Текст книги "Плохие намерения (ЛП)"
Автор книги: Чарли Роуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Перевод: Наташа Козлова (1-4 гл.), Женя (с 5 гл.)
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
Ло
Новый день.
Другой климат.
Новый старт.
Проблемы те же.
Или, по крайней мере, это то, что я говорю себе, пока копаюсь в еще упакованных сумках в поисках чистого носка – ему не обязательно быть из той же пары, лишь бы чистым – в крошечной обувной коробке в спальне дома Генри. Генри – это мой отец. Отец, которого я не видела с одиннадцати лет. Отец, который бросил нашу семью задолго до этого. Отец, которого Джесси едва помнит, учитывая, что ему было всего семь лет, когда папаша покинул нас навсегда. Отец, который неохотно согласился позволить нам с Джесси пожить у него, когда дома все пошло коту под хвост. Перебрав множество вариантов, я развернула клочок бумаги, который мне удавалось скрывать от матери все эти годы, – тот, на котором были написаны номер и адрес отца, – и позвонила. Мы отправились из самой дерьмовой части Окленда в чертов Ривер-Эдж. Адрес: жопа мира где-то в США. Население: мы и еще три человека.
Я хватаю один из носков Джесси, нюхаю его и решаю, что он пахнет достаточно сносно. Надеваю пару старых черных армейских ботинок, черные леггинсы, накидываю на плечи фланелевую рубашку и натягиваю серую шапку поверх растрепанных волос. Делаю мысленную пометку купить нам с братом зимнюю одежду на свою первую зарплату. Может показаться, что в октябре еще сохраняется теплая погода – только сейчас практически ноябрь, – но вы ошибаетесь. Когда люди думают о Калифорнии, им видятся сплошь пальмы и пляжи. Но здесь? Лишь горы и сосны. Что, надо признаться, является частью очарования этого местечка. И я была бы невероятно счастлива, если бы не тот факт, что тело продрогло до костей, а Генри уже сказал нам не поднимать температуру в доме выше шестидесяти градусов (прим. 60 градусов по Фаренгейту = 15 градусов Цельсия).
Я стою, уперев руки в бока, осматривая комнату в поисках подходящего места для тайника. Матрас лежит на полу рядом с видавшей виды старой тумбочкой. Шкаф переполнен вещами и мешками для мусора, полными всякого барахла. Дело не в том, что в моей сумке есть нечто ценное – помимо нескольких долларов, – но это все, что у меня осталось. Вся моя жизнь поместилась в три спортивные сумки. Если жизнь в Окленде с матерью-наркоманкой чему-то меня научила, так это тому, что нужно всегда прятать свои вещи. Я наклоняюсь и застегиваю сумку, прежде чем втиснуть ее между тумбочкой и матрасом. Я вынуждена это сделать. Генри говорит, что Ривер-Эдж не похож на область Залива. Это было понятно с самого начала, но я пришла к выводу, что люди одинаковы в своей сути, независимо от их почтового индекса. Мы все ущербные, эгоистичные человечишки, которые делают все возможное, чтобы выжить. И я в том числе.
Шумно втянув носом воздух, я стараюсь принять сложившиеся обстоятельства и подготовиться к тому, что приготовил новый день. Мне нужно записать Джесси в школу, предварительно поругавшись с ним по этому поводу, а затем попробовать устроиться на работу в этом богом забытом месте. Генри сказал, что попробует найти для меня какую-нибудь подработку раз в неделю в его автомастерской, пока мне не удастся найти что-то получше. Но проблема заключается в том, что я ни черта не понимаю в машинах. Я могу «прикурить» тачку, а вот починить – нет. Кроме того, мне нужно работать больше, чем раз в неделю. Я выхожу из своей новой комнаты, пинком закрыв дверь.
– Джесс! – кричу я, войдя в гостиную, и обнаруживаю на диване спящего брата. – Я же просила тебя встать двадцать минут назад! – Я слегка пинаю его коленом по заднице. Джесси стонет и переворачивается.
– Зачем ты продолжаешь этим заниматься? – бормочет брат, натягивая одеяло на глаза. – Я мог бы найти работу, вместо того чтобы тратить время на учебу.
