди, а другую, затянутую в перчатку, под подбородком, оценивая ситуацию. – Думаешь, в следующий раз ты сможешь выдержать более продолжительный сеанс? – Этот сеанс, должно быть, продолжался не менее четырех часов. Они сделали пару коротких перерывов, но я не могу представить себе более продолжительный сеанс.

– Я в игре, если ты в игре. Выглядит потрясающе, чувак. Еще раз спасибо. – Дэйр заворачивает татуировку своего клиента в целлофан и дает инструкции по уходу. Я проверяю его на стойке регистрации, ставлю в расписание на две недели вперед, а потом он уходит.

Я помогаю Дэйру прибраться, мы оба безмолвно перемещаемся по салону. Ранее в тот же день я чувствовала себя немного потерянной, но как только я поняла, где что находится и чего от меня ожидают, я довольно легко вжилась в свою роль. Алек и Корделл все еще работают на своих местах, поэтому я спрашиваю, не нужно ли что-нибудь их клиентам. Они отказываются, поэтому я двигаюсь к передней части магазина, чтобы встать за стойку администратора.

– Эй, Логан, подойди сюда на минутку, – говорит Дэйр откуда-то сзади. Я прикусываю губу, оглядываясь через плечо, надеясь, что его нет в гостиной. Я не вижу его, когда добираюсь до холла, а это значит, что он в гостиной.

Потрясающе.

Дверь приоткрыта, и я толкаю ее, чтобы увидеть его сидящим за столом. Он захлопывает свой альбом для рисования, когда видит меня.

– Что случилось? – спрашиваю я, задерживаясь у дверного проема. Дэйр ухмыляется, как будто знает, что мне некомфортно и почему именно так.

– Я же сказал тебе, что не кусаюсь.

– Если только я сама этого не захочу, – говорю я, направляясь к его столу, повторяя то, что он сказал мне в ту ночь, когда мы чуть переспали. На минуту его глаза загораются, а зубы впиваются в нижнюю губу.

– Правильно.

Я останавливаюсь рядом с ним и прислоняюсь бедром к краю его стола, скрещиваю руки на груди, стараясь выглядеть непринужденно и пытаясь не вспоминать, как его голова выглядела между моих бедер, когда я сидела на этом же столе.

– Итак, что ты думаешь? – спрашивает он.

– Насчет...?

– Твоя работа, – невозмутимо отвечает он. – Как прошел твой первый день?

– Мне все нравится. На самом деле, очень сильно.

– Мне тоже, – говорит он, что заставляет меня рассмеяться.

– Я надеюсь на это. Это твоя работа.

– Мне нравится, что ты здесь, – поясняет он, и я в шоке замолкаю от его признания. Вот оно снова. Это напряжение. Это чувство. Это невозможно выразить словами, но это ощутимо. Он тоже должен это чувствовать. Я с трудом сглатываю, глядя в эти ледяные глаза. Он прочищает горло.

– Я имею в виду, ты мне очень помогла. Мне уже давно нужно было кого-то нанять, но я никогда не занимался этим, – говорит он, подтверждая мои мысли, высказанные ранее.

– О. – То ли я неправильно истолковала его первоначальный комментарий, то ли он идет на попятную, но, тем не менее, это задевает. – Что ж... хорошо. – Я отвожу глаза, сосредотачиваясь на полке, забитой всякой всячиной. – Мне нужно вернуться наверх, на случай, если кто-нибудь войдет, – говорю я, оборачиваясь, но Дэйр удивляет меня, просовывая палец в петлю ремня моих черных джинсов-скинни, останавливая меня на полпути. Тыльной стороной ладони он задевает дюйм обнаженной кожи между моими брюками и футболкой, когда я поворачиваюсь к нему, и он отдергивает ее, как будто удивлен собственными действиями. Ну, тут нас двое.

– Ты можешь прийти завтра? Я хочу показать тебе, как кое-что делается. – Кажется, ему не по себе.

– Я завтра вообще не работаю в баре, так что могу прийти.

Дэйр кивает.

– Тогда в десять утра.

– Хорошо.

Теперь воздух наполнен другими эмоциями. Я не привыкла чувствовать себя неуверенно. Не то чтобы я считала себя королевой красоты, но я давно поняла, что у меня есть то, чего хотят мужчины, и я использовала эту силу в своих интересах. Но с Дэйром все по-другому. Иногда мне кажется, что это влечение взаимно, но в других случаях, как сейчас, оно кажется односторонним.

– Я закроюсь, как только уйдут эти последние два клиента. Иди домой и отдохни. У тебя был долгий день.

Я чувствую себя довольно разбитой, и мне нужно вернуться домой, чтобы повидаться с Джесс, так что я не спорю.

– Увидимся завтра.

Дэйр выглядит так, будто хочет что-то сказать, но не делает этого, так что я не жду ответа.

Заезжая на подъездную дорожку, я замечаю, что почтовый ящик забит, жестяная крышка дребезжит на ветру. Я достаю почту и, сунув ее под мышку, вхожу внутрь. Джесс развалился на диване в своих спортивных штанах и грязной майке и читает «Аутсайдеров».

– Привет, – говорит он, не отрываясь от своей книги.

– Как дела в школе? – Я бросаю почту на кухонный стол, прежде чем снять куртку.

Он приподнимает бровь и встречается со мной взглядом.

– Как дела в школе? Серьезно?

Я закатываю глаза.

– Я просто хочу убедиться, что ты держишься подальше от неприятностей. Ты ходил на отработку?