Текст книги "Плохие намерения (ЛП)"

Автор книги: Чарли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Да, ходил, – говорит он, возвращаясь к своей книге. – Не споткнись.

Что-то на столе привлекает мое внимание, и я хватаю это, увидев сверху надпись: «Окружная тюрьма Санта-Риты». Я переворачиваю письмо, подтверждая свои опасения.

– Джесс? – спрашиваю я, держа открытку между большим и указательным пальцами. – Зачем?

Джесси выглядит в равной степени виноватым и защищающимся. Мы договорились не говорить маме, куда мы едем, и не вступать с ней в контакт, по крайней мере пока. Она должна знать, что на этот раз все по-другому. К тому же, я не хотела давать ей шанс манипулировать нами, заставляя поверить в ее чушь или испытывать к ней жалость. Снова.

– У нее никого нет, – говорит он, и мое сердце, черт возьми, распахивается настежь, потому что его сердце все еще такое чистое и наивное, даже после всего, через что мы прошли.

– Джесс, мы же договорились... – я стараюсь, чтобы в моем голосе не слышался гнев. Я не могу винить ребенка за то, что он хочет поговорить со своей мамой.

– Я знаю. Я знаю. – Он садится, проводя обеими руками по своим растрепанным волосам. – Она казалась… почти нормальной. И мы – семья. Я не хотел поворачиваться к ней спиной, когда она, наконец, добивается прогресса.

– Я понимаю это, но это то, что она всегда делает. Это ненадолго. Этого никогда не происходит.

– Возможно. – Он пожимает плечами. – Но я не видел ничего плохого в том, чтобы отправить ей открытку.

– Ты разговаривал с ней все это время?

– Нет. Она пытается дозвониться до меня каждый божий день. Первую неделю я игнорировал это. Попытался смириться с этим на второй неделе, просто чтобы послать ее к черту, но я не смог. Черт возьми, если я знаю, почему. Когда она должна была назвать свое имя, на последнем звонке прозвучало: «Пожалуйста, Джесси. Я здесь схожу с ума».

Я качаю головой, взбешенная тем, что Кристал могла так поступить с ним, но ни капельки не удивленная. А еще меня бесит, что она знает, где мы находимся. Она не самый сообразительный человек на Земле, но не нужно быть гением, чтобы догадаться, у кого мы остановились в Риверз-Эдж.

Я переворачиваю открытку обратно, читая ее каракули, написанные цыплячьим почерком. Она рассказывает, как провела первую неделю в лазарете. Она просит его положить деньги на ее счет для покупки сигарет, затем продолжает просить его написать письмо в качестве свидетеля для судьи. Чего она не спрашивает, так это как у него дела. Ее несовершеннолетний старшеклассник, который, как она знает, живет со своим отцом. Чертовски нагло и неправдоподобно. Именно так действует Кристал. Эгоистичная, склонная к манипуляциям и всегда, всегда притворяющаяся жертвой.

Я передаю письмо Джессу, и он качает головой, читая его. Он наклоняется вперед, протягивая руку за зажигалкой. Щелчком большого пальца он поджигает уголок открытки и смотрит, как она горит, поворачивая ее то так, то эдак, пока пламя не поглотит ее целиком. Пепел усеивает стол, и когда она наконец догорает, он бросает оставшийся кусочек в пепельницу.

– Я никогда не буду говорить тебе, что делать, – произношу я, и Джесс бросает на меня взгляд. – Но только, если это не касается школы, твоей безопасности или твоего общего благополучия.

– Ммм, – бормочет он.

– И я никогда не буду пытаться настроить тебя против мамы или даже Генри, если уж на то пошло. Ты сам принимаешь свои решения. Ты можешь чувствовать себя так, как тебе хочется. Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Я ненавижу видеть, как тебе больно.

– Я в порядке. – Он усмехается. – Я давным-давно научился не рассчитывать на нее.

– Это все еще тяжело. Она все еще наша мама, – говорю я, плюхаясь на диван рядом с ним. Я закидываю ноги на кофейный столик и ложусь на спину. – Я разбиралась с ее дерьмом двадцать один год, и она все еще умудряется иногда подводить меня.