– Это твой выпускной год, – возражаю я, убрав одеяло с лица Джесси. – Ты не можешь сейчас все бросить. – Я не позволю. Там, откуда мы родом, мало кому удается достичь подобного. Мне в том числе. Я бросила учебу на первом курсе и устроилась на полный рабочий день, чтобы заботиться о брате. Я не жалею о своем выборе, но для Джесси хочу большего.
Джесс закатывает глаза, берет бычок из пепельницы на журнальном столике, поджигает его и закуривает. Он встает и натягивает на ноги мятые джинсы, надевает потрепанные коричневые ботинки, даже не удосужившись завязать шнурки.
– Счастлива? – Он пожимает плечами. – Я одет. Пойдем уже, черт возьми.
– На улице холодно, – ворчу я, но улыбаюсь, когда брат хватает с кресла куртку и рюкзак.
– Ты такая властная. Тебе когда-нибудь об этом говорили? – Он берет в руки свой бессменный скейтборд и пихает его под мышку.
– Ты все равно меня любишь. – Пихаю брата плечом, и он закатывает глаза, не в силах скрыть ухмылку.
Я распахиваю входную дверь и тут же натягиваю куртку до подбородка. Срань господня, как же холодно. Сделав всего пару шагов наружу, мы оба останавливаемся.
– Как мы туда доберемся? – спрашивает Джесс, выгнув бровь.
– Твою мать.
Джесси фыркает и поворачивается обратно к двери.
– Я возвращаюсь в постель. В Заливе мы могли дойти пешком куда угодно, а на крайний случай у нас был грузовик. Сомневаюсь, что нам удастся провернуть это здесь.
– Джесс, смотри, – говорю я и дергаю подбородком в сторону старого и побитого 4Runner с выцветшей серебристой краской (прим. Toyota «4Runner»). Машина стоит в дальней части подъездной дорожки, частично съехав на газон. Это странно. Должно быть в ней кончился бензин, или колымага и вовсе не на ходу. Хотя, машина достаточно старая и ее, вероятнее всего, можно «прикурить» (прим. запуск автомобиля от вспомогательного источника питания). Похоже на модель начала девяностых.
– Стоит попробовать, верно? – Я дергаю плечами, и Джесс неохотно направляется к ветхому внедорожнику, чтобы его осмотреть. Я иду следом. Брат открывает дверцу, и уши начинает резать от противного скрипа металла о металл.
– Ключ в замке зажигания, – удивленно произносит Джесс, он выглядит таким же сбитым с толку, как и я. Мое лицо и надежда угасают, потому что мы оба знаем, что это значит. Никто в здравом уме не оставит ключи в исправной машине. Брат все равно поворачивает ключ в замке, и, к нашему удивлению, двигатель оживает. – Не может быть.
– Да! – визжу я и запрыгиваю внутрь, Джесси перебирается на пассажирское сидение.
– Старик Генри был прав. Это место совсем не похоже на Залив.
– Погляди, – произношу я, вытащив телефон из кармана куртки. – У нас еще осталось время, чтобы отвезти тебя в школу.
– Знаешь, если задуматься, то…это можно расценивать как воровство, – говорит Джесс.
– И ты озаботился этим именно в тот день, когда пришло время идти в школу? – спрашиваю я, изогнув бровь.
– Просто констатирую факт. Может не стоить красть у человека, который позволяет нам жить под его крышей? Не кусай руку, которая тебя кормит, и все такое…
– В жопу его, – смеюсь я. – У него уйдут годы на примирение с нами. Так что этот кусок металла никак не поможет ситуации. – Я двигаю сиденье вперед и включаю заднюю передачу. – Это первый день нашей новой жизни, братишка. Не облажайся.
***
– Вы не являетесь его законным опекуном?
– Нет, мэм. Он мой родной брат, и до этого у меня не возникала проблем с его устройством в школу. – Бог свидетель, я делала это слишком много раз до нашего переезда и исключения Джесси.
– Проблем не возникнет, пока он живет с вами в этом районе. Вам необходимо заполнить заявление об опекунстве и соглашение, а затем вернуться сюда с подтверждением места жительства и, если представится возможность, подписью родителей. – Объясняет сидящая передо мной женщина. Она выглядит молодо. Может быть, лет тридцать. Светлые волнистые волосы, очки в черной оправе, сидящие на миниатюрном носике.
– Послушайте… – начинаю я, опираясь локтем на стол, а глаза впиваются в табличку с именем сотрудника. – Лейси. Я принесу вам все, что потребуется. Но Джесси уже две недели не посещает школу. Это его выпускной год. Ему и без того будет трудно наверстать упущенное. – Это наглая ложь. Джесси очень умен. Он не догонит одноклассников лишь в том случае, если не приложит к этому никаких усилий. Чем скорее я с этим покончу, тем быстрее отправлюсь на поиски работы. – Думаю, мне не нужно вам объяснять, что каждый пропущенный им день – это громадный шаг назад.
Лейси закусывает нижнюю губу, глядя на брата, который состроил свое лучшее невинное личико бедного мальчугана.
Женщина вздыхает, и я понимаю, что мы победили.
– Хорошо. Он может приступать. Сейчас вам нужно будет заполнить эти формы и не позднее завтрашнего дня принести подтверждение адреса и подпись родителей.
– Спасибо! – говорю я, и так сильно хлопаю ладонями по столу, что женщина подскакивает на месте. – Огромное спасибо. Таких людей, как вы, должно быть больше в государственных школах.
Лейси сияет от гордости, а Джесс фыркает, замаскировав свой смех под кашель.
– Я сообщу школьному психологу о вашем прибытии, и он поможет составить расписание.
– Спасибо, – шепчет Джесси, опустив подбородок. Готова поклясться, что братишка покраснел.
– Даже не думай об этом, – предупреждаю я, когда женщина сворачивает за угол и исчезает из вида. – Не облажайся. Позволь мне уточнить: никаких взломов, никакого хамства и никакого соблазнения преподавателей. Даже простого флирта. – Подчеркиваю я. – Это наша последняя надежда, понимаешь? – В этом крохотном городке всего одна школа. Я не смогу перевести брата в другое место, если его вдруг поймают на неподобающих отношениях с учителем или на курении травки в туалете. Как я уже говорила, Джесси очень умный, но это не отменяет того, что он может быть полнейшим идиотом.
– Что? – спрашивает Джесс, изображая невинность. – Я ничего не сделал!
– Ага, – произношу я и шлепаю его ладонью по лбу. – Веди себя прилично.
Усевшись на стул, я начинаю заполнять пустые поля бланка, соглашаясь с тем, что я несу ответственность за «ребенка», беру на себя родительские обязанности и даю школе разрешение связываться со мной по любому поводу. Бла-бла-бла. На все уходит две минуты. Лейси возвращается и просматривает формы.
– Все в порядке. Теперь тебе необходимо зайти к мистеру Хансену, – говорит она Джесси. – Остальные бланки принесите завтра, – добавляет женщина, глядя в мою сторону.
– Обязательно, обещаю.
Джесс поднимает с пола рюкзак и закидывает его на плечо.
– Увидимся дома, – говорит он.
– Как ты собираешься добираться?
– Я что-нибудь придумаю, – отвечает он, дернув плечом. – В противном случае у меня есть скейт.
– Удачи, – произношу я, и брат выходит за дверь, перед этим подмигнув Лейси.
Господь всемогущий.
***
Недостаток маленьких городков заключается в том, что почти невозможно найти работу. Я заглянула в каждый чертов продуктовый, каждое кафе и магазин одежды в радиусе двадцати миль. Безрезультатно. Я сворачиваю на парковку в том месте, которое я бы могла назвать центром города. До границы с Невадой рукой подать. Замечаю парочку обшарпанных казино, несколько ресторанов, бар и тату-салон. Хм-м-м. Тату-салон. За двадцать один год жизни я работала в разных местах, но еще ни разу в тату-салоне.
Я направляюсь прямиком к стеклянной двери с неоново-розовой вывеской «Плохие намерения». Толкаю дверь, и колокольчик звенит, оповещая всех о моем присутствии. Два парня делают татуировки клиентам. Один из них показывает пальцем, что сейчас ко мне подойдут, а второй даже не поднимает взгляда.