– Она пытается попасть в реабилитационный центр вместо того, чтобы отбывать срок.

Я пожимаю плечами.

– Надеюсь, что она отсидит хотя бы несколько месяцев, но зато она будет трезвой.

– Ей хоть немного лучше, когда она трезвая? Она никогда не была чистой достаточно долго, чтобы я мог это заметить.

– Не совсем. Думаю, она всегда была под кайфом. От лекарств стало только хуже. – Я знаю, что у моей мамы было тяжелое детство. Я также знаю, что у нее целая куча проблем с психическим здоровьем, но я не знаю, что было первым. Это произошло из-за воспитания и окружения? Были ли наркотики причиной ее проблем, или ее проблемы заставили ее обратиться к наркотикам?

Я даже не хочу думать обо всем том дерьме, которое я видела в детстве, и о том, как это могло повлиять на меня. Неужели я сломлена? Так вот почему я не могу доверять? Так вот почему я всегда выбираю не тех мужчин? Почему меня тянет к мужчинам постарше, занимающим руководящие посты? Учителя. Тренеры. Боссы. Будут ли у меня когда-нибудь нормальные, здоровые отношения? Суждено ли мне повторить ее жизнь? Один из моих самых больших страхов – стать такой же, как моя мать, – зависимой от наркотиков, любви и отношений. Однако больше всего я боюсь, что Джесс будет страдать из-за нее. Я так старалась исполнить эту роль для него, но правда в том, что я не его мама. Я сама была всего лишь ребенком.

– Я больше не буду с ней разговаривать, – говорит Джесс.

– Тебе решать.

– Я знаю. И я решаю не вступать с ней в контакт.

– Наверное, это к лучшему, учитывая, что я перестала платить за аренду... и все остальные счета. Ты не захочешь быть рядом, когда она это поймет.

Джесс смеется, достает из пепельницы самокрутку и закуривает ее. Он вдыхает и откидывается на спинку дивана.

– А Генри все равно, что ты куришь травку в его доме?

– Он курит сигареты здесь, – говорит он, приглашающе протягивая косяк длиной в дюйм. Я качаю головой. – Это еще хуже, если хочешь знать мое мнение.

Точно.

– К тому же, его сегодня нет дома.

Он редко бывает рядом, хотя я не могу винить его за это, поскольку он сказал нам об этом в самом начале. Я знаю, что он спит в комнате над своим гаражом, но я подумала, может быть, у него есть подружка, у которой он остановился. Это объяснило бы, почему он, похоже, не слишком торопится искать новое место.

– Есть какие-нибудь идеи, где мы собираемся остановиться, когда наше время здесь истечет? – спрашивает Джесс, прежде чем пробормотать проклятие и кинуть окурок обратно в пепельницу. Он встряхивает рукой, а затем осматривает свои обожженные кончики пальцев.

– Я разберусь с этим.

Как-то.

Глава 8

Дэйр

– Ты под кайфом? – спрашивает Корделл, как только его последний клиент выходит за дверь. Я пью пиво на диване в гостиной, ожидая закрытия салона.

– Кайфую от жизни. – Я не знаю, что он имеет в виду, но готов поспорить на свою левую гайку, что это как-то связано с Ло.

– Ты не нанимаешь цыпочек. Особенно тех, которые похожи на нее. – Он указывает пальцем на стойку регистрации, где Ло проработала весь день.

Ни для кого не секрет, что она чертовски великолепна, но иррациональная часть меня хочет придушить Корда за то, что он даже заметил это. Я не знаю, почему и как она вызывает у меня такую реакцию, но мне нужно взять это дерьмо под контроль, поэтому я не отвечаю. Он бросит это, если я притворюсь, что мне все равно.

– Особенно тех, которые тебе нравятся.

Это обвинение, которое я не могу игнорировать. Дело не в том, что нанимать женщин против моих правил. Я просто давно этого не делал – по двум причинам. Я ничего не имею против них. С другой стороны. Во-первых, мужчины – территориальные сукины дети, и когда коллегой интересуется больше одного, дерьмо быстро становится отвратительным. Я видел, как это происходило воочию. Вторая причина заключается в том, что в этом районе ощущается нехватка женщин-художниц. Все хорошие люди работают в больших городах.