Я решаю полистать портфолио, которое лежит на журнальном столике рядом с двумя большими кожаными диванами. Сажусь на один из них и начинаю листать страницы с изображениями татуировок. Здесь представлены как заурядные знаки зодиака, так более замысловатые и красивые тату. Большинство наколок, которые я видела, делались в тюрьмах или у соседа в подвале. Эти же похожи на… произведение искусства.
– Я могу вам чем-то помочь? – раздается глубокий голос. Я захлопываю портфолио и встаю, прежде чем посмотреть на человека, который только что меня поприветствовал. На нем черная толстовка с капюшоном, ее рукава закатаны до локтей и обнажают татуированные предплечья. Черные джинсы и шапочка, свисающая до затылка. Льдисто-голубые и выразительные глаза парня пронзают меня насквозь. Его густые угольно-черные брови нахмурены. Может быть, он раздражен.
Парень вскидывает бровь, ожидая мой ответ. Черт.
– Привет, – произношу я, вырвавшись из ступора. Протягиваю ладонь и демонстрирую свою самую ослепительную улыбку. Он стягивает латексные перчатки, бросает их в мусорное ведро рядом со стойкой регистрации, но не пожимает мою руку. – Я Логан.
– Простите, сегодня нет свободных мест. Есть пара окошек к Корделлу на следующей неделе. – Предлагает парень, указывая подбородком на парня, который набивает замысловатую татуировку в виде розы на икре девушки. Бедняжка так крепко схватилась руками за край кушетки, на которой лежит, что костяшки побелели.
– Вообще-то я ищу работу. У вас есть свободные вакансии?
– Ты тату-мастер?
– Нет… Я могу отвечать на звонки или что-то в этом роде. Что угодно, правда. Я новенькая в этом городе и быстро учусь.
– В таком случае мой ответ – нет.
Мне стоило бы принять его отказ и уйти, но я в отчаянии. Невооруженным глазом видно, что им здесь не помешала бы помощь. Уверена, что потенциальные клиенты чувствуют себя неловко, задаваясь вопросом, чего от них ждут, если поблизости нет никого, кто мог бы их поприветствовать и дать какие-то указания. Особенно, если они никогда прежде не делали татуировок. На их месте я бы не отказалась от помощи.
– Ребята, вам определенно нужен человек за стойку регистрации, – говорю я с фальшивой радостью и добродушием.
– Дверь в той стороне, – отвечает парень, указав двумя пальцами в сторону упомянутой двери. Фальшивая улыбка сползает с моего лица, а раздражение, которое копилось внутри на протяжении всего дня, наконец-то переливается через край.
– Разве люди в маленьких городках не должны быть приветливыми, и, даже не знаю… милыми? Тебе не нужно вести себя как мудак.
– Окей.
– Окей? – Кто, черт возьми, так отвечает? Его скупой ответ распаляет меня еще больше.
– Окей, – повторяет он. – Я мудак. А ты идиотка, которая не может принят отказ. Рад, что мы все выяснили. Приятно познакомиться. А теперь, если ты не возражаешь… – он опускает голову и уходит. Другой парень – кажется, Корделл, – фыркает и качает головой. В его тоне не было язвительности или злобы. По сути, он попросту отшил меня с вежливой улыбкой на лице.
Прежде чем повернуться к двери, я сердито вздыхаю. Едва я собираюсь шагнуть на улицу, как до меня снова доносится его голос:
– О, и добро пожаловать в Ривер-Эдж.
Показываю придурку средний палец и толкаю дверь. Мне нужно забрать у Генри запасной ключ от дома и, судя по всему, принять его предложение о подработке. Я до последнего надеялась, что мне не придется работать с ним бок о бок, но мои перспективы далеко не радужные. Не хочу чувствовать себя в долгу перед ним. Я и так живу в его доме.
В тот момент, когда за мной закрывается дверь, из соседнего здания появляется девушка, которая едва не падает на тротуар. Я вскидываю руки в тщетной попытке поймать ее, прежде чем она упадет.
– Дерьмо, – выдыхает она, восстанавливая равновесие и разглаживая ботинком коврик у входной двери. Я поднимаю голову и замечаю вывеску с буквами BBB. Снизу виднеется надпись «Blackbear Bar» на фоне силуэта медведя.
– Уже пьяна? – смеюсь я. – Сейчас всего два часа дня. Так держать, девочка.
– Если бы, – бормочет она, прислонившись к стене. Девушка достает сигарету и подносит ее к губам. – Я постоянно спотыкаюсь об этот чертов коврик. Я всякий раз твержу боссу, чтобы он его сменил. Будешь? – спрашивает девушка, протянув бело-золотую пачку и сделав затяжку.
– Нет, я не курю. – Почти все, кого я знаю, травят себя никотином, но я не вижу в этом ничего привлекательного. Не передать словами, как часто надо мной смеялись в школе из-за пропахшей сигаретным дымом одежды. Я ненавидела мать за то, что она курила в доме, хотя это было пустяком по сравнению с ее пристрастием к наркотикам. Но на мой эгоистичный двенадцатилетний детский разум не повлияли наркотики, они не накладывали отпечаток на мою социальную жизнь. А вот запах сигарет – повлиял. Волосы, одежда, вещи постоянно воняли. Вы тратите деньги, чтобы убивать себя, а тем временем пахнете как пепельница. Нет уж, спасибо.
– Вообще-то я тоже. Но сегодня особенный день.
Я киваю.
– Соглашусь на работу. У тебя не найдется одной? – Я пытаюсь пошутить в надежде, что это сработает.
Девушка выдыхает облачко дыма и оглядывает меня с ног до головы.
– Как тебя зовут?
– Логан, – отвечаю я, протягивая ладонь. В отличие от парня по соседству, она пожимает ее. – Но все зовут меня Ло.
– Я Саттон. Ты новенькая? – Девушка заправляет прядь волос за ухо. Она очень симпатичная. Угольно-черные волосы едва касаются плеч, спереди они немного длиннее, чем сзади.
– Ага.
– Насовсем или проездом?
– Судя по всему, насовсем, – честно отвечаю я. Мы с братом пробудем здесь как минимум до лета. Кто знает, что ждет Джесси в будущем. Но я не думаю, что в ближайшее время мы вернемся домой.
– Нам и вправду нужен сотрудник, но только в том случае, если он не бросит работу через пару недель или месяц. Совсем скоро начнется напряженный сезон, и ты нам понадобишься как минимум до марта.
– Я согласна.
– Есть опыт работы барменом?
– Бар, сервировка, закрытие и открытие заведения, приготовление пищи, хостес, администратор… назови, что угодно, и я этим занималась.
– Сможешь работать по выходным?
– Я могу работать в любое время.
– Я поговорю с боссом. Ты точно не возражаешь насчет смен по выходным? Кормить будут хорошо. Я уверена, что ты работник мечты для Джейка. Оставишь номер, по которому я смогу с тобой связаться?
Саттон тушит недокуренную сигарету и протягивает телефон. Я печатаю свой номер, после чего девушка прячет мобильник обратно в крошечный фартук, повязанный вокруг талии.
– Спасибо. Ты первый добрый человек, которого я повстречала в этом городе.
– Еще не за что благодарить. Это лишь затишье перед бурей.
Это должно было звучать как предупреждение, но Саттон даже не догадывается, что эта работа в миллион раз лучше того, с чем мне приходилось сталкиваться ранее. Я могу многое понять, даже не заглянув внутрь. Например, униформа не скудная. Черные леггинсы и белая футболка с логотипом Blackbear на правой стороне груди. В последнем баре, где я работала, требовалось, чтобы я выставляла напоказ свою грудь и задницу, дабы порадовать пьяных придурков. Я смогу пережить долгие рабочие часы и уставшие ноги.
– Вызов принят.
Глава 2
Дэйр
– Мне нужно успеть в автомастерскую. Сможешь сегодня закрыть салон? – спрашиваю я Корделла, заканчивающего работу с клиентом. Сегодня будний день, и обычно я засиживаюсь здесь до двенадцати. По выходным могу проторчать до двух ночи, потому что народу слишком много, но сегодня салон закроет Корд.
– Хорошо.
– Спасибо, чувак.