– Кто сказал, что она мне нравится? – Я сохраняю свой тон скучающим, невозмутимым.

– Э-э, все, у кого есть глаза? Ты пялился на нее все время, что она была здесь. Я удивлен, что у твоего клиента в итоге не оказалось ее гребаного портрета на спине.

– Есть ли смысл в этом разговоре? – Терпение – это не то, чем я обладаю в избытке, так что сейчас его практически не существует.

– Просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь, чувак.

– Я ничего не делаю. Нам нужна была помощь, поэтому я нанял помощника. Разве не из-за этого ты ворчал на меня последние шесть месяцев?

– Как скажешь. Кстати, это пришло для тебя раньше. Мне пришлось расписаться за это. – Он бросает конверт на подушку рядом со мной.

– Спасибо.

Я вскрываю конверт, задаваясь вопросом, что же такого важного потребовало подписи. В левом верхнем углу указаны название и адрес компании, которые я не узнаю.

Тому, кому будет интересно мое предложение:

Я пишу это письмо, чтобы заявить о своей заинтересованности в покупке вашей недвижимости в Риверс-Эдж, Калифорния. Я приложил свой бизнес-план вместе с предложением. Я готов сотрудничать с вашим адвокатом или заняться этим лично, в зависимости от того, что вам больше нравится. Пожалуйста, свяжитесь со мной по любым вопросам, которые у вас могут возникнуть.

Я комкаю бумаги и выбрасываю их в мусорное ведро рядом со своим столом, даже не взглянув на его предложение. Это не первый раз, когда кто-то пытается купить «Плохие намерения». Мы находимся в отличном месте, прямо в центре, как мне нравится называть, туристической ловушки Риверс-Эдж. Это первое, что видит каждый, приезжая в город, прямо рядом с барами и казино. Жаль, что у меня абсолютно нулевой интерес к продаже. Это место значит для меня больше, чем что-либо или кто-либо когда-либо имел. Вы не можете наклеить на это ценник.

– Что там? – спрашивает Корделл.

– Кто-то хочет купить этот салон.

Корд фыркает от смеха, зная, что я скорее отрублю себе член, чем продам это место.

– Я хочу прибраться на своем рабочем месте, а потом выпить пива с Кэмом. Ты в деле?

– Нет, не хочу. Спасибо. – Я встаю, направляясь к своему столу, чтобы уткнуться в набросок, в основном для того, чтобы не видеть разочарованного выражения, которое, я знаю, будет на его лице. Кэм обычно слишком занят, чтобы куда-то выходить между своей карьерой сноубордиста и новой ролью семьянина, так что мне следует перестать быть мудаком и просто уйти, но я не в настроении.

– Тогда ладно. Увидимся завтра.

Алек не слишком отстает от Корда, и вскоре салон остается в моем распоряжении. Я почти возвращаюсь в гостиную, когда слышу это. Приглушенный мелодичный сигнал, доносящийся из передней части магазина.

Должно быть, кто-то забыл свой телефон.

Звонок прекращается только для того, чтобы тут же возобновиться снова. Я догадываюсь, что тот, кто звонит, ищет свой телефон, поэтому неохотно возвращаюсь к стойке, следуя на звук. Я нахожу его в одном из ящиков стойки регистрации, так что этот телефон, должно быть, принадлежит Логан.

– Алло?

– Кто это, черт возьми? – Это мужской голос. Очень сердитый мужской голос. У нее есть парень? По-хорошему, это должно было всплыть… в идеале, до того, как мы чуть не переспали.

– А кто ты? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Где Логан? – спросил он.

– Занята. – Какой-то инстинкт подсказывает мне ни черта не говорить этому парню. Он молчит с минуту, прежде чем ответить.

– Обязательно дай ей понять, что она только усугубляет ситуацию, избегая меня.

Он вешает трубку, а я остаюсь в недоумении, кем этот придурок приходится Логан. Она не похожа на человека, который мирится со всяким дерьмом, так какого хрена он делает в ее жизни?

– Проснись и пой, принцесса.