Я натягиваю на голову капюшон и выхожу на улицу. Сейчас конец октября и это означает две вещи. Во-первых, скоро зима. Во-вторых, скоро прибудут толпы туристов. Что ж, в этом городке туристический сезон длится круглогодично – озеро и река для летних видов спорта, а зимой бескрайние сугробы идеально подходят для лыж и сноуборда. Но декабрь и январь особенно многолюдны. Бизнес процветает. Как и моя неприязнь к человеческим созданиям.
Спешу к машине, на ходу проверив время – осталось шесть минут. Твою мать. Я еще могу успеть, если не попаду в пробку. К несчастью, я пробил колесо, а мастерская – единственное место в городе, где продаются подходящие шины. Управлять машиной проблематично, но я должен вернуться в «Плохие намерения» к двенадцати.
Я запрыгиваю в салон, включаю передачу и мчусь к мастерской. Яркие слепящие лучи заходящего солнца полыхают над гладью озера и пробиваются сквозь кроны сосен. Я подъезжаю к месту назначения, до закрытия осталась минута. Надеюсь, старый придурок не вздумал закрыться пораньше. В Ривер-Эдж бизнес живет в своем собственном ритме. Короче говоря, никогда нельзя быть уверенным в том, что кто-то откроется вовремя. Если нет дел – или они вдруг решили, что самое время взять перерыв или выходной – никто не сможет им помешать. Я слишком люблю деньги, чтобы управлять своим салоном таким образом. Более того, я прекрасно знаю, каково это – не иметь за душой ни гроша. И я не планирую возвращаться к подобной жизни.
Когда я вхожу внутрь, над дверью звенит колокольчик, и в глаза мне бросается совсем не восьмидесятилетняя добрячка Дорис, которая обычно сидит за стойкой администратора. Этот кто-то намного моложе и, надо признать, выглядит куда более привлекательно. Скрестив руки на груди, девушка из салона стоит лицом к двери, расположенной за стойкой. Я рассматриваю ее профиль, не упускаю из виду притягательный изгиб задницы, обтянутой узкими штанами. Девушка меня не замечает.
– Что ж, быстро ты управилась, – произношу я, откинув капюшон, стянув с головы шапочку и взъерошив волосы рукой. Голова девушки поворачивается, и при виде меня ее взгляд становится еще более хмурым. Ох, она меня помнит. Я польщен. – Уже нашла работу?
– Нет, – коротко отвечает она. На лице девушки я замечаю коричнево-фиолетовый синяк возле глаза. Кто поставил этой цыпочке фингал?
– Тогда ладно. Генри на месте?
– Ответ – нет, – отвечает она, съязвив так же, как и я ранее.
– Туше.
Из задней двери появляется Генри, вытирая перепачканные маслом руки о грязную тряпку.
– Вижу, ты успел познакомиться с моей дочерью Логан, – говорит он, поглядывая на меня так, словно сам не понимает, во что ввязался.
Его дочь? Вот же дьявол.
– Не знал, что у тебя есть ребенок.
– Ребенок тоже был не в курсе, – бормочет девушка.
– Не слушай ее. Вообще, у меня их двое. Просто я… давненько их не видел.
– Десять лет. Время пролетело как один миг, верно, папа? – невозмутимо произносит Логан.
Я вскидываю брови, а мой взгляд мечется между девушкой и Генри так, словно я смотрю теннисный матч. Они еще с минуту перекидываются колкостями, после чего я встреваю и спрашиваю о шинах. Я решил купить новую резину на все четыре колеса, поскольку старая уже совсем лысая. Генри – благодарный за то, что я их прервал, – сообщает, что резина есть в наличии.
– Вот только мой механик заболел, а у меня нет свободных мест. Обещаю, утром мы примем тебя первым. Во сколько открывается твой салон?
Чудесно. Если что, это сарказм.
– В полдень.
– Поскольку дорогая дочурка без малейшего зазрения совести взяла мою машину, она может сказать мне «спасибо», подбросив тебя до дома. Ты можешь оставить свой грузовик здесь, и он будет готов завтра к десяти тридцати или одиннадцати.
Я почти говорю ему нет. Глаза Логан умоляют меня произнести отказ вслух, а мне почему-то жутко хочется сделать все наоборот. Кроме того, мне нужно со всем управиться как можно скорее.
– Договорились.
Логан сердито хватает со стойки ключи и уносится на улицу.
– Колесница ждет, – отвечаю я и пожимаю плечами.
– Удачи, – бормочет Генри себе под нос. – И постарайся быть с ней милым, ладно? Ее жизнь была не самой легкой. Если ты думаешь, что она сумасшедшая, то ты еще не видел ее мать.
Кивнув, я отдаю Генри ключи от машины и ухожу.
Я подхожу автомобилю и забираюсь на пассажирское сидение, Логан не произносит ни слова и даже не смотрит в мою сторону. Я окидываю ее взглядом, бесстыдно рассматриваю впервые после нашей встречи. Длинные, темные и растрепанные волосы. Фарфоровая кожа. Маленький рост. Большие и невинные карие глаза источают яд. Я провел наедине с этой девушкой чуть больше пяти минут, но уже с уверенностью могу сказать, что она из тех сумасшедших, от которых мне нужно держаться подальше. Сегодня утром, кода Логан вошла в тату-салон, она была воплощением радуги и солнечного света. Не потребовалось много времени, чтобы проявилось ее истинное лицо.
– Ты собираешься сказать мне, куда ехать, или…
Точно. Она же без понятия, где я живу.
– Сейчас налево, а на светофоре поверни направо.
Девушка послушно выполняет указания.
Долгое время мы едем в полной тишине. Даже музыка не играет, потому что в этом богом забытом месте радиостанции звучат с перебоями. Я замечаю, что девушку бьет дрожь, она одета лишь в легкую фланелевую рубашку. Если Логан мерзнет уже сейчас, то через месяц ее ждет жесткое разочарование.
Я наклоняюсь вперед, чтобы включить обогрев салона, но пальцы девушки останавливают меня, не дав совершить задуманное.
– Печка не работает. И к тому же воняет.
– Лучше бы твой папочка ее починил, иначе через пару недель тебе понадобится одежда посерьезнее.
Она усмехается, как будто такой исход событий невозможен, но ничего не отвечает.
– Долго еще ехать? Не думала, что поездка до дома обернется полноценным путешествием.
– Я живу за городом. Осталось несколько миль.
– Ты живешь один?
– Ага.
– Избегаешь людей?
– Именно.
Логан бросает на меня косой взгляд и еще какое-то время молчит. Оценивает обстановку. Затем она прерывает тишину.
– Наверное, классно жить одному.
Не похоже, что эта цыпочка часто ведет непринужденные беседы. Ее слова вымучены. Поэтому я решаю подыграть.
– А что насчет тебя?
Она качает головой.
– Не было такой возможности. Пока что я вынуждена жить с Генри.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – она словно оправдывается.
– Я не хотел задеть тебя своим вопросом. – Странно, но я удивлен ее возрасту. Логан выглядит юной, но что-то внутри нее кажется намного старше своих лет.
– Мамы никогда не было дома. К тому времени, как я стала достаточно взрослой, чтобы переехать, мой брат только-только пошел в среднюю школу. Я понимала – в случае отъезда у него не будет шансов закончить обучение. – Логан смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Наверное, сейчас она ненавидит себя за то, что так многое рассказала. Я прекрасно знаю этот взгляд, потому что сам терпеть не могу делиться подробностями жизни.
– До двенадцати лет я мочился в постель, – выпаливаю я, пытаясь разрядить обстановку. Оглашаю этот позорный факт, лишь бы перетянуть внимание на себя. Это срабатывает. Выражение лица Логан меняется с ужаса на удивление, а затем она надувает щеки, пытаясь сдержать смех. Девчонка проигрывает эту битву, и из нее вырывается нечто среднее между смехом и фырканьем. Мне тоже не удается сдержать смешок.
– Зачем ты это рассказал? Серьезно?
Я пожимаю плечами. По понятным причинам я никому этого не рассказывал до сегодняшнего дня.
– Поверни сюда, – отвечаю я, указывая пальцем влево. – Езжай по этой дороге, пока справа не увидишь дом.
– А ты и впрямь не шутил, когда сказал, что живешь в одиночестве, – говорит Логан, разглядывая растущие вдоль извилистой дороги сосны. – Здесь ты действительно в полном уединении.
– Мне нравится уединение.
– Охотно верю.