Я слышу ее голос, и сначала мне кажется, что это сон. Но боль в шее, которую я чувствую, говорит о том, что я вырубился на диване в гостиной. Снова. Очевидно, не запирая дверь. Я поднимаю голову с подлокотника дивана и потираю затылок, прежде чем открыть глаза. Я прищуриваюсь на Логан, которая стоит передо мной, на ее красивом лице застыло веселое выражение.

– Который сейчас час? – спрашиваю я, вытягивая шею из стороны в сторону. Делать татуировки людям сегодня будет чертовски отстойно после того, как я проспал в такой позе всю ночь. Известно, что я иногда ночую здесь, особенно с тех пор, как Эдриан, похоже, поселился в моем доме на постоянное жительство, но обычно у меня хватает здравого смысла засыпать в чуть более удобной позе.

– Не знаю. Кажется, я оставила здесь свой телефон вчера вечером, но, полагаю, сейчас около десяти.

Я встаю, прохожу мимо нее к своему столу, хватаю ее телефон.

– Вот он.

Она выглядит нервной, беспокойно покусывая свою пухлую нижнюю губу, зажимая ее между зубами. Она выхватывает телефон у меня из рук и засовывает его себе в задний карман.

– Что? – спрашивает она, защищаясь, когда понимает, что я пялюсь на нее.

– Тебе звонили.

Румянец поднимается по ее шее, а ноздри раздуваются.

– Ты ответил на мой звонок? – в ее голосе звучит недоверие.

– Успокойся, Салли. Я не знал, чей это был телефон, и он не умолкал. Подумал, может быть, кто-то его ищет.

Она закатывает глаза, глядя на меня.

– Перестань называть меня так. Кто звонил? – спрашивает она, просматривая свой телефон.

– Он не сказал, но ему не понравилось, что я ответил.

– Черт возьми.

– Кто это был? – Ее реакция говорит мне, что я прав, опасаясь этого парня. Не то чтобы это мое дело, но почему-то мне кажется, что так оно и есть.

– Никто.

– Значит, тебе всегда звонят случайные парни и угрожают в любое время ночи?

– Брось это, – говорит она твердым голосом. – Мы скоро открываемся. Покажи мне, что делать.

Ее попытка перевести разговор в другое русло жалка, но я не обращаю на это внимания. На сегодня. Мы вместе подготавливаем салон к открытию, и я впечатлен, когда Логан берет на себя труд ознакомиться с расписанием, обращая внимание на то, у кого клиенты появляются в первую очередь, и соответствующим образом настраивает наши рабочие места. Когда салон открывают два человека, все проходит намного быстрее, так что у меня оказывается в запасе несколько минут.

Я сгорбился над стойкой администратора, быстро внося изменения в эскиз для клиента, который должен прибыть примерно через час. Моя шея все еще сводит меня с ума, и я разминаю ее из стороны в сторону, поводя плечами. Я снова склоняюсь над своим наброском, а затем чувствую две мягкие руки на своих плечах. Я замираю, не ожидая этого прикосновения. Я никогда не был особенно тактильным человеком. Я списываю это на то, что в детстве мне этого не хватало. Обнимать, прикасаться, держаться за руки, прижиматься… все это мне чуждо, и я изо всех сил стараюсь избегать ненужного физического контакта.

Логан либо не замечает моего дискомфорта, либо ей все равно, потому что она продолжает разминать, и в конце концов я расслабляюсь от ее прикосновений. Она сжимает большие пальцы вместе, скользя вверх, к основанию моего черепа. Я стону от этого ощущения, мой член прижимается к ткани моих джинсов. Я опускаю голову, позволяя Логан продолжать колдовать надо мной. Она снова опускается к моим плечам, и я чувствую, как напряжение медленно покидает меня от ее прикосновения.

– Чувствуешь себя лучше? – спрашивает она. Она придвигается ближе, и я чувствую ее грудь у себя на спине, когда ее волосы падают вперед, задевая мою щеку. От нее пахнет вишневой гигиенической помадой и ванилью.

– Так чертовски хорошо, – бормочу я. Прежде чем я успеваю одуматься, моя рука тянется за спину, хватая ее за бедро. Она замирает, ее руки останавливаются на моих плечах, и я позволяю своей руке упасть. Это даже не было сознательным решением прикоснуться к ней, но теперь я сделал это странным.

Раздается дверной колокольчик, и мы оба приходим в движение, увеличивая дистанцию между нами. Входит Эдриан, переводя взгляд с одного нас на другого, приподняв брови, но ничего не говорит о нашем не слишком профессиональном поведении.

– Новый сотрудник? – спрашивает он.

– Что, тебе было недостаточно преследовать меня дома, тебе нужно было сделать это еще и здесь?

– Мне стало скучно. Ты не пришел домой прошлой ночью.

– Может быть, я не пришел домой, потому что мне нужно было немного гребаного пространства?

Логан смеется, привлекая наше внимание к ней.

– Что тут смешного?

– Ничего. Вы двое просто говорите, как пожилая супружеская пара.

– Он не в моем вкусе, – говорит Эдриан, совершенно не смущенный ее комментарием. – Ты, с другой стороны...

– Не приставай к сотрудникам, – вмешиваюсь я.

– Верно. Я оставлю это для босса, – говорит Эдриан с ухмылкой. Логан, похоже, не обиделась на его инсинуацию. – Я просто зашел сообщить тебе, что сегодня вечером возвращаюсь в Кактус-Хайтс. Не смотри так грустно, – говорит он, увидев мое облегченное выражение лица. – Я скоро вернусь.

– Не могу дождаться, – говорю я ровным голосом, без всякого энтузиазма. – В следующий раз поищи отель.

– Почему, ты не хочешь снова обняться? – спрашивает он, и его лицо притворно надувается. – Держу пари, твоя девушка согреет тебя холодной ночью до состояния открытого пожара.

– Только если ты потушишь. – Логан улыбается, подыгрывая, игнорируя тот факт, что он назвал ее «моей девушкой».

Глаза Эдриана расширяются, а затем он запрокидывает голову и воет от смеха. Громко.

– О, черт, – говорит он между приступами смеха. – Думаю, я только что нашел свою вторую половинку.

– Не поощряй его.

Как только Эдриан уходит, мы снова остаемся одни, но момент упущен. Корделл и Мэтти появляются вскоре после этого, и вскоре в тату-салоне становится чертовски оживленно. Я слышу, как пару раз звонит телефон Логан, только для того, чтобы увидеть, как она оба раза отклоняет звонок с огорченным выражением на лице. Я предполагаю, что она отключает свой телефон, потому что я не слышу, чтобы он звонил снова. Я говорю себе не лезть не в свое дело. Она не моя девушка, и я за нее не отвечаю. Эта девушка явно сложная. Последнее, что мне нужно, – это ввязываться в чужие неприятности. Разбираться со своим собственным дерьмом – это работа на полный рабочий день.

Я трачу все утро на бессмысленные татуировки – бабочки, сердечки, одинаковые татуировки с лучшими подругами и тому подобную чушь. Один парень пришел и набил имя своей новорожденной дочери. Я ничего не имею против такого рода татуировок, но они точно не стимулируют мой творческий потенциал. У меня все еще болит шея, и это усугубляется тем, что я весь день горблюсь над клиентами, так что, наверное, хорошо, что у меня нет ничего слишком сложного в расписании. Логан хорошо выполняет свою работу, следя за тем, чтобы обо всех заботились и все оставалось чистым. Я стараюсь не обращать внимания на то, как выглядит ее задница в обтягивающих джинсах, и на то, что все взгляды, кажется, следят за каждым ее движением.

Примерно в обеденное время Саттон входит в дверь, неся пластиковый пакет с чем-то потрясающе пахнущим.

– Проголодалась? – спрашивает она Логан, поднимая пакет.

– Умираю с голоду.

– Я забираю новенькую с собой, – сообщает мне Саттон. Логан вопросительно смотрит на меня.

– Сделай перерыв.

– Кому-нибудь что-нибудь нужно?

Все отказываются, а затем девушки направляются в заднюю часть зала.

– Может быть, ты действительно знаешь, что делаешь, – говорит Корд, крутясь взад-вперед на своем стуле. – Мне нравится, когда она рядом.

– Я же говорил тебе.

– Но это не значит, что ты ее не хочешь.

Да, да. Это также не значит, что я собираюсь действовать в соответствии с этим.

– Найди себе какое-нибудь занятие.