Логан подъезжает к дому и останавливается, глядя на меня. Она облизывает губы, и я невольно слежу за этим движением. Девушка нервно сглатывает. Меня распирает от желания провести ее в дом и увидеть, как выглядят ее карие глаза, когда она стоит передо мной на коленях. Как выглядят ее пухлые губы, обхватывающие мой член. Но последнее, что мне сейчас нужно, это встречаться с кем-то, кто в нашем городке лишь проездном. Когда-нибудь она узнает ползущие по городу слухи обо мне и решит держаться подальше, это лишь вопрос времени. Ей действительно стоит держаться подальше.
Неимоверным усилием воли я заставляю себя открыть дверцу и выйти на улицу. Облокотившись на крышу автомобиля, я наклоняю голову и говорю:
– Увидимся завтра.
– Завтра? – спрашивает она, нахмурившись в замешательстве.
– Ага. Мне же нужно как-то добраться до мастерской. Жду тебя к девяти.
– Я не собираюсь делать это бесплатно, – предупреждает она.
– Я не удивлен. Сколько ты хочешь?
– Пятьдесят баксов.
– Пятьдесят баксов, – повторяю я. – Даже долбаный Uber вышел бы дешевле. – Ей не стоит знать, что Uber сюда не ездит.
– Либо так, либо никак. – Она пожимает плечами, ожидая, что я откажусь.
– Увидимся в девять.
Логан вскидывает бровь, явно удивленная тем фактом, что я собираюсь заплатить ей пятьдесят баксов за поездку.
– Я даже не знаю твоего имени.
– Ты и не спрашивала.
– Ну? – с надеждой спрашивает она.
– Дэйр (прим. игра слов: Dare (анг.) – вызов, но и одновременно имя героя).
Я похлопываю по крыше колымаги, которую Логан называет машиной, и ухожу. За спиной я слышу шум колес по гравию.
Ло
Дэйр. Это не имя. Это предупреждение. За свою жизнь я связывалась с достаточным количеством плохих парней, поэтому моментально распознала красный флажок. Мне так кажется. С другой стороны, в прошлый раз я пыталась найти кого-то совершенно иного – порядочного парня в строгом костюме и с солидной карьерой. Все пошло крахом. Даже у самых хороших мужчин есть темные стороны.
В любом случае, я не могу отрицать, что Дэйр меня интригует. Он выглядит так, будто знает все укромные уголки женского тела. Но я решила начать жить с чистого листа. И я не могу все испортить, переспав с первым встречным парнем, даже если у него самые красивые, самые голубые глаза на свете и ухмылка, которая отозвалась ноющей болью между бедер. Это небольшой городок. Люди болтают, и меньше всего мне нужно, чтобы меня называли шлюхой. Я просто хочу спокойно жить, устроиться на работу и помочь Джессу окончить школу.
В кармане вибрирует телефон, я выуживаю его и замечаю надпись на экране – «неизвестный номер». Тревога покалывает позвоночник. У меня новый номер. Прошлый мобильник мне купил Эрик – мой бывший босс и одна из причин, по которым я уехала. Ему не нравилось, что он не может следить за мной, поэтому я выбросила телефон перед отъездом. Большую часть отложенных денег я потратила на покупку нового мобильника, добавив в него отдельную линию для Джесса. В магазине была акция, поэтому номер брата обошелся мне всего в девяносто девять центов.
Эрик попросту не мог раздобыть мой номер. Единственные, кто его знают – мама, Джесс и Генри. Но я не могу отделаться от ощущения, что ублюдок продолжает за мной следить. Не то чтобы я боялась Эрика. Он бы никогда не причинил мне физического вреда – его фишкой были манипулирование и запугивание – но мысль о том, что он каким-то образом раздобыл мой номер… нервирует. Почувствовав себя королевой драмы, я закатываю глаза и пихаю телефон обратно в карман. Невозможно, чтобы это был он. Скорее всего, юрист.
– Ло? – осторожно спрашивает Джесс. – Все в порядке?
Может быть, Джесс и является моим младшим братом, но он заботится обо мне как настоящий родитель. Вот что бывает, когда твоя мать где-то шляется, а отец исчез с радаров. Мы – все, что есть друг у друга.