Остальная часть дня проходит примерно так же. Вечер становится еще более оживленным, и к тому времени, когда у меня появляется возможность выйти подышать свежим воздухом, Ло уже ушла домой. После обеда она упомянула, что завтра ей предстоит целый день работать по соседству, так что она не придет. Я говорю себе, что разочарование, которое я испытываю, полностью связано с тем фактом, что она здесь очень помогает, и не имеет ничего общего с тем, как мне нравится видеть ее здесь, в моем тату-салоне, на моем месте, в компании моих друзей. Потому что это было бы плохо.

Прошло три дня, а я так и не увидел Ло, если не считать того, что видел, как она входила и выходила из «Blackbear Bar». Третьим днем был понедельник, единственный день, когда мы закрыты, так что вчера я ее тоже не видел. Ребята в салоне дулись из-за того, что ее здесь нет, и я не уверен, что это только потому, что она все упрощает. К присутствию Ло быстро привыкаешь. Благодаря ее широкой улыбке и саркастическому чувству юмора, все тянутся к ней.

Я был рассеян и более угрюм, чем обычно. Это время года всегда действует мне на нервы, но эта история с Ло просто сводит меня с ума. Я колеблюсь между фантазиями о том, как трахаю ее на каждой поверхности моего салона, и беспокойством о ней. Потом я злюсь на себя за то, что волнуюсь, и, в свою очередь, злюсь на нее за то, что она заставляет меня волноваться. Как я уже сказал, это выводит меня из себя.

Я не спал всю ночь, делая наброски, пытаясь расслабиться настолько, чтобы заснуть, но безрезультатно. В конце концов, я сказал «к черту все» и снова решил прийти пораньше. Сегодня утром мне удалось мельком увидеть Ло, когда она пришла на свою смену в соседнее здание. Ее волосы были собраны высоко в этот растрепанный хвост, и на ней были обтягивающие черные леггинсы, которые я так люблю, тонкая фланелевая рубашка поверх рабочей футболки и пара теннисных туфель. Разве у этой цыпочки нет куртки? Сейчас около сорока градусов, и становится только холоднее.

К тому времени, когда ее смена заканчивается в соседнем баре, уже почти четыре часа. Должно быть, она сняла свою рабочую футболку, потому что теперь ее фланелевая рубашка застегнута на все пуговицы, кроме верхних, демонстрируя молочно-белые сиськи. Мэтти подбегает к ней первым, приветствуя медвежьими объятиями, поднимая ее на ноги. Она взвизгивает и хлопает его по плечам, чтобы он поставил ее на землю.

– Скучаешь по мне? – поддразнивает она.

– Никто не готовит кофе так, как ты.

– У вас, ребята, есть кофе-машина.

– И все же. У него другой вкус, когда ты приносишь его мне.

О Боже. Я не могу сдержать закатывания глаз от его очевидного флирта. Ло качает головой в ответ на его выходки, прежде чем направиться к моему месту. Девушка в моем кресле делает татуировку с надписью под грудью, и, клянусь, я вижу, как в глазах Ло вспыхивает... что-то. Она меняет выражение лица прежде, чем я успеваю его расшифровать.

– Привет. – Она улыбается, ее глаза устремлены куда угодно, кроме моей клиентки, чьи сиськи полностью обнажены, и на сосках нет ничего, кроме ленты в форме крестиков. – Тебе что-нибудь нужно?

Ты. Голая в гостиной. На моем столе.

– Я в порядке. Я здесь почти закончил.

Ло кивает.

– А как насчет вас? Воды? – она неохотно спрашивает девушку под моей иглой. Я забыл, как ее зовут. Эшли? Эллисон? Она милая девушка, но она не замолкает.

– Да, можно, – смеется она, выглядя смущенной. Ло одаривает ее улыбкой, которая кому-то могла бы показаться вежливой, но я вижу скрывающееся за ней раздражение. Я усмехаюсь, возвращая свое внимание к татуировке. Моя клиентка продолжает болтать, а я киваю и хмыкаю в нужное время, на самом деле не слыша ничего из того, что она говорит.

Когда моя клиентка уходит, дверь снова открывается, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть младшего брата Ло. Он наступает на край своего скейтборда, заставляя его подпрыгнуть вверх, и засовывает его под мышку, одновременно выворачивая шею, чтобы посмотреть на задницу девушки, когда она выходит.

– Подожди, – говорит Ло, поднимая палец вверх, затем бежит в заднюю часть салона.

– Привет, чувак, – приветствую я его. Он смотрит на меня, в замешательстве сдвинув брови, прежде чем узнает меня.

– О, черт, ты выглядишь по-другому без всего этого... – он замолкает, указывая на свое лицо. Верно. Когда мы познакомились, был Хэллоуин.

Когда Ло возвращается, в руке у нее болтается связка ключей.

– Ты ходил на отработку? – спрашивает она, прижимая ключи к себе, когда он тянется за ними.

– Да, – говорит он, закатывая глаза. Он снова тянется за ключами, но только для того, чтобы она снова отдернула руку.

– Заедь за мной в одиннадцать. Иди купи форму, а потом отправляйся прямо домой, пока я не позвоню.

– Это глупо. Я должен был просто принять отстранение. Ты хоть знаешь, сколько это дерьмо стоит?

Ло смотрит на меня краем глаза, а я занимаюсь разборкой и дезинфекцией своей тату-машины, притворяясь, что не подслушиваю.

– Все в порядке, – говорит она, ее голос едва слышен из-за музыки, доносящейся из динамиков. – Это хорошая возможность. Просто купи каппу, обувь и майку. Мы побеспокоимся о деньгах и прочем дерьме позже. – Она лезет в свой лифчик и достает пачку наличных, прежде чем вложить их ему в ладонь. – Вот еще кое-что с моей сегодняшней смены.

Рука Ло все еще протянута, но ее брат качает головой, как будто он не хочет брать деньги, но девушка приподнимает бровь, и он неохотно засовывает их в карман джинсов. Я был в слишком многих приемных семьях, чтобы сосчитать, и я ни разу не видел, чтобы отношения между братом и сестрой были такими динамичными. Ло заботится о нем, что не является чем-то неслыханным для старшей сестры, но он, кажется, действительно слушается ее. Между ними существует близость, которая вызывает у меня небольшой укол ревности. Не ревную к нему – я не настолько сумасшедший, – но ревную к их отношениям. Ашер – мой брат, но он не моей крови, и теперь у него своя собственная жизнь.

Было время, когда я думал, что у меня могло бы быть такое в одной из моих приемных семей, но, конечно, я умудрился все испортить, как и все остальное. И с тех пор никто в этом городе не смотрел на меня по-прежнему. Для меня Риверс-Эдж делится на три типа людей: люди, которые обвиняют меня в том, что произошло, люди, которые этого не делают, и люди, которые ничего об этом не знают. Между прочим, я попадаю в первую группу.

– Потом прямо домой, – повторяет она. Он кивает, и на этот раз она отдает ему ключи, когда он тянется за ними. Он притягивает ее к себе, чтобы обнять, но ее голова даже не достает ему до подбородка. Он уходит, а Ло направляется к моему месту, чтобы вытереть мой стул.

– Я могу сам это сделать, – говорю я ей. – Мой клиент отменил встречу, помнишь? – Это она сообщила мне об отмене бронирования.

– Мне не сложно.

– Ты в порядке? – Я ничего не могу с собой поделать. Я должен спросить. Она замирает на полпути, когда тянется за скомканными бумажными полотенцами, полными чернил, и стаканчиком для полоскания, ее большие карие глаза пристально смотрят на меня. С этого ракурса я вижу намек на ее черный лифчик, выглядывающий из-под рубашки, и воспоминания о ее идеальных чертовых сиськах, когда она выгибается навстречу моим прикосновениям, непрошеными всплывают в моей голове.

– Да, – говорит она слишком бодрым голосом, чтобы я мог ей поверить. Я не могу этого понять, но она кажется не в себе.

– Ты уже поела? Думаю, я закажу что-нибудь в Blackbear. – Я умираю с голоду, и, подслушав разговор Ло с ее братом, я задаюсь вопросом, неужели деньги – такая большая проблема, что она ест недостаточно. Она миниатюрная, у нее тонкая талия, но эта задница говорит мне, что она получает достаточно еды.

– У меня не было возможности поесть раньше, – признается она. – Blackbear был слишком забит посетителями.

– Что ты будешь?

– Я не привередлива. – Она пожимает плечами.

– Я возьму бургер! – кричит Мэтти со своего места в другом конце комнаты.

– И немного крылышек, – вмешивается Корделл.

– Что-нибудь еще? – саркастически говорю я, зарабатывая еще одну улыбку от Ло. На этот раз она настоящая.

Джейк приносит еду тридцать минут спустя, и я жестом приглашаю Ло следовать за мной.

– Что, если кто-нибудь войдет? – спрашивает она, указывая большим пальцем на дверь.

– Они поймут, – уверяю я ее. Я веду ее в большую зону ожидания. Здесь совершенно нет клиентов. Я подхожу к столу и ставлю еду на него, жестом приглашая ее присесть на скамейку. Я беру два пива и бутылку воды. Должен быть выбор. Когда я возвращаюсь к столу, Ло сидит там, подперев подбородок кулаком, надув полные губы и уставившись в стол.

«Не спрашивай ее, в порядке ли она. Не спрашивай ее, в порядке ли она».

– Ты в порядке? – Черт. Она не отвечает и, кажется, даже не слышит меня. Ого. По-прежнему ничего. – Логан, – зову я, на этот раз громче, и она вскидывает голову. – Что не так? И не говори «ничего», потому что я вижу, что тебя что-то беспокоит. Если только ты вдруг не влюбилась в пиццу и у тебя на лице не задумчивое выражение, а озабоченное.

Она грустно улыбается и качает головой.

– Прости. Я просто размышляю.

– Насчет...? – подталкиваю я. – Этот парень все еще пристает к тебе?

– Нет, я имею в виду, да, он все еще звонит, но дело не в нем. – Я знал, что это так, кем бы он ни был, но ее подтверждение заставило мои руки сжаться в кулаки. У меня нехорошее предчувствие по поводу этого парня. – Просто у меня много забот. Я беспокоюсь о Джессе, беспокоюсь о том, как он закончит школу, беспокоюсь о том, что я все это испортила, беспокоюсь о том, где мы будем жить…

– С этим ничего не вышло? – я перебиваю. Эта печальная, может быть, слегка уязвимая ее сторона резко контрастирует со смелой, уверенной в себе, которую я привык видеть.

– Я посмотрела в Интернете, но там так мало сдается в аренду. Я нашла одно место, но ответа пока нет.

Она права. Чтобы найти жилье в аренду в этом городе, вам в значительной степени нужно кого-то знать. Арендуемых квартир немного, и они сдаются очень быстро.

– Могу я задать тебе вопрос? – Я ненавижу, когда люди спрашивают, можно ли им задать вопрос, но этот может вывести ее из себя, поэтому я действую осторожно. Она кивает в знак согласия. – Где твоя мама? – Это не те вещи, о которых должна беспокоиться двадцатиоднолетняя девушка. Я понимаю, что Генри не было в их жизни, но это не объясняет, кто заботился о них все эти годы.

– В этот самый момент? В тюрьме. Наркотики, – продолжает она, залезая в пакет и вытаскивая жареную картошку. В этом заявлении нет ни печали, ни стыда. Просто голые факты.

– Черт.

– Поверь, так лучше, – говорит она, пожимая одним плечом. – Она была большей занозой в моей заднице, когда не сидела за решеткой

– Где будет жить Генри? – Я достаю бургер из одного из пакетов и протягиваю ей.

– Полагаю, он просто останется в комнате над автомастерской. План всегда состоял в том, чтобы в любом случае обзавестись собственным жильем. Просто это произошло немного раньше, чем мы ожидали.

– Дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь, – говорю я, прежде чем неловко прочистить горло. Я не знаю, как делать это дерьмо. Я не знаю, как быть другом. Когда я взял Ашера к себе, это было легко, потому что никто из нас не был большим любителем поговорить. Ему нужна была работа и место для ночлега, и я дал ему это, вот и все. Что касается Ло, то у меня есть врожденная потребность убедиться, что с ней все в порядке, и я, черт возьми, не знаю, что с этим делать.